Мишкино детство. Глава 10. Новая школа

                Глава 10. Новая школа
  Лето закончилось, и наступил сентябрь. Коля, получив вызов   из училища, уехал на учёбу в Луганск,  а  Мишка пошёл учиться в школу на Завалуй.  По наследству от брата ему достались: серая сумка  на ремне, поджиг, ношеная, переношенная одежда, и старенький велосипед ЗиФ.     А ещё  он стал свободен от влияния  старшего брата, хотя ему по-прежнему было обидно  за свой возраст – Коля всегда был в этой жизни на шаг впереди его. Вот и теперь он уехал в Луганск, ушёл в самостоятельную жизнь, будет жить в большом городе, а он Мишка будет прозябать  здесь  - ходить в школу и находиться хоть и под мягким, но контролем мамы.
    После крохотной начальной школы, где было всего четыре класса, а ученики знали друг друга чуть ли не с рождения,  средняя школа ошеломила Мишку, своей огромностью, шумом и количеством учеников. Только пятых классов здесь было  четыре: пятый «А», «Б», «В» и «Г». В классах «А» и  «Б»   ученики были местные, они  учились в этой школе с первого класса, а в «В» и «Г» пришлые из Монастырки, Пушкарки и других близлежащих районов. Класс, в котором учился Мишка, был под буквой «Г» и почти полностью состоял из монастырских ребят, и только  восемь человек пришли из села под очень смешным названием Лучка-Жировка. Занятия  были в две смены, пятые классы учились в первую.  Просыпаться и вставать рано утром, было тяжело, но зато после школы оставалось много времени для улицы. В коридорах школы на переменах было шумно и людно, а в туалете для мальчиков было непродохнуть от папиросного дыма. В новинку для Мишки было и то, что теперь вместо одного учителя, для каждого предмета был свой.
        В Мишкином классе классным руководителем назначили учителя географии, звали её Софья  Григорьевна. В молодости она без сомнения была красавица, но с годами красота увяла, стройная фигура расплылась, а на лице появились предательские морщинки,  не изменились  только глаза. Они у неё  были огромные и синие, как чистое осеннее небо. Волосы Софьи Григорьевны были гладко зачёсаны и собраны в тугой узел на затылке. Почти всегда она ходила с указкой в руке и  в минуты гнева, без свидетелей могла «приласкать» ей  мальчишескую спину.  Софья Григорьевна, хорошо  знала свой предмет и была требовательна к ученикам. Как классный руководитель она была излишне строга и не всегда справедлива. Ребята прозвали её Синеглазкой. 
      Учителя истории  звали Александр Иванович,  бывший фронтовик, он был человеком добрым, хорошо относился к ученикам, увлекательно вёл свои уроки, и ребята его искренне любили. Правда  Александр Иванович изрядно выпивал и  сидевшим на первой парте, частенько приходилось дышать сивушными парами, выдыхаемыми  им.
   Мишка любил, и историю, и географию, видимо сказывалась его тяга к приключенческим романам: Жюль Верна, Майн Рида и Роберта Стивенсона. Он мог бесконечно рассматривать, и вращать глобус, и его сердце замирало при этом. Когда Мишка находил на глобусе Карибское море, перед его глазами сразу же возникал  пиратский бриг с надутыми белыми парусами и развевающимся чёрным Роджером на мачте. На мостике пиратского корабля стоял капитан в треугольной шляпе, на плече у него сидел огромный попугай, который периодически громко кричал: «Пиастры! Пиастры»! На этом месте всегда  одни его видения  сменялись другими, потому, что  взор останавливался на Северной Америке. И он видел скачущих по прерии индейцы,  всадника без головы, плывущего в  челне Следопыта. На какой бы точке глобуса не останавливался Мишкин взгляд, ему сразу же вспоминались прочитанные в книгах сюжеты. Необъятный мир манил его, ему хотелось посмотреть дальние страны и окунуться в захватывающие приключения, но пока это приходилось делать только при помощи глобуса.
       Сказать по правде, школьные предметы Мишке давались легко, за исключением немецкого языка. Немецкий он невзлюбил с первых уроков. Наверное,   шла от ещё незаживших  ран в душе каждого советского человека нанесённых немцами в войну. Война  ещё не отошла и на полшага не стёрлась в памяти людей,   ненависть уже прошла, а нелюбовь к немцам оставалась. Эту нелюбовь Мишка, (да и не только он) перенёс на учительницу, и хотя она была русской, пацаны  её называли Немкой. На её занятиях мальчишки баловались, мешали проводить урок, и  за это немка их  наказывала.   Фраза:  «Штет ауф! Геен ди Эке! Встать! Иди в угол», из её уст, звучала часто. Когда углы в  классе  были все заняты, провинившегося ученика она выставляла за дверь до конца урока. Мишка вместе с дружком Витькой Рубцовым по прозвищу Рубец сидели на последней парте,  постоянно разговаривая они мешали немке, кроме того стреляли из резинок бумажными  «пульками» и их чаще других она  выставляла за двери. Пацаны вырвавшись с немецкого были этому только рады. В тёплое время года,  они бежали на улицу, где за углом школы, в кустах всегда кучковались такие же, как и они нарушители. Там можно было покурить и поиграть в жоску или пристенок. А зимой шли курить в мужской туалет. Но и, за углом школы, и в мужском туалете, курильщиков и игроков  преследовал завуч. Он был  ещё не старым мужчиной, высокого роста с расплющенным курносым носом и маленькими поросячьими глазками. Редко кто из мальчишек знал, как зовут его по имени отчеству, но зато все хорошо знали его прозвище – Волк.  Он вполне мог, несмотря на высокое звание советского педагога,  любому из мальчишек надрать уши или дать подзатыльник. Честно говоря, пацаны помладше его побаивались, а старшие, бравируя друг перед другом, грозились поймать его в тёмном углу, но и те и другие,  старались обходить завуча стороной.
             То, что  каждый предмет преподаёт свой  учитель, было, и хорошо, и плохо.   Хорошо, что  любой урок можно было прогулять, и никто тебя не хватится -  всё сойдёт с рук. И те, кто боялся получить двойку, за невыученное   домашнее задание,  частенько так и делали.  А плохо, что у каждого учителя были свои требования, и приходилось подстраиваться под них. Например, преподаватель физкультуры – невысокий, подтянутый крепыш, учителем был никудышным.  Он никогда не шутил и не улыбался, а когда   нервничал, то у него начинала дёргаться обезображенная шрамом щека. Учителю не хватало терпения объяснить ученикам свои требования, если его не понимали  -  он злился, по губам можно было прочитать, какими словами обзывает ребят, а когда терпение кончалось совсем, то  мог ударить ученика по мягкому месту цепочкой, на которой был прикреплён  судейский свисток. Учителя физкультуры ребята  не любили и на  уроки физкультуры ходили неохотно. За  несдержанный характер пацаны прозвали его Бешеным.
        Учитель рисования был полной противоположностью Бешеному – высокий, худой и нескладный. Вечно перепачканный мелом костюм болтался на нём как на вешалке. У него были впалые щёки,  зачёсанные назад волосы открывали залысины и казалось, что на залысинах  сквозь кожу просвечивает череп. Преподавал он рисование и черчение, свой предмет знал хорошо, и к ребячьим шалостям относился терпимо, на его уроках всегда было шумно и весело. Но, несмотря,  на это, пацаны и ему дали  прозвище   -  Ходячий Труп.
   Как  было сказано выше  пятый «Г» класс за исключение нескольких человек состоял из монастырских ребят, и это очень радовало Мишку.  Исторически сложилось так,  что монастырские пацаны  враждовали с пацанами  из других районов. И если кто-то появлялся в чужом районе, то ему могло не поздоровиться. Монастырских мальчишек ловили  в городе и на вокзале, они в свою очередь отыгрывались, когда  чужие появлялись на их территории. Летом чужаки приезжали купаться на речку, а ранней весной приходили в лес за первыми цветами – пролесками, которые синими лоскутами накрывали  проталины в монастырском  лесу.  Стычки бывали мелкие и крупные, история Монастырки помнит, когда не один десяток бойцов противостоял такому же количеству с другой стороны. В ход шли колья, арматура, кастеты отлитые из свинца, ножи и даже огнестрельное оружие. Такие сражения всегда заканчивались одинаково плачевно – одни получали увечья, а других конвой по решению суда уводил в тюремный мир. Но что удивительно, на территории школы массовых драк между противоборствующими сторонами не происходило. Когда-то давно стороны заключили соглашение – школа – территория мирного сосуществования, и это соглашение неукоснительно соблюдалась.
   Зона влияния  монастырских заканчивалась за маслозаводом – дальше была чужая территория, поэтому в школу и  из неё старались ходить  компанией, так и веселей и безопасней. Ко всему прочему монастырские пацаны были дружными, хулиганистыми ( наверное влияла близость  детской колонии) и  лучше было их не трогать – они умели за себя постоять.
 Мишкины друзья Вовка Сыч и Лёха Сычик хоть и были старше его на два года, но учились только в шестом классе. Из-за плохой успеваемости в седьмой их не перевели – оставили на второй год, но они по этому поводу не переживали и не расстраивались  -  продолжали  пропускать занятия, дерзить учителям,  и получать двойки. В школе за ними прочно закрепилась репутация отъявленных хулиганов, а родители махнули на них рукой. Кроме всего прочего их всё чаще можно было увидеть в компании Валерки Буркина. Буркин  была не фамилия Валерки, а прозвище или как он сам говорил «погоняло». Валерка совсем недавно  пришёл «из мест не столь отдалённых»,  нигде не работал, и его можно было почти всегда увидеть на речке, в  окружении мальчишек. За свою недолгую жизнь, Буркин  уже дважды побывал в  местах заключения, по его выражению «сделал две ходки», но на путь исправления  не стал. На речку Валерка всегда приходил с гитарой. Находясь в тюрьме, он выучил несколько аккордов на семиструнке  и мог  исполнить любую блатную песню, а  знал он их множество. Когда Буркин снимал с себя одежду, он становился похож на папуаса – всё его тело от ног до шеи было расписано синими картинками. Чего только там не было: парусник, кот, чёрт, кинжал обвитый змеёй, церковь с двумя куполами, восьмиконечные звёзды на коленях и надпись «они устали» на ступнях ног. Пацаны  с открытыми ртами слушали его рассказы о тюрьме, впитывали в себя как губка романтику блатных песен и с завистью разглядывали картинки на теле Буркина. Им тоже хотелось иметь такие наколки, хотелось попасть в тюрьму, научиться играть на гитаре и петь блатные песни.
      Появились наколки и у Лёхи Сычика - на фалангах пальцев правой руки цифры: один, девять, четыре, восемь, что означало – год рождения одна тысяча девятьсот сорок восьмой, а на тыльной стороне ладони этой же руки надпись – ЛЁША. Наколки Сычик ни от кого не прятал, а наоборот бравировал ими, если требовалось подать учителю, тетрадь или дневник, он всегда делал это так, чтобы тот мог увидеть его татуировки. Шестые классы занимались во вторую смену,  и Мишка на улице встречался с Вовкой и Лёхой теперь реже, но  их дружба от этого не ослабевала.
    Осень стояла тёплой и сухой, быстро промчался сентябрь, а в начале октября приехал погостить брат Коля. Однажды под вечер Мишка решил сходить к Вовке Сыч. Он вышел на улицу, на лавочке у ворот сидели мама и две соседки. Они о чём-то увлечённо беседовали. Оглянувшись по сторонам, Мишка увидел, как вдоль домов со стороны маслозавода идёт одетый в чёрную форму невысокий  мальчишка.  Форма ему явно была не по росту -  перетянутая ремнём гимнастерка доходила до колен, штанины брюк были подвёрнуты, а фуражка держалась на ушах. Приглядевшись, Мишка узнал в мальчишке  брата Колю. Брата он не видел чуть больше месяца, но, несмотря на это очень обрадовался его приезду, ему впервые хотелось заплакать от радости, но Мишка сдержался. Коля подходил всё ближе и ближе, и Мишка разглядел его тонкую шею, торчащую из гимнастёрки, и она вызвала в нём щемящее  чувство жалости к брату. Мишка вдруг подумал, что Коля очень похож на  птенца, вывалившегося из гнезда - беспомощного и растерянного. Когда брат подошёл к лавочке, мама обняла его и заплакала, заплакал и Коля. Глядя на них,  у Мишки на глазах тоже навернулись слёзы,  он  отвернулся и смахнул их рукавом. Брат погостил два дня и уехал, но Мишка чувствовал, что уезжать ему очень не хотелось.
        Зима пришла как всегда неожиданно.  Ещё не до конца  осыпались листья, как вдруг похолодало, и пошёл мокрый снег.  Снег шёл почти сутки, сначала он таял, ложась на  не остывшую землю, а потом стали образовываться сугробы. Ветки деревьев  ломались под тяжестью снега. Его никто не чистил, и ребята шли в школу, по узким протоптанным дорожкам, переступая через ветки. Через несколько дней снег растаял, ветки деревьев убрали, но  подули холодные ветра, а по ночам  стало подмораживать.  По такой погоде   на улицу выходить не хотелось и Мишка, всё свободное время отдавал чтению. В школьную библиотеку он записался, но она его разочаровала –  основу библиотеки составляли книги классиков. Читать их было скучно, многого Мишка не понимал, ему же хотелось читать  книжки про шпионов и приключения. Кто-то из одноклассников подсказал, что  есть городская библиотека, она находится в центре.  Сбежав с уроков, Мишка пошёл в центр города искать библиотеку. День был холодный, колкий ветер продувал его подбитое «рыбьим мехом» пальтишко. Замёрзнув до  соплей, он, наконец, отыскал городскую библиотеку - она располагалась в кирпичном двухэтажном здании дореволюционной постройки. Поборов робость Мишка  открыл дверь   и попал в вестибюль здания. Открыв ещё одну дверь,  он вошёл в библиотечный зал. За письменным столом сидела миловидная женщина средних лет, за её спиной в несколько рядов стояли стеллажи с книгами, на другом столе - ящик с формулярами читателей. Мишка окинул взглядом стеллажи, и  у него перехватило дыхание! Столько книг  собранных в одном месте ему видеть ещё не приходилось! И ему захотелось перечитать все эти книги. Женщина подняла на Мишку глаза и спросила: «Ты что хотел, мальчик»? Мишка ответил: «Записаться в библиотеку». Женщина доброжелательно улыбнулась и начала задавать ему вопросы: сколько  лет, есть ли у него с собой свидетельство о рождении, где он живёт, в какой школе учиться, и что любит читать?   За исключением своего возраста, Мишка правдиво ответил на все вопросы. Про возраст  он слукавил – сказал, что ему двенадцать лет, хотя двенадцать  должно было исполнится только в апреле.  Выслушав ответы, женщина сказала: «Ну, что мне с тобой делать? Право, не знаю.  По возрасту, ты подходишь, да и парень видно неплохой, если читать любишь, но  необходимо свидельство о рождении.  Ладно, возьму грех на душу - запишу. Ты по такой погоде шёл, замёрз, как цуцик, жалко тебя, но  в следующий раз принесёшь метрику», - и она, взяв ручку стала заполнять формуляр. 
       Мишка вышел из библиотеки только через полтора часа,  в его  серой сумке лежала книга «Два Капитана». Эти полтора часа  он  листал  книги, гладил их обложки, рассматривал картинки, интересных книг было  много,  и будь его воля, Мишка забрал бы их все, но нужно было выбрать одну, и он остановился на книге «Два Капитана». Книжку он прочитал за три дня – читал дома, в школе на уроках, и через неделю снова  сбежав с занятий, пошёл в библиотеку.
      Остаток осени и всю зиму, невзирая на погоду,  Мишка ходил в библиотеку. К книгам он относился бережно, возвращал в срок и ему разрешили брать по две книги. Он знал теперь, как их выбирать, чем потрёпаней была книжка, тем она была интересней, Приходя в библиотеку, он сразу же искал потрёпанные книги и даже не пролистав их,  шёл их   записывать на формуляр. Но не все такие книги выдавала ему библиотекарь, иногда она говорила: «Эту тебе читать ещё рано». Мишка расстраивался  по этому поводу – книжка наверняка была интересной и прочитать её хотелось. И  однажды ему пришла в голову мысль: «Если не дают законно, то нужно украсть»!
      Перед  следующим  визитом в библиотеку, он надел широкий, купленный «на вырост» свитер. На этот раз он выбрал две книги  законно, а одну, чтобы украсть.  Спрятавшись  за стеллажи, Мишка засунул книгу под ремень и, одёрнув свитер, осмотрел себя. Не обнаружив ничего подозрительного в своём внешнем виде, он пошёл к библиотекарю. Сердце было готово выскочить из груди и Мишке казалось, что женщина слышит его стук и догадается, почему оно так стучит. Но она, как и всегда записала две книжки в формуляр и улыбнулась ему. На негнущихся ногах он подошёл к вешалке, надел пальто и, стараясь не глядеть на библиотекаря, вышел из помещения.  Книга, которую украл Мишка, называлась «Земля» - автор Эмиль Золя. Когда он начал её читать, то понял, что библиотекарь была права – в книге довольно откровенно описывались сцены интимных отношений мужчины и женщины. Сама книга Мишке не понравилась, а вот описание таких сцен понравились очень  и он их неоднократно перечитывал. Потом Мишка  ещё не один раз воровал интересные книги из библиотеки и каждый раз он боялся, что его схватят за руку. Чтобы никто не смог догадаться, что книги  библиотечные Мишка вырывал титульную  и последнюю страницу книги, так как на них были библиотечные штампы, а на семнадцатой странице просто отрезал уголок.  Таким образом,  к стоящим на этажерке книжкам, доставшимся ему от старших сестёр, добавились украденные  из библиотеки. Книги были интересные, и  Мишка охотно давал их читать своим друзьям. Жизнь продолжалась!