Оболгана и убита

RLD

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Будущая Императрица Всероссийская Александра Феодоровна ("Аликс") была шестым ребенком в семье Великого герцога Гессенского Людвига IV (12.9.1837—13.3.1892).

Аликс родилась 25 мая/7 июня 1872 г. Православная Церковь празднует в этот день третье обретение главы честного и славного пророка Предтечи и Крестителя Иоанна. Близкие ласково называли принцессу "Sunny" ("Солнышко"). При  крещении ей дали длинное имя: Аликс-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса. Среди крестных были будущий Английский король Эдуард VII с супругой и будущий Император Всероссийский Александр III c cупругой (впоследствии ставшие ее свекром и свекровью).

В 1884 году двенадцатилетнюю принцессу Аликс привезли в Россию: ее сестра Элла (будущая Великая Княгиня Елизавета Феодоровна) выходила замуж за Великого князя Сергея Александровича. Наследник Русского Престола – шестнадцатилетний Николай Александрович – влюбился в нее с первого взгляда. Но только через пять лет семнадцатилетняя Аликс, приехавшая в гости к сестре Элле, вновь появилась при русском Императорском дворе.

В 1889 г., когда Наследнику Российского Престола Цесаревичу Николаю Александровичу исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ его Августейшего Отца – Царя-Миротворца Александра III - был краток: "Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты – наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти». Через полтора года после этого разговора Цесаревич Николай записал в свой дневник: "Всё в воле Божией. Уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее".

Этому браку противилась и бабушка принцессы Аликс, английская королева Виктория. Но и "бабушка Европы" не смогла противиться предначертанному свыше.

В апреле 1894 г. Цесаревич Николай Аоександрович отправился в Кобург на свадьбу брата своей любимой Аликс – Эрни (Эрнста-Людвига). И вскоре газеты сообщили о помолвке русского Цесаревича принцессы Гессен-Дармштадтской. Перейдя из лютеранства в Православие, нареченная Цесаревича Николая стала пламенной исповедницей принятой ею веры.

В день помолвки Цесаревич Николай Александрович записал в своём дневнике: "Чудесный, незабываемый день в моей жизни – день моей помолвки с дорогой Аликс. Я хожу весь день словно вне себя, не вполне сознавая полностью, что со мной происходит". Он счастлив! Жизнь без любви рано или поздно превращается в прозябание, так как истинную любовь ничем не заменишь: ни деньгами, ни работой, ни славой, ни поддельными чувствами.

14 ноября 1894 г. настал день долгожданной свадьбы. В свадебную ночь Аликс записала в дневнике Николая: "Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно..."

После свадьбы Цесаревич Николай Александрович записал в своем дневнике: "Невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось бы проводить исключительно с ней". Из переписки Николая и Александры, нам известно, что любовь и счастье наполняли их обоих. Сохранилось более шестисот писем, передающих нам всю красоту этой любви.

Семейная жизнь была для Государыни, была важнейшим делом ее жизни. Дневниковые записи Царицы Александры обнаруживают глубину ее понимания таинств любви и брака.
"Божественный замысел в том, чтобы брак приносил счастье, чтобы он делал жизнь мужа и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли. Если все же брак не становится счастьем и не делает жизнь богаче и полнее, то вина не в брачных узах, а в людях, которые ими соединены".

"Первый урок, который нужно выучить и исполнить, это терпение. В начале семейной жизни обнаруживаются как достоинства характера и нрава, так и недостатки и особенности привычек, вкуса, темперамента, о которых вторая половина и не подозревала. Иногда кажется, что невозможно притереться друг к другу, что будут вечные и безнадежные конфликты, но терпение и любовь преодолевают все, и две жизни сливаются в одну, более благородную, сильную, полную, богатую, и эта жизнь будет продолжаться в мире и покое.

Еще один секрет счастья в семейной жизни – это внимание друг к другу. Муж и жена должны постоянно оказывать друг другу знаки самого нежного внимания и любви. Счастье жизни составляется из отдельных минут, из маленьких удовольствий – от поцелуя, улыбки, доброго взгляда, сердечного комплимента и бесчисленных маленьких, но добрых мыслей и искренних чувств. Любви тоже нужен ее ежедневный хлеб".

Их любовь перенесла их через многие трудности. Царица Александра родила четырех дочерей. Но сына – наследника, будущего монарха России, все не было. Переживали оба Царственных супруга, но особенно - Александра. И вот наконец-то – долгожданный царевич! После четырех дочерей, Императрица Всероссийская  родила сына 30 июля 1904 года. Но ликование в Царском дворце закончилось, когда через неделю после рождения мальчика обнаружили, что ребенок унаследовал неизлечимую болезнь – гемофилию. Оболочка артерий при этом заболевании так хрупка, что любой ушиб, падение, порез вызывает разрыв сосудов и может привести к печальному концу. Именно это произошло с Фритти (Фридрихом), братом Александры Федоровны, когда ему было три года.

Болезнь Цесаревича Алексея держалась в государственном секрете. Все доктора, даже самые лучшие, были бессильны. Постоянное беспокойство родителей за жизнь Наследника Российского Престола стало причиной появления при Императорском дворе Григория Ефимовича Распутина. По мнению врачей, состоявших при Наследнике, Распутин обладал способностью останавливать кровотечение с помощью гипноза, поэтому в опасные моменты болезни он становился последней надеждой на спасение Наследника Российского Царского Престола и продолжение Династии. Так что убившие Распутина заговорщики, якобы "истинные монархисты", маскировавшиеся желанием "спасти Династию Романовых", на самом деле стремились ее погубить.

Дети Царственной семьи Романовых – Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, и Наследник Цесаревич Алексей были рождены в одном из самых высоких положений в мире и имели доступ ко всем земным благам, но росли как обычные дети. Их Венценосный отец заботился о том, чтобы воспитание Царских отпрысков было похожим на его собственное: чтобы к ним не относились как к тепличным растениям или хрупкому фарфору, а давали им делать уроки, учить молитвы, играть в игры, и даже умеренно драться и шалить. Таким образом, Наследник Цесаревич и Царевны росли нормальными, здоровыми детьми, в атмосфере дисциплины, порядка и почти аскетической простоты. Даже Алексею Николаевичу, которому каждое падение грозило мучительной болезнью и даже смертью сменили постельный режим на обычный ради того, чтобы он обрел мужество и другие качества, необходимые наследнику престола.
Царские дети были прекрасны – не только своей внешностью, но в еще большей степени, своими душевными качествами. От своего Августейшего отца они унаследовали доброту, скромность, простоту, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющую любовь к родине. От матери они унаследовали глубокую веру, прямоту, дисциплину и крепость духа. Сама Царица Александра ненавидела леность и научила своих детей быть всегда плодотворно занятыми. Когда началась первая мировая война, царица с четырьмя дочерьми целиком посвятили себя делам милосердия. Во время Царица Александра и две старшие дочери стали еще и сестрами милосердия, часто работая в качестве помощников хирурга. Солдаты не знали, кто эти смиренные сестры, перевязывающих их раны, часто гнойные и зловонные.

"Чем выше положение человека в обществе2, – говорил Император Николай, – "тем больше он должен помогать другим, никогда не напоминая им о своем положении". Будучи сам прекрасным образцом мягкости и отзывчивости к нуждам других. Царская чета и детей своих воспитывала в том же духе.

Царица Александра написала дочери Ольге в открытке в день ее рождения: "Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка... Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сестрам. Когда увидишь кого-нибудь в печали, старайся подбодрить солнечной улыбкой... Покажи свое любящее сердце. Прежде всего научись любить Бога всеми силами души, и Он всегда будет с тобой. Молись Ему от всего сердца. Помни, что Он все видит и слышит. Он нежно любит своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю".

В годы Великой (Первой мировой) врагами Царского Престола и России распускались слухи, будто Александра Феодоровна отстаивала интересы Германии. По личному приказу Государя было проведено секретное расследование "клеветнических слухов о сношениях императрицы с немцами и даже о ее предательстве Родины". Установлено, что слухи о желании сепаратного мира с немцами, передаче Императрицей Всероссийской немцам русских военных планов распространялись германским генеральным штабом. После отстранения Государя Императора от власти заговорщиками-февралистами Чрезвычайная Следственная комиссия «по расследованию преступлений царского режима» при Временном правительстве пыталась и не смогла установить виновность Государя Императора Николая Александровича и Государыни Императрицы Александры Федоровны в каких-либо преступлениях.

По свидетельству современников, Императрица Александра была глубоко религиозна. Православная Церковь была для нее главным утешением, особенно в то время, когда обострялась болезнь наследника. Императрица Всероссийская выстаивала полные службы в придворных храмах, где ею был введен монастырский (более длительный) богослужебный устав. Комната Царицы Александры во дворце представляла собой соединение спальни Императрицы с кельей монахини. Огромная стена, прилегавшая к постели, была сплошь увешана православными образами и крестами.

Боль за своего сына - Наследника Российского Престола - и за судьбу Российской Империи были очень тяжелым испытанием для Царской Семьи. Но их любовь, укрепляемая надеждой на Бога, выдержала все испытания.

Из письма Царицы Александры Феодоровны Царю Николаю Александровичу в 1914 году: "О, как ужасно одиночество после твоего отъезда! Хотя со мной остались наши дети, но с тобой уходит часть моей жизни – мы с тобой одно целое".

Ответ Царя Николая на письмо его возлюбленной Супруги был не менее трогателен: "Моё возлюбленное солнышко, душка-жёнушка! Любовь моя, страшно тебя недостаёт, что невозможно выразить!..".

Письмо Царицы Александры Царю Николаю: "Я плачу, как большой ребёнок. Я вижу перед собой твои грустные глаза, полные ласки. Шлю тебе мои самые горячие пожелания к завтрашнему дню. В первый раз за 21 год мы проводим этот день не вместе, но как я живо всё помню! Мой дорогой мальчик, какое счастье и какую любовь ты дал мне за все эти годы".

Письмо Императора Николая II 31 декабря 1915 года Царице Александре: "Самое горячее спасибо за всю твою любовь. Если б только ты знала, как это поддерживает меня. Право, не знаю, как бы я выдержал всё это, если Богу не было бы угодно дать мне в жёны и друзья тебя. Я всерьёз это говорю, иногда мне трудно выговорить эту правду, мне легче излагать всё это на бумаге – по глупой застенчивости".
А ведь эти строки написаны людьми, которые прожили 21 год в браке!.
 
Самым большим счастьем была для них возвышенность, высокая духовность их отношений. И не будь они Царственной Четой, они всё равно были бы богатейшими людьми на свете: ведь любовь – высшее богатство и счастье.

В первые дни революции в Царском Селе царил апофеоз массового помрачения сознания - одурманенные антицарской пропагандой революционеры - враги Династии Романовых - всерьез искали телефонный провод (!) от  Царского дворца к германскому кайзеру…
Акт предательства состоялся уже тогда, когда Царицу-Мученицу называли «немкой», распространяли всякого рода от начала до конца выдуманные гнусности о Царском друге Григории Ефимовиче Распутине. Над одним большим общим делом трудились высокопоставленные изменники (включая Великокняжеские круги), предлагавшие заточить Императрицу Александру в монастырь на Урале, и солдаты, распевавшие песню: "За немецкую царицу взяли парня на позицу".

По сути своей эти солдаты Российской Императорской Армии недалеко ушли от екатеринбургских палачей-большевиков, год спустя исцарапавших все стены Ипатьевского дома невоспроизводимыми похабными надписями. И в ответ на все эти наветы звучал спокойный голос Императрицы Александры Феодоровны: «С какой стати утверждают, будто симпатизирую немцам? Двадцать лет Я прожила в Германии, но и в России двадцать лет! Все мои интересы, будущее Моего Сына связаны с Россией. Следовательно, разве Я могу быть не русской?». Свою верность и любовь к новой своей Родине – России – благочестивая Царица Александра запечатлела не только собственной жизнью, но всем самым дорогим – на алтарь ею были принесены дети и самый возлюбленный ею первенец – надежда исторической России.

16 декабря 1916 года, в преддверия Всероссийской катастрофы, Царица Александра писала Царю Николаю: «Когда Я была молода, Я ужасно страдала от неправды, которую так часто говорили обо Мне (о, как часто!), но теперь мирские дела не затрагивают меня глубоко, - Я говорю о гнусностях – всё это когда-нибудь разъяснится».
И еще из писем праведной Царицы-Мученицы: «вечно намеки на меня и моих людей!!!»; «они задевают всех окружающих меня».

"Сколько горя и печали, тревог и испытаний, - писала Государыня Государю 7 января 1916 года, - они так изнуряют, а надо не сдаваться, но с твердостью встречать всё. Мне бы хотелось повидаться с Нашим Другом (Г. Е. Распутиным – В.А.), но Я никогда не приглашаю Его к Нам в Твое отсутствие, так как люди очень злоязычны. Теперь уверяют, будто Он получил назначение в Ф(еодоровский) Собор, что связано с обязанностью зажигать все лампадки во всех комнатах дворца! Понятно, что это значит, но это так идиотски-глупо, что разумный человек может лишь расхохотаться. Так отношусь к этой сплетне и я".

Но до сих пор иные историки продолжают клеветать на Государыню: «Александра Федоровна, как наркоман, зависимый от наркотика, уже не могла спокойно существовать без увещеваний Распутина. (...) Ее психика, изначально склонная к мистицизму, была окончательно сломлена мощным влиянием Распутина». Вопреки историческим фактам договариваются и до такого: "Близость Распутина к Царской Семье сильно преувеличена. (…) В общем близости особенной не было. (...) Всё это было связано с трагической болезнью Наследника...". Но послушаем самих Царственных Мучеников (при этом, подчеркнем, голоса Их записаны по большей части противниками Г. Е. Распутина).

Глава политической полиции в России генерал-лейтенант А. В. Герасимов рассказывал, со слов премьер-министра  П. А. Столыпина, о его встрече в конце 1908 года с Государем по поводу Г. Е. Распутина. На все увещевания прекратить эти встречи Государь твердо заявил:

"...Это Мое личное дело, ничего общее с политикой не имеющее. Разве Мы, Я и Моя Жена, не можем иметь Своих личных знакомых? Разве Мы не можем встречаться со всеми, кто Нас интересует?".

Дворцовый комендант генерал-майор В. Н. Воейков в 1917 году показывал Чрезвычайной Следственной комиссии Временного правительства: "Я говорил Государю, что, по моему мнению и по мнению общества, Распутин не достоин приема, но встретил холодный ответ: "Мы можем принимать, кого хотим".

Предшественник В. Н. Воейкова генерал-лейтенант В. А. Дедюлин вспоминал о том, как в разговоре с ним Государь сказал о Распутине:

"...Он хороший, простой, религиозный русский человек. В минуты сомнений и душевной тревоги Я люблю с ним беседовать, и после такой беседы Мне всегда на душе делается и легко, и спокойно2.

Воспитательница Августейших Детей, фрейлина С. И. Тютчева передала свою беседу с Царем Николаем членам той же Чрезвычайной следственной комиссии: "Так и вы тоже не верите в святость Григория Ефимовича?" – спросил Государь. Я ответила отрицательно, на что Государь заметил:

“А что вы скажете, если Я вам скажу, что все эти тяжелые годы Я прожил только благодаря его молитвам?”.

На слова начальника Генерального Штаба генерала М. В. Алексеева, сказанные в августе или в сентябре 1916 года: "Удивляюсь, Ваше Величество, что Вы можете находить в этом грязном мужике!", - Государь Николай Александрович прямо ответил:
«Я нахожу в нем то, чего не могу найти ни в одном из наших священнослужителей”.
Ответ на то, что это были за качества, можно найти в словах Царицы Александры Феодоровны, сказанных ею своему духовнику:

"Он (Распутин) совсем не то, что наши митрополиты и епископы. Спросишь их совета, а они в ответ: “Как угодно будет Вашему Величеству!” Ужель Я их спрашиваю затем, чтобы узнать, что Мне угодно?".

"При встречах с Государем, - свидетельствовал камердинер Императрицы А. А. Волков, - Распутин целовал у Него руку, Государь же – руку Распутина".

Во время приема в Ставке 20 июня 1915 года Царем Николаем II  А. Д. Самарина (перед назначением его обер-прокурором Св. Синода), в ответ на поток сплетен и клеветы на Г. Е. Распутина, Государь Император спросил:

"- Послушайте, Самарин, ведь Вы признаете Ее Величество и Меня людьми верующими?

- Да, Государь, не только я, но и вся Россия счастлива этим сознанием.

- Как же Мы могли бы допустить возле себя человека такого, каким Вы изобразили Распутина?".

Принимая 30 декабря 1916 году английского посла Дж. Бьюкенена, предложившего "уничтожить преграду" (т. е. дать так называемое ответственное министерство) и тем «заслужить доверие народа», Царь Николай II сказал:

"А не так ли обстоит дело, что Моему народу следовало бы заслужить Мое доверие?".

Но Царские слова были гласом вопиющего в пустыне, в которую превратилась Россия сразу же после отречения – не Царя, а народа от Царя! -, закрепленного в Царской телеграмме "Начальнику Генерального Штаба", лукаво называемому с тех пор "Отречением Царя Николая II" (чтобы еще раз, переложить всё на плечи Помазанника Божия)...

Прекратить гнусные, клеветнические, заведомо ложные измышления тогда было бы достаточно легко, если бы подавляющее большинство «верноподданных» Императора Николая Александровича было действительно таковыми не по одной лишь букве, то есть не распространяло бы эти мерзкие сплетни и не слушало их, что, вообще-то говоря, присуще просто порядочным людям. И такие люди, разумеется, находились.

"...Из далекой Астрахани, -- свидетельствовал Н. Д. Тальберг, -раздался мало кем замеченный, архипастырский призыв замученного теперь большевиками епископа Митрофана, указывавшего на гнусность травли Той Женщины, Которая всю Себя отдала новой Родине...". Архиепископ Митрофан (Краснопольский) был схвачен большевиками и расстрелян в Астрахани в застенках Чека 6 июля 1919 года, через год после убиения Царственных Мучеников, за которых пытался вступиться тремя годами ранее...

А вот другой случай, о котором рассказала Государыня Александра Феодоровна в своем письме. Офицер 15-го гусарского полка, после ранения находившийся на излечении в лазарете Царицы, летом 1915 года «возвращался с юга, куда он ездил повидаться с своей матерью, в поезде услыхал разговор двух господ, "говоривших обо Мне мерзости. Он дал обоим пощечины и сказал им, что они вольны жаловаться, если им угодно, но что он исполнил свой долг и что он точно так же поступит со всяким, кто осмелится так говорить. Разумеется, они были вынуждены замолчать. – Необходима энергия и смелость, и тогда все будет хорошо".

Но, видно, энергии, как и порядочных людей, уже тогда в России было маловато...

Даже самые близкие к Царице Александре, разве и они вполне понимали ее?
"Возможно, Государыня, -- писала ближайшая ее подруга Ю. Ден, - не сумела изучить склад ума русского крестьянина. Будучи беспристрастным наблюдателем, я склонна думать, что именно так оно и было. Когда Она надела платье со знаком Красного Креста, -- символом Всемирного Братства Милосердия, простой солдат увидел в эмблеме Красного Креста лишь знак утраченного Ею достоинства Императрицы Всероссийской. Он испытывал потрясение и смущение, когда Она перевязывала его раны и выполняла чуть ли не черную работу. Ему в голову не приходило, что Императрицы – женщина, он видел в Ней лишь ослепительный, недоступный образ Монархини".

"Встав, как Главковерх, в ряд лиц высшего командования, - писал один из таких же "верных" генерал А. И. Спиридович, дерзая давать оценку действиям Царственных Супругов, - Государь сделался для общества, для толпы человеком, которого можно было критиковать и Его критиковали. С Главковерха критика перенеслась и на Монарха. О том, что Государя начнут критиковать, Его предупреждал мудрый граф Воронцов-Дашков, когда Государь обратился к нему за советом относительно принятия верховного командования. Царица же, начав ухаживать за больными и ранеными, начав обмывать ноги солдатам, утратила в их глазах Царственность, снизошла на степень простой "сестрицы", а то и просто госпитальной прислужницы. Всё опростилось, снизилось, а при клевете и опошлилось. То была большая ошибка. Русский Царь должен был оставаться таким, как Пушкин изобразил его в своем послании к Императору Николаю Первому. Императрице же “больше шла горностаевая мантия, чем платье сестры милосердия “, - что не раз высказывала Царице умная госпожа Лохтина... Но Их Величества, забывая жестокую реальность, желали жить по-евангельски".

Архивы в своих недрах до сих пор хранят открытки и письма Государю Николаю Александровичу от "граждан свободной России", отправленные в 1917 году. Из подобных писем мы не можем воспроизвести ни строчки. С полной ответственностью можем засвидетельствовать лишь то, что все самые гнусные надписи и рисунки, обнаруженные и зафиксированные впоследствии следователями в Ипатьевском доме в Екатеринбурге, присутствовали уже в этих письмах. И написано всё это и нарисовано отнюдь не большевиками и не только, как принято говорить, "деклассированными элементами". 11 апреля из Тифлиса отстраненному от власти Императору была отправлена открытка: известная фотография Государя в солдатской форме с винтовкой и полной выкладкой (Царь, заботясь о солдатах, проверял удобность нового снаряжения). На обороте красовалась надпись: "За минованием надобности возвращаю Ваш портрет по принадлежности". Открытка доплатная (посылавший хотел, чтобы адресат оплатил полученное). А вот фотографический портрет Государя в конверте… Глаза Царя-Мученика выжжены папиросой. Вот фотография Государыни со следами таких же многочисленных прижиганий. Царица-Мученица в платье сестры милосердия… На груди белого передника – крест… Фотографии Великих Княжен с гнусными надписями…
"Сколько “избранных господ”, — с горечью восклицал наш зарубежный соотечественник В. Криворотов, - сбежалось в те дни для “распятия” Русского Царя и Его Семьи!".
Об учителях, наставниках и вдохновителях этой черни (в том числе великосветской и даже Великокняжеской) писал не кто иной, как Максим Горький, никогда не считавшийся монархистом:

"В одной из грязненьких уличных газет некто напечатал свои впечатления от поездки в Царское Село. В малограмотной статейке, предназначенной на потеху улице и рассказывающей о том, как Николай Романов пилит дрова, как Его Дочери работают в огороде, - есть такое место:

"Матрос подвозит в качалке Александру Феодоровну. Она, похудевшая, осунувшаяся, во всем черном. Медленно с помощью Дочерей выходит из качалки и идет, сильно прихрамывая на левую ногу...

- Вишь, заболела, - замечает кто-то из толпы. – Обезножела...

- Гришку бы ей сюда, - хихикает кто-то в толпе. -- Живо бы поздоровела.
Звучит оглушительный хохот”.

Хохотать над больным и несчастным человеком – кто бы он ни был – занятие хамское и подленькое. Хохочут русские люди, те самые, которые пять месяцев тому назад относились к Романовым со страхом и трепетом...".

Их осудили и оболгали...

Ибо, только оболгав, можно было и убить...