Армейская круговерть. часть седьмая

   .   

На радостях закатились  мы с Вадимом в известный нам особняк на окраине и мило провели время в приватной компании. За званием последовало уже и повышение
ставки финансового довольствия.,т.е. должностного оклада – вместо  30 солдатских рублей, мне уже было положено 120 и  мы явились  к нашим обожаемым не с пустыми руками. Вернулся я в лагерь под ужин, пришёл в сан.часть и доложил Пилипчуку,  что меня посылают со спец.заданием в Париж и  сбросят туда на парашюте.  Владимир Зиновьевич был еврей, не без юмора и тут же спросил, а кто будет радисткой? Я ответил, что это пока секрет и мы дружно рассмеялись.
И вот тут он мне выдал, что нашу  дивизию  расформировывают и мы скоро расстанемся. Через неделю приезжает курьер в чине подполковника и привозит приказ об этом. Я не в курсе того, какая буде реорганизация,  но в штабе свои ребята и я узнаю, что включён в команду из семидесяти человек для отправки в Сызрань на  должность старшего фельдшера  батальона , что на ранг выше нынешней.
Возражений не было. Начались прощания со старыми друзьями и  и сердечными привязанностями. Люба была очень огорчена. Почти за два года службы у меня была
 подруга  в Фергане,  к которой я бегал  на дистанцию 8 километров  до текстильного комбината и возвращался под утро до подъёма роты, ибо наличие личного состава проверял  сам старшина роты Козьмин.  Молодой мужчина не может нормально существовать без женского участия и я не был аскетом. Имея сердечную привязанность дома. я старался  не привязываться прочно и безоглядно  ко всем , с кем я встречался в Армии и  не обнадёживать своих дам, ограничиваясь приятным времяпрепровождением. Женщины всегда чувствуют такое отношение и тоже сильно не раскрываются, стараясь не доводить дело до интима. Поэтому для секса я ходил к определённым особам, о чём и  сказал в начале главы.
Вадим Извозчиков тоже дослуживал второй год, но Особый Отдел не подлежал реорганизации и оставался на старом месте, так что Вадим тоже был огорчён, что я покидал полк.  Юра Полежаев  находился на танкодроме  полка  с молодым пополнением и попрощаться мы не смогли. В общем, это был  грустный момент моей службы.
И вот семьдесят человек выстроены на перроне станции Бузулук, я один младший сержант, остальные рядовые. Сопровождает нас незнакомый  мне старший лейтенант. Ждём  поезд  Оренбург – Куйбышев, т. е поедем через Волгу.
Подходит  поезд и нас распределяют в два соседних общих вагона. Ищу свободное место и останавливаю глаз  на двух  девушках, сидящих за столиком у окна и мило улыбающихся,  дающих  понять, что они не против  нашего присутствия.
Со мной ещё один солдат из нашей роты обслуживания, водитель Саша Величко -
- сорви-голова  парень.  Саша  сразу берёт быка за рога – моментально  знакомится, но командует  незримо  одна из девушек, предлагая мне место рядом с собой, а Саше кивает сесть напротив  к подруге. Женские сердца – величайшая тайна господня и чудо. Беседуем,  острим, я рассказываю о Крыме, Ялте, танцах-манцах, о  джазе стихах и зачитываю свой последний из блокнота. Моя соседка – миловидная девушка, даже можно сказать – красивая – зачарованно  слушает  мои  эскапады  и  я чувствую,  что зажёг в её душе искорку.
И тут же мне вспомнился эпизод  возвращения нашей группы из Самарканда  в Фергану.  Мы со старшим группы Виталием Арефьевым  остановились в купе, в котором  ехали  две студентки, и у нас получился неплохой уикэнд  и когда мы выходили в Андижане, они  обе посылали нам в окно воздушные поцелуи.
Что значит – молодость,  ну и, разумеется,  эрудиция,  контактность.
 Солнце ещё не село, как поезд вошёл под своды вокзала Куйбышева. Тут мы вышли на перрон покурить  и угостить девушек мороженым. Начало темнеть, когда поезд прибыл в  Сызрань. Тут оказалось, что  это не конечный пункт нашего назначения,  у нас будет пересадка, а конечным пунктом является Привольск.  Выстроив команду на перроне и объяснив ситуацию, лейтенант пошёл к коменданту  выяснять , как нам попасть в Привольск,   мы разбрелись по перрону, а далее случилось то, что станет понятным  в моём лирическом отступлении.

                Прошло полвека – срок большой
                Для жизни человечьей…
                Вот поезд тронулся , пошёл,
                Промчался мимо встречный…
                От нас далёко  Бузулук,
                Тут Сызрань,  пересадка,
                Среди  студенток – двух подруг
                Я как игрок брал взятки:
Про ЮБК им плёл ажур,
Про джаз, про  танцы-манцы,
Про  се ля ви, приплёл ля мур,
Летучего голландца…
 Нам ожиданья час почти
Оказии дорожной.
С девицами не по пути,               
Но вывод сделать можно.
                Лицо, приникшее к окну.
                Глазами жжёт платформу,
                Я, адресок её свернув,
                Вложил в карманчик формы.
                Пилотку сунув за погон
                С сержантскою бравадой,
                Я вновь направился в вагон,
                Поняв значенье взгляда.
И только в тамбур дверь открыл,
Мы встретились глазами,
Вагон вдруг медленно поплыл,
 Отлязгав  тормозами.
Небес чертогом тамбур стал,
Фанфар взыграли трубы,
И, поцелуев встретив вал,
Её дрожали губы…
                Почти  полвека – срок большой
                От  той случайной встречи,
                когда вагон, стуча, пошёл
                и словно канул в вечность…

Спрыгивать  пришлось  на  ходу, но скорость ещё была  небольшой и я легко оказался на перроне. Команда заволновалась, когда тронулся поезд, но увидев меня опять на перроне, ребята успокоились. Саша с пониманием встретил меня и большим пальцем на вытянутой руке  объявил  о своём восторге моим поступком.
Ночь мы провели  в местном электропоезде и рано утром  нас уже встречал Привольск.  Поднявшись по крутому берегу на  набережную и пройдя нестройным шагом с километр, мы очутились у помпезного трёхэтажного особняка, оказавшегося
штабом и одновременно клубом гарнизона.
Местечко мне понравилось  и я уже начал строил  планы своего участия в жизни местного гарнизона. В СССР умели организовать переброски  больших контингентов, которые оставались вне внимания иностранных разведок, и я в этом убедился лично, когда был вызван в штаб и познакомлен с моим непосредственным начальником –
врачом  старшим лейтенантом Перевозчиковым и с нашим дальнейшим маршрутом
 в Белоруссию. Небольшая рощица  отделяла  штаб от  расположения палаточного городка с приписанным к нам контингентом  - строительным  батальоном в количестве  500 человек.
Мне лично пришлось до начала отправки эшелона ночевать в складе аптечного имущества, заколоченного в фанерные ящики, размерами от полкуба до кубометра. Это продолжалось почти неделю. Затем была почти суточная погрузка и вот застучали  колёса по рельсам. Прощай, Волга!