Музыкальные впечатления 9

Музыка Феликса Мендельсона-Бартольди – это «Праздник весны». Не случайно композитор так называет один из своих романсов.

Лирика Феликса Мендельсона-Бартольди – всеохватна. Она простирается от затаённой грусти до беспредельной мощи.

В духовных ораториях Феликса Мендельсона-Бартольди покоится безбрежный океан лирики.

Религиозные оратории Феликса Мендельсона-Бартольди – это океан тёплой и светлой лирики, омывающий землю.

Ни один композитор XIX века не создаёт в 27 лет такие грандиозные музыкальные полотна, как лирик Феликс Мендельсон-Бартольди! Это говорит о величине его таланта.

Бах, Гендель, Бетховен, Берлиоз, Мендельсон-Бартольди, Вагнер, Брукнер, Малер создают грандиозные музыкальные полотна, отражающие торжество европейской цивилизации!

Вместо вагнеровских речитативно-симфонических опер Роберт Шуман пишет мелодико-симфоническую «Геновеву»: и там и здесь крайность.

«Геновева» Роберта Шумана – это опера лирических откровений.

Единственная опера Роберта Шумана «Геновева» - это 2-х часовая героико-лирическая поэма в сопровождении оркестра.

Франц Шуберт – творец мелодизированной симфонии, Роберт Шуман – мелодизированной оперы. Яркими мелодиями можно украсить симфонию и, тем более, оперу. Шуман заблуждается, не давая прекрасных арий в «Геновеве».

Роберт Шуман – поэт в музыке, например, тот же Генрих Гейне.

Над музыкой Роберта Шумана витает греческая софросина – синтез истины, добра и красоты. Ощущая ее, мы переживаем счастливейшие минуты в своей жизни!

Опера «Троянцы» Гектора Берлиоза заряжает радостным энтузиазмом эллинов: их подвиги и слава не могут не воодушевлять.

Гектор Берлиоз ближе находится к Гёте, нежели к Гюго: ему по сердцу классический, а не романтический дух. После «Фантастической симфонии» композитор создаёт монументальную оперную дилогию «Троянцы».

Гектор Берлиоз в «Фантастической симфонии» - романтик, в опере «Троянцы» - классик: двойственность мироощущения композитора отражает неднозначность наполеоновской эпохи.

Понимая оперу как героико-драматическое действо, Гектор Берлиоз резко выделяется в сообществе французских композиторов XIX века.

Музыка Александра Скрябина воплощает мятежный дух, рвущийся во вселенную, музыка Николая Черепнина – блаженный покой на родной земле.

Александр Скрябин – поствагнеровский гений, не успевающий создать главное произведение жизни – вселенскую Мистерию.

К отцам музыкального минимализма надо относить Эрика Сати и Николая Черепнина: в их произведениях человеческий дух замирает на миг, равный вечности.

В музыке Николая Черепнина светлое гедонистическое созерцание мира: оно целительно как спокойное море или высокое небо.

Николай Черепнин – гедонист в русской музыке.

Николай Черепнин – утончённый «мир-искусственнический» гедонист: пленительными красками-звуками он переносит нас в Древнюю Грецию.

Композитор Николай Черепнин – сознательный эклектик. Он предпочитает ходить в грязном музыкальном одеянии, нежели в чистом!

Будь семь пядей во лбу, как у Сергея Танеева, не напишешь талантливую оперу, не чувствуя её, как жанр, как самобытное художественное явление. В свое время ни учёность, ни контрапункт не помогли Танееву в создании «Орестеи», оказавшейся на редкость неоперной оперой!

Опера «Орестея» - плод предубеждений музыкального учёного, контрапунктиста Сергея Танеева!

Опера «Орестея» Сергея Танеева – плод заблуждения и одновременно плод открытия нового! Что в опере предвещает будущее? Никто, кроме интуиции автора не знает это!

Вы непременно почувствуете себя легко и радостно, послушав музыку Богуслава Мартину – наследника Сметаны и Дворжака.

Вячеслав Новак обновляет чешскую классическую музыку согласно своей фамилии.

Симфонический оркестр для Антонина Дворжака – его подручный, безоговорочно исполняющий волю композитора.

Пленительная красота картин «светлого» Гойи через 100 лет воскресает в опере «Гоескес» Энрике Гранадоса.

В музыке Эйтора Вилла-Лобоса жизнь бурлит весенним половодьем.

Музыка Вилла-Лобоса воплощает торжество величественной бразильской природы.

В музыке Эйтора Вилла-Лобоса баховский дух охватывает бескрайние тропические леса, полноводные реки, могучий океан, омывающий Бразилию.

Благодаря Вилла-Лобосу, дух баховской музыки торжествует в храме бразильской природы с её бескрайними тропическими лесами и неохватными океанскими просторами!

Среди композиторов найдутся буквально единицы, чья музыка захватывает дух. К ним относится Эйтор Вилла-Лобос.

Вилла-Лобос оплодотворяет древнюю Бразилию духом европейского возрождения: мы, словно, видим переливающуюся цветную дымку над могучим водопадом!

Сергей Слонимский – певец русского севера в музыке как Николай Рубцов – в поэзии: они молча созерцают красоту природы, старинные церквушки, заливные луга, величественно стоящие леса.

Сергей Слонимский вместе с раздольной русской песней погружается в созерцание северной природы. Он как мудрый старожил любовно смотрит на каждую травинку, на каждую веточку, вслушивается в птичьи голоса.

Творчество Сергея Слонимского – это кладовая русского мелоса.

В композиторском творчестве Сергей Слонимский выступает талантливым интерпретатором русской народной песни.

Антон Брукнер и Эйтор Вилла-Лобос высятся монументальными баховскими памятниками в Европе и Латинской Америке.

Не кто иной, как полуграмотный деревенский неврастеник Антон Брукнер первым чует дым от красного петуха, загорающегося над австрийской империей. Именно страхом перед мировым пожаром пронизаны его грандиозные симфонии.

Роберт Шуман и Александр Бородин – высокоинтеллектуальные композиторы: в их музыке эмоции контролируются ясным и чётким умом.

Музыка Эйтора Вилла-Лобоса волнует трагедийной экспрессией чувств. В ней даётся широкая историческая панорама Бразилии от древнейших времён до наших дней. На индейско-африканский музыкальный пласт накладываются европейско-возрожденческий и современно-урбанистический: соединяются три цивилизации в некоем хаотическом единстве. Вот почему музыка бразильского композитора столь масштабна и глубока!

Музыкальный экспрессионизм Пуччини вокальный, Вилла-Лобоса – симфонический. Тем не менее, оперы обоих композиторов жизнеспособные сценические произведения.

Сергей Слонимский это русский Вилла-Лобос, Вилла-Лобос – бразильский Сергей Слонимский: в основе их музыки лежит народная песня.

Общность Сергея Слонимского и Эйтора Вилла-Лобоса состоит в том, что оба композитора опираются на народные песни. Однако несходство их музыки такое же, как разница между озёрным мелководьем и океанской глубиной!

Сергей Слонимский из озорства пишет «чебурашкинскую» балетную музыку. Шутник!

Джоаккино Россини принимает венец славы из рук Антонио Сальери – любимца поклонников оперного искусства в XIX веке.

Сальери – баловень судьбы, Россини – избранник славы.

Франц Ксавер Зюсмайер по-сальериевски прост и ясен в завершённом им Реквиеме Моцарта. В этом шедевре соединяются три имени – Моцарт, Сальери, Зюсмайер!

Не исключено, что Фредерик Шопен воспринимает моцартовское благородство музыки от сына Моцарта – Франца Ксавера Моцарта, более 20 лет живущего в австрийской Польше.

Франц Шуберт заполняет простые и ясные мелодии Антонио Сальери романтическими чувствами. Так осуществляется творческая преемственность между учителем и учеником.

Нельзя назвать Франца Ксавера Зюсмайера гением, достойно завершающим моцартовский Реквием. Однако в его лице мы имеем выдающегося ученика Сальери и Моцарта.

Судя по музыке ученика и друга Моцарта, австрийского композитора Франца Ксавера Зюсмайера, он – не гений, но поднимается до моцартовской гениальности в работе над незаконченного Реквиема Наставника.

Нет в музыке Франца Ксавера Зюсмайера моцартовского изящества, однако, в ней присутствует романтическая взволнованность чувств, привнесенная им в знаменитый Реквием Моцарта. Вот в чём секрет гениальности этого произведения!

Простоту и ясность музыки Франц Ксавер Зюсмайер воспринимает от своего учителя Антонио Сальери, но в ней отсутствует изящество и красота музыки другого его учителя – Вольфганга Амадея Моцарта.