Перевод сонета 1 У. Шекспира

       Я очень люблю У. Шекспира и английский язык. И на днях решила сделать перевод  его сонета под номером 1. Перевод оказался непростой, знаток Шекспира  А. Аникст во вступительной статье  утверждает, что язык  сонетов  архаичен, как-никак  XVII век. Я не читала шекспироведов (если не считать А. Аникста), но когда-то давно я учила сонеты в переводе С. Маршака. Меня ожидало много открытий,  Маршак достаточно вольно обращается с оригиналом. В особенности меня поразило отсутствие «карих глаз» во всех трех переводах, которые я перечитала  потом для сравнения. Для историков литературы  это важная деталь. Однако перевод оказался не таким уж сложным. Конечно, хватает устаревших слов (thyself, thy, thou, thee), но в остальном все понятно. Я сломала голову над словом «niggarding», похоже, оно свойственно только Шекспиру (окказионализм?).  Перевод данного слова  я смогла найти  только в одной статье по английскому языку.
From fairest creatures we desire increase,
От прекрасных творений мы желаем плодов,
That thereby beauty's rose might never die,
Благодаря этому красота розы сможет сохраниться.
But as the riper should by time decease,
Но  за созреванием последует болезнь,
His tender heir might bear his memory:
Поэтому   преемник  должен  передать  память предыдущего.
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Но ты (устаревшее you),  зажатый в тиски собственных карих глаз,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Питающийся  собственным (поэтич., устар.) ярким огнем горения, 
Making a famine where abundance lies,
Создаешь голод  там, где  лежит изобилие.
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Себе ты (устар.)  враг (устар.), твоя (устар.) сладость слишком жестока,
Thou that art now the world's fresh ornament
Ты  - это современное  искусство,  свежесть мирового  наряда.
And only herald to the gaudy spring,
И  при этом  ты - только вестник (устар.) яркой весны,
Within thine own bud buriest thy content,
Сушеный  бутон, похороненный собственным содержанием
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
И скряга,  делающий (устар.)  пустые траты из скупости  (устар. Шекспира).
Pity the world, or else this glutton be,
Жаль мира,  в котором  обжора
To eat the world's due, by the grave and thee.
Поедает мировой сбор (устар.) на могиле.
     После выполненной работы я взяла три перевода для сравнения. Теперь     возьмем перевод  С. Маршака:
Мы урожая ждем от лучших лоз,
Чтоб красота жила, не увядая.
Пусть вянут лепестки созревших роз,
Хранит их память роза молодая.
А ты, в свою влюбленный красоту,
Все лучшие ей отдавая соки,
Обилье превращаешь в нищету, -
Свой злейший враг, бездушный и жестокий.
Ты - украшенье нынешнего дня,
Недолговременной весны глашатай, -
Грядущее в зачатке хороня,
Соединяешь скаредность с растратой.
Жалея мир, земле не предавай
Грядущих лет прекрасный урожай!
Сонет 1 в переводе C. Маршака
     Понятно, что  в сонете должна присутствовать рифма. Я рифму не создавала, потому что у меня другие задачи. Маршак смог создать поэтический перевод изумительно (Несмотря на отсутствие «карих глаз» и присутствие «памяти молодой розы»). Мне неясен нравоучительный конец всех трех русских переводов (последние три строчки). Я не шекспировед. Возможно, в те времена у сонетов была мораль, как в басне.
      Однако даже мой перевод поразил меня красотой шекспировского слова. Мне кажется  - «tender heir might bear» -  это внутренняя рифма, у Маршака не переводится по звучанию, а у меня сохранено – «преемник передает». В остальном получила большое удовольствие от изысканной поэзии.