Промашка

               
         Дело это, можно сказать, давнее. Герои тех событий, наверняка, позабывали их ввиду  рядовой значимости.

         Служил я тогда прапорщиком. Часть наша располагалась в дыре из дыр – на Алтае, в трехстах километрах от Барнаула. Среди серого солдатского быта была там у меня одна радость — жена Надька под боком. Не всем офицерам удавалось такое счастье. У одного дети в школе учатся, у другого баба или мать ее болеют. Ну, а третьи вообще круглые холостяки.

         Была, правда, еще одна категория одиночек — начальство при большом звании или на высоких должностях. У них в больших городах жили «мамочки», которые понабивали оскомину жизнью во всяких военных городках и времянках, а теперь с возрастом осели в каком-нибудь Барнауле, Новосибирске или Томске и ждали, когда мужей выпроводят на пенсию. Зато их мужья имели реальную  возможность побывать иногда в служебной командировке, а заодно повидаться с семьей — и не только с дорогой супружницей, но и с тещей и с ребятишками. А у некоторых уже пошли внуки. Короче, все жили кто как мог.

          Времена были переломные, не сахар-рафинад, но большого бардака у нас не водилось… И, главное, зарплата — тик в тик. У меня работа была заполошная, в детали вдаваться не буду, военных секретов никаких нету, но крутился, как белка в колесе, с раннего утра до самой ночи. Величина денежного довольствия была не ахти какая, перебивались, как говорили тогда   «от и до».  Но зато положенные рубли давали на руки в известные дни — это соблюдалось свято.

       Сотняжку-две — в заначку, еще одну на общий стол, где-нибудь с ребятами вечерком посидеть. Остальное в брюки, за пояс — надежней места для хранения бумажной валюты, скажу, у меня не имелось…

        Дома сбросишь с себя форму, сапоги стянешь, а они вот перед тобой тепленькие. Надька  уж до чего баба дотошливая,  но и она даже для куража деньги не пересчитывала. Вера была друг в друга. А как же?

       Помню, перед маем начальство из округа к нам нагрянуло. Ажиотаж, конечно. Построение, смотр, как полагается, благодарности, повышения  и так далее. Генерал из штаба довольный остался, но задерживаться ему, видно, у нас было не с руки. После обеда отбыл он со своим сопровождением. Наши интенданты его «Волгу» ящиками разными загрузили. Коньячок там, сервелат копченый, икра красная — ну что у солдат еще может быть? Не крем же-брюле… Но традицию надо  соблюдать. Не нами оно придумано… Да и генерала жалко: годок-два протянет и на покой его… Хотя дело свое, видать, знал на зубок.

         После отчаливания высокого контингента мы позволили себе маленько расслабиться. Я  к знакомому старлею завернул. Во-первых, этот старший лейтенант оказался моим земляком, во-вторых, парень хороший, не раз друг другу помощь оказывали, а, в-третьих, надо было выпить за его новорожденных близняшек. За неимением другой публики пришлось вдвоем уничтожить бутылку шампанского… Скажу честно, вино женское, для мужика мура сплошная. Но в голову чуть-чуть шибануло.  Ну, а тут как раз деньги подоспели. Я тоже к кассе... А как же? И все одно к одному: зарплата, отпускные, маленький должок за прошлый месяц и прочее — короче, все мани-мани  кучкой и крупняком.

         Я, как положено, свои заветные сотенки вчетверо сложил и в «пистончик» их, а остальные, само собой, за пояс. Домой добрался затемно и вроде как навеселе. Разулся, разделся и в постель — за день, как ни говори, намотался. Минут через десять, слышу, Надька моя кричит:
         — Деньги, слышала, днем давали… Где они?
         — Как где? Где положено. Погляди в сапогах. Наверно, туда скатились…
         — Ты че? С ума посходил? — голосом изошлась Надька. — Ты штаны сегодня парадные надевал, чучело!  С ботинками, а не с сапогами.

         Вот это да!  Тут-то я и осознал свою промашку. Допрятался, значит…
         Ночь, само собой, прошла хуже, чем коту под хвост. Надька капли какие-то пила. Вроде, валерьянку… Я на кухне приезжего генерала всяко-разными словами разносил. Хотя понимал, что он тут совсем ни при какой картине.

         К счастью, на второй день мне те деньги полняком вернули. Их около каптерки капитан Шубин нашел. И, главное, чудило в знак благодарности  от стопаря отказался.
         А мы с Надькой на них целый месяц из Черного моря не вылазили. Еще она мне в Адлере портмоне купила, с импортными буковками.
         Это, чтоб в брюки свои ничего лишнего не совал.