Партизанскими тропами

1

Командир полка, майор Кривобоков, молча ходил с опущенной головой перед нами и задумчиво смотрел себе под ноги. Доходя до конца шеренги, он резко разворачивался и шел обратно. Расслабившись после команды «ВОЛЬНО», мы с любопытством наблюдали за офицером, который в ближайшие три месяца будет нашим командиром. Его фамилия нисколько не соответствовала стройной подтянутой фигуре — он вышагивал ровно и четко, как минутная стрелка. Под плотно обтягивающим его торс кителем без единой морщинки угадывалось крепкое натренированное тело, отутюженные стрелки брюк были острыми, как лезвие бритвы, а ботинки блестели. Когда затянувшееся молчание стало тяготить, Лева, самый нетерпеливый из нас, подал голос:
— Товарищ майор, может, вам что-то подсказать?
Майор остановился и, удивленно посмотрев на нас своими карими глазами, полными грусти, переспросил:
— Подсказать? — он усмехнулся, и немного помолчав, сказал: — Подскажите, где вас размещать, чем кормить и вообще, что мне с вами делать?
Из строя последовал совет:
— Отпустить по домам!
Майор посмеялся вместе с нами.
— Ну вот что, — его лицо стало серьезным и, придав голосу официальный тон, он продолжил: — товарищи офицеры! На основании закона «О военнослужащих и военнообязанных» вышел приказ под № 254/12, согласно которому с 10.06… по 10.09… года вы, офицеры запаса, призываетесь для прохождения сборов в нашем гвардейском имени товарища Ворошилова инженерно-саперном полку. В воинской части вы теоретически и практически ознакомитесь с новой техникой, поступившей на вооружение в нашу армию и армию потенциального противника, и многими другими вещами. Если будет возможность, проведем практическое занятие по наведению понтонного моста и учебные стрельбы на полигоне. — Майор помолчал и, сменив тон, уже по-дружески сказал: — Это как должно быть… А в действительности дела обстоят так: читать лекции вам некому... ну, может быть… два-три занятия проведем. Что касается наведения моста, как я уже сказал, если будет возможность, а стрельбы… — это, пожалуй, единственное, что я могу пообещать.
Майор снова заходил туда-сюда.
— Теперь о быте. Есть будете в столовой. У нас неплохо кормят, конечно, не так, как вы привыкли дома, но неплохо, во всяком случае с голоду не умрете. Кстати, вы, наверное, голодные? — Услышав в ответ «не очень», майор повеселел: — Потерпите до ужина, время обеда уже прошло.
— Потерпим, — отозвались мы.
— Ну вот и хорошо! С ночлегом у вас есть выбор: или ставим вам армейскую палатку на двадцать человек, или своими силами вы настилаете пол в этом здании, перед которым стоите. Доски и инструменты вам выделят.
Мы, уже успев до прихода майора заглянуть в этот сарай с земляным полом и голыми лагами, все же выбрали его — жить в помещении было приятнее, чем все лето провести в душной палатке.
Командир части одобрил наш выбор и продолжил:
— Умывальники и туалетные кабинки в помещении, в баню будете ходить в город, раз в неделю.
— С девочками? — раздался голос из строя.
Майор остановился.
— Насчет девочек и всего остального… — Его глаза посветлели, что свидетельствовало о том, что сам он не безгрешен и не пренебрегает маленькими радостями жизни. — Вы — люди достаточно взрослые, с высшим образованием, и большинство из вас женатые! Наш город довольно специфический: небольшой по площади и численности. Здесь почти все друг друга знают. Специфика его заключается в том, что тут в большинстве своем живут люди с уголовным прошлым. У этих людей свои понятия о жизни, и с ними надо быть очень осторожными. Мой вам совет: по выходным, идя в увольнительную, поменьше общайтесь с местными и старайтесь держаться вместе. В прошлом году мне уже довелось спасать одного ловеласа от разъяренного мужа… Хорошо, что взвод охраны подоспел вовремя. И еще… Вам и без меня расскажут и покажут, где местный пивзавод. В прошлый призыв троих любителей пива милиция словила на горячем, когда они с полной канистрой перелазили через забор, и составила акт, оштрафовав каждого на шестьсот рублей… Так что, прежде чем лезть, хорошо подумайте!
— А канистру нам выдадут? — поинтересовался Лева.
— Сейчас, после получения формы, вы переодеваетесь, и самые умные, — майор выразительно посмотрел на Леву, — будут носить доски и железные кровати, а остальные пойдут в штаб — я вас познакомлю с нашим офицерским составом.
— Товарищ майор, это несправедливо!
— Всем все ясно? — Майор огляделся и, увидев проходившего вдалеке солдата, громко позвал: — Рядовой!
Подбежавший боец вытянулся по стойке смирно, ожидая приказаний.
— Отведешь товарищей офицеров на склад к прапорщику Кузьменко. Он в курсе, что делать, а потом поступаешь в распоряжение лейтенанта… — майор посмотрел на Леву, — как фамилия?
Повеселевший Лева рявкнул:
— Трахтенберг!
— Так это вы… Я так и думал! Вот, к лейтенанту Трахтенбергу! Все, идите переодевайтесь, встретимся в штабе!

Товарищ Кузьменко был типичным прапорщиком — маленьким откормленным поросенком с замашками фельдмаршала. Все его царственные жесты и движения и короткие отточенные фразы свидетельствовали о том, что это его склад и он здесь хозяин. Подходя к столу за формой и сапогами, под его острым и точным, словно циркуль, взглядом каждый из нас чувствовал себя не очень уютно. Но, должно отметить, глаз у него был наметан. Комплекты, которые он выдал, подошли всем — менять ничего не пришлось.
Переодевшись и гремя по асфальту сапогами, мы гурьбой двинулись к штабу. Кто-то предложил для смеха построиться и подойти строевым шагом. Предложение понравилось. Мы выстроились по росту, подтянули животы и, стараясь как можно громче чеканить шаг, пошли. В строю наконец-то мы почувствовали, что попали в армию и представляем собой грозную боевую единицу.
Подойдя к штабу, в окне второго этажа мы увидели смеющихся офицеров и среди них майора, который махнул нам рукой, приглашая войти. Дежурный провел нас в учебный кабинет и попросил подождать.
Комната, куда мы попали, напоминала школьный класс с доской, партами и наглядной агитацией на стенах. Отличие состояло только в тематической подборке плакатов, и под потолком на красном кумаче висел лозунг: «Советская армия — самая сильная армия в мире!» Но в этом никто из нас и не сомневался.
Вошедший майор командой «СТРОЙСЯ» оторвал нас от разглядывания картинок, хитом которых был красочно изображенный ядерный взрыв, вокруг которого мы столпились. Вслед за командиром части вошли два лейтенанта и девушка в военной форме. Сухо, по-деловому познакомив нас с офицерами, он подошел к военнослужащей в юбке и, сменив тон, трогательным голосом представил:
— А это начальник нашей санчасти — прапорщик Кузнецова Ольга Владимировна. — И, увидев наши плотоядные улыбки, строго добавил: — Ольга Владимировна служила в Афганистане... Прочтет вам несколько лекций по санитарному делу… Ее не обижать! Это приказ!
Отпустив сослуживцев и поговорив с нами еще немного на отвлеченные темы, медленно вышагивая в проходе между столами, майор остановился.
— Среди вас есть капитан Селезнев, который после института служил в армии и был командиром батальона. Селезнев, встаньте!
Поднялся Паша. Мы удивленно переглянулись. Никто даже не предполагал, что кто-то из нас мог служить.
— Капитан Селезнев будет вашим непосредственным начальником на время пребывания в части и отвечать за дисциплину! Слушать его как отца родного! — И, уже глядя на Пашу, сказал: — Если кто-то не будет подчиняться, пишите рапорт на мое имя. И еще раз повторяю: в город ходить группами, к женщинам не приставать, не пить и вообще желательно меньше мелькать за территорией, да и на территории части тоже. Построение и перекличка утром — в восемь ноль-ноль, вечером — в десять. Все! Идите обустраивайтесь и помогите... как его там… Трах-тен-бергу. — Майор улыбнулся. — Успехов вам!
Подойдя к нашей казарме, мы опешили: возле дверей лежали аккуратно сложенные половые доски, рядом стояли железные сетки и спинки от кроватей, а на двух составленных табуретках блестели под солнцем ножовки, молотки и коробка с гвоздями. Но нас поразило совсем другое. На асфальте, вытянувшись во фронт, стояли четверо худеньких солдатиков, а перед ними, тряся кудрями, расхаживал Лева и что-то убедительно говорил. До нас донеслось: «Враг не дремлет!.. Капиталист не спит!..»
Мы подошли поближе.
— Лейтенант Трахтенберг! — обратился к Леве Паша. — Что тут происходит?
Лева, не переставая ходить, небрежно оглянулся в его сторону.
— Провожу политзанятия с вверенным мне отделением. Уйди, не мешай!
Паша хотел еще что-то сказать, но, махнув рукой, пошел считать кровати.
— Так вот, — Лева неожиданно перескочил на другую тему, — а знаете ли вы, салаги, что такое женская грудь?
Еле сдерживая смех, мы уселись на бордюр, с интересом наблюдая за происходящим.
Воодушевленный вниманием, Лева продолжил:
— Судя по вашим вспотевшим носам, вы не знаете, что такое женская грудь, и, если не будете меня слушать и выполнять мои приказы, никогда не узнаете!.. Женская грудь, хорошо экипированная и нужного размера — это основное оружие женщины, когда она стоит лицом к вам! Она бывает разных размеров: от первого до шестого. Если размер меньше первого, то перед вами не женщина, а мужчина, а если больше шестого, то это не женщина, а корова! Если женщина стоит спиной к вам…
— Так, ну хватит! — подошел Паша и, обращаясь к взмокшей молодежи, скомандовал: — На-ле-во! Бегом в свою казарму!
Стараясь не смотреть в сторону Левы, солдаты бросились наутек.
— Паша! Ты кто такой? — возмутился Лева.
— Не Паша, а товарищ капитан! С сегодняшнего дня я — твое начальство! — И, повернувшись ко всем, скомандовал: — Всем построиться!
Быстро определившись, кто будет собирать кровати, кто пилить доски, а кто прибивать, мы дружно принялись за работу, и уже через пару часов наша казарма приняла более-менее жилой вид.
Лева, добровольно ушедший в разведку, узнать где и что, вернувшись, рассказал, что справа от нас, через забор, приблизительно в километре, находится пивзавод, за проходной, чуть левее — ларек, где можно купить спиртное, а слева, за автопарком — женское общежитие швейной фабрики…
После полкового ужина, который только раздразнил наши желудки, вернувшись в казарму, мы решили устроить себе маленький пир. Сдвинув два стола и подставив к ним длинные лавки, принесенные кем-то в наше отсутствие, каждый выложил на них все свои съестные запасы, которые привез из дому. Стол получился неплохим. Не хватало только спиртного. Бутылки самогона, выставленной Геной, на пятнадцать человек было маловато, а точнее, совсем ничего. Бросив в пилотку бумажки, потянули жребий. И двое неудачников побежали за водкой.
Армейская жизнь началась!