Война с памятниками

Прелюдия с Александром Куприным и Лесей Украинкой

Вскоре после «русской весны» в Севастополе, в июле 2014 года, мне довелось побывать в этом городе.
В один из хороших солнечных дней я заехал в любимую мной Балаклаву, севастопольский пригород, чтобы насладиться его красотами. Милое местечко с закрытой бухточкой, которую никогда не штормит. На морской глади ждут своих пассажиров яхты, катера, лодки, каяки, байдарки. Какие-то из них вообще отдыхают и, наверное, ждут своих богатеньких хозяев, не каждый день располагающих временем для занятий мореплаванием. Другие же маломерные суда, наоборот, снуют и суетятся, обслуживая ежедневно и ежечасно отдыхающую публику. Эти, которые не отдыхают, - настоящие работяги. Они трудятся, зарабатывают деньги, вывозят людей из бухты в открытое море, где пред очами любителей путешествий предстают пейзажи, так напоминающие полотна Айвазовского со сказочным побережьем Южного Берега Крыма. По пути желающие могут остаться на Золотом или Серебряном пляже или у грота Дианы, или у мыса Фиолент. К вечеру какое-нибудь суденышко заберет пляжников и доставит их обратно в Балаклаву. Если же ты не захочешь оставаться на пляже, то просто покатаешься, посмотришь на природу, на стихию - и вернешься обратно в бухту.
Маршруты разные. Можно заказать яхту или катер специально для своей семьи или компании друзей, с шашлыками, креветками, мидиями, вином и шампанским.
Тепло и солнечно. И просто лепота. Состояние праздника.
Вместе с дочерью и зятем мы прогулялись по набережной почти от основания бухты вдоль восточого берега и почти до горловины бухты, где она замыкается мысом Курона. Слева виднелась гора Крепостная (Кастроп) с руинами генуэзской крепости Чембало, к которой тянутся туристические тропы и дорожки. Могли мы подняться в гору, но не стали этого делать.
Полная прогулка по набережной уже была достаточной, чтобы набраться впечатлений, пофотографироваться и вообще составить представление о местной жизни.
А местная жизнь кипела: рестораны и кафе с летними террасами работали, катера возили людей на прогулки, люди не торопясь шествовали по набережной, разглядывая витрины магазинов и товары уличных торговцев.
В палатках множество сувенирной продукции. Своей выразительностью бросались в глаза майки, футболки, бейсболки с пророссийской патриотической символикой. И я не удивился этому. В воздухе еще витал дух свободы и ликования после обретения независимости и дальнейшего добровольного воссоединения с матушкой Россией.
В то же время пытливый взгляд мог заметить, что уличные торговцы продают сувенирные флажки как Российской Федерации (триколор), так и украинский жовто-блакитный.
И я также не удивился этому. В Крыму традиционно много отдыхало публики с Украины. И эта публика, правда, уже в меньшем количестве, чем прежде, приезжает в Крым и сейчас. Им то и интересны желто-бирюзовые флаги.
Продавцы, будучи практичными людьми, не прочь заработать и на украинцах. Конечно, других западенских или националистических стягов и штандартов на продажу никто не выставляет. Другое дело – российская тематика. Здесь тебе государственные знамена и имперской, и советской эпох, в том числе андреевский флаг военно-морского флота России, равно как и советский военно-морской флаг с серпом и молотом. Флаги Республики Крым и Севастополя.
В общем-то, севастопольцы, как и все крымчане, чрезвычайно толерантны, терпимы. Крым всегда был многонациональным краем, и люди были воспитаны в духе интернационализма.
Тем не менее, несмотря на свою терпимость и вежливость, севастопольцы всегда могут отстоять свое достоинство, а к гостям относятся уважительно, если те не нарушают элементарных норм человеческого общежития.
Все это я хорошо знаю, так как в Севастополе мои корни, могилы предков, дедов и прадедов, родителей. Здесь я вырос, в молодости работал, а потом, после того, как уехал в Большую Россию, постоянно возвращаюсь в любимый край, чтобы навестить родственников.

***
Вернувшись в исходную точку набережной, я сделал снимок памятника известному русском писателю А.И. Куприну. И сам сфотографировался на его фоне.
Это памятник из серии современных, модернистских. Он бронзовый, в натуральную величину, без постамента стоит на брусчатке набережной рядом с чугунной оградой. Проходящим мимо туристам нравится запечатлеть себя с ним рядом на фото. Бедняга Александр Иванович - его любят трогать руками. Ручка трости писателя и его нос блестят, будучи затертыми до блеска от соприкосновения со своими поклонниками. Почему-то принято считать, что такие прикосновения – залог возвращения в будущем в эти места, да и вообще служат приметой на счастье.
Известно, что Куприн любил Балаклаву, жил в ней и писал о ней. Хотел остаться жить навсегда, начал обустраивать участок для своего дома…
Но плану этому не суждено было сбыться. Бурное начало ХХ века повернуло жизнь писателя в противоположную сторону…

***
Чуть-чуть поодаль от Куприна расположена маленькая площадь, куда прибывают автобусы из Севастополя и паркуются такси.
Здесь, на краю площади, 3 сентября 2004 года в рамках празднования 2500-летия Балаклавы состоялось открытие памятника Лесе Украинке. Из рекламных туристических текстов на сайтах Балаклавы, созданных в эпоху, когда Крым и, естественно, Балаклава находились в юрисдикции Украины, можно узнать, что автором памятника является местный балаклавский скульптор Владимир Суханов.
На этих сайтах приводятся строки якобы также местного севастопольского поэта Ивана Левченко:
Ти, Лесю, утретє у нас в Балаклаві.
Прийшла, щоб лишитися тут назавжди.
У променях вічної пам'яті й слави
Твої на землі цій священній сліди…


Эти строки были написаны поэтом специально в честь открытия памятника и выгравированы на постаменте. Автор метафорически приветствовал великую поэтессу на балаклавской земле в третий раз, тем самым напоминая о двух предыдущих прижизненных визитах Леси.
Честно говоря, из русскоязычных людей Крыма мало кто слышал о Лесе. И поэтому, если жителя Балаклавы спросить, кто она такая, Леся Украинка, то вряд ли кто толком ответит на этот вопрос.
Однако информацию можно поискать в Интернете и тогда-то можно узнать многое о творчестве и пребывании Леси Украинки (урожденной Ларисы Петровны Косач) в этом маленьком населенном пункте в окрестностях Севастополя.
Здесь я хочу задать любопытный вопрос: откуда взялись эти местные севастопольский поэт и балаклавский скульптор, воспевающие украинскую поэтессу?
Мне лично это неведомо. Конечно, по случайному стечению обстоятельств может жить в Крыму, как впрочем, где-нибудь в Гамбурге, какой-нибудь любитель украинской словесности.
Конечно, такое может быть. Хотя известно, что со времен завоевания Крыма Российской империей население полуострова быстро стало преимущественно русским, или, так скажем, русскоязычным (многие люди нерусского происхождения охотно причисляли себя к русским, к русскому миру).
Культурная жизнь в Крыму всегда складывалась вокруг русских писателей, художников, ученых… Отсюда популярность Коктебеля, Ялты и других экзотических мест, где собиралась творческая элита России.
В имперские времена население больше характеризовалось принадлежностью к вере: православной, армянской, католической, иудейской или мусульманской…
Какого-то особого разделения на русских и украинцев не существовало.
Здесь, в Крыму, императорской семьей и царскими сановниками было создано множество дворцов, резиденций, представляющих архитектурную ценность. Здесь оставили свой след Александр Пушкин, Антон Чехов, Лев Толстой, Н.Г. Гарин-Михайловский, А.С. Грин (А.С. Гриневский), К.М. Станюкевич, А.С. Новиков-Прибой и многие другие великие и именитые…
Это только что касается искусства, литературы, архитектуры… А если еще продолжить разговор о других сторонах человеческого бытия: политике, экономике и т.п., то присутствие России в жизни и истории полуострова всегда было очевидным. Чего не скажешь об Украине, которая как понятие и как государство появилась сравнительно недавно.
Украинский местный поэт или скульптор в Балаклаве – это что-то не вполне понятное. Но надо не забывать, что вирши и скульптура появились в 2004 году, а в это время после 1991 года Крым был под юрисдикцией самостийной Украины, когда незаметно, но настойчиво Киев стал способствовать переселению украиноязычных в Крым и украинизации края.
Нашлись и местные индивиды, кто захотел включиться в новый тренд и извлечь свою выгоду.

***
Эпоха противостояния

В девяностые и последующие годы имело место своеобразное соревнование между местной русской общиной и киевскими властями. Киев настойчиво стал воздвигать в Севастополе памятники, связанные с украинскими персоналиями. Памятник Тарасу Шевченко, гетману Сагайдачному, Лесе Украинке…
В ответ на это русская община устанавливала памятники, связанные с российской, русской историей. Их то, памятников, посвященных историческим деятелям русской истории, и раньше было достаточно много, но в этой ситуации, на фоне навязываемой украинизации, подвижничество русской общины многократно возросло, и в честь русских адмиралов эпохи Крымской войны устанавливались новые монументы. Да и матушка Екатерина Великая не была забыта: в ее честь тоже был воздвигнут памятник.
Конечно, центральная киевская власть этому сопротивлялась как могла. Сопротивлялся и местный городской голова (председатель городского совета) Сергей Куницын, несмотря на то, что он всегда позиционировал себя защитником русского языка и русской культуры.
В Севастополе он был назначенцем из Киева, то есть не был выборным головой городского Совета. Так происходило только в Севастополе, где при самостийной Украине главы городского Совета (председатели городского совета) изначально назначались из столицы Украины. Больше нигде в неньке-Украине такого не было.
Киев всегда боялся Севастополя и Крыма, потому что стремление к автономии вплоть до независимости здесь всегда присутствовало, начиная с момента хрущевского волюнтаристского включения Крыма и Севастополя в состав советской Украины.
Чтобы как-то уменьшить центробежные тенденции и держать Севастополь под контролем и была придумана такая необычная форма исполнительной и представительной власти: исполнительная власть на местном уровне в городе - не выборная, а депутатский корпус в законодательной власти города – выборный.
Логично, что в городе существовала извечная борьба между двумя ветвями власти: исполнительной властью и законодательной. Между главой городского совета, представляющим интересы центральной киевской исполнительной власти, и местной, севастопольской законодательной властью, представляющей интересы дискриминируемого русского «меньшинства» (в масштабах Крыма русские вовсе не были «меньшинством», а в масштабах всей страны вроде бы были…).
Впрочем, каким меньшинством были русские в украинской державе, об этом еще серьезно можно подискутировать…
Противостояние в данном случае буквально выражалось не в состязательности властей в классическом понимании парламентаризма, а как противостояние между региональной (городской) законодательной властью нетитульной нации и исполнительной властью города, назначенной центром, выражающим интересы национал-шовинистической элиты центра, стремящегося создать мононациональное государство, опирающегося на идеологию украинства.

***
Вообще-то русское движение за возвращение Крыма и Севастополя в Россию началось сразу после получения Украиной независимости в 1991 году. Русских патриотов в это время возглавлял со своими единомышленниками Юрий Александрович Мешков.
Характеризуя кратко этот период деятельности Ю.А. Мешкова, можно сказать следующее:

Он был одним из основателей Республиканского движения Крыма (РДК), а с 24 октября 1992 года до избрания Президентом Республики Крым 30 января 1994 года — и председателем Республиканской партии Крыма (Партии РДК). Двадцать третьего октября 1993 года в качестве председателя РДК и председателя РПК(РДК) депутат ВСК Ю.А. Мешков вместе с инициаторами — депутатами Верховного Совета УССР последнего созыва В.П. Тереховым и С.П. Цековым — участвовал в подготовке заседания Расширенных Координационных Советов движения и партии РДК, которое в качестве учредительной конференции (далее именуемой как I Собор) создало Русскую общину Крыма.
На должности Президента Ю.А. Мешков находился вплоть до 17 марта 1995 года, когда Киев устранил эту должность и тем самым отстранил Ю.А. Мешкова от власти.

На мой взгляд, этого человека незаслуженно забыли сегодня, мало его показывали, хотя, по сути дела, он является АПОСТОЛОМ русского освободительного движения в Крыму. События, связанные с ним полны драматизма. Можно было бы многое сказать о нем в данном повествовании, но это бы резко увело нас в сторону от главной темы. Юрий Александрович Мешков заслуживает отдельного дискурса.

***
Феномен украинизации в Крыму имеет очень любопытные черты. Например, в Севастополе при советской власти после хрущевского включения Крыма в Украину украинский язык вообще не преподавался в школах.
Что касается субъектности города в территориально-административной системе, то в Украине Севастополь, как и при Советском Союзе, оставался городом, непосредственно подчиняющимся столице. Только столица изменилась, и город федерального подчинения стал городом, переподчиненным киевским республиканским властям, которые в унитарной Украине допускают наличие Крымской автономной республики и самостоятельного города Севастополя с привилегией, как и у Киева, формировать отдельный бюджет.
Больше в Украине такой привилегии никто не имел.
Не от хорошей жизни, наверное, для сторонников украинства сложилась такая система. Она досталась им от прошлой советской системы.

***
Считалось, что в Севастополе значительная часть населения была связана с военнослужащими Черноморского флота, а те сегодня здесь, а завтра там… Сегодня на Украине, завтра в России, а послезавтра где-то в Прибалтике, и поэтому не стоило в русскоязычном городе усложнять жизнь для людей преподаванием мовы.
В остальном Крыму мова преподавалась в русских школах как дополнительный язык, но количество часов в школьной программе было запрограммировано в разумных пределах. Украинских школ, как мне помнится, не было, хотя на полуострове и существовало какое-то количество людей с украинскими фамилиями.
Чисто украинские школы не были востребованы населением. Крымчане, независимо от своего происхождения, связывали будущее своих детей с русским языком. На украинском, правда, выходили в свет какие-то крымские газеты, но их никто не покупал и не читал. Это была коммунистическая затея. Власть в то время вела национальную политику «коренизации» и формально, не считаясь со средствами, издавала газеты и журналы на языке союзной республики, которые никто не покупал и тиражи в дальнейшем отправлялись в макулатуру.
Объективности ради следует заметить, что, в общем-то, при интернационалистской идеологии советской власти такая украинизация не сильно портила жизнь русскому населению, была ненавязчивой, многие из русских нормально относились к мове, к украинским песням, фольклору, ремеслам, «вышиванкам» и прочим этнографическим прелестям. У русских в Севастополе и Крыму не было такого отторжения к украинскому языку и культуре, которое появилось позже, в период навязчивой, по сути дела насильственной украинизации.
При Советах неудобства у русскоязычных школьников могли возникать, пожалуй, после окончания школы при поступлении в высшие учебные заведения. Не везде можно было пройти конкурс без наличия строки в аттестате зрелости о знании украинского языка. В Крыму, правда, это было еще возможно, но в других областях союзной республики нет.
И поэтому, уже после 1991 года, дискриминация возросла существенно.
В связи с этим многие крымские выпускники школ старались поступать в вузы России.

***
В период после передачи Крыма и Севастополя Украине, начиная с 1954 года и вплоть до марта 2014 года, любопытно было наблюдать за перечнем фамилий руководителей партийных (при советской власти), государственных и административных учреждений.
До 1954 года, как и после этого, вплоть до 1991 года, учитывая национальный состав жителей полуострова, среди правящего сословия и образованного класса попадались фамилии как русские с окончанием на –ов, -ин, -ын и т.п. (например, Иванов, Брыкин, Куницин), так и малороссийско-украинские на -енко, -юк (например, Иваненко, Гнатюк, Бондюк), а то и просто без всякого окончания, созвучные с названием предмета или явления (например, Лопата, МузЫка, Чуб).
Попадались, конечно, и фамилии, которые ассоциируются с представителями других национальностей.
Однако все это выглядело равномерно и не бросалось в глаза.
А вот уже с приходом «незалежности» все чаще стали мелькать украинские фамилии. То ли это делалось инстинктивно, подсознательно, исходя из общности звучания фамилий, и таким образом возникал некий прозелитизм, особого рода корпоративность, то ли это уже была особая кадровая политика, привнесенная центром.
А вообще-то с русскими, украинскими и белорусскими фамилиями исторически сложилась такая кутерьма, что если кто-то попытается выяснить по фамилии в реальной жизни к какому этносу относится тот или иной человек, то легко может ошибиться.
К примеру, Дмитрий Донцов (Дмитро Донцов), основоположник украинского нацизма и шовинизма, носил явно русскую фамилию, а подавляющее большинство людей с украинскими фамилиями в Сибири, на Дальнем Востоке и на Кубани давно уже отождествляют себя с русской нацией.

***
Фото на память

Мы решили возвращаться в Севастополь и покидали Балаклаву. Направились к маленькой площади, где у зятя была припаркована машина. Здесь же конечная остановка автобусов, приходящих из Севастополя, множество такси и у края площади памятник Лесе Украинке.

- Сними меня на память с Лесей, - говорю я зятю громким голосом, предлагая ему мой фотоаппарат. - Сними, да побыстрее, чтобы местные люди не намылили мне шею за мою привязанность к Лесе.
Я так сказал, потому что увидел совсем рядом стоящего местного таксиста. Эти слова были своего рода провокацией, чтобы вызвать у него какую-то реакцию. Мне интересно было узнать, как реагируют местные люди на украинские памятники.
Таксист, довольно-таки здоровый местный дядька лет пятидесяти, добродушно улыбнувшись, обмолвился:
- Все нормально. Не беспокойтесь, мы здесь цивилизованные, культурные люди. Памятники не ломаем, людей не обижаем… У нас в Севастополе есть и памятник Шевченко и памятник Матросу Кошке, и много чего еще есть. И людей по национальному признаку никто не преследует. Крым-то сам многонационален.
Честно говоря, я это и ожидал услышать. Я же сам севастополец и хорошо знаю своих земляков. Просто много десятков лет я не живу в городе моего детства и юности постоянно, а приезжаю сюда каждый год летом на месяц-полтора. Просто еще раз хотел убедиться в своих земляках. Особенно это важно было для меня летом 2014 года.

***
Памятник, который был заложен в честь 10-летия Военно-морских сил Украины, и памятник Гетману Сагайдачному

Когда таксист в Балаклаве сказал: «Мы памятники не ломаем», это не было стопроцентной правдой. Все-таки севастопольцы не выдержали и весной 2014 года демонтировали памятник 10-летию Военно-морских сил Украины и памятник Гетману Сагайдачному.
Двадцать пятого апреля 2014 года по решению и.о. губернатора Севастополя Сергея Меняйло эти два памятника аккуратно были сняты с постаментов, упакованы и отправлены в Киев.
Накануне, 24-го числа, С. Меняйло в интервью на ТВ рассказал, что в преддверии Дня Победы из города уедут на Родину два украинских памятника. И.о. губернатора вспомнил слова гимна города «Легендарный Севастополь» и акцентировал внимание на строчках «Севастополь, Севастополь – гордость русских моряков!».
- Других моряков в Севастополе испокон веков не было. Поэтому мной принято решение восстановить справедливость, – сказал Сергей Меняйло. - Мы их снимем, как положено, упакуем и отправим в Киев. Они памятники устанавливали, они чтят эти личности и этот камень, вот пускай они чтят его дальше, – заключил Сергей Меняйло.
Честно говоря, о памятнике 10-летию Военно-морских сил Украины я услышал совсем недавно. А вот про Гетмана Сагайдачного много был наслышан и сам памятник видел. Он располагался по дороге к дикому пляжу за бухтой Омега, в одном из микрорайонов Севастополя. Впопыхах его установили в 2008 году и приурочили к 225-летию города.
Тогда шла своеобразная борьба за памятники между укро-чиновниками и русской общиной города. Укрофилам срочно захотелось что-нибудь воздвигнуть в городе назло москалям. Свидомые решили, что это должен быть Сагайдачный. Готовой скульптуры для постамента не было, а ждать, когда какой-нибудь скульптор изваяет шедевр, не хватало терпения. И тогда, согласно народной молве, кто-то сообщил, что в Запорожье уже почти готова отлитая из бронзы скульптурная группа, изображающая пляшущих казачков.
Из этой группы «отщепнули» одного казачка, привезли его в Севастополь с целью превращения его в гетмана. Но видок казачка был необычайно дурашливым, особенно голова. Тем не менее голь на выдумку хитра: голову отрезали, отлили новую, более подобающую гетману, и прикрепили ее к туловищу... Результат получился донельзя смешным. Севастопольцы приходили посмотреть на это чудо, чтобы позабавиться.
Ночью подростки писАли на постаменте всякие непотребные слова. Властям пришлось выставлять для охраны памятника милицейские наряды.

Тарас Шевченко и матрос Кошка

С Тарасом Григорьевичем Шевченко в принципе все нормально. Горожане к этому памятнику относятся терпимо, хотя все понимают, что появление монумента в честь автора «Кобзаря» является результатом навязчивой политики украинизации и состязательной «борьбы памятников» в годы украинской «незалежности» в Крыму и Севастополе.
К матросу Петру Марковичу Кошке, герою обороны Севастополя 1854-1855 гг., отношение исключительное. В городе известен памятник матросу, воздвигнутый в небольшом сквере близ улицы Героев Севастополя, неподалеку — третий бастион — место подвигов П.М. Кошки. Улица у подножия Малахова кургана названа его именем. Кроме этого, бюст Петра Кошки установлен в нише фасада здания панорамы «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.», он изображен на самом полотне панорамы «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.». На памятнике адмиралу В.А. Корнилову Петр Кошка воплощен держащим ядро рядом с пушечным жерлом.
О Петре Кошке написано много книг, монографий. Его знали именитые современники – Лев Толстой и хирург Пирогов.
Вообще Петр Кошка в середине XIX века, если использовать современные голливудские штампы, был Рембо своей эпохи. Он был необыкновенно храбр, находчив и благороден.
Этот сын Малороссии, православный славянин, родился в селе Ометинцы Гайсинского уезда Подольской губернии (ныне Ситковскпй район Винницкой области).
В 1849 году был отправлен рекрутом и в августе того же года прибыл в Севастополь, где был определен в 30-й флотский экипаж матросом 2-й статьи.
П.М. Кошка был участником Синопского сражения, а во времена обороны Севастополя сражался на берегу как пехотинец. Разведка, вылазки в тыл противника, взятие «языков» - были его стихией. По сути дела он со своими товарищами действовали как пластуны. Часто он выходил в разведку в одиночку.
После Крымской кампании в октябре 1855 года Петра Кошку «уволили за раною в продолжительный отпуск». К пяти годам службы ему прибавилось «десять лет, шесть месяцев и пятнадцать дней» (в оборону Севастополя месяц службы считался за год). Петр Кошка вернулся в родную деревню, но через восемь лет, в 1863 году, Петр Кошка вернулся на службу и был зачислен в 8-й флотский экипаж Балтийского флота. Прослужив несколько лет, кавалер знаков отличия Военного ордена II и IV степеней и двух медалей — «За защиту Севастополя» и «В память войны 1853-1856 гг.», окончательно вернулся в родное село.
Уже при жизни он был достаточно известен. О нем ходили легенды. Из многих необычайных эпизодов меня особенно поразили два.
Первый яркий эпизод. В январе 1855 года Петр Кошка совершил подвиг, сделавший его знаменитым. Находясь в дозоре, поручик Московского полка Голубев послал солдата за обедом в казармы. По дороге тот заглянул в английские траншеи, где увидел, что англичане врыли в землю погибшего накануне товарища и используют его как цель для стрелков. Петр Кошка решил избавить тело от поругания и принести его на бастион. Незаметно подкравшись к убитому, он вырыл его, взвалил себе на спину и на глазах у изумленных англичан благополучно добрался до третьего бастиона. За это Петра Кошку произвели в квартирмейстеры. С этого момента о Петре Кошке заговорили газеты и журналы, художник В.Ф. Тимм написал его портрет, а императрица прислала «Крест благословления».
Второй эпизод, который многими авторами передается как легенда, связан со случаем, когда под ноги адмирала Владимира Алексеевича Корнилова упала бомба. В этот момент Петр Кошка схватил ее и бросил в котел с кашей, в результате чего у бомбы погас фитиль и взрыва не произошло. Адмирал поблагодарил находчивого матроса, а тот ответил ему фразой, ставшей крылатой: «Доброе слово и Кошке приятно».
Думается, таких эпизодов в жизни Петра Кошки было немало.
Даже когда славный матрос окончил воинскую службу и снова обосновался у себя на малой родине, он продолжал совершать подвиги во имя своего Отечества и своих ближних.
Петр Маркович Кошка умер 1 февраля 1882 года в возрасте 54 лет. Всего-то в 54 года! По современным меркам это еще не возраст для старого человека.
А умер-то он после того, как спас двух девочек, провалившихся под лед, после чего подорвал здоровье и скончался от горячки. Похоронен на местном кладбище. Могила не сохранилась.
Однако в 1955 году, в знак уважения к матросу Кошке, моряки Севастополя установили на его родине памятник. Торжественно открыли. По документам бюст был бронзовый с позолоченными буквами. Весил до 150 килограммов.
К сожалению, приходится говорить о памятнике в прошедшем времени, потому что 13 марта 2014 года в селе Ометинцы обнаружили пропажу памятника Кошке. Кто-то из укролюдей ночью демонтировали и украли памятник. До сих пор ни похитители, ни памятник не найдены.

МОСКВА, апрель 2017 г.

Post Scriprum:
24 апреля 2017 года пришло  сообщение:
«Могилу Леси Украинки разграбили / wikipedia.org
На Байковом кладбище неизвестные ограбили могилу Леси Украинки. Вандалы похитили бронзовые элементы памятника украинской поэтессе, передает Эспрессо. На месте происшествия работает следственно-оперативная группа. Могила поэтессы Леси Украинки — памятник истории национального значения, расположена в Киеве на Байковом кладбище (старом), участке № 3. В 1939 году на могиле был установлен надгробный бронзовый памятник на гранитном постаменте, скульптор Галина Петрашевич».

Подробности читайте на УНИАН:
https://www.unian.net
Кто-то из племени укров надругался над собственной историей.