Через Вену в Исландию

Дневник путешествия, 2013 г.

Написан совместно с Борисом Родоманом

        25 июля 2013 г., четверг. В аэропорт Домодедово приехали на такси за 1600 р. При отсутствии пробок были на месте в 2:10, а регистрация началась только в 3:10. Зато  мы оказались в очереди первыми. Нам дали места до Вены в седьмом  ряду у иллюминатора, такие же кресла достались нам и в Вене  после пересадки на Рейкьявик.
         Австрийская авиакомпания «Niki Luftfahrt»  доставила  до Вены без опозданий. О багаже беспокоиться не пришлось: он без нашего участия прибыл в Рейкьявик. В самолёте кормили более чем скромно: кроме обычных напитков дали какой-то сэндвич или корж. Экономкласс, однако! Авиабилеты считаются дешёвыми, заказывали мы их без помощи турфирм ещё 23 февраля, обошлись  в 35 тыс. р. на две персоны в оба конца (Москва – Рейкьявик – Москва), могли быть ещё дешевле, но в процессе набора данных в Интернете цены подскочили. Из-за того, чтоБорис при номерах наших паспортов при первом заходе употребил несуществующий в латинице знак «№», мы за какие-то полтора часа потеряли 2 тыс. р.

1. Один день в Вене
      
          В Вену прилетели рано утром. Перед посадкой в аэропорту Швехат видели в окно Дунай и оз. Нёйзидлер. Окрестности Вены показались гораздо менее застроенными, чем ближнее Подмосковье. Пользоваться экспрессом по 15 евро не стали. Сели на простую электричку S-Bahn (линия S-7) и по 4,20 евро от станции Lufthafen Wien доехали до центра Вены, станция Wien Mitte. Между Швехатом и Веной по сторонам железной дороги кое-где встречались незастроенные поля, луга, рощи, но преобладали промзоны. По этим же путям  ходят и товарные поезда.
          Чудесное утро, народ ещё спит. Настоящая Вена открылась нам после того, как мы дошли до устья реки Вены, впадающей в Дунайский канал, пересекли Штубенринг и вошли во Внутренний город (Innere Stadt), который и был всей Веной до 1850 г. На месте окружавших его городских стен устроено знаменитое бульварное кольцо Ринг, гораздо меньше аналогичного московского, но более насыщенное достопримечательностями.
         Я в Вене впервые, а Борис был, так же недолго, в 2002 г. Он  рад и счастлив показать Вену и, конечно же, составил однодневный маршрут. Он не раз говорил, что Габсбурги бесцеремонно уничтожили третью часть старой Вены, чтобы соорудить на её месте дворцы и парки загородного масштаба. На оставшейся части уличной сети воздвигли доходные многоэтажные дома. Никакой пощады к памятникам старины в XIX в. не было. А теперь эту мешанину воспринимают как нечто целостное, гармоничное, старинное, как всемирное культурное наследие. Есть пища для размышлений…   
         На площади Штубентор, рядом с последним, специально сохранённым коротким остатком древней городской стены, наше внимание привлёк бронзовый макет средневековой Вены: один гигантский собор, к нему жмутся жилые домики, а вокруг – мощная стена, изломанная по правилам фортификации. Где-то недалеко отсюда мы выпили кофе по-венски с пирожными в одной из кофеен. А шницеля по-венски так и не попробовали. Забыли о нём, наверно, когда обедали. Им, туристам, в 2002 г. говорили,   что сеть дорожных ресторанов Розенбергер принципиально отказалась от венского шницеля, дабы не впадать в пошлость. Но трудно, да и не нужно нам выделяться из массового туризма и не делать, не пробовать того, что потребляют все.
         Ну, разумеется, собор св. Стефана мы посетили и обошли снаружи, полюбовались извозчиками, их лошадьми и фаэтонами. Затем вышли на берег Дунайского канала и от Урании начали обход Ринга, как положено, по часовой стрелке. Шли преимущественно по среднему тротуару (посреди бульвара), рядом с велосипедной дорожкой, реже – по боковым тротуарам. Борис боялся, что на нас наедет велосипедист, и напоминал мне, что надо идти вперёд, прямо, как по канату, не вертеться и не шарахаться в сторону.
         Мы обошли Ринг больше чем  наполовину, заглядывая в прилежащие парки, внутренние дворики и прочие достопримечательные места. Первым делом зашли в Штадтпарк, что на левой, внешней стороне Паркринга. Парк простирается до реки Вены (Wien) и заходит на её правый берег. В нём много фонтанов,  бассейнов с лебедями и пр. Парк посвящён великим композиторам и музыкантам. Главный объект  –  позолоченная статуя Иоганна Штрауса-младшего со скрипкой.
         На некоторых скамейках вольготно расположились бомжи – относительно чистые и не вонючие. Рядом стояли мешки и пакеты с их едой и одеждой. Борис заметил, что и мы могли бы так ночевать в Западной Европе, особенно, когда были помоложе. Таня возразила, что у нас в карманах всё же слишком много денег и заметно сразу, что мы туристы, нас  бы непременно ограбили.
         Будучи  страстным любителем трамваев и узкоколеек, Борис восхищался необыкновенно длинными новыми низкопольными поездами  – сочленёнными вагонами из шести секций. Как исполинские тёмные змеи, ползли они по Рингу и, круто извиваясь, вливались в радиальные улицы. Москва уже закупила для пробы подобные вагоны, в них катался С.С. Собянин и произнёс какие-то слова для СМИ. В Вене пока больше старых трамваев, но  не ретро, как в Лиссабоне, а тоже обтекаемых, конца прошлого века, довольно красивых. Обычные трамваи – красные, а экскурсионный, который ходит только по Рингу – жёлтый. Сначала и мы собирались на нём кататься, но получилось, что автобус оказался удобнее.
         После бессонной ночи и перелёта всё-таки было не так тяжело, как ожидалось, однако постепенно усталость накапливалась и давала о себе знать. Борис выглядел очень утомлённым и всё чаще присаживался на скамейки. Погода была тёплая, но не очень жаркая, солнце припекало, тень требовалась. В конце концов у дворца  Хофбург мы сели на экскурсионный автобус (Vienna Сity Tour) с открытыми окнами. Сначала заплатили по 13 евро и объехали Ринг, потом доплатили ещё по 7 – за эту сумму можно кататься целый день, пересаживаясь с маршрута на маршрут. Так мы и поступили, выходя в намеченных заранее местах. В итоге  посмотрели всю Вену во всём её разнообразии – и старинные улочки, и соборы, и площади, и ландшафтную архитектуру, и новые высотные здания из стекла и бетона, и спальные районы; прослушали через  наушники информацию на русском языке.
         После первого автобуса, объехав большую часть Ринга, мы сошли у Оперы и пересели на аналогичный экскурсионный автобус, который повёз нас вдоль реки Вены, частично упрятанной в трубу (по руслу проходит линия метро), к дворцовому комплексу Шёнбрунн. Там мы пообедали на террасе ресторана под навесом с видом на дворец, выпили по бокалу красного вина и, конечно же, кофе. Во дворец мы заранее, ещё в Москве,  решили не заходить. Зеркальные залы,  картины, гобелены, статуи, королевские кровати – как много всего такого мы видели раньше и в Версале, и в замках Луары, и во многих-многих дворцах-музеях. При желании эти вещи  можно неплохо рассматривать и изучать по фотоснимкам и видеофильмам. К сожалению, того же не скажешь о ландшафте. Его особенностей не передаёт обычная, не панорамная фотография, поэтому так важно личное посещение.       
         По тем же соображениям и за недостатком времени мы  отвергли зоопарк (старейший в мире и не тесный, в отличие от наших зверинцев-тюрем) и музей карет. Мы обогнули дворец справа и вошли в парк. Борис остался отдыхать на скамейке недалеко от дворца, а я поднялась к фонтанам и дошла до Глориетты. Оттуда открывался прекрасный вид на Вену. Но жаль, что этот парк, по происхождению загородный,  давно окружён и зажат городской застройкой.
         Не хотелось мне уходить из Шёнбрунна, но Борис торопил: нам надо было посетить и другой знаменитый парк, Пратер, где он ещё не был. Мы поехали туда и не пожалели!
         Мы добирались от Шёнбрунна до Пратера на тех же экскурсионных автобусах, сидели на втором этаже спереди, возвращались вдоль реки Вены по другим улицам, опять слушали подробный русский текст с хорошим произношением, а заодно и  музыку Шопена, Моцарта, Бетховена. К тому времени у нас за плечами было уже минимум 37 часов без сна (с раннего утра 24 июля) и предстояло не спать ещё 13 часов (до поселения в Рейкьявике). Мы клевали носами, качались больше автобуса, засыпали и вздрагивали, а с нашими грёзами смешивались широкие панорамы Вены, в ушах звенели рассказы о многочисленных князьях и императорах, архитекторах и художниках, композиторах и музыкантах. Великолепная Вена охватила и заворожила  нас как  длинное сновидение. Мы так кружили по городу, что некоторые объекты видели по три, а то и по четыре раза.
         Экскурсионные автобусы различались раскраской: красный ходил по Рингу, жёлтый – в Шёнбрунн.  У Оперы мы пересели в автобус, который шёл в сторону Дуная и был, конечно же, голубым. Голубой Дунай! Мы с этого автобуса хорошо видели лесопарковую часть Пратера и вознамерились её посетить во что бы то ни стало.
         Мы вышли из автобуса у главного входа в Пратер. Он был здесь многолюдным, тесным и шумным, лишённым  зелени, похожим на выставку, супермаркет и наш московский ВВЦ (ВДНХ). После кофе прокатились на знаменитом колесе обозрения, старейшем в континентальной Европе, сооружённом в 1897 г. английским инженером Уолтером Брассетом. Старое колесо сохранилось до сих пор. Были разрушены вагончики в 1945 г., но их восстановили в первоначальном виде – деревянными, с  деревянными же скамейками. При входе на колесо расположился посвящённый ему большой музей. Вагончиков (кабин) всего 15, но номера у них только чётные, чтобы избежать 13-го. Можно заказать вагончик «люкс» № 30 и отпраздновать что-нибудь, провести встречу. А Борис (в своём амплуа!) задумался, как в нём расположен туалет, не заслоняет ли он общий обзор; присутствует ли официант, лакей, есть ли условия для интима.      
         Знаменитые тошнотворно-головокружительные аттракционы Пратера приводили Бориса в ужас, но манила узкоколейная Лилипутская железная дорога. Ширина колеи, около или точно 40 см, была собственноручно измерена им с помощью пальцев (есть фото). Главная станция с кассой называется Hauptbahnhof Prater. Дорога двухпутная, длиной около 3 км, на концах не тупики, а закругления. Прочих остановочных пунктов три или четыре. Пути иногда расходятся, между ними появляется лес (лиственный, с кустарником и подлеском). Курсируют два поезда, голубой и розовый, состоящие из тепловоза и нескольких вагонов, шириной около 1 м,  длиной около 4 м. Вагоны без стен и окон, только сиденья под крышей. В вагоне три отсека. В каждом по две двухместные скамейки, на которых две пары пассажиров сидят лицом одна к  другой. Вместо дверец по бокам – цепочки. Всего в вагоне 12 мест. Правила на вокзале призывают туристов относиться к этой железной дороге серьёзно – застёгивать цепочки, не раскачивать вагоны. Узкоколейка – не игрушка. Попадёшь под поезд, и ноги отрежет запросто. 
         Мы проехали по этой узкоколейке до конца (лес был там уже достаточно густым) и немного назад, до ближайшей остановки. Сошли и прошли до края парка в сторону Дуная, где находилась какая-то спортбаза,  потом назад, к железной дороге, пересекли её и Главную аллею – широкое асфальтированное шоссе, но без автомобилей, а только с бегунами и велосипедистами. Уселись на скамейке в малолюдном месте.
         Нас окружали широколиственные деревья, перед нами простирались английские газоны с людьми, детскими колясками, собаками, белками, птицами, на равных правах разгуливающими  и отдыхающими. Людей и собак, впрочем, было мало – день всё же не выходной, а  вечер только начинался. В общем, было тут тихо и дышалось хорошо, в природном укрытии от суеты большого города.
         Здесь, на скамейке, в дальнем углу Пратера, в 18 часов по венскому времени и в 0 часов по красноярскому, начался самый оригинальный, один из самых счастливых  и самый длинный День моего рождения. Благодаря смене часовых поясов он продолжался 32 часа – до 24 часов 26 июля по рейкьявикскому времени. Отсутствовали ритуальные фразы и какие-либо церемонии. Огромным подарком для меня было всё это, не побоимся преувеличения, Великое путешествие. За эти 32 часа мы не взяли в рот ни капли спиртного, хотя в другие дни того же путешествия мы почти ежедневно  выпивали за ужином по бокалу сухого вина.
         По узкоколейке мы вернулись к выходу из Пратера,  по тому же билету сели в тот же экскурсионный автобус, дважды с его помощью  пересекли в этот день три Дуная из четырёх, которые текут в Вене параллельно – Дунайский канал, собственно Дунай и Старый Дунай. Нового Дуная, превращённого в цепь рекреационных озёр, мы не видели, ехали вдоль него на юг и через ООН Сити,  чтобы вернуться в центр Вены по другим  мостам.         
         Мы вышли из экскурсионного автобуса у Оперы, оттуда на метро и электричке приехали  в аэропорт и безо всяких проблем и без регистрации сели в самолёт. Правда, не всё было благополучно в последние часы. Мы явно загулялись в Пратере и чуть не опоздали с отъездом. Следующий самолёт в Рейкьявик летел только через сутки. Риск был огромный. Да, мы метались беспомощно  между платформами, билетными кассами и компостерами, спрашивали людей; не надеясь на S-Bahn, через эскалаторы и лифты чуть было не помчались на аэроэкспресс, рискуя упустить и его, изрядно перенервничали; в конце концов всё обошлось. Авторский  венский маршрут  Бориса удался на славу. Я счастлива.
          Перелёт из Вены в Рейкьявик занял почти четыре часа и показался мне очень долгим. Летели той же авиакомпанией на тех же местах с такой же скудной едой. Но вторая ночь без сна – это уже перебор.

2. Первые шаги в Исландии

        26 июля, пятница. В аэропорту Кеблавик (Keflavik)  нас встретила Светлана, хозяйка турфирмы Parais, и на своей машине повезла в Рейкьявик (50 км). Мы прилетели первыми, наши спутники подъедут позже. Из-за густого тумана дороги не видели. В конце июля ночи в Рейкьявике уже не такие белые, как в июне. Против ожидания ночь была тёмной, да к тому же и туманной. Впечатление такое, что между Кеблавиком и Рейкьявиком никакой жизни нет, и отчасти это так, потому что там лавовые поля. Местные жители заняты рыболовством и обслуживанием аэропорта, все поселения расположены на берегу океана, а шоссе из Кеблавика идёт в столицу Исландии прямо по безлюдной местности. 
         Светлана привезла нас в  двухэтажный дом, расположенный на самом краю коттеджного квартала, около пересечения улиц Лёйгавегюр (Laugavegur)  и Сноррабрёйт (Snorrabraut),  метрах в трёхстах от моря. До центра города пешком идти минут двадцать. Через дорогу, к западу от нашего жилья, за множеством перекрестков и светофоров, простирался многоэтажный город, асфальтовый и бетонный, виднелся шестиэтажный отель Cabin. Во дворе нашего дома много высоких лиственных деревьев, кустарника, травы и даже кое-каких цветов, растущих не на клумбах, а где попало, в диком виде. Коттедж был ещё не достроен, двор не приведён в порядок, валялись стройматериалы. Во дворе и на постройке третьего этажа трудились рабочие из стран Балтии.       
         Мы поселились на первом этаже. Там были две спальни с двумя рядом стоящими кроватями в каждой и со своими санузлами (душ без ванны) и одна общая кухня-гостиная. На столах в кухне стояли электрический чайник и тостер. Кухонная плита была закрыта крышкой, мы ею не пользовались. В шкафу и холодильнике помещались заготовленные для нас продукты на  завтрак, да и на ужин тоже: чай, кофе, сахар, соль, перец, макаронные изделия, мюсли, овсяные хлопья, хлеб белый и чёрный (преимущественно зерновой или с отрубями), сливочное масло (слабо солёное), сыр, колбаса, молоко, йогурт, соки, яблоки, апельсины, бананы, джем. Конечно, и вся необходимая посуда, столовые приборы, средства для их мытья и чистки. За завтраком мы попробовали местный плавленый сыр с креветками и какой-то паштет.
         В некухонной части помещения стоял низкий стеклянный журнальный стол, при нём угловой мягкий диван, телевизор (мы телевидением ни разу во всём путешествии не пользовались).
         В оставшуюся часть ночи я спала крепко, но очень недолго, проснулась рано, в 6 часов. В 10 за нами заехала Светлана, и мы отправились в центр Рейкьявика, в посольство Дании, за гренландской визой. То был скромный двухэтажный особняк белого цвета, при нём никакой охраны. В прихожей за окошечком сидела женщина, которая пришла специально, несмотря на её выходной день, по договорённости со Светланой, и всё нам быстро сделала. По дороге туда и обратно мы рассматривали город.
         В нашем коттеджном квартале заехали в рыбный магазин – маленький, но с богатейшим ассортиментом, невиданным для нас. Купили сырокопчёной исландской форели и подготовленной к употреблению трески в маринаде с манго и апельсинами. Готовится в СВЧ за пять минут.
        После магазина Светлана завезла нас в комплекс SPA с естественными тёплыми бассейнами на подземных источниках. Он расположен не далее чем в километре от нашего дома. Мы  сходили туда позже, после обеда, захватив полотенца из дому. (Обедали дома вышеупомянутыми рыбными продуктами). Стоит купание  всего лишь три евро на человека. Борис прочитал, что для людей  старше 70 лет бесплатно, и с удовольствием этим воспользовался. Счастливые старики в Рейкьявике, могут не вылезать из теплой воды целыми днями.
         При входе вручают электронный браслет, снаружи как бы резиновый, электроника скрыта в пластике. Им запирают и отпирают шкафчик с одеждой. Обувь оставляют на полу перед входом в раздевалку без всякого присмотра. У Бориса шкафчик не заперся, но это не важно, воров в Исландии нет. При выходе браслет опускают в ящик, и тогда открывается турникет.
         Купание всё проходит под открытым небом. Погода была солнечная и тёплая по местным понятиям – до 18градуов, ветер слабый. Я  плавала в большом, общем бассейне, а Борис  сидел в маленьком (большой ванне) на подводной скамейке по шею в воде, температурой около 37 градусов. Вокруг было много местных жителей разного возраста, включая детей.
         На прогулку по Рейкьявику у нас сил не хватило. Осмотр города был отложен. Доели на ужин те же рыбные продукты и легли спать рано, при полном солнечном сиянии, чтобы наконец-то выспаться нормально – впервые после отъезда из Москвы. Так завершился мой длинный День рождения, 26 июля. 
         27 июля, суббота. С утра прогулялись по берегу океана – по Северной набережной Сайбрёйт (S'braut). Всё там ухожено, вдоль берега – аккуратные волнорезы из одинаковых по размеру валунов, облизанных и отшлифованных морем. Велосипедные и пешеходные дорожки чётко обозначены, как и пешеходные переходы. Много гуляющих и бегающих. Скамейки, скульптуры, разные артобъекты. Есть знак, символизирующий связь с Америкой и, в частности, с Флоридой,  благодаря Гольфстриму. Английские лужайки обновляются.
         По набережной прошли почти две трети пути до центра города (старого порта) и дошли до скульптуры «Солнечный странник» (Sun Voyager). Она стальная, похожа на остов корабля и скелет рыбы. Погода нам благоприятствует: ясно, солнечно, штиль. На набережной есть скамейки и фонтанчик с питьевой водой. Вода в Рейкьявике чистая и в сыром виде пригодна для питья везде, но в нашем доме в водопроводе пахнет сероводородом.
         Обратно возвращались по параллельной улице. Зашли на автовокзал, там взяли свободно лежащие бесплатные буклеты и карты. Рейкьявик бурно строится. Всё очень чисто и аккуратно. Котлованы и канавы тщательно огорожены с удобными проходами для пешеходов. Около них нет мусора.
         Сегодня Светлана преподнесла нам сюрприз – вместо запланированной дальней поездки в красивейшее место Исландии, национальный парк, долину Тоурсмёрк (;;rsm;rk), назначила погружение в жерло вулкана за те же 240 евро с человека.  Экскурсия  «Inside the Volcano» началась в 11:30 от отеля «Cabin», что рядом (через дорогу) с нашими апартаментами. Забрали нас точно в назначенное время, минута в минуту. На микроавтобусе отправились на 30 км к юго-востоку от Рейкьявика, любовались лавовыми полями, поросшими лишайником и мхом. Склон вулкана оборудован горнолыжными трассами и подъёмниками.
         Нас встретила англоязычный гид (местная учительница). С ней мы прошли 3 км по каменистому ландшафту. Видели пещеры вулканического происхождения, обработанные талыми снежными и дождевыми водами. Много птиц. Пересекли по мостику тектоническую трещину, шириной в данном месте метра три,  между Евразийской и Северо-Американской литосферными плитами. Рейкьявик, Кеблавик и Западные фьорды находятся на американской части земной коры, а остальная, б;льшая часть Исландии, на евразийской.
         Дошли до туристской базы, где можно взять разное снаряжение. Нам выдали каски, шерстяные перчатки и ремни для страховки, надевающиеся на ноги. Оттуда уже без рюкзаков отправились по крутым тропам и лестницам к вулкану, расположенному неподалёку, в нескольких сотнях  метров.
         Вулкан, образовавшийся  около 5 тыс. лет назад, называется Трихнюкайигюр (;rihnukagigur), «Три пика». Он имеет три  конуса и жерло с ответвлениями. Главное жерло глубиной 230 м используют для туристов. Построили лифт в виде лебёдки (огороженной  площадки, подвешенной  на канатах / тросах) и спускают на нём людей на глубину 120 м. Всё безопасно, страховка обеспечена. Жерло внутри впечатляет. Благодаря сложному минеральному составу его стены имеют разные оттенки – от ярко красного до чёрного. За тысячелетия вода – дождевая и снежная – сделала свою работу, просачиваясь через вулканические породы. Карстовые экзогенные элементы украшают стены этого чудесного природного сооружения. Вода постоянно капает на голову, как дождь. Мы вышли из лифта, походили по камням.
         Прекрасный вид на Рейкьявик, преимущественно белый, чем-то напомнил вид Афин с Акрополя благодаря обилию белого цвета и какому-то сахарному блеску домов, крыш, оконных стёкол. Так же хорошо был виден океан. Еда в домике у подножия вулкана – суп-пюре жёлтовато-серого цвета, без хлеба, чай, кофе, вода. Есть биотуалет. Обратная дорога  по острым камням показалась утомительной. Все торопились скорее дойти до микроавтобуса. Вблизи вулкана местность совершенно необитаемая, до Рейкьявика нет никаких населённых пунктов. Погода весь день была достаточно солнечной.
         28 июля, воскресенье. Поездка в долину Ландманналёйгар (Landmannalaugar),  «Купальня местных жителей», 240 евро на человека, на внедорожнике «Bigfoot». Он имеет вид обычного легкового автомобиля, даже обтекаемого, но сделанного как бы для великанов, раза в полтора крупнее, с огромными  колёсами, и чтобы залезть в него, при открывании дверей выдвигается дополнительная ступенька. На меня этот автомобиль произвёл сильное впечатление. В нём девять мест, не считая водителя-гида. Это был местный 43-летний парень – очень молодой с виду – Командор, как нам его представила Светлана, которая была необыкновенно любезна. Ещё бы: за вчерашнюю экскурсию мы явно переплатили. Мне и Тане достались места во втором ряду, прямо за водителем. Мы отправились на северо-восток, вглубь чудесной страны, любоваться диковинными лавовыми ландшафтами. Местность очень слабо заселена.
         Всего в Исландии проживает около 320 тыс. человек, из них около 120 тыс. в Рейкьявике, а вместе с его спутниками 200 тыс. Второй по величине (вне столичной агломерации) город Акюрейри (Akureyri) населяют 20 тыс. Людность  двух городов, которые мы проехали, около 5 тыс., и это очень крупные поселения по исландским масштабам. Преобладают же небольшие фермерские хозяйства, расположенные поодиночке  далеко одно от другого. Мы удивились, что к ним не протянуты ЛЭП; гид объяснил, что энергия поступает по подземному кабелю.
         Много встретилось совсем небольших домиков. Это летние поселения – то, что у нас называется дачами. Они были очень популярны до недавнего времени. На лето там поселялись женщины с детьми, выращивали картофель и прочие овощи. Сейчас эти постройки  используются для отдыха. Автомобилизация привела к тому, что люди приобретают загородные дома гораздо дальше, в ещё менее обжитых местах. Цены на них разные, в зависимости от местоположения и прочих условий.
         Страна везде очень чистая. Там, где лава извергалась давно – зелёная (из-за сурового климата растительная масса увеличивается очень медленно). Занимаются сельским хозяйством. Встретили много лошадей. Их используют для туризма (мы обогнали  группу всадников), разводят для экспорта, мясо употребляют в пищу. За границей исландских лошадей больше, чем в Исландии. Много овец, которые пасутся сами, без пастухов, на государственных землях (на частных – нет). На лето  их перемещают в горы, зимой возвращают на равнины хозяевам. Говорят, что овец в Исландии вдвое больше, чем людей. Выглядят животные очень сытыми и ухоженными. Попадались и козы, но их гораздо меньше. Есть и коровы, но сегодня мы их не встретили.
         Широко используются геотермальные источники. Построены теплицы, где выращивают овощи и фрукты. Много геотермальных и деривационных электростанций.  Они размещены каскадами. Рейкьявик почти полностью обеспечивается геотермальной электроэнергией.
         Мы переезжали через реки, зарегулированные водохранилищами. Сейчас сезон таяния снега в горах, реки наполнены водой, а зимой многие из них пересыхают. Видели ветровые электростанции – экспериментальные, недавно построенные.
         Проехали бывшую женскую тюрьму, переоборудованную в гестхаус. Преступность в Исландии очень низкая. Во всей  стране  сидят не больше 120 человек, из них около четверти – иностранцы. Режим очень либеральный, многих заключённых (кроме рецидивистов) выпускают из тюрьмы на выходные дни, некоторым позволяют отбывать наказание  «в рассрочку».
         Мы встретили туристов – пеших, конных и автомобильных. В Исландии довольно много мест, не оборудованных полной туристской  инфраструктурой, которые, тем не менее, очень популярны. Как правило,  это кемпинги или небольшие домики с минимумом удобств. Такой вид отдыха востребован европейцами. Мы с Таней вспомнили, как сами так ходили в молодости в маршруты, но это было из-за отсутствия необходимых условий в нашей стране, а теперь это желание получить удовольствие от экстремального образа жизни. Притом туалеты у них оборудованы, есть и места, где можно помыться. Готовят же они при желании себе сами, но есть возможность и перекусить в кафе.
         Мы посетили район Геклы, по дороге заехали в кафе, при котором работает частный музей, посвящённый этому высочайшему вулкану Европы (1488 м). Название Hekla значит «чепчик», «капюшон», по форме облачного покрова, часто окутывающего вершину. Мы подобрались на нашем внедорожнике довольно близко к вершине Геклы по крутым склонам; на обратном пути остановились возле побочного кратера  «Red Ball», который Таня быстро обошла, точнее, обежала.  И,  наконец, достигли главной цели маршрута – долины Ландманналёйгар с горячими источниками.
         Исландцы могли бы построить здесь роскошные СПА-отели, но пожалели местную природу. К желанному объекту ведёт не асфальтированная, а простая грунтовая дорога. (В Исландии и грунтовые дороги очень гладкие, без ям и колдобин). Купаться можно всем и бесплатно, но без комфорта. Обычные  автомобили не могут пересечь текущие по долине ручьи и реки и останавливаются перед ними. Через потоки переброшен только пешеходный мостик. Внедорожники вроде нашего подходят ближе и собираются на стоянке. От неё в полусотне метров стоят палатки туристов. Рядом – площадка с навесом, где можно готовить пищу; имеется кафе, возможно – магазин, конечно же – нормальные туалеты, но никаких гостиниц. Еще метров сто по деревянному настилу приводят к площадке с перилами, с неё спуск по ступенькам в маленькое очень тёплое  озеро, метров 10 – 15 в диаметре, где все и купаются. В озерцо впадают горячие, почти кипящие ручьи, над ними и из разных расселин идёт пар, вокруг – высокая трава и болото. Долину окружают разноцветные горы из липарита –  не только серые, но и розовые, а также жёлтые, с редкими и небольшими пятнами снега на склонах.
         Я разделась на ледяном ветру, а Борис побоялся. В воде оказалось очень тепло и приятно, а близко к источникам – совсем  горячо. Если разрыть песок, можно обжечься. К источникам прибились птицы, которые там грелись. Кому из людей надо было похолоднее, тот барахтался в речке, шириной 2 – 3 м, вытекающей из горячего озера. Кроме меня из нашей группы купались ещё трое, остальные не осмелились. Купальщиков много, автомобилей и палаток – несколько десятков (воскресенье, разгар лета).
         Лавовые поля плодородны и хорошо зарастают, прежде всего, мхом и лишайником, но из-за климата всё растёт очень медленно. Исландцы засаживают места извержения вулканов деревьями. Мох нарастает со скоростью 1,5 мм в год, и за сто лет камни может покрыть пышная, мягкая подушка толщиной 15 см, но дождаться этого практически невозможно: вулканы извергаются чаще и всё опять накрывают лавой.
         Мы проехали местность, где снимались многие  фильмы об инопланетных мирах. Под конец посетили один водопад. Перед глазами промелькнуло множество долин и извилистых озёр, похожих на фьорды, но это было в глубине острова. Мы удалились от берега океана километров на 80. Маршрут  наш был хорошо закольцован, мы возвращались в Рейкьявик большей частью другой дорогой.
         В мрачно-серой каменистой пустыне, пересечённой, однако, хорошим асфальтированным шоссе, миновав несколько водохранилищ и гидроэлектростанций в совершенно безлюдной местности, мы, очень изголодавшиеся за день, в придорожном кафе поели «суп дня», который обычно продаётся со скидкой, и его можно наливать сколько хочешь. Но это был не простой суп, а «фирменный» – из исландского ягнёнка (я жаждал, требовал его попробовать). Баранина здешняя считается вкуснейшей в мире. Она идёт на экспорт и, говорят, уже дошла до Москвы, но страшно подумать, в каком виде и сколько она у нас стоит. К супу всегда подаётся отдельно, за 250 крон (1,67 евро) порция воздушно-мягкого серовато-белого хлеба и кусок слабо солёного сливочного масла, обычно –  плитка в фольге с надписью «Lurpak». Евро не взяли, и мы бы остались голодными, если бы нам не продали исландскую валюту (1 евро = 150 крон) наши спутники-туристы.
         Погода была переменно-облачной,  ветреной и холодной, под вечер полил дождь, но мы быстро скрылись в автомашине, воспользоваться плащами и зонтиками не пришлось. При подъезде к Рейкьявику местность прикрылась пеленой дождя, и смотреть было уже не на что. В  апартаментах было тепло и уютно.

3. Большое кольцо

        29 июля, понедельник. В начале десятого часа утра мы выехали на многодневный кольцевой маршрут вокруг Исландии. Жильё в апартаментах Светланиного коттеджа закреплено за нами без оплаты за неиспользованные ночёвки. Мы оставили в «своей»  квартире  часть вещей. С собой взяли паспорта и  страховые полисы, которые не понадобились. Нас поселяли в отелях мгновенно, без заполнения каких-либо анкет.
          В микроавтобусе нас 13 человек, не считая водителя-гида.  Обзор был хорошим, всё прекрасно слышно –  и непосредственно от гида, и через микрофон, когда водитель не забывал или не ленился его включать, так что я, сидевший за спиной у гида, от своей глухоты не страдал.
         Водитель-гид Игорь (Ингвар по исландскому паспорту) Карецкий, иммигрант из России, лет пятидесяти, хорошо сохранившийся, 15 лет живёт в Исландии, электронщик по образованию, выехал, по его словам, по рабочей визе, уже получил гражданство. От России он и его жена Светлана всячески отмежёвываются, постоянно говорят об Исландии «наша страна».
         Мы проехали «Моховой городок»  Мосфельдсбайр (Mossfeldsb;r) –  спутник Рейкьявика. Он считается частью столицы и в то же время обладает самоуправлением, имеет свои органы власти, свой бюджет. В Рейкьявике и его спутниках  обитают  две трети населения  страны.
          Исландия –  второй остров в Европе (после Великобритании) по площади (103 тыс. кв. км). Здесь нет железных дорог, и они тут, пожалуй, вовсе не нужны. Была, правда, в Рейкьявике в порту узкоколейка в 1913 – 1928 гг., использовалась для строительства мола; работали два паровоза, они сохранены как музейные экспонаты, один стоит в порту как памятник. Хорошо развито внутреннее авиационное сообщение, но и на рейсовом автобусе в любое место можно доехать из Рейкьявика в течение дня. Есть несколько туннелей и паромов. Почти все поселения расположены на берегах моря (океана). Связывающие их хорошие дороги не только жмутся к берегу, но и пересекают Исландию по безлюдным местам.
         Высочайшая точка страны – пик  Хв;ннадальсхн;кюр (Hvannadalshn;kur), 2110 м; б;льшая часть острова имеет высоты 900 – 1000 м.  Земная кора в Исландии тоньше, чем в других местах на нашей планете,  –  от 8 км. Здесь проходит зона разломов и стыка двух плит – Североамериканской и Евразийской. Щель между ними не везде такая узкая, как при нашей позавчерашней экскурсии к жерлу вулкана, бывает и в виде долины. Геотермальные источники широко используются. Рейкьявик обогревается ими на 99%, другие поселения на 80%, плюс дешёвая гидроэнергия. Благодаря этому в Исландии развивается алюминиевое производство на привозных бокситах и порошковом глинозёме (из Австралии, Канады и других стран). Построены три   крупных алюминиевых завода и несколько небольших. Алюминий используется не только для собственных нужд (кровельный материал, канализационные трубы), но и экспортируется.
         Страна расположена в высоких широтах (63 – 66; с.ш.), но благодаря ответвлению Гольфстрима  климат не такой суровый, как во многих  других местах на той же широте. Омывается на юге и западе непосредственно Атлантическим океаном, а на севере и востоке Гренландским и Норвежским морями (последнее в России  относится к Северному Ледовитому океану, а по международным стандартам к Атлантике). Температура морской воды не опускается ниже 4 – 5; даже зимой.
          Мы проезжаем безлесную равнину, обрамлённую горами, встречаем небольшие холмы, поднимаемся до высоты 300 м над уровнем моря. Останавливаемся у озера Тингвадлаватн  (;ingvallavatn) – «Озеро полей парламента». Названо так потому, что на его северном берегу в 930 г. был основан исландский парламент Альтинг. Озеро питается родниками и фильтрованной ледниковой водой. В него впадают две реки. Это крупнейшее по площади естественное озеро Исландии (второе после водохранилища Тоурисватн), 82 – 84 кв. км, глубина до 114 м.  Образовалось всё в той же, знакомой нам, тектонической трещине между Америкой и Евразией. Озеро очень чистое и прозрачное: уверяют, что до глубины 100 м (в Байкале до 40 м по диску Секки). Водоём облюбовали дайверы. В нём водятся разные виды форелевых и кумжа (якобы гибрид форели с лососем).
         Въезжаем на территорию старейшего в Исландии национального парка Тингведлир (;ingvellir), основанного в 1928 г. Пролетают утки. Много овец. Главным образом от них построены ограждения вдоль дорог. Пасутся сами, без пастухов и собак. На зиму их забирают  под крышу, они ягнятся на Рождество и Новый год.
         Земля в Исландии, пригодная для сельского хозяйства, частная, но есть закон, позволяющий путешественникам свободно перемещаться и даже останавливаться в палатке,  не больше, чем на одну ночь. Можно собирать грибы и ягоды, охотиться в определённые сезоны и по разрешению. Прекрасные грибы в изобилии растут и на территории Рейкьявика, но собирают их, по сведениям русскоязычных источников, главным образом поляки и русские.
         Поток туристов ежегодно растёт. В прошлом году Исландию  посетили 620 тыс. чел. (вдвое больше,  чем население страны), в этом году их стало больше на 15 – 20%.  Приезжают в основном из Евросоюза, особенно из скандинавских стран, Германии, Великобритании, а также из США, Китая, Японии. Из России ежегодно бывает примерно 2 тыс. чел.
         Мы остановились у разлома между Евразией и Северной Америкой. Это выраженный в рельефе уступ. Место замечательно ещё и тем, что здесь с Х в. собирался исландский парламент, обычно в июле-августе, не больше чем на две недели, и решались все вопросы. В древней Исландии исполнительной власти не было. Писались подробнейшие законы, а люди их соблюдали сами. В роли судей выступали жрецы, священники, прочие уважаемые лица. На одном из стендов изображены мужики, перетягивающие канат, и я предположил, что они так голосовали, но подтверждения не нашёл. В наши дни парламент работает в Рейкьявике и считается тем же самым, несмотря на короткий перерыв в демократии (1799 – 1844) под норвежским правлением и тот факт, что в древности это было Народное собрание всех свободных мужчин, а ныне 63 депутата, избираемых на четыре года. Некоторые законы, принятые в Х в., действуют до сих пор. Сейчас у власти стоят консерваторы, чему наш гид Игорь-Ингвар  очень рад. Считает, что у них профессиональная команда и более трезвая и взвешенная политика, в отличие от разных там лево-зелёных и экосоциалистов.
         Всё поле Тинга уставлено стендами, на которых имеются рисунки, фотографии, карты, профили, блокдиаграммы самого высокого качества, отражающие данную местность «от геологии до идеологии», как выражался Н.Н. Баранский.  Обширные тексты на пяти языках – исландском, английском, немецком, французском, датском. В написании собственных имён во всех иноязычных текстах сохраняются исландские буквы (;; и ;) и  диакритические знаки.
         Я прогулялась по долине вдоль разлома, поднялась на плато, на смотровую площадку, с которой хорошо видно озеро. Туристов много. Борис обошёл поле по короткому маршруту, по ближайшему мосту пересёк реку. Я прибежала к автобусу последняя, меня ждали и начинали ворчать.
          Направляемся к Золотому водопаду. Растительность субарктическая – карликовая берёза, ива, ольха. Ели и сосны совсем небольшие, но их возраст достигает 80 – 90 лет. Едем по всё тому же геотектоническому разлому и, наконец, переезжаем с Североамериканской на Евразийскую плиту окончательно.
          Сейчас сезон рыбалки на форель. Исландия обладает очень большими рыбными ресурсами. В морях треска и её разновидности, сельдь, скумбрия, зубатка, камбала, палтус, сардины, шпроты, а также моллюски, лангустины и др.; много речной и озёрной рыбы. Страна полностью обеспечивает себя мясом: баранина, говядина, свинина, птица; экспортирует баранину, она есть уже в Москве и Петербурге, хорошего качества. Мы пробовали её вчера в супе из ягнёнка.   
         Погода в Исландии очень переменчива. Ясная и солнечная быстро сменяется дождливой и ветреной. Мы несколько  раз слышали и читали: «Если вам не нравится исландская погода, подождите пять минут». Скорее всего, она станет ещё хуже, и вы пожалеете о прежней. Но может и улучшиться совсем неожиданно. Однако нам пока везёт. Сегодня с утра было немного пасмурно,  после полудня  солнечно. Ночи пока белые. Ложимся в 11 – ещё светло, даже при тумане; встаю в туалет  в пять-шесть утра – уже светло.
         Мы проехали на восток и северо-восток, повернули на север  и удалились почти на 70 км от моря, затем направились  на юго-восток. Проезжаем населённые пункты, все очень небольшие, часто – односемейные: фермы, дачи, отдельно стоящие гостиницы и кафе. Везде на лугах виднеется убранное сено, сложенное в цилиндрические валики и упакованное в непрозрачный полиэтилен, большей частью белый, гораздо реже синий и зелёный. Разным цветом отмечены сорта сена в зависимости от времени уборки. Дороги, асфальтированные и грунтовые, хороши везде, даже в слабозаселённых и незаселённых местах. Встречали ремонтные работы.
         Давление на используемых геотермальных источниках сбрасывается при помощи клапанов – похоже на гейзеры. Попутный газ сжигают, как у нас. Преобладают скважины глубиной до 300 м, но есть уже до 2 тыс. м, планируют до 3 – 4  км.
Всего в Исландии около трёхсот выходов естественных источников горячей воды.
         Мебель привозная или делается  из привозной древесины. В строительстве традиционно используется камень, а дерево только  для окон и дверей. Есть столярные мастерские. Автомобили японские и европейские.
         Мы проехали мимо знаменитых гейзеров прямо к Золотому водопаду, чтобы после него вернуться к гейзерам и около них пообедать. Золотой водопад Гюдльфосс (Gullfoss) назван так якобы из-за радуги, но есть и другая версия, что за ним спрятаны какие-то сокровища. Мне водопад в эту солнечную погоду показался серебряным. Он расположен на реке Хвитау (Hvit;), «Белая», и включает две ступени, высотой 11 – 14 и 18 – 21 м,  расположенные под прямым углом одна к другой. Это достаточно необычно и очень красиво. Туристов – толпы, не протолкнёшься. Тут самое посещаемое место Исландии, заодно с гейзерами. Есть лестницы, перила, скамейки, видовые площадки, стенды с информацией.
         У этого водопада была своя хранительница  – Сигриудюр Тоумасдоуттир (Sigr;;ur T;masd;ttir) (1874 – 1957). Она родилась здесь в незапамятные времена, когда ещё не было массового туризма, водила сюда туристов в ХХ в., выступала против проекта постройки ГЭС и, по преданию, грозилась в знак протеста броситься в водопад. Тут ей поставлен  памятник, она изображена барельефом в профиль.
         После водопада мы проехали назад к гейзерам. Гейсир (Geysir)  – собственное имя, заимствованное у какого-то божества и данное древними исландцами конкретному природному объекту;  впоследствии стало нарицательным для всех подобных явлений. Сам Гейcир извергается редко и нерегулярно, и ходят слухи, что он вообще умер, но рядом есть большой гейзер Строккюр (Strokkur),  «Маслобойная кадка», выбрасывающий столб пара и воды на высоту 20 – 30 м (самый высокий в мире)  не реже чем через 10 минут! Возле него и толпятся сотни туристов, рискуя быть забрызганными и ошпаренными, терпеливо стоят со штативами фотоаппаратов и видеокамер. Здесь, как нигде более, видно, что туристы не воспринимают окружающий мир непосредственно, а гоняются за видами, чтобы присвоить и унести их с собой как купленные товары.
         Не заросший грунт вокруг гейзеров был красным. Мы обошли   толпу, я сбегала на гору и запечатлела ландшафт, а потом, через дорогу, обойдя десятки автомобилей и автобусов, мы вошли в длинное, как ангар или вокзал, здание, где помещались магазины, ресторан, кафе, туалеты  и пр. На обед ели «суп дня», кажется грибной (пюре), с хлебом и маслом, не так уж и дорого, 10 – 12 евро. В магазине ничего не купила. Потом выпили кофе.
         Через 12 км от водопада Гюдльфосс мы увидели водопад Факси (Faksy) высотой 6 м. В нём устроен рыбоход для мальков. Рыба на нерест идёт против течения  и запрыгивает через этот уступ.
         В Исландии в открытом грунте выращивают картофель и морковь, в теплицах – клубнику и 60% потребляемых овощей. Фрукты привозные. Грибы (белые, подберёзовики) и ягоды (черника, голубика. земляника). Сельскохозяйственные земли частные,  с IX – X вв. передаются по наследству, их можно продавать лишь под сельскохозяйственные нужды, а делить закон запрещает.
         Заехали смотреть лютеранскую церковь при бывшем  монастыре Скаулхольт (Sk;lholt) (с 1082 г.). Это место было главным религиозным центром Исландии до 1801 г. Собор, который мы осматривали – не древний, построен в 1956 – 1963 гг.  на средства разных скандинавских стран. Ежегодно в нём проводится международный летний фестиваль классической музыки. Мы зашли в церковь  со склона горы через подземный ход. Там шёл концерт. Рядом с храмом – кладбище для епископов, надгробья очень скромные, над ними небольшие белые кресты. Ведутся археологические работы.
         В древней Исландии кое-какие леса были, но люди свели их в значительной степени. Для строительства и на дрова широко использовался плавник. В наши дни ведутся лесопосадки по государственной программе, устроены питомники. Для посадок привлекают фермеров. Им раздают деревья, доплачивают. Сегодня мы около Скаулхольта проехали реликтовый участок естественного леса, сохранившийся с доледникового периода.
         Исландию в IX в. заселили выходцы из Норвегии – викинги. Они привезли с собой женщин из Шотландии, Ирландии и более южных стран, в том числе славянских. Это отразилось на расовых чертах исландцев – они в массе не такие голубоглазые и белокурые, какими принято считать всех скандинавов.
         Преступность в Исландии необыкновенно низкая (опять разговор на тему, волнующую россиян). Игорь подтвердил то, что мы слышали вчера. Тюрьма в стране всего одна, на 120 человек. Если преступник не рецидивист, его отпускают на выходные и праздники домой. Камеры на двоих, душ, туалет. Смертной казни в законе нет. С IX в. было всего четыре  казни  за исключительные преступления. Одно из таких событий, какое-то особенно зверское и коварное убийство родственниками, связанное с дележом имущества, вошло в историю Исландии. В России такие убийства совершаются ежедневно. Между тем, убийства в древней Исландии  не были такой уж редкостью. Убийца отделывался выкупом или его изгоняли – из страны или в отдалённую, необитаемую часть острова, где выжить было практически невозможно.
         В Исландии нет и никогда не было армии, нет никаких резервистов или ополченцев, никакого военного обучения. Полиция подчиняется премьер-министру.
         Школы для детей муниципальные, вузы государственные. Обязательно десятилетнее обучение, ещё три-четыре года – вторая ступень (аналог техникумов, ремесленных училищ), после неё можно поступить в вуз.  Можно и минуя эту ступень, но с 21 года. Высшее образование не очень популярно, деньги можно зарабатывать и без  него. Десять лет учатся бесплатно, потом оплачивают канцелярские расходы: 300 – 400 евро в месяц, в вузах – 650. Есть четыре платных вуза (среди них – сельскохозяйственная академия, академия художеств),  1200 – 1400 евро в год.
         Средняя зарплата без вычетов 2 тыс. евро. Пенсии накопительные, есть страховка, пенсионный фонд. Обычны и работающие пенсионеры. Пенсионный возраст 65 – 67 лет,  одинаков для мужчин и женщин; в 67 лет уходить выгоднее. Многие старики сами хотят жить в домах престарелых. Уровень безработицы после недавних кризисов снизился и этим летом был 4 – 5%. Есть биржи труда. Безработным быть невыгодно, платят мало и не дольше 2; лет. Декретный отпуск у женщин (36 недель) в первые шесть месяцев оплачивается полностью (по другим сведениям на 80%), мужчинам полагаются три оплачиваемых месяца наряду с женщинами. Исландия вместе с остальными скандинавскими странами занимает одно из первых четырёх мест в рейтинге условий для материнства, Россия 59-е. Детские сады в Исландии преобладают частные, платные, на четыре-семь детей.  Расходы на них родителям частично возмещает государство. Все исландцы любят путешествовать, многие выезжают за границу.
         Мы вышли из микроавтобуса у водопада Сельяландсфосс (Seljalandsfoss), «Водопад на выпасе», высотой 50 м. Он замечателен тем, что за его сплошным водным занавесом можно пройти  вдоль  нависающего обрыва, с которого вода  не стекает, а падает (в небольшое круглое озеро). Мы прошли по тропе, мокрой, но не очень скользкой, не опасной, на подходах оснащённой лестницами и перилами; забрызгались и промокли немного.
         Следующий водопад, Ск;угафосс (Sk;gafoss), 60 – 65 м, восхищает своей простой, «классической» формой и может служить одним из главных символов Исландии, а также иллюстрацией для учебников и энциклопедий. С ним тоже связана какая-то легенда о сокровищах. Через него река  Ск;угау (Sk;g;) низвергается с бывшего морского берега и далее течёт по приморской равнине. До моря отсюда 5 км.  Вдоль водопада нетрудно подняться на плато. Таня поднялась и любовалась величественным видом.
         Остановились в 3 км от вулкана Эйяфьядлайёкюдль (Eyjafjallaj;kull), «Ледник островных гор» (1666 м),  который в 2010 г. наделал много шума и выбросами пепла нарушил авиасообщение почти во всём мире, но не видели его из-за тумана. Сегодня мы не доехали до самого южного в Исландии города Вик каких-нибудь 10 км.  В 0,7 км от дороги налево, чуть выше и ближе к горам, нас принял отель Дирхоулаэй (Dyrh;laey). За окнами зеленели луга, похожие на тундру. На дворе было сыро и холодно, обещанные рекламой виды на горы и океан скрылись в тумане, выходить даже на крыльцо не хотелось. В номерах было тепло и уютно. За ужином кто-то из нас вкушал  баранину, а кто-то рыбу плюс неизменный бокал сухого вина.
         30 июля, вторник. На завтрак к стандартному  набору «шведского стола» добавилась приятная неожиданность – селёдка. Народ ещё вчера роптал, что я заняла в микроавтобусе лучшее место, но  мы же договорились, что будем меняться, я безропотно уступила переднее откидное кресло Юле Калиниченко, орнитологу из WWF (Московского отделения Всемирного фонда дикой природы).
         Юля  путешествовала по Исландии второй раз и опять в туристской группе (это ли лучший способ наблюдений за птицами?). Ей рассказали, что Борис в 2003 г. был оппонентом по докторской диссертации её шефа Е.А. Шварца, и она стала проявлять  к нам некоторое внимание и любезность.
          Мы едем в национальный парк – точнее, заказник, где   охраняются птицы во время гнездовий – тупики  (паффины) и крачки. Дирхоулаэйпарк расположен на острове, соединённом насыпью с берегом океана. Приливы до 3 м высотой. Туман сопровождает нас б;льшую часть  дня. Мореходы-викинги верили, что в тумане живут злые духи.
         Очень странный для нас статус земли: она была частной собственностью, остров по соглашению с фермером стал государственным, но  принадлежит фермеру (по словам Игоря). Он может продать землю, но не имеет права её использовать. (Или, наоборот, может использовать, но не может продать? Передаю, что Таня услышала, но понять трудно). Дорога на остров проведена по дамбе, но в период кладки яиц (с 25 мая по 25 июня) въезд автомобилей запрещён. Мы походили по острову среди летающих птиц, Таня  по широкой расселине спустилась на чёрный пляж. В вулканической Исландии песок чёрный, а галька – тем более. В море вдавалась живописная скала с отверстием в виде ворот. Отсюда название местности Дирхоулаэй – «Остров горы-двери».
         Видимость вокруг плохая из-за тумана. Продолжаем слушать рассказ Игоря о быте Исландии. На дорогах редки аварии, но всё же бывают. Очень большие штрафы за сбитых овец, которые являются настоящим бедствием для водителей. Рассчитываться за них приходится как за самые дорогие блюда в ресторане и дорогую шерстяную одежду –  учитываются все упущенные  выгоды.
         Сбор молока у фермеров – дважды в день. Молочные заводы  производят сыр, мороженое, творог. Фермы – семейные предприятия, собственник – семья. Юридическим лицом могут быть два человека, может быть жена или муж, а остальные члены семьи – наёмные работники и по местным законам могут получать зарплату.
         В рестораны поступает свежая рыба, пойманная сегодня. Рыболовецкое судно сдаёт рыбу по квоте, которая посезонно определяется в Министерстве рыболовства. Б;льшая часть рыбы направляется в глубокую заморозку. Сдают по строго установленным ценам. Оплачивает хранение тот, кто купил. Иностранные государства покупают квоты на вылов рыбы, в том числе Россия. 200-мильная зона соблюдается.
         Мы приехали в Вик (Vik) – самое южное поселение в Исландии. Ему 110 лет. В нём около тысячи жителей. По российским меркам –  маленький посёлок, но для Исландии его значение очень велико. Об этом говорит и его название: Vik значит просто «бухта, гавань». Но это – единственная гавань на юге Исландии. В прочих местах побережья – 460 км мелководья с пляжами. И самый красивый такой пляж – около Вика.
         Как город, Вик не произвёл на нас впечатления. Его дома нам показались какими-то нежилыми. Для туристов главная достопримечательность – магазин при фабрике шерстяных изделий. Я купила свитеры, пончо и ещё кое-что.Фабрика отделена от магазина стеклом. Машины работают, а людей не видно. Всё автоматизировано.
         Прогулялись по берегу и видели памятник конца XIX в. погибшим  немецким морякам-рыбакам, дважды терпевшим здесь кораблекрушение. Он в виде тумбы с рогами, похожими на кнехты. Возвращаемся на шоссе № 1 – главную автодорогу  Исландии, судя по номеру, в путеводителях иногда называемую автострадой, наше «Золотое кольцо». Но она здесь узкая, всего две полосы, а мосты преобладают  однополосные, без светофоров.
         Проезжаем временный деревянный мост через реку Мулаквисль (M;lakvisl). Прежний  был разрушен в 2011 г., когда немного ожил вулкан Катла (Katla) и произошло небольшое землетрясение в его кальдере, а за ним наводнение. Вулкан извергается раз в 40 – 80 лет под ледником Мюрдальсйёкюдль (Myrdalsj;kull).  Куски льда летят на  30 – 40 км, и страшные сели сметают всё на своём пути. Последнее серьёзное извержение было в 1918 г. Сейчас этот вулкан снова вызывает большую тревогу. Некоторые учёные пугают, что от извержения  Катлы разойдутся литосферные плиты и произойдёт цунами, которое смоет много приморских городов во всём мире.
         Свернули с главного пути налево и по многочисленным серпантинам грунтовой дороги стали подниматься в горы, к величайшему леднику Исландии Ватнайёкюдль (Vatnaj;kull), «Ледник, дающий воду»; его площадь 8,1 тыс. кв км (8 % Исландии), средняя толщина льда 0,4 км, максимальная 1 км.  Несколько раз выходили из микроавтобуса фотографировать. Туман то садился, то рассеивался. Доехали до какой-то станции или базы, откуда, вероятно, начинаются походы по леднику – пешие, лыжные, на снегоходах. Перед нами простиралось море льда, за ним, как черные острова, виднелись невысокие горы. Таня спустилась на ледяной покров и прошлась по льду. Обратно на кольцевую автодорогу ехали тем же путём.   
         Остановились около Старого хутора. Он был  разрушен извержением вулкана Лаки. Впервые этот вулкан извергался на глазах людей в 934 г., после чего первые поселенцы 120 – 150 лет жили без извержений, до начала XI в. В 1011 г. в 40 км отсюда  проснулся вулкан. Лаки (скандинавский миф) – бог коварства.  28 сопл разбрасывали  в разные стороны туф и пепел. Тогда погибли около 230 чел. В их память сложили курган из камней, и после складывали пирамиды. Эта местность называется Лаускалаварда. В 1783 – 1784 гг. на Лаки и соседнем вулкане Гримсвотн произошло мощнейшее извержение с выходом 15 куб. км  лавы, залившей и огромные площади пастбищ. Катастрофу довершили обширные наводнения. От ядовитых газов погибла половина исландского скота. Пострадала и вся дикая фауна. Умерли от голода около 10 тыс. чел. –  пятая часть населения Исландии. Летом 1783 г. в Европе и Северной Америке возник туман, препятствовавший солнечному излучению, что привело к похолоданию и неурожаю во всём Северном полушарии.
         Мы проезжаем лавовое поле – результат извержения вулкана. Камни заросли мхом. Мох растёт со скоростью 1,5 мм в год. Здесь толщина мохового покрова 30 – 35 см. Курганы тут естественные.
         Скала Сискати (?) Сила, энергетика, монастырь. Киркьюбайярклёйстюр (Kirkjub;jarklaustur) – поселение, около 30 домов. Ремонт моста. Разводят форель. Водопад, который я назвал водоскатом.  Трава изумительно зелёного цвета. Ещё водопад. На одном из берегов речки нам преграждает дорогу табличка «private». 
         Проезжаем посёлок долгожителей. Хозяину 99 лет, он водит автомобиль, владеет компьютером, живёт один. Его брату 111 лет, недавно умер старший брат в возрасте 117 лет. Средняя продолжительность жизни  мужчин в Исландии 79 лет, женщин 84 года (всё – по словам Игоря).
         Остановились напротив вулкана Гримсвотн (Grimsv;tn), «Мрачные воды». Он расположен под юго-восточной частью ледника Ватнайёкюдль, извергался в мае 2011 г. – 20 тонн в секунду, и закрыл многие европейские аэропорты.  Лавовое поле. Он рядом с ледником. Лагуна – озеро, вода выливается. Селевые потоки. Камень с песком. Бывают миражи. Отсюда видна высочайшая точка Исландии – Хваннадальсхнукюр (2110 м). Восхождения на неё совершают в мае-июне, когда ещё твёрдый наст, но уже не холодно.
         Мдём к «Чёрному водопаду» Свартифосс (Svartifoss), похожему на орган. Он окружён шестигранными базальтовыми колоннами из чёрной лавы.  Говорят, что они вдохновили исландских архитекторов на создание разных шедевров. Я так увлеклась этой красотой и обходом окрестностей, что опять опоздала к автобусу.
         Мы едем всё еще мимо ледника Ватнайёкюдль. У него пять языков, каждый имеет название как особый ледник. Под самым широким языком Хоффедльсйёкюдль образовался фьорд, глубиной до 300 м, заканчивающийся у моря знаменитой лагуной Йёкюльс;урлоун (J;kuls;rl;n), по которой постоянно дрейфуют гонимые ветром и течениями небольшие айсберги. Лагуна соединена с океаном  проливом / рекой. Вода в ней наполовину солёная. В лагуну заходят морские котики. Проезжаем по дамбе и мосту через эту реку. Сворачиваем с дороги налево, к горам, на площадку, где толпятся туристы, паркуются автомобили, стоит здание с рестораном, буфетом, сувенирной лавкой. Видны две огромные амфибии – корабли на гигантских автомобильных колёсах. Они по очереди  заезжают в лагуну и там плавают 40 мин с туристами. Нам тоже предстояла эта экскурсия, но к тому времени возник жуткий туман, никаких айсбергов не видно. Игорь предложил отказаться от плавания по лагуне и съездить на холм, с которого мы увидим то же самое. Мы разделились. Юля поехала на амфибии, а мы с теми, кто надеялся увидеть лагуну с суши.
          Не успели мы подъехать к видовой точке, как и на нас опустился густой тёмный туман. Разочарованные, мы потолкались у берега и побрели назад к своему автобусу, но тут туман рассеялся, мы побежали обратно к берегу и насладились зрелищем айсбергов,  казавшихся  разноцветными. Но денег за оплаченную заранее, ещё в Москве, экскурсию на амфибиях нам не вернули.
         Заехали опять на стоянку, забрали своих туристов, а потом все приехали  на пляж, как обычно, чёрный, где на мелкой гальке лежали принесённые водой  из лагуны тающие льдины обтекаемой формы,  похожие на дельфинов.
         Пробуем воду из айсберга, местный алкогольный напиток на травах.
         На ночлег разместились в регионе Хорнафирди. Из ужина запомнились форель и пирог с ревенём. В гостинице, принадлежащей фермеру, не хватило мест. Нашу группу опять  разделили, нас с другими туристами повезли дальше на восток и поселили в гестхаусе в 6 км  от гостиницы. Условия не соответствовали заплаченным деньгам. Узкие кровати, двухъярусные койки, один санузел на несколько комнат (нос к носу сталкивались с соседями), шумно (там жили студенты), вплотную под окнами стоят автомашины, нет Интернета. Игорь извинялся, обещал, что следующие отели будут нормальными
        31 июля, среда. Утром позавтракали, вернулись за остальными членами нашей «команды». Проезжаем памятник исследователям ледников и гор, краеведческий музей. Регионы в этих краях после извержений вулканов были изолированы один от другого на 10 – 12 лет.
         Двигаемся в восточном направлении, потом постепенно поворачиваем на северо-восток и север. Продолжаем объезжать  самый большой ледник Исландии Ватнайёкюдль, несколько раз к нему приближаемся. Целый день едем вдоль побережья. Отливы и приливы происходят с периодичностью в шесть часов, высота до 2,7 м.
         Заходит разговор об исландском языке. Он консервативен,  от древнего отличается лишь на 10%. Исландцы не любят заимствовать иностранные слова и по возможности переводят их на свой язык. Интересны примеры таких слов: телефон – s;mans (нить, связывающая двоих разговаривающих), компьютер – t;lvunnar (счётная машинка, которая умеет прогнозировать) и т.д. Слово torg означает «площадь», как и в древнерусском языке (вспомним наше «торговая казнь» – публичная, площадная).       
         Свернули на север, поднимаемся в горы, чтобы заехать в ущелье. Синие озёра, мхи, лишайники. Наползает туман. Справа ледник, бело-серого цвета из-за вулканического пепла. Грунтовая дорога зимой непроходима. Морена, водопад в ущелье. Подъезжаем к леднику, я на  него спустилась.
         Едем снова по побережью. Это край крупного рогатого скота и  молочных ферм. Они  производят творог, мороженое, сыр, а также скир (skyr) – специфический исландский продукт вроде творога и йогурта, бывает также фруктовым и ягодным. Виднеется упакованное сено в рулонах – белых, синих и чёрных, в зависимости от степени высушенности. 
         Игорь объявил, что сейчас мы заедем на ферму вкушать  настоящее деревенское мороженое. Я вообразил бревенчатую избу, деревянные кадки, всякие лопатки, которыми смесь сбивается вручную на глазах у покупателей (вспомнил далёкое детство); запах коров и сена. Ничего подобного! Справа (к югу), в нескольких сотнях метров от главной дороги, располагалось обыкновенное городское кафе – белоснежные стены, увешанные картинами и географическими картами, бар, мороженое (сливочное, фруктовое, ягодное) в виде разноцветных шариков. На северной стороне сплошное окно, или стеклянная стена, за которой красуется всё тот же великий ледник Ватнайёкюдль.   
         Дорожный знак «олень»: на протяжении следующих  13 км они могут пересекать дорогу. Дикий северный олень завезён из Скандинавии в XVIII в., прижился, но широко не распространился;   обитает на востоке и северо-востоке Исландии. Всего в стране пять видов (или родов) диких млекопитающих: мыши, крысы, олень, песец, норка (в диком виде и разводят). Исландцы уверены, что норка вредна, так как она ловит рыбу. За её поимку дают премию.
         Едем дальше, на северо-восток. Маяк, восточные фьорды. Объезжаем их то и дело, как правило, до конца, т.е. до устьев впадающих в них рек, но изредка мост перекинут  через сам фьорд в его верховьях. Туннель 1312 м длиной построен в 2005 г. и спрямляет дорогу, построенную в 1930 г. Мыс Стокснес, маяк. Вулканические пейзажи сменились эрозионными. Посадки деревьев. Река  Карза. Ещё один маяк. Надпись на камне «Регион восточных фьордов». Хутора и посёлки так вписаны в ландшафт, что кажется, будто их нет вовсе. Фьорды, кары, троги. Берюфьорд – залив длиной в 20 км, объезжаем его очень долго. Садки – мидии, форель. Водопад. Фермы, мини-тракторы. Городок Брейддальсвик.  Стенасафтльсвик. Ночёвка в хорошем отеле.
         1 августа, четверг.  После отличного завтрака с рыбными закусками, овощами, фруктами, творогом, десертом отправляемся в музей камней и минералов в посёлке Стёдварфьордюр. Это частная коллекция, собранная фанатичной любительницей в течение почти всей жизни, с детства (с 1946 г.).  В позапрошлом году она умерла. Её семья продолжает её дело. Петра её имя (Petra Sveinsd;ttir). В доме сохранилась её комната с энциклопедиями, дневниками и фотографиями, в саду есть скульптура с её изображением в походном виде. Коллекция систематизирована, б;льшая  её часть выставлена под открытым небом в саду, наиболее ценные экземпляры – в доме. Халцедоны, ониксы, кораллы, раковины, кости китов. Всё ухожено. На зиму камни закрывают, летом моют из шланга.
         Исландия – патриархальная страна. Тем не менее, 30 – 35%  браков распадаются. Дети делятся поровну между родителями. Феминистки. Положение женщин всегда было равноправным. Даже во времена первых переселенцев случались разводы. Имущество делится пополам. Слово «свадьба» (br;;kaup) по-исландски звучит как «сделка» (kaupa – купля). Фермеры подобны мелкопоместным дворянам, знают свою родословную до 28-го колена – со  времён первых переселенцев. Фамилий у исландцев нет, они различаются только по именам и отчествам. Все мужские отчества оканчиваются на -son (сын), а женские на -d;ttir (дочь).
         Мы проехали фьорд Фаускрудс (военные корабли,  рыбная промышленность).  Въезжаем в тоннель длиной 6 км. Открыт в 2001 г. Велосипедистам и лошадям нельзя. Есть объезд по старой дороге. Регистраторы, знак ограничения скорости до 70 км в час. За нарушение штраф 200 евро. За городом разрешённая скорость 90 км в час. Туннель ведёт к Рейзенфьорду. Это последний на нашем пути восточный фьорд. От него поворачиваем на запад, отрываемся от океана и уходим на север. Посёлок Рейзенфьордюр с алюминиевым заводом, работающим с 2009 г. Деривационная электростанция с туннелем в горе для отвода воды.
         Проехали перевал. Автомобилей  довольно много. Реликтовый лесокустарник – самый крупный лесной массив в Исландии.  По прямой дороге подъезжаем к городу  Эйильсстадир (Egilssta;ir), 2,2 тыс. жителей, с аэропортом местного значения. Это административный центр востока страны – региона Эйстюрланд с населением около 8 тыс. В городе имеются университетский колледж, региональная библиотека и архив. У Эйильсстадира  есть одна столичная функция – здесь управляют всеми  пенсионными  фондами  Исландии. Близ города лежит озеро Лагарфльоут, очень узкое и длинное (до 20 км). Его можно считать и рекой, но тогда это единственная судоходная река во всей Исландии. По преданию, в этом водоёме живёт чудовище – гигантский не то червь, не то змей, аналогичный шотландской Несси. 
         Из растительности в городе запомнились берёза, ива, ольха (карликовые). Дома одно-двухэтажные. Стены преимущественно белые, крыши серые и красные, реже голубые и синие. Встречаются деревянные дома. Для их постройки использовалось морёное дерево. Городу 150 лет. Он возник как транспортный узел.  Здесь сходятся три важные дороги, а мост через реку построен в удобном месте между озёрами.
          Посещаем стоящую на холме церковь Эйильсстадиркиркья в стиле модерн. Она открыта в 1974 г. Это первая церковь, построенная в таком молодом городе. (До того использовалась церковь в Вадланесе, 10 км к югу). Вмещает 280 человек. Есть орган, сделанный в Италии. Вид необычный.
          Далее едем по практически незаселённой местности – пожалуй, самой безлюдной и пустынной на нашем кольце. Наше общее направление на остаток дня – запад-северо-запад, но некоторое время ехали на юго-запад вдоль каньона Йёкюльсаугиль.
         Во внутренних районах Исландии воды недостаточно, залегает она глубоко. Местность суровая и по климату – сильные ветры. Из-за частых извержений вулканов лава не даёт растительности закрепиться. Зверей и птиц  мало. Потому и люди не селились.
         Пересекаем глубинку – места, удалённые от моря на 70 – 80 км. Встречаем геокар – автомашину, специально оборудованную для путешествий. Переезжаем реку Гиза. Ландшафты становятся похожими на мустангские. (Мустанг – часть Непала за Гималаями, населённая тибетцами; я был там в 2012, а Таня в 2013 г.). Пустынные, безжизненные пространства. Вулканическая деятельность, редкая растительность. Пробиваются мхи, лишайники. В этих местах снимался фильм с Томом Крузом. Жуткий ветер и холод. Таня  надела купленную здесь тёплую вещь. Всё равно холодно.
         Старая грунтовая дорога была одной из основных. Подъезжаем к крайнему хутору. Симпатичные домики с дёрном, техника старинная, стилизация старой жизни. Норки и песцы. Таня фотографирует очень красивый вулкан  Хердюбрейд (Her;ubrei;) (1682 м) –  «Королева Исландских гор», «одиноко стоящая на равнине как ферзь на пустой шахматной доске» (из Интернета).
         Площадь безжизненных пространств в Исландии около 60 тыс. кв. км. Такова окружающая нас «Мёртвая долина» Мёдрюдалюр (M;drudalur), за ней гора Мёдрюдальсхейди (1036 м). Мы повернули круто на север, в сторону заповедника Аусбирги,  специально к водопаду Деттифосс (Dettifoss) – «Бурлящему  водопаду» на р. Йёкюльсау-ау-Фьёдлюм,  возникающему неожиданно среди равнины. Унылая каменистая равнина, никаких рек и озёр, идём по ней от стоянки автобусов четверть километра, и вдруг – на тебе! Глубокий и широкий каньон, в нём мощнейший в Европе водопад, в среднем 230 куб. м /сек, временами до 500. Высота 44 м, ширина около ста метров. Мы спустились к водопаду не до самого низа; тропа и ступеньки были скользкими, потому что ветер нёс в нашу сторону брызги, от которых туристы выходили из каньона мокрыми, как после  дождя.
         Деттифосс – средняя ступень тройного каскада водопадов, охваченного границами национального парка Йёкюльсаурглювюр. Всего лишь в 1 км выше по течению – водопад Селфосс, высотой 11 м, Таня добежала до него одна. День был очень пасмурным, мне этот  пейзаж показался подавляюще мрачным. Как будто природа демонстрировала здесь всю свою мощь, суровость, вечность, способность обходиться без людей и вовсе их не замечать.
         Едем по безжизненной равнине уже не вулканического, а ледникового происхождения (морена, ледниковые формы рельефа).  Долго объезжаем очень знаменитое в Исландии озеро Миватн (M;vatn) – «Комариное», с низменными болотистыми берегами и тремя десятками островов. Оно образовалось около 2 – 3  тыс. лет назад от извержения одной из трещин вулкана Крабла (Krafla)  Высаживаемся на геотермальном поле Наумаскард (N;maskar;) –  «Ворота в ад». В толпе туристов по извилистым тропинкам на красном грунте бродим среди серых,  бурых, иссиня-чёрных и фиолетовых фумарол, сольфатар, бурлящих и горячих грязевых котлов и кипящих луж. Меня  всем этим не удивишь, я видел такое в 1974 г. на Камчатке посреди более красивого и величественного пейзажа, а в грязевой вулкан на Керченском полуострове проваливался в 1951 г.   
         Рядом с геотермальным полем расположена купальня Ярзболхолар (?), или «Северная Голубая Лагуна», где в озеро Миватн вливаются горячие воды из подземных источников (35 – 40°). Вход платный через здание с кабинками для переодевания, душем, кафе. У меня б;льшая часть времени ушла на раздевание и одевание, а Таня быстро искупалась, поплавала и попила свой любимый кофе «Капучино». Я после купания ел  с хлебом и маслом  «суп дня».
         Дальше на пути у нас песчаный вулкан с сухим кратером; извергался в 1824 г. Кратеры вулканов есть и посередине озера. Зимой озёра промерзают, освобождаются ото льда только в июле. Встречаются и псевдократеры – извергают пар с землёй.
         Приехали к «Водопаду богов» Годафосс (Go;afoss), не менее красивому, чем многие другие, уже виденные нами водопады, но знаменитому  не внешним видом – это скорее исторический памятник. Водопад назван «божьим» после 1000 г., когда в Исландии было принято христианство. Вопрос о смене религии решал парламент. Голоса «за» и «против» разделились поровну, поэтому право окончательного решения было передано жившему в этой местности председателю Альтинга Торгейру. Он думал и колебался всю ночь, а наутро решил, что надо креститься. Вернувшись домой после крещения, он сбросил языческих идолов в водопад.
         У Бориса в связи с этой историей возникли такие мысли.
         1. Исландцы по сравнению с русскими невероятно законопослушны. При столь ничтожном и случайном перевесе голосов они не стали оспаривать результаты и требовать нового голосования.
         2. Действие важной исторической драмы происходило в явном,  по современным представлениям, захолустье – на холодном севере острова, не на побережье. Исландия была совсем не централизованной страной, по крайней мере, до конца XVIII в., в ней не было центра и периферии, в отличие от подавляющего большинства стран. И, соответственно, в политическом пространстве здесь  не было центра в виде исполнительной власти.
         3. Исландия приняла христианство всего лишь через 12 лет после Киевской Руси, т.е. практически одновременно. Викинги (норманны, варяги) основали в Европе несколько государств, в том числе Исландию и Русь. Исландские викинги и первые русские князья были не столь уж далёкими биологическими родственниками, говорили практически на одном языке. Согласно исландским сагам, Полоцк был крещён около того же тысячного года исландским викингом Торвальдом Кодранссоном Путешественником  (он же, якобы, Тимофей Полоцкий), который построил первую церковь и в Исландии. Общие корни, но такие разные плоды! В наши дни трудно найти в Европе более непохожие народы и образы жизни, чем в России и Исландии. 
         Разговор о рыбалке, лицензиях и штрафах.
         Вечером этого дня мы при прояснившемся небе опять увидели морскую воду. Нас принял трёхзвёздный отель на восточном берегу Эйя-фьорда (Eyjafj;r;ur). Чудесный вид из окна, вкусная рыба на ужин.
         2 августа, пятница. Сегодняшний день, как и предыдущие, яркий и незабываемый. Покинув отель, едем через Акюрейри в Дальвик, огибая фьорд с юга. Акюрейри (Akureyri) –  центр севера Исландии, её второй по значимости город  с 21 тыс. жителей. Его нередко называют «северной столицей» Исландии. Это студенческий город. Здесь есть университет, политехнический, педагогический вуз, несколько колледжей. Первые викинги поселились тут в IX в. Название поселения известно с 1562 г. Статус города оно получило от датского короля в 1786 г. – почти одновременно с Рейкьявиком. По словам Игоря, первое упоминание о каком-либо исландском поселении в европейской прессе относилось к Акюрейри: в XIX в. датская  газета написала, что все 18 семей осуждают женщину, родившую ребёнка (вне брака?) от молодого датского купца.
         Едем на юг вдоль Эйя-фьорда, глубина которого достигает 100 м. В него заходят океанские суда. Термальные источники снабжают город горячей водой. Пересекаем  реку около  аэропорта. Взлётная полоса устроена в пойме на насыпи. Подходит для маленьких самолётов. Международные рейсы  совершаются с 1 июня по 15 октября. Выходим из микроавтобуса в центре города, около скульптуры «Отверженный»,  или «Изгнанник». Вместо смертной казни отправляли осуждённого с семьёй сюда, в мёртвые земли, где никто не мог выжить.
         Город компактный, чистый, уютный, хорошо обустроен. Датское влияние чувствуется. Главная достопримечательность стоит на холме –  церковь в стиле модерн, построенная в 1940 г.,  – покровительница моряков, сделана в форме корабля, внутри модель судна. Орган имеет 3200 труб. От храма  ведёт спуск в центр города. Школьники работают на озеленении (получают деньги) – в специальной форме. Отели, кафе, магазины. Самые высокие здания имеют четыре этажа, большинство двухэтажные. Цены на бензин: 252 кроны.
         От глобализации – сеть супермаркетов – «Вико», «Бонус», автомобили. У входа в магазин, наиболее посещаемый туристами, гигантские куклы троллей в виде безобразнейших, горбатых, бородавчатых старика и старухи в лохмотьях. Исландские тролли – великаны, в отличие от континентальных скандинавских.
         Слабозаселённая страна, Тане  чем-то напомнила Мустанг – тибетский  район Непала, который она посетила весной нынешнего года. Однако существенна разница в уровне развития. По-моему, всё зависит от менталитета. Жили бы здесь русские, Исландия была бы сплошной мусорной свалкой. Судить можно по нашему Крайнему Северу. Везде валялись бы бочки от бензина, покрышки, строительный мусор. За примерами далеко ходить не надо. Похожий природный ландшафт окружает  Мурманск, а он, кстати, побратим Акюрейри.
         Исландцы от викингов унаследовали гордость и свободолюбие, а от жестокости и агрессивности отвыкли. Они музыкальны, приветливы, доброжелательны, независимы. Сохраняют свой язык и культуру в чистоте.
         Вдоль фьорда едем на север к Дальвику. После вчерашних безжизненных районов побережье кажется плотно заселённым. Дальвик – рыбацкий небольшой городок, порт. Жители устраивают праздники рыбы, на которые съезжаются знаменитости издалека. Были здесь далай-лама и представитель папы. Не отсюда ли  позаимствовали идею наши  нижегородцы – праздник селёдки?!
         Садимся на кораблик, надеваем роскошные синие комбинезоны, мехом внутрь,  и отправляемся к открытому океану наблюдать за китами. Близ побережья водятся дельфины, много видов китов – портовая свинья, малый полосатик, горбач, кашалот, белый кит, касатка (живут стаями, социально организованы, централизованно обучают детей, заботятся о стариках, обеспечивая их рыбой) и  другие. У туристов есть реальная возможность увидеть горбачей и полосатиков. Мы видели и фотографировали горбачей и два вида дельфинов, но целиком нам они так и не показались.
         Судно гонялось за выпрыгивающими на поверхность животными и часто поворачивалось. К нашей группе присоединились,  кажется,  французы. Все фотографировали китов, дельфинов, чаек, медуз. Потом нас напоили какао с печеньем и дали спиннинги. В качестве утешительного приза была организована рыбалка. Все желающие ловили рыбу – треску, окуня, пикшу. Клёв был отменный, и даже Таня  поймала огромную рыбину, с которой сфотографировалась. Недостаточно крупных рыб отпускали, на них тут же набрасывались наглые чайки.  Потом команда почистила  рыбу, отрезая только филе с боков, всё остальное выбрасывали за борт чайкам. Прогулка на судне Druumer продолжалась чуть больше трёх часов. По возвращении в порт пойманную рыбу приготовили на гриле и мы все угостились, без хлеба и напитков; это ещё не было нашим обедом сегодня.
         Исландия придерживалась конвенции о добыче китов, но в   последние четыре  года из-за  потепления мест; обитания китов сместились на север, к исландским берегам, и страна стала их промышлять. Здесь можно попробовать китовое мясо. В середине ХХ в. продавалось в Москве по 50 коп. за кг. Наш друг Саша Левинтов говорит, что оно был невкусным.
         Дальше едем на юго-запад и запад. Слева виден  остров Хрисей  – «посёлок Робинзонов», проезжаем перевал к Акюрейри. Место впадения  реки  Нордюрау в реку  Хьерадсвётн, фотостоп. Едем по долине. Посадки леса. Температура меняется, часто встречаются табло с указанием температуры воздуха и скорости ветра по датчику, расположенному в 40 – 60 км от этого места. Метеослужба работает хорошо, прогнозы достаточно точные. С небольшой разницей сменилась температура с 11 до 15 °.
         Осмотрели так называемую «Торфяную церковь» в городке Хов (Hof).  Маленький одноэтажный дом длиной метров 10 – 12, без боковых стен, вместо них – двускатная крыша до земли, обложенная толстым слоем дёрна. На торцах здания – нормальные деревянные стены с дверью и окнами. Таким раньше было и множество жилых домов-полуземлянок. Нынешняя церковная постройка, как говорят, относится к XVIII в., а церковь  существует  с XVI в.
         Раньше в этой местности сеяли овёс, ячмень, сахарную свёклу. Сейчас процветает коневодство. Исландская лошадь – древняя порода. Содержится б;льшую часть года под открытым небом. Рост небольшой, до 144 см в холке. На зиму обрастает длинной косматой шерстью, весной линяет, летом шерсть короткая и гладкая. До 90% особей – иноходцы. Важная статья экспорта. В Исландии сейчас 60 – 62 тыс. голов, за границей – 110 тыс., главным образом в Швеции, Дании, Германии, Греции.
         Мы выехали к побережью. Городок Блёндюоус (Bl;ndu;s) в устье реки  Бланда. Церковь в стиле модерн. Старых зданий не сохранилось в Исландии (ветры, землетрясения), лишь в Рейкьявике есть постройки XVIII – XIX вв. Залив Хунафлоуи. От моря отъехали, остановились в отеле Даэли. Тут нам устроили катание на лошадях. Я  отказалась  и уехала в отель. Борис всю жизнь вспоминал свой единственный, но такой яркий, пятидневный конный маршрут в экспедиции на Полярном Урале в 1961 г. Он тогда даже галопом скакал, но была ночь (светлая), девушки спали и его не видели. Но здесь, в Исландии, его  постигло полное разочарование. Сидеть было неудобно и даже больно. Лошади туристов не слушаются, их ведут под уздцы девушки-инструкторы. С трудом он вытерпел положенные 3 км. И расставаться с деньгами за это мучение было жалко.
           Отель наш стоял в стороне от больших дорог, как бы посреди тундры, открытый всем ветрам, но солнце светило, за стеклянными стенами (огромными окнами) было не так холодно. 

 (Продолжение следует)