Борис Александрович Садовскмй

ещё один забытый в лире,
как скоро-
миллион в стихире...


ИЗ ИНТЕРНЕТА
..............


Борс Александрович Садовский (1881—1952) — русский поэт, прозаик, критик и литературовед Серебряного века.
...

В январе 1941 г., отвечая на поздравление К. Чуковского с 40-летием литдеятельности, Садовской писал ему: «Мы не виделись 25 лет. Это теперь такой же примерно срок, как от Рюрика до 1914 года. Я всё это время провёл наедине с собой, не покидая кресла, и приобрёл зато такие внутренние сокровища, о каких и мечтать не смел. Былые мои интересы (вы мне о них напомнили в письме) перед нынешними то же, что горошина перед солнцем: форма одна, но в содержании и размере есть разница»

***

Умной женщине
Не говори мне о Шекспире,
Я верю: у тебя талант,
И ты на умственном турнире
Искуснее самой Жорж-Занд.
Но красотой родной и новой
Передо мной ты расцвела,
Когда остались мы в столовой
Вдвоём у чайного стола.
И в первый раз за самоваром
Тебя узнал и понял я.
Как в чайник длительным ударом
Звенела и лилась струя!
С какою лаской бестревожной
Ты поворачивала кран.
С какой улыбкой осторожной
Передавала мне стакан!
От нежных плеч, от милой шеи
Дышало счастьем и теплом.
Над ними ангел, тихо рея,
Влюблённым трепетал крылом.
О, если б, покорившись чарам,
Забыв о книгах невзначай,
Ты здесь, за этим самоваром,
Мне вечно наливала чай!
Не позднее 1914 г.
Из сборника «Самовар»


***
Не знал я материнской ласки,
Не ведал я забот отца,
Почуяв в первой детской сказке
Весь ужас ночи и конца.
И вот измученный калека,
К могиле ковыляя вспять,
Я вновь увидел человека,
Каким я был и мог бы стать.
Мой мальчик стройный, светлоокий,
Я не отдам тебя судьбе,
На мне удар ее жестокий:
Он не достанется тебе.
Я поддержу, когда ослабнешь,
Я укажу, куда идти,
И ты живым зерном прозябнешь
На гробовом моем пути.
Мой сын, нет в мире зла опасней
Дремоты полумертвеца,
Нет унижения ужасней:
Краснеть за своего отца.
1916


***

ЦАРИ И ПОЭТЫ
Екатерину пел Державин
И Александра Карамзин,
Стихами Пушкина был славен
Безумца Павла грозный сын.
И в годы, пышные расцветом
Самодержавных олеандр,
Воспеты Тютчевым и Фетом
Второй и Третий Александр.
Лишь пред тобой немели лиры
И замирал хвалебный строй,
Невольник трона, раб порфиры,
Несчастный Николай Второй!
1917

***

Пушкин
Ты рассыпаешься на тысячи мгновений,
Созвучий, слов и дум.
Душе младенческой твой африканский гений
Опасен как самум.
Понятно, чьим огнем твой освящен треножник,
Когда в его дыму
Козлиным голосом хвалы поет безбожник
Кумиру твоему.
1929

***
Жизни твоей восхитительный сон
Детская память навек сохранила.
Что же так тянет к тебе, Робинзон,
В чём твоя тайная прелесть и сила?
В белый наш зал ухожу я с тобой.
К пальмам и кактусам взор устремляя,
Слышу вдали океана прибой,
Бег антилопы и крик попугая.
Мало отрады от пёстрых картин:
Небо изменчиво, море тревожно.
Да, но на острове был ты один,
В этом тебе позавидовать можно.

* * *
Верни меня к истокам дней моих.
Я проклял путь соблазна и порока.
Многообразный мир вдали затих,
Лишь колокол взывает одиноко.
И в сердце разгорается заря
Сияньем невечернего светила.
О, вечная святыня алтаря,
О, сладкий дым церковного кадила!
Заря горит всё ярче и сильней.
Ночь умерла и пройдены мытарства.
Верни меня к истокам первых дней,
Введи меня в немеркнущее царство.
1935


***

Ты вязнешь в трясине, и страшно сознаться,
Что скоро тебя засосёт глубина.
На что опереться и как приподняться,
Когда под ногой ни опоры, ни дна?
Мелькают вдали чьи-то белые крылья:
Быть может, твой друг тебе руку подаст?
Напрасны мечты, безнадёжны усилья:
Друг первый изменит и первый предаст.
Крепись! Тебя враг благородный спасает.
С далёкого берега сильной рукой
Он верную петлю в болото бросает
И криками будит предсмертный покой.
1941(профашисткий настрой...)

...