Борьба за жизнь

Старчиков Анатолий, молодой паренек, 21 год, демобилизовался из рядов Советской армии, и четырнадцатого мая прибыл домой. Днем девятнадцатого мая уехал с товарищами на автобусе в г. Облучье, где почувствовал себя плохо: появился жар, общее недомогание, слабость, головная боль. Много пил холодной воды, обливался по пояс холодной водой. Домой приехал вечером. Мать попросила вскопать в огороде под грядку землю. А он – в постель. Измерили температуру – под 400. На машине скорой помощи был доставлен в больницу.
Когда утром, после пятиминутки, я вошел в палату к Анатолию, то увидел страшную картину. На стуле сидел молодой паренек, по пояс голый, и ртом ловил воздух. Грудь его ходила ходуном, тяжело. Лицо было пастозное, губы синие. Дыхание учащенно до 40 в 1 мин. Тоны сердца чистые, тахикардия, пульс 140 уд. в 1 мин. В левой подмышечной области, и ниже – жесткое дыхание, масса влажных мелкопузырчатых и крепитирующих хрипов. Печень увеличена на 4 см., резко болезненная. На ногах отёки.
Было ясно одно – имеем дело с сердечно-легочной недостаточностью III ст. Но что это? Пневмония? Острый миокардит? Останавливаюсь на левосторонней сливной пневмонии. Кровь – РОЭ 60 мм /час. L – 12500. Рентгеновский снимок грудной клетки – данные за сливную левостороннюю пневмонию – затемнение легочной ткани слева. Назначаю массивную комплексную терапию.
Лечим. Состояние больного крайне тяжелое, можно сказать критическое: одышка увеличивается, отеки на ногах тоже стали больше, появился асцит.
Только пришел домой – приходит отец Анатолия: везите его в Биробиджан или Хабаровск. Здесь он умрет. Начал объяснять, что диагноз правильный, что делается все необходимое, что в та-ком тяжелом состоянии никуда везти его нельзя – дорогой погибнет. Предлагаю свой вариант – вызвать консультанта врача-терапевта из областной больницы в Хинганск. Соглашается. Тут же при нём заказываю Биробиджан, квартиру Рейдмана А.А. – заведующего терапевтическим отделением областной больницы. Договариваемся, что он завтра утром выедет к нам.
Принципиально нового Рейдман А.А. нам ничего не сказал. Высказал предположение, что по всей вероятности первичным надо считать острый диффузный миокардит, плюс левосторонняя сливная пневмония и, как результат – сердечно-легочная недостаточность III ст.
Лечение оставлено то же. А больной тяжелый, очень тяжелый: выражен цианоз губ. Дыхание учащено до 50 в минуту. Тахикардия – пульс 145-150 уд. в 1 минуту, слабого наполнения и напряжения. Во всех отделах легких, особенно в задненижних слева – сплошные влажные и хрипы. Печень увеличена до пупка. Асцит. На ногах интенсивные отеки. Будет жить или нет? Надежды на выздоровление очень мало. Лежать не может – одышка, кашель. Ходить – тем более. Положение полусидящее. Несколько ночей уже не спит. Кушает очень плохо.
И все же Анатолий выжил. Молодой организм. Правильная постановка диагноза и правильное лечение, хороший уход медперсонала и родителей сделали свое благодарное дело. Анатолий начал спать, помаленьку кушать. Ровнее стало дыхание. Повеселел. Вот и улыбка появилась на лице. А улыбка – это флаг корабля, тем более – человека. Вот уже Анатолий спит и ночью, и днем. Хорошо кушает. Начал ходить. Сердце и легкие работают нормально. И родители, и медперсонал очень довольны.
В легких – нормальное дыхание. Пульс – 80 ударов в минуту. Рентген, анализ крови – норма. Отеков на ногах – как не бывало. И вот наступил день выписки Анатолия из больницы. Торжественные минуты расставания – кульминация творчества врача. Что может быть прекраснее сознания того, что ты спас жизнь молодого парня, что в трудную минуту жизни ты протянул человеку свою сильную руку, и помог ему в беде.