Своим чередом

Искусно вырезанный дубовый гребень неторопливо и ритмично двигался, расчёсывая тяжёлые, до бёдер, золотистые волосы. Летом редко случается возможность отдохнуть, люди работают, не разгибаясь, с зари до зари – и тем больше причин ценить выпавший праздник. Сусанна с утра искупалась в речке, потом от души попарилась в баньке, и теперь не спеша брела через дальний луг – простоволосая, в одной лишь тонкой рубахе, радуясь каждому мигу и немного красуясь – не перед людьми, перед Богом и перед собой. Кроме роскошных волос, Бог дал ей ладное крепкое тело, гладкую кожу, высокую грудь, ровные зубы и милое выразительное лицо с густыми бровями и глубокими синими глазами, а ещё – ту особую, величественную стать, которая сразу выделяет в любой толпе. Даже в тридцать лет Сусанна была красива, знала это, радовалась этому и благодарила за это Бога так, как считала правильным – ценя красоту и щедро делясь ею с миром. Её белоснежную нарядную рубаху, равно как и повседневную красную, украшала искусная вышивка, скроенная на непривычный лад понёва радовала разнообразием ярких оттенков, голову вместо платка или кички часто украшал венок. Никто никогда не слыхал от неё дурного слова, даже самых сварливых баб встречали ласковый голос и открытая, понимающая улыбка. Земляную крышу своей хибары она засадила цветами так, что издали было непонятно – дом это или холм над обрывом. Гребешок завершил свою работу и спрятался в предназначенный для него кармашек; вокруг на сорок голосов верещали кузнечики, солнце, заставляя щуриться и улыбаться, ласково припекало щёки, прохладный – после баньки-то – ветерок волнующе бодрил обнажённое под рубашкой тело. С недалёкой опушки успокаивающе шелестела листва, пела иволга, а по нежно-голубому небу плыли огромные белые облака. Закинь голову вверх, чтобы совсем не видеть земли – только так можно понять всё величие творения Господнего, только так можно увидеть другой, лучший мир, совсем рядом – руку лишь протянуть, и от красоты его сводит сердце и хочется пасть ниц и плакать, плакать, плакать от осознания чуда.

Деревня приняла их с сыном. Приняла, но так и не полюбила. Умелая повитуха нужна людям не меньше, чем хороший кузнец – и ей указали на избу, оставшуюся от преставившейся лет десять тому знахарки, выделили общинную долю и сколько чего следует на обзаведение, на первое время. И всё же бабы шушукались вслед, не в силах простить ни красоты её, ни гордости, ни характера, ни даже ласковости – а больше всего того, что живёт без мужа, как пришла невесть откуда с шебутным карапузом, так и растит его, смеясь на все предложения и не спеша под венец. «Бесовская то красота, бесовская», – качал головой старенький поп из соседнего села, неохотно допуская к причастию, – «Ниспослана нам на погибель, честным людям во искушение». «Потаскуха!» – плевались вослед кумушки, когда их мужья замирали, любуясь прямым станом и лебяжьей походкой красавицы. «А хоть бы и так!»  – взъярился старик Митрофан, когда Сусанна благополучно приняла тройню у его младшей, любимой дочери – «Может как раз потому у неё на это дело и рука тоже лёгкая!» – за что был безжалостно обруган всеми женщинами семьи, за исключением свежепринятой тройни.

Сынок, Ванечка, рос ясноглазым и смышлёным мальчуганом, шустрым, но милым. Сусанна улыбалась, глядя, как дело спорится в его руках, как перенимает он её умение увидеть красоту и высвободить её, пустить так, чтобы каждому стало ясно. Вот и сегодня он вытесал из коры ладью, приладил берестяной парус и отпросился на речку – испытывать. Сусанна знала: не сегодня-завтра деревенская малышня будет в восторге от новой игрушки. А может даже и ждать не придётся – вон они, бегут к ней через луг, размахивая туесками.

– Нет его здесь, он на речке, – Сусанна замахала руками, показывая, куда детям бежать, чтобы вышло быстрее, и разноцветная стайка, свернув, исчезла в высокой траве, лишь колеблющиеся жёлтые соцветия донника отмечали их путь.

– Ванька! – вскоре донёсся до неё ребячий хор с обрыва. – Ванька! Сусанин! Айда с нами в лес по грибы!

Сусанна ещё раз улыбнулась, и, раскинув руки, легла в душистую траву, глядя в такое далёкое, такое красивое и такое неземное небо. Всё шло своим чередом. Так, как оно и должно быть.

(с) Softwarer,
апрель 2017