Портал. Глава 46. Аркаим

Шаман проснулся от холода. Сквозь запотевшее окно не было видно ни зги, но, судя по всему, ночь заканчивалась. Руки и ноги затекли в неудобной позе. Он лежал на пружинистом кожаном сиденье старой волги, а рядом мирно сопела Наташа, положив голову ему на плечо. «Дежавю, – подумал Дима. – Похоже, я вернулся в родной и благополучный 83-й, и мы снова в Аркаиме, и сейчас начнется штурм».

За рулем картинно похрапывал неизменный дядя Коля, бомж из московских подземелий, а на пассажирском кресле рядом с водителем спал Чиф, молодой, красивый и здоровый. Время вернулось, и это был несомненный плюс, но вернулось в неприятную точку, и это – минус.

Шаман повернулся набок, деликатно высвободился из объятий Совы и сел, растирая онемевшие ноги. Закрыв глаза, он расслабился, мысленно облетел окрестности, внимательно осматривая каждый куст, каждую кочку, и увидел ребят из сводного оперативно-войскового отряда, рассредоточившихся двумя группами под прикрытием редких деревьев, росших по берегам реки, и у опушки небольшого густо заселенного грачами березняка на склоне сопки. Их было человек двадцать, включая командира, хорошо вооруженных и обученных. До штурма оставалось минуты три, от силы – пять. Уазик Станкевича в это время на всех парах мчался по шоссе. Он, как и в прошлый раз, здорово запаздывал.

– Что будем делать, Астер Коло? – спросил Шаман в пустоту.

– Твоя операция, тебе и решать, – бодро ответил бомж кряхтя. Судя по всему, он и не спал вовсе.

– А как же чувство локтя? Наставничество? Братство? – Дима сделал вид, что обиделся. – Я тебя как старшего товарища спрашиваю, а ты… Тоже мне Азар называется.

– А я тебе, как Азар Азару, вот что скажу: ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай, – парировал дядя Коля. – Ибо нефиг! Через несколько лет Советский Союз рухнет, тут такое начнется, а ты про какую-то погоню ментовскую. Даже говорить неинтересно.

– Что рухнет? – спросонья промямлил Чиф, потягиваясь в кресле.

– Все рухнет, – отрезал бомж. – Мало не покажется.

Десантник зевнул и тут же снова отрубился.

Шаман рассмеялся:

– Да ты, дядь Коль, смотрю прямо в роль вошел. Не остановить. Ладно, если серьезно, то нужно Станкевича поторопить.

– Вот это дело, студент, – ответил старик.

– Давай, коллега, ты со спецназом тут разберись, пока ребята спят, а я мигом, – сказал Дима и исчез.
Следом за ним исчез и дядя Коля.

Наташа продолжала мирно спать в машине, и снилось ей, будто она верхом на драконе стремительно несется куда-то по небу, ловко лавируя между острыми скалами и горными утесами, а внизу кипит сражение. Люди бьются не на жизнь, а на смерть, и у каждого воина на плечах сидит ликующий и глумливый черномазый демон злобы и страха, который, крепко вцепившись в шею кривыми шенкелями, рьяно погоняет свою жертву, будто боевого коня, неумолимо направляя его на погибель в самую гущу схватки. Грохот орудий, автоматные очереди и взрывы гранат леденят душу. Повсюду слышны гневные проклятия живых и душераздирающие стоны умирающих. Ужас разливается повсюду и холодной хваткой сжимает сердце, готовое разорваться на тысячи мелких кусочков то ли от клокочущей бесконтрольной ненависти, то ли от вражеской пули. И тогда появляются полчища драконов, которые истошно крича, как стервятники, кружат над полем битвы, и от этого невыносимого зрелища люди окончательно теряют контроль над собой. В страхе бросая оружие, они пытаются убежать, но разросшиеся до невообразимых размеров демоны, не дают им покинуть кровавую бойню, и несчастные солдаты, пожираемые крылатыми чудовищами, гибнут сотнями, проклиная все на свете. О, как больно смотреть на это!

Но тут один воин вдруг бесстрашно встает в полный рост и машет рукой, и кричит что-то, пытаясь подбодрить своих товарищей, и – о чудо! – демон, сидящий у него на шее, раздувшись до гигантских размеров, вдруг теряет силу и размыкает свою железную хватку. Он беспомощно взлетает, как черный воздушный шар, с жалобным визгом отделившись от человека, и тут же пропадает в чавкающей кровавой пасти подоспевшего дракона. И тогда освободившийся солдат понимает, что ужасные наги прилетели не за ним, а за его страхом, и он ликует, и остальные бойцы, глядя на своего боевого товарища, тоже расправляют плечи и, обретая надежду, мужественно сбрасывают с них свой страх.

Спал и Чиф, запрокинув голову на спинку сиденья, и виделась ему широкая долина, испещренная неуклюжими скальными останцами причудливой формы и гигантскими серыми валунами, небрежно прорывающимися сквозь шелковистый зеленый ковер горных лугов, а за плечами у него бескрайнее море щитов и копий – неисчислимая грозная армия. Сам же он стоит на пригорке и обозревает своих блистательных воинов в белых плащах и серебристых доспехах, и это гвардия бессмертных стражей Шамбалы – великого царства истины и света. И сам он – верный командир и мудрый руководитель этой силы. Сейчас они вступят в бой, ибо коварный враг приближается, и если не остановить его, то он заполонит собой всю землю, и утопит в своей черной ярости и белокаменную Калапу, и царский дворец, и высокую башню просветленного и благословенного Ригдена Джапо, и наступит тогда конец мира.

* * *

Олег Сергеевич кусал губы от досады. Он так долго планировал операцию, и вот теперь все рушится из-за каких-то нелепых дурацких случайностей – наваждение какое-то. Хитро расставленные Станкевичем ловушки, целая сеть, искусно сплетенная им из сфабрикованного преступления и дальнейшего всесоюзного розыска героев, все это летело к чертовой матери в тартарары. Ведь ясно же было приказано: обнаружить и доложить. К чему вся эта самодеятельность с проверкой документов и глупыми непрофессиональными задержаниями? Ну почему гаишники такие тупые? А теперь еще этот вокально-инструментальный ансамбль из СОВО. «Ну и попляшете же вы у меня, – подумал майор, сжимая кулаки. – Свалились тут на мою голову, дебилы!»

– Давай, Паша! Гони, – подбодрил он водителя вслух.

Предрассветный туман густым одеялом укрывал ложбины по бокам от шоссе. Скоро съезд с трассы. Старший лейтенант Филимонов вел машину ровно и уверенно, но дорога была плохая, поэтому машину все равно подергивало на ухабах.

– А вот и наш поворот, – ответил старлей и заложил руль вправо, уходя с шоссе на узенькую неприглядную дорожку в сторону Александровского.

Уазик от неожиданности сильно тряхнуло, и майор, потеряв равновесие, неприятно ударился головой о стекло.

– Извините, Олег Сергеевич, – виновато откликнулся шофер, пытаясь оправдаться, – подвеска жестковата. Скоро будем на месте.

– Ничего, нормально, – ответил Станкевич.

«Эх, успеть бы, – лихорадочно мотая головой на кочках, думал чекист. – Только бы не начали пальбу».

– Все будет хорошо, Олег, не начнут, – послышалось сзади. – Дядя Коля их придержит, если что.

Майор чуть язык не проглотил от испуга. Он резко обернулся и увидел приятного молодого человека, удобно расположившегося на заднем сиденье.

– Шаман? – Олег Сергеевич в тиши своего кабинета тысячу раз рассматривал фотографии Дмитрия Кляйна, и, казалось, изучил каждую черточку лица странного студента.

– Так точно, товарищ майор госбезопасности, – ответил юноша, – собственной персоной. Рад, что вы меня узнали.

– Ты… Вы… Как вы сюда попали? – чекист был сильно обескуражен и подавлен. Он бросил беглый взгляд на Филимонова, но тот вел машину, как ни в чем не бывало и, похоже, не видел и не слышал пришельца. – Что все это значит?

– Много вопросов, Олег, а времени мало, – спокойно ответил Шаман. – Обещаю. Нет, торжественно клянусь, что все подробно объясню чуть позже, а пока давай-ка поторопимся.

Дима развел руками, наполняя машину белесым светящимся туманом, и внезапно исчез, а когда туман рассеялся, Станкевич обнаружил себя на краю большой поляны рядом с командиром группы захвата. Его уазик со старлеем Пашей Филимоновым за рулем стоял чуть поодаль – метрах в пятидесяти. Ну и чудеса!

Оперативники замерли в неподвижных позах, и, казалось, не могли пошевелиться, словно замороженные. Какая-то неведомая сила сковывала их движения. Но как только появился Олег, начальник отряда вдруг оттаял и повернулся навстречу чекисту:

– Вы кто такой? – спросил он с удивлением. – Как вы здесь…

– Комитет госбезопасности, майор Станкевич, – холодно перебил его Олег и, показав офицеру заветную красную корочку, отчеканил. – Прекратить операцию, немедленно! Иначе всех вас тут зарою!

– Есть прекратить, – промямлил главный штурмовик, пытаясь отдать честь, и снова застыл, неловко приложив ладонь к каске.

–  Ну! – подбодрил его майор, замахнувшись рукой, будто для удара.

Оперативник инстинктивно сжался, втянув голову в плечи, а затем, поднеся рацию к губам, громко скомандовал:

– Всем отбой!

Вот тебе и холодная голова, горячее сердце и чистые руки… Да уж. Чекист развернулся и посмотрел в сторону волги ГАЗ М-21, стоявшей в траве посреди поляны. На капоте сидел Шаман, свесив ноги, и явно поджидал его.

– Ну, Дмитрий Юрьевич, давайте, рассказывайте, раз уж обещали, – проговорил Станкевич, подойдя вплотную к угнанной машине.

– Ты хороший человек, Олег, – тихо ответил Шаман, доверительно положив руку ему на плечо. – Я тебя знаю, видел в деле. Заморские гости зовут, не правда ли?

– Я…Вы…  – Станкевич запнулся. – Как ты узнал?

– Шамбала давно ждет тебя, брат, но ты связался не с теми людьми, поэтому ты не сможешь вот так запросто въехать в рай на спинке минтая, – спокойный голос Шамана звучал напористо, но дружелюбно и вполне убедительно. – В том виде, как сейчас, тебя и близко не подпустят к стране Белого братства. Даже не ищи портал. Нет смысла. Ты никогда не найдешь его, пока думаешь, что сможешь перехитрить великих учителей. Поверь мне. Я сам шел по этому пути. Прими совет неофита: ищи белого махатму, и будет тебе счастье.

– Что ты такое говоришь? – Олег был в полной растерянности. – Я не понимаю.

– Через пятнадцать лет ты встретишься с ним, и он покажет тебе путь, – продолжал Шаман. – Это будет в Крыму, во время войны.

– Войны?

– К тому времени все в мире изменится до неузнаваемости. Даже наша страна прекратит свое существование. Не останется ничего, что ты теперь ценишь и любишь. И не будет никого, кто оценит и полюбит тебя. Но ты ведь не хочешь этого. Так?

– Перестань! – взмолился Станкевич.

– Да, Шаман, перестань, – вмешался в разговор дядя Коля, вовремя появившийся из ниоткуда. – Разве я хоть когда-то обходился с тобой столь неделикатно и топорно, с тех пор, как ты сам встал на путь ученичества?

– Прости, Коло, – Дима слегка поклонился.

– Дай человеку свободу и не дави на него. Ему и так сейчас нелегко.

– Ты тот самый бомж, да? – чекист чувствовал себя слабым и беспомощным, но тут же, словно в противовес, горячая волна негодования поднялась в его душе и стремительно достигла горла, угрожая захлестнуть офицера с головой.

– Ну-у… – в ответ дядя Коля лишь пожал плечам и, словно извиняясь, приподнял брови.

– Да что же здесь, черт возьми, происходит?! – взорвался майор. – Вы кто вообще, мужики?

– Не кипятись, Олег, – проговорил молодой Азар. – Можешь и дальше продолжать вздыхать об ускользающей тайне, а можешь раскрыть глаза и узреть чудеса прямо перед собой. Ты ищешь Шамбалу, а между тем человек, который вложил в тебя это стремление, здесь и хочет помочь тебе.

– Рерих здесь? – Олег почувствовал, как слабеют ноги, и становится трудно дышать от волнения. – Где?

– Да вот же, – улыбнулся Дима, указывая на старого бомжа.

– Дядя Коля? – майор не верил своим глазам.

В этот момент передняя дверца автомобиля с шумом распахнулась, и оттуда выбрался еще сонный Чиф, зябко поеживаясь от утренней прохлады.

– Олег? – удивился десантник, увидев своего куратора. – Подставил нас, да?

– Похоже, начинается время откровений, – ухмыльнулся Шаман, открывая вторую дверцу, чтобы извлечь из салона свою возлюбленную, которая позевывая пыталась протереть глаза ладонью. – Давайте, ребята, приходите в себя, нам предстоят великие дела.

– Я все-таки жду разъяснений, – уже чуть менее напористо проговорил чекист.

– Сейчас все узнаешь, – доверительно сказал дядя Коля, взяв Станкевича за руку, отчего тот мгновенно обмяк и расслабился. – Пойдем, прогуляемся немного.

Майор, как сомнамбула, покорно поплелся за стариком, который, словно величавый корабль, поплыл по волнам степного ковыля Большекараганской долины в сторону реки. За ними устремились Чиф и Наташа. Шаман же шел позади, замыкая процессию. У самой излучины они остановились.

– Ничего особенного не замечаешь? – обратившись к Олегу, спросил бомж.

– Да нет, вроде, – флегматично ответил Станкевич, неспешно оглядев окрестности.

Это было широкое открытое место, со всех сторон окруженное мелкосопочником южных предгорий Уральского хребта – туманная степь и голые, изредка сдобренные темными пятнами перелесков, холмы, насколько хватало взгляда.

– Погоди минутку, сейчас взойдет солнце, – сказал дядя Коля, в задумчивости глядя на восток, где облака на горизонте, щедро политые золотом возрождающегося светила, уже подрагивали в легком предрассветном мареве. Секунда-другая, и медвяный небосклон озарился яркой вспышкой солнечного диска, вытекающего из-за горизонта, как расплавленный металл из жаркой печи: сначала совсем маленький краешек, потом все больше и больше, пока свет не стал нестерпимым для глаз.

– Как величественно и красиво… – мечтательно проговорила Наташа.

– Ты права, о прекрасная повелительница драконов, – ответил бомж, и тут же тишину раннего утра прорезали тяжелые и величественные звуки медных труб, славящих восход.

Туман долины понемногу отступил, открывая взору стройную башню и два уровня стен крепости, возвышавшейся на берегу реки. Гимн новому дню звучал оттуда. Облицованные цветным кирпичом, бастионы засверкали навстречу солнцу и в его косых лучах были подобны космическому кораблю, готовящемуся к старту.

Повсюду сновали люди, на расстоянии казавшиеся муравьями. В долине засуетились летучие конные колесницы с воинами, облаченными в золотистые доспехи, и деловитые многоколесные телеги, запряженные длинношерстыми слонами. Повозки неспешно катились к руднику, а навстречу им длинной вереницей потянулись скрипучие арбы обратного каравана, груженные корзинами с увесистыми глыбами медной руды для плавильных печей, дым от которых уже поднимался изо всех многочисленных труб города.

Вдали виднелись фермы и поля, засеянные пшеницей, и обширные луга, где мирно паслись всевозможные животные: массивные бизоны со своими статными коровами и медлительные носороги, покрытые густой бурой шерстью, и грациозные длинноногие лошади.

– Что это? Куда мы попали? – спросил Станкевич, в недоумении разглядывая трудолюбивых медитативных мамонтов с огромными до блеска отполированными бивнями. – Это Шамбала?

– Нет, это Аркаим, древнее поселение ариев, – ответил дядя Коля. – Я бы скорее назвал его вратами в Шамбалу, выстроенными на самом краю Рифейских гор много тысяч лет назад.

– Вот же блин… –  сокрушенно проговорил майор. – Мы ищем эти врата по всему миру, а они тут, в Челябинской области?

Мудрый Азар внимательно поглядел ему в глаза и не спеша ответил:

– Ну да… Тебе ли славному потомку Ману Вайвасвата не знать этого?

Олег вопросительно уставился на странного бомжа, но ничего не сказал. Он перелопатил столько материалов по Шамбале, однако никогда ничего не слышал об Аркаиме. Новая информация, как ушат холодной воды, одновременно и отрезвляла его, и пьянила.

– Хотя, тебе простительно, – продолжал старик снисходительно, – ведь официально Аркаим еще не открыт. То есть, его, конечно, давно уже обнаружили вояки, еще в 1957-м году, когда топографы вели здесь аэрофотосъемку. И хоть военспецы отчетливо видели на снимках круговую структуру рельефа, повторяющую древние фундаменты городища, но, увы, почему-то не обратили на это должного внимания. Затем в 1969-м году Аркаим снова был открыт, но уже гражданскими топографами. По иронии судьбы они приняли круги за секретные сооружения военных, тем более что неподалеку действительно находятся шахты межконтинентальных ракет, ну и отправили свои находки куда следует. Они, кстати, до сих пор пылятся без дела в ваших архивах. Неужто не знал?

– Да, ты прав, – сказал майор, напрягая память, – я, кажется, действительно знаком с этими материалами, но мне и в голову не приходило сопоставить…

– Что мне представляется весьма странным, – отозвался дядя Коля, усмехнувшись. – Ты, в чьих жилах плещется пара капель горячей крови великого атланта, не смог распознать этого… Ну и дела… Что в мире-то творится? Впрочем, память у атлантов всегда была что надо, а вот со способностью анализировать и делать правильные выводы – совсем беда.

– Всему свое время, Коло! – вмешался Шаман. – Не ты ли учил меня этому?

– Да-да… – примирительно согласился Азар. – Подождем, пока Олег сам во всем разберется, тем более что современники действительно откроют Аркаим только через четыре года, если, конечно, все пойдет, как надо. А сейчас, направимся лучше в город. Тубол уже ждет нас.

Дядя Коля поспешил вниз в пойму, и все дружно последовали за ним. По дороге Чиф обратился к Шаману:

– Брат, ты чего-нибудь понимаешь?

– А то, – многозначительно ответил Дима.

– Ну… Не томи уже. Колись, что здесь происходит?

– Это переход во времени, – тщательно подбирая слова, произнес Кляйн. – Помнишь, я тебе рассказывал о том, что умеют жители Шамбалы.

– Ну, это я помню, – десантник почесал затылок, – а мы-то сюда как попали?

– Так ведь дядя Коля и есть житель Шамбалы…

– Да ты что! – Чиф присвистнул от удивления. – То-то я смотрю у него повадки какие-то не наши…

– Да наши у него повадки. Все нормально, – успокоил друга Шаман. – Ты ведь тоже из Шамбалы… Только не помнишь нифига. Пора пробуждаться.

– А ты?

– И я, и Наташа, – Шаман бросил короткий взгляд на свою возлюбленную. – Все оттуда.

Сова старалась не отставать от парней:

– Это потому-то дядя Коля назвал меня повелительницей драконов?

– Так и есть, любовь моя, – ответил Дима. – Разве не это тебе снилось сегодня поутру?

– А Олег? – не унимался Чиф.

– И Олег тоже.

– Как там дядя Коля его окрестил? Потомок Мана, или чего-то там…

– Ману Вайвасвата, – уточнил Шаман, – он же Ксисуфра у индусов, по-нашему Ной, или древний вождь и прародитель расы арийцев, то есть нашей с тобой расы. Великий Ману спас и сохранил лучших последователей племен Атлантиды – рмоагалов и тлаватлей, толтеков, туранцев и семитов, аккадийцев и монголов – от планетарной катастрофы и смертоносного оледенения, уведя их из утраченного арктического рая на юго-восток к горам Гималаев.

– Эй! Тлаватли-шлаватли! Ты это серьезно, книжник? – Чиф не знал, как реагировать на услышанное. – Всемирный потоп что ли?

– Да, доблестный капитан правого крыла бессмертных! – без тени иронии произнес Шаман.

– Капитан чего?

– Прекращай уже тупить.

– Атас! Ущипните меня! – шумно выдохнул обалдевший Чиф и умолк.

– Как все это захватывающе! – воскликнула Наташа. – Никогда не думала, что смогу так близко подойти к тайнам мира.

– Ты и есть тайна мира, Совушка, – сказал Шаман и нежно обнял девушку. – Скоро ты все вспомнишь и сбросишь тяжелый панцирь, пробудившись к новой жизни. Поверь, я знаю, что говорю, я уже видел тебя верхом на драконе. Это было прекрасно!

Между тем друзья подошли вплотную к крепости. Перед ними, как гигантская воронка, открылся западный проход в поселение – большой коридор между первым и вторым кольцом городских построек, сильно сужавшийся к внутренней стене, образуя горлышко бутылки – простейшую ловушку для войск неприятеля. У подножья прохода искрились воды небольшого рва, где мальчишки удили рыбу, а в глубине открывалась широкая кольцевая улица с кюветами ливневой канализации, опоясывающая внутреннюю сакральную часть цитадели.

Внешний круг состоял из многочисленных радиальных помещений, которые одновременно служили и жилищами, и кузнями, и плавильнями, где мастера изготавливали всевозможные медные изделия. Казалось, все это грандиозное сооружение было неким родовым металлургическим комбинатом, где люди обитали и вели хозяйство, не отрываясь от производства. Переливистый звон кузнечных молотов звучал отовсюду и висел в воздухе, задавая задорный и деловой ритм всей городской жизни.

– Ум за разум заходит, – задрав голову, тихо проговорил Станкевич, рассматривая укрепленные галереи, которые венчали стены справа и слева от главного коридора.

Горожане с нескрываемым любопытством поглядывали на пришельцев, но не подходили близко и громко не обсуждали незнакомцев, стараясь не оскорбить их своей бестактностью и навязчивостью. Это были статные и красивые люди, очень высокие и на вид здоровые и к тому же весьма счастливые. Их открытые лица с большими и ясными серо-голубыми глазами выражали дружелюбное спокойствие и умиротворенность.

У внутренней стены гостей ожидал крепкий молодой мужчина, широкоплечий и светловолосый с аккуратной русой бородой, чем-то напоминавший Алешу Поповича с картины Виктора Васнецова «Богатыри».

– Милости прошу, о премного благословенный Астер Коло, проводник сквозь миры и вселенные, управляющий пространством и временем, и ты юный Азар, молодой мастер снов, и вы все, дорогие гости: великолепная повелительница драконов и бесстрашный капитан бессмертных, и ты благородный воин, вставший на путь поиска царства истины и света, – радушно проговорил он мягким баритоном, широко разведя руки, словно для братских объятий. – Правитель Тубол приказал мне проводить вас к нему.

– Мы также приветствуем тебя, доблестный Кром сын Фатаха, сына Клария, сына Калила, сына Тубола, великого мастера и вождя Аркаима, достославного потомка Тувалкаина – первого кузнеца земли, знатока руд и металлов, постигшего тайны огня, воды, земли и воздуха, – чинно произнес дядя Коля в том же стиле и почтительно поклонился.

Его спутники, подражая своему предводителю, также склонились перед праправнуком хозяина.

«Это не тот ли библейский Тувалкаин, сын Ламеха и Циллы из рода Каина, сестра которого Ноема, стала женой Ноя?» – подумалось Станкевичу.

– Он самый, – шепотом ответил Шаман, перехватив недоуменный взгляд голубоглазого добряка Крома. – И пожалуйста, тише, здесь мысли уплотняются и становятся видимыми. Старайся вообще ни о чем не думать.

– Мать честна, легко сказать, – так же шепотом проговорил Олег.

– Сделать тоже несложно, поверь, – сказал новоиспеченный Азар, живо припоминая свое недавнее ученичество.

– Идем же, – сказал Кром, приветливо указывая рукой на кованый родовой герб, гордо водруженный на уступе стены над замковым камнем надвратной арки.

Это был круглый медный щит диаметром около полутора метров, на котором красовалась восьмиконечная звезда из сложно переплетенных лучей двух крестов, серебряного и золотого, знак древней Руси – ведический прообраз святой иконы Неопалимой Купины. Серебряный крест на лазоревом фоне, обильно покрытом растительным орнаментом, легко вписывался в квадрат и был строг в своей кристальной геометричности, золотой же скорее напоминал живые лепестки цветка с побегами и пестиками, похожими на молоты кузнецов, которые соединялись рукоятями, органично сливаясь в свастику, извечный символ солнца. Лед и пламя. Вода и огонь. По краю геральдического щита располагался круг из двенадцати крупных – с человеческий кулак – необработанных кристаллов горного хрусталя из пещер заполярного Урала и благородных сиреневых аметистов, а в точке слияния молотов вместо обычного шишака находился огромный шестигранник цитрина золотисто-чайного цвета. Камни сияли изнутри, словно были подсвечены незримой лампочкой, и в фантастических узорах шторок, трещинок и пузырьков, причудливо переплетенных в толще их прозрачных холодных тел, как магические письмена, читались целые вселенные.

Здесь же за массивным саманным утолщением, украшенным таинственными рельефными знаками и блеклыми фресками, прятался неприметный проем во внутренний двор крепости. Проход этот был невзрачным, прохладным и довольно узким с лабиринтной ловушкой в виде массивной перегородки, преграждавшей путь и не позволявшей пришельцу сразу разглядеть, что происходит на центральной площади. У стены нес вахту стражник богатырского телосложения. В величавом молчании он почтительно отодвинул перед гостями копье, открыв им путь к сакральному сердцу цитадели, где в тени высокой башни на скромном, но внушительном троне из позолоченных бивней мамонта восседал правитель. Держа в руках изящный сосуд из грушевидной тыквы с серебристой трубочкой в горлышке, будто для коктейлей, он потягивал свой душистый утренний отвар из бодрящих целебных трав с медом и молоком.

Это был длиннобородый, коренастый и очень крепкий муж на вид лет пятидесяти, облаченный в нехитрые одежды работника, привыкшего не только править, но и ловко обращаться с молотом и наковальней. Поверх его кожаного фартука, повидавшего виды, висела массивная медная цепь с родовым гербом и печатью. Рядом с главой рода и хозяином крепости располагался основательный стол, накрытый на семь персон. Угощение было простым, но обильным: свежий хлеб, фрукты и чистейшая родниковая вода в глиняных кувшинах с высоким горлышком.

Увидев гостей, царь-кузнец встал им навстречу и без лишних церемоний произнес:

– Приветствую вас, друзья, в нашей обители, где прошлое соединяется с будущим.

– И тебе привет, достославный мастер Тубол, – ответил за всех Азар Коло, – да пребудет с тобой мудрость и сила атлантов.

– Прошу вас разделить со мной мой скромный завтрак, чтобы подкрепиться и набраться сил, – правитель пригласил пришельцев за стол. – И ты, мой любимый Кром, также присоединись к трапезе, ибо тебе будет полезна беседа с потомками.

Тубол преломил еще горячий хлеб и раздал каждому прибывшему по внушительному куску, а затем лично наполнил все чаши живительной влагой, степенно обойдя стол.

Станкевичу было не по себе. Он чувствовал себя неуютно за столом, во главе которого сидел высокий посвященный, а рядом с ним дядя Коля Рерих и молодой Азар Шаман, и наивный сержант Ровенский, оказавшийся вдруг капитаном гвардии бессмертных, и хрупкая девушка Наташа – повелительница драконов. А ведь совсем недавно, он охотился за ними, умело, как ему тогда казалось, расставляя коварные ловушки. Боже, как же это было глупо!

– Не смущайся, Олег, – подбодрил его Тубол. – Мы все когда-то проходили через это. Никто не становится великим сразу. Только упорный труд делает нас такими, какими мы теперь представляемся твоему взору. Посему задай свой вопрос, который мучает тебя уже много лет, но сперва отведай моего зелья из молодых побегов падуба.

Правитель протянул майору тыкву:

– Сделай глоточек, это прояснит твое сознание и настроит тебя на нужную волну. Вы ведь так обычно говорите?

Станкевич кивнул и прикоснулся губами к трубочке. Живительное тепло разлилось по всему телу офицера, и он впервые за долгое время почувствовал себя уверенно и вместе с тем умиротворенно. Странная смесь ощущения защищенности и медитативного покоя через какую-то долю секунды раскрыла его сознание и привела в состояние активного интереса, будто кто-то незримо взвел пружину и натянул ее до предела. Но это уже было не бездумное любопытство ротозея. Нет. Олегом овладела точная, расчетливая и жадная пытливость, свойственная ученому исследователю.

– Теперь говори, – продолжил Тубол, улыбаясь.

– Я увижу Шамбалу? – выпалил майор, едва кузнец сомкнул уста.

– Ну, разумеется, мой молодой друг и родственник, – ответил мастер. – Ты ведь здесь. А это значит, уже на пороге. Нужно только открыть дверь.

– Что это за место? Крепость, храм, мастерская? Расскажи, прошу тебя.

– Это узел, в котором сплелось множество процессов, протекающих в разных мирах, перекресток тысячи путей, если угодно, – поведал Тубол, приоткрывая завесу тайн. – Здесь огонь наших печей, рождаясь из воды глубоких колодцев, пронизывает вселенные, и его энергия дает нам ключи, выкованные в наших кузницах, которые отворяют врата ищущим спасения. Более двух сотен лет течет через Аркаим поток атлантов, движущихся со своей утраченной родины на юг, чтобы заново пустить корни, возродиться на новом витке кармической спирали и основать там цивилизацию ариев, став учителями для местных диких народов, и слиться с ними. Великий Ману с немногочисленными учениками прошел здесь первым и основал наш город на границе миров, и с тех пор мы трудимся на этом посту, распределяя потоки. Кого-то я направляю в Средиземноморье и Африку, кого-то в Междуречье, кого-то в Индию и Китай, кого-то в Америку. Но самых верных последователей Ману ждет Шамбала, ибо дети низин стремятся навстречу сыновьям высей, чтобы в рождении священного огня из мировых вод основать и укрепить золотое царство вечного счастья на земле, учение которого пронижет вселенные и наполнит их смыслом. Скоро здесь пройдут последние племена, и тогда мы тоже соберем свои семьи и отправимся в пределы Шамбалы, предав Аркаим жертвенному огню с чувством выполненного долга. И это хорошо и правильно, ибо ты, юный потомок ариев, являешься живым доказательством этому. Мы находимся в своем времени, ты же в своем, но это не мешает нам жить и работать сообща.

– Выходит, Аркаим – это такая машина времени, – подключился к разговору Чиф, – но не в том смысле, чтобы просто переноситься во времени туда-сюда, а как бы добывать время и перерабатывать его, как драгоценную руду, сохранять его и использовать.

–  Верно говоришь, капитан, –  согласился Тубол. – Время – это огромное несказанное богатство. Тот, кто научится правильно пользоваться им, поистине велик и бессмертен.

– У нас есть поговорка: время – деньги, – поддержал Олег.

– Очень редуцированное и извращенное, а потому премного вредное и опасное представление о силе времени, – улыбнулся правитель. – Не уподобляйся вашим глупым делягам. Ты бессмертен! Они же ничего не смыслят в жизни: сами летят в пропасть и других за собой тащат. Безумцы. Их удел не бессмертие, а пища для червей, если вовремя не образумятся.

– О мудрый Тубол, расскажи подробнее про атлантов, – попросила Наташа.

– Что ты хочешь узнать, моя прекрасная повелительница драконов? – по-отечески мягко спросил кузнец.

– Как все начиналось, и чем закончилось? – уточнила Сова, едва сдерживая свое любопытство.

– Начиналось не с атлантов, и не атлантами закончится, – загадочно ответил правитель Аркаима. – Все в мире значительно сложнее. Но если тебя интересуют именно атланты, изволь.

Первые атланты были гигантами и звались они рмоагалы. Будучи выходцами из древней Лемурии, они появились на земле многие сотни тысяч лет назад. Их рост достигал нескольких метров, а способности были удивительными. Рмоагалы умели читать мысли. Каждое их слово несло такой заряд магической силы, что тут же воплощалось. Это были природные колдуны. Они давали имена вещам, управляя ими, повелевали стихиями и владели жизненной силой растений. Селения рмоагалов находились в полной гармонии с природой и скорее походили на великолепные сады, нежели на современные города. Все, что создавала тогда рука древнего мастера, как бы вытекало из природы, да и сам человек чувствовал себя всецело в родстве и гармонии со своей средой обитания. Дома никто не строил, их выращивали из деревьев и лиан, и все, что окружало тогда древнего человека, считалось общим достоянием рода и всего племени.

Еще одной характерной особенностью первых атлантов была чрезвычайно развитая память. В те стародавние времена человек помнил все, что видел, слышал или чувствовал, и передавал эти знания из поколения в поколение, создавая памятники – исторические вехи для потомков. Камни в ту пору были пластичными, как тесто, а вода густой, как кисель. Воздух тоже был более плотным – люди и животные передвигались в нем медленно, словно плыли в толще океана, тебе ведь известны эти ощущения, не так ли?

Обладая титанической силой, древний человек совершал удивительные чудеса. Но у него не было мышления в нашем современном понимании. Атланты не умели рассуждать и делать выводы, строить планы и прогнозировать события. Понятия о том, что хорошо, а что плохо, люди выуживали из событий древности, припоминая поступки своих предков, и если человек сталкивался с явлением, которое не было зафиксировано в его памяти, это сильно озадачивало его и ставило в тупик. Поэтому развитие общества шло очень медленно. В социуме тысячелетиями не происходило ничего кардинально нового.

Но шло время и среди рмоагалов стали появляться предприимчивые люди, которых связывали воспоминания о совместных деяниях. Их племена стали зачатками новой, более подвижной, продвинутой и развитой расы атлантов – тлаватлей, научившихся ощущать свою личную ценность. Мало-помалу у людей этой расы возникает честолюбие, свойство совершенно незнакомое их предкам. Вместе с тем люди мельчают в прямом смысле этого слова: их рост и продолжительность жизни уменьшаются, меняются и природные условия. Долгое время тлаватли живут параллельно с рмоагалами: контактируют друг с другом, общаются, а временами и конфликтуют вплоть до войн. Трудно сражаться с магами, но остроумные тлаватли имеют преимущество перед закостенелыми рмоагалами, и потому все чаще и чаще выходят победителями.

В битвах за существование выживают сильнейшие и наиболее приспособленные. И тогда на фоне общей людской массы возникают герои, способные окинуть взором былые подвиги. Они начинают требовать от своих бестолковых и доверчивых собратьев особого признания и преклонения. Так появляются вожди, у которых развилось нечто вроде королевского достоинства, которое почиталось и после их смерти. К этому времени у атлантов уже сложился культ предков, а вскоре наиболее могущественные личности научились сплачивать вокруг себя целые команды людей для осуществления общих предприятий, воспоминания о которых стали основой для создания общественных групп. Появились первые царства, заложившие основу идеям государственности. Величие царей вместе с большинством их способностей стали переходить по наследству от отца к сыну. Возникли династии толтеков. Власть, сконцентрированная в руках вождей, была огромна.

Но проходят тысячелетия, и посвященные цари начинают вырождаться: они уже не столь способны, как ранее, однако продолжают требовать все большего и большего почитания, не подкрепленного никакими личными достоинствами, кроме своего высокого происхождения. Честолюбие стало приводить к злоупотреблению могучими силами атлантов. Обширную власть над природой толтеки использовали для своекорыстных целей, что привело к появлению на земле новой в высшей степени эгоистичной расы, имя которая туранцы.

Разрушая себя собственным себялюбием древние племена Атлантиды, вынуждены были, чтобы выжить, найти этому хоть какой-то противовес. И таким противовесом стала способность к мышлению. Однако, развивая мышление, человек стал утрачивать свойства памяти. Все больше и больше люди стали помнить зло и забывать добро. Вот тогда и пришел на землю великий Ману. Он собрал лучших из лучших атлантов и основал школу мистерий, где культивировались высшие знания о мире. Мы все его потомки и ученики, ибо остальная часть Атлантиды, погрязшая в пороке и разврате, в конце концов, была стерта с лица земли суровыми и неумолимыми божественными силами.

О, это была настоящая трагедия. Голые желания и вожделения атлантов заместились умом. Почитание толпы с более славных и благородных вскоре перешло на более сметливых и хитрых. Под влиянием способности мышления развилась жажда новшеств и перемен. Плавное течение времени изменилось. События ускорились, и лишь наиболее продвинутые атланты поспевали за ними, а иногда и опережали их своими изощренными изобретениями. Каждый хотел осуществить то, что ему подсказывал его ум. Начались беспокойные времена волнений и тревог, и тогда люди постарались обуздать их законами, данными не божественными силами, скрытыми в природе, но измышлениями человека. А там, где начинает править закон, исчезает любовь. Зато развивается политика, пышным цветом распускается торговля. Хитростью или силой люди пытаются отнимать друг у друга с трудом добытые блага. Ведутся кровопролитные войны. Полным ходом идет колонизация земель и порабощение племен. Растут имперские идеи. А истинная жизнь истончается и умирает. Начинается эпоха барыг и ловкачей.

Мастер Тубол рассказывал, а гости молча сидели, и ярчайшие картины гибели Атлантиды вставали перед их внутренним взором. Чудовищной силы землетрясения и извержения вулканов повергли развитую цивилизацию в прах. Гигантские массивы суши, опустившиеся на дно океана, унесли с собой в морские пучины весь блеск и великолепие городов и роскошных дворцов атлантов. И лишь несколько народов, называвших себя ариями, которых великий Ману подготовил к исходу, принесли в наш мир крупицы знаний древней цивилизации.

Вечерело. В воздухе повеяло прохладой. Майор Станкевич очнулся у костра, который заботливо развел дядя Коля. Рядом грелись неразлучные друзья Чиф и Шаман, а его девушка Наташа, убежавшая из Москвы вслед за возлюбленным, сидела в задумчивости напротив и разглядывала угли.

Старая волга по-прежнему стояла на поляне, возвышаясь над ковылем, как шерстистый носорог. Ни бойцов СОВО, ни уазика со старлеем Филимоновым нигде не было видно. Город ариев тоже бесследно исчез.

– Так, когда там откроют Аркаим? – спросил Олег, пытаясь увязать в голове события прошедшего волшебного дня.

Дядя Коля подбросил в огонь сухую веточку и не спеша ответил:

– В июне 1987 года. Но этого может и не случиться. От тебя все зависит.

– От меня? – удивился Станкевич.

– В известном смысле, – кивнул старик. – Тут собираются плотину построить. Если построят, вся долина будет затоплена. Можешь считать, что мы сейчас сидим на дне будущего водохранилища. И тогда открытие Аркаима для современников будет отложено на многие сотни лет. Ты среди нас единственный, кто в состоянии реально воспрепятствовать этому без привлечения сил, которые простофили именуют магическими.

– Как же я смогу воспрепятствовать планам народного хозяйства? – пожал плечами майор.

– Подумай сам, – включился в разговор Шаман. – КГБ сильная организация, да и Шамбалу вы давно ищете.

– Предлагаешь показать портал в Шамбалу нашим? – удивился чекист.

– Конечно, – кивнул головой студент. – Все равно недостойный не сможет проникнуть в обитель Белого братства, и ты это хорошо знаешь. А если достойный… То, как говорится, велкам. Подкинь шефу эту идею. Не зря же ты за нами по всем мирам гонялся.

– Ну… – Олег задумался.

– Да и американцам можно кость бросить. Так ведь, Совушка? – Шаман хитро подмигнул Наташе.

Девушка вздрогнула, а Станкевич недоуменно воскликнул:

– А американцы тут причем?

– О, поверь, они всегда причем, – улыбнулся дядя Коля, стараясь сгладить ситуацию. – Без них в мире ничто не происходит. Они без мыла в любую дырку залезут. Карма у них такая.

– С американцами разберемся, – решительно заявила Наташа и тут же густо покраснела.

– Это как? – оживился Чиф.

– Есть контакты, – уклончиво ответила Сова. – Надо кое-кому вернуть должок.

– Короче, – деловито заключил Шаман, хлопнув себя ладонями по коленям. – Если контора возьмется за дело, то никакой плотины не будет, и мир продолжит свое планомерное развитие в правильном направлении. Ну, вы, ребята, сами все сегодня видели. А мы всегда будем рядом, верно я говорю, Астер Коло?

– Подмогнем, – по-стариковски кряхтя выдохнул бомж. – Вот бы еще страну от развала сохранить, нам бы тогда вообще цены не было.

– Будет время, решим и эту задачу, – ответил Дима Кляйн. – Ну что, по коням?

– По коням! – твердо поддержал Чиф.

– По коням, – повторил майор Станкевич, гордо расправляя плечи.

Шаман встал, собрал руками пространство, которое световым вихрем свернулось в ставшую уже привычной искрящуюся снежно-белую сферу, накрывшую друзей, и поляна опустела.

* * *

Несмотря на поздний час, в кабинете генерала госбезопасности 2 ранга шло секретное совещание.

– Викентий Михайлович, операция прошла успешно, – доложил Олег, положив отчет и увесистую папку с материалами по делу на стол начальнику. – Вкратце, нам все-таки удалось обнаружить портал в Шамбалу, но не в Тибете, как предполагалось ранее, а непосредственно в нашей стране на территории Челябинской области. Как он устроен и каков принцип его действия я пока сказать не могу, но мне лично довелось осуществить успешное неглубокое проникновение туда, так сказать, в тестовом режиме. Подтверждаю, Шамбала существует. Подробности в отчете. А вот аэрофотоснимки, сделанные нашими военными топографами несколько лет назад. Смотрите, эти концентрические круги с радиальными перегородками в излучине реки Большая Караганка представляют собой следы фундамента древнего города-крепости, построенного здесь арийскими племенами приблизительно 4-5 тысяч лет назад. И это настоящая сенсация, причем, как мы теперь знаем, не только археологическая. В этой местности постоянно наблюдаются странные физические явления, которые нами совершенно не изучены, например, блуждающее электромагнитное излучение неизвестного генезиса, самопроизвольное отключение электроприборов, необъяснимое свечение воздуха, а также геомагнитные аномалии и сбои часовых механизмов, в том числе и электронных. Я могу подтвердить это на основании личного опыта и наблюдений. Предлагаю срочно организовать туда серьезную научно-исследовательскую экспедицию и под видом археологических раскопок основательно изучить все неизвестные природные явления, которые там были замечены.

– Толково, – генерал был явно доволен. – Экспедицию организуем. Составляйте план и смету, рассмотрим все в ближайшее время. Надо же, Шамбала оказывается в СССР, кто бы мог подумать?!

– Но тут, товарищ генерал, есть одна загвоздка, – Станкевич сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, – это место в ближайшее время будет затоплено, поскольку в соответствии с утвержденными планами мелиоративных работ здесь должно быть устроено Большекараганское водохранилище. Дамбу начнут возводить уже в следующем году.

– Да, действительно загвоздка, – согласился Викентий Михайлович и потер лоб. – Госплан у нас, пожалуй, покруче Шамбалы будет. Ладно. Доложу об этом Чебрикову. Что-нибудь придумаем. Давайте, готовьте бумаги.

– Есть готовить бумаги, – отчеканил майор.

Генерал ненадолго замолчал, прокручивая в голове какие-то мысли, а потом как бы невзначай произнес:

– Скажите-ка мне лучше вот что, как там наши пацаны?

– Все замечательно, Викентий Михайлович, – Станкевич подался немного вперед и доверительно добавил, – Чиф зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, а с Шаманом я провел соответствующую работу, и он пошел нам навстречу. Теперь он с нами – готов, как говорится, к труду и обороне. Пройдет курс молодого бойца, подучится маленько и в дело.

– Что ж, – удовлетворенно вздохнул руководитель Управления «Т», – хорошо вы постарались, очень хорошо. Молодец. Готовьте стакан для обмывания звездочки, товарищ подполковник! Завтра же подам шефу рапорт.

– Служу Советскому Союзу! – с радостной готовностью ответил Станкевич. – Но это еще не все. В ходе операции наметился выход на структуру вражеской разведки, возглавляемую здесь советником посольства США Уильямом Ларсеном. Они, судя по всему, тоже Шамбалу ищут. Хотели загребать жар нашими руками. Да теперь уж не выйдет. Подсунем им такую конфетку, какую сами захотим.

– Прямо вечер откровений и подарков! – воскликнул генерал смеясь. – Больше ничего не припасли на закуску?

– Никак нет, – улыбнулся в ответ Олег, решив информацию о бомже дяде Коле попридержать до лучших времен. – Больше новостей нет.

– Вот и ладно. Отдохните пару дней, и за дело.

Олег Сергеевич Станкевич, молодой подполковник КГБ СССР и неофит Шамбалы, вышел из кабинета генерала с легким сердцем. Он предвкушал большую и серьезную работу, об истинном смысле и значении которой могли догадываться лишь самые близкие люди. В его распоряжении было еще несколько спокойных лет.



Москва,
2013 – 2017