Туманость Андромеды. Сценарий

Туманность Андромеды
(по мотивам одноимённого романа И. А. Ефремова)

Часть первая - Планета чёрных маков
Первая серия.
 
  …Ночь. Скалистый берег моря. Охватив всё небо исполинской аркой, сияет Млечный Путь. Проложив по воде дорожку, клонится к горизонту серп молодой Луны. На земле тускло тлеют красные угли костра. Сквозь пение цикад слышен равномерный рокот прибоя. У костра на окатанной гальке, положа затылок на сплетённые пальцы рук, лежит молодой человек и смотрит на звёзды.
  Он сложен, как античный герой. Его правильным пропорциям и мускулатуре мог бы позавидовать любой атлет. Голову его украшает странный аксессуар – нечто вроде гребня, или разорванного обруча довольно сложной формы. Затылочная часть - широкая и тонкая гнутая пластина, - в то время как оба конца, что у висков – изогнутые квадратные в сечении стержни, в два пальца толщиной. На левом конце, обращённом к зрителю, горит крошечный как точка зелёный огонёк.
  Камера чуть отъезжает. На заднем плане, на тёмном фоне скал становятся видны светлые силуэты трёх палаток – в центре находится высокая и круглая, куполообразная, в два раза выше человеческого роста. По обе стороны от неё, справа и слева, расположились две длинные и приземистые палатки.
  Зелёный огонёк на обруче мигнул и сменился красным. Тотчас в тишину ночи вплетается приятный женский голос телефонного вызова:
  - Юний Ант вызывает Рена Боза! Пожалуйста, ответьте…
Человек, лежащий на камнях, вздыхает и потягивается:
  - Я слушаю! – отвечает он.
  Тотчас в обоих торцах стержней вспыхивает синее сияние, которое полукруглой широкой аркой, прямо на уровне глаз, охватывает спереди голову владельца обруча. Это виртуальный экран, на который проецируется лицо юноши, примерно лет двадцати. Судя по всему, Юний Ант находится в каком-то помещении, залитом дневным светом.
Юний Ант:
  - Я приношу извинения, но вы просили звонить в любое время.
Рен Боз (невозмутимо):
  - Я всё равно не сплю. Что у вас случилось?
Юний Ант:
  - Мы только что решили задачу! – на сей раз юноша не в силах скрыть возбуждение. – Ваше предположение подтвердилось: «сигма-поле» закручивается несимметрично! Запись ещё не готова, но через полчаса мы постараемся её выслать... Вам это нужно обязательно увидеть!
Рен Боз (улыбается):
  - Это лишнее! Завтра в половине десятого я буду у вас в лаборатории… Ребята, вы молодцы. Во всех смыслах молодцы! Я вас поздравляю!
Юний Ант (улыбнувшись в ответ):
  - Спасибо! – и, точно спохватившись, добавляет. - Спокойной ночи!
Экран гаснет. Рен Боз громко зевает:
  - Доброго утра! – бормочет он.
Он даже не пошевелил пальцем, а экран засветился снова. На сей раз появилось лицо миловидной девушки:
  - Диспетчер Средиземноморского авиацентра слушает вас!
Рен Боз:
  - Пожалуйста, забронируйте одно место на завтрашний рейс до Окленда, Новая Зеландия, после полудня. И пришлите за мной такси.
Диспетчер:
  - Минутку, я включаю пеленгатор… (на обруче Рена Боза вспыхивает синяя лампочка) Рейс 216 из Афин, время отправления 14:05, вас устроит?
Рен Боз:
  - Вполне.
Диспетчер:
  - Будьте добры, назовите ваше имя и место работы.
Рен Боз:
  - Рен Боз, физик Института Времени и Пространства.
Диспетчер:
  - Благодарю вас. Вы внесены в список пассажиров. Такси прибудет за час до отправления. Пожалуйста, будьте на том же месте, где вы находитесь сейчас.
  Экран отключился снова. Рен Боз зевает и, приподнявшись, садится. Сняв обруч, он растирает пальцами виски и встряхивает головой.
Со стороны моря доносится звук шагов. Рен Боз обернулся – на фоне фосфоресцирующих морских волн видены два стройных женских силуэта…
Рен Боз:
  - Эвда! И вы, прекрасная Дочь Гондваны… Не знал, что вы обе любите купаться при свете звёзд!
  Со стороны воды к нему подходят Чара Нанди и Эвда Наль. Чара –смуглая девушка, моложе двадцати лет, с длинными, чёрными, вьющимися волосами. Эвда не так смугла, и волосы её, тоже чёрные, но прямые, коротко пострижены.
  Чара Нанди, молча, проходит мимо, заглянув в среднюю из палаток. И тут же появляется снова с расчёской и белым полотенцем. Присев с противоположной от костра стороны, она вытирает свои длинные мокрые пряди. Эвда Наль присаживается рядом с Рен Бозом:
  - Тоже не спится? – спрашивает она
Рен Боз (задумчиво):
  - Даже не знаю, что ответить… Наверное, спится и даже очень (зевает). Но этот чёртов художник, Карт Сан… Его храп поднимет и мёртвого…
Чара Нанди (усмехнувшись):
  - Да вы неженка! Берите пример с Дара Ветра. Вот кому всё нипочём!
Она передаёт полотенце матери и берётся за расчёску.
Эвда Наль (протянув руку):
  - Дай-ка мне твой ментоскоп…
Рен Боз (снимая и передавая Эвде свой обруч):
  - Никогда, видно, не научусь пользоваться этой штукой! – сокрушённо признаётся физик.
Эвда Наль (манипулируя над ментоскопом):
  - Это очень просто…
  Ментоскоп обращён к ней внутренней стороной. Освещая сполохами лицо женщины, там перемигиваются разноцветные огоньки. Наконец они погасли.
Эвда Наль (возвращая ментоскоп):
  - Вот! Теперь заснёшь сном младенца, будешь видеть прекрасные цветные сны, и никакие посторонние звуки тебя не потревожат…
  Она берётся за полотенце и вытирает голову.
Рен Боз (с подозрением разглядывает свой аппарат):
  - Гм… А я потом проснусь? – вопрошает он.
Эвда Наль (улыбнувшись):
  - Не сомневайся! Я поставила будильник ровно на шесть утра.
Чара Нанди (наскоро уложив волосы):
  - Мама, я иду спать, - говорит она, вставая.
Эвда Наль (обернувшись к дочери):
  - Угу, я тоже сейчас пойду… - и, спохватившись, предупреждает. – Только осторожней, не наступи в темноте на Веду!
  Чара Нанди бесшумно, точно кошка, исчезает в правой палатке.
Рен Боз (выдержав паузу):
  - Кстати, хотел спросить… Может, ты знаешь, что происходит с Ведой? С утра куда-то пропала, за ужином не проронила ни слова…
Эвда Наль (отводит глаза):
  - Её вызывал Центр космической связи.
Рен Боз (пристально глядит на Эвду):
  - Какие-нибудь дурные вести?
Эвда Наль (избегая его взгляда, она аккуратно сворачивает полотенце):
  - Контрольное время вызова истекло. «Тантра» молчит…
Пауза.
Рен Боз (запрокинув голову, смотрит в звёздное небо):
  - Будем надеяться, что всё обойдётся…
Эвда Наль (тоже устремляя взор в небо):
  - Да, будем надеяться…
  …Картинка – небо заполненное мириадами звёзд. За кадром звучат голоса.
Голос Рен Боза:
  - Интересно, где они сейчас…
Голос Эвды Наль:
  - Видишь, яркие звезды? Это Вега, Альтаир и Денеб… Они образуют треугольник. Если перевернуть его в противоположную сторону, то вместо Денеба вершина укажет на Альфу Змееносца. Вон там, справа от неё, чуть ниже, мерцают тусклые звёздочки – одна, вторая, третья… Вот где-то там… (Голос постепенно становится всё тише и пропадает).

  …Всё те же звёзды, но на фоне их загорается новая яркая звезда. Она стремительно мчится навстречу, растёт, и уже мы видим, что это «Тантра» - звездолёт первого класса планеты Земля. Ритмично вспыхивают его проблесковые маячки. Вот корабль приблизился, показав во весь экран свою обшивку…
  Затем картинка меняется – мы переносимся в командный отсек «Тантры». В самом центре, на возвышении стоит массивное, поворачивающееся кресло - место командира (на данный момент пустует). Спереди от него - пульт, наподобие невысокого барьерчика. Между экранов и кнопок клейкой лентой прикреплена фотография.
  Передняя стена отсека (где нет ни одного иллюминатора) вогнутая. Вдоль неё тянется главный пульт. Работают приборы, мерцают экраны, светится большой транспарант: «ГРАВИТАЦИЯ ВКЛЮЧЕНА». Подле пульта управления – семь кресел. Одно расположено в центре (оно пустует). Справа три кресла (тоже пустые). Слева – ещё три. Здесь пустует лишь самое крайнее из них, а два, что ближе к центру, заняты.
  Тут сидят Пел Лин (на вид - приблизительно сорок лет) и Низа Кирт (на вид – лет 25). На груди костюмов обоих космонавтов, слева, прикреплены стикеры, на которых записаны их имена и должности. Справа у каждого – эмблема экспедиции (Шри Янтра) и надпись: «ТАНТРА».
Пел Лин (что-то набирая на клавиатуре):
  - Не понимаю… Помехи на всех частотах... Между нами и Землёй область загадочного радиошума… Что ты видишь?
Низа Кирт (подавшись вперёд, неотрывно глядит на небольшой экран):
  - В сорока световых часах, прямо по курсу, слабый источник теплового излучения.
Пел Лин: (переводит взгляд на соседний экран, на котором изображена карта данной области Галактики с отметками звёзд):
  - На карте чистое пространство! Не помню случая, чтобы карты врали…
Приятный женский голос из репродуктора:
  - Внимание! Повышение уровня радиации за бортом!
Пел Лин (раздражённо):
  - Выключи!
Низа Кирт (послушно щёлкает тумблером):
  - Радиация уже вдвое превысила фон! (пауза) Пел, надо будить командира!
Пел Лин (властно):
  - Отставить панику, помощник! Мы должны экономить анамезон! Его должно хватить на торможение у Земли… (Дотянувшись, штурман переводит какие-то рычажки на пульте). - Для принятия решения у нас ещё больше суток…
Низа Кирт (прищурившись):
  - Не более пяти часов, если исходить из того, что резкий маневр на субсветовой скорости нас расплющит!
  На лице Пела Лина бугрятся желваки, но он не успевает ничего ответить. Раздаётся вой сирены. Приятный женский голос из репродуктора:
  - Внимание! Повышение уровня гравитации!
  Низа и Пел одновременно вздрагивают и смотрят друг на друга. Потом Пел Лин, не говоря ни слова, набирает код вызова по внутренней бортовой связи. На пульте тотчас вспыхивает небольшой экран видеофона – на нём появляется лицо командира.
Пел Лин:
  - Командир! Прошу вас срочно явиться в командный отсек!
  Эрг Ноор, спросонья, трёт глаза. Камера поворачивается, показывая крупным планом Низу. Та глядит на командира звездолёта с жалостью и нежностью - как на очень близкого и родного человека...
Пел Лин:
  - Командир, вы слышите меня?
  Эрг Ноор уже разогнал остатки сна. Он, молча, кивает и исчезает с экрана – видеофон обозревает пустую каюту. Пел Лин переносит свою активность на пульт, манипулирует кнопками и рычажками. Низа Кирт отрешённо глядит на экран видеофона, где только что был её командир, словно продолжая его там видеть...
  За кадром, по-прежнему, воет сирена. С шипением распахивается люк, и в командный отсек входит Эрг Ноор – безупречный, подтянутый и бодрый. (На вид – примерно пятьдесят лет, чёрные волосы тронуты первой сединой). На груди его также виден стикер.
Приятный и мелодичный женский голос:
  - Внимание! Повышение уровня гравитации!
Эрг Ноор:
  - Отключите!
  Не требуя уточнений, Пел Лин дотягивается до тумблера и выключает сирену и голос.
  Командир «Тантры» подходит к креслу за барьерчиком и садится в него. Малый командирский пульт, доселе мёртвый, оживает – засветились лампочки, загорелись экраны. Камера на мгновенье задерживается на фотографии, что прикреплена клейкой лентой – на ней море, надувная лодка и группа улыбающихся людей с аквалангами, готовящихся нырять. В одном из них можно узнать самого Эрга Ноора.
Командир (камера даёт его крупным планом):
  - Внимание экипажу! Готовность номер два! Повторяю - готовность номер два! Всем занять места по штатному расписанию!
  Ритмично и порывисто звенит звонок. Из распахнутого люка появляются члены экипажа и торопливо занимают свои места. Звучат доклады:
Пур Хисс (в центре, впереди от командира):
  - Второй пилот на пост заступил!
Пел Лин:
  - Штурман на пост заступил…
Ингрид Дитра (правая сторона, сразу за Пур Хиссом):
  - Бортинженер на пост заступил.
На пульте засветился новый небольшой экран – на нём видно лицо молодой женщины (это Лума Ласви, которая находится в медотсеке):
  - Врач на пост заступил.
Бин Лед (левая сторона, сразу за Низой Кирт):
  - Планетолог на пост заступил.
Эон Тал (правая сторона, крайнее кресло):
  - Биолог на пост заступил.
На пульте включился ещё один монитор – на сей раз это молодой человек среди каких-то механизмов (это Кэй Бэр):
  - Инженер-кибертехник на пост заступил!
Низа Кирт (старается казаться бодрой):
  - Помощник штурмана на пост заступил!
Ким Тарон (правая сторона, между Ингрид и Эоном Талом):
  - Помощник бортинженера на пост заступил!
Эрг Ноор:
  - Люки задраить! (Входной люк закрывается) Изображение на главный экран!
  Стена над пультом преображается – из матово-белой, она становится как бы одним гигантским иллюминатором, в который видно звёздное пространство. Впереди мерцает и переливается фиолетовыми сполохами тусклое пятно с неясными очертаниями – загадочный объект, неизвестно откуда появившийся на пути… Члены экипажа сосредоточенно выполняют свою работу. Слышны короткие доклады:
Бин Лед:
  - Масса объекта – полторы солнечной!
Низа Кирт:
  - Резкий скачок уровня радиации! В пятьсот раз превышает фон!
Кэй Бэр (по видеосвязи):
  - Часть внешних приборов отключилась! Выслать наружу роботов нельзя – электроника не рассчитана на такое облучение.
Лума Ласви (по видеосвязи):
  - Внутри жилых отсеков уровень нормальный. Защита пока справляется.
Пел Лин (закончив считать):
  - Выполнение маневра уклонения требует сорока процентов тяги главного маршевого двигателя!
Ингрид Дитра:
  - Остаток анамезона после маневра – одиннадцать процентов! Этого не хватит на торможение у Земли.
Пур Хисс (манипулируя рычагами):
  - Не могу удержать звездолёт! Тяги по крену и тангажу недостаточно!
Эрг Ноор:
  - Включить главные планетарные двигатели!
Пур Хисс:
  - Выполняю!
Бин Лед:
  - Объект отождествлён. Это пульсар.
  …Слова планетолога как гром поражают всех. Члены экипажа (кроме командира) дружно устремляют взоры на Бина Леда.
Пур Хисс:
  - Какой ещё пульсар?! Что за ерунда!
Эон Тал (с недоверием):
  - В четырёх световых годах от Земли? Его бы давно уже открыли…
Эрг Ноор (его взор, в отличие от остальных, устремлён вперёд):
  - Он прав! – негромко произносит командир. - Пульсары излучают направленно в узких секторах. Они ориентированы мимо Земли – вот почему он до сих пор оставался не обнаруженным…
Ингрид Дитра (с недоверием):
  - Но гамма-излучение, рентген…
Бин Лед:
  - Их поглощает аккреционный диск! Сейчас мы вышли из его тени, и уровень радиации резко возрос…
Эрг Ноор (уже другим голосом – властным, не терпящим возражений):
  - Пур Хисс! Ориентировать корабль кормой вперёд! Полную тягу на торможение!
Пур Хисс (угрюмо):
  - Выполняю…
  Камера обводит космонавтов - все, кроме Пур Хисса, оставили приборы и оглядываются назад - на командира… Затем камера поворачивает объектив, показывая старую фотографию, прикреплённую к пульту крупным планом. Теперь хорошо различимы лица, изображённые на снимке – помимо Эрга Ноора мы видим Веду Конг, Дара Ветра, Эвду Наль и Рена Боза. Они кажутся весёлыми и беспечными… Затем изображение расплывается, и…

  …Снова Земля, снова море. Легкий ветерок гонит по синему небу белые облака. В дали виден скалистый берег. Подпрыгивая на волнах, плывут две надувные лодки – в точности такие, как на давешнем фото. В первой лодке сидят Веда Конг, Чара Нанди и Дар Ветер (у мотора), в другой, что плывёт следом, находятся Эвда Наль и Рен Боз (тоже у мотора). Все облачены в непромокаемые гидрокостюмы. У каждого из персонажей он отличается расцветкой. У Дара Ветра – однотонный, чёрный. У Рена Боза – тёмно-синий (тоже однотонный). У женщин костюмы пёстрые с белыми, серыми, жёлтыми и красными полосами и пятнами.
  Веда Конг  смотрит на экранчик навигатора, ремешком закреплённый на запястье (на другом запястье у неё часы). Вот она подаёт знак – Дар Ветер глушит мотор, и лодка останавливается. Рен Боз подруливает и останавливает вторую лодку. Мужчины перебрасывают концы и швартуют суда борт о борт. Затем Рен Боз кидает якорь.
Веда Конг:
  - Квадрат осматриваем до обеда! Порядок обычный. Эвда и Чара ведут поиск слева. Я и Дар Ветер - справа. Рен остаётся на связи…
Чара Нанди:
  - А почему только до обеда?
Рен Боз:
  - Потому что после обеда за мной прилетит такси.
Чара Нанди:
  - Вы нас уже покидаете?
Рен Боз:
  - Ненадолго! Кстати, куда запропал наш Великий Микеланджело? Я-то надеялся, что на связи оставят его…
Дар Ветер:
  - У него порыв творческого вдохновения, он даже отказался от завтрака и просил нырять без него.
Рен Боз (с тоской):
  - Веда!... Мои ребятишки на пороге гениального открытия! Оно перевернёт физику! Я не могу явиться в лабораторию без подарка!.. Веда, вы такая добрая, такая великодушная! Отпустите меня в свободный поиск! А на связи оставьте Дара Ветра…
Веда Конг (старается выглядеть суровой):
  - Свободный поиск есть грубейшее нарушение дисциплины!
Рен Боз, печально понурив голову, разводит руками…
Веда Конг (смягчившись):
  - Ладно! На связи остаюсь я! Дар Ветер работает самостоятельно!
Дар Ветер (кашлянув):
  - Благодарю за доверие!
Рен Боз (сияя):
  - Веда, я осыплю вас жемчугами и кораллами! Всё, что я найду – принадлежит вам…
Веда Конг:
  - Время идёт, разговоры окончены! Последняя проверка аквалангов!..
Камера наезжает, и крупным планом показывает, как Дар Ветер нагнулся к своему аквалангу, что лежит на дне лодки. На мгновение чёрный аппарат заполняет собой весь экран…
 
  … И вот лодки опустели. Только Дар Ветер задержался. Веда Конг перебралась на корму (один неиспользованный акваланг лежит на дне лодки), и Дар Ветер не отпускает её взглядом…
Дар Ветер:
  - Всегда удивлялся твоему великодушию и ангельскому терпению, Веда.
Веда Конг:
  - Великодушие и терпение – это украшение и достоинство женщины.
Дар Ветер:
  - А я полагал, что это связано с твоей работой.
Веда Конг (кивает):
  - И с нею тоже. (пауза) Кстати, Ветер, а какой ты находишь мою работу? Наверное, после ожесточённых диспутов с оппонентами в Институте Мирового Прогнозирования она должна казаться монотонной и мелкой...
Дар Ветер:
  - Работа археологов вовсе не однообразна и, тем более, не мелка… И мне, как философу, она уже принесла немало пищи для размышлений (пауза) Хотя должен признать, она не даёт того напряжения, к которому я привык. С тобой, Веда, я становлюсь благодушным, будто меня лечат голубыми снами!
Веда Конг:
  - Однако, ты до сих пор без маски…
Дар Ветер (вздыхает, глядит вдаль):
  - Я замечтался!.. Ласковое солнце, лёгкий ветерок, негромкий плеск волны. Слышишь, Веда? Какая удивительная и древняя мелодия…
Веда Конг (мечтательно):
  - Мелодия моих предков! Здесь всё – и воздух, и вода, и даже камни хранят их песни…
Дар Ветер (повернув голову, пристально смотрит на Веду):
  - Да! Тут, на берегах этого моря, они жили, ловили рыбу… Любили!..
Веда Конг (по-прежнему, не глядя на него):
  - Ветер! Я не спрашиваю, я почему-то уверена, что ты не оставишь экспедицию, и не умчишься внезапно, как Рен… 
Дар Ветер (прищурившись):
  - Веда! Мы не дети! Когда с тобой можно говорить серьёзно?
Веда Конг (повернувшись она отвечает взглядом на взгдял):
  - Только когда вернётся «Тантра»!
  Дар Ветер отворачивается и молча смотрит в морскую даль. Кричат чайки…

  …Небо темнеет, голубизна сменяется чернотой – и вот мы видим космическое пространство. Прямо в центре сияет ослепительно-яркая точка нейтронной звезды – она настолько мала, что угловые размеры её глазом не воспринимаются. Вокруг пульсара, точно галактика в миниатюре, вращается аккреционный диск пыли и газа, непрерывно засасываемых тяготением из межзвёздного пространства. Диск похож на туго скрученную спираль – внешние края, тускло светящиеся зловещим красноватым светом, обращаются медленно. По мере приближения к центру свечение разгорается, последовательно становясь оранжевым, золотистым и, наконец, нестерпимо-белым. Вращение также ускоряется, достигая в центре десятков тысяч километров в секунду. Там раскалённый добела газ низвергается на нейтронную звезду. Но не весь – с обоих полюсов нейтронной звезды, перпендикулярно диску, наружу истекают два джета – тонких как иглы луча, что уносят большую часть излучения этого светила. Они ритмично пульсируют, то разгораясь, то ослабевая, и в такт этим пульсациям вспыхивает слабое лиловое сияние, окутывающее пульсар снаружи. Окружающие звёзды просвечивают сквозь него, как сквозь туманную дымку.
  Объектив чуть поворачивает – мы видим местную планету, обращённую узким тусклым серпиком в сторону пульсара. Ночная сторона (именно она повёрнута к зрителю) – бархатисто-чёрная. С северного и южного полюсов её охватывают короны полярных сияний. Затем мы видим «Тантру» - звездолёт проплывает на бархатисто-чёрном фоне спутника нейтронной звезды. Ритмично вспыхивают огни сигнальных маячков корабля. Камера наезжает и…
  …Снова командный отсек «Тантры». Короткое совещание экипажа. На сей раз присутствуют все – включая Луму Ласви и Кэя Бэра. Кресла пусты, космонавты стоят, повернувшись спиной к главному пульту. Командир произносит речь.
Эрг Ноор:
  - Я убеждён, что каждый из вас достойно встретит испытание, выпавшее на его долю. Мы избежали худшего. Нам удалось отклонить звездолёт, и падение на нейтронную звезду «Тантре» более не грозит. Но и выбраться из поля тяготения пульсара корабль не сможет. Отныне мы – его пленники, и, боюсь, что очень надолго.
Пур Хисс (в ярости):
  - Это твоя вина, штурман! Самонадеянный осёл! Тупица! Безмозглый червяк! – сжимая кулаки, второй пилот наступает на оробевшего Пела Лина. - Ты был обязан поднять тревогу при первых признаках опасности, а не терять драгоценное время…
Эрг Ноор (побагровев):
  - Прекратить!!! Второй пилот, сядьте на место!
Опустив голову, Пур Хисс садится в кресло. Все подавленно молчат. Долгая пауза.
Эрг Ноор (собравшись, продолжает):
  - Я уже принял решение. Послать на Землю сигнал бедствия мы не можем – пульсар забивает помехами связь на всех частотах. К счастью, вокруг нейтронной звезды обращается большой и массивный спутник. Планета заслонит нас от радиоактивного излучения и даст возможность работать в открытом космосе. Мы соберём небольшую сигнальную ракету. Остатка анамезона хватит, чтобы она долетела до Земли. Пур Хисс, сколько понадобится времени?
Второй пилот разворачивает кресло лицом к камере:
  - С половиной от скорости света и затратами на разгон и торможение, она будет у Земли через десять лет. Потом, с учётом времени на подготовку экспедиции, пройдёт ещё лет семь. И возвращение – ещё один год. Итого – восемнадцать лет… Если, конечно, сигнальная ракета долетит.
Эрг Ноор (убеждённо):
  - Она долетит!
Ким Тарон:
  - Что ж, когда мы вернёмся, мне будет только сорок шесть!
Пел Лин:
  - А мне, шестьдесят четыре…
Эрг Ноор:
  - Итак, кто хотел высказаться – высказались. Объявляю готовность номер три! Согласно расписанию, вахту продолжают нести Пел Лин и Низа Кирт. В помощь им я прошу остаться Бина Леда. Всем остальным – отдыхать! Сегодня был очень тяжёлый день…
  Космонавты расходятся. Командир задерживается у своего малого пульта (Низа Кирт, украдкой, наблюдает за ним). Эрг Ноор этого не замечает – он смотрит на фотографию, что прикреплена клейкой лентой. Камера наезжает на снимок, и на сей раз её объектив задерживается на смеющимся Даре Ветре…

  …Под водой. Прямые лучи света пронзают призрачную голубоватую толщу. Дар Ветер (половина его лица хорошо видна сквозь огромную маску) осматривает дно, где среди песка разбросаны крупные и мелкие валуны, обросшие водорослями и ракушками. Пёстрые разноцветные рыбки вьются вокруг. По дну неспешно ползают крабы, лежат на песке морские ежи…
  Аквалангист облачён в изолирующий гидрокостюм. На руках – перчатки. К широкому поясу прикреплён поисковый детектор – широкая и плоская коробочка, соединяющаяся длинным проводом с толстым круглым стержнем. Подобно сапёру, пловец ведёт стержнем, точно металлоискателем, из стороны в сторону у самого дна. На конце стержня мерцает красный огонёк. Иногда он гаснет и сменяется зелёным – тогда Дар Ветер останавливается, вставляет стержень в специальный кармашек на поясе, достаёт из ножен (закреплённых на бедре) широкий нож и начинает копать в этом месте песок. Ему попадается всякая мелочь – осколки бутылок, чашек, кусок серебряной вилки, пластиковый мячик. Прежде чем взять артефакт, археолог опять достаёт с пояса стержень поисковика и фотографирует находку (из конца стержня «выстреливает» яркая белая вспышка) и только потом укладывает её один из многочисленных кармашков на груди гидрокостюма. Время от времени он посматривает на часы, закреплённые у него на руке.
  Работа идёт неспешно и размеренно.
  Вдруг по освещённому солнцем дну пробегает продолговатая тень…
Дар Ветер поворачивает голову и глядит наверх. Прямо над ним проплывает огромный тёмный силуэт акулы!
  Аквалангист невольно замирает.
  Однако он не интересует хищницу – та, не меняя курса, проплывает мимо (в ту сторону, где сейчас должны быть Эвда Наль и Чара Нанди). Изо всех сил работая ластами, Дар Ветер мчится им на помощь.
  Крупным планом – Эвда и Чара откапывают на дне из песка что-то массивное. Вдруг Чара трогает мать за руку и жестом просит посмотреть в сторону. Акула уже совсем рядом – крупным планом перед камерой промелькнули её маленькие глазки и оскаленная зубастая пасть.
  Чара, изогнувшись, извлекает из набедренных ножен водолазный нож…
  Эвда, озирается по сторонам, из-под маски вырывается большой сноп пузырьков. Вот она резко хватает дочь, заставляя её пригнуться – акула, промахнувшись, проскакивает мимо… Чара резко взмахивает рукой, пытаясь дотянуться до рыбины ножом, но тоже промахивается.
  Акула разворачивается для новой атаки…
  …Снова Дар Ветер (крупным планом) – он вытаскивает стержень поисковика и, взявшись за него обеими руками, резким движением ломает его пополам – из корпуса вылезают белые электрические провода…
  …Акула атакует снова! Чара замахивается ножом, но Эвда, бесстрашно бросившись вперёд, в последний момент успевает оттолкнуть дочь. Акула, точно торпеда, ударяет её, сбив с женщины маску.
  Эвда Наль с перекошенным лицом судорожно шевелит губами и, выпуская воздух изо рта, опускается на дно… Уронив нож, Чара бросается к ней.
  Акула разворачивается…
  И в этот миг у неё на пути вырастает Дар Ветер. Вытянув руку, он ударяет рыбину остатком стержня, из которого торчат провода.
  Удар электрического тока!
  Акула, перевернувшись к верху белым брюхом, судорожно корчится…
  Однако внимание Дара Ветра обращено уже не ней, а к женщинам – Чара Нанди спешит к поверхности, толкая перед собой потерявшую сознание мать. Дар Ветер присоединяется, и вдвоём они поднимают Эвду наверх.
  …На поверхности моря по-прежнему солнечно и умиротворённо. Веда Конг одела на голову ментоскоп. В отличие от устройства Рена Боза, гаджет Веды явно старого образца – её обруч представляет собой простое круглое кольцо (наподобие диадемы, только толщиной в два пальца). Витой телефонный провод соединяет его с портативным компьютером. Последний выглядит точь-в-точь как разложенный ноут-бук. Нагнувшись, женщина что-то набирает на клавиатуре.
  Слышен резкий всплеск – возле борта лодки показались трое пловцов.
Веда Конг (встревоженно):
  - Что-то случилось?..
Дар Ветер (тяжело дыша):
  - Помоги!
  Скинув ментоскоп, Веда бросается на помощь Дару Ветру - вдвоём они перетаскивают пострадавшую через борт. С противоположной стороны вынырнула Чара и держится за борт. Дар Ветер, забравшись в лодку, помогает девушке вылезти из воды, после чего сбрасывает акваланг и переводит дух.
Чара Нанди (стаскивая маску и сбрасывая акваланг):
  - Что с мамой?! Она жива?
Веда Конг (стащила с головы пострадавшей капюшон и проверяет пульс):
  - Аптечку сюда, быстрее!
  Метнувшись, Чара подаёт аптечку. Веда Конг извлекает пузырёк с нашатырным спиртом и приводит в чувство пострадавшую.
Эвда Наль (судорожно кашляет и открывает глаза):
  - Где я?… Доченька! С тобой всё в порядке! (силится обнять Чару).
Веда Конг (силится её удержать):
  - Эвда, у тебя шок…Пожалуйста, не шевелись!
Эвда Наль:
  - На нас напала акула… Огромная белая акула…
Дар Ветер (развеселел):
  - Ну, положим, что не белая и не такая уж огромная…
Веда Конг переводит взгляд на него.
Дар Ветер (как бы извиняясь):
  - Я её прогнал, - улыбаясь, он разводит руками (с пояса на длинном шнуре свисают остатки поисковика).
Эвда Наль (судорожно хватая Веду за локоть):
  - Погодите… Там же Рен! (силится встать) Его надо предупредить…
Чара Нанди (почти в истерике):
  - Мама, я прошу тебя, лежи!
Дар Ветер (помрачнел, потянулся за аквалангом):
  - Я попробую его разыскать…
  На этих словах у самого борта раздаётся громкий всплеск. Все дружно поворачивают головы – это вернулся Рен Боз.
Дар Ветер (с облегчением):
  - Лёгок на помине!
Рен Боз (выплёвывает мундштук, сдёргивает маску):
  - Там… Там… - от волнения он не может говорить, глаза его, кажется, вот-вот вылезут из орбит.
Эвда Наль (в ужасе):
  - Акула?!
Рен Боз (отрицательно мотает головой):
  - Нет… (судорожно переводит дыхание) Веда! Скорее одевайте акваланг! Вы должны это видеть!
  Физик вновь берёт в рот загубник, одевает маску и скрывается под водой. Веда берётся за последний акваланг, что лежит на дне лодки:
  - Чара, сними с Эвды акваланг и осмотри её! – приказывает она и, заметив, что Дар Ветер готов последовать за ней, жестом его останавливает. – Нет! Жди нас и держи связь!
  Она прыгает в воду…

  …Снова система нейтронной звезды. Картинка всё та же – «Тантра» на фоне Чёрной планеты, что висит в центре картинки, окружённая с обоих полюсов венцами полярных сияний. Будучи заслонён тенью планеты, земной звездолёт виден плохо. Лишь ярко вспыхивают во тьме его сигнальные огни. Камера наезжает, и мы оказываемся внутри корабля.

  …Неширокий кольцевой коридор жилого отсека. На переднем плане – распахнутая дверь. За ней видно просторное, по-земному обставленное помещение. Это кают-компания. Слева виден краешек стенного шкафа с книгами на полках. Справа - мягкий диван у стены. Перед диваном – прозрачный столик и перемигивающийся лампочками робот на колесиках, похожий на R2-D2 из эпопеи Джорджа Лукаса. На стене висит картина в рамке (Шри Янтра – такая же, как на эмблемах форменных костюмов, только большая). На столике стоят два бокала, наполненных золотистого цвета жидкостью.
  На диване сидят Ингрид Дитра и Лума Ласви. Они негромко разговаривают.
Ингрид Дитра:
  - По-моему, Пур Хисс прав… Затея командира с сигнальной ракетой мне не по душе. Шансов, что ракета долетит очень мало.
  Камера наезжает – и мы из коридора переносимся внутрь кают-компании – вдоль стен расставлены большие керамические вазы, кресла, открытый бар-шкафчик с напитками. На стенах висят картины Рериха, на одной из которых камера задерживается – картина изображает буддийский монастырь в горах Тибета (позже этот пейзаж – уже вживую – появится в следующих сериях).
Лума Ласви:
  - Разве в нашем положении есть альтернатива?
Ингрид Дитра:
  - Альтернатива есть всегда. Одного процента анамезона, что у нас остался, вполне достаточно, чтобы «Тантра» покинула поле тяготения…
Лума Ласви:
  - Но скорость!
Ингрид Дитра:
  - За сто лет долетим (пристально глядит на Луму). Выбросим за борт противозачаточные пилюли, заведём детей… (Долгая многозначительная пауза).
Лума Ласви (вспыхнув):
  - Ты что такое говоришь?! Это нарушение закона!
  Камера снова переносит нас в коридор. Из-за поворота показалась Низа Кирт (только что сдала вахту). У космонавтов на «Тантре» мягкая обувь, отчего шаги Низы практически не слышны. Бортинженер, видимая в открытую дверь, спокойно отхлебывает из бокала, неторопливо ставит его на место. Потом отвечает:
  - В чрезвычайных ситуациях законы теряют силу. А наша ситуация именно чрезвычайная… (пауза, Ингрид вздыхает). Не мы, так наши внуки доведут «Тантру» до Земли...
  При этих словах Низа в коридоре замирает и прислушивается.
Лума Ласви (сощурив глаза):
  - И как бы они потом жили на Земле – наши дети и внуки, никогда её не знавшие?!
Ингрид Дитра (спокойно):
  - Задай этот вопрос нашему командиру! – она снова берётся за бокал. - Заодно узнаешь, почему в графе «место рождения» у него стоит прочерк.
Лума Ласви (удивлённо смотрит на Ингрид):
  - Что ты хочешь этим сказать?
  Отхлебнув, Ингрид, молча, ставит бокал на столик. Пауза.
Низа кашляет. Ступая нарочито громко, она входит в кают-компанию:
  - Здравствуйте! – стараясь выглядеть невозмутимой, Низа улыбается.
Лума Ласви (подняв голову):
  - Здравствуй…
Ингрид Дитра (не глядя на вошедшую):
  - Подслушивала?
Низа Кирт (направляясь к шкафу):
  - Собиралась что-нибудь почитать на сон грядущий… Пожалуй, я возьму стихи!
  Помощник штурмана достаёт с полки маленький томик в старинном переплёте.
Лума Ласви:
  - Кто заступил на вахту?
Низа Кирт:
  - Пур Хисс и Кэй Бэр.
Бортинженер кивает:
  - Значит, не стал менять расписание. Что ж, пойду – а то через шесть часов моя очередь…
Ингрид допивает свой бокал, поднимается с дивана.
  - Когда мы вернёмся, тебе, Лума, будет сорок пять, и ты ещё сможешь иметь детей. А я уже не смогу!...
  Уверенной и твёрдой походкой она уходит. Молчаливый робот, похожий на R2-D2, бесшумно подкатывается к столику, выпускает тонкий манипулятор и убирает со стола опустевший бокал – в боку машины открывается дверца. Низа провожает взглядом бортинженера, Лума, молча, берётся за свой бокал…

  …Картинка меняется – всё тот же коридор, только на сей раз дверь плотно затворена. Висит табличка: «Эрг Ноор». Низа Кирт останавливается у двери и тихонько стучит:
  - Разрешите? – она толкает сдвижную дверь и заглядывает в каюту.
Голос Эрга Ноора:
  - А, это вы, помощник! Заходите…
  Первое, что бросается в глаза – портрет Веды Конг, висящий на стене в тонкой золочёной рамочке. Взгляд её устремлён не на зрителя, а куда-то в сторону, отчего она выглядит чужой и отстранённой…
  Командир полусидит-полулежит на койке, подложив под спину подушку, и просматривает свои воспоминания (прощание с Ведой Конг на космодроме, что видно по картинке на компьютерном экране). Для этого он использует ментоскоп - такой же как у Веды, старого образца, соединяющийся проводом с ноут-буком (последний он взгромоздил себе на колени). Рядом с койкой на тумбочке стоит японское деревце-бонсай. Тут же стоит чашка, над которой поднимается пар…
  Под портретом на стене располагается видеофон с четырьмя экранами (все выключены). Ещё ниже – узкий рабочий столик, подле которого два «офисных» стула (стоящих на крестообразных подставках, опирающихся на ролики).
Эрг Ноор (снимает с головы обруч):
  - Хотите чаю? – отключив и отложив в сторону ноут-бук, командир встаёт и, не дожидаясь ответа, выкатывает из-под столика один стул, широким жестом он предлагает сесть. - Располагайтесь!
  Низа присаживается на краешек. Эрг Ноор, тем временем, достаёт из посудного шкафа (на противоположной от видеофона стене) чашку и блюдце, подходит к кулеру (на нём кнопки с надписями: «чай», «кофе», «холодная вода» и т. д.) и наполняет чашку.
Эрг Ноор:
  - Вам с лимоном, мятой или со сливками?
Низа Кирт:
  - Благодарю, но мне, почему-то, больше нравится простой.
Эрг Ноор (впервые улыбнувшись):
  - Выходит, у нас одинаковые вкусы! – он подаёт гостье чашку, стоящую на блюдце. - Забавно…
  Низа кладёт себе на колени томик стихов (который всё время держала в левой руке) и принимает чай, а хозяин каюты, тем временем, выдвигает второй такой же стул, достаёт с тумбочки свою чашку, и усаживается напротив.
Низа Кирт (сделав глоток):
  - Вы часто просматриваете свои воспоминания?
Эрг Ноор:
  - Иногда, когда приходит настроение… Удивительно прихотливо устроено наше сознание! Вот так вот смотришь порой, и вдруг оказывается, что какие-нибудь слова, которые ты запомнил, как свои собственные, вовсе не ты произносил, а твой приятель! Ментоскоп – беспристрастный судия…
Низа Кирт (негромко):
  - Поэтому я его и не люблю, - она опустила взор.
Эрг Ноор (отхлебнув):
  - Что вы читаете, позвольте полюбопытствовать?
Низа Кирт (свободной рукой протягивает книгу):
  - Да вот, взяла в кают-компании…
Мужчина с интересом рассматривает книгу:
  - Шекспир, «Сонеты»… Что ж, у вас неплохой вкус!
  Он возвращает книгу.
Эрг Ноор (отхлебнув):
  - Ну, как вам космос, помощник? Вы ещё не разочаровались в своём жизненном выборе?
Низа Кирт (тоже отпив чаю):
  - Каждый день я открываю для себя что-нибудь новое, неожиданное, интересное… Почему я должна разочароваться?
Эрг Ноор:
  - Ближайшие восемнадцать вам предстоит прожить среди чужих миров – неужели вы об этом не задумываетесь?
Низа Кирт:
  - А вы?
Эрг Ноор (усмехаясь):
  - Я! Я давно простился с молодостью, и мысль, что всё самое лучшее осталось позади, меня больше не гнетёт…
Низа Кирт:
  - Скажите, командир, а это правда, что вы родились вне Земли?
Пауза. Эрг Ноор пристально глядит на девушку:
  - Правда. Моя мать была участницей Тридцать второй звёздной экспедиции. Полвека назад противозачаточные пилюли не были так надёжны, как сейчас. И судьбе было угодно, чтобы я нарушил закон дважды – появился на свет вне Земли и воспитывался вне школы. Когда наша экспедиция вернулась, мне уже было девятнадцать, я овладел профессией космонавта и исполнял обязанности помощника штурмана.
Низа Кирт (улыбнувшись):
  - Как я! – она отхлёбывает из чашки.
Эрг Ноор (кивнув):
  - Как вы… Но, вы схитрили и не ответили мне!
Низа Кирт (пытается придать своему лицу серьёзное выражение):
  - Восемнадцать лет – это, наверное, очень много…(улыбается) Но я даже рада этому!
Эрг Ноор (удивлённо подняв брови):
  - Вот как?
  Но Низа Кирт больше не глядит на командира – повернув голову, она, отхлёбывая чай, смотри на портрет Веды Конг, что украшает каюту:
  - А она красивая! Очень красивая…
  Эрг Ноор, не зная что ответить, тоже смотрит на портрет.
Низа Кирт:
  - Только ведь она вас не любит!
  Командир, вздрагивает и устремляет взор на гостью.
Низа Кирт (невозмутимо):
  - Я видела, как она вас провожала! Так провожают друга. Так провожают героя, идущего на риск. Но так не провожают любимого – я знаю…
Эрг Ноор (потерял дар речи):
  - Что вы можете знать…
Низа Кирт (как ни в чём не бывало):
  - Да, я легкомысленная, глупая девчонка. И, может быть, поэтому я рада, что следующие восемнадцать лет я проведу рядом с вами… (улыбается) А не она!

  …Снова пучина моря. Солнечные лучи пронзают призрачную голубоватую толщу воды. Веда Конг, в акваланге и гидрокостюме, плывёт в полном одиночестве. Иногда она останавливается и осматривается, должно быть, пытаясь отыскать взглядом запропастившегося Рена Боза. Далеко впереди, у самого дна что-то поблескивает на фоне темных камней. Веда различает какое-то движение, искрясь поднимается кверху струйка пузырьков. Археолог устремляется туда…
  Картинка меняется – мы видим морское дно. Беспорядочно разбросаны каменные валуны, обросшие водорослями и ракушками. Меж ними - белый песок. Затем камни расступаются, открывая ровную песчаную площадку. И в середине этой площадки стоит огромная, выше человеческого роста, статуя коня, сверкающая позолотой! Поднявшись на дыбы (наподобие коней с Аничкова моста), дикий неосёдланный и необузданный жеребец так и застыл с развевающимися хвостом и гривой!
  …Веда, не веря своим глазам, нерешительно подплывает к статуе. Она стаскивает перчатку и осторожно прикасается пальцами к конской морде, выпученным ноздрям, выразительным глазам, пристально смотрящим на человека. Статуя нисколько не обросла – в отличие от камней её поверхность гладкая и блестящая, как будто была отлита вчера! А вот постамент, напротив, оброс водорослями так, что не отличается окружающих валунов. Его когда-то острые прямые грани теперь едва просматриваются…
  Из-за крупа коня показывается торжествующий Рен Боз: физик подплывает к Веде, ожесточённо жестикулируя обеими руками, не в силах выразить свой восторг. Веда качает головой и стучит указательным пальцем по циферблату подводных часов, что закреплены у неё на запястье (кислород на исходе). Веда указывает рукой наверх и начинает подниматься. Рен Боз нехотя следует за ней…

  …Новая картинка – бухта, где располагается лагерь подводных археологов. Ярко светит солнце. Рассекая волны, мчатся лодки, возвращаясь на базу. Рен Боз пересел в переднюю, избавившись, заодно, и от гидрокостюма, оставшись в одних плавках. Атлетически сложенный и загорелый он сидит в носовой части, обнимая Эвду Наль. Последняя, завернувшись в одеяло, выглядит оправившейся и даже иногда улыбается, посматривая назад. Сзади плывёт вторая лодка, которую ведёт Чара Нанди. Остальные трое по-прежнему в гидрокостюмах, но без капюшонов, и ветер шевелит им волосы.
  Под днищами лодок заскрипели камни. Чемпионским прыжком Рен Боз соскакивает на берег и, ухватив руками свисающий с носа конец, вытаскивает судно на берег со всеми его пассажирами. Затем подбегает ко второй лодке и точно та же вытаскивает её. Потом он снова возвращается к первой лодке и помогает Эвде сойти на землю. Та, в сопровождении Чары и Веды, ступая босыми ногами по камням, поднимается к палаткам.
  Мужчины, тем временем, принимаются за разгрузку – Рен Боз идёт впереди и несёт сразу три акваланга, держа их за ремни (два в правой руке, и один в левой). Крупным планом камера передаёт его лицо и могучие плечи, бугрящиеся бицепсы… Дар Ветер приотстал – он несёт два акваланга, и ему явно не так легко, как спутнику.
Рен Боз:
  - Что-то никто нас не встречает!
Дар Ветер:
  - Всегда завидовал художникам – они живут не замечая времени!
  Повернувшись к камере спиной, они шагают наверх. На заднем плане - всё те же палатки, две белых, длинных и низеньких, и оранжевая высокая и круглая центре. Обойдя очаг, сложенный из камней (костёр в нём давно потух, остались лишь зола и угли) мужчины направляются к центральной из палаток. Камера наезжает…
  Картинка меняется снова – мы внутри этой палатки. Тут царит полумрак. Штабелями громоздятся большие и малые коробки. Только возле входа, справа, на полу – пустое пространство. Слева протянута верёвка, на которой висят полотенца и простыни. Дальше вдоль изогнутой стены в несколько ярусов громоздится стеллаж (чьи полки выгнуты дугой, так как палатка круглая). На полках разложены поднятые со дна артефакты – пустые бутылки, вазы, детали лепнины, телевизор, компьютер… Все они покрыты толстым слоем ракушек и засохших водорослей. Справа от стеллажа, в противоположной от входа части палатки горит свет. На полу стоят ведёрки с мокрой глиной и водой. На массивном ящике мы видим большую скульптуру в человеческий рост. Она изображает обнажённую женщину, что в стремительном порывистом движении вот-вот оторвётся от земли. Статуя незакончена, но хорошо видно, что лицу её художник придал черты Чары Нанди.
  Скульптор стоит к зрителю спиной. На голове у него уже хорошо знакомый нам ментоскоп старой модели (сплошной обруч, соединяющийся телефонным проводом с компьютером). Раскрытый ноут-бук стоит с краю на одной из полок стеллажа, где есть свободное место. На экране мельтешение (видимо, включился скринсейвер). Скульптор мнёт ладонями мокрую глину и занимается лепкой, для чего ему время от времени приходится забираться на табурет…
  Неожиданно становится очень светло – это снаружи откинули полог. В палатку входят Рен Боз и Дар Ветер. Они аккуратно складывают акваланги на полу, справа от входа, где было свободное место. Дар Ветер сразу же уходит, а Рен Боз, приближается к скульптору, с любопытством разглядывая его творение. Тот ни на что не реагирует и даже не замечает вошедших. Некоторое время физик стоит молча. Потом, улучив момент, когда мастер нагнулся к ведёрку, чтобы намочить руки, он трогает скульптора за плечо:
  - Хорошего дня!
Карт Сан (поднимает голову):
  - А, это вы… Доброго утра!
  Художник отворачивается и тянется за очередной порцией глины.
Рен Боз:
  - Утро давно прошло… Хорошего дня!
Карт Сан (повернувшись спиной, разминает глину):
  - Разве уже день? – говоря это, художник пристально вглядывается в скульптуру, примеривая свой очередной штрих.
Рен Боз (веселясь):
  - И не просто день, а полдень!
Карт Сан (по-прежнему не глядя на вошедшего):
  - Подумаешь!... Главное, что не ночь…
Рен Боз (сгорая от нетерпения):
  - Вы бы хоть поинтересовались, что мы вам сегодня привезли…
Карт Сан (продолжает вглядываться в скульптуру, разминая глину):
  - Очередная груда ржавого хлама, полагаю? Уже третью неделю я, приглашённый эксперт-консультант, вынужден самостоятельно находить себе занятие…
Рен Боз (с любопытством):
  - Кстати, а как называется ваш будущий шедевр?
Карт Сан (равнодушно):
  - Пока ещё не знаю… «Дочь Средиземного моря», наверное… Или «Дочь Тетиса»… (теряет терпение, поворачивается лицом к камере) Слушайте, я не собираюсь без конца удовлетворять ваше любопытство! Дайте мне спокойно работать…
Рен Боз (невозмутимо):
  - И не надейтесь! И у меня для этого есть отличный повод!
Кар Сан (усмехаясь):
  - Ну, вам это, как всегда, нетрудно…
Рен Боз (не обращая внимания):
  - Дайте-ка ваш ментоскоп… Или нет, у вас руки грязные! Я лучше сам, - потянувшись, физик осторожно снимает обруч с головы художника, и водружает его на свою голову, потом нажимает на кнопку воспроизведения, что на клавиатуре ноут-бука. – Смотрите!
  Мельтешение скринсейвера на экране сменяется картинкой морского дна, каким оно давеча предстало перед взором Рена Боза. Вот мелькнула рука аквалангиста, облачённая в перчатку… Затем во весь экран появляется золотая статуя коня! Хорошо видны его передние копыта, голова, грива… Солнечные зайчики, пробившись сквозь зеленовато-синюю толщу играют на покатых боках статуи. Вот в поле зрения появляется Веда Конг – она трогает рукой голову коня, потом что-то предостерегающе жестикулирует, должно быть намекая, что у Рен Боза заканчивается время пребывания под водой.
  Комок глины выпал из рук скульптора. Карт Сан, потрясённый, смотрит на экран, не в силах оторваться. К горлу художника подкатил комок, оставляя грязные следы на лице, скульптор машинально трёт пальцами свой лоб, щёки и подбородок…
  - Двадцатый век! – он говорит хрипло, с трудом. – Нет, скорее, первая треть двадцать первого века… Где вы это нашли?
  Скульптор требовательно глядит на Рена. Тот усмехается:
  - В море! – улыбается физик.
Карт Сан:
  - Я серьёзно!
Рен Боз:
  - Координаты места должны быть у Веды… (пауза, физик тоже склонился над экраном). - Однако странно, - продолжает он, - что за две тысячи лет статуя нисколько не обросла.
Карт Сан:
  - Тогда уже знали технологии, предохранявшие поверхность… Нет, я должен был быть с вами!
Снаружи слышен негромкий шелестящий звук, за которым следует трель звонка. Рен Боз встрепенулся:
  - Это, верно, за мной! – и тут же спохватывается. – Я же не попрощался!
  Он сдергивает с головы обруч. Картинка тотчас пропадает с экрана – там опять мельтешит скринсейвер.
Карт Сан (протестующее):
  - Постойте! Дайте, я, хотя бы, запишу ваши воспоминания!
 Но Рен Боз уже не слушает – он спешит к выходу и машет рукой:
  - Запишите с памяти Веды  - она тоже видела…
  …На небольшом пятачке между палаток, выпустив треногое шасси, приземлилось автоматическое воздушное такси – двухместный аппарат, похожий на «Скайкар» Пола Моллера – у него остроносый обтекаемый корпус, прозрачный каплевидный фонарь, и трапециевидный стабилизатор на хвосте. Правда, поворотных турбовентиляторных моторов у него нет: ведь для полётов они использует принцип антигравитации. Фонарь гостеприимно раскрыт, приглашая пассажира садиться на сиденье…

  …Опять система нейтронной звезды. Картинка всё та же – «Тантра» на фоне Чёрной планеты. Зелёными, синими и красными огнями сверкают венцы полярных сияний. Камера наезжает…
  …Мы оказываемся в каюте командира. Эрг Ноор, в раздумьях, ходит по комнате, меря его шагами из угла в угол. Его больше не привлекают воспоминания прошлого – ноут-бук сложен и заброшен на тумбочку (рядом с японским деревцем бонсай), обруч ментоскопа лежит поверх крышки. Остановившись, командир поднимает голову и глядит на портрет жены. Потом, опустив голову, Эрг Ноор пристально смотрит на выключенный и свёрнутый ментоскоп… Потом он решительно поворачивается спиной портрету Веды Конг, делает шаг навстречу камере…
  В этот момент раздаётся звонок вызова и на стене загорается верхний правый экран видеофона. Эрг Ноор тотчас останавливается и оборачивается. На экране - лицо Пур Хисса. Второй пилот сидит в своём кресле у главного пульта командного отсека:
  - Я звоню по просьбе Кэя Бэра, - докладывает второй пилот. – Он только что закончил сканирование поверхности спутника нейтронной звезды поисковым локатором. В двух местах обнаружены локальные скопления металлических масс!
Эрг Ноор:
  - Любопытно… А что Бин Лед, закончил определение атмосферных параметров?
Пур Хисс:
  - Да… Минутку! Он сам хочет доложить…
  У видеофона загорается ещё один экран – на сей раз слева внизу. На нём – лицо Бина Леда. Планетолог находится в помещении, полном каких-то приборов (видимо, это лаборатория).
Бин Лед:
  - По предварительным данным, давление атмосферы у поверхности одна и пятьдесят две сотые Земные, температура – 320 кельвинов. Химический состав: кислород - 21 процент, азот – 73 процента. Тут вполне можно жить! – последние слова планетолог произносит радостно улыбаясь.
Пур Хисс (мрачно):
  - Не забудь про радиацию!
Эрг Ноор (размышляя):
  - Да, очень любопытно… При кислородной атмосфере скопление металла на поверхности может образовать только свежеупавший железный метеорит! (короткая пауза) Или…
Бин Лед (загоревшись):
  - Чей-то корабль!
Пур Хисс (скептически):
  - Фантастика!
Эрг Ноор:
  - Не так уж и фантастично, если вспомнить, что эта система – гигантская гравитационная ловушка…
Пур Хисс (пристально глядя на командира):
  - Но ты же не собираешься садиться здесь?!
Эрг Ноор (отвечая взглядом на взгляд):
  - Корабль – это анамезон! – чеканно произносит он.
Пур Хисс (волнуясь):
  - Мы даже не знаем, что это за корабль, в каком он состоянии…
  Второго пилота перебивает звонок вызова. У видеофона загорается третий экран – верхний слева. На сей раз это Кэй Бэр (как и Пур Хисс, сидит в командном отсеке перед главным пультом):
  - Извините, что вклиниваюсь, но поисковик принял ответный позывной с поверхности! Это «Парус»!
Пауза. Молча, все глядят друг на друга. Наконец, Пур Хисс взрывается первым:
  - «Парус»?! Он пропал почти сто лет назад!
Кэй Бэр (разводит руками):
  - Но я сверял по каталогу! Это «Парус» - ошибка исключена…
Пур Хисс (побагровев):
  - Так сверьте ещё раз! Вы, верно, приняли за позывной обычное радиоэхо…
Эрг Ноор (решительно):
  - Отставить! Я буду в командном отсеке через две минуты!
  И командир отключает видеофон…

  …Снова хорошо уже знакомый нам командный отсек «Тантры». Здесь собрался весь экипаж звёздолёта. У главного пульта в креслах сидят, слева направо: Кэй Бэр (занял место, где в прошлый раз сидел Бин Лед), Низа Кирт, Пел Лин, Пур Хисс, Ингрид Дитра, Ким Тарон и Эон Тал. Космонавты развернули кресла спинками к пульту и сидят, обратившись лицами к центру помещения. Лума Ласви расположилась возле входного люка на небольшом откидном сиденье. Кресло командира пустует – Эрг Ноор стоит слева от своего командирского пульта. Бин Лед тоже на ногах – он стоит справа. Малый (или командирский) пульт включён – там светится огоньками небольшой аппарат, наподобие проектора, создающий полупрозрачное голубоватое объёмное изображение, как бы парящее в воздухе. Это глобус, изображающий планету-спутник нейтронной звезды. Белыми тонкими линиями высвечивается сетка меридианов и параллелей, тёмными пятнами выделяются океаны, чуть более светлыми – материки. Держа в руках в качестве указки небольшое устройство, похожее на дистанционный пульт телевизора, Бин Лед рассказывает:
  - Как вам уже известно, нашей экспедиции посчастливилось не только открыть планету, доселе неизвестную землянам, но и обнаружить на её поверхности два космических корабля, - на этих словах на поверхности глобуса вспыхивают яркая звёздочка. – Вот их местоположение!
  Бин Лед нажимает на одну из кнопок своей «указки», и виртуальный глобус разворачивается в рельефную карту, на которой видно обширное и относительно ровное плато, окаймлённое со всех сторон извилистыми цепями высоких горных хребтов. Карта более крупномасштабна, чем глобус, поэтому отметка, указывающая на местоположение космических кораблей раздвоилась. Впрочем, оба световых пятнышка лежат недалеко друг от друга.
Бин Лед (продолжая говорить):
  - Один из кораблей опознан как «Парус» - звездолёт первого класса тридцатой звёздной экспедиции…
  Произнеся эти слова, планетолог опять нажимает на кнопку и карту сменяют несколько слайдов: прощальное фото улыбающегося экипажа «Паруса» на фоне своего корабля (14 человек), летящий «Парус» на фоне удаляющихся Земли и Солнца (внешне погибший звездолёт очень похож на «Тантру»), эмблема экспедиции, изображающую старинный парусник и Вегу – главную звезду созвездия Лиры (цель экспедиции) и, наконец, фотография Веги, окружённая газово-пылевым диском и скоплениями астероидов, пришедшая на Землю с последним сообщением от этого корабля. Самое последнее фото – мёртвого «Паруса», замершего в тени остроконечных скал, сделано уже экипажем «Тантры»…
Пел Лин:
  - Они прилично отклонились от маршрута, раз оказались здесь!
Низа Кирт:
  - Подумать только! Я почти ничего не знала о них…
Эон Тал:
  - Неудивительно. Последнее сообщение от «Паруса» пришло на Землю три четверти века назад!
Эрг Ноор:
  - Семьдесят три года, если быть точным. А отправлено оно было за девяносто восемь лет до старта «Тантры»! Наша экспедиция продолжалась три года, по земному времени прошло 16 лет. Прибыть же в эту систему «Парус» не мог быстрее, чем за 27 лет земного времени…
Бин Лед (кивает):
  - Он пребывает здесь не больше восьмидесяти семи лет.
Ингрид Дитра:
  - Это была именно посадка, или крушение?
Бин Лед (нажимая на кнопку, отчего изображение севшего звездолёта становится более крупным и детальным):
  - Судя по тому, что внешних повреждений нет, а автоматический ответчик исправно посылает позывной, «Парус» приземлился благополучно. И можно даже утверждать наверняка, что привлекло внимание его экипажа – второй корабль!
  На этих словах планетолог опять нажимает кнопку своей «указки», и объёмное изображение земного корабля сменяется объёмной виртуальной моделью чужого звездолёта.
  Он выглядит необычно, в виде дуги или арки. При увеличении изображения становится ясно, что это диск, провалившийся ребром в глубокую расщелину и потом задравшийся почти отвесно. Одна из сторон его гладкая и плоская, другая – выпуклая, и по всей её поверхности тянется глубокий спиральный жёлобок.
Кэй Бэр:
  - Какая странная форма!...
Бин Лед (кивнув):
  - Ни на Земле, ни на других планетах Великого Кольца космических кораблей подобных конструкций нет. Он прибыл откуда-то издалека и, судя по всему, очень давно!
Ингрид Дитра:
  - Об экипаже «Паруса» что-нибудь известно?
Бин Лед (помрачнев):
  - Неоднократные попытки выйти на связь, остались без ответа. Бортовые системы «Паруса» продолжают функционировать, но наши товарищи, судя по всему, мертвы.
Пур Хисс:
  - Печально, но мы уже ничем им не поможем!
Эрг Ноор (пристально глядит на второго пилота):
  - Но мы, по крайней мере, должны спасти научные результаты их экспедиции! И, кроме того, мы можем воспользоваться запасами анамезона.
Ингрид Дитра:
  - А они там есть?
Ким Тарон:
  - Чтобы ответить на этот вопрос, надо осмотреть двигательный отсек.
Низа Кирт:
  - Я полагаю, мы должны спуститься в любом случае! Хотя бы ради того, чтобы отдать последний долг нашим погибшим братьям!
Пур Хисс:
  - Рисковать ради памяти погибших товарищей, конечно, красиво, но абсолютно неоправданно – это ребячество и игры в героизм!
Лума Ласви:
  - Сможем ли мы там работать? Уровень радиации таков, что без защиты человек получит смертельную дозу за пять минут.
Ким Тарон:
  - Если, только ночью…
Бин Лед:
  - Планета делает оборот вокруг оси за 228 часов. В дневное время излучение пульсара исключает всякую возможность покидать корабль, если только не в тяжёлом вездеходе или спецкостюме с экзоскелетом. Но после захода солнца уровень радиации снижается, и можно выходить в обычном респираторе.
Кэй Бэр:
  - А респиратор для чего?
Лума Ласви:
  - Грунт обогащён радиоактивными элементами, поэтому необходимы меры по защите органов дыхания.
Эон Тал:
  - Что ж, ночь, так ночь. Собственно, она тут не сильно отличается от дня! Мне уже не терпится прогуляться по планете – ведь там, наверняка, должна быть жизнь…
Ингрид Дитра:
  - Присоединюсь к мнению второго пилота. Найдётся ли на «Парусе» анамезон ещё неизвестно. Не исключено, что они израсходовали все запасы топлива, как и мы. Зато известно, что запустить сигнальную ракету с орбиты много легче, чем с поверхности планеты.
Низа Кирт (с вызовом):
  - Не понимаю, чего так опасаются Пур Хисс и Ингрид? Они были против того, чтобы ждать помощи восемнадцать лет. Сейчас они против того, чтобы добыть анамезон и вернуться на Землю уже через год.
Пур Хисс (с недрогнувшим лицом):
  - Меня настораживает, что экипаж найденного звездолёта не подаёт признаков жизни.
Ким Тарон (пожимая плечами):
  - Вероятно, они умерли от старости…
Пауза, все молчат. Затем, обведя взглядом экипаж, Эрг Ноор говорит:
  - Что ж, будем считать, что решение принято большинством голосов! Пел Лин, рассчитайте оптимальную траекторию спуска! Ингрид, готовьте корабль к посадке!

  …Чужая планета. На небе горят красноватые и зеленоватые сполохи полярного сияния, сквозь которые тускло мерцают звёзды. Неровная, поверхность усыпана крупными и мелкими валунами, тускло освещёнными светом полярного сияния и голубоватыми отблесками прожекторов. В лучах искусственного света бугристые камни искрятся бликами, вне их поверхность кажется совершенно чёрной. Меж камней растут растения, похожие на маки. Но их цветы не красные, а бархатисто-чёрные, в один тон с окружающим пейзажем (их становится видно, когда растений касается луч прожектора).
  …В отдалении острые скалы очертили зубчатую линию горизонта. Белым пятном на их фоне выделяется продолговатый овал «Паруса» - земной звездолёт лежит на своём выпуклом днище, чуть накреняясь на один из бортов. Его длина – пятьсот, ширина – сто, а высота – пятьдесят метров («Тантра» чуть-чуть побольше)
  «Тантра» замерла поблизости от него – поддерживаемая работающими генераторами антигравитации, она не лежит, а висит в воздухе без опор, оставив под покатым днищем примерно метр пустого пространства. Из недр корабля доносится чуть слышный гул работающих машин. Открыты несколько узких прямоугольных технических люков – в их нишах видны какие-то разъёмы, горят цветные индикаторы на приборных панелях и высвечивается на экране транспарант: «АНТИГРАВИТАЦИЯ ВКЛЮЧЕНА».
  Поодаль от технических люков и заметно выше их, в нависшем над головой боку днища, плавно переходящем в борт, открыт ещё один люк – пассажирский. В отличие от технических, он круглый, диаметром больше двух метров, и от него к земле ведёт трап. В глубине ярко освещённой ниши виден второй люк (на нём надпись: «ШЛЮЗ № 2»). Справа от люка нанесена эмблема звездолёта - Шри Янтра и надпись: «ТАНТРА». Слева – на том же расстоянии – нарисована эмблема Солнечной системы, изображающая Солнце и восемь планет.
  Ближе к носовой части «Тантры» (которая из-за изгиба корпуса поднята выше кормы – на высоту, примерно, трёх с половиной метров) по диаметральной плоскости в днище, открыт ещё один люк – грузовой. Из него по длинной аппарели медленно выползает вездеход. Мигают габаритные огни, лязгают гусеницы, ярко светят фары.
  Возле люков всё истоптано и изборождено многочисленными следами. Виднеются отпечатки подошв человеческих ног, колеи, оставленные колёсами. Всюду валяются поломанные и раздавленные цветы.
  …Камера отъезжает, давая общий план. Подобно многоэтажному зданию, борта звездолёта уходят на многие десятки метров в вышину, где ночную тьма пронзают голубые лучи прожекторов, с помощью которых спустившиеся с небес пришельцы пытаются осветить местность. Вдали, за невысоким холмистым гребнем, в их лучах виднеется исполинская арка опрокинувшегося на бок чужого звездолёта (его диаметр – 500 метров).
  Камера повернулась в кадр входят Низа Кирт и Эон Тал, одетые в серебристые светоотражающие комбинезоны, закрывающие их с ног до головы. Лица прикрыты прозрачными масками респираторов. На груди у космонавтов – уже хорошо знакомые эмблемы (справа) и стикеры с именами (слева), но появилась и новая деталь: выше стикера имеется нагрудный кармашек, из которого торчит индикатор радиационного дозиметра. На кончике последнего горят оранжевые цифры, обозначающие сколько бэр получил человек.
  Наклонившись, девушка касается пальцами перчаток бархатистого чёрного цветка…
Низа Кирт (в респираторе голос звучит приглушённо):
  - Какая зловещая красота! Кажется, здешняя природа не признаёт других цветов, кроме чёрного… Мир, погружённый в траур!..
Эон Тал (присев на корточки, достаёт из заплечного мешка гербарную папку):
  - Чёрный цвет хорошо поглощает все виды излучений и, в особенности, коротковолновых, что защищает живые ткани от здешней радиации!
  Сорвав несколько растений, биолог аккуратно укладывает их в папку, которую потом засовывает обратно в мешок.
Низа Кирт (оглядываясь по сторонам):
  - Но как вообще могла возникнуть жизнь в столь невыносимых условиях? Любая органика здесь попросту сгорит!
Эон Тал (встаёт и тоже осматривается):
  - Ну, не сгорит, конечно, но стерилизуется… Впрочем, насколько мне удалось установить, это вовсе не органика!
Низа Кирт (внимательно глядит на биолога):
  - А что же?
Эон Тал:
  - Ткани здешних существ сложены из нитрогидридов - высокомолекулярных соединений азота и водорода. Они более устойчивы к воздействию радиации, чем углеводороды, из которых состоим мы...
Голос Эрга Ноора (звучит за кадром):
  - Внимание экипажу! Постоянно держитесь в лучах прожекторов!
  Получив предупреждение, Низа и Эон Тал поспешно отходят назад…
  …Следующая картинка – борт «Паруса» крупным планом. Настежь распахнут круглый входной люк. Трапа нет, но погибший звездолёт, как уже говорилось выше, лежит, покосившись на борт, отчего до нижнего края входного проёма можно дотянуться рукой. У самого борта заросли чёрных маков… Освещённые лучами нескольких прожекторов перед люком остановились Эрг Ноор, Эон Тал, Бин Лед, Ким Тарон и Низа Кирт. Справа от люка на светлой, тронутой буроватым налётом металлической обшивке в лучах мощных светильников видна наполовину стёршаяся эмблема – старинный парусник на фоне созвездия Лиры и яркой звезды Веги и надпись «ПАРУС». Слева – уже знакомое изображение Солнечной системы (как и на «Тантре»). От времени оно тоже истёрлось и выцвело, практически сделавшись чёрно-белым.
  Космонавты переминаются с ноги на ногу. Наконец, Ким Тарон решается первым:
  - Разрешите? – спрашивает он у командира.
  Эрг Ноор сухо кивает.
  Ухватившись за нижний край отверстого проёма, помощник бортинженера подтягивается и карабкается наверх. Ноги его скользят по обшивке… Но вот он забрался и повернулся лицом к своим спутникам:
  - Низа, давай руку! – зовёт он, присев на корточки.
  Девушка не заставляет себя ждать и, подпрыгнув. Хватается за протянутую ей сверху руку. Ким Тарон легко вытягивает её наверх… Включив фонарик, Низа скрывается в тёмных недрах «Паруса», а остальные космонавты с помощью Кима один за другим забираются в люк… Камера наезжает – и во весь экран крупным планом вновь появляется полустёршаяся эмблема Солнечной системы…
 
  …Затем прямо на глазах эмблема начинает молодеть, наливаясь свежими яркими красками, точно время потекло вспять. Фон, на который она нанесена при этом чернеет, превращаясь гладко отполированную поверхность камня… Камера отъезжает – вместо звездолёта, севшего на чужую планету, мы видим здание, стоящее где-то на Земле, в горах. Эмблема, символически изображающая Солнечную системы, украшает его парадное крыльцо. Поле эмблемы табличка с надписью – «ЦЕНТР КОСМИЧЕСКОЙ СВЯЗИ». Камера задирает объектив наверх (в её поле зрения мелькают окна многочисленных этажей) а потом она неожиданно замирает – в поле зрения объектива огромная поворотная тарелка радиотелескопа, на фоне голубого утреннего неба. Камера наезжает, изображение расфокусируется и…

  …И мы переносимся операторский зал радиообсерватории. Он чем-то напоминает командный отсек «Тантры» - это такое же круглое помещение, чья передняя (то есть, обращённая к зрителю) стена может превращаться в гигантский телеэкран. Сейчас на нём изображён гигантский круглый циферблат часов по которому ползут стрелки – часовая (неощутимо), минутная (едва заметно) и секундная (стремительно). Ниже циферблата, охватив весь зал по кругу, выстроились лики инопланетян – с кем Земля успела установить контакты по Великому Кольцу. В общем, они имеют облик, более или менее приближённый к гуманоидному, отличаясь друг от друга какими-то деталями: формой носа и ушей (а порой их отсутствием), разрезом глаз, цветом кожи. Некоторые из инопланетных портретов демонстрируют существ, целиком (даже на лице) покрытых шерстью. Некоторые – перьями. Некоторые – чешуёй. Ни один из портретов не похож вполне на человеческий.
  Пульт управления Центра космической связи не столь велик – он сгрудился островком в центре (приблизительно там, где на «Тантре» находится командирское место) за ним всего четыре кресла – они тоже вращающиеся, но не такие массивные, как на звездолёте, а более тонкие и изящные с невысокими спинками. Занято только крайнее место слева – в нём сидит Мвен Мас (темнокожий стройный мужчина на вид, приблизительно, лет сорока).
  Тут тоже имеется фотография, правда, это не простая открытка, прикреплённая прозрачной клейкой лентой как на звездолёте, а гораздо более цивильного вида портрет, забранный в изящную рамку, что стоит поверх всех экранов и перемигивающихся разноцветными огнями индикаторов.
  С портрета на нас смотрит пожилой седой мужчина, лет шестидесяти. В нижнем уголке изящным (почти Пушкинским) завитком выведен автограф: «Бет Лон». У него суровое и властное лицо и колючие, холодные глаза, чей взгляд вряд ли покажется приятным. Однако Мвену Масу, похоже, это не причиняет душевных неудобств – рамка с фотопортретом стоит точно напротив его кресла.
  Раздвигаются створки двери в задней стене – появляется Дар Ветер в сопровождении Веды Конг и Чары Нанди (мужчина галантно пропускает дам вперёд).
Два Ветер (бесстрастно):
  - Хорошего дня, дорогой Мвен Мас! Кажется, мы всё-таки не опоздали…
Веда Конг (низко склонив голову):
  - Я ужасно волнуюсь! – она и в самом деле не находит себе места. - Наверное, так не волновалась, когда сдавала экзамен после школы…
Дар Ветер (улыбнувшись):
  - Храбрая Веда, успокойтесь! Каждый, кто выступал по Великому Кольцу, когда-нибудь выступал впервые.
Мвен Мас (встал и подошёл к гостям):
  - Вы и в самом деле не опоздали, хотя недавняя сводка погоды не давала мне такой уверенности… Пожалуйста, располагайтесь!…
  Широким жестом он приглашает вошедших сесть. Гости рассаживаются.
  Веда Конг садится через кресло от Мвена Маса. Она здесь явно не в первый раз, бывая на сеансах связи со звездолётом «Тантра», потому не проявляет большого интереса к окружающей обстановке. Археолог явилась в Центр в длинном вечернем платье, уложив свои пышные длинные волосы в довольно замысловатую причёску. На лицо явно наложен макияж, на груди сверкает ожерелье, в ушах – серьги.
  Рядом с Мвеном Масом расположилась Чара Нанди. В отличие от старшей спутницы, ей тут всё в новинку, и она с интересом оглядывается по сторонам. Девушка одета куда проще – на ней строгий костюм и никаких украшений.
  Для Дара Ветра осталось последнее место с краю (и рядом с Ведой Конг) – он тоже довольно строго одет, аккуратно причёсан и гладко побрит. Дар Ветер тоже впервые пришёл сюда, и тоже вертит головой по сторонам – пусть и не так активно, как Чара. И тут его взор невольно останавливается на фотографии, что стоит поверх пульта. При виде портрета Бета Лона, гость невольно меняется в лице. Дар Ветер глядит на портрет пристально и недобро, как обычно люди глядят на своих врагов…
  Мвен Мас, заметив это, тоже меняется в лице – от прежнего его радушия и непринуждённости не осталось и следа. Руководитель Центра потянулся к злополучному портрету, желая, как видно, куда-нибудь его убрать, с глаз долой…
Дар Ветер:
  - Ну зачем же? Пусть стоит…
  Мвен Мас, густо покраснев, переставляет портрет так, чтобы к Дару Ветру он оказался повёрнут ребром.
  Веда Конг, на глазах у которой происходит эта сцена, деликатно молчит.
Зато Чара Нанди проявляет любопытство:
  - Кто это? – негромко спрашивает она.
Дар Ветер (медленно, тщательно подбирая слова):
  - Один очень известный учёный. Известный в те времена, когда вы, Чара, ещё не родились…
Мвен Мас (справившись с волнением):
  - Это великий физик, Бет Лон, мой учитель.
Дар Ветер (желая разрядить обстановку):
  - Мы, всё-таки, должны принести вам свои извинения, дорогой Мвен, заставив вас поволноваться.
Мвен Мас:
  - Да. В последнее время в Метеорологическом управлении сбой следует за сбоем. Муссоны и тайфуны вышли из-под контроля. Я слышал, Всемирный Совет собирается посвятить этому одно из своих ближайших заседаний?
Дар Ветер:
  - Мне ещё не присылали повестку дня. Думаю, она придёт сегодня вечером.
Мвен Мас:
  - Однако, вы прилетели, и это значит, что никакие неприятности не смогут нам сегодня помешать! Итак, Веда, у вас, напоминаю, лекция по истории Земли для системы Тау Ориона. Чара, - у вас трансляция записи для 61-ой Лебедя. Ветер - знакомит обитателей созвездия Кита с основами Земной философии…
Чара Нанди:
  - Жителей других миров интересует наша философия? – она удивлена.
Вместо Дара Ветра, замешкавшегося с ответом, говорит Мвен Мас:
  - Да, и здесь нечему удивляться! Заф Фтет, мой, если так можно сказать, коллега с Тау Кита, попросил в своём последнем сообщении подготовить лекцию данному предмету. Дар Ветер, откликнулся на эту просьбу, дав своё любезное согласие прийти сюда.
  Чара произвела впечатление на Мвен Маса, и тот не хочет этого скрывать. Она это замечает, но не подаёт вида.
Дар Ветер:
  - С ещё большим удовольствием я пригласил бы его в свою аудиторию! – вздыхает он. - Но, к сожалению, технические средства пока не позволяют на это надеяться…
Мвен Мас (с подковыкой):
  - Тут я с вами совершенно согласен, уважаемый Ветер! Космическая связь, по сути, так и осталась на том же примитивном уровне, что и две тысячи лет назад! И это более чем печально…
  Внезапно звенит сигнал вызова, и картинка на большом экране перед пультом меняется – экран темнеет, вместо циферблата часов и движущихся стрелок теперь мерцают звёзды и туманности. Сияет лента Млечного Пути -словно бы сидящие за пультом люди вдруг перенеслись в открытое космическое пространство. И прямо посреди звёздного неба появляется исполинская мужская голова.
Голова:
  - Говорит командир Спутника-57! Простите, что вмешиваюсь, но нами только что получен сигнал из системы МО-3529. Автор послания - Эпсилон Тукана.
Мвен Мас:
  - А мы успеваем? До начала сеанса осталось менее получаса…
Голова:
  - Судя по начальным позывным, передача должна быть короткой.
Мвен Мас (согласно кивает):
  - Хорошо, включите видеотрансляцию!
Голова:
  - Внимание! Даю обратный отсчёт…
  Его гигантское лицо сменяют цифры обратного отсчёта: «9», «8», «7», «6» и т. д.
  После того как ноль показался и исчез, в центре экрана появляется одна особо яркая звезда, в одно мгновение раздувающаяся в сверкающий диск. Но это не наше Солнце – во-первых, оно крошечное, в несколько раз меньше того, каким мы привыкли видеть своё дневное светило с Земли. Во-вторых, цвет его не белый, а бледно-фиолетовый и нестерпимо-яркий. Затем, откуда-то снизу появляется диск планеты. Центр её, где царит ночь, тёмен. Края, освещённые лучами местной звезды, горят опрокинутым полумесяцем, обратившим вниз свои рога.
  Звучит музыка – ритмичная, порывистая и, в то же время, грустная. И вслед за её звуками на фоне планеты и звезды, вокруг которой она обращается, появляется стройная молодая девушка, которая в такт музыке начинает танцевать. Девушка одета в изящный облегающий наряд, золотистого цвета, оставляющий обнаженными руки и плечи. Сзади развевается нечто вроде плаща или накидки. Цветом кожи девушка напоминает индианку – медно-красная с чёрными волосами, собранными на затылке в длинный пучок. Но она не индианка – черты лица у неё не монголоидные, а, скорее, европейские и глаза голубые. Девушка танцует ритмичный танец, напоминающий позирование, как бы составленный из акробатических трюков.
  Земляне, сидящие за пультом, внимательно следят за происходящим на экране (в этом месте картинка на пару секунд меняется, передавая крупным планом их лица, по которым пробегают блики). Веда Конг глядит отрешённо, с какой-то болью и тоской. Дар Ветер – просто с любопытством. Чара Нанди – с профессиональным интересом.
…Картинку снова заняла инопланетянка. Её танец ускоряется, движения становятся всё более стремительными. Задний фон тоже преображается – черноту открытого космоса за спиной у инопланетной танцовщицы сменяют чередующиеся друг за другом картины пейзажей её родины: реки странной тёмно-фиолетовой воды, низвергающиеся с красноватых скал водопады, бескрайние колышущиеся на ветру серебристые степи под сапфирово-синим небосводом и леса деревьев с листвой цвета бирюзы… Мелькают разнообразные большие и малые живые существа, похожие на парящих в воздухе птиц, порхающих насекомых, каких-то неведомых огромных зверей, полумедведей – полукабанов, с мохнатыми гривами на спинах и саблевидными клыками, торчащими из пастей…
  Тут музыка останавливается и танцовщица замирает. Она гипнотизирующим, немигающим взором глядит на зрителей, вскинув руки в страстном призыве. Потом она медленно запрокидывает голову, устремляя свои глаза к небу… Фон за спиной инопланетянки также изменился – мы видим берег фиолетового моря. Далеко на горизонте, освещённые заходящим солнцем, застыли горы, словно отлитые из тёмной меди, их вершины, залитые солнечными лучами, сияют розовыми контурами. За спиной у девушки из воды вырастает исполинская статуя обнажённой женщины, изваянная из тёмно-красного камня и застывшая в той же позе, что и танцовщица – воздев руки и устремив к небу свой лик.
  На этом передача прекращается.
  …Экран операторского зала вновь изображает звёздную бездну, пересечённую лентой Млечного Пути. В центре – уже знакомая исполинская голова.
Голова:
  - Это всё. Ровно семь минут и девятнадцать секунд. Видеотрансляция записана и передана в архив Института Внеземных культур. Я временно отключаюсь!
Мвен Мас:
  - Спасибо, Гур Ган!
  Картинка та же, что была в начале сцены – на экране тикают исполинские часы. Пауза. Люди молчат, осмысливая увиденное. Наконец Веда Конг говорит:
  - Удивительно красивый танец! Но почему они выбрали именно этот вид искусства? Неужели у них нет других?
Дар Ветер:
  - Язык Великого Кольца им пока незнаком. И нет другого способа рассказать о себе, кроме как в танце. Так поступали и мы, много веков назад. Собственно (повернув голову, он многозначительно смотрит на Чару), мы продолжаем так поступать и теперь…
Чара Нанди:
  - А она прекрасна и удивительно земная! Я и не подозревала, что жители других планет могут оказаться так похожи на нас.
Мвен Мас (пристально глядит на Чару):
  - И правда, непостижимо… Впервые за много веков мы не просто увидели братьев по разуму, но братьев по крови! И величайшая несправедливость в том, что мы навсегда останемся разделены! (короткая пауза) Чара, на ваш профессиональный взгляд, что мог символизировать её танец?
Чара Нанди:
  - Я увидела в нём мольбу… И страстный призыв!
Веда Конг (печально):
  - И мне почудилось, что они одиноки… Страшно одиноки!
Дар Ветер:
  - Так же, как были одиноки мы!
Веда Конг:
  - Неужели они ничего не знают о Великом Кольце?
Дар Ветер:
  - Теперь, вероятно, знают. С тех пор, как это сообщение было отправлено, прошло почти четыреста лет.
Мвен Мас:
  - Сто пятнадцать парсек… Сто пятнадцать! Та, кого мы видели – давно мертва!
Веда Конг (с тоской):
  - Сколько же будет идти моё послание?
Мвен Мас (мрачно):
  - Ровно пятьсот пятьдесят пять лет.
Веда Конг:
- И они увидят меня живой!...
Мвен Мас (мрачно):
  - Страшное противоречие между могуществом человека и его бессилием перед временем и пространством…
Веда Конг (задумчиво):
  - Да, видно недаром я не люблю космос с его бесконечной пустотой и чудовищными расстояниями. Вот сейчас они там… И если что-нибудь случиться – нет сил ни у меня, ни всего человечества прийти им на помощь! 

  …Новая картинка – командный отсек звездолёта «Парус». Его планировка, в общих чертах, воспроизводит уже знакомое нам аналогичное помещение «Тантры». Но в нём темно, пусто и мрачно. Пульт не совсем мёртв – на его панелях мигают несколько лампочек. Но его давно уже не касалась рука человека – экраны, кнопки и рычажки покрыты толстым слоем серой пыли. Она же покрывает кресла, развёрнутые как попало, пол и стены… Входной люк полуоткрыт – крышка его поднята, но не до конца. И вот оттуда, из мрачного чёрного проёма вдруг возникает тонкие лучики света, пронзающие тьму. Зайчиками они отражаются на серой поверхности стен и предметов обстановки. Звучат приближающиеся шаги…
  В отсек, низко согнувшись, один за другим входят космонавты. Это Эрг Ноор (он ступает первым), Эон Тал и Низа Кирт. Путь им освещают фонарики, встроенные в респираторные маски – сбоку на каждой их них (на уровне глаз) находится крошечный источник света, размером с булавочную головку, который посылает тонкий, но довольно яркий луч. Войдя в помещение, люди осматриваются (при этом, если луч случайно касается маски другого человека, её стекло мгновенно темнеет, предохраняя глаза).
  Внезапно мёртвую тишину раскалывает пронзительная трель вызова: все трое невольно вздрагивают. Но это всего лишь включается экран бортовой видеосвязи. На нём видны Ким Тарон и Бин Лед, стоящий у него за спиной. Они находятся в двигательном отсеке. Из-за пыли картинка выглядит как в тумане, и Низа торопливо стирает пыль, проведя по экрану видеофона ладонью.
Ким Тарон:
  - Командир! Есть анамезон! Нам должно хватить с лихвой, - подавшись вперёд, помощник бортинженера тоже счищает пыль с расположенного перед собой экрана. – Вы слышите меня?
Эрг Ноор:
  - Слышим! Спасибо, Ким! Ты принёс замечательную новость! Продолжайте осмотр…
  Командир переключает видеофон с внутреннего режима на внешний. На экране тотчас появляется Пур Хисс, сидящий за пультом командного отсека «Тантры».
Эрг Ноор:
  - Пур Хисс, извести Кэя и Ингрид! Анамезон найден – пусть немедленно начинают готовиться погрузке на корабль!
Пур Хисс (бесстрастно):
  - Понял тебя, командир!
  Связь отключается.
Эон Тал (вертит головой по сторонам):
  - Но где экипаж? Должны же быть какие-нибудь останки, кости… Мы побывали во всех жилых помещениях – ничего…
Низа Кирт:
  - Такое впечатление, что они оставили корабль и ушли…
  Низа стоит напротив кресла, расположенного слева от центрального, второго по счёту – это место помощника штурмана. Кресло повёрнуто спинкой к пульту. Когда-то оно было оранжевым, а теперь кажется серым. Однако на спинке и подлокотнике сквозь пыль проступает огромное пятно, словно бы кто-то облил сиденье чернилами. Низа осторожно проводит ладонью, стирая осевшую на кресло пыль. Из-под её пальцев проступает чёрный налёт, приросшей к гладкой обивке кресла.
Низа Кирт:
  - Опять это странное пятно – как те два, в коридоре, помните? И очертания… (у неё перехватывает дыхание) Очень похоже на тень – словно вот тут сидел человек, и…
Эон Тал (подходит к девушке):
  - Думаю, у тебя разыгралась фантазия, Низа! – припав на колено, биолог достаёт из кармана химический анализатор похожий на толстую шариковую ручку с колпачком.
  Сняв колпачок, из-под которого торчит длинная металлическая игла, биолог соскабливает с чёрного пятна образец и вставляет колпачок на место. Сбоку на корпусе прибора загорается небольшой экранчик, где высвечиваются какие-то значки и цифры. Эон Тал всматривается в него, как врач смотрит в градусник, измерив температуру больного:
  - Н-да… - произносит он задумчиво. – Похоже, что это чистый углерод, иначе говоря – сажа…
  Тем временем, Эрг Ноор осматривает командирский пульт в центре помещения. Он тоже в недоумении:
  - Почему-то отсутствует бортовой журнал, - говорит командир. – Его нет на положенном месте!
Низа Кирт:
  - Эрг, посмотрите! – она пальцем показывает на главный пульт.
  Возле кресла помощника штурмана на пульте находится кольцо аудиопроирывателя (он в точности такой, как в фильме Шерстобитова). Из гнезда под кольцом торчит стержень аудиокассеты.
  Командир подходит к главному пульту и нажимает на кнопку. Загорается лампочка, кольцо начинает вращаться. Запись слышна плохо, звук то и дело пропадает. Говорит глухой мужской голос:
  - …Месяца… Цатого числа… Группа вернул… Закончив… Завтра в это же вре… Чужому звездолёт…
Низа Кирт (инстинктивно хватает командира за руку):
  - Они исследовали тот диск! – шепчет она возбуждённо.
  Эрг Ноор кивает и, жестом прерывает Низу, прося соблюдать тишину. В проигрывателе что-то хрипит и булькает. Снова всё тот же мужской голос:
  - …Без вести бортинженер. Это уже второе исчезновение… Принять меры… Почему-то нет… Эта планета… Опасность… угрожает нам… Невидимый враг…
  Низа и Эон Тал невольно переглядываются – им становится не по себе, только Эрг Ноор хранит невозмутимость. Тут раздаётся поступь – словно в отсек пробирается кто-то грузный и неуклюжий… Помощник бортинженера и биолог резко оглядываются…
  Но это Ким Тарон и Бин Лед – освещая себе путь фонариками, они, закончив осмотр двигателей «Паруса», пришли в командный отсек. У них приподнятое настроение. Низа Кирт, украдкой, переводит дух…
Ким Тарон (с наигранным недовольством):
  - И почему люк открыт только наполовину?
Бин Лед (с иронией):
  - Разберись и почини!
Эрг Ноор (резко):
  - Тише! – он поднял кверху указательный палец.
  Все замирают. Из проигрывателя доносится громкий хлопок! Потом слышно протяжное шипение… И вдруг прежний мужской голос сменил другой – женский. Неизвестная с отчаянием кричит в микрофон:
  - Включай! Ещё! Ещё!...
  Громкий щелчок заставляет всех (кроме командира) вздрогнуть. Но это запись. Некоторое время проигрыватель молчит (но кольцо продолжает крутиться), затем вновь появляется неизвестный женский голос. Она торопливо говорит:
  -  Нас только двое. Лаик не допрыгнула… Люк… Эти невидимые существа умеют открывать запоры, и мы ничего не можем сделать! Ктон пополз в двигательный отсек – ударим планетарными!
  Звук ненадолго прерывается. Космонавты (кроме Эрга Ноора, внимание которого по-прежнему полностью поглощено звукозаписью) оборачиваются и глядят на полуоткрытый люк…
 Снова женский голос:
  - Я осталась одна… Кажется, Ктон не успел... – становится слышно, как говорившая судорожно сглатывает, видимо, делая над собой усилие. – Братья! (голос обретает твёрдость) Если вы когда-нибудь найдёте «Парус», предупреждаю – не покидайте корабль!
Пауза. Слышно, как неизвестная что-то переключает на пульте. Потом она торопливо говорит:
  - Я попробую узнать, что с Ктоном. Когда вернусь, объясню подробнее.
  Проигрыватель продолжает работать, но голос больше не слышен.
Эрг Ноор (выключает проигрыватель):
  - Это всё… (решительно и властно) С этого момента я запрещаю передвижение вне корабля в одиночку!
  Командир вынимает кассету с записью (короткий толстый стержень) и прячет в карман комбинезона.
  Низа Кирт наклонилась над пультом – на приборной панели, там, где располагается проигрыватель, под слоем пыли что-то темнеет. Повинуясь любопытству, она стирает пыль…
  - Смотрите! – девушка почти кричит.
  …Под слоем пыли на светлой поверхности пульта отпечатался чёрный, образованный копотью, след человеческой руки…

  …Командный отсек «Тантры». Члены экипажа выстроились в ряд, встав спинами к пульту управления. Эрг Ноор обходит их строй:
  - Наши братья и сёстры с «Паруса», умирая, думали не о себе! Они думали о тех, кто придёт за ними следом! Они думали о нас! Они предупреждают нас об опасности, притаившейся на этой чёрной планете. Я не знаю, что приключилось с ними. Стали ли причиной их гибели стихийные силы, или неведомая чужая жизнь... Но я знаю одно! Что бы ни случилось – мы обязаны вернуться на Землю и донести до человечества их открытия! Знания, добытые такой высокой ценой, не должны пропасть даром!
Командир остановился:
  - Кэй Бэр! Что с техникой?
Инженер-кибертехник докладывает:
  - В операции будут задействованы четыре тяжёлых грузовых робота. Их усилиями процесс транспортировки займёт не более двадцати часов.
Эрг Ноор (повернувшись вполоборота):
  - Ингрид?
Бортинженер докладывает:
  - Ёмкости «Тантры» к приёму анамезона готовы.
Эрг Ноор (кивает):
  - Добро! (поворачивается к правофланговому) Пур Хисс?
Второй пилот докладывает:
  - Бортовыми средствами ведётся непрерывное наблюдение за районом посадки, при появления любого неизвестного объекта будет подан сигнал тревоги. К сожалению, в силу сложного рельефа местности, ряд секторов просматривается плохо.
Эрг Ноор (обводит взглядом экипаж):
  - Я рад, что каждый из вас понимает степень ответственности, стоящей перед ним, и готов действовать чётко и слаженно! (короткая пауза) Кэй Бэр! Начинайте погрузку!

(Конец первой серии)

Часть первая - Планета чёрных маков
Вторая серия.

  …Тибет. Над головой – безоблачное, фиолетового цвета небо. Освещённые закатным солнцем, на горизонте розовеют зубчатые макушки гор. Их подножия тонут в синеватой дымке, сливаясь с небом, отчего остроконечные горные вершины словно бы парят в воздухе, напоминая причудливые облака. На фоне их, нацелившись в небосвод, видна исполинская белая чаша поворотной антенны радиотелескопа. Опорой ему служит высокое многоэтажное здание Центра космической связи, что стоит на вершине высокого и крутого холма.
  На переднем плане – овальная площадка для флаеров (стоит несколько остроносых аппаратов, по виду двух и четырёхместных). Позади – поросший травой склон высокого холма, впереди – отвесный обрыв, где далеко-далеко внизу бушует стремительный горный поток. Край площадки обнесён перилами. От неё ведут две дороги. Одна довольно короткая, извилистая, узкая. Крутыми ступенями она взбирается к воротам старинного буддийского монастыря, что примостился на уступе горного склона. Это тот самый монастырь, что изображён на картине Рериха, в кают-компании «Тантры» (только, понятное дело, без радиотелескопа на заднем плане). Солнечные лучи золотят многоярусные крыши пагоды, чьи стены аккуратно отштукатурены и выбелены. В монастырь ведёт узкая арка ворот.
  Другая дорожка – двойная широкая и длинная лента самодвижущегося эскалатора, прямая как стрела, - поднимается к крыльцу Центра космической связи. На площадке, возле перил, стоят Дар Ветер и Чара Нанди (оба одеты так же, как и в предыдущей сцене в операторской Центра). Отсюда открывается вид на широкую долину, позади которой вновь начинаются горы. Заходящее солнце вот-вот коснётся их вершин. В отличие от первых, эти горы выглядят тёмными, почти чёрными, на фоне светлого неба.
Дар Ветер (облокотившись на перила, глядит вдаль):
  - Удивительно красивое место! Никогда ещё здесь не бывал, и теперь жалею…
Чара Нанди:
  - С тех пор, как я взошла на Эверест, меня тянет сюда вновь и вновь…
  Она оборачивается, а следом обернулся и Дар Ветер. Мимо проходит группа монахов в тёмно-красных тогах. Монахи, направляясь к воротам обители, молча приветствуют незнакомцев. Сложив руки, Чара приветствует их в ответ, Дар Ветер ограничивается улыбкой и кивком головы.
Чара Нанди (глядя, как монахи, гуськом, карабкаются по узкой тропе):
  - Говорят, этому монастырю больше трёх тысяч лет. Даже в Эру Разобщённого Мира он считался старинным. Вот над кем не властно время!
Дар Ветер(также глядит вслед удаляющимся монахам):
  - Я слышал, Мвен Мас приглашает их на просмотр сообщений, приходящих по Великому Кольцу… (повернув голову к собеседнице) Чара, а когда вы успели подняться на Эверест?
Чара Нанди (улыбнувшись):
  - В одиннадцать лет! Мы дошли до вершины, и инструктор поднял меня, усадив на плечо, и я оказалась выше всех!
Дар Ветер (снова устремив свой взор вдаль):
  - Вам, должно быть, хорошо известны эти места…
Чара Нанди:
  - Вообще-то да, хотя в Центре космической связи, я впервые… Река, что течёт под нами – Брахмапутра. А за хребтом, что впереди, начинается Непал. Ещё дальше - Гималаи, за которыми лежит Индия – земля, где когда-то жили мои предки…
Дар Ветер (снова повернув голову):
  - Ваша мать совсем не похожа на индийку!
Чара Нанди (кивает):
  - Она перуанка. Но Эвда всю жизнь увлекалась агни-йогой, и отцом для меня выбрала индийца. Поэтому я такая.
Дар Ветер:
  - Вы знакомы со своим отцом?
Чара Нанди:
  - Я знаю только, что его зовут Кари Рам… У мамы хранится его фотография, но она давно уже оставила его...
Дар Ветер (испытующе):
  - Вы об этом жалеете?
Чара Нанди:
  - Жалею!
Дар Ветер:
  - Это потому, что вы во всём привыкли противоречить вашей маме?
Чара Нанди (смеётся, отводит взгляд):
  - Есть такое, конечно!.. Мы очень разные! Ей никогда не нравились мои предпочтения и вкусы, мои друзья, моё занятие танцами. И это при том, что она сама замечательно танцует, и даже окончила первую ступень школы танцев… Помню, когда мне исполнилось семь лет, и я впервые должна была надолго с нею расстаться, чтобы учиться в интернате, я проплакала целый день… А в семнадцать, ни я, ни она и дня не могли провести вместе, чтобы не разругаться и не рассориться!
Дар Ветер (тоже улыбается):
  - Что ж, это в порядке вещей… Видимо, правду говорят, что человек искусства никогда по-настоящему не поймёт человека науки. Взять хотя бы наших знакомых – Рена Боза и Карт Сана!... (прищурившись, как Ленин) – Но всё же, Чара, откровенно говоря, вас стоило бы хорошенько выпороть, как это делали в старину! Не советую вам сталкиваться со мной ни в Институте Мирового Прогнозирования, ни во Всемирном Совете: бить буду больно!
Чара Нанди (с вызовом):
  - Ну, положим, я тоже умею больно бить!
Дар Ветер (заразительно смеется, трясёт головой):
  - О да! Вы так отважно бросались на акулу с ножом – ну, вы помните…
Чара Нанди (потупив взор):
  - Не надо смеяться! В тот момент я совсем потеряла голову... Сказать по правде, я так и не отблагодарила вас – ведь если бы не вы, происшествие могло бы кончиться весьма печально…
Дар Ветер (опять отводит взгляд в сторону):
  - Вы уже отблагодарили меня, Чара, доставив удовольствие общаться с вами!... (пауза) Скажите, Чара, а зачем вы приехали? У вас ведь не прямая трансляция, как у меня и Веды…
Чара Нанди (пожимая плечами):
  - А вы полагаете, мне было бы не интересно взглянуть на свою запись?
Дар Ветер (по-прежнему не глядя на собеседницу):
  - Ну, вы же, наверняка, не раз видели её…
Чара Нанди:
  - Для того, кто хочет быть профессионалом, ничего не бывает лишним. Лишь глядя со стороны, находишь свои помарки, неточности, ошибки. А если вдруг перестаёшь находить – значит пора менять профессию. (пауза) Скажите, Дар Ветер, вы хорошо знали Бета Лона?
Дар Ветер (кашлянув):
  - Да уж, доводилось…
Чара Нанди:
  - Что это был за человек?
Дар Ветер (пожимая плечами):
  - Он был гениальный учёный. Но при том большой мерзавец. Его любимым занятием было ставить опасные эксперименты, в которых гибли его ученики.
Чара Нанди (с ужасом):
  - Но ведь это же убийство!
Дар Ветер:
  - Они шли на смерть добровольно: каждый давал подписку, что понимает степень риска, во всём отдаёт отчёт и готов умереть ради науки… В конце концов, терпение Комитета Чести и Права иссякло, и вопрос о деятельности научной группы Бета Лона был вынесен на суд Всемирного Совета…
Чара Нанди:
  - И вы участвовали в том заседании?
Дар Ветер (кивает):
  - Я лично оглашал ему приговор. Бет Лон был осуждён на пожизненное изгнание. Ему запрещено заниматься наукой.
Чара Нанди:
  - А Мвен?
Дар Ветер:
  - Мвен Мас трижды подавал апелляцию, требуя пересмотра дела. Я трижды добивался, чтобы её отклонили. Нетрудно догадаться, что он думает обо мне!.. Для него я – жестокий и неумолимый инквизитор, гонитель того, кого он боготворит и кому безоглядно верит… (пауза) По большому счёту, это даже похвально! (Дар Ветер усмехается) Глядя на него, я думаю порой – а, вот, если, не дай бог, выпадет случай, то станут ли мои ученики, защищать меня столь же неутомимо, как Мвен Мас защищает Бета Лона?! (вздыхает)
Чара Нанди (удивлённо):
  - Как вы можете такое говорить? Вы же совсем не такой, как этот Бет Лон? Отчего же вы можете заслужить участь, постигшую его?
Дар Ветер (задумчиво):
  - Негодяями люди не рождаются, Чара! Ими становятся – постепенно, медленно и незаметно... А участь… Как говорится - существовала бы возможность! А участь тебе всегда подвернётся….
Чара Нанди (теперь она всерьёз задумалась):
  - Как странно!... С детства наш мир казался мне самым идеальным из возможных…
Дар Ветер (пристально глядит на собеседницу, без тени иронии и снисходительности, совершенно серьёзно):
  - Ваши слова выдают ваш истинный возраст. Вы ещё не вполне взрослая Чара! (Смягчившись) Но вы не расстраивайтесь! Это походит довольно быстро!...
  По эскалатору на площадку спустилась Веда Конг (опершись на перила, наши герои стоят к ней спиной, отчего не заметили её приближения).
Веда Конг:
  - Чара, если ты всё ещё хочешь увидеть свою запись, пожалуйста, поторопись: трансляция через семь минут!
  Девушка поспешно уходит.
Веда Конг:
  - И о чём вы так интересно беседовали, позволь полюбопытствовать?
Дар Ветер:
  - С тобой, Веда, я буду беседовать ещё интереснее!

  …Снова Чёрная планета. На небе безостановочно горят сполохи полярного сияния, сквозь которое проглядывают звёзды. В его дрожащем свете, точно привидение, виден бледный корпус мёртвого «Паруса» на фоне чёрных, сливающихся с небосводом, скал. В ещё большем отдалении, почти у самого горизонта застыл исполинским полукругом опрокинутый набок диск чужого звездолёта.
  …Где-то наверху горят мощные прожектора, но внизу, под выпуклым днищем «Тантры» царит полумрак. Освещённый тусклыми лампами на грузовой аппарели, в трюм космического корабля вползает похожий на исполинскую сороконожку тяжёлый грузовой робот. Его корпус разделён гибкими шарнирными сочленениями на три секции и снабжён тремя парами коротких шагающих ног. Первая и последняя секции несут рабочие манипуляторы, красные габаритные огни, а также «глаза» телекамер, расположенных на концах поворотных штанг. На капоте крупно выведен номер – «03». Средняя секция – грузовая платформа. На ней контейнер с анамезоном (выглядит как здоровенный кубик в человеческий рост, на боку мигает лампочка и видны надписи: «ОСТОРОЖНО» и «НЕ КАНТОВАТЬ!»). Грузового робота сопровождает малый робот, похожий на R2-D2. Последний невозмутимо катится параллельно по левую сторону, контролируя движение. На круглой макушке вертится синяя «мигалка». Оба робота одновременно скрываются в трюме, откуда тотчас с шипением вырываются струи пара (дезактивация).
  Возле «Тантры» мы видим группу космонавтов в тяжёлых спецкостюмах с экзоскелетом. Больше всего они напоминают глубоководные жёсткие скафандры, в котором водолазы совершают погружения на пятисотметровые глубины. Сверху костюм снабжён круглым прозрачным гермошлемом. На плечах находятся фары, светящие вперёд и чуть вниз. На груди – миниатюрный пульт с кнопками и несколькими круглыми, похожими на головки шурупов ручными регуляторами. Толстые рукава и штанины в местах сочленений имеют сервомоторы, похожие на массивные круглые набалдашники (поскольку масса такого костюма очень велика). Работая, они перемигиваются разноцветными лампочками и издают глухой, протяжный вой. Привычных перчаток скафандр не имеет – вместо неё наружу торчит металлическая клешня манипуляторного захвата. На спине в жёсткой оболочке спецкостюма виден люк, сквозь который космонавт (облачённый в лёгкий серебристый комбинезон) может войти в скафандр и выйти из него. Передвигаться в таком костюме можно лишь медленной, неуклюжей поступью, сопровождаемой гудением серводвигателей.
  Космонавтов трое. Впереди, лицом к камере, стоит Эон Тал. Позади него – Низа Кирт. Чуть дальше расположился Ким Тарон (повернулся вполоборота и смотрит в сторону «Паруса»).
Низа Кирт (говорит по радио):
  - Ещё один рейс завершён!
Эон Тал:
  - Ингрид, обмолвилась, что осталось четыре контейнера. Думаю, до восхода управимся.
Ким Тарон:
  - До чего неудобны эти железяки! (изогнув рукав насколько можно, он касается груди клешнёй манипулятора)
Эон Тал:
  - Меры безопасности никогда не бывают лишними. Особенно на чужих планетах…
Низа Кирт:
  - У меня никак не выходят из головы те люди, с «Паруса»… Кто напал на них? И, главное, зачем?
Ким Тарон:
  - Меня больше всего волнует, как это нечто открывает люки. Если, конечно, мы правильно поняли слова той девушки с «Паруса»...
Эон Тал:
  - Выходит, оно умеет нажимать на кнопки...
Ким Тарон:
  - Чтобы запустить механизм, мало нажать на кнопку. Нужно ещё и знать, на какую кнопку следует нажать. Не чересчур ли это замысловато для неразумного хищника?
Эон Тал:
  - Я высказал предположение. Чтобы утверждать что-то наверняка, нужно изловить одно из этих существ – тогда я смогу его исследовать. 
Ким Тарон:
  - И ты даже знаешь, как его ловить?
Голос по радиосвязи (по интонации невозможно понять, кто говорит):
  - Робот № 4 внезапно замолчал! Будь другом, посмотри, что с ним – робот должен быть в двухстах метрах от тебя! Азимут - Чужой звездолёт!
Ким Тарон:
  - Слушаю тебя, Кэй! Что случилось с роботом?
Голос по радиосвязи (искажён помехами):
  - Робот № 4 замолчал! Будь другом, посмотри… Азимут - Чужой звездолёт!
Ким Тарон:
  - Хорошо, но почему Чужой звездолёт? Ведь робот должен двигаться от «Паруса»…
Голос по радиосвязи:
  - Азимут – Чужой звездолёт!
Ким Тарон:
  - Ладно, Кэй, я понял! Выполняю…
  Помощник бортинженера удаляется тяжёлой походкой.
Низа Кирт (вдогонку):
  - Ким, тебе не нужна помощь?
Ким Тарон (не останавливаясь и не оборачиваясь):
  - Я справлюсь один…
Низа Кирт:
  - Ким, не выходи из лучей прожекторов!
  Помощник бортинженера, ничего не ответив, продолжает идти. В стороне осталась неширокая тропа, обильно истоптанная роботами, что пролегла от «Тантры» до «Паруса». Взяв азимут, Ким продирается напрямик сквозь заросли чёрных маков, которые ему по пояс. Тут он выходит из луча прожектора, и далее во тьме видны только отсветы фар его скафандра…
Голос Эрга Ноора по радиосвязи (на сей раз чётко и без помех):
  - В чём дело?! Почему оставлен пост? Почему нарушен приказ, запрещающий передвижение в одиночку?!
Низа Кирт:
  - Кэй Бэр попросил Кима сходить, посмотреть, что случилось с роботом № 4…
  На этих словах девушка осеклась – впереди на тропе, в луче прожектора, показался тяжёлый робот в сопровождении лёгкого (похожего на R2-D2). Равномерно вспыхивает синяя мигалка. На капоте передней секции грузового робота ясно различим номер – «04».
Голос Кэя Бэра по радиосвязи (тоже чётко, без помех):
  - Я его ни о чём не просил! Я только что разговаривал с Ингрид и переключился с внешней связи на внутреннюю!..
Голос Эрга Ноора:
  - Тревога! Бин, Кэй – со мной, в вездеход!
  Включилась сирена.
Низа Кирт (кричит в микрофон):
  - Ким! Немедленно назад!!!
  Сорвавшись с места, девушка бежит – насколько позволяет её громоздкий скафандр.
Эон Тал:
  - Низа! Остановись! – биолог бежит за нею следом.
  С грузовой аппарели, едва разминувшись с роботами, выползает гусеничный вездеход. При этом лёгкому роботу, чтобы не угодить под гусеницы, приходится буквально отскочить в сторону – он опрокидывается и, сверкая мигалкой, катится по земле. Потом, выпустив манипулятор, встаёт и совсем как человек, отряхивается.
  Обгоняя Эона и Низу, бегущих в своих громоздких спецкостюмах, вездеход мчится вперёд, давя гусеницами заросли чёрных маков. В широкой кабине в ряд сидят Эрг Ноор (он управляет машиной), Бин Лед и Кэй Бэр. Они в серебристых комбинезонах, но без респираторных масок, видно, второпях, не успели их надеть (маски лежат на передней панели у лобового стекла). Позади на «Тантре» спешно разворачивают прожектора, чтобы осветить им путь. Воет сирена.
  …Голубой луч прожектора шарит по поверхности – виден невысокий скалистый гребень, подножие которого заросло чёрными маками. Вдруг, на фоне скалы показалась одинокая фигура в громоздком скафандре. Ким Тарон стоит лицом к камере, левая рука опущена правая медленно приподнимается, сгибаясь в локте… Плоская клешня манипулятора, торчащая из конца толстого рукава, оживает, нацелившись в круглую рукоять ручного маховика, что расположен на груди скафандра (возле него надпись мелкими буквами «ВХОДНОЙ ЛЮК»). Рукоять похожа на головку шурупа – поперёк неё проходит глубокий прямой паз. Клешня манипулятора входит в этот паз и начинает вращаться…
Голос Эрга Ноора по радиосвязи:
  - Помощник бортинженера! Что с вами? Немедленно ответьте!
  Ким Тарон молчит. Судя по выражению глаз, видимых сквозь стёкла гермошлема - тупому и бессмысленному – он явно не в себе… Видно, как на спине его скафандра медленно открывается люк… Затем помощник бортинженера нагибается, высовывается наружу и, рывком выдернув ноги из штанин, вываливается из скафандра, который остаётся стоять.
  Облачённый в серебристый комбинезон, космонавт метнулся в сторону из освещённого пространства…
  Вспышка во тьме! На фоне загоревшегося сполоха чёрным силуэтом отпечаталась скорчившаяся человеческая фигура…
Истошный крик Низы Кирт по радиосвязи:
  - Ким!!!
  На «Тантре» повернули прожектор – теперь то же место видно в луче света. На гладкой скале чернеет пятно, формой воспроизводящее силуэт человека – всё что осталось от Кима Тарона. В стороне, в нескольких шагах, неподвижно застыл пустой скафандр с распахнутым люком на спине…
  Вдали по-прежнему воет сирена.
  Лязгая гусеницами и ревя мотором, подкатывает вездеход. Сзади сквозь маки продираются Низа Кирт и Эон Тал. По радиосвязи слышны рыдания девушки (Низа, задыхаясь, плачет на бегу):
  - Ким!... Ким!...
Окрик Эрга Ноора (по радиосвязи):
  - Назад!!! Держитесь возле вездехода! Не выходите из лучей прожекторов!
  Негромко щёлкнув, на борту вездехода открывается низенькая дверца. Один за другим, поправляя на ходу маски респираторов, из машины вылезают командир, планетолог и инженер-кибертехник. Они в лёгких серебристых комбинезонах. К ним подбегают биолог и помощник штурмана  в скафандрах. Низа Кирт справилась с рыданиями и только тяжело дышит…
Эрг Ноор:
  - Кэй Бэр! Осмотрите его спецкостюм! Бин Лед! Возьмите пробы…
  Космонавты выполняют приказание командира. Тот, тем временем, повернулся назад:
  - Биолог, и помощник штурмана! За самовольное оставление поста объявляю выговор! И предупреждаю – я больше не потерплю нарушений дисциплины! А сейчас стойте, где стоите…
  …Присев на корточки, Бин Лед берёт пробы, используя тот же анализатор, что и Эон Тал. Иглой он соскабливает копоть со скалы…
Бин Лед:
  - Вся органика распалась, остался только углерод!
  Кэй Бэр, нагнувшись, возится перед пультом, что на груди пустого скафандра, нажимает кнопки, орудуя отвёрткой, вертит маховики рукоятей.
Кэй Бэр:
  - Ничего не понимаю… Механизм в полной исправности, бортовой компьютер работает без сбоев!..
Эрг Ноор:
  - Почему же открылся входной люк? Не мог же он сам его открыть!
Кэй Бэр:
  - Похоже, что он открыл-таки люк сам…
Эрг Ноор:
  - Он что, сошёл с ума?! Чертовщина какая-то…
Эон Тал (кашлянув):
  - Позвольте мне высказаться! Кажется, я догадываюсь, что здесь произошло…
Эрг Ноор (резко):
  - Выскажитесь позже, на корабле! А сейчас – грузите спецкостюм! Мы возвращаемся…

…То же самое место у подножия скал, но камера теперь смотрит в противоположном направлении – впереди, метрах в трёхстах виднеется «Тантра». Ярко горят во тьме её прожектора. Развернувшись, ревя мотором и лязгая гусеницами, вездеход катится обратно к звездолёту по той же самой колее в зарослях чёрных маков, что он успел проложить. В кузове машины, что позади кабины сидят Низа Кирт и Эон Тал. Скафандр Кима Тарона (люк его по-прежнему открыт), покачиваясь на ухабах, лежит на дне. Камера чуть приподнимает объектив, наезжает на звездолёт и…
  …И мы опять в командном отсеке «Тантры». Члены экипажа стоят на фоне главного пульта управления. (Все – в обычной повседневной одежде.) При этом, Низа Кирт и Эон Тал замерли справа, а остальные (кроме командира) – слева. Эрг Ноор стоит в центре, лицом к подчинённым. Он бледен, будучи на последнем градусе ярости.
Эрг Ноор (повернувшись к провинившимся):
  - Для чего я поставил вас снаружи?! Вашей задачей было вести непрерывное наблюдение за грузовой аппарелью! Чтобы было кому поднять тревогу, если неизвестные существа просочатся через зону, контролируемую локатором! А что сделали вы?! Вы оставили без присмотра открытый люк!!!
  Эон Тал стоит с растерянным видом, опустив руки по швам и втянув голову в плечи. Низа, опустила голову, готовая вот-вот разрыдаться. Их товарищи, что группкой скучились слева, смотрят на них по-разному. Пур Хисс – с холодным безразличием истинного арийца, Лума Ласви, Бин Лед и Пел Лин – с сочувствием, Ингрид – не без злорадства. Кэй Бэр опустил голову и старательно отводит взгляд.
Эрг Ноор:
  - А если бы чужие воспользовались вашей преступной безответственностью и проникли на корабль?! Вы были на «Парусе» и видели, что стало с его экипажем! Вот то же самое должно было произойти здесь, час назад – по вашей вине!!!
  Тут Низа не выдерживает и начинает громко рыдать, размазывая по лицу слёзы.
Эрг Ноор (побагровев):
  - Помощник штурмана, выйдите вон! Ступайте в каюту, приведите себя в порядок!
  Закрывая лицо руками, Низа выбегает вон. Лума Ласви, Бин Лед и Пел Лин провожают её встревоженными и сочувственными взглядами. Пур Хисс и Ингрид делают вид, что они ничего не замечают. Кэй Бэр по-прежнему потупил взор. Долгая пауза…
Эрг Ноор (чуть поостыв):
  - Ингрид! Что с анамезоном?
Ингрид Дитра:
  - Погрузка завершена. На борту полный запас.
Эрг Ноор (кивает):
  - Хорошо… Кэй, у тебя что?
Кэй Бэр:
  - Два робота проходят дезактивацию. Ещё два ожидают очереди.
Эрг Ноор:
  - Попридержи их пока. Они могут понадобиться…
Пур Хисс (встревожившись):
  - Разве мы не готовим корабль к взлёту?
Эрг Ноор:
  - Я пока не принял решения!
Пур Хисс:
  - Что ты задумал, Эрг?
Эрг Ноор (сердито):
  - Я же сказал: решение ещё не принято! Я обязательно посоветуюсь с тобой – даю слово!..
  Снова неловкое молчание. Потом командир оборачивается к биологу:
  - Эон, вы, кажется, собирались что-то мне рассказать…
Эон Тал (вздохнув):
  - Да!.. То есть… Даже не знаю… (мучительно пытается собраться с мыслями) Короче говоря, у меня появились некоторые соображения насчёт этих существ!
Эрг Ноор (терпеливо):
  - Я вас слушаю.
Эон Тал (собравшись):
  - Я полагаю, они каким-то образом воздействуют на наш мозг!
  На этих словах космонавты переглядываются: Пур Хисс и Ингрид -скептически, Пел Лин и Лума – недоумённо. Кэй Бэр встрепенулся, словно бы речь заходит, конкретно, о нём. Один Эрг Ноор хранит невозмутимость:
  - На чём же основаны ваши предположения?
Эон Тал:
  - Я буду излагать только факты. Спецкостюм Кима оказался исправен. Следовательно, самопроизвольное открытие люка исключается. Кто-то открыл его намеренно. Далее, все мы видели, что Ким стоял в луче света один. И рядом с ним никого не было. Следовательно, люк открыл именно он.
Эрг Ноор (кивает):
  - Логично.
Эон Тал:
  - Но Ким не мог его открыть по своей воле! Заставить его могло только существо. Оно находилось где-то, вне освещённого пространства. И полностью контролировало человека, скорее всего, воздействуя на мозг каким-то неизвестным нам излучением…
Пур Хисс (резко):
  - Это уже домыслы, а не факты! Локаторы не зафиксировали присутствие неизвестных существ!
Кэй Бэр (с жаром):
  - Сектор, где находился Ким, плохо просматривается локатором! Там скалистая гряда, за которой легко укрыться…
Эон Тал:
- Я готов доказать свою гипотезу, но для этого необходимо поймать то существо!
Ингрид:
  - Ну, уж нет! Лично я не собираюсь задерживаться здесь ни на один день, чтобы ловить ваших чёрных призраков…
Пур Хисс:
- Поддерживаю бортинженера! Исследованием здешних форм жизни должна заниматься специальная экспедиция, прошедшая соответствующую подготовку и имеющая надлежащее оборудование. С ловушками, кустарно изготовленными из подручных средств, мы ничего не добьёмся!
Пел Лин:
  - Вынужден согласиться с мнением второго пилота! Как штурман, обязан напомнить, что до восхода солнца осталось два часа. Ближайшие пять суток выход из корабля будет невозможен из-за радиации!
Бин Лед:
- Ну, вообще-то, у нас есть вездеход и спецкостюмы…
  Лума Ласви тоже хочет что-то сказать, но её решительным жестом прерывает командир:
  - Друзья! Я позволю себе прервать несвоевременную дискуссию. И ещё раз повторяю – решение мной пока не принято! Что нам делать дальше, мы обсудим завтра утром! (командир негромко вздыхает) После восхода солнца…

  …Снова на Земле. В поле зрения камеры – роскошно и весьма футуристично выглядящий зал ресторана. Он круглый, расположенный на двух уровнях. Внизу располагается танцзал, где развлекается и танцует молодёжь. Музыки почти не слышно, потому что со всех сторон танцзал охвачен прозрачной и едва заметной стеной голубоватого света, по которой рябью расходятся звуковые волны. Посетитель, желающий присоединиться к танцующим, свободно проходит сквозь эту призрачную стену - и на мгновенье музыка слышна громко, - но стоит упругой световой мембране сомкнуться за ним, как музыка вновь становится приглушённой. Одеты молодые люди однообразно и довольно просто (преимущественно в шорты и майки). На головах чуть ли не половины из них видны белые, чёрные и красные ментоскопы (новой модели, какую носит Рен Боз). Впрочем, часть посетителей пользуется и стационарными приборами старого образца. Они сидят на диванах, что расставлены в укромных уголках, под двумя полукруглыми лестницами, и, дремлют, расслабившись. Провода от их височных обручей соединяются с разъёмами на стене (сверху вывеска – «КНИГИ И КИНОФИЛЬМЫ»). По соседству, вдоль кольцевой стены тянутся барные стойки (за ними бармены – однотипные роботы, ростом с человека), стоят разнообразные автоматы.
  Попасть в зал можно через два лифтовых холла в северной и южной сторонах (над входами светится указатель – «СКОРОСТНОЙ ЛИФТ»). Справа и слева от каждого холла – неширокие проходы на застеклённую обзорную галерею, что расположена с наружной стороны и отделена от танцзала кольцевой стеной (над проходами тоже светится надпись – «ГАЛЕРЕЯ»).
  Второй этаж ресторана образует балкон, куда ведут две широкие полукруглые лестницы, начинающиеся рядом с лифтовыми холлами. Одна лестница идёт от северного холла, оканчиваясь на правой стороне балкона, вторая – от южного, ведя на левую сторону. Ещё выше ведут узкие прямые эскалаторы – по ним можно подняться на самую макушку куполообразной крыши. Балкон непрерывным кольцом охватывает зал. Здесь расставлены круглые столики, за которыми по одному, по двое, или небольшой компанией, сидят посетители. Они одеты более изысканно – на мужчинах строгие костюмы, на женщинах - длинные вечерние платья (да и возраст посетителей балкона уже явно не юношеский). Обслуживают их роботы-официанты, которые поднимаются на балкон по двум небольшим служебным лифтам в западной и восточной его половинках. Во всю стену, сверху вниз, тянутся гигантские окна, разделённые узкими рёбрами купола. За окнами видна панорама ночного города, залитого огнями. Повсюду высятся исполинские небоскрёбы (да и сам ресторан расположен на вершине одной из башен). Молниями проносятся стремительные флаеры. Неспешно проплывают громоздкие аэробусы с многочисленными пассажирами. Высоко в небе сияет серп молодой Луны.
  Вот один из столиков на балконе – камера наезжает, и мы видим лица посетителей. Это Дар Ветер и Веда Конг. Они неспешно ужинают, дегустируя блюда и напитки, расставленные на столе, будучи по-прежнему одеты так же, как и в предыдущей сцене возле Центра космической связи.
  Картинка меняется – теперь герои, сидящие за столиком, видны крупным планом.
Дар Ветер (смотрит на спутницу испытующе):
  - У меня такое чувство, или, быть может, мне только показалось, что ты весь вечер сердишься на меня…
Веда Конг (не глядит на него):
  - Тебе показалось!
Дар Ветер:
  - Однако, когда мы возвращались, ты ни словом не перекинулась с Чарой и даже не захотела сидеть рядом с ней…
Веда Конг:
  - Не было настроения говорить.
Дар Ветер:
  - Мвен Мас огорошил тебя какой-нибудь дурной вестью?
Веда Конг:
  - «Тантра» молчит.
  Пауза. Дар Ветер отводит взгляд, смотрит в окно. Потом он говорит:
  - Ну, положим, она молчит уже полтора месяца.
Веда Конг (опустив голову):
  - Не знала, что ты будешь интересоваться этим.
  Рука Дара Ветра, как бы невзначай, касается её руки:
  - Не лги, Веда! Ты отлично знаешь, что меня интересует и почему…
Веда Конг (одёрнув руку):
  - Здесь что-то душно. Я выйду на воздух!
  Отерев губы салфеткой, женщина встаёт из-за стола и направляется к эскалатору,  ведущему наверх (возле него стойка с надписью – «СМОТРОВАЯ ПЛОЩАДКА»). Дар Ветер, также отерев губы, откинулся на спинку стула какое-то время сидит и задумчиво глядит ей вслед… Потом встаёт и тоже направляется к эскалатору…
  …Ночь, светит молодая Луна, горят звёзды. Вокруг расстилается ночной город. На смотровой площадке небоскрёба стоят двое. Ветер треплет волосы Веды, раздувает полы её длинного платья.
Дар Ветер:
  - Веда! Я устал, и ты это отлично знаешь! Я больше не желаю быть другом вашей семьи. Я хочу глядеть на тебя с открытым забралом!
Веда Конг (отвернувшись):
  - Не надо об этом, Ветер. «Тантра» ещё не вернулась!
Дар Ветер (с отчаянием):
  - Но я люблю тебя!
Веда Конг (по-прежнему, не глядя на него):
  - Ты забыл, Ветер, что есть ещё он – Эрг Ноор!
Дар Ветер (подавшись вперёд):
  - Ты всё ещё любишь его?
Веда Конг (долго молчит, потом признаётся):
  - Нет! Не люблю…
Дар Ветер теряет самообладание и рывком разворачивает Веду к себе лицом, трясёт за полечи:
  - Тогда ты свободна! Что тебя сдерживает? Что?!
Веда Конг:
  - Я обещала, что буду ждать его. И я дождусь. Даже если ждать придётся всю жизнь…
  Отпустив Веду, Дар Ветер отворачивается и молча смотрит вдаль. Светит Луна, горят звёзды, сверкают во тьме огни ночного города…

  …Картинка, изображающая городской пейзаж застывает и как бы уменьшается. Камера чуть отъезжает, и мы вместо живого пейзажа мы видим фотографию в рамке, висящую на стене. А рядом с ней висят другие фотографии, изображающие различные виды Земли – коралловый остров, Эверест в утренней дымке, осенний сельский пейзаж... Камера поворачивает – мы видим Низу Кирт, лежащую на койке в своей каюте (размеры помещения и обстановка – примерно такие же, как в каюте командира звездолёта). Такой же, что и у Эрга Ноора на тумбочке стоит ментоскоп (и тоже аккуратно свёрнут). Рядом с аппаратом - книга сонетов Шекспира из библиотеки. Как и в предыдущем эпизоде, на девушке всё тот же повседневный комбинезон, который космонавты носят на борту корабля. Она неподвижно уткнулась лицом в подушку.
  Раздаётся негромкий стук в дверь. Низа не реагирует. Затем дверь приотворяется и на пороге показался Эрг Ноор:
  - Я могу войти? – негромко спрашивает командир.
  Низа молчит. Командир, кашлянув, заходит в каюту, так и не получив разрешения. Ему немного неловко, и он явно позабыл те слова, что собирался сказать. Поэтому он говорит:
- Пожалуй, я позволю себе сесть… - нагнувшись, он выкатывает стул из-за узкого столика и садится рядом с койкой. Пауза, потом командир продолжает, укоризненно. – Вы так и не привели себя в порядок…
  Низа тотчас встаёт и достаёт из шкафчика, что встроен в стену, прямо над койкой салфетку. Сев на край кровати, она утирает свои красные заплаканные глаза…
 Эрг Ноор (потупив взор):
  - Я должен извиниться перед вами, Низа. Я был груб и несдержан, наговорил много лишнего…
Низа Кирт (негромко, стараясь не шмыгать носом):
  - Нет… Почему же… Вы были совершенно правы! Я вполне заслужила наказание, нарушив ваш приказ…
  Она кажется равнодушной и глядит куда-то в сторону, избегая взгляда командира, но пальцы её нервно сжимают и треплют скомканную салфетку, которую девушка по-прежнему держит в руках.
Эрг Ноор (приободрившись):
  - Вы не сердитесь на меня?
Низа Кирт (пожимая плечами):
  - Как я могу на вас сердиться? – она по-прежнему не смотрит на гостя.
Эрг Ноор (он уже рад и, кажется, готов уйти):
  - Это очень хорошо… То есть, я хотел сказать, хорошо, что вы не сердитесь… Ведь, по большому счёту, это я заслужил наказания, доведя вас до слёз! Мне не хватило такта и сдержанности…
Низа Кирт:
  - Я вовсе не из-за того плакала…
Эрг Ноор (осёкшись):
  - А из-за чего?
  Низа молчит в ответ, кусая губы. (Пауза). Потом её пальцы вдруг разжимаются, выпуская салфетку (которая ложится ей на колени). Девушка поднимает глаза и глядит на Эрга Ноора:
  - Мне стало вдруг страшно, что вы всегда будете видеть во мне лишь подчинённую.
Эрг Ноор (вздрогнув):
  - Что вы такое говорите, Низа! Опомнитесь…
Низа Кирт (снова опустив голову):
  - Да, вы правы, шмыгая носом говорит она. - Я забылась… Простите…
  Она снова начинает теребить салфетку, и Эрг Ноор, кажется впервые, это замечает. Несколько секунд он сидит неподвижно, а потом, протянув руку, касается её руки и забирает у неё из пальцев злосчастную салфетку. Девушка не сопротивляется.
Эрг Ноор (кидает скомканную салфетку в корзину-утилизатор):
  - Низа! Нам с вами надо поговорить…
Низа Кирт (шмыгая носом):
  - Да, нам нужно поговорить…
Эрг Ноор (мгновенно утратив решительность):
  - Только, э-ээ… не сейчас. Сейчас отдохните, как следует, выспитесь. Мы вернёмся к нашему разговору в более спокойной обстановке…
  Он встаёт с явным намерением уйти.
Низа Кирт:
  - Почему вас всё время пугает, когда я рядом? Ведь я всё равно буду рядом… Сейчас, на этой планете, на Земле – всю жизнь! Я люблю вас, командир, и никуда мне от этой любви не уйти…
Эрг Ноор (почти со стоном):
  - Низа!...
Низа Кирт:
  - Хорошо-хорошо, я больше не скажу ни слова… Но только… (она встаёт с койки и берёт с тумбочки томик Шекспира) Возьмите эту книгу – она скажет вам то, что не сказала я… И скажет гораздо лучше, чем сказала бы я – возьмите!
  Она протягивает книгу в руки командиру, и Эрг Ноор принимает её. Затем он уходит:
  - Доброй ночи! – говорит Эрг Ноор на прощанье.

  …Картинка изображает планету чёрных маков при свете местного «утра». На небе выглянуло солнце в качестве которого здесь выступает не столько нейтронная звезда, сколько аккреционный диск, что её окружает. Из-за ничтожных угловых размеров пульсар выглядит просто как яркая точка (правда, излучающая столько же света, как наша полная Луна). Диск, видимый почти с ребра и потому имеющий форму веретена, расплылся на четверть неба, заслонив звёзды. Перпендикулярно ему исходят тонкие струи джетов. Словно лучи солнечной короны во время затмения во все стороны от центра диска расплылись дрожащие сполохи полярного сияния – на дневной стороне оно существенно ярче, чем на ночной. Поэтому день на здешней планете светлее земной лунной ночи раза, так, в три. Отблески полярного сияния тускло мерцают на обшивке «Паруса». Чуть поодаль ярко светит прожекторами «Тантра». Вдали, за скалистым гребнем виднеется исполинская арка Чужого звездолёта. Камера наезжает на «Тантру»…
  …Снова командный отсек «Тантры». Сцена аналогична эпизоду из предыдущей серии, где принималось решение высадиться на планету. За исключением того, что Бин Лед теперь сидит на своем штатном месте, а кресло Кима Тарона пустует. Лума Ласви, как и в прошлый раз, сидит на откидном сидении у входа. Командир стоит и говорит, остальные его внимательно слушают.
Эрг Ноор:
  - Здесь, на этой планете, мы столкнулись с чем-то неведомым. И это неведомое - убивает! Мы – разведчики. За нами обязательно придут другие. Трагедия «Паруса» не должна повториться! Поэтому я считаю, что мы должны отложить отлёт. Отложить, чтобы встретить неведомого врага лицом к лицу!
  Командир замолкает и обводит взглядом лица членов экипажа. Космонавты молчат. Эрг Ноор продолжает:
  - Я не могу не отдавать отчёта в том, что каждая лишняя минута пребывания на этой планете таит в себе смертельный риск. Я понимаю, что все мы страшно устали, истосковались по Земле, дому, родным и близким. Осознавая это, я не могу вам приказать. Я хочу, чтобы решение о том, как поступить, мы приняли бы вместе – тщательно взвесив все «за» и «против». Я кончил! Прошу высказываться.
Пур Хисс:
  - Высказываться после столь пламенной речи? Ты поступаешь бесчестно, Эрг! Ты отлично понимаешь, что если мы скажем тебе «нет», то в душе будем считать себя подлецами!
Эрг Ноор (улыбается):
  - Спасибо, Пур Хисс!
Ингрид Дитра:
  - Меня интересует, как вы собираетесь ловить это существо? И чем вы намерены от него защищаться?
Эон Тал:
  - В качестве средства защиты подойдёт обычный ментоскоп. В режиме автоблокировки он экранирует мозг от любого внешнего воздействия.
Кэй Бэр:
  - Внутри гермошлема им очень неудобно пользоваться. Шнур постоянно за что-нибудь цепляется. Я уже проверял.
Низа Кирт:
  - Будем меньше зевать и крутить головами по сторонам!
Пел Лин:
  - А где раздобудем ловушку?
Низа Кирт:
  - Подойдёт пустой водяной бак.
Пел Лин:
  - А тебя посадим внутрь – в качестве живца?
Низа Кирт (нимало не смущаясь):
- Для приманки позаимствуем что-нибудь из медицинского оборудования Лумы.
Лума Ласви:
  - Думаю, симулятор сердцебиения подойдёт. Существа наверняка должны реагировать на нервные импульсы, а он их хорошо имитирует.
Эр Ноор:
  - Что ж, я рад, друзья, что мы, как прежде, - единомышленники! (улыбается, обводя взором экипаж). А теперь все вместе за работу!

…Грузовой отсек «Тантры». Он ярко освещён. Возле стены стоит грузовой робот, из тех, что фигурировали в предыдущем эпизоде. Сверху на нём лежит цилиндр водяного бака, изготовленный из прозрачного как стекло материала. Диаметр бака – около двух метров. В одном из торцов импровизированной ловушки прорезано метровое отверстие, забранное люком. На дне бака клейкой лентой прикреплён небольшой приборчик, который пока бездетвует.
  В центре грузового отсека – гусеничный вездеход, стоящий на поворотном круге. Сбоку у машины открыта дверь в кабину. У двери стоит Эрг Ноор, облачённый в серебристый комбинезон (но без респираторной маски). Сбоку, возле рта, у него закреплён микрофон. На груди, ремнями, перекинутыми через плечи, закреплён тёмный широкий и плоский короб компьютера, на сложенный ноут-бук. Мимо него один за другим проходят и забираются в кабину космонавты (все экипированы аналогично) – Кэй Бэр, Эон Тал, Низа Кирт… Когда девушка, готовая вскарабкаться к входному люку, одной рукой уже схватилась за поручень, поставив ногу на боковую ступеньку командир останавливает её:
  - А вы что здесь делаете? Разве я разрешал вам покидать корабль?
Низа Кирт (невозмутимо):
  - Эон Тал назначил меня наблюдателем.
Эрг Ноор (сердито):
  - Что значит «назначил»?! Я командир звездолёта – и мне решать, кому и где наблюдать!
Низа Кирт (вспыхнув):
  - Вообще-то, по расписанию, я числюсь в аварийной партии! И работы вне корабля – моя прямая обязанность!
  К люку подходит Бин Лед. Не желая пререкаться на виду у планетолога, Эрг Ноор уступает, и Низа стремглав проскакивает в люк. Командир звездолёта забирается в кабину предпоследним, последним садится Бин Лед, захлопывая дверцу.
Голос Эрга Ноора по радиосвязи:
- Командир вызывает второго пилота! Как слышно? Приём…
Голос Пур Хисса по радиосвязи:
  - Слышу хорошо, вездеход. Прошу доложить о готовности. Приём…
Голос Эрга Ноора по радиосвязи:
- Мы готовы начать движение! Приём…
Голос Пур Хисса по радиосвязи:
  - Понял вас! Опускаю аппарель...
  Протяжно воют сервомоторы – грузовая аппарель медленно опускается, открывая путь во мрак. Взревев двигателем, вездеход рывком трогает с места.
  …Планета. Тускло светится в небе продолговатое веретено аккреционного диска. Дрожит марево вечного полярного сияния, сквозь которое виднеются яркие звёзды. Зубчатые скалы чёрными контурами очертили линию горизонта. Лёгкий ветер неспешно колышет необъятные поля чёрных маков… Вездеход продирается сквозь заросли, подминая под широкие гусеницы хрупкие стебли цветов. Сзади, с «Тантры», голубоватыми лучами светят прожектора.
  Кабина вездехода. Как и в командном отсеке «Тантры», сидения могут поворачиваться. В центре сидит Эрг Ноор. Справа, за рычагами управления – Бин Лед. Слева – Кэй Бэр. Инженер-кибертехник также весьма занят – манипулируя кнопками и джойстиком, он ведёт робота, что ползёт следом за вездеходом по проложенной колее. Из-за их спин выглядывают Эон Тал и Низа Кирт, расположившиеся на задних сидениях.
Эрг Ноор (приказывает негромко):
  - Бин, поверни налево! Кэй, останавливай робота!
  Планетолог переводит рычаги. Инженер-кибертехник, нажимает на кнопку на пульте, что перед ним.
Эрг Ноор:
  - Стоп машина!
  Рёв мотора мгновенно замолкает.
  Следующая картинка: вездеход, каким он виден снаружи. Машина замерла посреди макового поля, развернувшись носом к светящему прожекторами звездолёту, до которого метров пятьсот. Справа – скалистая гряда. Впереди, метрах в двадцати, стоит грузовой робот с ловушкой. Сквозь её стенки легко просвечивают лучи прожекторов со звездолёта.
Эрг Ноор:
  - Пожалуй, расположимся здесь… Активировать ментоскопы!
  Космонавты натягивают на головы обручи ментоскопов, вставляют концы проводов в разъёмы, что находятся сверху на узком торце нагрудного компьютера (на тёмном коробе при этом зажигается зелёный огонёк).
Эрг Ноор:
  - Кэй, открывай ловушку!
  Инженер-кибертехник осторожно манипулирует джойстиком. Повинуясь его движению, рабочие манипуляторы грузового робота зашевелились – они открыли крышку люка, что ведёт внутрь прозрачной «мышеловки». Внутри бака равномерно вспыхивает, мигая, красный огонёк – это включилась приманка. Бин Лед достаёт прибор ночного видения, похожие формой на чёрные солнцезащитные очки со сплошной линзой, только очень толстой, не меньше сантиметра. Эрг Ноор, потянувшись вверх, берётся за рукояти перископа. Тоже самое делают Низа Кирт и Эон Тал – при этом, командир развернул прибор вперёд, а двое других – назад (они повернули свои кресла к командиру спиной).
Эрг Ноор:
  - На «Тантре»! Выключить свет! 
  Огни прожекторов тотчас гаснут. В кабине вездехода воцаряется темнота, нарушаемая лишь слабым отсветом люминесцирующих приборов. Планетолог смотрит в широкие лобовые стёкла кабины. Инженер-кибертехник наблюдает за происходящим через экран телекамеры, установленной на роботе. Эрг Ноор, прильнул к окуляру перископа.
Эон Тал (напоминает):
  - Низа! Ваш сектор слева!
Эрг Ноор (негромко):
  - Низа, с завтрашнего дня вам запрещается любая деятельность вне корабля.
  Услыхав такое, Низа бросила перископ, собираясь что-то возразить, но командир её опережает:
  - Это приказ! – не терпящим возражением голосом говорит Эрг Ноор (ни на секунду не отрываясь от окуляра) и добавляет. – И продолжайте, пожалуйста, наблюдение!
  Так и не сказав ни слова, Низа вновь берётся за рукояти перископа…
Бин Лед:
  - Что-то не спешат к нам гости… Как там приманка?
Кэй Бэр (оторвавшись от экрана бросает взгляд на приборную доску):
  - Машинка тикает!
Эон Тал:
  - Запасёмся терпением, друзья…
Эрг Ноор (в микрофон):
  - На «Тантре»! Видите, что-нибудь?
Голос Пур Хисса по радиосвязи:
  - Локаторы ничего не фиксируют!
Бин Лед:
  - Локаторы и в прошлый раз ничего не фиксировали…
Низа Кирт (встрепенувшись):
  - Тише! – она снова бросила перископ и, повернувшись к объективу камеры лицом, замерла. - Вы чувствуете?
  Все, кроме Эрга Ноора, бросили наблюдение и дружно повернули головы (планетолог приподнял очки):
  - Что?
Низа Кирт (закрыв глаза):
  - Боли в позвоночнике… Словно от удара током… Вот ещё…
  Все замерли, жадно прислушиваясь к своим ощущениям.
Эрг Ноор:
  - Оно где-то рядом… Эон, смотрите внимательней – оно должно появиться из-за скалистой гряды!
Кэй Бэр:
  - Робот ощущает помехи в левом секторе! Дистанция – девяносто метров! Приближается к нам сзади!
Низа Кирт (изо всех сил вглядывается в окуляр перископа):
  - Ничего не вижу…
  Бин Лед, подавшись вперёд, прильнул к самому лобовому стеклу, надеясь что-то разглядеть в зеркальце заднего обзора. Вдруг он вздрагивает:
  - Ой! Меня будто кольнуло током!..
Эон Тал:
  - И меня…
Эрг Ноор (спокойно):
  - Пытается прощупать… Но нас защищают ментоскопы!..
Низа Кирт (возбуждённо):
  - Вижу!
  Над вездеходом, словно стайка светлячков, кружится россыпь крохотных мерцающих искорок – красных, синих и зелёных. Больше всего это существо похоже на морского гребневика, пульсирующего своими разноцветными огнями. Незнакомец словно дышит – то расширяясь, то опадая. Его мешкообразное студенистое, совершенно прозрачное туловище, разделённое восемью дугообразными продольными слабо светящимися в темноте полосами, радиально сходящимися на переднем конце, как меридианы сходятся к полюсу. Размером существо примерно с человека, но, при том, оно выглядит совершенно невесомым, свободно паря в воздухе. Люди в вездеходе, затаив дыхание, неотрывно следят за его движениями.
  Слышится негромкий треск – на лобовом стекле вездехода вспыхивают белые искорки электрических разрядов, что, видимо, испускает существо.
Бин Лед (встревожено):
  - Его нельзя подпускать слишком близко к вездеходу!
Эрг Ноор (тоже насторожившись):
  - Ты прав!.. На «Тантре»! Свет!
  Прожектора звездолёта тотчас ярко вспыхивают, рассеивая сумрак. И таинственное существо в одно мгновение срывается с места, исчезнув в тени.
Эон Тал (сокрушённо):
  - Ничего не успел разглядеть! Однако, какова реакция!..
Бин Лед:
  - Неудивительно, что космонавты на «Парусе» не видели, кто на них нападает…
Низа Кирт:
  - Я успела заметить щупальца. Это было очень похоже на медузу!
Эрг Ноор:
  - Что ж, попробуем ещё раз… Все готовы? Внимание, на «Тантре»! Выключите свет!
  В кабине вездехода вновь воцаряется темнота. Только мерцают экраны и светящиеся шкалы приборной панели, да по-прежнему равномерно вспыхивает красным огнём мигалка-приманка, что прикреплена внутри бака-ловушки.
Кэй Бэр:
  - Вижу! Она возле робота…
  Оставив перископы, Эон Тал и Низа Кирт, выглядывают из-за плеч инженера. Тот глядит на экран телекамеры, установленной на роботе. В зеленоватом свете прибора ночного видения медуза выглядит беловатым пятном. Она и впрямь выпустила щупальца – множество коротких, точно бахрома, и два длинных. Последними она ощупывает бак, неподвижно зависнув у раскрытого люка.
Бин Лед (глядит в прибор ночного видения):
  - Похоже, рыбка готова клюнуть!
Эрг Ноор (глядит через перископ):
  - Спокойно, Кэй! Дай ей забраться внутрь…
  Медуза раздумывает – секунду или две – и вот, растянув своё невероятно эластичное тело, она лезет внутрь ловушки… Щупальца тянутся к мигающему красным световым маячком симулятору сердцебиения…
Эрг Ноор:
  - Кэй, давай!
  Инженер-кибертехник резко дёргает джойстик, и манипуляторы робота тотчас захлопывают люк. Ослепительная сине-фиолетовая вспышка! Она загорается внутри прозрачной ловушки - в точности такая, как в момент гибели Кима Тарона.
Эрг Ноор:
  - На «Тантре» свет!
  Включаются прожектора. В свете их видно, как внутри ловушки бешено мечется едва заметная бледная тень…
Низа Кирт:
  - Есть! Попался, убийца! Кэй, ты молодец!..
  Остальные тоже спешат выразить радость.
Бин Лед:
  - Поздравляю, Кэй! И вас, Эон… Признаться, я не очень-то верил в реальность этих «медуз»…
Эрг Ноор:
  - На «Тантре»! Лума, Ингрид - готовьте герметичный бокс!

  …Медицинский отсек звездолёта. Позади прозрачной стены, внутри приличного пространства (высотой до потолка и длиной метра четыре) плавает, шевеля щупальцами, пойманная «медуза». Чтобы ей было комфортней, свет внутри отсека выключен – неярко горят несколько маломощных ламп в отдалении, да мерцают, перемигиваясь, сигнальные лампочки на приборах. Дверь в бокс откидывается в сторону – в данный момент она заперта, горит красный огонёк в электронном замке.
  Вдоль бокса расположились члены экипажа «Тантры» (все, кроме Низы Кирт и Кэя Бэра). Все одеты в повседневные рабочие комбинезоны. На головах у членов экипажа – ментоскопы, на груди, закреплённые ремнями, висят плоские компьютеры. Лума Ласви стоит у небольшого пульта (похожего на трибуну), следя за показаниями датчиков, что непрерывно сканируют таинственного обитателя Чёрной планеты.
Пел Лин:
  - Так вот он каков, житель здешних мест…
Лума Ласви:
  - И впрямь, удивительно похож на медузу!..
Ингрид Дитра:
  - А где же Кэй, главный виновник торжества?
Пур Хисс:
  - Он и Низа проходят дезактивацию.
Бин Лед:
  - Однако, мне удивительно, как та медуза свободно парит в воздухе Она, хоть и хрупка на вид, но вовсе не выглядит бесплотным существом…
Эон Тал (с улыбкой):
  - В поисках ответа на ваш вопрос, дорогой планетолог, очень скоро будут ломать головы крупнейшие научные институты Земли!
Пур Хисс:
  - А вы уверены, что мы довезём это существо до Земли живым?
Лума Ласви (манипулируя кнопками и ползунками на пульте):
  - Трудно сказать. По крайней мере, я постараюсь выудить из него столько информации, сколько сумею.
  С негромким звуком распахнулись входная дверь – в отсек входят помощник штурмана и инженер-кибертехник. На радостях никто не замечает, что на девушке нет ментоскопа (она забыла его одеть).
Низа Кирт (весело улыбаясь):
  - А вот и Кэй - наш главный герой! – стоя позади, она начинает аплодировать.
  Обернувшись, другие собравшиеся тоже встречают Кэя аплодисментами. Тот зардел от смущения:
  - Пожалуйста, не стоит преувеличивать моих заслуг!
  Все радуются и продолжают аплодировать, и никто не замечает, как Низа неожиданно меняется в лице – побледнела и перестала улыбаться. Её лицо делается неподвижным, застыв точно маска. Тихонечко, бочком, украдкой она пробирается сквозь толпу, пробираясь к заключённой в боксе «медузе». При этом, её движения напоминают движения робота.
  «Медуза» тоже переменилась – утратив прежнюю прозрачность, она потемнела, точно налилась кровью, а пульсирование стало более нервным и резким. И именно эту перемену в «медузе» случайно замечает Эрг Ноор. Он пару секунд тревожно всматривается, потом, словно заподозрив что-то, переводит взгляд на Низу (та медленно приближается к боксу).
Эрг Ноор:
  - Низа! – голос командира полон тревоги.
  Все взгляды устремляются на девушку. Низа, пятясь задом, продолжает продвигаться к прозрачной стене. Глаза её – злые и колючие – немигающе пристально смотрят на людей, враз сделавшихся для неё чужими…
Низа Кирт (голос её кажется чужим и звучит зловеще):
  - Робот № 4 замолчал! Азимут - Чужой звездолёт!
Ингрид Дитра:
  - На ней нет ментоскопа!
  По прежнему, не сводя угрожающего взгляда (словно предупреждая, чтобы  ней никто не смел приблизиться) Низа делает последний шаг и упирается спиной в прозрачную стену. «Медуза» в боксе, выпустив щупальца, тянется к девушке с противоположно от стены стороны, и лишь стекло разделяет их. Прислонясь к прозрачному стеклу спиной и затылком, широко расставив руки Низа бессвязно выкрикивает:
  - Меня волнует, как это нечто открывает люки! Я справлюсь один!
  Со стороны она похожа на одержимую, бьющуюся в припадке…
Эон Тал (встревоженно):
  - Она повторяет слова Кима!
  …Низа прислонилась спиной к стене, и не сводит немигающего взора с людей. Позади неё, распластавшись по стеклу, висит «медуза». Рука девушки тянется к электронному замку двери бокса…
Эрг Ноор (кричит):
  - Остановите её!
  Бин Лед и Эон Тал – один справа, другой слева - бросаются к Низе и пытаются схватить её за руки.
  Звучит оглушительный треск! За стеклом ослепительная вспышка – точно полыхнула молния! Получив удар током, Эон Тал и Бин Лед валятся навзничь! Низа по-прежнему стоит, раскинув руки.
  И в этот миг Лума Ласви нажимает на кнопку своего пульта. С резким шипением в бокс врываются мощные струи газа, белыми клубами заполняя бокс. «Медуза» стремительно съёживается…
  Низа кричит от боли и падает, теряя сознание. Эрг Ноор, метнувшись вперёд, успевает её подхватить…
Эрг Ноор:
  - Скорее, Лума! – командир зовёт врача.
  Оставив пульт, Лума подбегает к бесчувственной Низе, ощупывает её, пытается найти пульс.
  …Тем временем, Кэй Бэр помогает подняться Эону Талу, а Пел Лин – Бину Леду. Мужчины пострадали не очень сильно – они быстро приходят в себя, трясут головами, растирают виски…
Лума Ласви:
  - Она жива!
  Поднеся к лицу девушки пузырёк, Лума приводит в чувство пострадавшую (Эрг Ноор её держит, не давая упасть). Низа медленно открывает глаза…
 
  …Всё тот же медицинский отсек. Низа Кирт лежит на кушетке. Подле неё – Лума с медицинскими инструментами. Врачу ассистирует невысокий робот, что похож на R2-D2. Чуть поодаль толпятся прочие космонавты. На заднем плане – бокс, где медленно рассеивается дым…
Низа Кирт:
  - Что… Что со мной… - девушка силится приподняться, но врач жестом останавливает её.
Эрг Ноор:
  - На тебя напала «медуза», – объясняет командир.
Лума Ласви (продолжая осматривать Низу):
  - Как себя чувствуешь? – врач закатывает рукав на руке девушки.
Низа Кирт (сморщившись):
  - Тошнит ужасно… И голова…
  Протянув руку, Лума принимает из механического манипулятора робота шприц, похожий на маленький пистолет.
Лума Ласви:
  - Потерпи… Сейчас тебе станет легче! – врач делает инъекцию.
Ингрид Дитра:
  -  А что с «медузой»?
Лума Ласви (протирает место укола тампоном):
  - Я продула бокс инертным газом.
Эон Тал (сокрушённо):
  - Вы же убили её!
  Все, кроме врача и командира звездолёта невольно повернулись назад и смотрят в сторону бокса. На его прозрачной стене засохла маленькая, совершенно непрозрачная чёрная клякса – всё, что осталось от «медузы».
Пел Лин:
  - Боюсь, её не так-то просто убить!
Низа Кирт (виновато):
  - Я позабыла одеть ментоскоп, – оправдывается она. – То есть, собиралась его одеть, но потом подумала, что он не понадобится. И опять оконфузилась.
  Низа глядит в глаза командиру «Тантры».
Эрг Ноор (мягко):
  - Это бывает со всяким… Поправляйся, Низа!
Низа Кирт:
  - Я не так уж плохо себя чувствую… - она опять пытается встать, и врач опять её не пускает.
Лума Ласви:
  - Я бы попросила тебя задержаться в медотсеке хотя бы на сутки. Чтобы быть уверенной…
Эрг Ноор (кивает головой):
  - Это разумно!
Низа Кирт:
  - Мне так не хочется оставаться рядом с этой… - она легонько кивает в сторону бокса, - «медузой»!
Лума Ласви:
  - Я переведу тебя в изолятор. Там ты будешь в полной безопасности!
  Биолог, тем временем склонился над пультом Лумы, с любопытством вглядываясь в показания приборов.
Эон Тал:
  - Приборы фиксируют остаточные функции!
Бин Лед (подойдя к пульту, тоже глядит на приборы):
  - Закапсулировалась!
Пур Хисс:
  - Везти её лучше именно в таком виде!
Эрг Ноор:
  - Ты прав! – он обводит глазами членов экипажа «Тантры» и добавляет. – Теперь, когда мы знаем средства борьбы с ними, мы можем вплотную заняться исследованием Чужого звездолёта!

  …Земля. Центр космической связи. Пейзаж, в общем тот же, что и в первом эпизоде текущей серии, но теперь камера передаёт вид с крыльца главного входа. Сразу за каменными ступенями начинается аккуратно подстриженная травяная лужайка. Вниз, к флаерной площадке, сбегает двойная лента эскалатора. Справа от него, внизу, видны пагоды монастыря. На мгновение всю чудесную картину, точно сошедшую с полотна Рериха, как бы перечёркивает стремительный остроносый флаер – тёмно-красный с серебряной полосой. Он заходит на посадку, пересекая всё поле зрения камеры – от верхнего правого угла, к нижнему левому. Видно, как он приземляется. Фоном этому действу служит стена гор, окаймляющих с юга долину Брахмапутры. Ещё дальше на горизонте видны вершины Гималаев, похожие на белые облака.
  На широких каменных ступенях, что ведут к дверям главного входа стоит Мвен Мас. Снизу по эскалатору к нему приближается Рен Боз, который только что прилетел.
Мвен Мас (улыбаясь гостю):
  - Приветствую тебя, дорогой Рен! Как долетел?
Рен Боз (улыбаясь в ответ):
  - Благоволением небес и заботами Метеорологического управления - великолепно!
Мвен Мас (качает головой):
  - Похоже, что усилия Всемирного Совета не проходят даром!
Рен Боз (смеётся):
  - За бедных метеорологов взялись так, что не позавидуешь! Но зато и результаты… - физик широко обводит рукой. – Погода просто фантастическая.
  Он уже сошёл с эскалатора, преодолел два десятка шагов травяной лужайки и поднялся по каменным ступеням крыльца. Мвен Мас и Рен Боз пожимают руки.
Рен Боз:
  - Но ты, рискну предположить, пригласил меня не для того, чтобы любоваться здешними красотами?
Мвен Мас (кивает):
  - Ты прав! Поднимемся наверх…
  Прозрачные створки дверей главного входа, что управляются фотоэлементами, широко раздвигаются в стороны. Учёный-физик и руководитель Центра космической связи входят внутрь.
  …Картинка меняется – теперь мы в главной операторской центра. По-прежнему бежит секундная стрелка виртуальных часов, что высвечиваются на гигантском стенном экране. Мвен Мас и Рен Боз стоят возле пульта управления. Рен Боз держится непринуждённо. Мвен Мас - скованно, и заметно, что он волнуется. На верху приборной панели, позади Мвена Маса виден портрет Бета Лона, стоящий в рамке.
Мвен Мас:
  - Скажит, Рен, ты часто смотришь на звёзды?
Рен Боз:
  - Иногда. Когда нет работы в лаборатории.
Мвен Мас (с печальным вздохом):
  - А я, как видишь, любуюсь ими каждую ночь… - руководитель Центра космической связи склоняется над пультом и нажимает на одну из кнопок.
  Тотчас стенной экран операторской преображается в планетарий – появляется звёздное небо, опоясанное туманной лентой Млечного пути.
Мвен Мас (выпрямившись, показывает рукой):
  - Эпсилон Тукана – 115 парсек… Альбирео – 118… Тау Ориона – 175 парсек. И у каждой из них - разумная жизнь! Там наши братья по разуму, не жалея сил ищут способы, чтобы донести до нас свою живую мысль! Но до них сотни световых лет! Проходят века, прежде чем их послания достигают нас, и нет никакой надежды, Рен, что мы когда-нибудь сможем видеть их живых и говорить с живыми… Законы природы неумолимы!
  Повинуясь взмаху руки, звёзды, на которые указывает Мвен Мас ярко вспыхивают одна за другой. Рен Боз внимательно слушает, глядит на виртуальное звёздное небо и терпеливо ждёт.
Мвен Мас (поворачивается к собеседнику лицом):
  - Сжать пространство, уничтожить расстояния, сорвать оковы с человечества – это мечта всей моей жизни! Мы – песчинки в необъятной бесконечности космоса, но сегодня пришла пора бросить ей вызов! Я слышал о твоём недавнем открытии, Рен… Оно вселяет надежду, что это сокровенное желание не останется мечтой навечно!
  Экран возвращается в прежнее состояние – на стене тикают огромные часы. Отсчитывая убегающие секунды.
Рен Боз (отрицательно покачивает головой):
  - Я предполагал о чём ты заведёшь речь! Увы, мой дорогой Мвен, мне нечем тебя порадовать!.. Данные, добытые нашей лабораторией пока годятся лишь для построения увлекательных и чертовски красивых теорий.
Мвен Мас (согласно кивает):
  - Я это отлично осознаю! Превратить теорию в нечто осязаемое может только прямой эксперимент!
Рен Боз:
  - Послушай, Мвен, ты в физике разбираешься не хуже меня. Неужели тебя так сильно затрудняет подсчитать в уме, сколько, примерно, энергии потребует эксперимент?
Мвен Мас (помрачнев):
  - Я уже подсчитал!
Рен Боз (улыбнувшись):
  - Да? И что у тебя получилось?
Мвен Мас:
  - Примерно одна треть нашего годового лимита.
Рен Боз (усмехаясь):
  - Богато живёт ваша организация!
  Мвен Мас не сводит глаз с собеседника, и взгляд его словно бы гипнотизирует. Выражение его глаз становится точь-в-точь как у его учителя, Бета Лона, что смотрит с фотографии. Руководитель Центра космической связи терпеливо ждёт…
Рен Боз:
  - Ты безжалостный, коварный искуситель, Мвен! Скажи, этому ты тоже научился у Бета Лона?
Мвен Мас (снова помрачнев):
  - А что ты знаешь о нём?
Рен Боз (посерьёзнев):
  - Ребёнком я смотрел его выступления по телевидению. С них начался мой интерес к физике. Подростком, я следил за его судебным процессом... (пауза) Среди петиций, поданных в его защиту, есть и моя!
Мвен Мас (резко):
  - Не будем об этом! (пауза) Так что ты скажешь на моё предложение?
Рен Боз:
  - Мвен, будь у меня возможность, я бы осуществил эксперимент и без тебя! Ведь если получится, то он перевернёт всю физику!
Мвен Мас:
  - Я рад, что мы нашли с тобой общий язык!
  Они пожимают руки. Сзади с портрета на них глядит Бет Лон…

  …Следующая картинка – мертвый дискообразный звездолёт с неведомой планеты. Одна сторона его провалилась в глубокую расщелину, другая торчит, задрав к тёмному небу острое ребро. Перед таинственным пришельцем стоит группа космонавтов в тяжёлых спецкостюмах – Эрг Ноор, Бин Лед и Эон Тал. Сквозь прозрачные гермошлемы видны обручи ментоскопов, закреплённые у них на головах. У каждого сбоку от шеи тянется вниз чёрный шнур провода, что подключают обруч к компьютеру.
  В сотне шагов позади застыл гусеничный вездеход, в кузове которого, что позади кабины, закреплены на поворотных штативах две короткие и толстые трубы, похожие на стволы пенных пушек пожарных. В кабине машины сидят Лума Ласви – она за рычагами машины - и Кэй Бэр (тоже в ментоскопах).
  Инженер-кибертехник управляет роботами: две небольшие, похожие на R2-D2 машины, стоят справа от вездехода, поблёскивая мигалками. В манипуляторах у них закреплены лазерные резаки (пока, впрочем, бездействующие). Ещё дальше, позади, стоит пара грузовых роботов – у каждого на средней секции возвышается решётчатая поворотная платформа с прожекторами. Последние освещают спиралодиск. В отдалении, за скалистым гребнем, виднеется «Тантра», светящая огнями. Высоко в небе сияют нейтронная звезда и её аккреционный диск.
  Космонавты осматривают Чужой звездолёт. Высоко вверх, к самому небу, уходит ноздреватая зеленоватого цвета (как выглядит окислившаяся медь) стена, вся в буграх, наростах и углублениях, точно кора старого дерева – совершенно непонятно, являются ли они деталями и узлами, изначально предусматривавшийся конструкцией, или это шрамы и язвы, оставленные коррозией. Местами, сквозь кору тускло просвечивает в лучах прожекторов тёмно-серый металл. Сторона диска, что обращена к людям, выпуклая и напоминает бока чаши. От верхнего края к центру тянется глубокая борозда, образующая с десяток витков спирали. Она приметна ещё издали. Вся нижняя часть занесена песком и пылью, что отложились за бесконечные века и густо поросли чёрными маками.
Эон Тал:
  - Похоже, что он мёртв. И давным-давно…
Бин Лед:
  - Ещё одна жертва космоса! Сколько тысячелетий он находился в пути, зачем?.. Что же не хватало ему там, у себя?
Эрг Ноор:
  - Того же, что и нам, Бин! Того же, чего не хватало людям с «Паруса» - знаний. Вселенная не имеет конца, и постигать её нам предстоит вечно, пока мы существуем…
  …Картинка меняется – она переносит нас в командный отсек «Тантры». У пульта собрались все члены экипажа. В креслах, на своих штатных местах сидят Пур Хисс и Ингрид Дитра. Низа Кирт и Пел Лин стоят позади них и смотрят на большой стенной экран, куда телекамера транслирует всё, что происходит у Чужого звездолёта (командир, планетолог и биолог в своих спецкостюмах обращены к ней спиной)
Пел Лин (в недоумении):
  - Ни одного люка на поверхности! Ни единого отверстия! Как же они попадали внутрь – без дверей? Не телепортировались же…
Низа Кирт (пожимая плечами):
  - А хоть бы и телепортировались – почему нет?
Пел Лин (совершенно серьёзно):
  - Телепортация антинаучна!
Ингрид Дитра (не без иронии):
  - Если дверей нет, то мы их живо сделаем!
Голос Кэя Бэра по радиосвязи:
  - Командир, роботы готовы!
Голос Эрга Ноора по радиосвязи:
  - Добро! Всем отойти за вездеход! Кэй, начинай!
  Повинуясь команде, Эон Тал и Бин Лед поворачиваются (опять видны их лица). Они движутся на камеру, топча чёрные маки своими тяжёлыми ботинками. Замыкающим идёт командир – при этом он то и дело озирается назад, и видно, как при поворотах головы внутри гермошлема проводок ментоскопа без конца заедает, цепляясь за что-то внутри скафандра...
  Картинка снова меняется – теперь мы вновь в кабине вездехода. Кэй Бэр осторожно ворочает джойстиками на пульте. Сквозь окна кабины видно, как один из роботов неспешно ползёт вперёд, покачиваясь на ухабистой поверхности. Равномерно мерцают «мигалки» на его голове. Манипулятор машины горизонтально вытянут вперёд, из лазерного резака периодически вырывается широкий и относительно короткий голубоватый луч, от прикосновения которого чёрные маки мгновенно рассыпаются в прах. В сплошных зарослях пробивается неширокая дорожка, над которой клубится белый пар. По ней машина упорно продвигается вперёд. Вот робот подобрался к самому корпусу спирального звездолёта. Прямо над ним нависла металлическая стена…
Эрг Ноор (стоит возле кормы вездехода, камера показывает его в профиль):
  - Включить светофильтры!
  На лицевая сторона у гермошлемов темнеет, приобретая золотистый оттенок и делая едва различимым лицо. При этом сзади и с боков гермошлем остаётся прозрачным, так что голова космонавта по-прежнему остаётся хорошо видна в профиль. Кэй Бэр и Лума Ласви, сидящие в кабине вездехода, одевают тёмные очки.
Эрг Ноор:
  - Давай, Кэй! Вперёд!
  Робот поднимает свою механическую руку почти вертикально вверх. Резак вновь выпускает луч – на этот раз длинный и узкий как игла. Он вонзается в борт Чужого звездолёта, высекая из него снопы искр. Ошмётками летят во все стороны куски зеленоватой коры, что как ржавчина, покрыла снаружи металл. Луч резака медленно ползёт по его поверхности, оставляя позади глубокую канавку с оплавленными краями, раскалёнными докрасна. Резак вспарывает стену, оставляя в ней широкий полукруг, диаметром метра полтора (как раз, чтобы человек в громоздком спецкостюме мог свободно просунуть в неё туловище. Выглядывая из-за вездехода, космонавты пристально следят за роботом.
  Картинка меняется – мы снова в командном отсеке «Тантры».
Низа Кирт (в нетерпении):
  - Осталось совсем немножко, - ладони девушки судорожно сжаты в кулаки…
  Резак почти уже описал полный круг, и вишнёво-красные края образовавшейся щели готовы вот-вот сомкнуться…
Голов Эрга Ноора по радиосвязи:
  - Внимание!..
  Картинка опять меняется – теперь мы у Чужого звездолёта.
  …Края прорези смыкаются… И в этот момент следует ослепительная вспышка! Из прорезанного в борту круглого отверстия вырывается струя белого пламени! Местность до самого горизонта озаряет ярчайший сполох!
  …Лума Ласви и Кэй Бэр в кабине заслоняют лица руками, лица их искажены от крика.
  …То же самое происходит и с космонавтами за вездеходом – пытаясь заслониться от света, они падают ничком…
  …В командном отсеке «Тантры» космонавты дружно вскрикнули.
Низа Кирт:
  - Эрг! – девушка поднесла обе ладони ко рту.
Пур Хисс:
  - О, чёрт!!! – лицо второго пилота исказила ярость.
Голос Эрга Ноора по радиосвязи (стонет):
  - Глаза!..
Низа Кирт (радостно):
  - Он жив! – она машинально хватает за руку Пела Лина. – Слышите? Командир жив!
  Штурман удивлёнными глазами взирает на своего помощника…
  …Снова меняется видеоряд: камера опять переносит нас к подножию Чужого звездолёта. Тут догорают последние небольшие очаги пламени – вся земля почти до самого вездехода выжжена дотла. Чёрных маков нет и следа – там, где были заросли по пояс, теперь оплавленные камни да обугленный песок… От несчастного R2-D2 осталась лишь серебристая лужица похожая на расплавленное олово. На том месте где было прорезано отверстие светится идеально круглое пятно свежего, словно только что отлитого, раскалённого добела металла. Оно быстро остывает и на глазах темнеет.
  Камера поворачивает – становится виден вездеход, справа от которого, невозмутимо поблёскивая мигалкой, стоит второй робот. Сзади по-прежнему светят прожектора, в лучах которых от земли клубится, воздымаясь к небу дым и туман. С кормы вездехода в сторону его кабины, вдоль гусениц медленно пробирается командир. Гермошлем на его спецкостюме вновь приобрёл нормальный прозрачный вид.
Эрг Ноор:
  - Кэй! Лума! Вы целы?
Голос Кэя Бэра по радиосвязи:
  - У нас всё в порядке! А как вы?
Эрг Ноор (морщась):
  - Меня немножко ослепило, но, думаю, это не опасно…
Голос Лумы Ласви по радиосвязи:
  - Я должна вас осмотреть!
Эрг Ноор (властно):
  - Я же сказал – это не опасно! Кэй, готовь следующего робота! Мы повторим попытку!
  Сзади к командиру, подходят биолог и планетолог.
Бин Лед:
  - Бесполезно… Похоже, он никого не впустит внутрь!
Эон Тал:
  - Командир! Я думаю, не стоит спешить. Попытаемся в другой раз…
Эрг Ноор (рассвирепев):
  - Мы возьмём эту крепость во что бы то ни стало!
  …Камера вновь переносит нас в командный отсек «Тантры». Космонавты, сгрудившиеся у пульта, слушают всю эту перепалку.
Пур Хисс:
  - Командир, раздражение и нетерпение – плохие советчики!
…Смена видеоряда – командир у вездехода (его лицо крупным планом):
  - Пур Хисс! И это говоришь мне ты?! (пауза) Согласен! Нужно подготовиться как следует!

  …Комната отдыха на борту «Тантры». Это приличного размера помещение, шириной пятнадцать метров и длиной - около тридцати. В зал ведут две двери, находящиеся друг напротив друга в обеих продольных стенах. От одной до другой тянется ковровая дорожка, делящая помещение на равные половины. Правую половину занимает плавательный бассейн – левую гимнастический зал, где стоят спортивные тренажёры. В бассейне плещутся Низа Кирт и Лума Ласви в пёстрых купальниках. Они прыгают в воду с балкончика, расположенного под потолком (чтобы забраться туда на стене установлен вертикальный скоб-трап). В левой половине качают мышцы Ингрид Дитра и Эон Тал, одетые в майки и шорты. Три тренажёра стоят пустые. Вдоль ковровой дорожки стоит стоят лёгкие плетёные кресла в которых расположились Эрг Ноор, Пел Лин и Бин Лед – видимо, они только что окончили упражнения, поскольку одеты аналогично. На плече у каждого висит полотенце. Они переводят дух, периодически отирают лица. (Сцена, в общем, как в фильме Шерстобитова).
Эрг Ноор:
  - Ещё никогда за всю историю у человечества не было возможности вступить в контакт с иным разумом. Не завязать радиопереговоры по Великому Кольцу, а непосредственно прикоснуться к его творению… И вот эта возможность появилась! Вот почему нужно проникнуть внутрь Чужого звездолёта, чего бы нам это ни стоило…
Пел Лин:
  - Попытка за попыткой… Мы бьёмся вслепую, но ведь должна же у него быть дверь!
Эрг Ноор:
  - Должна. Вот только ключ к ней лежит внутри спиралодиска!
Бин Лед (задумчиво):
  - Неплохо было бы применить нейтринный детектор…
  Командир и штурман повернули к нему головы. Планетолог неторопливо продолжает:
  - Нейтрино свободно проникают сквозь любую толщу металла, а здешняя звезда излучает их в громадном количестве. Эти крошечные частицы просвечивают звездолёт, точно рентген. Поставив позади спиралодиска детектор, мы сможем разобраться в его конструкции, и будем пробивать отверстие не вслепую, а именно там, где надо!
Эрг Ноор (приободрившись):
  - Это мысль!
Пел Лин:
  - Но нужно спешить. Как раз сейчас солнце невысоко над горизонтом!
  …Совершив очередной прыжок, Низа Кирт вылезает из бассейна и вытирает свои мокрые волосы. Девушка улыбается, глаза её сияют. Но тут она замечает, что командир, расположившийся в плетёном кресле, не сводит с неё своих глаз. Тогда Низа поспешно отворачивается:
  - Лума, вылезай! – она зовёт и машет рукой. - Нам ведь ещё просушиться надо!
  Врач тоже вылезает из воды и берёт второе полотенце с вешалки.
  Камера вновь возвращается к сидящим в креслах.
Эрг Ноор:
  - Пойду, озадачу Кэя Бэра! Времени, и правда, очень мало…
Бин Лед:
  - Эрг, погоди, я с тобой!
  Они встают, и Пел Лин встаёт тоже. Мужчины направляются в правую дверь. Низа Кирт и Лума Ласви, тем временем, шагают к левой двери. Уже в дверях, задержавшись на мгновение, Низа шепчет на ухо подруге:
  - Лума, я хочу тебя попросить об одном одолжении!
Лума Ласви (тоже остановившись):
  - Конечно! О чём разговор?
Низа Кирт:
  - Когда тебя снова назначат в аварийную партию, попроси, пожалуйста, чтобы тебя подменили. Так надо!
Лума Ласви:
  - Как это? – не понимает врач.
Низа Кирт:
  - Ну, скажи, что ты не здорова, и договорилась, чтобы вместо тебя пошла я! Только Эргу ничего не говори – скажи Бину или Эону.
Лума Ласви (пристально глядит на подругу):
  - Низа, я тебя не понимаю…
Низа Кирт (отводит глаза):
  - У меня предчувствие, что в следующий раз рядом с командиром должна быть я.

…Снова Черная планета. Пульсар клонится к закату, и лежащий на боку Чужой звездолёт отбрасывает длинную густую тень. Нейтронная звезда освещает его с выпуклой стороны, которую в прошлый раз безуспешно пытались разрезать космонавты с «Тантры». Теперь они пытаются подобраться к таинственному кораблю с противоположной стороны, которая выглядит совершенно прямой и плоской. Правда, разглядеть что-либо на ней очень сложно, так как она утонула в тени, и освещена лишь редкими сполохами полярного сияния.
  Местность здесь весьма неровная, изборождённая скалистыми грядами и оврагами, заметить которые издали не так-то просто, так как повсюду растут чёрные маки. Справа – высокая скалистая гряда, которая отделяет этот участок плоскогорья от «Тантры». Вокруг всё тонет в густой тени. Параллельно изломанной стене медленно движется вездеход. До цели пути остаётся метров триста. Лязгая гусеницами, машина медленно и тяжело переваливается через очередное препятствие. Сверху над кабиной закреплена стойка с двумя прожекторами. Машину ведёт Кэй Бэр. Перед вездеходом, разведывая путь, идут два человека в громоздких спецкостюмах, стараясь держаться в свете фар и прожекторов. Вдруг они останавливаются. Один оборачивается и машет руками. Сквозь гермошлем видно, что это Низа Кирт:
  - Стоп! Дальше нельзя!
  Кэй Бэр в кабине переводит рычаги. И вездеход останавливается.
Остановившуюся машину обгоняет вторая пара в скафандрах – командир и планетолог.
Эрг Ноор:
  - В чём дело?
Голос Эона Тала по радиосвязи:
  - Впереди овраг, метров семь шириной.
Эрг Ноор:
  - Досадно… Что ж, придётся пешком. Всем собраться у машины! Детектор понесём на руках!
  Спереди подходят Эон Тал и Низа Кирт. Девушка собирается вскарабкаться в кузов, где лежат контейнеры и штативы, но командир её останавливает. При этом он вынужден повернуть голову, и на крупном плане видно, как проводок его ментоскопа опять за что-то зацепился.
Эрг Ноор:
  - Низа, почему вы здесь? Я кажется запретил вам покидать корабль.
Низа Кирт (изо всех сил старается казаться честной):
  - Луме сегодня не здоровилось. Она попросила подменить её.
Эрг Ноор (пристально смерив её взглядом):
  - Ладно! Разберёмся потом! Берите контейнер! Эон, вы понесёте большой штатив!
  Произнося это, командир вынужден повернуть голову ещё раз… Проводок от ментоскопа выскакивает из верхнего разъёма на обруче! Зелёненькая сигнальная лампочка на нём гаснет.
Низа Кирт:
  - Командир, у вас выключился ментоскоп!
Эрг Ноор (машинально хлопает себя по бокам клешнями манипуляторов):
  - Проклятье! Пока я в костюме, ничего невозможно исправить…
Эон Тал:
  - Может быть, стоит вернуться на корабль?
Эрг Ноор:
  - В двух шагах от цели?! Берите штатив, вперёд!
  Космонавты разбирают контейнеры и детали штатива, грузят себе на плечи, как ранцы (для чего у контейнеров с боков имеются ремни). Сквозь заросли по пояс, они упорно пробираются вперёд. В авангарде следуют Эон Тал и Низа Кирт, в арьергарде – Бин Лед и Эрг Ноор, при этом командир немного отстал.
Эрг Ноор (обернувшись к вездеходу, до которого уже довольно далеко):
  - Как обстановка, Кэй?
Кэй Бэр (камера переносит нас в кабину вездехода):
  - Всё тихо. Только что говорил с Пур Хиссом. Он очень обеспокоен, что сектор совсем не просматривается локатором. И прямой связи с вами у него нет… (пауза) Он настоятельно рекомендует вам возвращаться!
Эрг Ноор (камера опять передаёт картинку снаружи):
  - Мы уже почти пришли… Свети нам как следует, Кэй!
Голос Кэя Бэра по радиосвязи:
  - Будет сделано.
  Космонавты уже обошли овраг, и находятся на противоположной стороне. Повернувшись к машине спиной, командир догоняет остальных. И в это время в овраге возникает какое-то движение… Растущие на краю обрыва чёрные маки колышутся, словно бы их раздвигает кто-то большой и тяжёлый, ползущий у самой земли. Но толком разобрать ничего нельзя из-за темноты. Однако это невидимое нечто движется вслед за людьми…
  Камера передаёт Эрга Ноора крупным планом. Вот он ступает бодрым шагом, стремясь нагнать товарищей, но неожиданно выражение его лица меняется. Такое ощущение, что его кто-то позвал. Эрг Ноор замер на месте и напряжённо озирается по сторонам. Затем командир решительно скидывает с плеч ремни и бросает на землю контейнер, что он нёс за спиной, поворачивается, и шагает, в сторону оврага. Это замечает Кэй Бэр.
Голос Кэя Бэра по радиосвязи:
  - Что случилось, командир? Вы что-то забыли?
  Командир не реагирует, зато остальные космонавты останавливаются, оборачиваются и недоумённо смотрят вслед удаляющемуся от них Эргу Ноору.
Голос Бина Леда по радиосвязи:
  - Что с вами, Эрг? – в голосе звучит недоумение и тревога.
Крик Низы Кирт по радиосвязи:
  - У него отключился ментоскоп!
Эрг Ноор медленно идёт, не разбирая дороги. Взгляд его растерян, он явно не в себе. На ходу, он резко сгибает правую руку в локте и вслепую пытается вставить клешню манипулятора в маховик ручного привода, что открывает люк спецкостюма…
  Но именно в этот миг, запутавшись в зарослях, нога командира подворачивается, и космонавт падает навзничь! Эрг Ноор лежит на спине, устремив в небо бессмысленный взгляд. Клешня его манипулятора вошла в щель маховика, натужно воет мотор, пытающийся его провернуть, но командир упал на спину, придавив люк всей тяжестью жёсткого скафандра, и усилия мотора недостаточны.
  Следующий видеоряд - камера крупным планом показывает Низу. Она тоже скидывает контейнер с плеч, и вставив манипулятор маховик, открывает люк спецкостюма.
Эон Тал (ахнув):
  - Низа, что ты делаешь?!
  Согнувшись, девушка выскакивает из скафандра. Кроме серебристого комбинезона на ней нет никакой защиты (и даже капюшон не надет – волосы её открыты). Спереди, на груди, у неё закреплён неширокий плоский короб компьютера, соединяющийся чёрным проводом с обручем ментоскопа. Взгляд её полон решимости – она бежит со всех ног к упавшему.
Голос Бина Леда по радиосвязи:
  - Низа, опомнись!
Голос Эона Тала по радиосвязи:
  - Тут кругом радиация! Ты погибнешь!
  Путаясь в лямках, оба космонавта судорожно пытаются избавиться от своей ноши.
  Следующий видеоряд – кабина вездехода. Кэй Бэр ничего не говорит – закусив губу, он ведёт джойстиком, разворачивая один из стволов-брандспойтов, что установлены на вездеходе. Из толстой трубы с бешеным рёвом вырывается струя белого пара. Но делается только хуже, так как расходящееся клубами облако инертного газа забивает лучи прожекторов и становится темно.
  Следующий видеоряд – над лежащим навзничь командиром из зарослей медленно поднимается огромное неуклюжее, членистое тело, похожее на исполинского червя. Чудовище угрожающе шипит, кривые и иззубренные челюсти, похожие на серпы, что украшают его передний конец, угрожающе раздвигаются…
  Следующий видеоряд – Низа подбегает к контейнеру, брошенному командиром. На боку у него небольшой ящичек для инструментов. Открыв его, девушка извлекает лазерный резак (в точности, какой был у робота из предыдущих эпизодов) и включает его. Из резака вырывается узкий и длинный красноватый луч. Девушка отважно бросается на врага:
  - Прочь, порождение мрака!
  Согнувшись (его высота чуть выше двух метров), червь выпускает из переднего конца молнии фиолетового цвета, Низа ловко уворачивается. Сделав ответный выпад, она достаёт червя концом лазерного луча. Из морщинистой распоротой кожи чудовища брызжет зелёная вязкая жидкость, от обугленных краёв разреза исходит белый пар… Испустив истошный визг, червь исчезает, словно провалившись под землю.
  Низа бросает резак и склоняется над командиром:
  - Эрг! Ты слышишь меня! Ответь мне! Ну, пожалуйста…
  Она вырывает сведённую судорогой правую руку из гнезда маховика и пытается (безуспешно) приподнять лежащего с земли, совершенно позабыв, что в спецкостюме он весит около полутонны.
Низа Кирт (озираясь по сторонам):
  - Помогите! – она кричит во всю силу лёгких.
  Бин Лед и Эон Тал спешат на помощь, но в громоздких скафандрах они бегут страшно медленно. И тут командир приходит в себя, приподнимается, садится на землю.
Эрг Ноор:
  - Низа… Ты здесь… - голос его глух и едва слышен (он говорит в микрофон, но на Низе скафандра нет и она слышит только то, что проходит сквозь гермошлем).
Низа Кирт:
  - Ты жив! – она сияет от счастья.
Эрг Ноор (осознав, что случилось):
  - В спецкостюм! Немедленно! Ты погибнешь!
Низа Кирт (улыбаясь):
  -  Да!  - она согласно кивает. – Сейчас…
  Она делает шаг, но, смертельно побледнев, теряет сознание и падает. Сидящий на земле Эрг Ноор едва успевает её подхватить своими руками-клешнями.
Эрг Ноор (в отчаянии):
  - Несите её в вездеход! Скорее!
  К нему уже подбегают двое оставшихся спутников...

  …Медицинский отсек «Тантры». Бездыханная Низа лежит в прозрачном саркофаге, глаза её закрыты, волосы и ресницы покрыты инеем. Кажется, что двадцатилетняя девушка поседела. Низа выглядит мёртвой, но сбоку на саркофаге работают приборы горит транспарант на небольшом экране: «ТЕМПЕРАТУРА 77,4 К». Подле саркофага скорбно застыл командир.
Эрг Ноор (тихо, как бы сам с собой):
  - Ты говорила, я боюсь быть рядом с тобой. Но вот я рядом, и больше ничего не боюсь…
  Позади открывается дверь, и в медотсек входит Лума Ласви. И тут же замирает, увидев командира. Но тот, ничего не замечая, продолжат говорить.
Эрг Ноор:
  - Я так и не ответил тебе… Я думал, у нас ещё будет время для разговора… Видишь ли ты что-нибудь, слышишь ли в своём сне? Помнишь ли что-нибудь обо мне?
Лума Ласви (осторожно приближается, стараясь говорить как можно мягче):
  - Она не может ни слышать, ни помнить. Жидкий азот остановил все жизненные процессы. (Пауза, кусает губы). Только, видите ли… - ей ужасно не хочется говорить, но она вынуждена. – Вам придётся примириться с тем, что вы потеряете её навсегда.
Эрг Ноор (не оборачиваясь, спокойно):
  - Почему?
Лума Ласви:
  - Заморозка уничтожает память. Старые ментограммы помогают кое-что вернуть, процентов двадцать прежних воспоминаний… Но не больше! Тело можно воскресить, но воскресить душу пока не во власти человека…
Эрг Ноор (по-прежнему неотрывно глядит на Низу):
  - И что же, она забудет всё?
Лума Ласви:
  - Очень многое.
Эрг Ноор (с бессильным отчаянием):
  - Что ж, может оно и к лучшему…

  …Каюта командира. Эрг Ноор лежит на койке, держа раскрытый томик сонетов Шекспира. Он пытается читать, но перед глазами его то и дело встаёт запечатлённый в памяти облик Низы – смеющейся, улыбающейся, прыгающей в вышки в бассейн, объясняющейся в любви… По щекам командира текут слёзы. Он то и дело отрывает взор от книги и устремляет взгляд куда-то в даль…
  Негромко звучит вызов, включается видеофон на стене. Загораются сразу два экрана – верхний правый и левый нижний. С верхнего экрана взирает Пур Хисс, с нижнего – Лума Ласви.
Пур Хисс:
  - Подготовка к старту завершена, командир. «Тантра» может взлетать!
Эрг Ноор (кладёт книгу на тумбочку поверх сложенного ментоскопа):
  - Хорошо, - он отворачивается от экрана, чтобы не было видно его слёз. - Сейчас я поднимусь на мостик…
Пур Хисс:
  - Не спешите… Я звоню вам по просьбе врача. Лума настаивает, чтобы вы явились в медицинский отсек.
Эрг Ноор (повернулся к экрану, внимательно смотрит на лица собеседников):
  - Для чего?
Лума Ласви:
  - Эрг! Современная медицина позволяет контролировать эмоции, посредством воздействия на мозговые центры. Я прошу вас явиться на процедуру. Она не займёт много времени… Эрг, это необходимо! – последнюю фразу врач произносит с отчаянием.
Эрг Ноор (с ужасом):
  - Вы предлагаете воздействовать на мою любовь? Чтобы я забыл о ней?!
Пур Хисс:
  - Эрг, сколько лет мы летаем вместе? Сколько раз мы глядели смерти в лицо? У нас нет права расслабляться. Страдания лишают тебя разума, а твой разум принадлежит экипажу.
Пауза. Командир долго молчит. Потом произносит медленно:
  - Вы правы. Сейчас я спущусь…

  …Процедурный кабинет в медотсеке. В центре – раскладывающееся кресло-кушетка. Подле него – пульт, за которым, спиной к камере, сидит врач. На спинке кресла лежит обруч ментоскопа с огромным количеством проводов. Подобно женской косе, они заплетаются в толстый кабель, который тянется к пульту. Входит командир.
Эрг Ноор (привёл себя в порядок, так что выглядит он снова безупречно):
  - Итак?
Лума Ласви (встав со стула, врач жестом приглашает сесть в кресло):
  - Пожалуйста, садитесь.
  Командир садится в кресло. Врач аккуратно закрепляет обруч на его висках.
Лума Ласви:
  - Расслабьтесь. Если вам вдруг захочется спать – не беспокойтесь. Так надо. Сеанс займёт всего полчаса…
  Она садится за пульт. Включает какие-то приборы… Кресло автоматически раскладывается, превращаясь в кушетку. Пациент лежит.
  Камера показывает лицо Эрга Ноора крупным планом. Ему совсем не хочется спать. Он мучительно пытается что-то вспомнить.
Эрг Ноор (бормочет вполголоса):
  - Как же там было?.. Ведь я же помнил…
  Он вертит головой и вдруг делает попытку приподняться. Провода, что соединяют ментоскоп с кабелем, угрожающе натянулись, а их тонкие разъёмы вот-вот выскочат из гнёзд…
Лума Ласви (встревоженно):
  - Что с вами, Эрг? – она вертит верньеры. – Вам плохо?
  Командир не обращает внимание на её возглас. Он решительно встаёт. Провода один за другим выскальзывают из разъёмов…
Лума Ласви (вскакивая со стула):
  - Командир, что с вами?
  Она делает попытку остановить пациента, но командир, отстранив её руку, решительно встаёт с кушетки, освободившись от последних проводов.
Эрг Ноор (похож на безумца):
  - Я вспомнил! Лума, послушайте, я вспомнил: «С твоей любовью, с памятью о ней, всех королей на свете я сильней!» - произнося это он совсем не глядит на Луму.
Лума Ласви (с ужасом взирает на командира):
  - Что с вами, Эрг…
Эрг Ноор (повернул голову, глядит на неё):
  - Не бойтесь Лума! Со мной всё в порядке. Но только своих чувств я никому не отдам. (снимает обруч и кладёт его на кушетку) Страдание, Лума, если оно, конечно, не выше сил, ведёт к пониманию… Пониманию любви! Так замыкается круг… (пауза, командир смотрит на Луму и неожиданно улыбается) Вы были добры ко мне, Лума! Спасибо! Но сеанса не будет!

  …Следующая картинка – командный отсек «Тантры». Экипаж, согласно штатному расписанию, занял свои места (два кресла у главного пульта пустуют). Командир сидит на своем месте за малым пультом.
Эрг Ноор:
  - Кораблю - старт!
  Рокочут двигатели…
  …И последняя картинка – «Тантра» летит на фоне звёздного неба. Ярко светятся её кормовые дюзы. Корабль уменьшается в размерах и вскоре исчезает, превратившись в звезду, славшуюся с мириадами других звёзд…

(Конец второй серии)

Часть вторая – Тибетский эксперимент
Третья серия.

…Опять Земля и снова море. Далеко, где-то у самого горизонта, в туманной дымке виднеется скалистый берег. Равномерно покачиваясь на волне надувная лодки, в которой четвёрка аквалангистов готовится к погружению. Сцена напоминает предыдущий эпизод из первой серии, только на этот раз не видно ни Рена Боза, ни Чары Нанди. Зато появился Карт Сан (на скульпторе тот же гидрокостюм, что в прошлый раз был на физике). Ещё одна деталь – в воздухе, в нескольких метрах над водой застыл громоздкий угловатый аппарат от которого исходит негромкое гудение. У беспилотной машины не видно ни моторов, ни винтов, но это не мешает ей парить в воздухе без всякой опоры. На борту видны надписи: «КРАН-АВТОМАТ» и «ГРУЗОПОДЪЁМНОСТЬ – 500 ТОНН». Вниз свешивается выкрашенный в чёрную и жёлтые полосы крюк грузовой лебёдки.
Веда Конг (надела акваланг):
  - Ну что, все готовы? Если готовы, то тогда начинаем… Первыми идут Эвда и Карт Сан! Я, и Дар Ветер – вторыми! Пошли!..
  Повинуясь команде, аквалангисты прыгают в воду – сначала Эвда Наль и Карт Сан (попарно с противоположных бортов), затем Веда Конг и Дар Ветер.
  …Под водой. Солнечные лучи пронзают призрачную голубоватую толщу. На дне, посреди ровной песчаной площадки, стоит уже знакомая золотая статуя коня. Сверху к ней медленно спускается крюк грузовой лебёдки. Визу, по четырём сторонам от статуи заняли места четверо ныряльщиков. Они обвязали находку канатом (подстелив под трос мягкие маты, чтобы – не дай бог – не поцарапать поверхность скульптуры) и теперь собираются закрепить его концы на крюке. Под водой они переговариваются жестами. К верху поднимаются струи пузырьков…
  Наконец, канат закреплён. Крюк начинает медленно подниматься и статуя, подняв облачко мути, начинает свой путь к солнцу. Под постаментом, среди светлого песка открывается нечто, напоминающее вход в подземелье – тёмная квадратная плита (по виду каменная или бетонная), обросшая ракушками и водорослями. Водолазы тоже поднимаются к поверхности и, один за другим, выныривают возле опустевшей лодки.
  …Сняв маску, Веда Конг запрокинула голову и, заслонившись ладонью от солнца (и держать другой рукой за борт судна), смотрит как летающий кран-автомат поднимает древний артефакт над гладью моря…
Дар Ветер (он уже успел забраться в лодку):
- Веда, давай руку!
  Спохватившись, начальник археологической экспедиции хватается за протянутую ей руку и перебирается через борт…
Эвда Наль (тоже в лодке):
  - Ура! – в полном восторге, она машет рукой.
Карт Сан (сидит на скамье, приложив ладонь ко лбу):
  - Ох, не уронили бы…
  Дар Ветер заводит мотор, и вот уже, подпрыгивая на волне, лодка стремительно мчится вперёд, а за нею, на фоне светлого неба, неспешно плывёт по воздуху кажущийся тёмным кран-автомат, неся драгоценный груз…
  …Следующий кадр – остров, где базируются археологи. Огромная круглая палатка, похожая на небольшой цирк-шапито, стоит на самой его вершине. Рядом с палаткой стоят два флаера – большой, четырёхместный, и маленький - двухместный. С вершины острова, насколько хватает глаз, расстилается синяя морская равнина. Солнце явно клонится к закату. Метрах в двадцати позади палатки - крутой обрыв. Наведя фокус на палатку, камера наезжает… и мы оказываемся внутри неё.
  Здесь обстановка напоминает научную лабораторию. Стоят столы и стеллажи – на них установлены разнообразные приборы и компьютеры, змеятся толстые и тонкие провода. Помещение освещено искусственным светом. В центре его возвышается статуя, на поверхности которой закреплены датчики. Перед статуей за столом, спиной к камере сидит Карт Сан и что-то набирает на клавиатуре разложенного ноут-бука. Скульптор успел переодеться в шорты, майку и шлёпанцы - обычную летнюю одежду курортника. На переднем плане стоят Веда Конг и Дар Ветер (тоже переоделись). Веда успела расчесать свои длинные волосы и завязать их на затылке лентой в конский хвост.
  Камера вновь поворачивается к скульптору. Рядом с его ноут-буком на столе стоит большой монитор на экране которого мельтешат картинки скринсейвера. Неожиданно экран обновляется и загорается транспарант: «СКАНИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО». Тотчас надпись сменяется какими-то таблицами и графиками. Скульптор рассматривает их в некотором недоумении.
Карт Сан:
  - Ничего не понимаю, должно быть, это ошибка… Материал, из которого изготовлена скульптура – чистое золото! Конь не покрыт позолотой, как я полагал, а весь отлит из золота!
Дар Ветер:
  - Судя по тому, каких усилий нам стоило его поднять, ошибка исключена. Он бы столько не весил, будь из другого материала!
Карт Сан:
  - Но целых четыреста тонн! Что за нелепый каприз?
Веда Конг (тоже смотрит на скульптуру):
  - Это не такая уж нелепость, как вам кажется, Карт. Последние недели я провела в архивах, и, кажется, раскрыла тайну происхождения этого коня.
Дар Ветер:
  - Любопытно было бы услышать!
Веда Конг:
  - Примерно две тысячи лет назад, в конце Эпохи Разобщённого Мира, произошло одно загадочное происшествие. Золото, хранившееся в банках целого ряда стран, оказалось подменено на слитки дешёвого металла, покрытые позолотой. Само же золото таинственным образом исчезло, и все усилия отыскать его оказались напрасны.
Карт Сан:
  - И вы полагаете…
Веда Конг:
  - Две тысячи лет назад этот уединённый остров был роскошным курортом, где любили проводить время представители мировой элиты, вершившие судьбами Земли. И, видимо, кто-то из них, опасаясь, что однажды наступит чёрный день, захотел позаботиться о своём будущем…
Дар Ветер:
  - Но не сумел!
Веда Конг (кивает):
  - Произошло землетрясение. Часть острова ушла под воду. Вот так золотой конь оказался на дне морском, где тысячу восемьсот шестьдесят семь лет спустя его отыскал Рен Боз!
Карт Сан:
  - Полагаю, это место надо осмотреть тщательнее. Там, наверняка, скрываются и другие не менее интересные артефакты!
Веда Конг:
  - Вы правы. Кстати, когда статую поднимали, я заметила любопытную плиту под постаментом. Это не похоже на простой фундамент. Там может находиться вход в тайник!
Карт Сан (с восторгом):
  - Так давайте поплывём туда и откроем! Прямо сейчас, не откладывая!
Веда Конг (качает головой):
  - Если там пещера, которую не затопило море, то необходимо гораздо более серьёзное оборудование! Вскрытие тайника придётся отложить… (пауза) Хотя, признаюсь, я тоже сгораю от нетерпения…
  …Снаружи доносится негромкий шелестящий звук приближающегося флаера. На матерчатой поверхности палатки, со стороны, освещённой солнцем, на мгновение промелькнула тень заходящего на посадку летательного аппарата. Звук неожиданно обрывается, после недолгой паузы раздаются хлопки открывающихся дверей (как от автомобиля). Слышны голоса:
  - А здесь у вас тоже красиво! – говорит Мвен Мас.
  - Что за новая палатка? – говорит Рен Боз. – Её тут раньше не было!
  - Похоже, мы опоздали! – говорит Чара Нанди.
  В палатку входит целая компания – Чара Нанди, Рен Боз и Мвен Мас. Все они одеты аналогично – в шорты, майки и панамы (у Мвена Маса голова не покрыта). Но если у предыдущих персонажей одежда не выглажена и носит следы повседневного употребления, то на вновь прибывших она сияет чистотой. У всех явившихся имеются солнцезащитные очки – Мвен Мас их так и не снял, Рен Боз снял и засунул в кармашек на груди, Чара – поместила в декольте.
Рен Боз (широко улыбаясь):
  - Доброго дня всем! А вот и мы…
Чара Нанди (сердито):
  - Так я и знала – не дождались нас!
Мвен Мас (примирительно):
  - Но, тем не менее, вас стоит поздравить! – он разглядывает статую. – Великолепная находка!
Рен Боз (озираясь по сторонам):
  - А где Эвда? Почему я её не вижу?
Веда Конг:
  - Эвда готовит ужин. Сегодня она дежурная.
Рен Боз:
  - Что ж, побегу её проведать…
  Он поворачивается к выходу, и в этот момент в палатку входит Эвда.
Эвда Наль:
  - Какой-то незнакомый флаер у входа… К нам пожаловали гости?
Рен Боз:
  - Это не гости, это мы! – и он бросается её обнимать. - Вот я тебя и нашёл!
Эвда Наль (в лёгком замешательстве):
  - Рен… - она смеётся. – Что за дурная привычка сваливаться как снег на голову…
Тем временем, к Эвде подходит Чара Нанди:
  - Мама… - они тоже обнимаются, но гораздо сдержанней.
  Последним к Эвде подходит Мвен.
Чара Нанди:
  - Познакомься, мама, это – Мвен Мас…
Мвен Мас (приподнимает очки, водружая их поверх лба):
  - А мы уже знакомы, - он жмёт Эвде руку.
Чара Нанди (изумлённо вскинув брови):
  - Вот как?
Эвда Наль:
  - Три года назад я читала лекцию для жителей далёкой звёздной системы о достижениях земной медицины и, в частности, радиологии.
  Краем глаза Эвда успела заметить, что Мвен Мас не спускает глаз с её дочери. И она придирчиво начинает мерить гостя взглядом.
Эвда Наль:
  - А вы, простите моё любопытство, с какой целью приехали к нам?
Мвен Мас (смутившись):
  - Меня пригласил Рен… Собственно, я к вам прилетел не из праздного любопытства. Я бы хотел обсудить, э-ээ... ряд вопросов, ну и, может быть, если Веда не станет возражать, поучаствовать в ваших раскопках...
Эвда Наль:
  - Вот как… Что ж… Собственно, я пришла сказать, что ужин готов. Прошу всех спуститься к столу! (не терпящим возражений голосом). Чара, будь добра, помоги мне накрыть для гостей!
  Мать и дочь покидают палатку.
Рен Боз:
  - Эвда, погоди, я составлю вам компанию…
  Физик выскакивает следом. Дар Ветер и Веда Конг провожают их взглядами.
Дар Ветер:
  - Как я предполагаю, вопросы, ради которых вы проделали столь длинный путь, имеют отношение ко мне?
Мвен Мас (кивает):
  - Вы угадали.
Веда Конг (решительно):
  - Друзья, давайте-ка отложим важные разговоры на потом! Кстати, Мвен, позвольте, вас я представлю ещё одному члену нашей экспедиции… Познакомьтесь – Карт Сан, художник! (она показывает скульптора, что опять сидит к камере спиной).
Мвен Мас:
  - Как, вы тоже здесь? В позапрошлом году на презентации «Дочери Гондваны», вы, помнится, долго и увлечённо рассказывали о связях древних цивилизаций Индии и Средиземноморья, а я всё думал – чьё же лицо мне напомнила ваша скульптура…
  Пока остальные представлялись друг другу, скульптор, с головой уткнулся в компьютер, продолжая анализировать находку.
Карт Сан (не обернувшись):
  - Каждый видит то, что хочет… Вы ещё не безнадёжны: по крайней мере, вы разглядели лицо. С другими хуже…
Веда Конг (укоризненно):
  - Вот, он такой, - женщина печально вздыхает.
Дар Ветер (многозначительно):
  - Гений, - он разводит руками.
Мвен Мас:
  - А вы чем здесь занимаетесь, извините моё любопытство?
Карт Сан (мрачно):
  - Спасаюсь от критиков и, в особенности – от почитателей...
Веда Конг:
  - Он наш главный эксперт-консультант. Его мнение очень важно в анализе и определении художественной ценности находок.
Дар Ветер (улыбнувшись):
  - И ещё, он вечный оппонент Рена Боза, с которым ведёт ожесточённую дискуссию!
Мвен Мас (удивившись):
  - Неужто? И о чём вы спорите, если не секрет?
Карт Сан:
  - Он не понимает искусства. А главное – он никогда не поймёт для чего трудится художник!
Мвен Мас:
  - А вы можете это сформулировать?
Карт Сан:
  - Разумеется! Задача всякого настоящего художника – собрать по крупицам разбросанные всюду красоту, мечту, идеалы, всё, что должно было сбыться, но почему-то не сбылось – и дать им новую жизнь, вырвав у забвения и смерти! Вот для чего я тружусь! Но ваш Рен Боз, как всякий физик, понимает только рациональное…
Мвен Мас (задумавшись):
  - Н-да… Достойный ответ всем нам! (пауза) А всё-таки, кто вас вдохновил?
Веда Конг (смеётся):
  - Ну, неужели вы до сих пор не узнали - он ваял статую с нашей Чары!
Мвен Мас (хлопает себя по лбу):
  - Точно! Дорогой Карт Сан, позвольте пожать вашу руку!..
  Карт Сан, наконец, повернулся, и они обменялись рукопожатием.

  …Над морем горит закат. Солнце наполовину ушло за горизонт, прочертив по водной глади огненную дорожку. Его лучи ярко расцветили береговые скалы и лагерь археологов, расположившийся у их подножия. В очаге из камней горит костёр, подле которого расположились трое мужчин – Дар Ветер, Мвен Мас и Рен Боз. Они о чём-то беседуют, но за расстоянием их слова не слышны. На переднем плане – Эвда Наль и Чара Нанди. Они моют посуду. Как бы невзначай, Эвда расположилась лицом к мужской компании, заставив Чару оказаться к ним спиной. Мать сосредоточенно оттирает тарелку, и при этом ухитряется незаметно поглядывать на гостя.
Эвда Наль:
  - Ты ничего не хочешь мне сказать?
Чара Нанди (не понимающе):
  - Что?
Эвда Наль:
  - Ну… Ты давно знакома с ним?
Чара Нанди:
  - С кем? С Мвеном? Недавно… Мама, если ты об этом, то мне пока нечего тебе сказать.
Эвда Наль:
  - Но он так на тебя смотрит…
Чара Нанди (пожимает плечами):
  - На меня многие так смотрят…
Эвда Наль:
  - Однако, познакомить меня ты решила именно с ним…
Чара Нанди (сердито):
  - Мама, пожалуйста, не бери в голову! Это вышло случайно…
Эвда Наль (вздыхает):
  - Выходит, я волновалась зря!
  Чара какое-то время молчит, а потом, пристально взглянув на мать, произносит неожиданно:
  - Хотя, должна признать, он показался мне необычным человеком… Не таким как другие!
  Услыхав это, Эвда на мгновенье забыла про мытье. Но она быстро справилась с нахлынувшими чувствами и поставила в корзину очередную тарелку:
  - Чара, он старше тебя на двадцать пять лет…
Чара Нанди:
  - Вы с Реном тоже не одногодки!
Эвда Наль (в сердцах):
  - Нашла с чем сравнить! Я старше Рена всего на семь лет. А Мвен годится тебе в отцы…
Чара Нанди (негромко, но с вызовом):
  - А, может быть, именно этого мне и не хватало?
  Эвда молчит и, подняв голову, глядит на Мвена Маса…
  Камера наезжает, и картинка меняется – крупным планом вы видим сидящих у костра. Рен Боз и Мвен Мас расположились рядышком, постелив одеяла. Дар Ветер лежит на голых камнях. Теперь их хорошо слышно.
Рен Боз (увлечённо жестикулирует):
  - Пространство по-прежнему неодолимо! Оно разделяет миры, не позволяет им слиться единую семью, бесконечно богатую радостью и силой! Но мы как никогда близки к решению этой проблемы, а стало быть уже не за горами величайшее преобразование мира! Может быть, самое грандиозное со времён Эры Мирового Воссоединения!
  Мвен Мас смотрит, как женщины, закончив, встают и идут к палаткам. При этом он не сводит глаз с Чары Нанди, что несёт тяжёлую корзину.
Дар Ветер (кивает головой, но не восторженно, а, скорее, печально):
  - Вот-вот, именно, что грандиозное. А всё, что грандиозно, неотделимо от потрясений, бедствий и других неприятных вещей, о которых вы, друзья мои, задумываться не привыкли, а мне, по роду своих занятий, думать приходится каждый день. В научных открытиях вы привыкли видеть лишь положительные моменты, а их отрицательные стороны вы игнорируете. Меж тем, они обязательно проявляются рано или поздно…
Рен Боз:
  - Но так же можно без конца анализировать, не сдвигаясь с места!
Мвен Мас (поморщившись, он поворачивается лицом к Дару Ветру):
  - Просто вы – консерватор.
 Дар Ветер (спокойно):
  - Вреден не консерватизм, а его избыток! Равно как и избыток энтузиазма способен причинить не меньший вред! Безусловно, я не знаток репагулярного исчисления и не мне судить о том, насколько безупречны ваши расчёты, но я вот что скажу, и вы, пожалуйста, не обижайтесь. Ваша ошибка в том, что вы рассматриваете время, как противника. Тогда как на самом деле оно – наш верный друг и союзник. Ибо только время предоставляет нам возможность думать! А значит – принимать взвешенные и верные решения!
Мвен Мас (задумчиво, не глядя на собеседников):
  - В детстве мне довелось прочесть исторический роман о моих далёких предках. На их деревню напали работорговцы, угонявшие африканцев в Новый Свет… И вот один юноша, случайно уцелевший после набега, не смирился с потерей любимой девушки, и пустился в погоню за невольничьим караваном. Понимаете, Дар Ветер, в свой безнадёжный поход он отправился один – через джунгли с леопардами и ядовитыми змеями, через кишащие крокодилами реки… (пауза, он поворачивается к Дару Ветру) Мне трудно выразить свои детские впечатления, но я, как тот герой, готов всю жизнь идти к заветной цели, и никакие преграды меня не остановят!
Дар Ветер:
  - Теперь мне стало понятно, для чего в старину люди курили, принимали алкоголь, одурманивали свой мозг наркотиками. Чтобы уйти от таких вот разговоров, что получился у нас. Потому, что у проблемы нет решения. По крайней мере, нет такого решения, которое устроило бы всех!
Мвен Мас (перебивает резко):
  - Нет, не так! Ответьте нам: окажись вы на нашем месте – произвели бы вы эксперимент?
Дар Ветер (так же решительно):
  - Нет! Я подождал бы ещё!
Мвен Мас (страстно):
  - Чего?!
Дар Ветер:
  - Постройки опытной установки на Луне, например. А ещё лучше – на Плутоне…
Мвен Мас (разочарованно):
  - Ну, понятно… А где, вы, к примеру, энергию возьмёте?
Дар Ветер:
  - Поле тяготения там в шестнадцать раз слабее. Да и масштаб эксперимента другой, не говоря уж об обеспечении безопасности…
Мвен Мас (раздражённо):
  - Вот! О чём бы ни заходила речь, всё, в конце концов, сводится к безопасности!
Рен Боз:
  - Поймите же, без проверки опытом моей теории, она так и не превратиться в истину, оставшись теорией на долгие века. Против которой без конца будут выдвигаться альтернативные теории – не менее правдоподобные…
Дар Ветер:
  - Для вас, как её автора, это, безусловно, трагедия. Но Человечеству, по большому счёту, не так уж и важно, подтвердится ли ваша теория завтра, или спустя много веков.
Рен Боз (в отчаянии):
  - Но я же не проживу столько!
Мвен Мас (со злостью):
  - О чём ты с ним споришь, Рен! Он тебе сейчас ответит, что ты навсегда останешься в памяти благодарных потомков! Которые, спустя века, воздвигнут статую в твою честь! Утешься, Рен!
Дар Ветер (спокойно):
  - Мне нечего добавить к сказанному. Обратитесь в Совет…
Мвен Мас (со злостью):
  - Спасибо! Мнение Совета мы уже выслушали – в вашем лице.
Дар Ветер (качает головой):
  - Я бы не был так уверен, хотя, скорее всего, вы правы!
Мвен Мас (прищурившись, со злостью):
  - Что ж, раз нам нечего ждать милостей от Совета…
Дар Ветер (перестаёт улыбаться):
  - Запретить эксперимент я не могу. Но вы выбрали неверный путь!
  Солнце уже скрылось за горизонтом, и небо быстро темнеет. Костёр почти догорел, пылают тёмно-красные угли. Слышен скрип шагов. Мужчины поворачивают головы: Дар Ветер – встрепенувшись, Рен Боз – печально, Мвен Мас – нехотя. К компании подошла Веда Конг:
  - Ну что, дорогие спорщики, вы ещё не устали?
Мвен Мас (тут же отвернувшись):
  - Устал. И хочу спать…
Веда Конг (взирает на Дара Ветра с укоризной):
  - Слушай, ну как тебе не стыдно?.. К нам прилетели гости, а ты их…
  Пока она говорит, вдали показался Карт Сан. Он сосредоточенно жуёт горбушку хлеба, что держит в левой руке. Не произнеся ни слова, он подходит к костру и садится на камни рядом с Даром Ветром. В правой руке художник держит кружку с горячим чаем (из неё идёт пар), который не спеша отхлёбывает…
Дар Ветер (пожимая плечами, сердито):
  - Отчего же это, «я их»? Скорее уж «они меня»!..
Веда Конг (улыбнувшись):
  - Ах, вот как? Ну, так тебе и надо, великий спорщик!
  Дар Ветер опускает голову и поднимает вверх обе руки. Веда Конг продолжает:
  - Я, всё-таки, попросила бы вас не расходиться! Потому что Чара Нанди приготовила сюрприз…
  Со стороны палаток появляются Эвда Наль и Чара Нанди. Мать отделяется от дочери и присаживается позади Рена Боза, положив ему руки на плечи. Веда Конг тоже присаживается позади Дара Ветра. Теперь перед костром ровно шесть зрителей – трое справа и трое слева. Чара выходит на середину, становясь позади костра (в то время как зрители сидят перед ним).
  Она разулась и переоделась - на девушке нечто вроде сценического костюма, наскоро изготовленного из двух белых простыней. Одна узлом завязана на груди, другая обвёрнута вокруг бёдер.
  Начинает звучать музыка. Чара приседает, склонившись над костром. она раздувает угли, которые ярко вспыхивают, словно на них плеснули масла. Вихрем взвиваются звёздочки искр. И вдруг, резко выпрямившись, Чара начинает танцевать – танец её во многом повторяет движения неизвестной танцовщицы с Эпсилон Тукана, но производимый в стремительном темпе.
  Крупным планом – лицо Мвена Маса. Африканцу вдруг показалось, что он увидел ту, краснокожую инопланетянку, потому что пылающие угли костра окрасили смуглую кожу Чары в красноватый цвет. Вихрем вьются искры, возносясь к небу, и там, словно от этих искр, одна за другой зажигаются звёзды…

  …Небо стремительно темнеет, а звёзды делаются яркими и немигающими, какими ион видны из космоса. Камера делает пол-оборота вниз (становясь параллельно поверхности) и мы с удивлением видим, что находимся вне Земли. Это Тритон, спутник Нептуна. Сине-голубой диск Нептуна, освещённый солнцем на три четверти, изборождённый белыми полосами облаков, очертивших большое тёмно-синее миндалевидное пятно атмосферного вихря, висит невысоко над горизонтом в середине поля зрения камеры.
  Словно стена исполинского амфитеатра, справа и слева убегает вдаль изогнутая горная цепь, что очертили гигантский кратер. Её многочисленные уступы и террасы подобны балконам и ложам театрального зала, что кольцом охватывают сцену, где происходит действие пьесы. Подножие гор служит укрытием для научной станции, многочисленные здания и сооружения которой, купола, галереи и переходы, видны внизу. Справа, использовав гребень кратера в качестве основания, к вечнозвёздному небу взметнулась исполинская решётчатая мачта, увенчанная тарелками антенн. На переднем плане – площадка, огороженная перилами, устроенная на неширокой скалистой террасе. Тут (спинами к камере) стоит группа людей в скафандрах, которые внимательно смотрят за тем, как на плоскую равнину, занимающую центр кратера, медленно опускается «Тантра». За немалым расстоянием, звездолёт кажется игрушечным. Ярко мерцают его сигнальные огни, тонкие и длинные огненные струи двигателей ориентации то и дело вспыхивают на короткие мгновения, удерживая корабль в нужном положении. Один из встречающих снимает процесс посадки звездолёта на планшетник. Сделав кадр, он переводит изображение на трансляцию с борта «Тантры» - на экране планшетника высвечивается командный отсек, видны лица космонавтов…
  …Камера наезжает, и мы переносимся внутрь командного отсека корабля. Здесь всё по-прежнему: члены экипажа нисколько не изменились, не постарели, и сосредоточенно выполняют свою работу, заняв места, согласно штатному расписанию. Два кресла пустуют…
Пур Хисс:
  - Высота пятьсот! Скорость снижения пять! Угол девяносто!
Ингрид Дитра:
  - Есть полная тяга!
Кэй Бэр (в командном отсеке его нет, но на мониторе пульта он виден на своем штатном месте, среди механизмов):
  - Автомат мягкой посадки к работе готов!
Эрг Ноор:
  - Добро!
Пел Лин:
  - Позиционные мишени захвачены!
Пур Хисс:
  - Высота сто шестьдесят! Скорость снижения полтора!
Эрг Ноор:
  - Понял вас…
Ингрид Дитра:
  - Генератор антигравитации вышел на рабочий режим!
Эрг Ноор:
  - Включить автомат мягкой посадки!
Ингрид Дитра (нажимает на кнопку):
  - Выполняю!..
  Раздаются резкие громкие звонки. На большом стенном экране внешние телекамеры передают панораму гигантского кратера, куда производит посадку звездолёт. В густой тени горной гряды, мерцают огоньки зданий и сооружений космической станции. Под большой картинкой, в угловом окошке высвечивается центр управления этой станции, где за пультом собрался её персонал. Среди молодых сотрудников мы видим пожилого, седовласого мужчину – это Гром Орм, председатель Всемирного Совета. Люди застыли в напряжённом ожидании.
  …Камера снова переносит нас наружу, давая изображение кратера Тритона сверху. «Тантра» застыла над прямоугольной площадкой, по площади соответствующей размерам корабля. Правая и левая половины разом приходят в движение – они разъезжаются в противоположные стороны, посередине между ними пролегла и растёт чёрная щель… Это створки перекрытия подземного ангара – они раскрываются, и вот уже полностью раскрылись, обнажив колоссальную, больше чем стадион, нишу, вырубленную в скальном грунте. Навстречу звездолёту недр этой ниши медленно поднимаются гигантские, похожие на опрокинутую на бок букву «с» киль-блоки, на которые предстоит лечь космическому кораблю по завершении полёта. Они расставлены неравномерно – спереди, под носовой оконечностью опоры расставлены редко (так что звездолёт может свободно опустить между ними грузовую аппарель), сзади, под кормой, напротив, расстояние между опорами уменьшается.
  «Тантра» зависла над самыми киль-блоками и продолжает снижаться.
Голос Пур Хисса за кадром:
  - Высота девять!.. Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре... Три… Два… Один… Есть касание!
  Его прерывает бурные крики овации. Люди в скафандрах, что на смотровой площадке, точно по команде машут руками от восторга. Корабль застыл, одновременно коснувшись всех киль-блоков, что встали от его носа до кормы (под носовой частью они высокие и короткие, под кормой – приземистые и длинные). За кадром звучит бравурная музыка, похожая на гимн. Камера вновь показывает седовласого мужчину который медленно произносит торжественным голосом (почти как у Левитана):
  - Председатель Всемирного Совета Гром Орм приветствует отважный экипаж «Тантры» и поздравляет его с благополучным окончанием полёта! Программа тридцать седьмой звёздной экспедиции успешно завершена! (короткая пауза, музыка чуть глуше, а голос - мягче) Эрг Ноор, с возвращением тебя! Как обстановка на борту, как самочувствие?
  Смена видеоряда – снова командный отсек звездолёта.
 Эрг Ноор:
  - Спасибо, старина Гром! Обстановка на борту нормальная. С сожалением обязан доложить, что помощник бортинженера Ким Тарон трагически погиб во время выполнения задания. Помощник штурмана Низа Кирт тяжело пострадала и находится в криогенной камере. Прочие члены экипажа чувствуют себя хорошо и с нетерпением ожидают возможности ступить на родную Землю.
  На этих словах музыка обрывается и наступает тишина…

  …Следующая картинка – коридоры научной станции на Тритоне. На специальной антигравитационной тележке (перемещается без колёс, левитируя невысоко над полом) везут саркофаг с телом Низы. Его сопровождают медицинский робот (белый, с красным крестом на корпусе), который толстым кабелем подключён к саркофагу, Лума Ласви и Эрг Ноор. Оба облачены в халаты, шапочки и повязки, какие носят в операционных. Чуть впереди на колёсиках едет ещё один невысокой робот (старый знакомый типа R2-D2) и сверкает мигалкой, установленной на макушке его полукруглой головы. Они подходят к т-образному перекрёстку, где продольный проход сливается с поперечным коридором. Последний перегорожен с двух сторон двумя полосатыми лентами, вроде тех, что отмечают опасные места, куда не следует заходить. С каждой из сторон стоят два невысоких робота (всё того же типа R2-D2). В поперечном коридоре толпится народ, среди которого мы замечаем Веду Конг. Она стоит у самого ограждения. Люди молчат. На стене поперечного коридора - широкая дверь на которой написано: «МЕДИЦИНСКИЙ ЦЕНТР». По обе сторону от двери в стене видны глубокие ниши (ленты, перегораживающие проход, начинаются из них). Продольный коридор, по которому везут Низу, упирается прямо в эту дверь.
  Процессия подошла к перекрёстку. Звенит звонок, автоматическая дверь в Медицинский Центр отходит в сторону, и в коридор выходит Эвда Наль (также одетая, словно приготовилась оперировать). Саркофаг завозят внутрь.
Веда Конг (увидев супруга):
  - Эрг! – она машет рукой (выглядит серьёзной и обеспокоенной).
  Эрг Ноор на секунду останавливается, смотрит на жену и, тут же отвернувшись, проходит за дверь. Веда Конг с ужасом глядит ему вслед…
Эвда Наль:
  - Веда, пожалуйста, сюда не надо входить!
  Она и Лума Ласви скрываются в помещении, и дверь снова закрывается. Над дверью загорается транспарант: «НЕ ВХОДИТЬ!» Два робота, что дежурят в проходах, снимают ленты и занимают места в стенных нишах по обе стороны от входа в Центр.
  …Повернувшись, Веда Конг протискивается сквозь толпу, которая по-прежнему не собирается расходится. Она толкается, и её кто-то толкает, женщина невпопад то и дело произносит одно и то же: «Извините»…  Вот она сворачивает в какой-то боковой коридор и здесь, наконец, оказывается одна. И тут Веда даёт волю слезам, которые уже давно душат её – женщина плачет навзрыд, размазывая слёзы по щекам… Она медленно пробирается по коридору, не видя и не замечая дороги…

  …Следующий видеоряд – комната гостиничного номера на станции. За стеклом большого круглого иллюминатора (диаметром метра полтора) на фоне звёздного неба виден Нептун. Рядом с иллюминатором у стены – большое мягкое кресло. Заметную часть комнаты занимает широкая кровать на которой сидит Веда Конг, одетая в пижаму – растрёпанная, неухоженная, состарившаяся лет на десять. (Рядышком на постели лежит телевизионный пульт дистанционного управления). Над кроватью – полка, на которой разбросаны всякие женские принадлежности (пудреница, помада и т. д. – всё в беспорядке). Рядом с полкой – зеркало (Веда обращена к нему спиной). Постель на кровати тоже разобрана и пребывает в беспорядке. В руке Веда держит бокал, наполненный какой-то золотистой жидкостью. Отхлебнув, женщина ставит бокал на передвижной столик на колёсиках, что стоит рядом с кроватью. Работает телевизор – большой экран во всю стену (противоположную той, где находится иллюминатор). На экране демонстрируется новостной сюжет.
Репортёр:
  - Вся Земля затаила дыхание, приготовившись приветствовать мужественных космонавтов, более месяца назад возвратившихся из тридцать седьмой звёздной экспедиции. Сегодня у них, наконец, завершается срок обязательного сорокадневного карантина, проведённый на одной из баз Тритона – главного спутника планеты Нептун. Как видите, они уже пакуют вещи, в предвкушении радостной встречи с родными и близкими! К сожалению, немало поводов для тревоги в последние месяцы вызывала судьба Низы Кирт – помощника штурмана и самого юного участника этой экспедиции, жестоко пострадавшей от радиации. Но сегодня уже можно говорить со всей определённостью, что жизнь отважной девушки вне опасности!
На экране появляется Эвда Наль:
  - Операция прошла успешно, в настоящее время происходит восстановление жизненных функций. Уверена, что уже в ближайшие недели организм Низы окрепнет настолько, что мы сможем перевезти её на Землю в целях скорейшего восстановления физического и душевного здоровья…
Репортёр:
  - И когда же это произойдёт?
Эвда Наль (качает головой):
  - К сожалению, заранее я ничего не могу обещать. Надеюсь, что процесс реабилитации не затянется. Я лишь готова подтвердить, что жизни Низы уже ничто не угрожает, и последствия радиоактивного облучения, которому она подверглась, в настоящий момент, полностью устранены!
Репортёр:
  - Что ж, мне и зрителям остаётся только пожелать Низе успешного выздоровления…
  …Взяв пульт, Веда выключает телевизор. Она уже не плачет, но выглядит смертельно уставшей. Она без сил падает на подушку и закрывает глаза…

  …Картинка меняется – мы видим сон (причём непонятно, чей это сон – Веды, или Эрга Ноора). Помещение в точности такое же, как комната гостиничного номера, где только что была Веда Конг. За иллюминатором сияет голубой диск Нептуна, заливающий каюту призрачным (хотя и довольно ярким) светом. Он освещает фотографию в рамке, что стоит на полке, отражается в зеркале, что у кровати. На фотографии изображена Низа Кирт. Дорожка света от окна легла на пол…
  Камера вновь поворачивает к иллюминатору, и в призрачном свете вдруг появляется гибкий женский силуэт – сначала расплывчатый, а потом чёткий. Женщина поворачиваются лицом к камере – мы видим, что это Низа, живая и здоровая. Правда, она держится очень неуверенно – озирается по сторонам, явно не в силах понять, как она тут оказалась…
  Камера поворачивается на 180 градусов – в лунном свете мы видим кровать и лежащего на ней Эрга Ноора. Он взирает на свою ночную гостью с недоверием и страхом. Низа медленно приближается и присаживается на краешек кровати. Потом склоняется низко над подушкой и медленно целует мужчину в губы. Эрг не может удержаться и чисто машинально обнимает её. Низа ложится на подушку позади Эрга Ноора (лицом к камере).
Низа Кирт:
  - Как хорошо, - она проводит ладонью по его щеке, ласково гладит его плечо…
Эрг Ноор (отворачивается от Низы и судорожно пытается прийти в себя):
  - Откуда ты... – слова застревают у него в глотке.
Низа Кирт:
  - Как откуда?
  Эрг Ноор поднимается с постели, садится. Судорожно отирает с лица выступивший пот:
  - Как ты узнала, что я здесь?
Низа Кирт (удивлённо):
  - Здесь? Но я всегда была здесь… - она, приподнявшись, осматривает комнату. – А что это за место? Мы где?
  Позабыв про Эрга, девушка встаёт с кровати и с беспокойством начинает осматривать комнату. Эрг Ноор, по-прежнему сидя на кровати пристально следит за ней.
  Тут она видит фотографию Низы Кирт в рамке, подходит, берёт её с полки.
Низа Кирт (удивлённо и даже ревниво):
  - Эрг, а кто это? – она вглядывается в фотографию, пытаясь что-то вспомнить.
Эрг Ноор:
  - Это… - он хочет объяснить, но это выше его сил.
  Держа в руке фотографию, Низа смотрит в зеркало. И в призрачном свете Нептуна она видит своё отражение… Так проходит несколько секунд, после чего ошеломлённая Низа резко поворачивается.
Низа Кирт (в ужасе):
  - Эрг! Это же я…
  Прижимая к груди фотографию, Низа медленно обходит кровать и садится снова. Эрг Ноор резко поднимается с кровати, но девушка этого не замечает.
Низа Кирт (глядит в сторону):
  - Знаешь… У меня такое чувство… Как будто я что-то забыла… Я не могу понять… (поворачивается лицом к нему) Почему ты так смотришь на меня?
Эрг Ноор:
  - Как?
Низа Кирт:
  - Ты словно боишься меня…
Эрг Ноор (не знает что ответить):
  - Не бери в голову… Это последствия травмы… Ты была не здорова, но тебя вылечили…
Низа Кирт (по-прежнему прижимая фотографию одной рукой, другой она хватает мужчину за запястье):
  - Послушай, Эрг! (теперь она старается заглянуть ему в глаза, а он старательно отводит свой взор) Я помню только, когда я рядом с тобой. А больше я ничего не помню! Но ведь так не бывает! Что случилось со мной, Эрг?! Кто я?!!
  Голос Низы срывается и переходит в истерику… (данная сцена – прямая цитата из «Соляриса» Тарковского)
  И в этот момент Эрг Ноор, с криком, просыпается. Он открывает глаза, лёжа на подушке, и судорожно переводит дыхание. Вынув руку из-под одеяла, командир «Тантры» отирает пот со лба.
  Камера отъезжает – и мы видим его гостиничный номер (в точности такой, как в начале эпизода). Эрг Ноор сидит на краю кровати, опустив босые ноги на пол, а руками судорожно сжимает голову. В круглый иллюминатор светит Нептун. На полке стоит фотография Низы Кирт в рамке…

  …Новая картинка – берег моря, залитый солнцем. На высокой террасе разбит парк с аккуратно подстриженными кустами и высокими деревьями  (соснами, кипарисами и т. д.). Шевелятся на ветру пышные кроны пальм, цветут яркие тропические цветы. Из парка к воде спускается широкая мраморная лестница. На вершине холма, обратив на море фасад, стоит красивое белоснежное здание санатория. Камера наезжает, и мы оказываемся внутри него – в небольшом помещении с высоким полотком и белыми стенами. За столом с одной стороны сидят Эвда Наль и Лума Ласви, а с противоположной - Эрг Ноор. На столе лежит чёрный пульт дистанционного управления. Люди смотрят на большой во всю стену телеэкран на котором видна больничная палата, освещённая дневным солнечным светом.
  На койке лежит Низа Кирт. Хорошо видно её серое, измождённое лицо, потерянный взгляд. Подле кровати – громоздкий робот-нянька. Он кормит пациентку с ложечки, аккуратно придерживая её голову одной из своих многочисленных рук (их у робота целых три пары). Робот пытается развеселить пациентку, медленно, нараспев, произнося слова человеческим голосом:
  - Умница… Вот так… А теперь ещё немного… И ещё…
  Наконец, приём пищи окончен. Робот помогает Низе улечься на койке поудобней.
Низа Кирт (хрипло, едва слышно):
  - Спасибо... – и она медленно закрывает глаза.
  Взяв со стола дистанционный пульт, Эвда Наль выключает экран.
Лума Ласви:
  - Она уже умеет произносить отдельные слова. Честно говоря, не ожидала, что это произойдёт так скоро…
Эвда Наль (сухо):
  - Тем не менее, процесс восстановления займёт несколько лет.
Эрг Ноор:
  - Но ведь у вас есть же её ментограммы. Они должны помочь! Если даже не вернуть память, то хотя бы эмоциональное состояние?..
Лума Ласви:
  - А кто вам сказал, что мы их не применяем? Не будь ментограмм, её организм был бы сейчас в состоянии воспроизводить лишь самые простейшие рефлексы.
Эвда Наль (качает головой):
  - Для обратной записи пригодна не всякая ментограмма. Техника пока весьма далеко от совершенства. И потом, самые важные, самые сокровенные свои мысли человек, как правило, не доверяет никому, и надеяться найти их среди записей было бы наивно... (пауза) Не подумайте, что я хочу отговорить вас, Эрг, от всей этой безумной затеи… Но вы должны со всей ясностью отдавать себе отчёт - та Низа, которую вы знали прежде, умерла навсегда. Ещё никогда не удавалось восстановить память после заморозки. Она будет очень похожа на Низу. Она будет говорить как Низа. Она даже будет помнить кое-что, что помнила Низа. Но это будет другой, чужой для вас человек!
Эрг Ноор (опустив глаза):
  - Я понимаю…
Эвда Наль (пристально на него смотрит):
  - И всё-таки, боюсь, вы не до конца понимаете…
  Врач говорит и при этом глядит на мужчину испытующе, словно задавая немой вопрос: «Не лучше ли вам отказаться? Ведь ещё не поздно… Если вы боитесь – я поговорю с Ведой. Я её лучшая подруга, я смогу её уговорить…» (Само собой, Эвда не произносит это вслух, но выражение её лица совершенно недвусмысленно).
Эрг Ноор (поднимает голову и отвечает взглядом на взгляд):
  - Что ж, пусть будет так… Я не могу отступить. Во-первых, потому что я в ответе за произошедшее. И если судьба послала мне наказание, я безропотно его приму… (пауза, он долго молчит) А, во-вторых, я дал слово, что больше не оставлю её! И я его сдержу…

  …Смена видеоряда - жилые апартаменты на вершине одного из гигантских небоскрёбов. За окнами расстилается пейзаж многомиллионного города. В воздухе, на уровне крыш и шпилей высоких зданий проносятся флаеры, неспешно плывут тяжёлые аэробусы. Ярко светит утреннее солнце, отражаясь тысячами бликов в стеклянных фасадах. Камера обозревает домашнюю обстановку (ни на чём особо не задерживаясь) и останавливается, повернувшись объективом в коридор. Там видны две двери – первая входная, расположена прямо, в конце коридора. Она закрыта. Вторая, расположенная сбоку, напротив распахнута настежь. Из-за неё периодически доносится звук трущейся зубной щётки.
  Внезапно раздаётся звонок. Зубная щётка в туалетной комнате моментально замирает. Слышится плеск льющейся воды. Звонок повторяется. Из распахнутой туалетной в коридор выходит Дар Ветер. Он одет в ночную пижаму и длинный махровый халат. На ногах – шлёпанцы, с плеча свешивается полотенце, концом которого хозяин квартиры поспешно утирает лицо.
Дар Ветер:
  - Сейчас, сейчас! – он отворяет дверь.
  На пороге стоит Веда Конг. Некоторое время, видимо не в силах сообразить, что происходит, Дар Ветер молча взирает на незваную гостью.
Веда Конг:
  - Я могу войти?
Дар Ветер:
  - Входи… - он поспешно отступает, освобождая дорогу.
  Не разуваясь (на Веде туфли на высоком каблуке) и не скидывая длинный дорожный плащ, не снимая перчаток, Веда проходит в квартиру. Повернувшись боком (и глядя ей вслед), Дар Ветер машинально закрывает дверь…
Веда Конг (не оборачиваясь):
  - Если тебе не трудно, сделай, пожалуйста, кофе…
  Дар Ветер торопливо шагает за ней…
  …Следующая картинка – всё та же квартира. Дар Ветер и Веда сидят в креслах, друг напротив друга. На низеньком треногом столике (треугольном со скруглёнными углами) стоит поднос с кофейником и другими кофейными принадлежностями. На дальний уголок отодвинут разложенный ноут-бук, несколько толстых книг и стопка листов бумаги, исписанных убористым почерком. Поверх всего лежит выключенный обруч ментоскопа старой модели (соединяется с компьютером шнуром). На заднем плане видны огромные – до потолка – книжные шкафы, уставленные разнообразными томами и фолиантами. Сбоку видна небольшая переносная лесенка, на которую необходимо забираться, чтобы достать книгу с верхней полки. С противоположной стороны, в массивных кадках вдоль прозрачной наружной стены, расставлены пальмы и фикусы.
  Гостья успела скинуть плащ и снять перчатки (и то, и другое небрежно валяется на диване). Надо сказать, она постаралась подготовиться к встрече как следует – накрасила губы, подвела брови и ресницы, надела красивое платье, серьги и, вообще, выглядит молодо и свежо, являя поразительный контраст с той, кого мы видели в предыдущей сцене в гостиничном номере космической станции. Хозяин квартиры тоже успел переодеться – на нём хорошо выглаженные брюки и рубашка с накрахмаленным воротником.
Веда Конг (берёт со стола чашку):
  - Что это? – она кивает в сторону бумаг и ментоскопа.
Дар Ветер (наливает себе кофе из кофейника):
  - Пишу книгу.
Потянувшись, Веда Конг читает заглавие на листе, краешек которого выглядывает из-под ментоскопа:
  - «Основы триалектики»… Новое слово в философии?
Дар Ветер (отпивает из чашки):
  - Скорее, хорошо забытое старое. (пауза) Ну, так может, ты расскажешь, что случилось? – он пристально глядит на гостью.
Веда Конг (отпивает из своей чашки):
  - А разве нужно что-то объяснять?
Дар Ветер (ставит чашку на стол):
  - Да нет, конечно… Я, так понимаю, ты теперь будешь жить здесь?
Веда Конг (делает ещё глоток):
  - Если ты не возражаешь…
Дар Ветер (разводит руками):
  - Разве я могу что-то возразить?.. Не знаю только, придётся ли тебе по вкусу моя холостяцкая берлога…
Веда Конг:
  - Пусть это тебя не пугает. (пауза) А ты готовишь замечательный кофе! – поставив свою чашку, она глядит на него пристально.
Дар Ветер (берёт свою чашку, проглатывает залпом):
  - А я думал, у тебя было время его оценить.
Веда Конг (меняется в лице):
  - Прости!.. Ты всегда очень много делал для меня. А я этого не ценила. И часто принимала как должное!
  Дар Ветер молча возвращает пустую чашку на стол.
Веда Конг (продолжает):
  - Так вот, я хочу сказать, что больше этого не будет.
Дар Ветер:
  - А Эрг?
Веда Конг (отвернувшись):
  - Эрг пока ещё ничего не знает. И я тебя прошу – не ищи с ним встречи! Тем более, что ему сейчас не до решения своих семейных проблем…
Дар Ветер:
  - Как скажешь…

  …Снова санаторий. На сей раз он демонстрируется со стороны, противоположной морю. Перед входом главный корпус – обширная стоянка для флаеров. Она разделена на две части – в одной половине стоят несколько одинаковых белых машин с красной полосой и красным крестом на боку, таким же как на «скорой помощи». Другая половина тесно заставлена большими и малыми аппаратами разнообразных форм и расцветок. В воздухе - массивный чёрный аппарат, роскошный, точно лимузин. Сверкая на солнце полированными боками, флаер заходит на посадку. Открывается фонарь, и из приземлившейся машины выходит Мвен Мас. Быстрыми шагами он вбегает на крыльцо, где перед ним тотчас распахиваются прозрачные двери на фотоэлементах. (У дверей указатель: «ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ»)
  …Просторный холл. Мвен Мас подходит к стойке, за которой сидит приятная миловидная девушка.
Дежурная:
  - Хорошего дня! – она приветливо улыбается вошедшему. – Слушаю вас…
Мвен Мас:
  - Хорошего дня… Могу ли я видеть Эрга Ноора? Он должен был остановиться в вашей гостинице.
Дежурная:
  - Одну минуту… - наклонившись к компьютеру, она что-то читает на экране. – Да, здесь проживает такой постоялец… У вас назначена встреча?
Мвен Мас (отрицательно мотает головой):
  - Нет.
Дежурная:
  - Тогда назовите себя, я должна позвонить ему в номер.
  Мвен Мас, молча, протягивает ей визитку.
Дежурная (что-то набирает на компьютере, потом говорит, рассматривая карточку Мвена):
  - Доброго дня вам! Извините за беспокойство, но вас спрашивает Мвен Мас, руководитель Центра космической связи… Вы готовы его принять? Спасибо… (она поднимает голову) Пожалуйста, проходите направо, поднимайтесь в лифте на третий этаж. Далее – прямо по коридору, номер триста шестьдесят восьмой!
Мвен Мас:
  - Благодарю! – кивнув, он идёт в указанном направлении.
  Коридор гостиницы. Дверь с номером 368. Мвен Мас стучит, потом приотворяет дверь:
  - Я могу войти?
Голос Эрга Ноора:
  - Да-да. Входите!
  …Номер гостиницы. Огромное панорамное окно во всю стену плотно зашторено, отчего в помещении царит полумрак. В уголке застыл домашний робот – он стоит неподвижно, но периодически помигивает зелёной лампочкой, как бы говоря о том, что он не спит и готов к работе. В целом, обстановка довольно скромная – стандартный набор мебели, стандартный половик на полу, на стене висит небольшая картина в рамке (абстракционизм). Под картиной – встроенный в стену экран видеофона (выключен).
  Эрг Ноор и Мвен Мас сидят за столиком, в креслах, поставленных друг напротив друга. В двух бокалах налит сок. Эрг Ноор неторопливо потягивает его через соломинку, его гость даже не притрагивается к бокалу. Заметно, как африканец волнуется.
Мвен Мас:
  - Возможно, мой визит несколько несвоевременен… Я понимаю, что у вас сейчас масса своих проблем, и моя просьба может показаться вам…
Эрг Ноор (спокойно):
  - Раз вы пришли, значит на то есть веская причина. Я вас внимательно слушаю!
Мвен Мас (кивает):
  - Хорошо, обойдёмся без предисловий. Вам что-нибудь известно о начале подготовки к сорок первой звёздной экспедиции?
Эрг Ноор (невозмутимо):
  - Не далее как позавчера мне предложили её возглавить.
Мвен Мас:
  - Даже так?.. И что вы ответили?
Эрг Ноор (ставит бокал на стол):
  - Я пока не дал согласия.
Мвен Мас:
  - Я прошу вас выступить против экспедиции!
Эрг Ноор (невозмутимо):
  - Мотивировка?
Мвен Мас:
  - Теоретические выкладки Рена Боза, о которых вы, несомненно, уже слышали, дают все основания надеяться на преодолимость светового барьера! Несмотря на все свои усилия, эксперты Академии Пределов Знания (на этом месте Мвен Мас позволяет себе усмехнуться), так и не смогли отыскать ошибку в его расчётах! Прямой эксперимент, который мы проведём в ближайшие недели, переубедит последних упрямых скептиков! Сверхсветовое движение станет практической реальностью!
  Не утерпев, гость в возбуждении, вскакивает с кресла, подходит к окну и резко, одним движением, отдёргивает штору. За стеклом открывается великолепный вид на море, комнату наполняет дневной свет. Мвен Мас открывает створку окна, и в лицо ему ударяет свежий ветер…
Мвен Мас (повернувшись лицом к Эргу Ноору):
  - Отправлять звездолёт на Ахернар сейчас, в один конец, без всякой надежды на возвращение – это преступление, которому нет оправдания!
Эрг Ноор (опять берётся за бокал):
  - А у вас, разумеется, есть предложение получше?
Мвен Мас (с жаром):
  - Есть! Бросить все силы на открывшееся направление! Сосредоточить в одних руках научные, инженерные, экономические ресурсы планеты! Всего лишь пятнадцать лет упорного труда, один золотой конь, один толковый, решительный администратор - и сверхсветовой звездолёт будет создан! И вы, Эрг Ноор, первый капитан Земли, поведёте его: на Ахернар, к Туманности Андромеды – куда угодно! В ваших руках окажется ключ ко Вселенной!
  Мвен медленно приближается к собеседнику и при этом глядит на него немигающе-пристально, словно желает загипнотизировать. Каждое его движение, каждый жест тщательно подобран и рассчитан, на то, чтобы произвести максимальное впечатление… Но собеседник с абсолютно невозмутимым видом потягивает сок через соломинку.
Эрг Ноор:
  - И всё же, мне следует понимать ваши слова так, что в этом замечательном плане мне ведь не просто так уготовано стать командиром сверхсветового звездолёта?
Мвен Мас:
  - Поддержите нас! Меня и Рена Боза! Председатель Совета Гром Орм – ваш старый друг. Он обязательно прислушается к вашему мнению!
  Командир «Тантры» неторопливо допивает сок, ставит бокал на стол и внимательно глядит на собеседника.
Эрг Ноор:
  - Чтобы дать вам ответ, Мвен, я должен сперва узнать, в чьих руках вы намерены сосредоточить научные, инженерные и экономические ресурсы планеты. На роль «толкового и решительного администратора» у вас намечена вполне конкретная кандидатура, не так ли?
Мвен Мас (смутившись):
  - Что вы хотите этим сказать?
Эрг Ноор:
  - Да так, вспомнилось… Просто эту выразительную позу, это выражение лица, блеск в глазах – всё это я уже видел много раз у одного человека, имя которого вам хорошо известно.
Мвен Мас (прищурившись):
  - Так вы отказываетесь?
Эрг Ноор:
  - Поймите меня правильно, Мвен! Дело даже не в том, что у меня слишком много причин, чтобы покинуть Землю навсегда, и никогда больше не вернуться. Но покидая эту планету, я вправе надеяться, что оставляю её счастливой, а не делаю несчастной! Бет Лон, которого вы прочите на пост главы проекта, и я не подходим друг для друга! Ибо тому, кто приучен отвечать за жизни и судьбы вверенных ему людей, не по пути тем, кто привык хладнокровно отправлять на смерть своих подчинённых! Поэтому, вы уж не взыщите, Мвен, но на Совете я выступлю против вас!
Мвен Мас (выдержав паузу):
  - Что ж, как говорится, мнения высказаны, позиции прояснены. Не смею более занимать ваше время! – он откланивается.
Эрг Ноор (кивает):
  - Всего вам доброго!

  …Всё та же комната в санатории. Эрг Ноор сидит у видеофона (большой экран, встроенный в стену) и разговаривает с Эоном Талом. Биолог с «Тантры» находится в каком-то тесном полутёмном помещении, битком набитом работающими приборами. По сторонам картинки угадывается пульт управления.
Эон Тал:
  - Мы с Бином, как ты знаешь, заканчиваем обработку материалов с «Паруса» - бортового журнала, журналов наблюдений, личных дневников. Так вот, вчера, разбирая их радиопереговоры, я наткнулся на одну весьма любопытную запись… Вот, послушай!
  Биолог вставляет в гнездо аудиопроигрывателя стержень кассеты, щёлкает тумблером. Начинает вращаться кольцо, доносятся голоса:
  «Сим, робот № 4 внезапно замолчал! Будь другом, посмотри, что с ним!» - говорит женщина.
  «Понял тебя, Ола! Подскажи, пожалуйста, в какую сторону смотреть. Здесь сплошные заросли, его плохо видно!» - говорит мужчина.
  «Сим, робот должен быть в двухстах метрах от тебя! Азимут - Чужой звездолёт!» - снова женщина.
  Эон Тал выключает кассету.
Эрг Ноор:
  - Какая чёткая слышимость! На «Парусе», помнится, это звучало совсем иначе…
Эон Тал:
  - Если бы ты знал, скольких усилий нам стоило отреставрировать звук! Так вот, мы установили личности говоривших. Мужской голос принадлежит Сим Сану, бортинженеру «Паруса», который, как упоминается в бортовом журнале, одним из первых пропал без вести. Женщина - Ола Лаик, второй пилот. Та самая, которая не допрыгнула. Но дело не в этом. Вот, послушай ещё раз!
  Биолог опять щёлкает тумблером. Опять женский голос:
  «Робот № 4 внезапно замолчал! Будь другом, посмотри, что с ним!»
  «Сим, робот должен быть в двухстах метрах от тебя! Азимут - Чужой звездолёт!»
Эон Тал:
  - Эрг, я готов поклясться, но две эти фразы слово в слово повторяют то, Ким, Низа и я слышали по радио там, у аппарели! Только звучало это по-другому: невозможно было понять, мужчина говорит, или женщина. Нам тогда показалось, что это Кэй Бэр...
Эрг Ноор:
  - Я тебе верю, Эон. Но сам-то ты как это объясняешь?
Эон Тал:
  - Я более чем уверен – эти существа обладают способностью ментоскопировать нас! «Медуза», погубившая бортинженера с «Паруса», каким-то образом извлекла из его сознания слова человеческой речи, чтобы потом использовать их как приманку в охоте на людей. «Медуза» - живой ментоскоп, причём такой мощности, какая не снилась нашим инженерам-психотехникам!
Эрг Ноор (медленно):
  - Это существо убило Кима, а потом напало на Низу и какое-то время контролировало её мозг…
Эон Тал (возбуждённо):
  - Именно! О том и речь! Если оно ментоскопирует своих жертв, прежде чем погубить их, у нас есть шанс воскресить Кима и вернуть память Низе!

  …Огромное, похожее на ангар помещение. Вдоль стен и под полотком размещено громоздкое и очень сложное оборудование. Видны переплетения толстых труб и многочисленных проводов. Несмотря на это, в помещении всюду царит стерильная чистота, как в операционной.
  Центр помещения занимает прозрачный бокс, целиком извлечённый из медицинского отсека «Тантры» - к нему с разных сторон тянутся трубы и провода. На передней прозрачной стене бокса чернеет застывшая клякса, диаметром в полметра – закапсулировавшаяся «медуза». Перед боксом установлен пульт управления, за котором расположились Эвда Наль, Эрг Ноор, Эон Тал и Лума Ласви (мужчины в центре, женщины – по краям). На головах у них ментоскопы (новой модели, без проводов).
Лума Ласви:
  - К сожалению, биологическую активность приборы не фиксируют.
Эрг Ноор:
  - Боюсь, что за год, что мы провели пути, она превратилась в прах…
Эон Тал:
  - Не стоит терять надежды раньше времени!
Эвда Наль:
  - Начнём, пожалуй… - она щёлкает тумблером.
  Гудят вентиляторы. В боксе клубится белый дым. На поверхности стекла проступают капли испарины.
Эвда Наль:
  - Включить подачу кислорода!
Лума Ласви (щёлкает тумблером на своём конце пульта):
  - Концентрация кислорода 10 процентов!
Эвда Наль:
  - Температура?
Лума Ласви:
  - Триста!
Эон Тал:
  - Всё-таки влажность великовата! Воздух там был очень сух, а здесь – сплошной туман…
  Эвда Наль подкручивает верньеры. Воздух в боксе обретает прозрачность.
Лума Ласви:
  - Концентрация кислорода двадцать процентов!
Эвда Наль:
  - Перекрыть главный клапан!
Лума Ласви:
  - Есть! – она нажимает на кнопку.
  Ничего, однако, не происходит. Клякса по-прежнему висит на стекле неподвижным чёрным пятном.
Эон Тал:
  - Странно, чего-то не хватает… Может быть, уровень радиации недостаточен?
Лума Ласви (глядит на приборы):
  - Семьсот рентген. Такой же как и там.
Эрг Ноор:
  - Нужна тьма! Там же круглые сутки темно как ночью…
Эон Тал:
  - Точно! И как же я сам не подумал об этом…
Эвда Наль:
  - Выключите свет!
  Лума Ласви поворачивает выключатель, и в помещении воцаряется темнота. Лишь светятся экраны приборов (в тусклом свете которых видны лица людей) и горят лампы на пульте. Некоторое время ничего не происходит… И вдруг слышится негромкий чмокающий звук!.. И тотчас прозрачная стена бокса вздрагивает.
Эон Тал (шёпотом):
  - Смотрите!
  За прозрачной стенкой бокса плавает ожившая «медуза». Ритмично мерцают, перемигиваясь красными, синими и зелёными огоньками восемь дугообразных полос, сходящихся к верхнему концу её тела… Свисают вниз многочисленные короткие щупальца. Две длинные «руки», извиваясь, точно змеи, ощупывают стекло… По всей прозрачной стене бокса, пробегают искорки электрических разрядов, которыми существо с чёрной планеты изучает окружающее пространство. Мешок живого, прозрачного студня равномерно дышит, то раздуваясь, то опадая…
Лума Ласви:
  - Приборы фиксируют пси-излучение! Частота – двести пятьдесят!
Эвда Наль:
  - Включите транслятор!
  На пульте засветился большой прямоугольный монитор. На нём появляется изображение кают-компании «Тантры». Звука нет. На диване сидят Ингрид Дитра и Лума Ласви. Ингрид допивает напиток из бокала, ставит его на стол… Что-то говорит – видно, как бортинженер раскрывает рот (звука нет)… Потом она встаёт и уходит – картинка на мониторе в точности воспроизводит эпизод из первой серии.
  Лума, прикрыв ладонью рот, со страхом взирает на экран…
  …Затем картинка меняется. Во весь экран виден портрет Веды Конг, висящий в рамке на стене! Потом точка зрения смещается – становится видна койка, а на ней – командир «Тантры» с обручем ментоскопа на голове (звука по-прежнему нет)...
Эрг Ноор (машинально):
  - Моя каюта…
  Резко протянув руку, Эвда Наль выключает трансляцию (экран гаснет).
Эрг Ноор (протестующе):
  - Что вы сделали? Зачем?!
  Эвда, не говоря ни слова, включает свет («медуза», съёжившись, пулей метнулась вниз и исчезла, забившись в какую-то щёлку).
Эон Тал:
  - Почему вы остановили трансляцию?
Эвда Наль:
  - Коллеги, а вы хотя бы понимаете, что мы сейчас совершаем?! – она медленно обводит взглядом остальных. – Любое ментоскопирование, производимое без согласия человека, или его ближайших родственников, нарушает закон о тайне личности!
Лума Ласви:
  - Но мы же не праздного любопытства ради…
Эвда Наль (жёстко):
  - А это неважно! Цель, как вы знаете, средства не оправдывает.
Эрг Ноор:
  - И что же нам делать?
Эвда Наль:
  - Добиваться санкции от Всемирного Совета. Без неё продолжать работу нельзя!

  …Смена видеоряда – с птичьего полёта камера показывает комплекс зданий, похожий на старинный замок или дворец. Это несколько корпусов, соединённых переходами, стоящих посреди старого тенистого парка. Солнце отражается в огромных стрельчатых окнах, блестит на скатах черепичных крыш. Вот показался главный вход – камера наезжает, и становится видна вывеска: «ИНСТИТУТ МИРОВОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ».
  Следующая картинка - небольшая светлая аудитория, находящаяся на втором этаже какого-то здания. За широким многостворчатым окном видны деревья парка или сада. Две оконные створки приоткрыты, и помещение периодически обдувает свежий ветерок. Входная дверь, что на противоположной от окон стене, растворена настежь.
  В несколько рядов стоят массивные передвижные кресла на колёсиках, предназначенные для слушателей – их можно поставить рядышком, или расположить отдельно от остальных. Правый подлокотник кресла раздвижной: его можно поднять и завалить на бок – тогда он превращается в столик, на который можно положить блокнот или учебник. В левом подлокотнике имеется вертикальная ниша, куда можно положить сумку или портфель.
  В аудитории собралось десятка полтора слушателей. Преимущественно это молодые юноши и девушки - старшего школьного возраста или студенты. Но среди них есть и несколько взрослых. Почти у всех на головах – ментоскопы. У молодёжи – новейшей модели (беспроводные), слушатели постарше пользуются приборами старого типа (обручами, соединяющимися шнуром с ноут-буком – последние размещены на откидных столиках). В заднем ряду мы видим Веда Конг – она тоже одела ментоскоп и с интересом слушает лектора.
  Лектор – Дар Ветер. Он стоит возле передней стены, что от пола до потолка занимает огромный телеэкран, исполняющий функции доски. На экране периодически сменяют друг друга картинки, иллюстрирующие его слова. Дар Ветер не стоит на месте - неторопливо прохаживается, остановившись обводит взглядом аудиторию, иногда жестикулирует, активно работая электронной указкой.
Дар Ветер:
  - Воспитание нового человека – невероятно тонкая работа, основанная на индивидуальном анализе. Она сродни высокому искусству, которое, по определению, не может быть доступно каждому – вот почему каждодневная работа в данной сфере есть удел немногих профессионалов. Сегодня каждый дурно воспитанный человек – укор обществу и тягостная ошибка коллектива людей. Безвозвратно ушли времена, когда общество удовлетворялось людьми, воспитанными родительским невежеством, так называемыми «традициями» или «врождённой природой человека». (Примечание – закавыченные слова лектор произносит с издёвкой в голосе).
  Две тысячи лет назад, в конце Эпохи Разобщённого Мира перед человечеством, объединившем колоссальные массы людей, стоял жестокий выбор: подчинить себя жёсткой общественной дисциплине, или погибнуть. Наша цивилизация, к которой мы все принадлежим, есть ответ, данный когда-то на этот выбор. Горе-философы далёкого прошлого мечтали о возвращении назад, к первобытной природе, утраченному раю!.. Они не понимали и не любили по-настоящему эту природу, ибо не знали – а точнее сказать, не хотели знать - её беспощадную жестокость ко всему, что не подчиняется её законам. (Примечание – пока он говорит в распахнутых дверях показался человек – это Эрг Ноор. Он стоит и терпеливо ждёт, пока Дар Ветер кончит. Лектор, обращённый лицом к аудитории командира «Тантры» пока не замечает.)
  Мы не подчиняемся природе, а активно преобразуем её! И именно поэтому каждый из нас обязан научиться и жёстко следовать правилам строжайшей дисциплины для своих желаний, воли и мысли. Этот путь воспитания характера является основополагающим. Подводя итог сказанному, мне осталось лишь заметить, что ещё древние греки говорили: «метрон – аристон», то есть самое высшее – это мера. И потому, развивая эту великую мысль, я скажу, что основа всякой истинной культуры – это понимание меры во всём. Так было раньше, и так должно оставаться впредь!
Окончив лекцию, Дар Ветер ещё раз обводит глазами аудиторию:
  - Итак, если у кого-то есть вопросы…
  И тут Дар Ветер, наконец, замечает гостя. Лицо лектора. Доселе улыбчивое и весёлое, мгновенно становится серьёзным и сосредоточенным.
Дар Ветер:
  - Я должен принести извинения! На вопросы я отвечу в другой раз! Дис Кен, (Дар Ветер обращается к молодому человеку, сидящему в первом ряду)  запусти презентацию! – он передаёт электронную указку юноше, который тотчас встаёт с кресла.
  Тем временем Веда Конг тоже увидела вошедшего. Она смертельно побледнела, напряглась, и судорожно пытается сложить разложенный столик на своём кресле, чтобы встать. Однако Дар Ветер делает ей знак, чтобы она не торопилась:
  - Я ненадолго отлучусь! – говорит он аудитории и уходит.

  …Следующая картинка: Эрг Ноор и Дар Ветер неспешно прогуливаются по одной из аллей парка, мирно беседуя друг с другом. За аккуратно подстриженными кустами виден фасад Института Мирового Прогнозирования, чьи стены, как у средневекового замка, сложены из массивных камней. Время от времени на аллее появляются прохожие – молодые люди (возможно, студенты) и пожилые (преподаватели и коллеги) – они негромко здороваются. Дар Ветер и его собеседник здороваются в ответ
Дар Ветер (задумавшись):
  - То что вы мне рассказали, Эрг, крайне любопытно! И неприятно… Любопытно потому, что это обещает переворот не только в биологии и психологии, но и в целом ряде других наук! – он вздыхает. - А неприятно оттого, что как и во всяких переворотах тут нет и не может быть ничего приятного… Но, в любом случае, спасибо, что решили обратиться ко мне!
Эрг Ноор (терпеливо):
  - Я не очень хорошо разбираюсь в этих вопросах, и был бы рад, если бы вы объяснили мне причину вашей тревоги!
Дар Ветер:
  - Что ж, извольте! Вы что-нибудь слышали о проблеме человеческого бессмертия? Нет? Ну, этот вопрос на Земле обсуждается уже не одним поколением учёных. Если в двух словах, то технология выглядит так – врачи клонируют человеческое тело – например, ваше, Эрг, когда вам исполнится сто пятьдесят, и вы совсем уже состаритесь. Затем с помощью какого-нибудь очень хорошего и качественного ментоскопа у вас копируется память – полный объём, включая и подсознательные структуры. После чего электронная копия вашей души переписывается в мозг клона. Престарелое бренное тело, само собой, умирает а юный клон, обретя вашу душу, продолжает жить дальше – скажем, ещё лет сто пятьдесят…
Эрг Ноор:
  - Очевидно, что так можно делать бесконечно…
 Дар Ветер:
  - Именно! Единственно, что удерживает многих от реализации данного проекта – несовершенство нынешней ментоскопической техники. Качество ментограмм, как вы уже знаете, пока оставляет желать лучшего…
Эрг Ноор:
  - А вы как к этому относитесь?
Дар Ветер:
  - Резко отрицательно.
Эрг Ноор:
  - Я могу знать почему?
Дар Ветер (кивает):
  - Человек, каким он возник когда-то и продолжает существовать, существо смертное. Когда его жизнь подойдёт к концу, существование его должно прекратиться, как бы жестоко это не звучало. Обретя бессмертие, он перестанет быть человеком. Соответственно, и общество, составленное из бессмертных существ, не будет иметь ничего общего с человечеством. Искусство, культура, даже язык – всё исчезнет, а взамен них появится нечто иное, чему нет пока даже определения. Вот почему я, как философ, всегда буду жёстко и категорично требовать от учёных всесторонне изучить все возможные последствия, прежде чем они попытаются открыть этот ящик Пандоры.
Эрг Ноор (останавливается):
  - То есть, вы будете против продолжения работ с «медузами»? - он смотрит на собеседника испытующе.
Дар Ветер (тоже останавливается):
  - Совсем наоборот! – отвечает взглядом на взгляд. – Лечение Низы и попытка воскрешения Кима Тарона должны быть доведены до конца!
Эрг Ноор:
  - Как же это соотносится с предыдущим вашим заявлением?
Дар Ветер:
  - Тут нет противоречия. Человек должен оставаться смертным, но это не значит, что должен быть лишён радостей жизни! Смерть в юном возрасте всегда несправедлива, ибо каждый должен проживать свою жизнь до конца. По крайней мере, у него должна быть такая возможность! Вот почему я поддержу вас, Эрг!
  Дар Ветер протягивает руку, и Эрг Ноор её пожимает.
  …Камера отъезжает, давая более общий план – видно, как оба мужчины стоят посреди небольшой площадки, образованной пересечением двух аллей. Простившись, капитан «Тантры» уходит. Дар Ветер стоит, глядя вслед удаляющемуся Эргу Ноору… Тут его окликают:
  - Дар Ветер!
  Повернувшись, он видит, как с противоположной стороны к нему приближается спешащая Веда Конг. Женщина подошла вплотную и остановилась.
Веда Конг:
  - О чём он говорил с тобой?
Дар Ветер:
  - Да так… О разном!..
Веда Конг:
  - Эта ваша встреча имела какое-то отношение ко мне?
Дар Ветер (опять смотрит вслед Эргу Ноору):
  - Напрямую – нет. (Пауза. Дар Ветер снова устремляет взгляд на Веду). Но он знает о наших с тобой отношениях и не возражает.

  … Камера устремляет свой объектив к голубому небу, по которому плывут редкие белые облака. Затем камера мгновенно срывается с места и устремляется ввысь – вслед за ней мы как бы возносимся в небеса, поднявшись на высоту космической орбиты. Мы видим Спутник-57 – огромный сероватый металлический шар, чем-то похожий на «Звезду смерти» из эпопеи Лукаса. Она величаво проплывает на фоне голубоватого диска Земли, устремив в космическое пространство исполинскую радиоантенну, занимающую добрую треть сферы искусственного небесного тела, достигающего сотню километров в диаметре.
  Солнце ярко освещает Спутник – на его поверхности поблёскивают ряды бесчисленных заклёпок, чёрными линиями выделяется сетка глубоких швов, избороздивших обшивку на манер меридианов и параллелей. Далеко внизу сияет голубой дымкой земная атмосфера, в тугие спирали закручиваются белые гряды облачных циклонов. Кое-где сквозь разрывы облаков проглядывает земная поверхность – угадываются очертания полуострова Индостан, Цейлона, горной гряды Гималаев. В центре, непосредственно под Спутником-57 красноватым пятном выделяется Тибет, над которым безоблачное небо.
  …Камера наезжает на Тибет – и мы неожиданно оказываемся на Земле, внутри Центра космической связи. Это уже хорошо знакомый нам зал операторской, где за пультом за пультом сидят двое – Мвен Мас и Рен Боз. На пульте светятся несколько мониторов, на одном из которых мы опять видим Спутник-57. Только на этот раз искусственное небесное тело имеет облик крохотного полумесяца, что проплывает на фоне большого серебристого полумесяц молодой Луны.
Рен Боз (говорит в микрофон):
  - Внимание всем участникам! Прошу доложить о ходе подготовки к эксперименту…
  В ответ раздаётся негромкая приглушённо звучащая музыка, сопровождаемая равномерным тактом секунд метронома. При этом напряжение в её звучании постепенно нарастает. За кадром один за другим следуют доклады, и каждый из этих докладов сопровождается соответствующим видеорядом, как бы иллюстрирующим звучащие за кадром слова.
Голос Гур Гана, командира Спутника-57:
  - Докладывает Спутник-57! Перевод центральной передающей антенны в режим синтезированной апертуры полностью завершён. Антенна настроена. Программное обеспечение протестировано. Монтаж дополнительных энергоприёмников закончен. В ближайшие дни состоится окончательная проверка готовности систем. (Примечание. На экране в это время демонстрируется изображение Спутника-57 в виде узкого серпа на фоне молодой Луны).
Мвен Мас (удовлетворённо):
  - Добро!
Незнакомый женский голос:
  - Лунный энергетический комплекс готовность к эксперименту принимает! В день эксперимента все имеющиеся генерирующие мощности будут работать на Тибет!.. (Примечание. Крупным планом демонстрируется Луна. До самого горизонта простираются поля солнечных батарей, на вершинах исполинских решётчатых башен то тут, то там торчат целые леса лазерных передатчиков, нацелившие свои острия на Землю, что висит в лунном небе).
Мвен Мас:
  - Мы очень рассчитываем на вас!
Незнакомый мужской голос:
  - Комплекс командно-измерительных станций к эксперименту готов! Все наблюдательные пункты переведены в усиленный режим и будут принимать телеметрию! (Примечание. Камера нацеливает объектив точно на Землю).
Мвен Мас:
  - Понял вас!
Другой незнакомый мужской голос:
  - Служба наблюдения за Солнцем к обеспечению программы эксперимента приступила. В точках Лагранжа развёрнуты дополнительные спутники, при появлении фотосферной вспышки или внезапного коронарного выброса вы будете своевременно оповещены! (Примечание. В кадре – одна из автоматических станций, нацелила свои приборы на Солнце).
Мвен Мас:
  - Благодарю!
Ещё один незнакомый женский голос:
  - Орбитальный энергетический комплекс докладывает о полной готовности! Профилактические работы спутников-трансляторов завершены и все они могут принять участие в эксперименте.
Мвен Мас:
  - Какая-нибудь из ваших станций не уйдёт в тень?
Тот же незнакомый женский голос:
  - Орбиты всех околоземных объектов откорректированы. Каждая космическая энергостанция время проведения эксперимента будет освещена во и задействована в выработке энергии! (Примечание. На экране демонстрируется орбитальная солнечная электростанция – исполинский прямоугольник в десятки километров шириной, составленный из бесчисленных фотоэлементов).
Мвен Мас:
  - Добро! Я доволен тем, как участники провели подготовку. Это залог того, что наш эксперимент пройдёт как надо… - на экране снова возникает Операторская Центра космической связи.
Голос Гур Гана (за кадром):
  - Я тоже на это очень надеюсь… - слышно, как командир Спутника-57 вздыхает.
Мвен Мас (насторожившись):
  - Что-то не так, Гур Ган?
  …Мы переносимся внутрь искусственной луны. Командный отсек Спутника-57 весьма напоминает аналогичное помещение «Тантры». Оно круглое в плане, и вдоль примерно половины его стены тянется полукруглый пульт управления с семью креслами для операторов. Перед пультом – большой стенной экран. В центре – малый пульт для командира (позади виден входной люк). Все операторы заняты работой. Гур Ган ведёт переговоры с Центром космической связи. Операторский зал последнего, где за пультом сидят Мвен Мас и Рен Боз, высвечивается на большом стенном экране.
Гур Ган:
  - Меня смущает слишком высокая интенсивность трафика. Наши системы не рассчитаны на такие потоки энергии! Мы, конечно, кое-что переделали в схемах, но должен предупредить – всё будет работать на пределе. При малейшем выходе на нерасчётный режим мы тут, г-мм… Поджаримся! – командир Спутника-57 сдержанно покашливает.
Рен Боз (озабоченно):
  - Может быть, к вам стоит направить дополнительную спасательную капсулу?
Гур Ган (качает головой):
  - Бесполезно! Мы даже люк не успеем задраить…
Мвен Мас (спокойно):
  - Я бы не возражал, если вместо вас на Спутнике были бы задействованы роботы…
Гур Ган (смеётся, впрочем далеко не весело):
  - Угу! Антенне нужна постоянная ручная регулировка! Посмотрел бы я, как роботы справятся с этим… (пауза) Так что вы уж постарайтесь избежать нерасчётных режимов – не поводите нас!
Мвен Мас (спокойно):
  - И всё же, мы не смеем настаивать…
Гур Ган (обрывает его резко):
  - Если мы не сможем, то этот эксперимент никто не осуществит! Экипаж Спутника-57 до конца понимает всю степень риска, и готов на него идти! 
Мвен Мас (невозмутимо):
  -  Напоминаю, что до начала эксперимента осталось ровно 240 часов! Я рад, что его участники настроены на успех! Удачи всем!
  Картинка меняется – мы опять в операторской Центра космической связи. На главном стенном экране равномерно тикают гигантские часы.
Рен Боз (задумчиво):
  - Обратный отсчёт запущен! Пути назад нет…

  ...Новая картинка – уже знакомый нам пейзаж по первому эпизоду второй серии: Тибет, исполинская антенна радиотелескопа, на вершине холма. У подножия – буддийский монастырь. Только на этот раз всё это - в свете, чей неширокий серп висит на западе, склоняясь к горизонту. Мвен Мас и Рен Боз сидят на траве, что растёт на склоне холма, за флаерной площадкой, поставив ноги на каменный бордюр. Над их головами сияют звёзды.
Рен Боз:
  - Какая поразительная тишина и умиротворённость! Я никогда не думал, что в мире возможен такой покой – не чувствуешь дуновения ветерка, не слышно птиц и даже самая малая травинка не шелохнётся! Такое впечатление, что кроме нас с тобой уснул весь мир…
Мвен Мас:
  - Это самообман: Вселенная никогда не спит, и пусть даже внешне она неподвижна - я чувствую как в ней копится и нарастает скрытая неодолимая сила! – положив ладони на затылок, африканец ложится на спину и, запрокинув голову, глядит на небо. - Древние индийцы называли времена покоя «ночами Брамы», когда природа терпеливо и неуклонно собирает силы, чтобы однажды, воспламенившись, выплеснуть наружу потоки материи и энергии!
Рен Боз (вздыхает):
  - Вот и мы совершаем сейчас то же самое… (пауза, физик поворачивает голову к товарищу) Чем ближе наш эксперимент, тем чаще я задаю себе вопрос – а всё ли мы продумали? Не допустили ли ошибки?
Мвен Мас (спокойно, даже равнодушно):
- Даже если и допустили где-то – не всё ли равно? – он не глядит на собеседника, а продолжает смотреть на звёзды. - Невозможно прожить жизнь, не совершая ошибок, да и не нужно! Тот, кто избегает риска – живёт без смысла и цели!
Рен Боз (с волнением):
  - Я всё понимаю, и риска не боюсь. Но подумай, ведь если всё пойдёт не так, как мы с тобой задумали, погибнем не только мы! Погибнет Спутник-57, погибнет Гур Ган и его люди… То, что они согласны рисковать ради нас достойно уважения и величайшей похвалы, но вправе ли мы требовать таких жертв?
Мвен Мас (с постепенно нарастающей страстью):
  - Взгляни на звёзды, Рен! Разве ты не видишь миллиарды несбывшихся человеческих судеб, у которых словно песок меж пальцев утекла молодость, красота и радость жизни? Неужели ты не слышишь, как они взывают к нам, требуя раскрыть загадку времени и пространства? У тебя не выходит из головы Гур Ган, что завтра, возможно, положит свою жизнь на алтарь науки, а я не могу забыть ту безвестную девушку со звезды Эпсилон Тукана, которая умерла за много лет до моего рождения, но завещала мне победить время, преодолеть пространство, чтобы парсеки и световые годы не разделяли более нас!
Рен Боз (с сомнением):
  - Но не получается ли так, что целью мы оправдываем средства?
Мвен Мас (повернув голову, смотрит на него):
  - А если нет «иных средств»? Если их просто не существует?! Дар Ветер давеча предлагал тебе смириться! И даже попытаться получить от этого удовольствие… (эти слова африканец произносит с ядовитой иронией) Ты готов получать удовольствие, Рен?!
  Рен Боз, точно получив звонкую оплеуху, ошеломлённо глядит на товарища…
Рен Боз: (хрипло):
  - Зачем же ты так?...
Мвен Мас (прищурившись):
  - Затем, что ты думаешь не о том, о чём должен думать! Твой долг - ещё раз пересчитать свои формулы, чтобы через десять дней мы не свалились бы в нерасчётный режим! А рассуждения о морали и нравственности оставь философам и поэтам – у них всегда это получится лучше, чем у тебя!
  Повисает гнетущая тишина, как между вспышкой молнии и ударом грома…
  И в этот момент гнетущую тишину прерывает звук рассекаемого воздуха – со стороны Луны, точно свалившись с неё, мчится небольшой флаер. Повернувшись (Мвену Масу пришлось приподняться) друзья следят за его приближением. Вот он подлетел вплотную и завис над площадкой. В ярко освещённом салоне виден единственный пассажир. Флаер плавно садится, прозрачный колпак открывается, и, выйдя из аппарата, на Землю ступает Чара Нанди.
  При появлении девушки, африканец тут же вскакивает. Он не сводит с неё своего пристального взгляда… Рен Боз тоже поднимается с травы. Несколько секунд он раздумывает, но потом, решительно повернувшись, уходит прочь, Чара Нанди и Мвен Мас остаются одни.
  В призрачном лунном сиянии тускло мерцают снежные вершины гор на горизонте. Ярко горят звёзды. Девушка стоит на краю площадки, держась обеими руками за перила, на том самом месте, где серию назад она стояла с Даром Ветром. Только теперь рядом с ней – Мвен Мас. Он молчит и терпеливо ждёт.
Чара Нанди (смотрит вдаль, говорит медленно и негромко, подбирая слова):
  - Я не знаю, как это объяснить… Предчувствие или нет – не знаю… Но я чувствую – что-то должно случиться. И я боюсь за тебя…
  Мвен Мас молчит.
Чара Нанди (повернувшись к нему лицом):
  - Не молчи! Скажи хоть что-нибудь…
Мвен Мас (неуверенно):
  - Я… Думал о тебе!.. – он пристально глядит на Чару, а та опустила глаза. – Всё время… С первой нашей встречи…
Чара Нанди (не поднимая головы):
  - Быть может, я появилась не ко времени…
Мвен Мас (взволнованно):
  - Нет-нет! – подняв руки он хочет обнять, но никак не может решиться. – Ты приносишь мне удачу! Прошу тебя – не уходи!..
Чара Нанди (чуть приподняв голову искоса смотрит на него):
  - Правда? – она едва заметно улыбается уголками губ.
Мвен Мас:
  - Да! – и он касается её плеч.
  Картинка – лицом к лицу, рука в руке две человеческие фигуры застыли на самом краю пропасти. Словно венчая их, ярко сияет опрокинутый, похожий на небесную ладью полумесяц Луны, склонившийся к самому горизонту, над ним - сверкают голубоватая Венера и красный Марс, а в вышине горят ночные звёзды…

(Конец третьей серии)

Часть вторая – Тибетский эксперимент
Четвёртая серия.

  …Тибет, утро. Появившееся из-за горизонта солнце окрасило в розовый цвет остроконечные скаты пагоды монастыря, что стоит на вершине утёса. Долина Брахмапутры утонула в ночном тумане, что клубится у самого ограждения флаерной площадки. Далеко-далеко на западе из сплошного океана этого тумана выступают островами и розовеют в солнечных лучах зубчатые макушки Гималаев – отчего у зрителя должно создаваться впечатление, будто он не на земле, а где-то на сказочном Олимпе, что населён небожителями.
  Лучи восходящего светила чашу поворотной антенны радиотелескопа. Склоны ближайших гор, на фоне которых стоит здание Центра космической связи, напротив, утонули в тени и выглядят тёмными. Белая лента эскалатора восходит к зданию, и камера, следуя за его вечнобегущими ступенями, наезжает на здание...
  …Так, мы переносимся внутрь уже хорошо знакомой нам операторской. На огромном стенном экране по-прежнему бегут стрелки гигантских часов. У пульта только один человек – Мвен Мас. Он приник к монитору на пульте, по которому идёт телевизионная трансляция празднества. На экране монитора – нечто вроде огромного и ярко освещённого стадиона, три изогнутые трибуны которого, впрочем, не образуют сплошного амфитеатра, а разделены довольно обширными пустыми промежутками. Между трибунами просматриваются лужайки, аллеи, обсаженные аккуратно подстриженными деревьями, клумбы и беседки. Впрочем, видимость неважная, поскольку тут стоит глубокая ночь. Во тьме пылает огонь в трёх исполинских чашах. Ярко горят прожектора, разгоняя ночной мрак – их лучи сходятся к относительно небольшой площадке, что возвышается в центре всего сооружения. Там выступает, кружась в стремительном танце, какая-то незнакомая девушка в тёмно-синем платье. Играет музыка, вьются в воздухе роскошные золотистые волосы танцовщицы… Её движения повторяются на трёх исполинских экранах, каждый их которых установлен точно напротив соответствующей из зрительских трибун…
  И вот, торжественным финальным аккордом, музыка остановилась, и в такт ей девушка на подиуме замерла, завершив своё последнее па. Переполненный стадион взрывается громом овации. Перекрывая её, за кадром слышен голос комментатора (сцена стилизована под трансляцию соревнований фигуристов):
    - Иона Мар, финалистка Праздника Пламенных Чаш, завершила своё выступление! Наступает волнующий момент оглашения оценок! Напомню нашим зрителям, что каждая из участниц танцевального конкурса оценивается трижды – за «Красоту и Полезность», за «Высшее искусство», а также за «Смелость и Фантазию»… Кроме того, каждый из вас, уважаемые зрители, может отдать свой голос, направив его по электронному адресу, что вы сейчас видите на ваших экранах… Итоги зрительского голосования и оценки судей будут просуммированы, и только окончательный балл определит, кто же из девушек будет увенчана короной победительницы…
  Пока комментатор говорит всё это, Иона Мар успела троекратно поклониться болельщикам на трибунах и застыть в напряжённом ожидании… Трибуны тоже притихли.
Голос комментатора за кадром:
  - Судьи не спешат… Ага, вот, наконец, появляются оценки! (экран обновляется и появляются три строчки цифр).
  Зал снова взрывается бурей аплодисментов. Конкурсантка улыбается и машет руками, посылая воздушные поцелуи своим болельщикам…
Голос комментатора за кадром:
  - Сегодня судьи очень строги - двое из десяти, как видите, опять снизили оценку! Тем не менее, это пока первый результат и серьёзная заявка на корону! Что ж, Иона Мар, троекратная чемпионка Праздника Пламенных Чаш, имеет основания надеяться на четвёртую победу в своей замечательной карьере!.. (на экране, отдав последний поклон, девушка уходит с подиума). Хотя, конечно, не будем забегать вперёд – ведь у нас осталась ещё одна, последняя из финалисток, и это очень сильная соперница! 
  На этих словах Мвен Мас заметно напрягся. А на подиуме, тем временем, появляется следующая участница – Чара Нанди.
Голос комментатора за кадром:
  - Итак, Чара Нанди! В следующем месяце ей исполняется девятнадцать лет. Уже шестой год её воспитывает известный педагог и тренер Зан Сен. Два года назад она впервые приняла участие в конкурсе, но тогда не смогла пройти в финал. А уже на прошлогодних празднествах, она стала второй. Что ж, сегодня Чара наверняка попытается улучшить своё достижение!
  Пока комментатор это говорит, камера демонстрирует конкурсантку крупным планом. На ней длинное платье с глубоким, до самого пояса, декольте, держащееся за две цепочки на плечах, что скрепляются застёжкой на обнажённой спине. На талии – пояс с пряжкой в виде лунного серпа, к которому крепятся нижние половины платья, оставляющие отрытыми ноги с боков. На ногах видны туфли. Сосредоточившись, танцовщица замирает…
  …Объектив наезжает на экран монитора, и мы неожиданно оказываемся прямо на стадионе! Камера обводит трибуны – и неожиданно, на одной из них мы замечаем сидящих рядом Карт Сана, Эвду Наль и Рена Боза. Художник, чьей музой является Чара, кажется весёлым и беспечным, зато мать танцовщицы и сопровождающего её молодой человек заметно напрялись…
  Музыка начинает играть, и танцовщица на подиуме приходит в движение.
  Танец Чары, в целом, тот же, что и во второй серии – в основе его танец неизвестной инопланетянки с Эпсилон Тукана. Но теперь её движения стали более чёткими и отточенными. Музыка, сопровождающая выступление, также заметно усложнилась. Из-под козырька подиума девушку освещают невидимые глазу красные лампы, чей свет струится и меняет направление в соответствии с ритмом и аккордами мелодии. Подсветка делает сходство Чары с инопланетянкой особенно неотразимым. С первых па Чара взяла бешеный темп, а музыка всё ускоряется и ускоряется – десятки тысяч зрителей на трибунах затаили дыхание, наблюдая за её выступлением.
  …На несколько секунд камера вновь переносит нас в операторскую – Мвен Мас приник к экрану монитора, сжав кулаки.
  …На подиуме танец достиг уже ураганного темпа, но Чара успешно справляется с ним… И вдруг без всякого финала мелодия внезапно обрывается и красные огни гаснут – Чара замирает, низко склонив голову, так что густые волосы закрывают танцовщицу почти целиком. Секунду или две стоит мёртвая тишина, а потом трибуны взрываются от аплодисментов – зрители встают, приветствуя участницу конкурса.
Голос комментатора за кадром (захлёбываясь от восторга):
  - Это что-то невероятное! Простите, уважаемые зрители, но у меня не хватает слов, чтобы описать происходящее сейчас на стадионе! Пожалуй, никогда ещё эти трибуны и эта сцена не видели подобного триумфа!.. Я ещё не знаю оценок, но уже не сомневаюсь, кто сегодня окажется победителем…
  Пока комментатор всё это говорит, Мвен Мас торопливо набирает на клавиатуре код, и посылает по электронному адресу свой голос. На экране Чара Нанди уже встала, чтобы троекратно поклониться зрителям. С финалистки градом хлещет пот, из глаз текут слёзы, она едва в состоянии перевести дыхание. Но, всё-таки, у неё достаёт последних сил улыбнуться публике и, приветливо помахать ей рукой…
Комментатор за кадром:
  - Вот наша конкурсантка поднимает свое бесконечно усталое, но счастливое лицо – пожалуйста, запомните эти кадры! Сегодня на наших глазах взошла новая звезда! (экран обновляется – показались три строчки цифр) Оценки! Все судьи единодушно поставили высший балл! Впереди ещё, правда, зрительское голосование...  Ага, вот мне сообщают, что по количеству поданных голосов Чара Нанди уже вдвое обходит Иону Мар! Это триумф! Окончательная и безоговорочная победа!..
  …Процедура награждения – на подиуме шесть финалисток. В центре – Чара Нанди. Справа от неё – Иона Мар, слева - ещё одна девушка, занявшая третье место, обе в небольших диадемах, в форме лавровых венков, которыми их уже успели увенчать. Напротив призёрок стоят пожилой главный судья соревнований с тремя молодыми помощниками – у двух из них пустые подушки, последний же держит на подушке корону побольше – тоже в форме лаврового венка, только усыпанную бриллиантами. Преклонив колено, Чара Нанди опускает голову. Главный судья берёт корону и под бурю оваций венчает победительницу. Финалистки дружно аплодируют (хотя и стараются не смотреть в сторону счастливой соперницы)…
  Выпрямившись, Чара утирает слёзы. На мгновение камера показывает ликующие трибуны – Карт Сан, Рен Боз и Эвда Наль, стоя, приветствуют победительницу, при этом мать тоже не может сдерживать слёз, а Рен Боз, обнимая её, пытается сквозь всеобщий шум и рёв сказать что-то ободряющее…
  Незаметно картинка вновь из живой становится изображением, транслируемым на телеэкране. Голос комментатора за кадром:
  - И вот, наконец, настал этот волнующий момент! Чара Нанди – чемпионка празднеств этого года!
  Камера отъезжает. И мы видим, что это не экран монитора на пульте операторской, а совсем другой телеприёмник – огромный стенной телеэкран в квартире Дара Ветра. Дар Ветер и Веда Конг сидят в креслах и смотрят трансляцию со стадиона. На заднем плане сквозь прозрачную стену небоскрёба видна панорама ночного города.
Веда Конг (вздохнув):
  - Бедняжка Эвда – как она переживает!..
Дар Ветер (удивлённо поворачивает голову):
  - Её тоже показали? Я не заметил…
Веда Конг:
  - Показали, как бы невзначай... И Рена Боза рядом с нею!..
Голос комментатора за кадром (камера не смотрит на экран, будучи обращена к Дару Ветру и Веде):
  - Итак, мы завершаем прямую трансляцию Праздника Пламенных Чаш…
  Веда Конг берёт со столика пульт и выключает экран. Наступает тишина.
Веда Конг:
  - Я давно уже собираюсь навестить Эвду... И сделаю это завтра, если ты не возражаешь.
Дар Ветер (озаботившись):
  - Может быть, мне стоит съездить с тобой? Тем более, что завтра я совершенно свободен…
Веда Конг (резко):
  - Нет! – она встаёт с кресла. – Я должна встретиться с ней одна…
Дар Ветер (остаётся сидеть):
  - Как скажешь! – он силится улыбнуться.

  …Снова берег моря, залитый солнцем. На высокой террасе разбит парк, откуда к воде спускается широкая мраморная лестница. На вершине холма, обратив на море фасад, стоит красивое белоснежное здание санатория. Камера наезжает – и мы оказываемся на одной из парковых аллей. Подобно исполинским колоннам устремили к небу свои вечнозелёные кроны сосны и кипарисами, по обеим сторонам пешеходной дорожки живой бордюр образовали аккуратно подстриженные кусты. Ярко цветут клумбы. В воздухе порхают бабочки. На заднем плане сквозь зелень проглядывает белый фасад санатория. (Сцена, в общем, повторяет соответствующий эпизод из предыдущей серии).
  По аллее неспешно идут Веда Конг и Эвда Наль. Последняя облачена в рабочую одежду медика – только вместо шапочки на голове у неё ментоскоп. Женщины негромко беседуют.
Эвда Наль (старательно подбирает слова):
  - Веда, я не могу сказать больше, чем уже рассказала. Есть такая вещь, как врачебная этика… Я всё понимаю, но и ты меня, пожалуйста, пойми – я не имею права!..
Веда Конг (неуверенно):
  - Но я же теперь… - она запинается и мнётся, не в силах подобрать подходящее слово, - как бы не совсем посторонняя для неё!
Эвда Наль (категорично):
  - Тем более!
  Пауза. Они шагают и обе выглядят недовольными. Тем временем, подруги дошли до перекрёстка двух аллей – та, что пересекает их путь ведёт прямо к крыльцу санатория (виден на заднем плане). Сам перекрёсток представляет небольшую площадь, центр которой украшают цветник и небольшой фонтан. Журчат и переливаются на солнце всеми цветами радуги водяные струи…
Веда Конг (собравшись):
  - А он как? – она делает особое ударение на слове «он».
Эвда Наль (как следует подумав):
  - Ну, что он… - она вздыхает. – У меня сложилось впечатление, что он готов раскаяться… (тут Эвда останавливается, и её подруга останавливается следом). – Веда, хочешь, я поговорю с ним – он встретиться с тобой прямо сейчас и ты…
Веда Конг (как можно решительнее):
  - Нет! – она отрицательно мотает головой.
Эвда Наль (в сердцах):
  - Но почему? Ведь он к тебе вернётся!
Веда Конг:
  - Ты плохо его знаешь! – она печально вздыхает. – А я знаю его слишком хорошо… И потом, Низе сейчас как никогда необходим кто-то родной и близкий… И если уж он решил… (слова даются ей нелегко) То пусть так и будет!
Эвда Наль (в сердцах):
  - Боже мой, Веда, что ты за человек!.. - у неё нет слов. – Я бы на твоём месте…
Веда Конг (перебивая):
  - Ну, так ты дашь мне знать? Когда это станет возможно…
  Пауза. Эвда Наль опустила голову и смотрит вниз. Неожиданно у врача включается ментоскоп. Точно напротив глаз вспыхивает голубоватая полупрозрачная дуга экрана, на котором появляется лицо Лумы Ласви. Последняя выглядит озабоченной.
Лума Ласви:
  - Эвда, скорее! Она встала и пытается ходить!
Эвда Наль (обеспокоенно):
  - Бегу! – экран ментоскопа гаснет, врач и правда готова побежать. – Веда, я должна иди! Жди моего вызова – как только появится возможность, я тебе позвоню!
  Эвда удаляется торопливым шагом по боковой аллее, что ведёт к крыльцу санатория, Веда глядит ей вслед…

…Камера наезжает на крыльцо, к которому спешит врач. И мы переносимся внутрь здания.
  Палата, в которой лежит Низа Кирт. Больная, одетая в белую пижаму, встала с койки и стоит на слабых ногах, неуверенно озираясь по сторонам. Справа от неё – Эрг Ноор (в наспех накинутом белом халате), чуть позади – испуганная и бледная Лума Ласви (в халате, шапочке и марлевой повязке). Командир «Тантры» держит девушку за руку (за вторую ругу пациентку бережно поддерживает робот-нянька).
Эрг Ноор (в сильном волнении):
  - Ну, давай! Ещё раз…
  Судорожно напрягшись, Низа переставляет ногу…
Эрг Ноор (возбуждённо):
  - Умница! Вот видишь, как хорошо у тебя получается…  - он смотрит ей прямо в глаза и ведёт себя совсем как ребёнок. – Ты помнишь? Помнишь меня?
Низа Кирт (трясёт головой, силясь улыбнуться):
  - По-о-мню… - слова даются ей с огромным трудом, едва ли не ещё большим, чем шаги.  – В-вы… О-очень боль-ш.. шой… и… о-чень до-о… брый…
  Девушка замолкает, судорожно переводя дыхание.
Лума Ласви (умоляюще):
  - Пожалуйста, осторожней… - она не решается вмешиваться.
  В палату вбегает Эвда Наль (по дороге она успела снять ментоскоп, а взамен одеть шапочку и повязку). Эрг Ноор будучи лицом к двери, увидел врача первым:
  - Вот видите, доктор! – он улыбается. - Мы уже научились ходить!
Эвда Наль (тоном, не терпящим возражений):
  - Немедленно в постель (Низе)! А вы (она обращается к Эргу Ноору), пожалуйста, покиньте палату! Сюда никто не имеет права входить без моего разрешения! – последнюю фразу врач произносит, взирая на Луму Ласви, и взирая осуждающе.
Лума Ласви (оправдываясь):
  - Робот включил срочный вызов. Я была в ординаторской и тут же бросилась в палату, а Эрг в это время тоже был в ординаторской и побежал следом…
  Пока она объясняет, Эрг подхватывает Низу на руки и несёт к кровати. Девушка протестует:
  - Н-не!.. Н-не!.. – она мычит и отрицательно мотает головой.
Эрг Ноор усаживает её на край кровати:
  - Что с тобой? Ты не хочешь ложиться?
Низа Кирт (мотая головой):
  - Н-нет! – она произносит это с отчаянием и страхом.
  Эрг Ноор вопросительно смотрит на врача. Эвда Наль, нагнувшись, откинула панель управления на спине робота и что-то набирает на клавиатуре. Рядом с клавиатурой загорается небольшой экранчик.
Эвда Наль (смягчившись):
  - Хорошо! Пусть она немного посидит. Только укройте её чем-нибудь!
Эрг Ноор подкладывает под спину больной подушки, Лума, открыв боковой ящичек, достаёт плед и подаёт его:
  - Вот, укутайте её этим!
  Эрг Ноор бережно заворачивает Низу в плед.
Эвда Наль (снова рассердившись):
  - Вы всё ещё здесь? – на этот раз она обращается к Эргу Ноору. – После заморозки у больной ослаблен иммунитет – потому мы и держим её в специальном в стерильном помещении, куда нельзя входить посторонним! Вы же нанесли сюда микробов!
  Эвда нажимает на какую-то кнопку, что на панели робота, и тотчас с потолка с лёгким шипением вниз проливаются тоненькие струйки дезинфицирующего дезодоранта… Эрг Ноор пятится к выходу. Заметив это, Низа настойчиво бьёт рукой по постели и требовательно мычит, продолжая мотать головой:
  - Н-нет! – она изо всех сил продолжает протестовать.
Лума Ласви:
  - Она просит, чтобы Эрг остался…
Эвда Наль:
  - Ладно… (повернувшись к командиру «Тантры») Но, пожалуйста, не надо приближаться к ней! Возьмите стул и сядьте напротив…
Лума Ласви подаёт мужчине повязку и шапочку:
  - Оденьте, пожалуйста…
  Эрг Ноор одевает шапочку, натягивает повязку на подбородок, поправляет и застёгивает халат. Пододвинув стул напротив Низы, он усаживается.
Эвда Наль:
  - Сейчас привезут завтрак - вы посидите с Низой пока её накормят… Но потом обязательно покинете палату! И все дальнейшие контакты – только с моего разрешения!
Эрг Ноор:
  - Хорошо! – он послушно кивает.
  Дверь широко раздвигается и в палату въезжает самоходный робот-столик. Под прозрачным колпаком видны столовые приборы и пища, расфасованная на порции в одноразовых упаковках…

  …Тибет, время близится к полночи. Наполовину освещённая Луна клонится к горизонту. Освещённая лунными лучами, сквозь ночную мглу тускло проглядывает чаша радиотелескопа. Мигают красные габаритные огни, установленные на ободе круглой антенны. Ярко светятся во тьме окна башни, служащие её опорой. Камера наезжает – и мы оказываемся в операторской Центра космической связи.
  …Большой стенной экран преобразился – он разделён на пять неравных частей, в каждой из которых транслируется своя отдельная картинка. В правом верхнем углу – Луна и лунный энергетический комплекс, чьи лазерные передатчики нацелились на Землю. В правом нижнем поле – орбитальные солнечные электростанции, что облетают Землю по высоким орбитам. В левом верхнем углу – сияет Солнце, и станция-автомат, что следит за дневным светилом, навела на него антенны своих датчиков. Слева внизу – спутники-трансляторы и огромные зеркала, которым предстоит направить потоки энергии к двум главным объектам, задействованным в эксперименте – Центру космической связи в Тибете и Спутнику-57.
  Всю середину стенного экране заняло изображение командного отсека Спутника-57. Видны семеро операторов за главным пультом и сидящий за малым пультом Гур Ган на заднем плане (камера показывает их чуть сверху).
  В операторской все четыре места у главного пульта заняты: в крайнем левом кресле (на своём обычном месте) находится Мвен Мас. Напротив него, поверх пульта, в рамке стоит портрет Бета Лона. В крайнем правом кресле (где в первой серии сидел Дар Ветер) расположился Рен Боз. В двух средних креслах сидят операторы - Юний Ант (чьё лицо промелькнуло в начале первой серии) и незнакомая девушка, лет двадцати. У каждого сидящего за пультом возле подбородка закреплён микрофон.
Девушка-оператор:
  - Все службы, задействованные в эксперименте, приняли пятиминутную готовность!
Мвен Мас:
  - Принято!
Рен Боз:
  - Главная установка запущена. До выхода на расчётный режим – пять минут!
Мвен Мас:
  - Принято! Всем службам дать главный предупредительный!
Юний Ант (в микрофон):
  - Внимание, всем энергопотребителям восточного полушария Земли! Всем энергостанциям, заводам, сетевому транспорту, информационным центрам и узлам связи! В ближайшие пять минут в системе энергоснабжения возможны перебои! Вводится чрезвычайный режим! Прошу всех перейти на резервные источники энергии! Продолжительность действия чрезвычайного режима – пять минут! Повторяю – прошу всех перейти на резервные источники энергии! Продолжительность действия чрезвычайного режима – пять минут!
  Звучит сирена.
Мвен Мас:
  - Обратный отсчёт!
Девушка-оператор (нажимает на одну из кнопок):
  - Есть!
  Сейчас же вверху экрана появляются цифры обратного отсчёта: 04:59, 04:58, 04:57, 04:56 и т. д.
  Мы ненадолго покидаем Центр космической связи, чтобы перед зрителями (не на стенном экране операторской, а просто перед их глазами) возникло видение того, что в это время (параллельно с происходящим в Центре) творится повсюду на Земле – как движется транспорт в ночных городах, взлетают и садятся в аэропортах огромные гиперзвуковые лайнеры, подходят к станциям монорельсов скоростные поезда, диспетчеры в пунктах управления движением срочно переключают что-то на своих пультах…
  …И вот, наконец, обнулились последние цифры – мы снова возвратились в Центр. И все участники эксперимента разом приходят в движение! Поднимаются панели солнечных батарей на бескрайних полях, что до горизонта покрыли лунную поверхность. Точно исполинские прожектора повернулись, нацелившись на Землю, гигантские стволы лазерных излучателей. Из их жерл вырываются тонкие иглы лучей, устремляясь к голубому диску нашей планеты. То же самое происходит и с гигантскими орбитальными солнечными электростанциями – их лазерные передатчики также нацелены на Землю. Сотни тысяч тонких светящихся волокон одновременно устремляются к нашей планете со всех направлений. По пути лучи лазеров касаются космических зеркал, которые отражают их, сводят воедино, в параллельные потоки, точно прядильная машина, собирающая тысячи тончайших шерстинок и волосков в единую прочную нить. Мириады светящихся ручьёв и ручейков сливаются единый бушующий поток, что устремляется к Земле, где под голубоватой дымкой атмосферы бурым пятном темнеет Тибет.
  Пробив атмосферу (которая светится от избытка обрушившейся на неё энергии) эта река водопадом низвергается к тому месту, где на высоком поросшем зелёной травой холме стоит здание Центра космической связи. Кажется, что над чашей его антенны, чей фокус ориентирован вертикально вверх, в небо вздымается призрачная светящаяся колонна. Её диаметр – пятьсот метров. Одним своим концом эта полупрозрачная колонна поглотила чашу радиотелескопа, которая дрожит в пульсирующем, равномерно колеблющемся мареве. Противоположный конец этого энергетического шнура упирается в Спутник-57, чья обшивка, что обращена к Земле, нагрелась и светится тусклым тёмно-вишнёвым светом.
  Звёздное пространство, служащее фоном Спутнику, начинает ощутимо дрожать, колебаться и закручиваться как поверхность воды во внезапно образовавшемся водовороте… Позади искусственной луны прямо на глазах возникает пятно, похожее на чернильно-чёрную кляксу. Края пятна стремительно вращаются, так что точки звёзд, захваченные этим вращением, вытягиваются в тонкие светящиеся дуги, а потом и в замкнутые кольца.
  Камера смотрит в эту стремительно расширяющуюся и углубляющуюся воронку – кажется, что разверзся зев неведомой бездны, готовой засосать внутрь своего чрева и искусственную луну, и Землю, вокруг которой она вращается, и весь мир… Спутник-57 неподвижно над этим вихрем вращающегося первобытного хаоса. Камера наезжает на Спутник…
  Видеоряд меняется - мы переносимся в его командный отсек – семь операторов за главным пультом и командир за своим малым пультом приникли к приборам. На главном стенном экране отображается операторская, где находятся Мвен Мас, Рен Боз, Юний Ант и незнакомая девушка. За кадром слышен протяжный вой механизмов, причём с каждой секундой он нарастает и нарастает. По экрану то и дело пробегают волны помех – чаще и чаще…
Гур Ган:
  - Приборы фиксируют нарастание «сигма-поля»!
Мвен Мас (с главного стенного экрана):
  - Спутник, телеметрия идёт с перебоями! Переключитесь на резервную антенну!
Гур Ган:
  - Выполняю! – он переключает что-то на пульте.
Рен Боз (уткнувшись с головой в экран, поднимает кверху палец):
  - Внимание! Есть начало инверсии!
Юний Ант (возбуждённо):
  - Инверсия неустойчива!
Мвен Мас:
  - Инверторы на максимальную мощность!
Гур Ган:
  - Понял вас… - передвигает рычажки ползунков на своём пульте. – Есть максимальная мощность!
  Видеоряд опять изменился – теперь мы внутри операторской, а на включённом стенном экране – командный отсек Спутника-57. За кадром по-прежнему воют и гудят механизмы.
Девушка-оператор:
  - Наличной энергии не хватает!
Мвен Мас:
  - Обеспечить дополнительную подачу с энергостанций Антарктиды!
Девушка-оператор (нажимает на кнопки):
  - Готово!
Гур Ган (он плохо виден на стенном экране из-за постоянно набегающих помех):
  - Системы Спутника на пределе! Повторяю… - изображение на стенном экране дрожит, и сам Гур Ган, и его голос пропадают совсем.
  Стенной экран целиком забит помехами. И вдруг экран начинает дрожать и расплываться – стена, частью которой является экран, колеблется, по ней пробегают волны… Снаружи, прямо сквозь стену, в помещение начинает пробиваться – сначала робко, а потом всё явственней –дневной свет!
Мвен Мас:
  - Гур Ган! Тебя плохо слышно!.. Что там у вас…
  На половине этой фразы лицо начальника центра космической связи (видимое крупным планом) вдруг ярко озаряется посторонним светом. Мвен поднимает голову и ошеломлённый замирает – никакого стенного экрана нет! Он бесследно исчез вместе со стенами и потолком! Теперь вместо них над головами землян – открытое безоблачное небо интенсивного, сине-фиолетового цвета, на котором нестерпимо сияет крошечное, в несколько раз меньше нашего Солнца, розовато-фиолетовое светило. В лица землянам ударяет яркий свет, много ярче, чем бывает на Земле в полдень. По сторонам от пульта управления видны горы. Но это не привычные глазу Гималаи, а совершенно незнакомые по очертаниям медно-красные вершины. Прямо впереди – открытое пространство и там, едва ли не у самых ног ошеломлённых людей плещется фиолетовое море. Берег изгибается дугой, на галечный пляж неспешно накатывают лёгкие волны, и сквозь гул и шум работающих приборов явственно ощущается равномерный плеск воды.
  И тут Мвен Мас замечает незнакомую женщину. У неё чёрные как смоль волосы и медно-красная кожа. Она сидит на белом гладком валуне, повернутая к землянину спиной, и смотрит куда-то в морскую даль… До неё каких-то три десятка шагов... Инстинктивно пытаясь заслониться от яркого света, бьющего в глаза, Мвен Мас так и замер с рукой у лба - у него перехватило дыхание…
  Таинственная незнакомка, как две капли похожая на ту безвестную танцовщицу, что в прошлый раз представляла землянам свою планету звезды Эпсилон Тукана, должно быть, ощутила спиной его взгляд. Она поворачивает голову и вскакивает с камня не то в испуге, не то в высшей степени изумления:
  - Оффа алли кор! – она тоже глядит на неведомо откуда явившихся перед ней пришельцев во всю глубину своих голубых глаз.
  То ли её слова подействовали, то ли рокот невесть откуда возникшего морского прибоя, но земляне оторвались от приборов – Юний Ант и девушка-оператор тоже заметили инопланетянку. Юний Ант даже привстал, девушка, зажмурившись, откинулась на спинку своего кресла (и тоже прислонила руку ко лбу). Один только Рен Боз ничего не замечает. Потому что всё его внимание по-прежнему приковано к работающей установке.
Рен Боз (лихорадочно пытается что-то переключить на пульте):
  - Возникла локальная неустойчивость! – физик силится дотянуться до кнопок. - Входим в нерасчётный режим!!!
  Коллеги не замечают его возгласов. Мвен Мас и Юний Ант по-прежнему глядят на инопланетянку, девушка-оператор с тревогой озирается по сторонам. Тем временем, гул механизмов резко нарастает, и в него вплетаются тревожные ноты – установка захлёбывается. Пол в помещении начинает дрожать, словно началось землетрясение... Оглушительный грохот! Пульт управления искрит и вдруг вспыхивает факелом! Панорама чужой планеты меркнет, и в мгновенно наступившем сумраке всё рушится – прямо на головы экспериментаторов падают прутья арматуры и куски перекрытия, в воздухе, мгновенно потемневшем от пыли, полыхают сполохи электрических разрядов…
  Новый видеоряд – Спутник-57. Со стороны Земли к Спутнику по-прежнему тянется гигантская светящаяся колонна, питающая энергией его механизмы. Небывалый пространственно-временной вихрь, над которым он висит вдруг резко расширяет свою воронку, многократно ускорив и без того бешеное вращение. Затем края воронки начинают сжиматься, приближаясь к сферическому телу Спутника. Искусственная луна прямо на глазах теряет правильные очертания – она начинает дрожать и скручиваться, точно её сжимает и мнёт невидимая исполинская рука… Энергетический шнур внезапно гаснет. И в следующий миг рукотворная сфера разваливается на куски – они бешено вращаются, получив импульс от краёв стремительно схлопнувшейся воронки, дробятся на всё более мелкие фрагменты и разлетаются во все стороны! Ослепительная вспышка!
  …Когда свет от взрыва меркнет, мы видим гигантский рой больших и малых обломков – всё, что осталось от Спутника-57. Они летят во все стороны (некоторые промелькнули возле самой камеры), по пути сталкиваясь с солнечными батареями орбитальных энергостанций, зеркалами, направлявшими лазерные лучи, другими спутниками и космическими сооружениями. Они беспорядочно ломают и крушат всё, что оказывается у них на пути… Многие обломки устремляются к Луне и обрушиваются на её поверхность, взрываясь и формируя новые метеоритные кратеры. Другие летят к Земле и падают, прочерчивая огненными метеорами свой путь сквозь атмосферу планеты. Воронка пространственно-временной чревоточины давно исчезла, словно бы её и не было никогда. Звёзды по-прежнему сияют на небе, равнодушно взирая на картину хаоса и разрушения…

  …Уже знакомая нам квартира на вершине одного из небоскрёбов. Дар Ветер, в одиночестве, сидит перед большим стенным телеэкраном. За его спиной – вечерняя панорама многомиллионного города. На западе догорает заря, окна гигантских зданий ярко светятся в сгущающихся сумерках… Внезапно на экране появляется диктор:
  - Мы прерываем передачу для экстренного сообщения. Вследствие катастрофы, вызванной проводившимся научным экспериментом, возможны длительные перебои энергоснабжения! Просим соблюдать спокойствие и, по возможности, не покидать тех помещений, где вы находитесь. В случае, если вы…
  Голос диктора обрывается на полуслове – телеэкран выключается. В квартире гаснет свет. Встав с кресла, Дар Ветер подходит к окну – за стеклом видно, что свет погас во всём городе. Огромные коробки небоскрёбов разом почернев, угрюмо встают вокруг мрачными тенями. В воздухе потоки городского транспорта утратили привычный строй и порядок. Откуда не возьмись, появились небольшие полосатые автоматические аппараты службы воздушного движения с мигалками, которые перекрывают движение, принуждая к посадке все аппараты подряд. За кадром звучат голоса (довольно, впрочем, слабо, так как стекло поглощает уличные звуки):
  - Внимание! Просим все транспортные средства немедленно прекратить движение и совершить экстренную посадку! Повторяем – всем транспортным средствам немедленно прекратить движение и совершить экстренную посадку…
  Над городом по небосводу, освещённый из-за горизонта последними солнечными лучами, стремительно чертит дымный след падающий метеорит… Затем ещё один… И ещё...
Бросившись к письменному столу, Дар Ветер хватает обруч ментоскопа, включает его и одевает его на голову:
  - Веда! Пожалуйста, ответь мне, Веда!
Разложенный ноут-бук тотчас оживает, на нём загорается экран, слышен механический голос:
  - Ввиду технических неполадок связь временно отключена. Приносим извинения за причинённые неудобства.
  Мужчина бросает на стол бесполезный обруч… Он лихорадочно озирается, и в этот момент неожиданно включается ещё один – совсем небольшой - стенной экран спецсвязи, положенный члену Всемирного Совета. С него взирает седовласый Гром Орм:
  - Как хорошо, что вы дома! – председатель Всемирного Совета внешне выглядит спокойным. – Пожалуйста, оставайтесь на месте. Я уже распорядился выслать спецфлаер – он сейчас прибудет за вами!
Дар Ветер:
  - Гром, скажите, что происходит?
Гром Орм:
  - Катастрофа в Тибете! Спутник-57 разрушен, серьёзно повреждена внутренняя орбитальная группировка! Через полчаса должно начаться экстренное заседание Всемирного Совета – там узнаете подробности!
Дар Ветер (с крайней степенью беспокойства):
  - Куба? Радиологический санаторий… Он не пострадал?
 Гром Орм (отрицательно вертит головой):
  - Ничего не могу вам сказать! Обломки Спутника и орбитальных энергостанций падают беспрерывно и ещё будут падать несколько дней. Надеюсь, что они никого серьёзно не заденут…
  Экран спецсвязи выключается. Дар Ветер стоит, нерешительно, точно в раздумьях, оглядывается по сторонам. Уже весь небосвод исчерчен дымными следами – метеориты продолжают падать. Впрочем, мужчина не обращает внимание на творящееся за окном – его взгляд, наконец, обрёл точку притяжения. Дар Ветер видит портрет Веды. Он совсем непохож на тот, что в первой серии украшал каюту капитана, притом он гораздо меньше размером – не висит на стене, а стоит на небольшой стенной полке. Дар Ветер вглядывается в лицо любимой женщины, что кажется печальным и задумавшимся, камера наезжает…

  …Картинка сменилась – теперь уже это не портрет, а сама Веда Конг, печальная и задумавшаяся. Она сидит в салоне межконтинентального гиперзвукового лайнера, среди многих десятков других пассажиров возле огромного иллюминатора. Но женщина не смотрит в него – откинувшись на спинку кресла, она погружена в свои мысли…
  Слева от места, где сидит Веда находятся ещё два кресла. В ближайшем к ней сидит мальчик лет пяти или семи, в следующем – молодая женщина (мать ребёнка). Мальчик, повернув голову, смотрит в иллюминатор (от которого его отделяет кресло, занятое Ведой). И именно он первым из пассажиров замечает неладное:
  - Ой! Там что-то летит… - он тычет пальцем в сторону иллюминатора. - И вон ещё! (тормошит мать) Мама, смотри!
  Сначала мать мальчика, а потом и Веда Конг поворачивают головы. За кадром раздаются возгласы:
  - Что это?
  - Безобразие! Куда смотрит астероидный патруль? Почему не было предупреждения?
  - Должно быть, это внесистемный метеорный поток!
  - А это опасно?
Из репродукторов раздаётся приятный голос стюардессы:
  - Уважаемые пассажиры! Убедительно просим вас пристегнуться! Повторяю, уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегнитесь к креслам ремнями безопасности…
  …Картинка сменилась – теперь мы видим лайнер снаружи. Это огромный остроносый аппарат стремительных очертаний, снабжённый относительно небольшим треугольным крылом. Он мчится где-то в космическом пространстве, на высоте двухсот или трёхсот километров над поверхностью планеты. На бархатисто-чёрном небе сияют звёзды. Со стороны кормы аэробус освещают лучи солнца – пассажирский космолёт мчится с дневной, залитой солнцем, стороны планеты в направлении её неосвещённого ночного полушария. Окружённая голубой дымкой атмосферы, Земля выглядит заметно закруглившейся. На голубом фоне плавают белых клочья облаков, от них протянулись длинные чёрные тени…
  Но пассажирам некогда любоваться красотами – с ночной стороны Земли к ним стремительно приближается яркая россыпь огней – это мчатся обломки разрушившегося Спутника (они летят не прямо навстречу, а наискосок, под небольшим углом). Отдельные угловатые куски уже миновали летательный аппарат, но с большинством из них ещё предстоит разминуться, и космолёт маневрирует, пытаясь уклониться от столкновения… Камера наезжает на кабину аэробуса …
  …В кабине перед приборной панелью (на которой горит красный транспарант: «УГРОЗА СТОЛКНОВЕНИЯ») сидят двое пилотов.
Первый пилот:
  - Спускаюсь! Попробую занять эшелон сто пятьдесят – там должно быть меньше обломков!.. Ты вызываешь диспетчеров?
Второй пилот (торопливо говорит в микрофон):
  - Докладывает Борт-56! Всем диспетчерским службам: угроза столкновения! Прошу разрешения на экстренную посадку! Повторяю – прошу дать экстренную посадку! (пауза) Лондон, Париж, Брюссель – меня кто-нибудь слышит?! Ответьте, Борт-56 просит экстренной посадки!
  В ответ - молчание. Обломки уже близко, и один несётся прямо на лайнер.
Первый пилот (скрежеща зубами):
  - Да что они там, все умерли, что ли?! – он тянет ручку на себя. 
  Космолёт рывком задирает нос и поднимается выше – обломок проносится под самым днищем аппарата…
Второй пилот (с ужасом):
  - Еще обломки! – рукой он показывает вверх, где показался очередной рой.
  Первый пилот тотчас толкает ручку вперёд, и космолёт проваливается вниз в крутом пике…
Первый пилот:
  - Продолжай вызывать диспетчеров!
Второй пилот (захлёбываясь):
  - Борт-56 просит посадку! Пожалуйста, кто-нибудь, ответьте!..
Неожиданно, сквозь пелену помех, отзывается диспетчер:
  - Турин готов принять Борт-56! У нас свободна правая полоса…
Первый пилот (напарнику):
  - Меняю курс! – он отклоняет ручку вправо. – Передай, что мы готовы садиться!
  Точно спортивный пилотажный самолёт, гигантский аэробус закладывает крутой вираж…
Второй пилот (обрадованно):
  - Турин! Борт-56 идёт на посадку! Дайте пеленг на полосу…
Диспетчер аэропорта Турина:
  - Пеленг дать не можем: у нас все обесточено! Работает только аварийный радиопередатчик! Посадку вам придётся выполнять бортовыми средствами!
Первый пилот (напарнику):
  - Включить поисковый локатор! (пауза, затем продолжает вполголоса) Будем садиться вслепую…
  Снова салон – пассажиры явно взволнованы (но не паникуют). Все как один пристёгнуты к креслам. Приятный голос стюардессы из репродукторов:
  - Уважаемые пассажиры! Мы совершаем вынужденную посадку в аэропорту Турина. Просим всех сохранять спокойствие и порядок!

  …Зал заседаний Всемирного Совета. Исполинский амфитеатр, вмещающий порядка тысячи человек, с трёх сторон охватывает круглую площадку. Пять широких проходов делят депутатские трибуны на шесть неравных по площади секторов, над каждый из которых висит эмблема соответствующей земной части света – Европы, Азии, Африки, обеих Америк и Австралии. При этом Европейский и Австрало-Тихоокеанский сектора – самые маленькие – расположены точно в центре. Слева располагаются Азиатский и Южно-Американский, справа – Африканский и Северо-Американский сектора (площадь сектора отражает число населения). Внизу со стороны трибун (под секторами Европы и Австралии) располагается Президиум – его члены сидят, будучи обращены лицом в ту же сторону, что и остальные депутаты. Напротив Президиума располагается трибуна для выступающих, позади которой во всю стену располагается гигантский телеэкран. На нём демонстрируется карта Земли, на которой разными цветами выделены отдельные регионы.
  В Президиуме крупным планом – Гром Орм (он в центре), Дар Ветер (слева) и ещё десятка два человек.
На трибуне – докладчик (мужчина, лет сорока):
  - Ситуация на текущее время складывается следующая. В состоянии полного блэкаута находятся регионы Китая, Индии, Ирана, Центральной Азии, Южной Сибири, Приморья и Приамурья, Японии. Здесь полностью отсутствует энергоснабжение. В частичном блэкауте находятся Ближний Восток, большая часть Европы, Урал и Сибирь, Камчатка и Чукотка, Филиппины, Индонезия, Австралия. Энергоснабжение здесь осуществляется лишь в наиболее важных для жизнедеятельности объектах. Энергосистемы Исландии, Скандинавии, районов Крайнего Севера не пострадали, энергоснабжение здесь осуществляется в обычном режиме. Что касается Западного полушария, то в состоянии частичного блэкаута находятся Аляска и ряд районов Западной Антарктиды – всего нормального энергоснабжения в настоящий момент лишены четыре миллиарда человек – более половины населения Земли.
  Карта за спиной выступающего иллюстрирует его доклад – территории, где свет отсутствует полностью закрашены в чёрный цвет, частично – в тёмно-серый, регионы, где свет имеется, окрашены в светлые тона.
Гром Орм:
  - Какие принимаются меры?
Докладчик:
  - Все резервные энергогенераторы Западного полушария, Африканского и Антарктического регионов расконсервированы и готовы к подключению к Единой Энергосистеме. В целях высвобождения дополнительных мощностей для переброски энергии в пострадавшие регионы, в Северной и Южной Америке, а также в Африке, вводится режим нормированного потребления. В ближайшие три часа за счёт Африканских генерирующих станций должно быть полностью восстановлено энергоснабжение в Западной Европе и на Ближнем Востоке. Американские станции готовятся к снабжению Японии и в Дальневосточного региона, Антарктические – в Австралии.
  Карта обновилась – светящимися точками на ней загорелись главные электростанции планеты, светящимися линиями - пути подачи энергии.
Кто-то из членов Президиума:
  - Я правильно вас понял, что энергостанции Восточного полушария не пострадали?
Докладчик (кивнув):
  - Сами генераторы повреждений не имеют. Но управление в Единой Энергосистеме Восточного полушария полностью потеряно. Поэтому большинство энергостанций или вообще отключены от потребителей, или функционируют в аварийном режиме. Если бы организаторы Тибетского эксперимента предупредили нас за несколько дней, а не за пять минут, то мы бы, конечно, постарались обеспечить резервные каналы управления, и блэкаут не достиг бы таких масштабов.
Гром Орм:
  - Сколько понадобится времени на ликвидацию всех последствий аварии?
Докладчик:
  - В Индии и в Китае – главном эпицентре аварии - энергоснабжение наладится не ранее, чем через трое суток! Что касается пострадавшей околоземной космической группировки и лунных энергетических полей, то их полное восстановление потребует нескольких лет.
Дар Ветер:
  - Об организаторах этого… эксперимента – известно что-нибудь?
Докладчик:
  - Перед самым началом заседания я получил сообщение от службы Космоспаса – найдена капсула с семью членами экипажа Спутника-57. Гур Ган в последний момент успел отдать приказ об эвакуации, и операторы спаслись. Сам командир, к сожалению, эвакуироваться не успел. Что касается группы Мвена Маса, то связь с Тибетом до настоящего времени отсутствует. Туда послан отряд спасателей и, думаю, в ближайший час информацию о том, что там происходит, я получу.
Гром Орм:
  - Сведения о жертвах поступали?
Докладчик:
  - На текущий момент на Земле, Луне и в ближайшем околоземном пространстве точно известно о гибели 128 человек. Зарегистрировано более полутора тысяч раненых и пострадавших. Корабли спасательных и аварийных служб в настоящее время предпринимают все меры, чтобы не допустить дальнейшего падения неуправляемых объектов на населённые пункты. Их усилиями удалось отклонить и направить в пустынные районы целый ряд крупных обломков. Однако, падение отдельных фрагментов Спутника-57 всё же отмечено в районе Москвы, Тегерана, Токио и ряда других городов. К сожалению, связь работает с большими перебоями и данные эти, разумеется, будут уточняться. Подробную сводку о пострадавших я смогу представить завтра к десяти часам утра.
 
  …Околоземное пространство (на расстоянии, примерно, геостационарной орбиты). Частично освещённая солнцем сияет неширокий серп Земли на фоне звёздного неба. Повсюду, насколько хватает глаз беспорядочно кружатся остатки солнечных электростанций, потерявших управление и повреждённых столкновениями с обломками Спутника-57. Яркими бликами вспыхивают солнечные лучи на их стеклянных панелях. Каждая их электростанций в плане имеет форму квадрата, чьи стороны образованы ажурными металлическими фермами. На внешних сторонах эти фермы несут массивные цилиндрические излучатели, что сбрасывают вырабатываемую энергию потребителям, параболические антенны, а также двигатели (последние видны по слабо светящимся струям реактивных выхлопов, истекающих из дюз). Внутри продольными и поперечными балками пространство квадрата разбито на более мелкие ячеи, в которых закреплены сравнительно тонкие листы солнечных батарей, чьи фотоэлементы и вырабатывают электрический ток. Теперь эти электростанции сталкиваются одна с другой – ферменные конструкции и внутренние балки при этом сминаются и рвутся, а хрупкие батареи солнечных фотоэлементов разбиваются вдребезги, внешние излучатели и антенны отрываются и улетают прочь, а двигатели – взрываются, порождая рои мелких осколков...
  Посреди этого хаоса движется космический корабль, похожий на массивного толстого жука. В длину, ширину и высоту корабль достигает приблизительно ста метров. У него довольно много двигателей, расположенных не только в корме, но и по всем остальным сторонам корпуса, кроме передней – там торчат четыре гибкие механические руки-манипулятора. Обилие двигателей придаёт кораблю маневренности, никак не вяжущейся с неуклюжим внешним видом. На борту видна надпись: «БУКСИР-110». Попеременно испуская огненные струи из кормовых и бортовых двигателей ориентации, буксир ловко лавирует среди роящихся обломков.
  Камера наезжает на корабль – мы переносимся в его кабину. Она, в общем, напоминает кабину пассажирского лайнера, что мы уже видели. У пульта управления сидят двое пилотов, пристёгнутые к креслам. Они облачены в скафандры. То и дело ворочая ручками управления, космонавты бросают свой буксир то вправо, то влево, уклоняясь от обломков. Их цель – медленно плывущая навстречу солнечная электростанция, что потеряла управление.
Первый пилот (напарнику):
  - Приготовить манипуляторы!
Второй пилот (поворачивает джойстик, нажимает кнопку на его конце):
  - Есть!
  Перед пультом – огромные треугольные окна-иллюминаторы, в которые видны все четыре манипулятора, торчащие наружу. Они плавно сгибаются, как руки акробата, готовые сгруппироваться при прыжке. Трехпалые клешни на концах механических конечностей раздвинуты до отказа…
Первый пилот (негромко):
  - О, чёрт!.. – резко потянув ручку управления, он бросает корабль в сторону, уклоняясь от стремительно мчащегося обломка…
  Буксир отворачивает резким рывком, а затем возвращается на прежний курс. Солнечная батарея уже совсем рядом – она наползает на экран, заслоняя звёзды…
Первый пилот:
  - Приготовились!..
Второй пилот:
  - Готов!
  Резкий толчок! Все четыре манипулятора корабля, изогнувшись в железных «локтях», вцепились в точно в середину фермы солнечной электростанции. Буксир напоминает физкультурника, повисшего на турнике…
Второй пилот:
  - Закрепился!
  Первый пилот переводит рычаг на пульте. Гул работающих двигателей заметно усиливается… Космонавт бормочет вполголоса:
  - Двигатели на максимальную тягу… На максимальную…
  Картинка меняется – камера переносит нас наружу. Прикрепившийся к солнечной электростанции буксир, исторгая длинные языки пламени из кормовых дюз, пытается отклонить неуправляемый космический объект, уводя его с опасного маршрута…
  Камера поворачивает объектив – и всё происходящее теперь видно на фоне Земли. Солнечная батарея меняет траекторию…
  Снова в кабине. На пульте загорается экран видеосвязи – на нём видно лицо оператора из наземного центра управления.
Оператор:
  - Браво «сто десятый»! Теперь она упадёт в океан! Расцепляйтесь и двигайтесь к следующей цели курсом триста! Как поняли меня?..
Первый пилот:
  - Понял вас, Земля! Курс триста! – он выключает двигатели, поворачивается ко второму пилоту и приказывает. – Отпускай!
  Второй пилот нажимает на кнопку джойстика – клешни манипуляторов начинают разжимаются…
  И в тот миг корабль ударяет обломок – кабину мгновенно озаряет ослепительная вспышка, сверкают снопы искр! И всё заволакивает дымом…
  Последний кадр эпизода – так и не расцепившиеся электростанция и корабль медленно плывут на фоне Земли. Гибнущий буксир сотрясают взрывы, разбрасывая вокруг тучи мелких обломков…

  …Тибет, близится утро. На западе гаснут последние звёзды. На востоке, сквозь тёмные зубцы гор пробиваются первые робкие дрожащие лучи зари. В ещё тёмном небе сплошное столпотворение – кажется, что тысячи звёзд сорвались со своих мест и пришли в движение – одни движутся быстро, другие – медленно. Это обломки солнечных электростанций и других космических объектов, повреждённых взрывом Спутника-57, меняют орбиты. Сталкиваются друг с другом и постепенно приближаются к Земле. Иногда небе ненадолго загорается яркая звезда и быстро гаснет (такая же яркая, как Венера) – это космическая аварийная служба взрывает очередной крупный обломок, что угрожает падением на какой-нибудь город, чтобы разрушить его или отклонить в сторону.
  Но вот камера опускает свой объектив, перенося нас с небес на землю.
  На том месте, где недавно возвышалась антенна радиотелескопа – теперь дымятся руины. Кое-где в завалах полыхают последние, всё ещё не затухшие языки пламени. Точно костями исполинского чудовища, крутой склон холма усеян беспорядочно разбросанными исковерканными деталями металлических конструкций – одни лежат, зарывшись в каменистую землю, другие торчат наружу, устремив к небу изломанные и перекрученные трубы и балки арматуры.
  Среди руин копошатся монахи из буддийского монастыря (сам монастырь нисколько не пострадал) – как заправские спасатели они разбирают камни и кирпичи, ища среди обломов живых людей… Среди кирпичей и обломков валяется фотография Бета Лона, прежде украшавшая пульт в операторской – каким-то чудом она уцелела среди всеобщего хаоса. Пробирающийся среди обломков монах ненароком наступает подошвой сандалии на лицо учителя Мвена Маса…
  Монах осматривается и вдруг замечает, как из-под каменной плити выглядывает человеческая рука. Он подзывает товарищей – навалившись вместе жители монастыря переворачивают плиту. В освободившейся нише видно смятое и раздавленное кресло под которым скорчился человек. Добровольцы-спасатели оттаскивают кресло и осторожно поднимают человека, распрямляют его, бережно укладывая на носилки. Расстегнув одежду, его осматривают, щупают пульс. Теперь становится видно лицо пострадавшего. Это Мвен Мас (весь землисто-серый от пыли). Он жив и, ощутив на себе чужие прикосновения, сам начинает шевелиться.
Мвен Мас (открывает глаза):
  - Воды… - просит он едва слышно.
  Чья-то рука протянула ему откупоренную фляжку. Мвен Мас делает глоток и, поперхнувшись, захлёбывается в приступе кашля.
Мвен Мас:
  - Что с остальными? Вы их нашли? Они живы?
Один из монахов:
- Мы откопали из-под обломков юношу и молодую женщину. Они живы. Им оказывают помощь.
Мвен Мас (судорожно переводит дыхание):
  - А Рен Боз? Вы нашли его?
Другой монах:
  - Он… очень сильно обгорел.
Мвен Мас (хватает монаха за руку):
  - Скажите, что с ним?! – африканец силится подняться, несмотря на то. Что каждое движение причиняет ему адскую боль. - Он жив?!
  Монахи молчат и отводят взгляды
Мвен Мас (корчась от боли):
  - Ради бога, умоляю, спасайте Рена Боза! Ему нельзя умирать…
Другой монах (пытается удержать пострадавшего на носилках):
  - Пожалуйста, не шевелитесь! У вас сломаны рёбра…
Мвен Мас:
  - К чёрту рёбра! Со мной всё кончено… Спасайте Рена, ради бога, спасите его! Возьмите мой флаер – летите в Лхасу или в Катманду, разыщите врача… Скорее…
  Монахи расступаются – к пострадавшему подходит пожилой человек, облачённый в тогу. Должно быть, это настоятель монастыря.
Настоятель:
  - Лежите спокойно, Мвен! Среди нас есть врачи – мы не дадим умереть никому… Сейчас вам окажут помощь…
  Перешагивая через обломки монахи несут Мвена Маса на носилках. Африканец продолжает корчиться и что-то бессвязно выкрикивает – похоже, что он бредит…
  В воздухе раздаётся стрекот и шум – из-за вершины ближайшей горы в светлеющем небе показались три тяжёлых летательных аппарата, похожих на вертолёты (но без винтов). Они летят углом (один – впереди, два других – по бокам) устремив к земле яркие лучи прожекторов… Аппараты снижаются, подлетают к холму, где стоял Центр космической связи. Шаря по земле лучами прожекторов, они как бы ощупывают дымящиеся руины… Несколько монахов на земле машут руками, стараясь привлечь внимание лётчиков.
  Аппараты не спеша разворачиваются и заходят на посадку – там, где расположена площадка для флаеров (она не пострадала). Спасатели приземляются – в бортах машин раскрываются люки откуда на землю выскакивают люди. Часть из них одета в оранжевую униформу, часть – в белые комбинезоны медиков (у последних имеются аптечки, помеченные красным крестом). Один из спасателей, должно быть, начальник, расспрашивает одного из монахов (оба оживлённо жестикулируют) – из-за шума, исходящего от летательных аппаратов их не слышно. Подле начальника отряда стоит помощник с рацией.

  …Снова картинки того, что происходит повсюду на Земле (без слов, под музыку) – замер транспорт, стали на прикол гиперзвуковые авиалайнеры, пустые вагоны скоростных поездов монорельсовой дороги замерли на платформах с распахнутыми настежь дверями, иссякла вода в фонтанах на городских площадях…
  На улицах толпятся люди, но хотя многие выглядят подавленными и растерянными, тем не менее, соблюдается порядок. Вот у тротуара приземлился белый с красной полосой флаер «скорой помощи» - толпа послушно расступается, пропуская медиков. Как некогда на «Титанике», на улице играет оркестр – музыканты со своими инструментами играют посреди толпы, чтобы приободрить людей. То тут, то там видны группки волонтёров – из можно узнать по белым кепкам и коротким белым жилетам (натянутым поверх обычной одежды) с надписью на спине: «ВОЛОНТЁР». Среди них мы мелькают и знакомы лица – в частности, мы замечаем Чару Нанди. Добровольцы раздают прохожим продуктовые наборы, упакованные в стандартные пакеты, и бутыли с водой – прохожие послушно выстраиваются в очередь. В толпе многие узнают Чару и, несмотря на тяжесть ситуации, улыбаются ей, то и дело норовят пожать руку. Один из очередников даже пробует взять у чемпионки автограф. Чара, раздающая продукты, улыбается в ответ и говорит что-то одобрительное…
  Чуть поодаль над тротуаром завис кран-автомат (похожий на аппарат, что поднимал статую коня из моря) – грузовой лебёдкой он подцепил огромную сетку, напоминающую авоську. Вокруг собралась ещё одна толпа – люди из окрестных зданий приносят мусор, упакованный в мешки. Рядом висит объявление: «ВРЕМЕННЫЙ ПУНКТ ПРИЁМА МУСОРА». Волонтёры принимают мешки и укладывают их внутрь сетки. Тут среди добровольцев мы замечаем ещё одно знакомое лицо – это скульптор Карт Сан, тоже записавшийся в волонтёры. Наконец, «авоська» полна – один из волонтёров подаёт команду по небольшой переносной рации, и лебёдка крана поднимает сетку с мешками вверх. Кран с грузом медленно плывёт вдоль улицы…
  По соседству на тротуаре стоит передвижной телеэкран – он подключён кабелем к передвижному электрогенератору (выглядит как обычный автофургон). Перед экраном также собралась толпа – люди смотрят выпуск новостей (тут музыка прерывается).
Диктор (его слова сопровождаются соответствующими картинками):
  - Преодоление последствий глобальной энергетической аварии, продолжается. К текущему времени полностью восстановлено энергоснабжение в Западно-Европейском, Ближневосточном и Австрало-Тихоокеанском регионах. Все службы транспорта, связи и коммунального хозяйства работают здесь в обычном режиме. До конца текущих суток будет восстановлено энергоснабжение Восточно-Европейского, Центрально-Азиатского, Сибирского и Дальневосточного регионов. Хотя наиболее крупные обломки Спутника-57 уже упали, опасность падения отдельных мелких фрагментов, тем не менее, сохраняется. В этой связи, за исключением спецтранспорта, а также транспорта спасательных и аварийных служб, всякое движение воздушных и космических судов, впредь до особого распоряжения воспрещается. Штаб по ликвидации последствий аварии настоятельно не рекомендует приближаться к упавшим обломкам, так как они могут содержать ядовитые и радиоактивные вещества. Обо всех случаях падения неизвестных объектов просим сообщать по следующим адресам…

  …Тибет, из-за гор выглянуло Солнце. Развалины Центра космической связи всё ещё дымятся. На флаерной площадке развёрнут полевой госпиталь – разбиты палатки, установлены панели солнечных батарей, протяжно гудит и воет передвижной электрогенератор. На флагштоке полощется белый флаг с красным крестом. Часть площадки осталась свободна – на неё то и дело садятся флаеры, которые, впрочем, долго не задерживаются – высадив пассажиров, аппарат тут же взлетает, освобождая место для следующей машины. Вот приземлился очередной флаер – белый с красным крестом на борту. Из него выходит Эвда Наль, одетая в униформу врача. Её встречает молодой помощник (тоже в униформе медика). Он провожает прибывшую к одной из палаток.
  …Камера наезжает – и мы оказываемся внутри палатки. Это операционная. На койке, подключённый к капельнице и аппарату искусственного дыхания лежит Рен Боз. Он без сознания, голова забинтована. Лицо физика узнать нелегко – так крепко ему досталось. Рядом с пострадавшим стоит пожилой смуглый мужчина-азиат, по виду врач, и только наголо обритая голова, проглядывающая сквозь прозрачную шапочку, выдаёт в нём буддийского монаха.
  В палатку входит Эвда Наль (на ней тоже шапочка и нечто вроде респираторной маски, полностью закрывшая лицо). На несколько секунд она замирает от ужаса, но быстро справляется с собой.
Эвда Наль:
  - Что с ним?
Пожилой монах:
  - Ожёг третей степени, обожжено пятьдесят процентов поверхности тела, тяжёлая черепно-мозговая травма, перелом позвоночника.
Эвда Наль:
  - Я вижу, вы хорошо разбираетесь в медицине…
Пожилой монах:
  - В молодости окончил медицинский институт. Потом пятьдесят лет проработал в клинике хирургом.
Эвда Наль:
  - Как вас зовут?
Пожилой монах:
  - Аф Нут.
Эвда Наль (представляется, кивком головы):
  - Эвда Наль! Я попросила бы вас остаться, Аф. Оденьте, пожалуйста, маску - вы будете мне ассистировать…
  Аф Нут согласно кивает. В палатку въезжает громоздкий многорукий медицинский робот. Спереди у него установлен столик, на котором поблескивают разложенные хирургические инструменты…
  …Соседняя палатка. Тут на койках лежат Мвен Мас, Юний Ант и незнакомая девушка-оператор (у двух последних также забинтованы головы). Рядом с койкой у каждого установлен столик, на котором стоит разложенный ноут-бук. На экране компьютера самописцы чертят биологические параметры – пульс, давление и прочее… (Датчик, закреплённый на теле пациента, соединен с компьютером шнуром, что выглядывает из-под простыни).
Девушка:
  - А всё-таки, у нас получилось!
Мвен Мас:
  - Это моя вина… Я слишком увлёкся блестящей теорией. У меня не было права задействовать всю мощь Земли в первом же эксперименте…
Юний Ант:
  - Тогда бы у нас не хватило энергии на телепортацию!
Мвен Мас:
  - Нам следовало бы проделать сначала косвенные эксперименты, и только потом браться за основной! Но я был слишком нетерпелив, не хотел ждать…
Юний Ант (сморщившись):
  - «Косвенные эксперименты»! Это именно то, чем мы с Реном занимались все последние пять лет! Они давали неоднозначный результат, и у чёртовой банды оппонентов всегда отыскивались аргументы, чтобы нас оспорить! Но уж теперь-то никто не посмеет утверждать, что телепортация антинаучна. Она возможна – мы все её видели! Параметры сохранились в записях! (юноша пытается шевелиться и стонет от боли) Только бы они не сгорели…
Мвен Мас:
  - Рен её не видел. И, возможно, уже не увидит никогда…
  Пауза. Все трое подавленно молчат. Потом девушка-оператор находит силы сказать:
  - И всё-таки, я думаю, Рен не окажется в обиде на нас…
Мвен Мас (тоже пытается шевельнуться):
  - Вот что, молодые люди! (кусает губы) Скоро вас вызовут в Комитет Чести и Права… Не вздумайте меня защищать или, тем более, выгораживать. Запомните: в случившемся виноват только я, и вся вина – на мне!
Юний Ант:
  - Но вам же навсегда запретят заниматься наукой!
Мвен Мас:
  - Зато разрешат вам. И когда-нибудь, вы доведёте до конца дело, начатое Реном… Только, ради всего святого – не совершайте наших ошибок!
Девушка:
  - Но как же вы?
Мвен Мас (морщится):
  - Возможно, для меня это окажется самым лучшим из выходов…
Юний Ант (пытается шутить):
  - Как же, на острове Забвения, я слышал, доживают и до двухсот, тогда как у нас средняя продолжительность жизни – только сто семьдесят …
Девушка (не поняв шутки):
  - Почему?
Юний Ант:
  - Жизнь у них больно спокойная и размеренная. Никто не тратит нервы почём зря…
Мвен Мас (смотрит в потолок отрешённо):
  - Смешно… - он шепчет едва слышно.
  …Снова операционная – там уже идёт операция. Подключённый к капельнице и аппарату искусственного дыхания на столе лежит Рен Боз. Над оперируемым склонились Эвда Наль (слева) и Аф Нут (справа). На заднем плане (в голове у пациента) - многорукий медицинский робот. Автомат держит столик с хирургическими принадлежностями, периодически подавая нужный инструмент хирургам (робот выполняет функцию медицинской сестры).
Эвда Наль:
  - Тампон! (она принимает в левую руку тампон, что подаёт ей робот, в правой она держит скальпель) Зажим! – она обращается к помощнику.
Аф Нут (ловко действуя зажимом):
  - Готово!
  Женщина пускает в ход скальпель, потом прикладывает тампон.
Эвда Наль:
  - Б-31! – велит она ассистенту.
  Робот тотчас протягивает Аф Нуту нечто вроде пузырька-пульверизатора. Ассистент брызжет жидкость в место разреза.
Аф Нут:
  - Есть!
Эвда Наль:
  - Можете отпустить зажим!
  Ассистент отпускает зажим, и тотчас из раны брызжет тонкая струйка крови. Она залепляет маску Эвды…  Однако женская рука не дрогнула – Эвда спокойно выпрямляется… Протянув одну из своих механических рук, робот-сестра аккуратно стирает кровь с маски хирурга.
Эвда Наль (в её голосе ощущается усталость):
  - Благодарю…
Аф Нут (согнувшись, он остротжно манипулирует внутри раны):
  - Кровь остановлена!
Эвда Наль:
  - Спасибо… Как пульс?
Аф Нут (повернувшись к роботу глядит на экран):
  - Пульс ровный. Давление сто двадцать.
Эвда Наль:
  - Хорошо… Вы сможете зашить сами?
Аф Нут:
  - Разумеется… Что за вопрос?..
Эвда Наль:
  - Пожалуйста! Я уже на ногах не стою…
  Она и правда едва держится на ногах…

  …Смена видеоряда – санаторий Радиологического центра. Здесь всё по-прежнему: морские волны равномерно накатывают на пляж, легкий ветерок шевелит пышные кроны пальм. Камера наезжает на белый многоэтажный фасад…
  И мы опять внутри. Это уже знакомая нам палата, где лежит на излечении Низа Кирт. Впрочем, она больше не лежит – сидя на койке, девушка активно разминает мышцы с помощью ручного эспандера. Напротив неё, на стуле расположился Эрг Ноор, облачённый в тренировочный костюм (однако, спрятав волосы шапочку и натянув повязку на лицо), он туго растянул второй эспандер и разминается вместе с пациенткой, показывая какие упражнения ей нужно выполнить (и Низа их повторяет). При этом, точно азартный болельщик на стадионе, командир «Тантры» подбадривает подопечную:
  - Так! Так! Ещё!..
  За его спиной вовсю работает широкий стенной телеэкран, где идёт физкультурная разминка – молодые люди занимаются упражнениями, громко играет ритмичная музыка.
  Впервые за долгое время Низа выглядит весёлой и радостной – она широко улыбается и даже смеётся. Правда, она заметно устала.
Низа Кирт:
  - У ме.. еня… полу… чается! – слова она произносит по-прежнему с натугой. – Полу… чается!...
Эрг Ноор (остановившись, он меняет положение):
  - Так, теперь сменим руку и ногу… Поворачиваемся направо, и опять… Раз-два! Ещё раз…
  Мужчина, хоть ему уже давно за пятьдесят, похож на большого ребёнка. И Низу, наверное, это забавляет больше всего.
Эрг Ноор (переводя дух):
  - Ты не устала?
Низа Кирт:
  - Нет! – она отрицательно крутит головой. – Хочу… ещё!
Эрг Ноор (утирая пот):
  - Всё таки… Нельзя брать такие большие нагрузки сразу! Давай, возьмём короткий перерыв…
  И точно от произнесённых слов, изображение на стенном телеэкране тотчас меняется – физкультурная разминка завершилась и пошла трансляция новостей. Эрг Ноор повернулся – он и Низа смотрят на экран.
Диктор (его слова иллюстрирует соответствующий видеоряд):
  - Службы спасения и аварийно-технического реагирования продолжают ликвидацию последствий энергетической аварии, сутки назад поразившей Восточное полушарие Земли. В настоящее время уже в полном объёме восстановлено энергоснабжение Москвы, Ростова-на-Дону, Тбилиси, Еревана, Баку, Тегерана, Багдада и целого ряда других городов. Час назад энергия была подана на ряд объектов в Карачи, Дели, Калькутте, Пекине и Шанхае. Тем не менее, несмотря на все усилия, нормального энергоснабжения по-прежнему лишены около двух миллиардов жителей Земли…
  Глядя на экран, Низа перестаёт улыбаться, став задумчивой и серьёзной.
Эрг Ноор (помрачнев):
  - Какие дела творятся, а я здесь!..
  Новости ещё не закончились, а дверь распахнулась, и в палату въезжает самодвижущаяся кушетка, которую сопровождает Лума Ласви. В головах у передвижной койки лежит белый ментоскоп (новой модели) и респираторная маска, защищающая органы дыхания от микробов – последняя завёрнута в прозрачную стерильную упаковку. Увидев Эрга Ноора, врач «Тантры» всплеснула руками:
  - Опять! Ну как же вам не совестно!..
Эрг Ноор (вскакивая со стула):
  - Всё-всё, уже ухожу… - он кладёт свой эспандер под мышку, забирает у Низы второй…
Лума Ласви (в сердцах):
  - Как только Эвда вернётся, я просто вынуждена буду доложить обо всём, что здесь происходит!
Эрг Ноор (виновато):
  - Простите меня, я обещаю…
Лума Ласви:
  - Вы это обещаете уже в третий раз!
Низа Кирт (умоляюще):
  - Лу-ума… Пусть… Он… Ещё… Немного… Со мной…
  Пауза. Эрг Ноор (стоя у выхода) и Низа (сидя на койке) вопросительно смотрят на Луму
Лума Ласви (сердито):
  - Ладно! – она берёт ментоскоп и маску, лежащие на передвижной кушетке. - Низа, ложись! Эрг проводит нас до процедурной!
  Поддерживая пациентку свободной рукой, врач помогает ей перебраться с койки на кушетку. На голову больной надевают ментоскоп. Надорвав пакет, Лума извлекает повязку и помогает Низе надеть её. Наконец, пациентка укладывается поудобней. Кушетка трогается, сопровождаемая Лумой (чуть впереди) и Эргом Ноором (чуть позади).
  …Больничный коридор. Самоходная кушетка остановилась у двери, над которой написано «ПРОЦЕДУРНАЯ».
Лума Ласви (обращается к Низе):
  - Всё, мы пришли! Скажи ему «Пока» и помаши ручкой!
Низа Кирт:
  - Пока! – она машет рукой, и ей очень грустно.
Эрг Ноор (к Луме):
  - Вы сейчас будете переписывать в мозг её воспоминания?
Лума Ласви (кивнув):
  - Да! И при этом нельзя присутствовать посторонним!
  Дверь в процедурную автоматически отходит в сторону. Кушетка въезжает в проход, за ней внутрь проходит Лума Ласви, и дверь закрывается за ними. Эрг Ноор пару секунд стоит перед закрытой дверью, потом вздыхает и, повернувшись, идёт по коридору. Тут стена делается прозрачной – за огромным стеклом до потолка из коридора видно соседнее посещение. Оно не очень велико, и большую его часть занимает аппарат, напоминающий саркофаг, в котором на «Тантре» лежала замороженная Низа. Поравнявшись, командир «Тантры» невольно замедляет шаг.
  У аппарата есть одно отличие - этот агрегат непрозрачный, матовый, белый. Он установлен довольно высоко – выпуклая крыша его располагается на уровне головы взрослого человека. На белом боку тёмная надпись: «ИНКУБАТОР А 30/87» и светится длинный прямоугольный экран. Изображено на экране следующее: справа - фотографический портрет Кима Тарона, помощника бортинженера «Тантры», что погиб на чёрной планете. Середину занимают три шкалы по которым бегут синусоиды (под шкалами надписи: «СЕРДЕЧНЫЙ РИТМ», «ДЫХАНИЕ», «ЭНЦЕФАЛОГРАММА»). В левом поле экране горит транспарант: «ВОЗРАСТ» и под ним – цифры: «2592211550 СЕКУНД». Правда, секундомер отмеряет время не как обычно, а ускоренно – за полминуты, что Эрг Ноор рассматривает инкубатор на электронном циферблате аппарата успевает смениться сто восемьдесят минут, и цифры теперь такие: «2593001550 СЕКУНД» - последняя пара единиц обновляется просто с бешеной скоростью.
  Но всё внимание Эрга Ноора обращено не к инкубатору (в котором созревает клон для воскрешаемого Кима Тарона), а к ещё одной прозрачной стене, что находится позади аппарата. Там – бокс, где заключена «медуза», привезённая с Чёрной планеты. Из-за темноты (а «медуза» не выносит яркого света) видно её довольно плохо, однако по ритмично пульсирующим разноцветным огонькам, что усеивают её мешковидное тело, можно догадаться, что она жива. Животное плотно оплетено крупноячеистой сетью, что удерживает существо неподвижно на одном месте. Только щупальца, торчащие наружу сквозь ячеи, продолжают лениво шевелиться. С двух сторон – спереди и сзади – к «медузе» подведены широкие обручи ментоскопов, от которых отходят многочисленные провода. На обручах горят зелёные огоньки – с «медузы» считывается информация.
  Эрг Ноор смотрит на это чуждое, страшноватое существо. Смотрит пристально, словно надеется в нём что-то разглядеть, уловить какие-то знакомые чувства. Глядит без содрогания и страха, а, скорее, с сожалением и надеждой.

  …Снова палатка полевого госпиталя, где лежат Мвен Мас и его товарищи. Входит усталая Эвда Наль – она переоделась и умылась после операции. Она подходит, смотрит показания датчиков на экранах ноут-буков…
Мвен Мас:
  - Как прошла операция?
Эвда Наль:
  - Удачно. Но это только начало. Впереди ещё трепанация, аккресцендия спинного мозга… Всё это, разумеется, будут делать не здесь, а в Центре нейрохирургии. Пока мы только готовим Рена к транспортировке.
Девушка:
  - Он восстановится? Сможет когда-нибудь ходить?
Эвда Наль (горько вздыхает):
  - Мне страшно даже думать об этом…
Юний Ант:
  - Мы все желаем Рену скорейшего выздоровления!
Эвда Наль (печально):
  - Спасибо!...
Мвен Мас:
  - Эвда, поверьте… Мне искренне жаль, что всё так получилось…
  Женщина молчит. Повисает неловкая пауза.
Мвен Мас:
  - Я ещё хочу попросить вас об одном одолжении… У вас найдётся карандаш и листок бумаги?
Эвда Наль (озираясь):
  - Кажется… Я где-то видела блокнот…
  Она находит блокнот и передаёт его африканцу. Мвен Мас, морщась от боли, быстро и размашисто пишет на листке несколько слов, отрывает записку и складывает вчетверо…
Мвен Мас (протягивая записку):
  - Когда увидите Чару, пожалуйста, передайте ей!..
  Эвда осторожно берёт сложенный вчетверо листок… Она пристально смотрит на африканца, и по взгляду женщины невозможно понять – осуждает ли она его, или, наоборот, сочувствует…
Мвен Мас (отворачиваясь):
  - Это чтобы она не искала меня! (пауза) Пожалуйста, простите за всё…

  …Санаторий Радиологического Центра, крыльцо, ведущее в парк. Здесь во всю сияет погожий солнечный день. Прозрачная дверь на фотоэлементах отъезжает в сторону и из здания выходят трое. Первая – это Низа Кирт, облачённая в больничную одежду. Её сопровождает Эрг Ноор (на плечи его наброшен длинный белый халат). За ними на крыльцо выходит Лума Ласви. Заслоняясь ладонью от яркого солнца, Низа глядит на небо и улыбается.
Эрг Ноор (заботливо):
  - Тебе не холодно? Может быть, стоило одеться потеплее…
Низа Кирт (отрицательно покачивает головой):
  - Как же я истосковалась по солнцу и свежему ветру!.. Мне так хорошо!
  Она говорит и держится уже вполне нормально. Девушка явно идёт на поправку.
Эрг Ноор:
  - Давай руку!
Низа держится за руку мужчины и медленно спускается по ступенькам. Затем, сойдя на землю, она решительно заявляет:
  - Дальше я сама! – оттолкнувшись от руки командира «Тантры», она идёт в сторону ближайшей клумбы с цветами.
Лума Ласви:
  - Только недолго!
Эрг Ноор (согласно кивает):
  - Полчаса! – он демонстрирует свои старинного вида наручные часы.
  Убедившись, что всё в порядке и её помощь не потребуется, Лума скрывается в здании. Низа подходит к клумбе, медленно приседает на корточки и буквально окунает свою голову в цветы. Камера наезжает, показывая их крупным планом – тычинки, пестики, янтарные капельки нектара на дне цветочных чашечек, росу на лепестках… Басовито гудя, на цветок опускается пчела…
Низа Кирт (перебирает пальцами лепестки):
  - Сколько же лет я вас не видела… Целую вечность! Посмотри, Эрг, разве они не прекрасны?..
Эрг Ноор (подходит сзади):
  - Спустимся к морю? – его рука тихонько касается плеча девушки.
Низа Кирт (подняв голову и улыбнувшись):
  - Да! – она хватается за руку мужчины и встаёт.
  Он обнимает её за плечи, и они уходят по аллее, повернувшись к камере спиной. Затем объектив поворачивает в сторону, упираясь в зелёную стену живой изгороди, расфокусируется – так что аккуратно подстриженные кусты расплываются в мутное зелёное марево…

  …Огромное здание с куполом и колоннами вдоль фасада. На фронтоне, освещённая солнечными лучами сияет надпись: «ВСЕМИРНЫЙ СОВЕТ». Каменные ступени сбегают от основания колонн к широкой городской площади, украшенной цветниками и фонтанами. Надо заметить, что жизнь в городе восстановилась – не видно больше очередей, выстроившихся за самым необходимым, людские лица выглядят вновь весёлыми и беззаботными. Шумит вода в фонтанах, нормально работает городской транспорт. Правда, одна толпа всё же осталась – она собралась на площади у здания Всемирного Совета, где стоит уже знакомый по прошлым эпизодам передвижной телеэкран – он транслирует заседание Совета для тех, кому не нашлось места в здании. Люди слушают выступления ораторов с трибуны. Неподалёку - стоянка флаеров. На неё приземляется небольшой чёрный аппарат (на борту белая надпись: «ТАКСИ-АВТОМАТ». Из него выходит женщина (камера показывает её со спины).Она делает несколько шагов, как неожиданно кто-то её окликает:
  - Веда!
  Женщина обернулась – действительно, это Веда Конг (она одета так же, как в предыдущих сценах в парке санатория и в салоне лайнера). Камера поворачивается, вслед за её взглядом – к Веде со стороны зелёного скверика, что на краю площади, торопливым шагом приближается Дар Ветер.
  Вот он подбежал – и они обнялись.
Дар Ветер:
  - Даже не знаю, какими словами описать, то, что я пережил…
Веда Конг:
  - Мы сели в Турине и застряли на несколько дней – транспорт не работал. А я звонила, но тебя почему-то не было дома…
Дар Ветер:
  - Я почти безвылазно провёл в Совете, всё это время. Не было никакой возможности вырваться, - он обнял Веду за плечи. - Ну, пойдём!
  Камера, снимая со спины, показывает, как они поднимаются по ступеням и заходят в здание. Камера наезжает…
  …Мы оказываемся внутри зала заседаний, только на этот раз мы его видим не снизу, со стороны трибуны, а сверху – с широкого балкона. Балкон переполнен – тут толпятся журналисты и просто любопытные. Тем не менее, Дар Ветер находит два свободных места, рядом - для Веды и для себя.
Веда Конг (усаживаясь):
- А разве ты сейчас не должен быть там? – спрашивает она вполголоса, взмахнув рукой в сторону депутатских трибун и Президиума.
Дар Ветер:
  - Свою речь я уже произнёс, - он отвечает так же негромко. – И потом, заслужил же я право хоть немного побыть с тобой?
  Они оба слушают. На трибуне - председатель Всемирного Совета.
Гром Орм:
  - Минувшие дни, ставшие серьёзным испытанием для всех жителей планеты, заставили каждого, кого прямо или косвенно коснулась эта авария, её последствия, искать ответ на вопрос чего он стоит и на что способен. Можно сказать, что катастрофа явилась нам как зеркало, заглянув в которое, мы узнали, что представляет собой человечество. Не то, каким его прежде рисовало наше воображение, а то, каково оно на самом деле.
  Минувшие дни дали нам немало живых свидетельств героизма, стойкости и мужества, самопожертвования и любви к ближнему. И о них ещё будет помянуто не раз – коль скоро они того заслуживают – историками, писателями и художниками - людьми более достойными и возвышенными, чем я. Мой же сегодняшний долг – говорить о другом. Говорить о том, о чём говорить неприятно, но необходимо.
  Авария со всей наглядностью продемонстрировала нашу неготовность к такого рода событиям, неготовность, прежде всего, морального плана. Никто их участников научной группы Мвена Маса, затевая свой рискованный эксперимент, не подумал о том, какой угрозе он подвергает других землян. Да, они были готовы положить свои жизни за великий научный результат. Но они забыли ту простую истину, что забота о безупречности своих действий всегда была и останется превыше любого, сколь угодно важного результата!..
  …Камера ненадолго переносит нас на балкон.
Дар Ветер (вздыхает негромко):
  - Нет, они, конечно, не забыли… Просто понимали её слишком однобоко. Безупречность для них –  это безупречность научная. Чтобы расчёты были точны, а модели – верны. А, между тем, безупречность – это очень широкое понятие…
Веда Конг (также негромко):
  - Но это, вообще, беда всех учёных… Разве я, окажись в их ситуации, поступила бы иначе?
Дар Ветер (качая головой):
  - Эвда, например, так бы не поступила.
Веда Конг:
  - Она врач и давала клятву Гиппократа…
Дар Ветер:
  - Беда, что никто до сих пор не придумал подобную же клятву для физиков…
  …И снова – на трибуне председатель Всемирного Совета.
Гром Орм:
  - Таким образом необходимость серьёзных изменений, направленных на дальнейшее совершенствование всех управляющих и контролирующих структур – как законодательных, так и исполнительных – вполне назрела и очевидна. Но какими конкретно должны быть изменения? Я не согласен с теми предыдущими ораторами, кто ратовал за расширение полномочий Комитета Чести и Права. Контроль не должен сосредотачиваться в одних руках – помимо того, что в этом случае он никогда не станет по-настоящему эффективным, неизбежно превратившись в бюрократическую процедуру, данный путь влечёт нарушение баланса органов управления, что в не столь уж далёкой перспективе сулит весьма печальные для всего человечества последствия. Контроль, на мой взгляд, должен быть децентрализован, и каждая сфера человеческой деятельности – не только научная – должна контролироваться отдельно и по своим особым правилам. Именно этот вопрос я, как председатель Всемирного Совета, намерен вынести на всеобщее обсуждение уже в ближайшее время. В течение предстоящего года каждый житель Земли, имеющий право голоса, обязан исполнить свой гражданский долг и высказаться по существу данной проблемы. Все голоса и высказанные мнения будут учтены и по их окончательному итогу Всемирный Совет примет окончательно решение…
  Пока Гром Орм выступает, камера перемещает нас на улицу – к передвижному телеэкрану, транслирующему заседание. Среди толпы мы замечаем Чару Нанди – она внимательно слушает оратора. Неожиданно в толпе возникает движение – к Чаре пробирается какая-то женщина. Вот она подходит ближе, и мы видим, что это Эвда Наль. Почувствовав её присутствие, девушка оборачивается...
Чара Нанди:
  - Мама!
  Они обнимаются среди толпы.
Чара Нанди:
  - Мама, пожалуйста, извини, что я ни разу не позвонила тебе – совершенно не было времени! Я работала в отряде добровольцев…
Эвда Наль (кивнув):
  - У меня тоже только теперь выдалась минутка, чтобы тебя увидеть…
Чара Нанди:
  - Как там Низа?
Эвда Наль (рассеяно):
  - Низа? Понятия не имею – за ней все эти дни присматривает Лума Ласви… Меня командировали в Тибет, на ликвидацию последствий аварии…
  При слове «Тибет» Чара побледнела и заметно напряглась…
Эвда Наль (продолжает):
  - Рен Боз прооперирован… - женщине явно нелегко говорить. - Он будет жить, но… (Она горько вздыхает).
Чара Нанди (с тревогой):
  - А Мвен? Он не пострадал?
Эвда Наль (отводя взгляд):
  - С ним всё в порядке…
  Пауза. Мать опустила глаза, дочь терпеливо глядит на неё.
Эвда Наль (извлекает записку из сумочки):
  - Он просил передать тебе,  - не глядя на дочь, она передаёт сложенный вчетверо листок бумаги.
  Развернув, Чара с волнением читает. Там только четыре слова: «ЗАБУДЬ ОБО МНЕ НАВСЕГДА».

(Конец четвёртой серии)

Часть третья – остров Забвения
Пятая серия.

  …Всё то же море, что было в первой и второй части фильма. Только погода изменилась – хмурое небо затянуто тучами, ветер вздымает крутую волну. Берег скалистого островка, что служит базой археологам, едва виден сквозь туманную мглу. На переднем плане – судно: кургузое, широкое, с высоким баком и низкой кормой, где расположен массивный кран. Оно стоит на якоре, грузно переваливаясь через набегающие волны. На мачте полощутся сигнальные флаги «ПРОИЗВОЖУ ПОДВОДНЫЕ РАБОТЫ» («Альфа» - прямоугольное белое полотнище с двумя синими косицами и «Дайв-флаг» - квадратное красное полотнище с белой полосой по диагонали). С кормы, опущены под воду толстые гофрированные шланги. Неподалёку от борта судна, привязанная к нему канатом, на волне покачивается хорошо знакомая надувная моторная лодка – в ней двое аквалангистов, что готовятся к погружению. Камера наезжает, и мы видим, что это Дар Ветер и Веда Конг. Они облачены в гидрокостюмы, причём к поясу гидрокостюма Веды прикреплена небольшая портативная рация в прозрачном водонепроницаемом чехле.
Веда Конг (собирается опустить маску, надетую поверх лба):
  - Ты готов?
  Дар Ветер уже надел маску, взял загубник и потому лишь молча кивает.
Веда Конг:
  - Пошли! – она опускает маску и в рот берёт загубник.
  Они ныряют одновременно с противоположных бортов.
  …Под водой шторм не ощутим. Правда, довольно темно – солнца нет и для освещения под воду опущены мощные прожектора. В их голубоватых лучах колышутся, равномерно пульсируя, полупрозрачные диски медуз (вполне обыкновенных, морских). Выпуская струи пузырьков, водолазы опускаются к самому дну, где среди россыпей валунов, обросших водорослями и ракушками, видна ровная песчаная поляна, стоит уже знакомая золотая статуя коня. Когда-то тут стояла статуя золотого коня. Теперь на его месте возвышается водолазный колокол – громоздкое сооружение, размером с небольшой дом. Сверху к нему опускаются кабели и толстые гофрированные шланги (те самые, что начинаются на корме корабля) – они ходят ходуном, в такт раскачивающемуся на волне кораблю.
  Аквалангисты возле колокола. Дар Ветер (он в чёрном гидрокостюме) держится за поручень, пропуская вперёд Веду (она в ярком разноцветном гидрокостюме). Последняя, поднырнув, (колокол немного возвышается над дном) достигает круглого отверстия в днище. Отсюда начинается входной комингс – вертикальный тоннель, похожий на колодец. Верхний люк открыт – высокое давление внутри аппарата не пускает воду внутрь. Поднявшись по скобам (установленным на стенке комингса), Веда Конг попадает внутрь водолазного колокола – там довольно светло, ярко горят электрические лампы. Журчит капель, просачивающейся снаружи воды, гулко шумят насосы. Сняв маску, женщина осматривается, затем, подтянувшись, она переваливается через верхний край комингса и скидывает тяжёлый ранец. Вслед за ней в проёме входного отверстия показалась голова Дара Ветра.
Веда Конг:
  - Давай руку! - она помогает спутнику выбраться из воды.
  Мужчина тоже скидывает акваланг, затем он и Веда избавляются от ласт. В выгнутой полукруглой стене входной камеры, довольно высоко над полом видна овальная дверь, к которой ведёт вертикальный скоб-трап. Сбоку от него имеется ящик для подсобного инструмента. Ныряльщики извлекают из этого ящика гибкие пластиковые обручи (похожие на обручи ментоскопов, только тонкие) с закрепленными сбоку фонариками. Стянув со своих голов капюшоны, они закрепляют на висках обручи и поднимаются по скоб-трапу.
  С гудением открывается дверь, освобождая узкий проём, высотой в рост человека – оба исследователя заходят во внутренний отсек. Последний представляет собой металлический цилиндр (метра четыре в высоту и три в диаметре) являющейся осью, на которую нанизаны все прочие отсеки и узлы водолазного колокола. Она-то, как раз, и упирается в морское дно глубоко вонзившись в песок. Точно в центре осушенного участка морского дна, чуть возвышаясь над светлым песком виден тёмный от наросших водорослей квадрат, прикрытый сверху каменной плитой. Исследователи спускаются к ней (по внутренней стенке отсека от двери вниз проходит второй скоб-трап). На сей раз, первый идёт Дар Ветер и, встав на песок, помогает спуститься Веде (с внутренней стороны скоб-трап значительно выше).
  Итак, оба аквалангиста склонились над плитой, что прежде служила постаментом конной статуи. Присев на корточки, Дар Ветер ощупывает камни, ковыряет ножом (ножны которого закреплены на бедре) в месте стыка каменных блоков.
Веда Конг:
  - Ну как, по-твоему, её можно сдвинуть?
Дар Ветер:
  - Попробуем… - он упёрся обеими руками. – Отойди!
  Женщина прижимается к стенке отсека, а мужчина, пыхтя от натуги, толкает плиту. Со скрипом, толчками тяжёлый каменный четырёхугольник медленно поддаётся.
  Сменив позицию, Дар Ветер хватается обеими руками за край плиты и, упершись ногами, тянет на себя сместившуюся каменную крышку…  Присев на корточки, Веда приходит ему на помощь – совместными усилиями плита сдвигается с места и падает на мокрый песок. Под ней открылся чёрный зев квадратного каменного колодца – вход в подземелье. Исследователи включают фонарики и заглядываю внутрь. Колодец наполовину затоплен мутной водой, но в верхней, осушённой, его части видны узкие ступени, круто уходящие вниз. А с противоположной стороны над маслянистой поверхностью воды чуть выступает овальной проём двери.
Дар Ветер:
  - Здесь и правда пещера!
Веда Конг (извлекает рацию из чехла, подносит ко рту):
  - Материк, материк! Я – остров! Как слышите? Как погода наверху, приём?
В ответ из рации раздаётся (приглушённо):
  - Остров! Я – материк! Слышимость нормальная, погода умеренная! Только что пришла очередная сводка от метеорологов – шторм проходит стороной, усиления ветра не предполагается. Так что работайте спокойно… Вы что-нибудь уже нашли, приём?
Веда Конг (говорит в рацию):
  - Материк, я – остров! Предположение подтвердилось – здесь вход в подземелье. Наблюдаем наклонный тоннель, в конце видна дверь. Похоже, она водонепроницаемая! Материк, высылайте группу технической поддержки, приём!
В ответ из рации:
  - Понял вас, остров! Группа сейчас прибудет – уже надеваем акваланги!
  Следующий кадр – большая группа аквалангистов (человек шесть) опускается сквозь толщу воды к водолазному колоколу. Каждый из ныряльщиков держит в руке за ремень массивный контейнер…
 
  …Затем камера приходит в движение стремительно выныривая из воды к взбаламученной волной морской поверхности. Вопреки только что прозвучавшему заявлению, тут бушует не просто шторм, а настоящий ураган. Резкие порывы ветра срывают с пенных макушек волн солёные водяные брызги. Они смешиваются с потоками тропического ливня, низвергающегося из низко нависших чёрных туч. То и дело сверкают ослепительные молнии. В их свете видно судно, отчаянно борющееся со стихией. Этот другой корабль невелик и совсем не похож на буксир-работягу подводных археологов. Своими стремительными обтекаемыми очертаниями, он, скорее, напоминает прогулочную яхту – острый нос, закрытый остеклённый салон спереди, над которым слегка выступает небольшая капитанская рубка. На корме – открытая площадка, ограждённая высокими поручнями. Её то и дело захлёстывает волной. Камера наезжает на рубку судна…
  И мы видим эту рубку изнутри – тут довольно тесно. В узком пространстве находятся три человека – капитан (он сидит на возвышении в центре), штурман (склонился позади капитана над небольшим столиком, где на экране высвечивается карта акватории), и рулевой (стоит впереди у штурвала). Справа от него в полу виден проём трапа, что спускается в салон для пассажиров. У штурмана на голове закреплены наушники, у подбородка – микрофон.
  Звучит вызов. Из наушников штурмана доносятся приглушённая речь, неразборчивая из-за помех.
Штурман:
  - Пожалуйста, повторите! Вас плохо слышно!
  Звук вызова повторяются. Опять слышны неразборчивые слова.
Штурман (оторвавшись от карты, поднимает голову):
- Ага! Вот теперь понял вас! Спасибо… - он сдвигает наушники. – Капитан! Только что на связи был Рамешварам! Требует, чтобы мы как можно скорее возвращались – шторм усиливается!
Капитан (мрачно):
  - Да, не повезло нам с погодой сегодня!
Штурман (зло усмехаясь):
  - Только ли сегодня!.. После катастрофы, что он устроил (кивает в сторону салона), о хорошей погоде придётся забыть надолго…
Капитан громко покашливает. Повисает неловкая пауза. Потом капитан говорит:
  - Надо бы предупредить нашего пассажира, что мы не сможем доставить его на остров! Штурман, спуститесь, пожалуйста, в салон.
  Штурман неохотно пытается встать (сделать это непросто, поскольку яхту сильно качает). Но тут со стороны трапа доносятся шаги и в проёме появляется человеческая голова – это Мвен Мас, поднимающийся по трапу. Он одет в светло-серые шорты, майку и мягкие туфли, наподобие теннисных. Поверх всего на африканце оранжевый нагрудник.
Мвен Мас:
  - Не трудитесь, я всё слышал… Так вы не сможете высадить меня?
Капитан (отрицательно мотает головой):
  - Нет! Сильный прибой, к берегу не подойти. К тому же неподалёку рифы…
Мвен Мас:
  - А далеко ли до берега?
Штурман (глядит на карту):
  - Около полумили…
Мвен Мас:
  - В таком случае, позвольте мне покинуть судно! Не беспокойтесь за меня - я хороший пловец…
Капитан (качая головой):
  - Послушайте, Мвен, вы же не самоубийца… Через неделю, максимум, шторм утихнет, и мы…
Мвен Мас:
  - К сожалению, у меня есть причина, не позволяющая задерживаться в Рамешвараме на целую неделю. Разрешите мне покинуть судно!
Капитан (с любопытством):
  - А что за причина, позвольте узнать?
Мвен Мас (отводит взор):
  - Я не могу вам её назвать. Она сугубо личная… Так вы разрешаете мне прыгнуть за борт, или вы намерены удерживать меня силой?
Капитан (опустив голову):
  - Нет, разумеется… - он встаёт с кресла. - Штурман! Ложитесь на обратный курс – мы возвращаемся!
Штурман:
  - Есть! Рулевой, курс двести!
Рулевой молча поворачивает штурвал. Капитан подходит к трапу.
Капитан:
  - Я провожу вас…
  Он и Мвен спускаются по трапу.
  И вот они в задней части пустого пассажирского салона, стоят у двери, ведущей на кормовую площадку. Периодически её заливает, и тогда вода хлещет в стекло иллюминатора, что в верхней части двери.
Капитан:
  - Как последний представитель власти я обязан напомнить вам, Мвен, что приговор в отношении вас пока ещё не вынесен, и вы в любой момент можете вернуться. Твёрдо ли ваше намерение остаться на острове?
Мвен Мас (кивает):
  - Да!
  В дверь ударила очередная волна. Улучив момент, когда она схлынет, капитан распахивает дверь. В уши ударяет шум бушующего моря.
Капитан:
  - Сильнее оттолкнитесь от поручней, иначе вас затянет под винты!
  Кивнув, Мвен Мас быстро проскакивает на площадку.
Капитан захлопывает за ним дверь и, сняв со стены трубку телефона, командует:
  - Стоп машина!
  Гул судовых механизмов, что доносится из трюма, ненадолго смолкает. Сквозь залитый брызгами иллюминатор можно разглядеть, как Мвен Мас, то и дело окатываемый волнами, перебирается через поручень. Вот он оттолкнулся и скрылся под водой. Потом, уже в отдалении среди белой всклокоченной пены мелькнул его оранжевый спасательный жилет…
Капитан (качая головой):
  - Вот, отчаянный! (в трубку телефона) Машинное, полный вперёд!
  Опять загудел двигатель…
  И снова картина разыгравшейся морской стихии – на фоне удаляющегося судна мы видим одинокого пловца, борющегося с волнами и течением. Мвен Мас выбивается из сил. Его то и дело окатывает с головой… Справа виден риф, о который то и дело разбивается очередной пенный вал. Далеко впереди, сквозь пелену дождя едва проглядывает низкий покатый берег… Напрягая последние силы, африканец выгребает в сторону берега…

  …Смена видеоряда – песчаный тропический пляж. Шторм утих, и на очистившемся от туч небе вновь сияет яркое солнце. Шумит прибой, набегающая волна омывает прибрежный песок. Шумит лёгкий ветерок в пышных кронах тропических пальм. Маленькие пучеглазые крабы шныряют тут и там, помахивая огромными клешнями.   
  Камера чуть поворачивает – и мы видим на песке неподвижно лежащего ничком Мвена Маса (на нём по-прежнему оранжевый нагрудник). Камера наезжает, показывая крупным планом его лицо. Вот Мвен медленно разжимает веки и приподнимает голову. Обессилевший, он с трудом пытается сесть. Наконец, это ему удаётся, и он осматривается – берег выгибается дугой образуя обширный полукруглый залив. Мвен находится на одном его конце, а на противоположном, километрах в трёх, похоже, находится какое-то селение – среди светлого песка чернеют лодки, а над кронами пальм поднимается дымок. Негнущимися пальцами Мвен кое-как развязывает лямки ненужного больше спасательного жилета, бросает его на песок. Потом он встаёт и, пошатываясь, идёт по песку вдоль береговой полосы…
  …По прибрежному песку тянется одинокая цепочка человеческих следов… Шатаясь и то и дело прислоняясь к деревьям, Мвен упорно бредёт вперёд. Слева по-прежнему шумит море. Справа – вздымается зелёная стена кустов и невысоких деревьев, над которыми торчат стройные колонны пальм. Среди ветвей шмыгают обезьяны. Из зарослей доносятся крики попугаев, павлинов и ещё каких-то птиц…
  Неожиданно, берег резко поворачивает вправо – обогнув песчаный мыс, наш путник выходит к небольшой бухте. В глубине её, действительно стоит деревня – на толстых деревянных сваях возвышается с десяток бамбуковых хижин, крытых тростником. Рядом лежат перевёрнутые вверх днищем чёрные лодки. Тут же сушатся рыбацкие сети. Группа невысоких, шоколадного цвета местных жителей суетится подле одной из сетей – мужчины снимают её с кольев и сворачивают, готовясь, судя по всему, к очередному плаванию. Они почти голые – единственной одеждой им служат шорты или плавки, у некоторых на ногах белые пластиковые шлёпанцы, но большинство жителей деревни ходят босые. Головных уборов они также не имеют, оставляя свои чёрные курчавые волосы открытыми солнцу.
  Вот рыбаки увидели Мвена и остановились. Хмуро и недоверчиво они глядят на незваного пришельца.
Мвен Мас:
  - Хорошего дня вам! – он искренне выражает свою радость, стараясь выглядеть как можно приветливей, Мвен машет рукой и торопливо шагает им навстречу. – Я пришёл с миром!
Пауза. Рыбаки молча взирают на пришельца. Потом один из них – по виду самый старший, единственный, кто облачён в саронг (мужскую юбку) бородатый, с проседью в волосах, вопрошает:
  - Откуда ты, незнакомец? Ты явился из-за моря? – старейшина кивает в сторону залива.
Мвен Мас (согласно кивнув):
  - Я из Большого мира. Хочу жить с вами.
Старейшина:
  - Тебя привезли насильно?
Мвен Мас (отрицательно мотнув головой):
  - Нет, я пришёл по своей воле.
Старейшина (после некоторой паузы):
  - Ладно, если ты будешь уважать наши законы – живи, где хочешь!
Повернувшись к молодому пареньку, лет четырнадцати, седовласый зовёт:
  - Канд! 
  Подросток, бросив сеть, поспешно направляется к Мвену.
Старейшина:
  - Он тебя проводит, следуй за ним!
  Мвен Мас и его спутник идут мимо деревенских хижин. Повсюду их сопровождают любопытные дети, которые выглядывают из-за изгородей и хижин. Мальчишки почти не отличаются от девчонок – все одеты одинаково, разве что у девочек волосы длинные, а мальчишек тут коротко стригут. Малыши беззаботно веселятся, чем-то напоминая Мвену тех маленьких обезьянок, что он видел давеча. Те, что постарше, наиболее смелые, со смехом и визгом проносятся мимо гостя, норовя коснуться его рукой – тогда Канд, приставленный сопровождать африканца, громко и сердито кричит, хлопает руками, отгоняя прочь малышню, заставляя её держать дистанцию.
  Иногда в окне или в дверном проёме хижины мелькает женские силуэты (женщины деревни носят пёстрые сари, довольно грубые, домотканые, прикрывая всё тело и голову в том числе). У порогов домов сидят старухи (в отличие от молодых, сари у них однотонные, чёрные, больше похожие на саваны), занимаясь разнообразными домашними делами – кто-то доит козу, кто-то растирает муку на примитивных ручных жерновах, месит тесто и так далее. Мвену Масу всё в диковинку и он то и дело озирается по сторонам. Повсюду бегают курицы, иногда попадаются собаки (ленивые, даже не гавкают) и разная другая живность.
  Неожиданно Канд останавливается возле загона, где хрюкают свиньи. Рядом с загоном стоит маленькая хижина, где, судя по всему, никто не живёт – убогая, больше похожая на шалаш.
Канд (показывает рукой):
  - Вот твой дом! Ты здесь будешь жить!
Мвен Мас (пожимая плечами):
  - Здесь, так здесь…
  Африканец заглядывает внутрь, а юноша, убедившись, что его миссия окончена, поспешно возвращается.
  Камера показывает внутреннюю обстановку – на земляном полу лежит охапка соломы, заменяющая матрас, слева стоят несколько глиняных горшков. На сём убранство жилища исчерпано. Очага жилище не имеет (оно расположено снаружи, перед входом), окон в тонких бамбуковых стенах нет, единственным источником света служит дверной проём (без самой двери). Осмотревшись (хотя смотреть особо не на что), Мвен ложится на солому, подложив под голову ладонь. Он очень устал. Закрыв глаза, он засыпает. Камера передаёт нам туманные и полупрозрачные картины его сна, которые точно призраки накладываются поверх основного изображения – грязной и тесной бамбуковой хижины, соломенной подстилки и самого нашего героя.
  Мвену снится большой и многолюдный город с небоскрёбами до неба. Шумные и ярко наряженные толпы людей, на площадях. Стремительно проносящиеся над головой флаеры. И наконец, он видит печальное и задумчивое лицо Чары Нанди…
  На этом месте фон и наложение на экране меняются местами – то, что снится Мвену вдруг обретает ясность и чёткость, а сам Мвен блекнет и растворяется, обращаясь в полупрозрачный призрак. А потом исчезает – на экране только Чара Нанди.

  …Новый видеоряд – салон городского аэробуса. Чара Нанди сидит в пассажирском кресле у окна и её лицо печальное и задумчивое. В соседнем кресле напротив – Эвда Наль (обеспокоенно глядит на дочь). Аппарат неспешно плывёт на высоте пары сотен метров на фоне фасадов небоскрёбов.
Эвда Наль:
  - Вчера я разговаривала с Зан Сеном. Он очень обеспокоен. Ты пропустила уже третью репетицию! Мало того – ты отключила телефон и не отвечаешь на его звонки! Ты не отвечаешь на мои звонки, наконец! Чара, объясни мне, что происходит?!
Чара Нанди (не глядит на мать):
  - Время танцев прошло… Мне почему-то всё чаще и чаще снится море и остров Бали. Ты помнишь, мама, в школе, старшеклассницей, я проходила там практику на биофабрике? Вечером, после работы, мы бегали на пляж, купаться, и ты тоже ходила вместе со мной, когда приезжала меня проведать…
Эвда Наль (в отчаянии):
  - Господи, Чара! О чём ты думаешь…
Чара Нанди:
  - Мне пора менять профессию.
Эвда Наль:
  - Доченька, пойми, это минутная слабость! У тебя огромное нервное напряжение от пережитых событий… Но это пройдёт – уверяю тебя…
Чара Нанди (отвернувшись от окна, глядит на мать):
  - Мама, каждая подготовка танца – это радостное искание. Открытие чего-то нового, что ещё никто и никогда до тебя не открывал. Но мне больше нечего открывать. Я – точно улетевшая и растаявшая в воздухе песня. Я больше ничего не способна создавать. То есть, могу ещё, конечно, но уже только для себя, личное. И ещё для одного человека…
  Тут Чара умолкает. Пауза…
Эвда Наль (в сердцах):
  - Это всё он, да? Ты продолжаешь думать об этом человеке?!
  Вместо ответа Чара опять уставилась в окно.
Эвда Наль (в сердцах):
  - Этот человек – причина всех наших несчастий! Разбил сердце тебе! Едва не погубил Рена!
Чара Нанди (не глядя на мать):
  - Мама, прошу тебя, не надо!
Эвда Наль (не слушая):
  - Вся планета осуждает его поступок!
Чара Нанди (по-прежнему не глядя на мать):
  - Мама, если ты не хочешь, чтобы мы стали врагами, пожалуйста, прекрати!
Долгая пауза. Мать и дочь обе молчат. Потом Чара говорит негромко, но твёрдо:
  - Я обязана его спасти.
Эвда Наль (в ужасе):
  - Что ты задумала?
Чара Нанди:
  - Я отправлюсь за ним. Я должна уговорить его вернуться в Большой мир. Меня он послушает.

  …Камера снова переносит нас на остров Забвения. Там уже ночь. В хижине, где спит Мвен Мас темно, и лицо африканца едва различимо. Стрекочут цикады, с моря доносится равномерный шум морского прибоя.
  Неожиданно сонную тишину прерывают посторонние звуки – стук копыт и конский всхрап. Потом доносятся негромкие голоса.
Незнакомый властный голос:
  - Где он?
Голос старейшины:
  - Вон в той хижине!
Незнакомый властный голос:
  - Он спит?
Голос старейшины:
  - Да…
Незнакомый властный голос:
  - Разбуди его!
  Сквозь дверной проём виден тусклый дрожащий отблеск. Затем, держа в руке чадящий факел, в хижину входит Старейшина. Склонившись над африканцем, он теребит его за плечо:
  - Эй! Как тебя?.. Проснись!..
Мвен Мас (раскрывает глаза, озирается спросонья):
  - Что случилось?
Старейшина:
  - Не думай о нас плохо, пришелец, но мы донесли о тебе нашему Хозаину. Ты извини, но так положено…
Мвен Мас:
  - Какому ещё хозяину?
Старейшина:
  - Великому Учителю! – поправляет он с ноткой подобострастия. – Он здесь хозяин. И хочет видеть тебя!
  Старейшина в нетерпении легонько подталкивает Мвена и тот послушно встаёт со своей лежанки, отряхивает приставшие к одежде соломины. Вместе со старшим из рыбаков они выходят из хижины.
  У загона для свиней стоят двое всадников на конях. В отличие от полуголых рыбаков, незнакомые люди одеты гораздо лучше – на них светлые шорты (на одном сероватые, на другом – зеленоватые) и тёмные безрукавки (на одном чёрная, на другом – тёмно-синяя), на ногах – высокие армейского вида башмаки. Старший ездит с непокрытой головой, тогда как младший носит бейсболку. У них одинаковые кожаные портупеи (старые и потёртые), что крест-накрест перехватывают их мускулистые торсы. Тем не менее, они явно не состоят на официальной службе, потому что одежда не похожа на стандартную униформу, различаясь по цвету и фасону. Один из конников держит за уздцы третью лошадь – осёдланную, но без седока.
Старейшина (подводит африканца к ним поближе):
  - Вот он!
  Мвен Мас щурится спросонья.
Старший всадник:
  - Вас зовут Мвен Мас?
Мвен Мас (кивает):
  - Да, это я. И я хотел бы знать, с кем разговариваю.
Старший всадник:
  - Меня зовут Сингар. Это Пумай, мой напарник, - старший всадник показывает рукой на сопровождающего. - За вами нас послал Великий Учитель! Вы умеете ездить верхом?
  И он указывает на лошадь, которую держит за уздцы его помощник.
Мвен Мас:
  - Я брал уроки верховой езды.
  Африканец подходит к лошади и легко забирается в седло. Второй всадник передаёт ему поводья. Тут Мвен замечает, что справа на ремне портупеи у седока закреплён кинжал в ножнах, а чуть ниже с пояса свисает нечто вроде кобуры из которой торчит характерного вида рукоять…
Мвенн Мас (не скрывая удивления):
  - Простите, но вы ведь не из Патруля? У представителей Патрульной Службы совсем другая униформа…
Сингар (разворачивает коня):
  - Вам же говорят – нас прислал Великий Учитель!
Мвен Мас (пристально глядит ему в лицо):
  - Тогда откуда у вас оружие?
Сингар (также пристально отвечает взглядом на взгляд):
  - Вы задаёте слишком много вопросов, Мвен Мас! (пауза) Это оружие, - он похлопывает ладонью по кобуре, - не убивает, а лишь парализует. Жителям острова разрешено его носить в целях самообороны… Разве вы не знали?
Мвен Мас (отрицательно вертит головой):
  - Нет…
Сингар (усмехаясь):
  - Здесь водятся тигры... Крокодилы... Ядовитые змеи… Другие весьма неприятные создания… Так что советую вам всегда быть настороже… (пауза) Следуйте за мной и не отставайте!
  Старший всадник трогает коня, и тот идёт неторопливым шагом. Следом за ним едет Мвен Мас. Молчаливый напарник в бейсболке замыкает шествие. Старейшина, по-прежнему сжимая в руке тускло чадящий факел, провожает их взглядом…

  …Прошла ночь и настало утро. Всадники, по-прежнему неспешно, едут по тропе среди джунглей. В тени высоких деревьев царит полумрак. Под равномерный топот копыт Мвена укачивает и клонит в сон – он то и дело роняет свою отяжелевшую голову, потом разжимает веки, встряхивается, пытаясь разогнать дремоту, озирается по сторонам, и снова засыпает. Сингар то и дело оглядывается назад, видимо, беспокоясь, как бы африканец, ненароком, не свалился с лошади.  Он держится впереди, Пумай - сзади, Мвен пребывает посередине. Изредка в перестук лошадиных ног вкрапляются иные звуки – то закричит какая-нибудь птица, то завизжат обезьяны… Вдруг где-то неподалёку хрустнула ветка, а первый из коней поводит ноздрями и тревожно фыркает…
  Передний, моментально насторожившись, натягивает поводья, останавливая коня. Останавливаются и остальные.
Мвен Мас (проснувшись от неожиданной резкой остановки):
  - Что-то случилось?
  Вместо ответа, Сингар, молча, поднимает левую руку, требуя тишины. Правая рука его тихонько ложится на кобуру… Его напарник также тянется к кобуре. Мвен Мас осторожно озирается по сторонам…
  Тут из ближайших кустов, что стоят сплошной зелёной стеной, доносится грозный тигриный рык. Кони, объятые страхом, топчутся, перебирая ногами, готовые шарахнуться во все стороны – так что верховым приходится прилагать немалые усилия, удерживая их на месте. Ветки с треском раздвигаются, и на тропу выскакивает тигр!
  …Полосатый хищник скалит пасть, обнажая огромные острые клыки, грозно сверкают в сумраке леса его янтарные глаза… Припав к земле, он бьёт хвостом, собираясь прыгнуть… Но старший всадник уже держит наготове парализующий пистолет…
  Гремит выстрел!
  Тигриный рык постепенно замирает – в спину кошки вонзилась усыпляющая игла, и хищник, опоздав с прыжком, валится на бок…
  Мвен Мас отирает пот со лба.
  Сингар молча передаёт поводья напарнику (чтобы тот держал на месте его коня) и легко соскакивает на землю. Он спокойно подходит вплотную к обездвиженному зверю – тот больше не рычит и не ворчит, лишь слышно его тяжёлое громкое дыхание, в такт которому мохнатые бока  хищной кошки равномерно вздымаются и опадают… Наклонившись, человек вытаскивает застрявшую в шкуре иглу и прячет её в кобуре.
  Камера  на секунду снова показывает Мвена Маса – тот внимательно наблюдает за происходящим.
  …Неожиданно, в руках склонившегося над зверем всадника сверкнул кинжал – точно прицелившись, человек наносит молниеносный удар, поражая парализованного тигра прямо в сердце!
Мвен Мас (в ужасе):
  - Что вы делаете?!
Сингар (припав на корточки, он стирает кровь с лезвия):
  - Не принимайте так близко к сердцу! Ведь это был всего лишь дикий зверь… К тому же, он явно собирался позавтракать вами! - человек улыбается и в этой улыбке чудится что-то зловещее.
Мвен Мас:
  - Но зачем же было убивать его?
Сингар (пожимая плечами):
  - Как «зачем»? Чтобы снять шкуру, например…
Мвен Мас:
  - Но он уже был парализован!
Сингар (хихикает):
  - Разумеется! Не будь обездвиженным, он бы возражал… 
Повернувшись к напарнику, старший приказывает:
  - Пумай, помоги мне!
  Напарник деловито спрыгивает с седла и привязывает коней за поводья к ближайшей ветке, чтобы те не разбрелись. Не желая смотреть, как они будут свежевать тушу, Мвен Мас тоже спрыгивает с седла и, отвернувшись, отходит в сторону…

  …Стремительно пролетает время, и вот уже трое всадники опять неспешно движутся вперёд. Позади седла старшего лежит свёрнутая шкура тигра. Джунгли неожиданно расступаются, и перед взором расстилается обширная равнина. До горизонта тянутся поля (опушка леса, где оказались всадники, находится на возвышенном месте). Кое-где посреди этой равнины виднеются небольшие рощицы пальм, в тени которых стоят маленькие деревеньки местных жителей. Впереди, километрах в пяти, возвышается нечто, напоминающее старинную крепость или замок – видны древние стены, с массивными башнями по сторонам, массивные арки колоннад, заключенные внутри стен, а над всем сооружением полукруглым куполом возвышается древняя буддийская ступа, увенчанная коротким шпилем. От лесной опушки к старинному замку ведёт просёлочная дорога, укатанная часто проезжающими повозками – всадники едут по ней. К Мвену Масу возвратилось прежнее любопытство, и он оглядываться по сторонам.
  …Вот навстречу, покачиваясь на ухабах, едет телега, в которую впряжен осёл или мул. Над грубой повозкой возвышается целый стог золотистой соломы, погонщик, держа в руках поводья, шагает рядом.
  …Вот показалось поле, который пашет босоногий крестьянин, всё одеяние которого составляет короткий саронг – его плуг тянут два буйвола.
  …Вот у обочины мелькнуло пёстрое сари женщины, которая несёт на голове тяжёлый кувшин, изящно поддерживая его рукой.
  Однако старинный замок всё ближе – всадники уже достигли подножия высоких стен, сложенных из грубых камней. Вблизи видно насколько они обветшали – каменную кладку избороздили тёмные трещины и глубокие расщелины, в которых поселились мхи и папоротники, зубцы, украшавшие парапет, осыпались, а частью, совсем обвалились. Карнизы облюбовали тысячи ласточек, прилепившие к потемневшим от времени камням свои гнёзда, повсюду снуют проворные вездесущие обезьяны. Всадники подъезжают к высокой полукруглой арке единственного входа в крепость по обе стороны от которой стоят высокие каменные изваяния львов, оскаливших клыкастые пасти. Массивные деревянные створки ворот плотно примкнуты одна к другой. В одной из створок проделана узкая и низенькая дверца, наподобие калитки, пройти в которую можно только низко согнувшись. У ворот дежурит охрана – трое молодых людей (один с бородой, два других – с усами), одетых, в отличие от сопровождающих Мвена, более однотипно –  клетчатые саронги и белые рубашки с короткими рукавами. На головах у каждого - белая чалма. На поясах у них также висит оружие – уже знакомые зрителю парализующие пистолеты и кинжалы. Охранники с недоверием глядят на Мвена Маса…
  Лицо старшего охранника украшает короткая густая борода и чёрные бакенбарды. Увидав приехавших, он решительно выступает вперёд, обращаясь к старшему всаднику:
  - Стой! Кого ты привёз, Сингар? – он кивает в сторону африканца. – Сюда нет хода посторонним!
Сингар (гарцуя на коне):
  - Это не посторонний, Рам! Его зовут Мвен Мас, и это тот человек, которого хочет видеть Хозяин! Немедленно отопри ворота и пропусти нас!
Рам (ещё раз сердито зыркнув):
  - Я доложу Хозяину, а вы пока стойте здесь!
  Чуть-чуть приотворив калитку, старший охранник змеёй проскользнул в узенькую щель и тут же затворил за собой дверцу. Некоторое время ничего не происходит. Потом за воротами кто-то громко ударяет в гонг, хрипло трубит труба. Толстые плахи ворот задрожали – сзади со стуком отодвигают тяжёлый засов. Обе деревянные створки со скрипом распахиваются наружу (усатые охранники аккуратно придерживают их). Из раскрытых ворот показался Рам – старший охранник сложил в знак приветствия руки на груди. Он сгибается в почтительном поклоне:
  - Великий Учитель с нетерпением ожидает тебя, Мвен Мас!
  Всадники снова трогают коней и въезжают во внутренний двор замка.
  …Тут обстановка становится несколько более уютной – хотя большинство зданий пребывает в руинах, за частью помещений всё-таки следят, содержа их в относительном порядке. Дворик чисто выметен, колонны, украшающие вход в жилые покои, аккуратно выбелены, на каменные ступени крыльца постелена новенькая ковровая дорожка. Над входом на длинной наклонном шесте закреплён штандарт – белое полотнище с чёрной мордой льва оскалившей пасть и угрожающе выставившей острые клыки. Навстречу приехавшим появляются слуги – молодые безусые подростки (лет 14-15), они также одеты в клетчатые саронги – и это единственное их одеяние. Передав юношам поводья, Сингар и Пумай соскакивают с коней. Мвен Мас тоже слезает с лошади. Коней уводят в конюшню (один из подростков снимает навьюченную на коня тигриную шкуру), а приехавшие, тем временем, поднимаются по ступенькам на высокое крыльцо и входит в прохладный полумрак жилых покоев.
  Гости идёт длинным полутёмным коридором, освещаемым сквозь небольшие оконца под потолком, забранные декоративными решётками. Стены украшены коврами. В конце коридора – чёрная дверь, покрытая затейливой резьбой. Сингар, шествующий во главе, отворяет эту дверь, пропуская вперёд гостя.
Сингар:
  - Жди здесь! Хозяин будет говорить с тобой! – сам провожатый порога не переступает, а, напротив, поспешно уходит, затворяя за собой дверь.
  Оставшись один, Мвен Мас с любопытством осматривает помещение. Это средних размеров зал, высокий потолок которого поддерживают колонны. В центре потолка – квадратное отверстие, сквозь которое внутрь льётся дневной свет. Под отверстием располагается квадратный бассейн, выложенный каменными плитами. В него стекает тонкая струя небольшого фонтана, наполняя зал негромким журчанием. Стены украшают полустёртые фрески – кое-где древние росписи неплохо сохранились. Они изображают полуобнажённых женщин, чья одежда, в основном, состоит из украшений – не то апсар, полубогинь, не то придворных дам. Одни из них пируют, дегустируя разнообразные фрукты и яства, которые держит на подносах закутанные в сари служанки. Другие – танцуют, изогнув руки и ноги, увитые массивными браслетами. Позади кое-где видны музыканты – флейтисты, арфисты, барабанщики... Солнечный луч падает на лицо одной из апсар, что загадочно улыбается со стены. В зал ведут две двери – та, через которую он только что вошёл, и ещё одна, в противоположной стене. Там меж колонн имеется небольшое возвышение, где стоят два резных античного облика кресла (с жёсткими сидениями, без спинок). Над одним из кресел сооружено нечто вроде балдахина. Рядом, с одной из колонн, свешивается уже знакомый штандарт с оскаленной львиной мордой (только гораздо меньшего размера). Вверху, под потолком, над дверью виднеется тёмное слуховое оконце, забранное резной декоративной решёткой. Оттуда доносится слабый шорох. Мвен Мас поднимает голову – на мгновение позади решётки промелькнул тонкий человеческий силуэт девушки или подростка. Но в полумраке, что там царит, точно разобрать, кто это был невозможно.
Мвен Мас (подняв голову):
  - Здесь кто-нибудь есть? – он всматривается в слуховое окно.
  В ответ – молчание. Правда, Мвену чудится, что он слышит шорохи, чьё-то негромкое дыхание… Словно бы из этого окна за ним наблюдает кто-то невидимый. Но, возможно, это разыгралась его фантазия.
  Внезапно противоположная дверь бесшумно отворяется и в зал входит высокий и седой длинноволосый старец. Хотя с их последней встречи минуло больше двадцати лет, Мвен мгновенно узнаёт его – это Бет Лон…

  …Картинка меняется –на экране огромное и мрачное подземелье. Массивные колонны, вырубленные в скальной породе, поддерживают низкий сводчатый потолок. Тёмные стены покрывает патина известковых натёков, кое-где с потолка свисают сталактиты. Абсолютный мрак прерывают лишь узкие лучи фонариков. Эхом отдаются под сводами человеческие шаги. Веда Конг и Дар Ветер, по-прежнему облачённые в гидрокостюмы, неспешно шагают рядом, оглядываясь то и дело по сторонам (оставляя свободными руки, фонарик у каждого из них закреплён на висках). Они не одни – по сторонам, между колоннами также мелькают сполохи искусственного света. Это их коллеги по археологической экспедиции проводят осмотр.
Дар Ветер:
  - Ну вот, мы и проникли за секретную дверь. Ещё одной тайной на Земле стало меньше. Ты не разочарована, Веда?
Веда Конг:
  - Как тебе сказать… Древних артефактов здесь бесконечно много, их хватит, наверное, не на один музей... И некоторые поистине уникальны! Но… - она негромко вздыхает, - я всё это представляла себе иначе!..
Дар Ветер (он улыбается, но в словах его сквозит горечь):
  - Воображение, верно, рисовало тебе величественный зал, водонепроницаемые шкафы, полные электронных носителей, содержащих самые сокровенные сокровища мысли, целые галереи прекрасных скульптур, полотна великих живописцев, от которых до нас не дошло ничего, кроме имён!..
  Они останавливаются подле огрмного лимузина, сверкающего чёрным лаком на боках и серебром радиаторной решётки. Позади в глубоких стенных нишах видные другие столь же роскошные автомобили.
Дар Ветер (покачивая головой):
  - Великолепный экземпляр! Это, по-твоему, уже который? Я сбился со счёта…
Веда Конг (усмехнувшись):
  - Я их даже не считаю.
Дар Ветер (с печалью):
  - До сего дня я был лучшего мнения о наших с тобой предках… Как это грустно!
  Тем временем, внимание Веды привлекла массивная тёмная металлическая плита, вмонтированная в стену. На ней выгравирована надпись на латинице. Археолог с интересом её читает.
Дар Ветер (также заинтересовавшись, подходит к Веде):
  - Что там, Веда?
Веда Конг:
  - Здесь написано, что это секретное убежище предназначено для сбережения величайших сокровищ культуры, дабы не всё погибло в пламени катастроф, что угрожают цивилизованному человечеству… «Достигнув немыслимых высот знания, мы сохраняем для вас, далёкие потомки, наши гигантские достижения»… Надо полагать, они всерьёз были уверены, что после катастрофы их цивилизации мы превратимся в варваров и дикарей, для которых эти древние автомобили станут пределом мечтаний…
Дар Ветер (усмехаясь):
  - «Сокровища культуры»! В языке тех, кто строил это убежище, культура сделалась синонимом машин и механизмов. Уверен, они даже не подозревали, сколько смыслов имеет это понятие! Кичились своими машинами, не обращая внимание на растущее моральное и эмоциональное одичание. С презрением относились к прошлому и не видели будущего!
Веда Конг (качая головой):
  - Ты не прав, Ветер! Отвергая их, ты забываешь, что мы – их потомки. И нас бы не было на свете, если бы в душах их не было добра! В прошлом ты видишь лишь мир омертвелого капитализма. А я - миллионы мужчин и женщин, которые, не смотря ни на что, продолжали искать свет и дарить друг другу любовь. Их жизнь протекла безвестно, но мир, в котором мы живём, в конечном счёте создан ими. Он есть памятник их труду, их вере, их безумной храбрости. Памятник гораздо более величественный, чем все эти «Убежища культуры»! Нет, Ветер, я не жалею, что пришла сюда!
Голос издалека:
  - Веда, скорее!
Веда Конг (спешит на зов):
  - Вы что-то нашли?
  Она идёт торопливым шагом, Дар Ветер следует за ней.
  …Дальний конец пещеры. Здесь всё пространство меж колонн уставлено прозрачными витринами, где на чёрном бархате выставлены, как в ювелирном магазине, разнообразные драгоценные украшения – диадемы, ожерелья, серьги, браслеты. За две тысячи лет стеклянные шкафы во многих местах заляпаны известковыми натёками, однако внутрь них вода не просочилась, и в лучах фонариков драгоценности по-прежнему искрятся, переливаясь всеми цветами радуги. Однако сокровища нисколько не интересуют археологов, толпой сгрудившихся у глубокой стенной ниши. Там в толще скалы видна новая дверь…
Веда Конг (подойдя к коллегам):
  - Ну, что здесь?
Археологи (все они также облачены в гидрокостюмы) расступаются. Один показывает рукой:
- Ещё одна секретная дверь. И открыть её, судя по всему, будет потруднее, чем первую!
  Веда осматривает стены и потолок пещеры.
Веда Конг (смотрит на потолок):
  - Очень ненадёжно выглядит… Скала в любой момент может рухнуть!
Дар Ветер (подойдя к Веде):
  - Может быть, не стоит спешить?
Веда Конг (опускает голову, смотрит на дверь):
  - Попробуем просверлить отверстие и запустить за дверь зонд!

  …Просторное офисное помещение, внутри царит полумрак. Огромные панорамные окна во всю стену занавесили пластиковые жалюзи, сквозь щели которых видна панорама южного приморского города. Гудит кондиционер. За столом сидит мужчина, лет сорока, облачённый в серую, полицейского вида форму с нашивками на груди. Он просматривает что-то на экране рабочего компьютера, периодически набирая нажимая клавиши клавиатуры. Дверь в помещение распахивается, и в кабинет входит Чара Нанди, одетая в светлую майку и шорты (так, как в сцене возле статуи коня, в начале третьей серии). На груди чернеют аккуратно сложенные солнцезащитные очки.
Мужчина (подняв голову):
  - Хорошего дня!
Посетительница (кивнув):
  - Хорошего дня… Меня зовут Чара Нанди! – представляясь, девушка протягивает руку (при этом видно, что нервы у неё взвинчены).
Мужчина:
  - Очень приятно! – он встаёт из-за стола, пожимая руку. – Фирт Дон, старший инспектор Патрульной Службы. Чем я могу вам помочь?
  Широким жестом мужчина предлагает сесть (в уголке за небольшим столиком стоит пара кресел), но девушка отрицательно качает головой. Тогда и хозяин кабинета остаётся стоять.
Чара Нанди (волнуясь):
  - Меня интересует судьба Мвена Маса! Я хочу знать, как могло случиться, что человек был брошен в открытом море, во время шторма, причём команда судна не сделала ничего, чтобы его спасти! – голос её постепенно повышается, так что заканчивая фразу, девушка едва не кричит.
Фирт Дон:
  - Пожалуйста, успокойтесь! Я согласен, случай, действительно, вопиющий. Тем не менее, Мвен Мас не был «брошен», как вы выразились. Он покинул судно по своей воле, мотивировав это нежеланием возвращаться в Рамешварам. Причину такого странного поступка пассажир назвать отказался (на этом месте Фирт Дон многозначительно глядит на посетительницу, как бы давая понять, что теперь-то ему ясно, что это за причина). Вот рапорт капитана, - мужчина показывает на монитор компьютера. – Если хотите, я ознакомлю вас…
Чара Нанди:
  - Так или иначе, но я разыщу Мвена – с вашей помощью, или самостоятельно, я сделаю это во что бы то ни стало!
  Фирт Дон тяжело вздыхает. Он берёт со стола длинный остро отточенный карандаш и подходит к противоположной от окна стене, где на гигантском экране высвечивается карта острова Шри-Ланка. Чара Нанди также подходит к карте.
Фир Дон:
  - Мвен Мас покинул судно вот здесь, - кончиком карандаша старший инспектор показывает точку на карте, – примерно в полумиле от прибрежного пляжа. Вот здесь (чуть-чуть перемещает указку) находится селение рыбаков. Если Мвена благополучно вынесло на берег, а предполагать иное у нас нет оснований, то местные жители должны были подобрать его и оказать помощь…
Чара Нанди:
  - Почему вы всё время предполагаете? Разве Патруль не контролирует побережье?
Фирт Дон (помрачнев):
  - Нам не хватает людей, чтобы держать под контролем весь берег! Молодёжь предпочитает идти в Болотные дозоры или на титановые рудники, нежели в Патруль, чья функция связана с охраной лиц, ограниченных в свободе передвижения.
Чара Нанди:
  - Но ведь там же не только осуждённые! Там и местные жители… Там находятся наши добровольцы, наконец!
Фирт Дон (кивает):
  - Разумеется! Сейчас на острове работают свыше двухсот врачей и представителей гуманитарных миссий. Их мы тоже обязаны охранять…
Чара Нанди (недоумённо):
  - Неужели это так опасно?
Фирт Дон (качает головой):
  - Более, чем вы думаете! Далеко не все островитяне относятся к нам доброжелательно, некоторые настроены враждебно. Вот почему я бы настоятельно рекомендовал вам воздержаться от поездок!
Чара Нанди (решительно):
  - Я отправляюсь туда немедленно!..
  Фирт Дон тяжело вздыхает. Они продолжают рассматривать электронную карту на стенном экране. Камера наезжает на карту и…

  …И мы вновь переносимся на уже знакомое нам быстроходное судно. Теперь на кормовой площадке, держась за перила, стоит Чара Нанди. Она одета так же, как и в предыдущей сцене, только теперь к ней добавилась широкополая соломенная шляпа. Очки (огромные, в половину лица) теперь у неё на переносице. Рядом с ней – Фирт Дон (тоже в тёмных очках). Он всё в той же униформе, но теперь к его поясу прикреплена кобура с оружием. Ярко светит солнце. Совсем рядом – рукой подать, виден песчаный берег, ветер треплет пышные кроны высоких кокосовых пальм. На песчаный пляж накатывает прибой. В прибрежный песок вбиты деревянные сваи, на которые настелены мостки. Туда, к этому причалу, и направляется судно…
Чара Нанди (она больше не нервничает и выглядит успокоившейся):
  - Не понимаю, если вам так не хватает людей, почему вы не используете роботов?
Фирт Дон (пожимая плечами):
  - А с чего вы взяли, будто мы их не используем? Если бы мы направляли людские кадры на должности всяких секретарей и архивариусов, мы бы зашились уже давно и окончательно!
Чара Нанди:
  - Нет, я имею в виду несение патруля и обеспечение охраны. Ведь существует же искусственный интеллект, а машина справилась бы с патрулированием гораздо лучше человека!
Фирт Дон (усмехаясь):
  - Чара, вы хорошо представляете разницу между собой и, скажем… жителями вон той деревни? – старший инспектор кивает в сторону хижин, что чернеют на берегу.
Чара Нанди:
    - Конечно! Разве она не очевидна?
Фирт Дон:
  - А вот робот, представьте, эту разницу не видит. Для искусственного интеллекта, сколь угодно совершенного, все мы - ходячие компьютеры из мяса, с трубками, наполненными кровью, вместо проводов… И можно сколь угодно долго внушать ему почему он должен защищать вас от них – робот не поймёт. Или, что гораздо хуже, поймёт, но по-своему… - инспектор печально вздыхает.
  …Тем временем, судно подошло к причалу и заглушило мотор. С мостков двое местных жителей подают швартовы, которые двое членов экипажа наматывают на кнехты.
Фирт Дон (он успел перебраться на мостки):
  - Чара, давайте руку! – старший инспектор помогает девушке ступить на причал.
  Они быстро проходят по мосткам и оказываются на прибрежном песке, где их тут же окружают местная детвора. Ребятишки тёмно-шоколадного цвета о чём-то оживлённо галдят (островитяне говорят на своём языке, отличном от языка Большого мира) и с любопытством рассматривают незнакомку (хоть у Чары смуглая кожа, но всё-таки на вид она заметно светлее островитян). Некоторые украдкой норовят дотронуться. Тронутая таким вниманием, Чара улыбается и, сняв очки, приседает на корточки, чтобы быть одного роста с детьми.
Чара Нанди (улыбаясь):
  - Ну, смелее! – она протягивает им руки.
  Малыши смеются в ответ, хлопают её по ладоням и тут же отдёргивают руки, когда девушка пытается их поймать… Фирт Дон многозначительно кашляет. Чара поднимает лицо – к ним подходит уже знакомый нам старейшина деревни в длинном саронге. Дети, при виде старика, тут же умолкают и расходятся.
Чара Нанди (поднимается):
  - Хорошего дня! – сложив руки на груди, она приветливо кланяется.
  Старейшина, молча, делает то же самое.
Чара Нанди:
  - Вы понимаете наш язык? (старейшина, молча, кивает) Я ищу человека из нашего мира. Он высокий и чернокожий, у него курчавые волосы… Его зовут Мвен Мас…
Старейшина (пристально глядит на девушку):
  - У нас недавно объявился один незнакомец, такой, как вы описываете. Его прибило к берегу штормом три дня назад.
  Девушка и её сопровождающий переглядываются, причём Чара не может скрыть волнения…
Чара Нанди:
  - Он жив?! Где он? Я могу его видеть?...
Старейшина (всё с тем же непроницаемым взором):
  - А вы кем ему приходитесь, что расспрашиваете меня?
Чара Нанди (смутившись):
  - Я… (пауза, не знает сразу, что ответить) Его невеста! – заявляет она решительно.
  Лицо старейшины меняется. Его озаряет некое подобие улыбки.
Старейшина:
  - Вот оно что! Он жив и у него всё хорошо. Но сейчас его в деревне нет.
Чара Нанди:
  - А где он?
Старейшина:
  - В лесу. Сегодня на рассвете мужчины деревни отправились за брёвнами для новых лодок. Он вызвался помочь, и ушёл вместе с ними, - на лице старика не дрогнул ни один мускул, невозможно подумать, что он лжёт.
Фирт Дон (вступает в разговор):
  - И когда они вернутся?
Старейшина:
  - Через несколько дней.
Чара Нанди (негромко):
  - Я буду ждать его здесь!
Фирт Дон:
  - Я бы вам не советовал…
Чара Нанди (повысив голос):
  - Я буду ждать его здесь! – упрямо повторяет она.
Фирт Дон (снимает очки):
  - Хорошо, я предупрежу капитана, что мы остаёмся…
Чара Нанди (пристально смотрит на сопровождающего):
  - А вот об этом я вас вовсе не прошу!…
Фирт Дон (смотрит на неё столь же пристально):
  - Я отвечаю за вашу безопасность, - спокойно отвечает он.
  …Следующий кадр – отчалив от пристани, белоснежная яхта уплывает в море. Чара Нанди и Фирт Дон стоят на берегу, в знак прощания старший инспектор машет рукой вслед уходящему судну. Старик по-прежнему стоит рядом с ними.
Старейшина:
  - Я приглашаю вас пройти в мой дом! – широким жестом он проводит по воздуху рукой, призывая следовать за ним. – Будьте моими гостями!
  Повернувшись к камере спиной. Старик идёт по направлению к деревенским хижинам. Чара и Фирт Дон следуют за ним…

  …Смена видеоряда – действие снова переносится в тронный зал, что в резиденции Великого Учителя. Задняя дверь бесшумно отворяется, и комнату входит Бет Лон. За двадцать лет он очень изменился и совсем не похож на того человека, что был изображён на старой фотографии. Теперь у него длинная борода и длинные (ниже плеч) волосы. Одежда его тоже не та, что Мвен Мас привык видеть – его учитель теперь носит саронг из белого шёлка (богато декорированный складками, подпоясанный шитым золотом поясом) и нечто вроде куртки с длинными рукавами (тоже белой). Если добавить, что волосы Бета Лона давно стали серебристыми от седины, то больше всего он сделался похож на Сарумана, и подобно волшебнику из «Властелина колец», он также опирается на посох. С пояса свешивается кинжал.
  И, тем не менее, это Бет Лон - его лицо, почти не тронутое, кстати, морщинами (хотя возраст Великого Учителя приближается к девятому десятку), как прежде сурово и властно, а колючие глаза всё также холодны, и смотрят пристально, точно стремятся загипнотизировать.
Мвен Мас (с волнением):
  - Учитель…
  Бет Лон величественно поднимается по ступенькам трона и садится в кресло под балдахином. Затем, также не проронив ни слова, он делает жест свободной рукой, предлагая гостю сесть с соседнее кресло. Поборов нахлынувшую робость, Мвен садится. Только после этого Великий Учитель начинает говорить.
Бет Лон:
  - Я знал, что увижу тебя здесь, рано или поздно!..
Мвен Мас:
  - Я… Никогда… - ему трудно говорить, от волнения у Мвена то и дело перехватывает дыхание. - Я не верил обвинениям, которые против вас выдвигались! Я всегда боролся за вас, за ваше возвращение в наш мир…
Бет Лон (сверкнув очами):
  - Ты по-прежнему, даже теперь, считаешь тот мир своим? – произносит он с ядовитой насмешкой.
Мвен Мас (робко):
  - Учитель, но я же не знал другого!...
Бет Лон:
  - Заблуждаешься, ученик! Тот другой мир, о котором я говорю, всегда жил в тебе! Пусть ты его не знал, но разве ты не ощущал каждодневно его побуждения?! Разве не он вёл тебя на смелые поступки? Толкал на великие свершения? Заставлял стремиться к славе? Очнись от сна, Мвен, загляни в своё сердце – вот твой истинный мир!
Мвен Мас (оправдываясь):
  - Учитель, всё, что я делал – я совершал ради великой идеи! Ради служения человечеству… (пауза, Мвен спохватывается и от стыда опускает лицо) По крайней мере, я в это верил…
Бет Лон (усмехаясь, качает головой):
  - Ты говоришь пустые слова, мой ученик! Пустые слова выражают ложные мысли! Никто и никогда не служит человечеству. Ибо так называемого человечества на самом деле не существует. Человечество – лживая выдумка философов! Существуют лишь толпа – безликая, серая масса, не способная ни к чему, кроме как подчиняться и Великие Личности, что возвышаются над толпой. Каждый служит себе и только себе. Лишь это служение самое верное!
  Камера показывает Бета Лона общим планом, целиком – раскинувшись в кресле, сжимая посох твёрдой рукой, он напоминает Зевса, восседающего на Олимпе. На мгновение крупным планом возникает его рука, что крепко сжимает посох (она высунулась из-под рукава) – видно, как напряглись её мышцы, как побелели пальцы, стискивающие древко, и кажется, что они никогда не устанут и не могут устать.
Мвен Мас:
  - Учитель! Я представлял себе эту нашу встречу иначе…
Бет Лон (насмешливо):
  - Что ж, это укор мне! Видимо, я плохо тебя учил, раз ты не желаешь оставить плен ложных заблуждений… Тем не менее, я должен тебя отблагодарить! Твой последний эксперимент в Тибете сослужил неплохую службу моему делу, явив всю степень бессилия и ничтожества того, что ты называешь «человечеством»! - последнее слово Великий Учитель произносит с ядовитой издёвкой.
  Пауза. Мвен Мас с ужасом смотрит в глаза человеку, которого он столько лет боготворил.
Бет Лон (пристально смотрит в ответ):
  - Я, действительно, намерен вернуться в Большой мир. Но не как нашкодивший школяр, смиренно выпрашивающий прощения. Нет! (качает головой) Двадцать долгих лет я кропотливо и неустанно готовил своё будущее возвращение! Я творил и экспериментировал, я завоёвывал сердца людей – и ныне они все, без остатка, принадлежат мне… Я хотел, чтобы они считали меня своим Великим Учителем, но ты знаешь, как они меня зовут?.. Они зовут меня «Хозяин»! – тут Бет Лон улыбается. – И это правда – я давно уже полноправный и единственный хозяин здесь! Пока – здесь!... (многозначительная пауза) Но скоро я стану хозяином и там! (свободной рукой делает жест в сторону материка) Люди Земли истосковались по твёрдой руке, и они её получат!..
Мвен Мас (едва слышно):
  - Вы сошли с ума…
Бет Лон (качает головой, усмехаясь):
  - Напротив! Мой разум никогда ещё не был так ясен, как сегодня! Так вот, я предлагаю тебе, мой ученик, как следует задуматься над своей судьбой… В моём великом деле мне необходим помощник! Человек, с которым я мог бы разделить власть! (заметив, как изменилось лицо Мвена, желающего что-то возразить, его учитель жестом останавливает африканца, требуя молчания). Не говори ничего сейчас! Подумай и дай ответ, когда хорошенько подумаешь! Имей в виду, что у меня много учеников, и на место, что тебе предложено, слишком много желающих! Но я не доверяю никому – я доверяю тебе! И это великое доверие…
  Подняв посох, Великий Учитель трижды ударяет об пол. Слышны шаги. Первая дверь (через которую в зал ввели Мвена Маса) отворяется, и в тронный зал входят слуги – безусые юноши в саронгах. Они низко сгибаются и замирают в поклоне.
Бет Лон:
  - Проводите моего гостя в предназначенные ему покои! Пусть ему ни в чём не будет отказа!
  Безмолвные слуги терпеливо ждут, и Мвену ничего не остаётся, как подняться с кресла и спуститься по ступенькам…
Бет Лон (вдогонку, когда Мвен почти уже достиг двери):
  - Подумай! Хорошенько подумай!...
  Мвен оборачивается и тут он опять замечает, как в забранном решёткой слуховом оконце, что под потолком, опять бесшумно промелькнул тонкий девичий силуэт – оказывается, их разговор кто-то подслушивал.
  Так ничего и не сказав, Мвен уходит. Бет Лон, сидя на троне под балдахином, провожает его пристальным взглядом…

…Картинка меняется – на экране опять огромное и мрачное подземелье «Убежища культуры». Перед металлической дверью археологи успели собрать станок. Управляется он с портативного пульта, что держит в руках Веда Конг (руководитель археологической экспедиции стоит в двух десятках метрах от двери). На небольшом корпусе этого устройства имеется несколько кнопок, круглых верньер, джойстик и миниатюрный телеэкран. Со станком его соединяет длинный и тонкий провод.
  Отверстие в двери уже просверлено и теперь, нажатием кнопки, Веда, запускает в скважину поисковый зонд – маленький цилиндрик на конце шнура. Медленно вращается барабан. Чёрной змейкой из него вытягивается кабель световода… На пульте Веды тотчас загорается небольшой экран. За её спиной сгрудились коллеги – Дар Ветер и остальные с любопытством рассматривают изображение. Поначалу там видны лишь неясные размытые пятна. Но вот телекамера подползла поближе, и очертания пятен стали чётче. Веда нажимает на другую кнопку, и на том конце кабеля, у камеры, включается подсветка. Загадочные предметы стали ярко освещены…
Дар Ветер:
  - Оружие!
  И точно: теперь отчётливо видно, что это автоматы, закреплённые вдоль стены. В луче света, впервые за две тысячи лет потревожившем их сон, они отбрасывают длинные медленно движущиеся тени (ведь источник света медленно перемещается) – и кажется, что они вдруг ожили…
  Выхватывая из темноты предмет за предметом, камера ползёт мимо автоматов и винтовок, пулемётов, гранатомётов, ящиков с патронами и прочими боеприпасами.
Дар Ветер:
  - Что ж, всё закономерно! В конце Эпохи разобщённого мира находилась в руках людей малокомпетентных, а зачастую и вовсе необразованных, в меру своего убогого разумения, определявших ценность вещей. Неудивительно, что достойными спасения они посчитали машины, красивые безделушки и оружие. Ведь, как было принято говорить в ту пору, «оружие рождает власть!»
Веда Конг (возбуждённо):
  - Там ещё одна дверь!
  Действительно, преодолев ползком весь второй зал (столь же обширный, как и первый), телекамера упёрлась в новую стену. В ней вырублена глубокая ниша, где находится ещё одна дверь – в точности повторяющая просверленную дверь в арсенал.
Веда Конг (в радостном предвкушении):
  - Похоже, предчувствие всё-таки не обмануло меня… Нас ожидает великий сюрприз!
Один из археологов:
  - Но чтобы проникнуть за ту дверь, необходимо сперва вскрыть эту! – и он указывает рукой на нишу в стене, что напротив.
Дар Ветер (предостерегающе):
  - Веда! К чему этот нелепый риск? Нужно всё тщательно подготовить…
  Оторвав взор от экрана, Веда поднимает голову и многозначительно глядит ему в глаза…
Дар Ветер (извиняясь):
  - Нет, конечно, здесь ты командир и тебе решать … - он поспешно отступает.
Веда Конг (улыбнувшись):
  - Вот именно!
Она опять берётся за пульт и начинает осторожно манипулировать кнопками со стрелками – по тому, как меняется изображение на экране, зонд с телекамерой медленно разворачивается. Вот он описал дугу и уставился объективом на просверленную дверь с противоположной стороны…
  На экране возникает неясное тёмное пятно в форме прямоугольника. Поворачивая верньеры на своём пульте, Веда регулирует яркость и контраст. Изображение обрело чёткость – теперь хорошо видна дверь и запорный механизм возле петель. По бокам, а также сверху на стене закреплены какие-то загадочные толстые пластиковые диски, опутанные проводами…
Веда Конг:
  - Попробуем разобраться в замке! Полагаю, он не должен быть слишком сложным.
  …Картинка меняется – мы переносимся за дверь. Длинный и тонкий шнур световода, протянувшийся из просверленного отверстия кольцами лежит на полу… На конце его головка в форме небольшого цилиндра. Виден светящийся огонёк фонарика, испускающий тонкий как игла луч и тёмно-синий глазок объектива телекамеры. Точно кобра, делающая стойку, он начинает медленно поднимать свой передний конец вертикально вверх! Вот он достигает запорного механизма, изогнув верхний кончик на 90 градусов – маленькая камера, установленная на конце шнура, осматривает древнее, покрытое известковыми натёками устройство, подсвечивая его миниатюрным фонариком. При этом становится виден проводок, что отходит от замка, теряясь в сплетении иных проводов…
  …По ту сторону двери Веда берётся за джойстик.
  …Снова за дверью – из-под камеры, наставившей свой объектив на замок, высовывается тоненькое механическое щупальце. Оно ощупывает корпус запорного устройства, что покрыт налётом извести и ржавчины, находит в нём щёлку и заползает внутрь. Слышен негромкий звук трущегося металла – щупальце-манипулятор исследует механизм замка.
  …Опять по эту сторону от двери – Веда держит пульт перед глазами и следит за изображением на экране, где видно как манипулятор заполз поз корпус замка... Слышится негромкий щелчок!
Веда Конг:
  - Есть! Кажется, я открыла…
  Тотчас раздаётся протяжный вой сирены, гулким эхом разносящийся по подземелью. Откуда-то из-под потолка слышится механический голос:
  «Внимание! Несанкционированное проникновение в арсенал! Назовите пароль, иначе будете уничтожены!»…
  …Хижина старейшины деревни. Она весьма просторна и выглядит не в пример цивилизованней того убогого шалаша, где накануне ютился Мвен Мас. Стены задрапированы циновками и цветочными гирляндами. На полу расстелены новенькие циновки. Хотя электричества островитяне не признают, кое-какие предметы обихода, привычные для людей Большого мира, у них в быту имеются. У молодёжи мелькают современные гаджеты – электронные часы, брелоки, фонарики, есть даже один шлемообразный ментоскоп, последней модели.
  На лучшем месте, справа от хозяина и хозяйки, на шёлковых подушках, восседают гости – Чара Нанди и Фирт Дон (они разулись и сидят босиком, Чара сняла шляпу). Дальше расположились многочисленные члены семьи старейшины и его родственники – сыновья с жёнами, внуками и правнуками, дочери с зятьями, братья с племянниками – тут собралась если не половина деревни, то уж четверть, как минимум. Отовсюду доносится смех, туземцы (в особенности дети) без умолку тараторят на своём непонятном языке. Женщины то и дело принимаются дружно хлопать и петь хором. По случаю торжества, островитяне принарядились, женщины одели украшения. На каждом из присутствующих (даже у детей) висит хотя бы небольшая цветочная гирлянда, ну а самые пышные гирлянды, конечно же, украшают гостей.
  В центре горит очаг, освещая помещение (на улице уже смеркается). На очаге готовятся праздничные яства, которыми, по мере готовности, улыбчивая хозяйка в пёстром цветастом сари угощает присутствующих и, в первую очередь, конечно же, почётных гостей. Чара Нанди держится свободно и раскованно, от былой её нервозности не осталось и следа. Правда, вид отдельных кушаний, что её предлагают отведать, девушке незнаком.
Чара Нанди (наклонившись к своему спутнику):
  - Дон, что это блюдо? – спрашивает она шёпотом, вежливо приняв из рук хозяйки шампур с нанизанными на него кусочками мяса.
Фирт Дон (также вполголоса):
  - Шашлык из черепахи.
Чара Нанди:
  - Разве здесь едят черепах?
Фирт Дон:
  - Здесь всё едят. Даже жареных термитов, - старший инспектор кивает в сторону большого блюда, где горкой возвышается нечто (издали похожее на крупный тёмно-бурый отварной рис), украшенное сверху зеленью.
  У девушки, которая мгновенно перестала улыбаться, комок подкатился к горлу…
Чара Нанди (с ужасом):
  - Я не смогу это… есть!..
Фирт Дон (с деланным равнодушием):
  - Отказываться нельзя! Они сами не притронутся, пока кушанье не отведают гости – таков обычай!..
  Улыбнувшись, он берёт горсточку термитов с блюда, отправляет в рот и спокойно принимается жевать. Тотчас, словно бы островитяне ждали команды, к блюду с термитами со всех сторон тянутся десятки рук… Чара Нанди с ужасом смотрит на это…
Фирт Дон (прожевав):
  - К тому же, это довольно вкусно… Попробуйте!
  Чара Нанди молча мотает головой и принимается за шашлык…
  - Дон, а вы заметили, - говорит она инспектору, прожевав и проглотив кусочек, - сколько здесь собралось мужчин? А ведь он (Чара на мгновенье бросает взгляд на старейшину) давеча говорил, что мужчины ушли в лес за брёвнами…
Фирт Дон (вполголоса):
  - Я тоже обратил внимание...
  …На мгновенье камера поворачивает объектив в сторону, и мы переносимся из хижины на улицу, где уже стемнело. Густые заросли позади дома. В кустах притаились двое мужчин – уже знакомые нам Сингар и Пумай. Оба внимательно наблюдают за домом. Пумай лежит на земле, Сингар привстал на корточки и рукой отодвинул ветку, чтобы не мешала…
  … Снова хижина старейшины. Хозяин дома повернул голову и многозначительно мигнул – тотчас по его команде появляется юный Канд. Он несёт две ярко расписанные чаши с каким-то белым, похожим на молоко, напитком. С поклоном передав чаши хозяину, подросток почтительно удаляется… Повернувшись к гостям и улыбнувшись, старейшина вручает одну чашу Чаре, а другую – Фирт Дону.
Чара Нанди (вполголоса):
  - Что это за напиток?
Фирт Дон (тоже вполголоса):
  - Пальмовое вино.
Чара Нанди:
  - Его обязательно нужно пить?
Фирт Дон:
  - Не бойтесь, вы не захмелеете. Оно довольно слабое, - старший инспектор смело отпивает глоток.
  Глядя на инспектора, Чара тоже отпивает и хочет поставить чашу, но старейшина отрицательно качает головой и требует:
  - Нет! До дна!
  Остальные собравшиеся тут же подхватывают хором:
  - До дна! До дна!
  Делать нечего – приходиться пить до дна… Под одобрительные возгласы участников торжества, обе чаши опустели. Туземцы опять дружно захлопали в ладоши и запели очередную песню. Несколько девушек встают с подушек и начинают танцевать – остальные дружно их поддерживают. Улыбающаяся Чара Нанди, желая их подержать, тоже начинает было хлопать, но ей почему-то делается нехорошо. У девушки кружится голова, круги плывут перед глазами… И трудно дышать – Чара судорожно пытается сорвать с шеи гирлянду цветов… Это последнее, что она помнит – девушка теряет сознание и падает навзничь. Вслед за нею падает на циновку и Фирт Дон – последним усилием старший инспектор пытается расстегнуть кобуру и достать оружие. Но наркотик, подмешанный в вино, делает своё дело…

  …Снова меняется картинка – на экране опять подземелье.
Из-под потолка, повторяясь гулким эхом, раздаётся механический голос:
  «Несанкционированное проникновение в Арсенал! Назовите пароль, иначе будете уничтожены!»…
  Пластиковые диски, что висят гирляндами по ту сторону двери, что пыталась отворить Веда Конг, ожили – на них загораются светящиеся таймеры, на которых высвечиваются в обратном отсчёте друг друга сменяют цифры: «3:00», «2:59», «2:58» и т. д.
Веда Конг (с удивлением озираясь по сторонам):
  - Что это?
Равнодушный механический голос:
  «Назовите пароль, иначе будете уничтожены!»
Дар Ветер (возбуждённо):
  - Механизм уничтожения! Открыв замок, ты привела его в действие! – он хватает Веду за плечи и толкает к выходу из пещеры. – Скорее, у нас всего две минуты!
Веда Конг (упираясь):
  - Но дверь! Мы же её открыли!..
Дар Ветер:
  - Ты знаешь пароль?!
Один из археологов (встревоженно):
  - Он прав, нужно уходить!
  …Археологи бегут прочь, мимо своих находок. Самыми последними, в арьергарде, спасаются Веда и Дар Ветер. При этом женщина то и дело порывается остановиться и захватить какой-нибудь артефакт, но Дар Ветер не позволяет ей сделать это, хватая за руку и заставляя бежать…
  …Крупным планом – таймер на одном из взрывных устройств. Время уходит: «0:35», «0:34», «0:33»…
Механический голос:
  «Несанкционированное проникновение в арсенал!»
  …Выход из пещеры - узкий коридор и каменные ступени крутой наклонной лестницы, за которой начинается кессон. Пытаясь подняться, Веда спотыкается и едва не падает на скользких ступенях, Дар Ветер поддерживает её сзади:
  - Веда, скорее!..
  …Крупным планом – таймер на одном из взрывных устройств. На нём истекают последние секунды: «0:03», «0:03», «0:01»…
  …Гремит взрыв!
  … С потолка внутрь пещеры сыплются гигантские каменные глыбы. И тотчас, вслед за ними внутрь обрушиваются чудовищной силы потоки воды. Каменные колонны, подпирающие свод, ломаются как спички. Бушующий вал переворачивает тяжёлые автомобили…
  Веда и Дар Ветер уже забираются в камеру кессона, когда смертельная стихия настигает их – внутрь водолазного колокола с рёвом врывается вода. Отброшенная водяным потоком и прижатая к стене, схватившаяся за поручень женщина в ужасе закрывает глаза:
  - Ну, вот и всё…
  Но нет, это не конец! Поток воды отрывает колокол от дна! Внутри кессона всё бурлит и клокочет. Задыхаясь и теряя сознание, женщина разжимает пальцы, но Дар Ветер (он тоже держится за поручень) каким-то чудом успевает дотянуться до неё и крепко схватить…
Дар Ветер:
  - Веда, держись! – его голос с трудом слышен сквозь рёв и грохот: в нём и страстный призыв, и мольба.
  …Затем колокол переворачивается, и остатки воздуха вырываются наружу… Последним усилием, Дар Ветер, обнимая бесчувственную Веду, устремляется к поверхности моря внутри воздушного пузыря…
  …Смена видеоряда – бурная поверхность моря. Здесь гуляют волны и шумит ветер, царит тьма. В отдалении по-прежнему болтается буксирное судно, что обеспечивало подводные работы – его прожектора, разрезая тьму, шарят по поверхности волн, ища выживших. Утлым плотиком качается на волне приличных размеров кусок дощатого настила, оторвавшийся от водолазного колокола. Вдруг, возле него из воды показались две человеческие головы. Камера наезжает, и мы видим лица вынырнувших – это Дар Ветер и Веда Конг. Она по-прежнему без чувств, мужчина из последних сил подгребает к плотику и укладывает спасённую на доски. Потом он забирается на плотик сам – одной рукой ему приходится держаться за край, второй – поддерживать женщину.
Дар Ветер:
  - Веда!.. Очнись, Веда! – он тормошит её, а потом начинает делать искусственное дыхание.
  Веда медленно открывает глаза. Её колотит судорога, она задыхается от кашля… Мужчине приходится удерживать её изо всех сил, чтобы она не свалилась в воду…
Веда Конг (медленно, слабым голосом):
  - Мы… Спасены? – она силится поднять голову.
Дар Ветер:
  - Я на это надеюсь… Вон судно! – отпустив Веду, он, насколько это возможно, привстаёт и машет рукой. – Эй! Мы здесь!..
  На секунду его ослепляет яркий луч прожектора. Но тут плотик захлёстывает очередная волна, и Веда, хлебнув воды, опять поникает головой, и Дар Ветер снова припадает к ней:
  - Веда! – голос его дрожит от отчаяния - Прошу тебя, держись!...
  Он опять начинает делать искусственное дыхание. Веда не сразу открывает глаза. Но когда открывает, находит в себе силы пошутить:
  - Тише!.. Ты мне рёбра поломаешь…
Дар Ветер (задыхаясь):
  - Прости… - он отпускает её и укладывается на доски рядом, повернувшись к Веде лицом.
Веда Конг (озарив лицо слабой улыбкой):
  - Как же тебе не стыдно…
  И решительно прильнув к нему, Веда Конг целует опешившего от неожиданности мужчину прямо в губы!
Дар Ветер (замирает, вытаращившись с разинутым ртом):
  - Что… - от неожиданности он теряет дар речи. – Что ты делаешь, глупая, слабая женщина!
Веда Конг:
  - Я люблю тебя, мой отважный, сильный мужчина! – и произнеся это, она продолжает его целовать…
  Кругом бушует стихия, раскачивается на волне утлый плот. Их снова освещает луч прожектора, но Веда крепко обнимая своего спасителя, не отпускает его…
  Камера отворачивается – становится виден идущий в сторону плотика морской буксир. Разрезая волну, судно спешит на помощь…
 
  …Хижина старейшины деревни. Под действием наркотика, подмешанного в вино, Чара падает навзничь, последним усилием пытаясь сорвать гирлянду цветов, что висит у неё на шее… Вслед за тем падает на циновку и Фирт Дон – он тщетно пытается расстегнуть кобуру и достать оружие. Как только гости потеряли сознание, туземцы мгновенно прекращают свои пляски и песни - разом умолкнув, они встают с подушек и быстро-быстро расходятся. Хижина опустела за одну минуту – остаются только Канд и хозяин дома. Старейшина склонился над Фирт Доном, трогает его за шею, проверяя пульс. Подросток стоит у выхода и терпеливо ждёт. Наконец, старейшина подаёт знак – паренёк кивает и выбегает за порог.
  …На улице уже ночь. Громко стрекочут цикады. Кроны деревьев серебрит полная Луна. В густых зарослях позади дома по-прежнему таятся Сингар и Пумай. Слышен быстрый топот ног, сбегающих по деревянным ступенькам хижины… Сквозь ветви становится виден Канд – он стоит и, жестикулируя, подзывает.
Сингар:
  - Пора! – он толкает в бок напарника.
  Мужчины встают и, продравшись сквозь ветви, выходят на свободное пространство. Канд, молча, указывает рукой в сторону хижины.
Сингар:
  - Лошадей сюда, живо! – отдаёт он приказ пареньку, после чего оборачивается к напарнику. – Пошли!
  Вдвоём с Пумем они входят в дом, Канд, пустившись бежать, скрывается за углом…
  …Снова хижина. Возле очага, где, рассыпаясь, догорают угли, стоит старейшина. Видимо, не очень-то доверяя ему, Сингар склонился над Чарой, проверяя пульс.
Сингар:
  - Порядок! – он выпрямляется, лицо его кажется удовлетворённым.
  Тем временем, Пумай обыскивает бесчувственного инспектора, деловито вытаскивает из кармашка портативную рацию (размером с небольшой мобильный телефон), достаёт из его кобуры пистолет…
Пумай:
  - Настоящий! – глаза его горят от вожделения. – Боевой…
Сингар (переменившись в лице, бросается к напарнику):
  - Идиот! Положи на место…
Пумай (недоумевая):
  - Но почему?..
Сингар:
  - Потому! Оружие станут искать в первую очередь. И если не найдут… Соображать надо!
Старейшина (угрюмо):
  - Через три дня придёт их корабль.
Сингар отбирает у напарника пистолет инспектора и засовывает обратно в кобуру. Возвращает рацию в карман. Несколько секунд он соображает:
  - Значит так, - говорит он напарнику. – Отвезёшь его к реке… Знаешь место? (Пумай кивает) Кинешь в воду… (Пумай снова кивает) Из пистолета выпустишь все патроны – и тоже кинешь в воду. Чтобы выглядело так, будто он отстреливался до последнего…
Пумай (улыбнувшись):
  - Ага!
Сингар (к старейшине):
  - Скажешь, когда за ними придут, что девчонка с инспектором отправились в джунгли искать того… черномазого! Дорогу им укажешь – ну, не мне тебе объяснять… Пусть как следует поищут! – он усмехается.
  Старейшина, молча кивает. Лицо старика по-прежнему не выражает никаких чувств. Нагнувшись, старший всадник легко подхватывает Чару и кладёт на плечо.
Сингар:
  - Берите этого! – отдаёт он приказ, и шагает к выходу.
  Пумай хватает Фирт Дона за руки, старейшина – за ноги, и вдвоём они волокут его следом…
  …Улица Канд стоит перед хижиной, держа за уздцы двух осёдланных лошадей. К той, что ближе к камере, подходит Сингар и кладёт Чару на спину коня. Руки и длинные волосы девушки свесились вниз… Привычным движением Сингар забирается в седло. Следом показались его напарник со старейшиной. Пыхтя от натуги, они грузят свою ношу на вторую лошадь. Лошади фыркают и переступают с ноги на ногу…
  Наконец, дело сделано. Сингар с Чарой едет прямо. Пумай идёт пешком и ведёт свою лошадь под уздцы, свернув с дороги на боковую тропу. Старейшина обнимает паренька за плечи и оба провожают их взглядами…

…Берег тропического острова поздним вечером. На белый песок пляжа равномерно накатывает морской прибой. В пышных кронах пальм негромко шелестит ветер. На потемневшем небе загораются первые звёзды. На земле ярко горят огни отелей, отражаясь рябью в воде. У горизонта над морем восходит полная Луна, прочертив на водной глади огненную дорожку…
  На песке рядышком стоят два шезлонга – один пуст (там лежит свёрнутое полотенце), во втором расположилась Низа Кирт. Поскольку уже становится прохладно, девушка набросила на плечи длинное полосатое махровое полотенце, в которое она закуталась точно в плащ, укрывшее её до колен. На голове у Низы ментоскоп (включён, горит зелёный огонёк). Она запрокинула голову и кажется, что девушка считает звёзды – губа её слегка шевелятся, точно она неспешно проговаривает что-то про себя. Но глаза Низы плотно закрыты. На заднем плане, в тени деревьев, видно небольшое бунгало, предназначенное на двоих.
  Слышны шаги, скрипит песок под ногами. В кадре появляется облачённый в плавки Эрг Ноор – мокрый, с него стекает вода. Встав возле пустого шезлонга он берёт полотенце и, покряхтывая от удовольствия, тщательно вытирается с такой силой, что кожа мужчины чуть-чуть поскрипывает.
Эрг Ноор:
  - Зря ты не пошла со мной! Вода такая, что никакому ионному душу не справиться. Никогда ещё не получал столько удовольствия…
  Низа молчит. Похоже, она вообще ничего не слышит. Бросив полотенце, мужчина обходит шезлонги и присаживается на корточки возле девушки. Мужчина некоторое время молча смотрит на неё, а потом, решительно протянув руку, он хватает пальцами обруч и резким движением сдёргивает аппарат с головы Низы. Та мгновенно пробуждается, открыв глаза.
Низа Кирт:
  - Ты?! – она переводит дух. – Что, уже накупался?
Эрг Ноор (кивнув):
  - Ага! И хочу знать, что ты читаешь… - он регулирует диаметр обруча, делая его чуточку шире, после чего водружает ментоскоп себе на голову и закрывает глаза и бормочет вслух (становясь при этом всё более и более удивлённым) – «Космовождение», «Теория управления», «Принципы функционирования»…
Он стаскивает ментоскоп и смотрит на Низу широко раскрытыми глазами:
  - Вот уж не думал, что в наш медовый месяц ты станешь интересоваться учебниками по космовождению!
Низа Кирт (серьёзно):
  - Я собираюсь сдать экзамен и получить диплом пилота!
Эрг Ноор (искренне недоумевая):
  - Зачем? – вытянув ноги, он устраивается по удобнее рядом с её шезлонгом.
Низа Кирт (серьёзно):
  - Ну, как же? Предстоит долгая и серьёзная экспедиция. Мы летим оба: ты – командир, я – второй пилот…
  Девушка тянется к ментоскопу, но мужчина сжал шлем в руках и не собирается его отдавать.
Эрг Ноор (тоже серьёзно):
  - Вон оно что! Но знаешь ли, второй пилот – это крайне ответственная должность, к которой требуется особый талант. Я предпочёл бы видеть в кресле кого угодно, но только не человека, без конца нарушающего дисциплину…
Низа Кирт (перебивая):
  - Я исправлюсь – обещаю тебе! Скоро ты сам убедишься…
Эрг Ноор (уже не так серьёзно):
  - Во-первых, ты – неисправима! – качает он головой. - Я давно выучил это наизусть… А, во вторых… (пауза)
Низа Кирт:
  - Что «во вторых»?
Эрг Ноор (пристально глядит ей в глаза):
  - Во-вторых, я должен признаться, что ты мне нравишься именно такая: непослушная, дерзкая, склонная к авантюрам…
Низа Кирт (вспыхнув):
  - Ах, вот как?! Ну тогда я тебе скажу, самодовольный мужчина, что ты шовинист и… - она обрывается на полуслове.
  Потому что Эрг Ноор, приложив палец к её губам, не даёт ей закончить.
Эрг Ноор:
  - Ни слова больше! – выпустив ментоскоп (что падает на песок), прильнув, он целует девушку в губы.
  Потом, подхватив Низу на руки, он встаёт и несёт её в бунгало, что стоит на зажнем плане в тени деревьев…

  …Утро в джунглях. Над рекой неспешно поднимаются густые серые клочья тумана, сквозь которые с трудом пробиваются первые солнечные лучи. Пронзительно кричат птицы, верещат обезьяны. С хрустом ломая ветви, по берегу ползёт крокодил, пробудившийся ото сна, и почти бесшумно ныряет в воду…
  Камера перемещается, зависнув над рекой. В воде показался Фирт Дон – старший инспектор по-прежнему без чувств, его неспешно несёт течением (плывёт лицом вверх). Над самой водой повис ствол наклонившегося дерева, несколько тонких ветвей уходят в воду… Зацепившись за ветвь, тело старшего инспектора останавливается возле коряги. Камера наезжает, показывая его лицо крупным планом….
  Должно быть, от многочасового пребывания в холодной воде действие наркотика ослабевает – веки мужчины подрагивают, и он открывает глаза…
  По поверхности воды неспешно скользит, приближаясь, невысокий зубчатый гребень. Потом показался ещё один, и ещё… Крокодилы приближаются с нескольких сторон, Фирт Дон, замерев, пристально следит за ними. Его руки обхватили морщинистый ствол дерева. А один из хищников уже подобрался вплотную… Вот он разинул зубастую пасть и бросился на человека!
  В последний момент, мужчина успевает подтянуться и молниеносно перебраться на древесный ствол – зубастая пасть проскользнула буквально в паре сантиметров от его ноги! Но дерево висит слишком низко, почти касаясь водной глади – второй крокодил, резко забив хвостом, высунулся из воды, силясь дотянуться до жертвы.
  Напрягая мышцы (которые от пребывания в воде сводит судорога), Фирт Дон карабкается по стволу, стараясь забраться повыше… Наконец, посчитав, что он в безопасности, он останавливается, улегшись на живот. Старший инспектор хлопает ладонью по кобуре – но та пуста… Тогда он лезет в карман за рацией… Он нажимает на разные кнопки, однако рация молчит…
Фирт Дон (вполголоса):
  - Проклятье… Набрала воды!
  Древесный ствол внезапно содрогается, так что человек едва удерживается на нём – ещё один крокодил, наиболее настырный, пытается забраться на корягу. От резкого толчка мужчина роняет рацию, и та падает в воду. Рассуждать некогда – напрягая последние силы, Фирт Дон карабкается дальше по стволу и – о счастье! – перебирается, как по мосту, на берег. Тут, наконец, он переводит дух…
  …Мужчина сидит на топкой земле, прислонясь спиной к стволу дерева. Голова его болит, и он пытается справиться с болью, растирая виски. Закрыв глаза, Фирт Дон мучительно старается вспомнить, как же он оказался здесь. Перед его мысленным взором появляются неясные обрывки воспоминаний – вот он и Чара Нанди сидят в хижине старейшины… Вот, их угощают шашлыком… Вот он берёт с блюда горсть жареных термитов… Наконец – чаша с вином…
  …Камера снова показывает его сидящим у дерева. Фирт Дон издаёт утробный рык – крик боли, смешанной с яростью… Так глупо попасться!
  …Он решительно встаёт и, несмотря на слабость в ногах, пробирается вдоль берега. Продираясь сквозь кусты, он выходит к тропе, что пересекает реку вброд. Пошатываясь, он осматривается…
  …И тут он замечает в воде свой пистолет! Тот лежит на песчаном дне, шагах в десяти от берега. То и дело озираясь – нет ли поблизости крокодилов – Фирт Дон лезет в воду и достаёт оружие. Извлекает и проверяет магазин – тот пуст, в нем не осталось ни одного патрона. Тем не менее, инспектор кладёт оружие в кобуру и по тропе устремляется вглубь джунглей…
 
  …Старинная крепость, ставшая резиденцией Бета Лона. Ярко светит солнце. Камера наезжает, и мы переносимся внутрь.
  …Уже знакомый нам тронный зал, где на резном кресле под балдахином восседает сам Великий Учитель. С колонны свешивается его штандарт - белое полотнище с чёрной мордой льва оскалившей пасть. На ступенях возвышения, где стоит трон, расстелена шкура тигра – того самого, что давеча убил Сингар. Перед троном, постелив шёлковые подушки на каменные плиты пола сидят приближённые владыки. Они одеты похоже (хотя и поскромнее) – в белые длинные саронги и белые рубашки с длинными рукавами, волосы скрыты под тюрбанами (тоже белыми). На вид, они заметно моложе (не старше сорока) – каждый отрастил короткую густую чёрную бороду и пышные усы.
Первый из приближённых (украдкой потянулся к соседу):
  - Что-то наш Хозяин нервничает, - шепчет он. – Никак не начнём…
Второй из приближённых (также вполголоса):
  - Ждём его гостя…
  Хозяин на троне хранит невозмутимость.
  …Слышны шаги, дальняя дверь открывается, и в зал входит Мвен Мас в сопровождении двух юношей-прислужников (последние, едва войдя, тут же сгибаются в почтительном поклоне). С прошлого визита гостя успели переодеть – теперь на нём тоже белый саронг и рубашка. При виде африканца Великий Учитель оживился, лицо его озаряет некое подобие улыбки. Впрочем глаза по-прежнему остаются холодными и колючими…
Бет Лон:
  - А, наконец-то, мой дорогой ученик! – жестом он велит вошедшему сесть во второе кресло, что стоит на возвышении по-соседству с троном. - Мы тебя заждались!..
  Мвен Мас, оглядывается по сторонам, всматривается в лица сидящих, точно надеясь разглядеть среди них чьё-нибудь знакомое. Но все они чужие. Он неуверенно поднимается по ступенькам, косясь на тигриную шкуру… Садится в кресло. Сопровождавшие его юные слуги удаляются, пятясь задом.
Первый из приближённых (второму):
  - Какая честь! – вздыхает он шёпотом.
Второй из приближённых (многозначительно хмыкнув):
  - Чем выше почести, тем скорее они закончатся! – бормочет он в ответ.
Бет Лон (властно):
  - Итак, начнём, пожалуй… Радж! – владыка обращается к первому из приближённых.
Первый из приближённых:
  - На сегодняшний день заготовлено и распределено среди наших сторонников одна тысяча шестьсот восемьдесят девять ментоскопов. Они гарантируют защиту от любых видов пси-излучения, так что основное их оружие – психогенераторы – станут бесполезны.
Бет Лон (с напускной суровостью):
  - Имейте в виду – захват ментоскопов, является одной из первоочередных целей! (поворачивается ко второму приближённому) Камал!
Второй приближённый:
  - Новый компьютерный вирус, который мы недавно создали, преодолевает любую защиту! Сейчас отрабатывается несколько способов его внедрения в компьютерные сети. В нужный момент все их средства связи и энергоснабжения будут полностью заблокированы.
Бет Лон (довольным голосом):
  - Это хорошо! Недавний блэкаут (взглянув на Мвена Маса, Бет Лон улыбается) продемонстрировал крайнюю их уязвимость к такого рода вещам! (поворачивается к следующему) Пандей!
Третий приближённый (разворачивает тюк, что лежит на полу рядом с ним):
  - Комплект защитной экипировки испытания выдержал! - Пандей демонстрирует, расстелив на полу, грубый костюм, сшитый из кожи. – Выпущенная в упор парализующая игла его не пробивает! Таким образом, в ближнем бою наши воины получат преимущество!
  По мере того, как идёт разговор, выражение лица Мвена Маса становится всё более наряжённым. Его охватывает всё больший ужас и отвращение к тому, что он слышит. Ему хочется кричать, но он сдерживает свой крик. Бет Лон со всё большим интересом наблюдает за африканцем.
Кто-то из приближённых (скептически):
  - Но пуля-то его пробьёт!
Третий приближённый (снисходительно):
  - У них не так много боевого оружия!
Ещё один из приближённых:
  - И, тем не менее, оно у них есть!
Бет Лон (усмехается):
  - Даже если и есть, стрелять они не станут. В каждом из них сидит врождённый страх перед убийством… - Великий Учитель вдруг выхватывает из ножен кинжал, что висит у него на поясе, и бросает его на колени сидящему напротив Мвену Масу.
  Африканец вздрагивает.
 Бет Лон (насмешливо):
  - Ну, что ты сложил руки, мой ученик? Возьми кинжал и убей меня! Ты же ведь этого хочешь?!
Мвен Мас (ему трудно говорить):
  - Вы… Вы отвратительны! Вы совсем не похожи на того Бета Лона, которого я когда-то знал… - африканец встаёт, и кинжал со звоном падает с его колен на подиум.
Бет Лон (громко и неприятно смеётся):
  - Ты, в самом деле, находишь меня отвратительным?! Но, видимо, я недостаточно отвратителен, раз тебе не хватает желания убить!
  И подняв руки (посоха на сей раз у него нет) Великий Учитель трижды хлопает в ладоши. Доносится торопливый топот – словно бы волокут кого-то, а тот упирается. Слышится позвякивание цепей… Дальняя дверь распахивается, и в зал вбегают новые слуги – они тащат Чару Нанди. Руки и ноги девушки закованы в кандалы, но, тем не менее, она сопротивляется, так что подросткам, выполняющим функции прислуги в замке, вынуждены прийти на помощь Сингар и Пумай.
Подняв голову, Чара замечает Мвена Маса:
  - Мвен! – кричит она с ужасом, так как меньше всего ожидала увидеть его здесь.
Мвен Мас (с рычанием сбегает по ступеням):
  - Отпустите её, негодяи! – он бежит на помощь Чаре.
  Один из приближённых Великого Учителя, что сидит на полу, молниеносно бросается ему под ноги – Мвен падает и другие приближённые, вскочив, наваливаются на него сверху. Всеобщая свалка…
  По-прежнему заливаясь хохотом, довольный Бет Лон неторопливо приближается к Чаре, останавливается, подойдя вплотную… Сжав в кулак её растрёпанные волосы, он резко дёргает рукой, заставляя девушку развернуть голову лицом вверх.
Бет Лон:
  - Полюбуйтесь же на это! – седобородый старец поворачивается лицом к своим приближённым. – Люди Большого мира предпочитают быть убитыми, нежели убивать самим, хотя бы и защищаясь! Их можно избивать, насиловать, резать на куски – и они ничего не сделают в ответ! Они – бессильны!
  …Задыхающегося Мвена Маса поднимают на ноги – тот вырывается из удерживающих его рук, и приближённым Великого Учителя приходится напрягать все свои мускулы…
  Теперь он поворачивается к своей жертве, разглядывая её, не срывая вожделения. Чара, действительно, бессильна – со всех сторон в не вцепилось сразу несколько рук, удерживая е за цепи. И тогда она плюёт в самодовольное, расплывшееся в похотливой улыбке лицо старика…
  …С яростным рычанием, Мвен освобождается, разбросав в стороны своих противников!
Мвен Мас:
  - Не смей!!! – он бросается на Бета Лона, точно разъярённый тигр.
  Но Сингар уже извлёк из кобуры парализатор и держит его наготове… Выстрел! Парализующая игла вонзается в грудь африканцу, и тот падает к ногам Великого Учителя…
Чара Нанди (в отчаянии):
  - Мвен!!!
  Её оттаскивают назад, Сингар выхватывает из ножен кинжал…
Бет Лон (перехватывая занесённую для последнего удара руку):
    - Нет! Он ещё может нам понадобиться…
Сингар:
  - Хозяин, что прикажешь делать с ним?
Бет Лон (утираясь):
  - В яму!
Сингар:
  - А что с девчонкой?
Бет Лон (повернувшись к Чаре):
  - В гарем. Пусть хорошенько помоют и переоденут (Примечание: в данной сцене Чара одета также, как и в предыдущей – в хижине старейшины). Сегодня вечером она согреет моё ложе…

  …Снова старинная крепость, ставшая резиденцией Бета Лона (вид издалека) С разных сторон её окружают возделанные поля и пальмовые рощи. На переднем плане – одна из таких рощиц. Среди зарослей притаился Фирт Дон – старший инспектор внимательно наблюдает за замком.
  Во въездных воротах, что сторожат по бокам два каменных льва, отворяется калитка. Из неё выходят двое мужчин, что тащат, держа за руки и ноги, парализованного Мвена. Вот, обогнув угол крепостной стены, они подходят к невысокому, выложенному камнем, оголовку колодца. Положив свою ношу на землю, они откидывают металлическую решётку и опускают внутрь лестницу. Затем один спускается вниз, а второй сверху подаёт ему бесчувственного человека… Наконец, закончив дело, они убирают лестницу и снова запирают решётку. Один уходит, другой остаётся на страже. Фирт Дон не спускает глаз… Камера наезжает на оголовок колодца…
  …Яма. Верх её забран решёткой, сквозь которую внутрь лишь немного проникает дневной свет. Скользкие отсыревшие стенки обложены грубым камнем. Отверстие наверху довольно узкое, метра полтора, однако к низу яма расширяется, метров до трёх-четырёх, имея форму бутылки. Пол узилища земляной и очень грязный. В щели кладки вбиты ржавые железные кольца, к которым цепями прикованы двое узников. Один из них – Мвен Мас, лежит на голом полу (лицо его всё в шрамах и кровоподтёках). Второй – одетый в лохмотья молодой человек, сильно обросший и давно не бритый. Прикованный за лодыжку, он безучастно сидит на охапке соломы. Действие парализующего яда заканчивается, африканец медленно открывает глаза…
Мвен Мас (стонет):
  - Пить…
  Звеня цепью, сосед по темнице зашевелился, поднялся и потянулся к небольшому углублению в каменной кладке. Там из-под камней по каплям медленно сочится влага, собираясь в глиняной плошке. Осторожно взяв сосуд, арестант бережно, чтобы не расплескать, подносит чашу к губам Мвена, приподняв второй рукой голову сокамерника. Мвен жадно делает глоток, другой, третий…
Сокамерник:
  - Хватит! После ядовитой колючки много пить нельзя! – он сам делает пару глотков, после чего позвякивая цепью, возвращает плошку на прежнее место и опять садится на солому.
  Они сидят друг на против друга и внимательно присматриваются.
Мвен Мас (приподнявшись, он тоже садится, прислонясь к стене спиной):
  - Ты… кто? – робкий солнечный луч падает на его лицо, и Мвен зажмуривается.
Сокамерник (зыркнув в темноте):
  - А ты кто такой? Тут, знаешь ли, не принято расспрашивать друг о друге …
Африканец:
  - Меня зовут Мвен Мас. Я из Большого мира…
Сокамерник (усмехнувшись):
  - Назвав своё дурацкое имя, мог бы и не уточнять!...
Мвен Мас:
  - А как тебя зовут?
Сокамерник:
  - Кумар.
Мвен Мас:
  - За что тебя бросили в темницу, Кумар?
Кумар (ухмыляясь, белые зубы его сверкают во тьме):
  - А тебя за что?
Мвен Мас (помрачнев):
  - Он… хотел изнасиловать девушку…
Кумар издаёт в ответ странный звук - не то стон, не то зубовный скрежет:
  - Вот, значит, как… Выходит, мы с тобой братья по несчастью…
Вверху, где решётка, показался Пумай (ему поручено их охранять):
  - Эй! – кричит он, склонившись над ямой. - А ну, умолкли живо оба!
  Мвен Мас и Кумар замолкают…

  …Ночь, на небе сияет Луна, ярко светят звёзды. В небольшой комнате, где на полу расстелен ковёр, а стены украшены занавесями из тёмно-синей ткани с нашитыми на неё серебристыми звёздами, тускло мерцает фитилёк масляного светильника. Похожая на подростка тоненькая хрупкая, босоногая девушка, завёрнутая в светлое сари, сидит у зарешёченного окна и смотрит на звёзды сквозь витые прутья решётки. Сиденьем ей служит массивный сундук, на который девушка постелила шёлковую подушку. Руки её украшают массивные витые браслеты, ноги – тонкие браслеты с бубенчиками, что негромко позвякивают при каждом движении. Она - та самая, что в прошлый раз подслушивала разговор в тронном зале.
  Топот шагов. Дверь в комнату стремительно распахивается. Девушка у окна, встрепенувшись, смотрит, как в комнату вваливаются трое – двое подростков-слуг и Сингар. Они заносят Чару Нанди и швыряют на лежанку, что стоит вдоль стены, после чего Сингар, нагнувшись, защёлкивает на лодыжке Чары браслет, что цепью прикован к кольцу в стене.
Сингар (ухмыляясь):
  - Вот для тебя подружка, Онар! Познакомься с ней!
  Он и слуги уходя, дверь затворяется. Встав с подушки, Онар подходит к лежанке. Её гостья, ничего не замечая вокруг, корчится в судорогах.
Чара Нанди (стонет):
  - Пить… - глаза её закрыты.
  Метнувшись к резному столику, что в центре комнаты, Онар берёт фарфоровую чашку, что стоит на нём и спешит в угол, где стоит большой фарфоровый кувшин. Аккуратно наливает воду и возвращается к своей гостье. Осторожно приподняв голову Чары, Онар подносит чашку к её воспалённым губам. Чара открывает глаза и с жадностью пьёт.
  Затем, поставив чашку на место, Онар опять идёт к кувшину и, намочив тряпку, прикладывает компресс ко лбу Чары, потом начинает медленно отирать её лицо…
Онар:
  - Потерпи немного… Сейчас тебе полегче станет…
  Гостья постепенно начинает приходить в себя и начинает лихорадочно оглядывается по сторонам…
Чара Нанди (хрипло, с трудом ворочая языком):
  - Пожалуйста… Укрой меня…
  Чара почти раздета. Её одеяние в данный момент то же самое, как и на тех феях, что изображены на стенных росписях, украшающих тронный зал. То есть практически состоит из одних украшений, что гирляндами кое-как прикрывают грудь и бёдра (к слову, до сего дня Чара не носила украшений).
  Онар срывает одну из занавесей, что драпируют стены её обиталища. Она набрасывает ткань, и Чара закутывается в неё, как в простыню.

  …Опять яма. Снаружи льётся лунный свет, но лица узников едва различимы. Мвен Мас и Кумар сидят рядом на одной охапке соломы.
Кумар (тихо, вполголоса, чтобы не услышал охранник):
    - Её зовут Онар. Мы любили друг друга, собирались пожениться, уже готовились сыграть свадьбу… Но тут явились люди Хозяина и сказали, что такой красивой девушке, как Онар, место только в гареме… (короткая пауза) Её отец согласия не дал, и тогда его и брата Онар убили, а её забрали силой. Меня в тот день не было в деревне - только потому я и остался жив (усмехается). А то бы и меня убили за компанию!
Мвен Мас (так же негромко):
  - И что было потом?
Кумар:
  - Потом? (вздыхает) Однажды ночью я попытался пробраться в гарем…
Мвен Мас:
  - И что, получилось?
Кумар (позвякивает цепью):
  - С тех пор сижу здесь, как видишь!.. Поначалу я удивлялся – почему меня оставили в живых. А потом однажды утром он подвёл Онар к краю ямы и заставил её смотреть вниз. У меня в ушах до сих пор стоит её крик… А эта тварь хохотала во всю глотку! (скрежещет зубами) Нет, я всё-таки доберусь до него! Зубами камни буду грызть, а доберусь!
  Сверху вдруг слышится какой-то шорох. Словно бы то-то крадётся… Мвен Мас встрепенулся…
Кумар (приложив палец к губам):
  - Т-сс!

(Конец пятой серии)


Часть третья – остров Забвения
Шестая серия.

  Остров Забвения. Ночь, на небе – ни облачка. Ярко сияет Луна, заливая серебристым сиянием обветшавшие стены средневековой крепости. На переднем плане – оголовок колодца, чьё отверстие забрано решёткой. Прислонённая к стене, лежит на боку лестница. Присев на огромный камень, отвалившийся от крепостной стены, дремлет Пумай, закутавшись в длинный, до пят, плащ.
  Камера чуть поворачивает – крупным планом мы видим Фирт Дона. Старший инспектор извлёк из кобуры пистолет и, крепко сжав его за ствол, пробирается вдоль крепостной стены…
  Вот он подобрался к ничего не подозревающему охраннику и, занеся руку, крепко бьёт Пумая по голове рукоятью пистолета! Незадачливый страж валится с камня, служащего ему сидением… Фирт Дон бережно, почти нежно, подхватывает оглушённого под мышки и оттаскивает в тень, где обыскивает его – извлекает из кобуры стражника парализатор, кладёт его в карман брюк, забирает вместе с ножнами кинжал, снимает с пояса ключи от кандалов. Затем инспектор поворачивается к колодцу, отпирает завов и тихонько поднимает решётку. Он заглядывает вниз:
  - Эй! – негромко зовёт он. – Здесь есть кто-нибудь живой?
  Негромко звякает железная цепь. В освещённом лунными лучами пространстве показалась лохматая голова жениха Онар.
Кумар:
  - Ты кто? – вопрошает он также вполголоса.
Фирт Дон:
  - Я старший инспектор Патрульной Службы. Я разыскиваю Чару Нанди и Мвена Маса!
Мвен Мас (тоже появился в поле зрения):
  - Я здесь!
  Стараясь не производить шума, инспектор опускает в яму лестницу и сам спускается вниз…
  …Узилище. Сверху сквозь круглое отверстие пробивается серебристый лунный свет. Согнувшись, Фирт Дон торопливо снимает кандалы с Мвена Маса. Кумар привстал и сопит нетерпеливо ожидая своей очереди.
Мвен Мас (вполголоса):
  - Я видел Чару Нанди. Она здесь. Её собирались отвести в гарем…
Фирт Дон (не поднимая головы):
  - Вы хорошо знаете расположение помещений в замке? – от волнения рука инспектора дрожит и ключ никак не попадает в замочную скважину.
Кумар (вмешиваясь):
  - Послушайте меня! – шепчет он возбуждённо и тормошит рукой инспектора. - В гарем вам не попасть! Я уже пробовал…
  Наконец, нога Мвена освобождена от цепи.
Фирт Дон (выпрямившись):
  - Кто этот человек? – спрашивает он у Мвена Маса, кивая в сторону его сокамерника.
Мвен Мас:
  - Его зовут Кумар, он сидит здесь уже год.
Фирт Дон (кивает в сторону сокамерника Мвена):
  - Ему можно доверять? - отцепив от пояса ножны с кинжалом, старший инспектор протягивает оружие Мвену. - Возьмите, пригодится!
Мвен Мас (принимает кинжал):
  - Полагаю да. Его невесту Бет Лон насильно взял в свой гарем…
  Тогда Фирт Дон приседает опять и расковывает Кумара. Тот смотрит на своего освободителя исподлобья – уж очень неприятен Кумару старший инспектор… Тем временем, Мвен прикрепляет кинжал к своему поясу.
Фирт Дон (Кумару):
  - Хорошо, вы идёте с нами! Но предупреждаю – вы будете выполнять все мои указания!
Кумар (сквозь зубы):
  - Как скажете…
  Инспектор карабкается вверх по лестнице. Следом за ним выбирается Кумар, последним – Мвен Мас.
  …На верху. Фирт Дон у оголовка – наклонившись, он протягивает руку, помогая тем, кто карабкается следом. Лежащий на земле Пумай (он на переднем плане) начинает приходить в себя – зашевелился, открыл глаза, медленно ощупывает голову…
  Наконец Кумар выбрался из колодца… Первое что он видит – это Пумай, который уже не лежит на земле, а сидит (спиной к колодцу и лицом к камере)… Ещё мгновение – и охранник придёт в себя и поднимет тревогу! Издав яростное шипение (кричать нельзя!), Кумар одним прыжком наваливается на стражника и, схватив его сзади, зажимает Пумаю рот… Стражник силится вырваться – между ними завязывается отчаянная борьба…
Фирт Дон (помогает выбраться Мвену):
  - Не выпускайте его! – пронзительно шепчет он, лицом обернувшись к камере. - Сейчас я разыщу верёвку – его надо связа-а…
  Пока старший инспектор произносит это, Кумар, ухватив стражника за голову, коротким резким движением ломает ему шею. Закатив глаза, так и не сумев вскрикнуть, Пумай бессильно поникает… Оттолкнув труп, Кумар встаёт и отряхивается. Фирт Дон и Мвен Мас (который наконец-то выбрался из колодца), потрясённые до глубины души, с ужасом глядят на убийцу...
Кумар (в ярости):
  - Ну, что вытаращились?! Нашли кого жалеть! Он убил брата Онар – моего лучшего друга!
  Мвен Мас и Фирт Дон безмолвствуют. Произнося тираду, Кумар, брезгливо морщась, хватает убитого за руки и подтащив к колодцу, бросает вниз… Труп падает с негромким звуком.
Кумар (всё так же яростно):
  - Лестницу!!!
  Повинуясь его яростному позыву, Мвен Мас и Фирт Дон хватаются за лестницу и вытаскивают её из ямы.
Кумар (опускает решётку и задвигает засов):
  - Бежим!!! – он призывно машет рукой и пускается бежать.
  Мвен Мас и Фирт Дон бегут за ним следом…

  …Роща на окраине кукурузного поля. Мвен Мас, Фирт Дон и Кумар присели среди зарослей – они переводят дух. Сквозь кроны пальм виднеется серебристый диск Луны.
Мвен Мас (сквозь одышку):
  - Давайте думать, что делать дальше… Инспектор, у вас есть рация?
Фирт Дон (мрачно):
  - Была… К сожалению, я её потерял.
Кумар (презрительно усмехнувшись):
  - Ну, ещё бы!..
Мвен Мас:
  - И всё-таки, что же с вами случилось?
Фирт Дон (нехотя):
  - Я дал маху… Меня опоили какой-то дрянью… Я потерял сознание, очнулся уже утром в реке, вокруг крокодилы… В общем, я выбрался, но рация утонула... (выдерживает короткую паузу и продолжает) Беда, что у нас совершенно нет времени! Ближайшие наши пункты находятся в Анурадхапуре и Талайманаре – и до каждого не меньше трёх дней пути! А они обнаружат побег, максимум, через несколько часов. Скорее всего – уже на рассвете! Бет Лон наверняка сменит место дислокации – уйдёт в джунгли, или подастся в горы. Там его придётся искать годами…
Мвен Мас:
  - А судно, на котором вы прибыли сюда?
Фирт Дон:
  - Оно будет только послезавтра. И потом, в эту деревню лучше не соваться – её старейшина в сговоре с Бет Лоном.
Кумар:
  - Идти надо в Калху! Это моя деревня, она совсем рядом!
Мвен Мас:
  - А что это нам даст?
Кумар (возбуждённо):
  - Да мы там все его ненавидим! Этот самозваный хозяин нам уже который год поперёк горла! (Кумар для убедительности проводит ребром ладони возле шеи) Только бросьте кличь – все возьмутся за топоры и вилы!
Фирт Дон (решительно и властно):
  - Ну, вот что, молодой человек! Новых убийств я не потерплю – вы поняли? – и старший инспектор кладёт руку на кобуру (хотя магазин его пистолета пуст).
Кумар (насупившись):
  - Как скажете… - цедит он сквозь зубы.
Мвен Мас (после некоторой паузы):
  - Тем не менее, Кумар прав! Втроём мало что можно сделать, а его сельчане нам хоть чем-то помогут... Хотя бы одолжат коня!..
Кумар (оживившись):
  - А как же, лошади у нас есть! Мы, вообще-то, скот разводим…
Фирт Дон (повернувшись лицом к туземцу):
  - А она далеко, твоя Калха?
Кумар (машет рукой):
  - Да рядом же, говорю! Если идти быстро, к утру доберёмся…
Фирт Дон (поднимаясь с земли):
  - Хорошо, показывайте дорогу!
  Все трое начинают пробираться сквозь заросли…

  …Снова гарем, комната Онар. Чара Нанди, закутавшись в портьеру почти с головой, неподвижно лежит на лежанке, отвернувшись лицом к стене. Постелив подушку на ковёр, рядом с нею села Онар. За зарешёченным окном уже погасли звёзды, розовым сиянием светится заря… Повернувшись к окошку, туземка задувает фитиль в масляном светильнике.
Онар (вполголоса):
  - Ты не спишь?
Чара Нанди (не пошевелившись):
  - Нет… - пауза, девушка поворачивается и бросает пристальный взгляд на соседку. - Скажи, как тебя зовут?
Туземка:
  - Онар.
Чара Нанди:
  - Меня зовут Чара, - представляется она.
  Осторожно придерживая покрывало, чтобы не сползло, Чара приподнимается и садится, завязав концы ткани на груди узлом. При этом цепь, которой она прикована к стене, негромко позвякивает.
Чара Нанди (осматривается по сторонам):
  - Онар, а у тебя здесь нет какой-нибудь другой одежды для меня?
Онар:
  - Другой одежды у меня нет. Но я сейчас тебе сошью, это недолго!
  Девушка открывает сундук и достаёт рулон светлой шёлковой ткани с пёстрым рисунком по краю. Затем извлекает и кладёт на столик швейные принадлежности – иголку, катушку ниток, кусок бечёвки в метр длиной, что заменяет линейку, и остро отточенный кусок стального лезвия (примерно четыре сантиметра длиной и два шириной). Онар садится за шитьё – раскатав рулон, бечёвкой отмеряет нужное количество ткани (а нужно шесть метров), после чего, согнув материю пополам, быстрым и чётким движением она распарывает ткань стальным лезвием, точно бритвой. В месте разреза делает отворот и, вдев в иглу нить, аккуратно подшивает. Работа спорится, при этом девушка успевает говорить со своей соседкой.
Онар:
  - Кто твои родители, Чара? Может быть, я их знаю?
Чара Нанди (отвернувшись):
  - Я издалека… Пришла из Большого мира.
Онар:
  - Тебе не стоило приходить сюда.
Чара Нанди:
  - Наверное… (она опускает глаза) Но я не могла иначе. Я искала одного человека… Он недавно поселился здесь…
Онар (перебивает):
  - Я видела его. У него чёрная кожа и курчавые волосы.
Чара Нанди (оживившись):
  - Правда?  - она пристально глядит в глаза туземной девушке. - Скажи, где ты его видела?
Онар:
  - Я подслушала их разговор с Хозяином. Это было три дня назад.
  Чара жестом просит Онар сесть с нею рядом, и та, прервав шитьё, с подушки перебирается на лежанку.
Чара Нанди:
  - Скажи, о чём они говорили?
Онар (кусает губы):
  - Я не многое поняла из их разговора… Хозяин хотел, чтобы тот человек стал служить ему, но он отказался.
Чара Нанди:
  - Вот как… - она выглядит обрадованной.
Заметив это, Онар грустно добавляет:
  - Напрасно ты радуешься! Хозяин никому не прощает отказов…
Чара Нанди (подобрав ноги, исследует браслет на своей лодыжке):
  - Ну, это мы ещё посмотрим!
Онар (меланхолично):
  - Первое время меня тоже держали на цепи. Я норовила убежать.
  Она опять возвращается к шитью, что разложено на полу.
Чара Нанди (не оборачиваясь):
  - Ты давно уже здесь?
Онар (продолжает шить):
  - Полтора года.
Чара Нанди (бросает осуждающий взгляд):
  - И ты смирилась?!
Онар (продолжает шить):
  - Ты тоже смиришься.
Чара Нанди (и в голосе её звучит холодная ярость):
  - Ну, уж нет… А если этот твой Хозяин ещё хоть раз прикоснётся ко мне… (пауза) Я его убью!
Онар (шов готов, она перекусывает нитку):
  - Его многие пытались убить. Но это ещё никому не удалось!
  …Камера, как бы невзначай, наезжает на столик, демонстрируя крупным планом швейные принадлежности, что лежат на нём – катушку ниток, иглу и кусок стального лезвия…

  …Калха – большая деревня, что стоит в окружении пальмовых рощ. Всё те же бамбуковые хижины, крытые соломой. Всё также вокруг бродят куры, блеют овцы в загонах, хрюкают свиньи. Правда, на сельских улицах не видно песка, зато полно красноватой пыли, что готова взвиться при каждом шаге. Утреннее солнце уже поднялось над горизонтом. Окружённые шумно галдящей толпой по улице идут, улыбаясь, трое наших героев – Кумар, Мвен Мас и Фирт Дон. Впереди с гиканьем бежит вездесущая ребятня.
  …Внезапно, изменившись в лице, Кумар останавливается –навстречу, сквозь мгновенно расступившуюся толпу, приближается полная пожилая женщина. Глаза её полны слёз…
Кумар:
  - Мама! - и голос его дрожит.
Пожилая женщина:
  - Сынок!!! – заливаясь слезами, она обнимает сына. – Я уже не чаяла увидеть тебя живым, Кумар…
  Мать жадно целует сына. Сын, похоже, тоже вот-вот расплачется, а его мать, тем временем, обращает своё внимание на его спутников.
Пожилая женщина:
  - Спасибо вам! Вы вернули мне Кумара! Моего единственного сына… - женщина попеременно обнимает то Мвена, то старшего инспектора.
Мвен Мас:
  - Да, мы, конечно, очень рады… - африканец в страшном смущении.
  Фирт Дон тоже смущён, хотя это не так заметно, поскольку инспектор находится при исполнении.
Пожилая женщина:
  - Пойдёмте скорее в мой дом! Будьте в нём лучшими гостями! Сегодня, после стольких горьких дней, у нас случился праздник…
Мвен Мас:
  - К сожалению, мне очень жаль вас огорчать, но мы очень спешим…
Фирт Дон (кивает):
  - Да! Время для праздника наступит ещё не скоро! В плену у Бета Лона томятся наши люди. Мы должны торопиться, ведь им угрожает большая опасность. Мы будем очень признательны, если вы поможете нам поскорее добраться до Анурадхапура, чтобы я предупредил Патруль…
  По толпе пробегает ропот – люди перестали улыбаться, поскольку слова инспектора им явно не понравились.
Голос из толпы:
  - Предупредил, говоришь? А где твой Патруль был раньше, когда люди Хозяина спалили мой дом? Или, когда они убивали моего соседа?! Знаешь, что, инспектор, – катись-ка ты отсюда подальше!
Второй голос:
  - Верно, им на нас наплевать! Они только своих защищают! Вот, понимаешь, приспичило им… А нам, может, и дела нет, что он кого-то из ваших в плену держит!
  По толпе бежит глухой негодующий гул…
Кумар (горячо возражает):
  - Но у него в плену Онар! Лично я ни за что не успокоюсь, пока не освобожу её и не прикончу самого главного гада!
  При словах Кумара толпа угрюмо смолкает. Тут появляется старейшина деревни, и все взоры тотчас обращаются на него. Старейшина ещё не очень стар – на вид ему лет пятьдесят, и его густая короткая борода и пышные усы ещё не успели поседеть (волосы скрыты под чалмой). Кроме того, он неплохо одет и обут (остальные жители Калхи почти все босые).
Старейшина Калхи (обратившись к Мвену Масу и Фирт Дону):
  - Бет Лон – наш враг! Многие люди погибли из-за него, многих родственников мы каждодневно вынуждены оплакивать! И вы, сельчане, слишком рано обрадовались, что наш Кумар сбежал. Очень скоро люди Хозяина явятся за ним! Может быть, нынче же ночью!
Голос из толпы:
  - Точно! Он нам житья не даст…
Другой голос:
  - Поборами обложил! И хлеб, и скот – всё ему отдавай!
Третий голос:
  - И дочерей наших, дочерей! В свой проклятый гарем…
  Толпа постепенно меняется – лица людей (камера даёт их крупным планом) становятся злыми, со всех сторон доносится грозный ропот – прямо на наших глазах толпа превращается в агрессивную, взвинченную массу, готовую, не рассуждая, ринуться лавиной и крушить всё подряд… Кое-где над головами уже показались вилы…
Старейшина Калхи (воздев руку, требуя тишины):
  - Мы терпели долго, но всему приходит конец, и наше терпение иссякло! Если мы сейчас же не покончим с ним – он придёт и покончит с нами!
Толпа ревёт в ответ:
  - Правильно!
  - Сколько можно терпеть!
  - Долой самозваного хозяина! Спалить змеиное гнездо!
  Плавно и незаметно процесс вооружения ускоряется – в толпе уже мелькают самые настоящие сабли и кинжалы, появляются уже знакомые нам парализаторы, что стреляют отравленными иглами. Кто ими обделён, вешают за спину арбалеты и колчаны со стрелами. Короче говоря, намерения жителей Калхи становятся предельно очевидны...
Фирт Дон (наблюдая за приготовлениями, мрачно):
  - Мне это категорически не нравится! – заявляет он вполголоса.
Мвен Мас (качает головой):
  - Я думаю, что не стоит им мешать…
Однако старший инспектор отмахивается от советов и, выбравшись на середину, воздев в знак внимания руку, обращается к жителям:
  - Пожалуйста, послушайте меня! Я понимаю ваш праведный гнев и вполне разделяю его! Но то, что вы собираетесь делать – недопустимо!
Голос из толпы (озлоблённо):
  - А ты кто такой, что взялся нам мешать?!
Старейшина Калхи:
  - Ты нам не власть! У себя за морем распоряжаться будешь!... А здесь командую я, потому что я тут власть – понял?
  Опустив голову, сконфузившийся инспектор отступает.
Кумар (хихикает ему вслед):
  - Ну что, словил, начальничек? Чья взяла?..
Старейшина Калхи:
  - Скачите в Пури, Баттангу и Адони! – отдаёт он приказы. - Пусть присоединяются к нам! Поднимайте всю округу!
  Несколько крестьян садятся на коней и уезжают.
  …Приготовления продолжаются. Мвен Мас вынув из ножен кинжал, внимательно осматривает клинок, пробует большим пальцем насколько остро заточено его лезвие…
Фирт Дон (неприязненно):
  - И вы туда же?
Мвен Мас (не поднимая глаз):
  - Там осталась Чара. Я обязан её спасти…
Фирт Дон:
  - А вы понимаете, что вам придётся… убивать?
  Африканец вздрогнул и, подняв лицо, заглянул в глаза инспектора. Пауза.
Мвен Мас (с отчаянием):
  - Что ж, видно так мне на роду написано… Но я не отступлюсь!
Фирт Дон (опускает глаза):
  - Чёрт с вами! Я тоже иду… В конце концов, в том что всё так обернулось есть и моя вина…

  …Ярко светит солнце. Среди возделанных полей пролегла просёлочная дорога. По ней, длинной тёмной лентой движутся мужчины из Калхи – человек триста, - что выступили в поход. Около сотни (те, кто постарше, поопытней и лучше вооружён) – едут, оседлав лошадей. С две сотни (в основном безусая молодёжь) шагают пешком. Над толпой, частоколом, возвышается лес из копий, тускло поблёскивают на солнце стальные наконечники. Шествие возглавляет старейшина Калхи на вороном коне – кожаные доспехи, натянутые поверх одежды, и сабля, свесившаяся с пояса, придают ему весьма живописный и грозный вид. На голове у старейшины шлем – настоящий, стальной, с кольчужной сеткой по краю. Мвен Мас, Фирт Дон и Кумар тоже едут верхом, причём последний успел привести себя в цивилизованный вид - умылся, причесал как следует свои космы, сменил лохмотья на новую чистую одежду, облачился в кожаные доспехи. Позади пехоты, грохоча на ухабах, тянутся повозки, влекомые буйволами – на них нагружены штурмовые лестницы и прочие осадные приспособления.
  Доносится быстро приближающийся конский топот. По дороге, взбивая пыль, к старейшине галопом приближается всадник (натянув поводья, старейшина останавливает коня)
Старейшина Калхи:
  - Что там? – вопрошает он громко.
Всадник (остановившись рядом):
  - Ихние конные! – он переводит дух, утомившись от скачки. - Впереди на дороге!
Старейшина Калхи:
  - Сколько их?
Всадник:
  - Человек тридцать! – показывает рукой. – Идут сюда!
Старейшина Калхи (обернувшись назад):
  - Построились!
  Люди перестраиваются из походного порядка в боевой. Пехота встаёт в несколько шеренг поперёк просёлка, ощетинившись копьями. Правый фланг упирается в непроходимые колючие заросли, что тянется вдоль обочины. С левого фланга - возделанное поле, где созревает хлеб, и он открыт. Конные со старейшиной во главе толпятся слева, прикрывая свою пехоту… Люди деловито достают арбалеты (что висели у них за спинами), взводят тетиву, вставляют стрелы…
  Тем временем, впереди на дороге показался неприятель – три десятка всадников. Их ведёт наш старый знакомый – Сингар. Завидев впереди вооружённых крестьян, он останавливает коня, натянув поводья. Остальные его люди тоже остановились.
Сингар (всматриваясь):
  - Так-так… - он ухмыляется. – Захотелось, значит, побунтовать… Что ж, следовало ожидать! Давно надо было спались их непокорное село…
Один из конных:
  - Сингар! Надо звать подмогу… Их сотни три, не меньше!
Сингар (вспыхнув):
  - Подмогу?! – командир извлекает парализатор из кобуры. – Ребята, как следует проучим мужичьё! Растопчем их копытами!!!
  Командирский конь, чуя предстоящее дело, храпит, раздувая ноздри и взвивается на дыбы. Командир его осаживает и поддав шпорами в бока, пускает в галоп. Остальные пускаются за командиром следом – топча копытами хлеб, кони несутся через поле…
  …Отряд из Калхи приготовился встретить врага – глаза напряжённо следят за приближающимся противником, на лицах одних - отчаянная решимость, других – холодная уверенность.
  …Всадники уже близко. Вскинув руку, Сингар целится и стреляет на скаку! Топот копыт заглушают выстрелы - за командиром стреляют и остальные. Иглы, со свистом рассекая воздух, ударяют в доспехи, застревая в них. Некоторые в рядах крестьян (у кого доспехов нет) падают, корчась в параличе, но остальные упрямо смыкают ряды, выставив вперёд копья.
Старейшина Калхи (взмахнув рукой):
  - Пли!
  По его команде крестьяне (преимущественно конные) стреляют в ответ из арбалетов. Их залп тоже достигает цели – поражённые стрелами атакующие один за другим валятся с сёдел…
Старейшина Калхи (обнажив саблю):
  - Вперёд! – и, пришпорив коня, он устремляется на противника.
  Деревенские мчатся лавиной. В их рядах – Кумар, обнаживший саблю, Фирт Дон (достав парализатор, целится на ходу) и Мвен Мас – у последнего, увы, только кинжал… Сшибка! Сталь звенит о сталь, храпят кони, падают убитые и раненые… Часть атакующих доскакала до пехоты и наткнулась на копья. Бессильные их преодолеть, кони взвиваются на дыбы! Крепко держась в сёдлах, всадники стреляют из парализаторов в упор! Поражённые пехотинцы падают, но шеренга не распадается – выставив копья строй движется вперёд, заставляя неприятеля попятиться…
  …Снова место сшибки кавалеристов. Вот, выхватив саблю из ножен, Сингар бросается на Мвена. Клинок со свистом рассекает воздух… В последний миг Мвен парирует удар кинжалом. Сингар опять замахивается… Ловко извернувшись, Мвен перехватывает его руку и, дёрнув, валит противника с седла. При этом, не удержавшись, он тоже падает…
  Лёжа на земле, африканец едва не попадает под копыта лошади, при этом он обронил кинжал. А вот его противник успел подняться…
Сингар (замахнувшись для удара):
  - Молись, черномазый!
  Звук выстрела! В шею Сингара вонзается парализующая игла и, роняя саблю, тот валится с ног… Камера поворачивается и мы видим Фирт Дона с парализатором в руке, ствол оружия дымится… Низко нагнувшись, старший инспектор протягивает руку, помогая Мвену встать.
  …Бой как-то сам собой утих – неприятель опрокинут и поспешно бежит. Деревенские пытаются их преследовать, бросившись в погоню, но их останавливает грозный окрик старейшины:
  - Назад!!! Держаться всем вместе!
  Всадники спешиваются…
  …То же место после боя. Раненые перевязывают раны. Убитых собирают, снимая с них оружие. Двое волокут за руки Сингара – действие парализующего яда закончилось, и тот начинает приходить в себя. Его подтаскивают к ногам старейшины и ставят перед ним на колени…
Сингар (подняв голову, с ненавистью глядит на врага):
  - Сейчас вам повезло, ублюдки, - тяжело дыша, хрипит он. – Но до завтрашнего утра никто из вас не доживёт!
  Старейшина, не меняясь в лице, молча, кладёт руку на эфес сабли. К нему походит старший инспектор.
Фирт Дон:
  - Нет! Его должны судить – за ним числится много дел.
  Повернув голову, тяжело, исподлобья старейшина смотрит на него, но старший инспектор спокойно выдерживает его взгляд.
Старейшина Калхи:
  - Хорошо... Пленного связать – и в обоз!
Сингар (разглядев, кто перед ним):
  - Ты жив?! Тебя же должны были съесть крокодилы…
Фирт Дон (усмехаясь):
  - Скажи им спасибо!
  Сингара уводят…
  Тем временем, сзади на дороге вьётся пыль – показались какие-то всадники. Люди насторожились (некоторые взялись за оружие).
Старейшина Калхи (всматривается вдаль):
  - Свои! Это идут из Баттанги!
  Подкрепление - около сотни всадников - подошло вплотную. Из ведёт усатый молодой человек, лет тридцати. Он слезает с седла и подходит к старейшине:
  - Приветствую!
Старейшина Калхи:
  - Приветствую тебя, мой дорогой зять!
  Мужчины - старый и молодой - обнимаются.
Усатый молодой человек:
  - Я погляжу, вы тут обошлись без нас!
Старейшина Калхи:
  - Не спеши. И для тебя работа найдётся!..

  …Тронный зал в резиденции Великого Учителя. Под балдахином сидит Бет Лон. Дверь распахивается, и в зал вбегает Рам - старший охранник.
Рам:
  - Хозяин, беда! Жители окрестных деревень восстали!
Бет Лон (вскочив с трона):
  - Где Сингар и его люди, что я послал в Калху?
Рам (низко склонившись):
  - Отряд Сингара разбит, а сам он пропал! Взбунтовавшиеся крестьяне осаждают ваш замок!
  Изрыгая проклятья, Бет Лон сбегает по ступеням, топча шкуру тигра.
Бет Лон:
  - Собери всех людей! Всех!!!
Рам (по-прежнему согнувшись):
  - Но ваша охрана уже на стенах, Хозяин!
Размахнувшись, Бет Лон хлестнул Рама по щеке:
  - Я приказал собрать на стенах всех, кто есть в замке – всех слуг, всех работников – всех! Немедленно раздать им оружие!
Рам (дрожа и трепеща):
  - Я понял Хозяин! – старший охранник отступает, пятясь задом. - Ваше приказание тотчас будет исполнено!
  Обгоняя его и едва не сбивая с ног, Бет Лон первым выбегает за дверь.
  …Крепостная стена, окружающая замок. Солнце клонится к закату. Его лучи освещают поля и темную полоску приморских джунглей на горизонте и вершины далёких гор. Перед замком, метрах в трёхстах от ворот, кипит целый муравейник – осаждающие спешно разбивают лагерь. Одни разгружают телеги, тащат лестницы. Другие ставят палатки и разжигают костры. Со всех концов к ним подтягиваются подкрепления, пешие и конные – то сто человек, то полста. На Великого Учителя ополчилась вся округа.
  Окружённый свитой своих приближённых, мрачный и Бет Лон стоит на стене, выглядывая вниз из-за зубца парапета. Заходящее солнце красным закатным светом заливает его лицо, отчего глаза Великого Учителя слезятся.
Пандей (третий приближённый):
    - Хозяин, нужно действовать! Прикажите собраться у ворот, чтобы ударить по ним! Прорвёмся в джунгли, или уйдём в горы!
Бет Лон (скрежеща зубами):
  - Бежать, чтобы остаток жизни прятаться по лесным чащобам и горным пещерам?! Нет! – руки его сжимаются в кулаки. - Я встречу их на стенах! И каждый, кто посмел поднять на меня руку, найдёт здесь свой конец!
Камал (уверенно):
  - Неделю мы продержимся. Это мужичьё в бою ничего стоит!
Пандей:
  - Ты так уверенно говоришь, Камал, потому что никогда не дрался с ними! А мне приходилось, и я хорошо знаю, чего они стоят!
Бет Лон (хрипло):
  - Замолчите! Настал решающий час! Сегодня каждый узнает, чего он на самом деле стоит!
  Мимо торопливо проходят молодые слуги, которым только что раздали оружие. С опаской поглядывая на Великого Учителя, они занимают места на стенах, готовясь их защищать.
Бет Лон (обращаясь к ним):
  - Хорошенько запомните: если они ворвутся сюда, пощады не будет никому! Если хотите жить – сражайтесь до последнего!

  …Гарем, небольшая комната с зарешёченным окном. Встав на лежанку, Онар пытается снова водворить на стену кусок драпировки, что служил временным одеянием её гостье. Чара помогает (насколько позволяет цепь) – она тоже стоит на лежанке и держит оторванный кусок, в то время как Онар иглой пришивает его к остальной драпировке. На Чаре новое сари, которое сшила для неё Онар. Тюк ткани, из которого он был сшит, хозяйка комнаты убрала обратно в сундук. Однако обломок бритвенного лезвия, которым Онар раскраивала ткань, остался лежать на столике…
  Работа в самом разгаре, как вдруг её прерывает шум – в коридоре за дверью громкий топот и беготня, приглушённые выкрики. Одновременно доносится шум и из окна.
Онар (втыкает иглу в ткань и соскакивает с лежанки):
  - Я посмотрю, что там!
  Девушка подбегает к двери, но, выглянув в коридор, тотчас захлопывает дверь и возвращается обратно.
Онар (взволнованно):
  - Полный коридор охранников…
Чара Нанди:
  - Выгляни в окно, - просит она.
  Онар молча подбегает к окну, забирается на сундук и, прильнув к решётке смотрит.
Онар:
  - Странно… Во дворе тоже полно охраны! Слугам раздают оружие… Все поднимаются на стены…
  Тут дверь неожиданно распахивается, и в комнату вваливаются трое вооружённых охранников. На поясах у всех троих висят длинные кинжалы. Двое остаются в дверях, третий бросается к окну.
Охранник:
  - Эй, а ну, отошла от окна! Живо! – подбежав, он грубо толкает Онар.
Онар:
  - Я только хотела узнать, что случилось…
Охранник:
  - Молчать! Всем сидеть и не шевелиться!..
  Подобрав ноги, Чара усаживается на лежанку. Рядышком присаживается Онар (Чара обнимает её за плечи).
Охранник:
  - К окну подходить нельзя! Мало ли что – подстрелят случайно…
Чара Нанди (недоумённо):
  - Кто же стреляет по окнам?
Охранник (с напускной злобой):
    - Я же ясно сказал: молчать!
  Все молчат. Лишь с улицы доносится непонятный и грозный шум. Один охранник остаётся у окна. Двое других – у двери…

  …Лагерь осаждающих. Просторная площадка меж палатками. Тут собрались командиры крестьянских отрядов – они держат военный совет. В центре – старейшина Калхи (он по-прежнему в доспехах, но шлем сменил на обычную чалму). Присутствуют также Мвен Мас, Фирт Дон и Кумар.
Старейшина Калхи:
  - Медлить нельзя. Сегодня же ночью, как стемнеет, мы покончим с самозваным Хозяином! Самые старшие и опытные бойцы пусть соберутся напротив ворот. Я сам поведу их! Остальные, по сигналу трубы, со всех сторон должны забраться на стены – их задача, отвлечь на себя внимание, чтобы у врага осталось меньше людей на воротах!
Первый из командиров:
  - Много наших поляжет… Лучше дождаться утра, когда подтянутся отряды из дальних деревень.
Второй из командиров:
  - У них тоже есть, кому подтянуться! Если будем слишком ждать, то дождёмся, они навалятся на нас всем скопом!
Фирт Дон (кашлянув):
  - Позволю себе заметить, что в крепости находятся женщины. Они могут пострадать при штурме! Я предлагаю, прежде чем начинать боевые действия, вступить в переговоры. Гарантировать жизнь тем, кто сложит оружие… Потребовать, чтобы Бет Лон отпустил женщин, в конце концов!
Мвен Мас (с раздражением и болью):
  - Да не будьте же наивным, Дон! Никого он не отпустит! Женщин Бет Лон будет держать как заложниц до последнего…
Кумар (злобно):
  - Кто бы гарантий не давал – я не успокоюсь, пока не прикончу гада!
Старейшина Калхи:
  - Я не собираюсь давать ему гарантий! Для меня он чужак, презревший наши обычаи! Самозванец, развязавший беззаконие, которое мы все хотим пресечь раз и навсегда!
Голоса собравшихся (наперебой):
  - Верно!
  - Нечего с ним церемониться!
  - Как хорошо мы тут жили до него, а ведь он от вас явился!
Старейшина Калхи (воздев руку, требует тишины):
  - Время для переговоров, инспектор, у вас есть! Если до восхода Луны вы уговорите его сдаться – ради всех богов! Забирайте и судите по вашим законам! Но если он не явится с повинной – я буду судить его по нашему закону!
Голоса собравшихся:
  - Верно!
Старейшина из Калхи:
  - Не будем медлить. Штурм начнётся, как только взойдёт Луна!

  …Ночь. Над горизонтом поднялся диск Луны. В серебристом свете на фоне тёмного неба хорошо видна светлая крепостная стена – высота её около десяти метров. По верху тянется ряд из высоких, в человеческий рост, прямоугольных зубцов. Кое где в прорезях этих зубцов виднеются головы защитников, что внимательно наблюдают за осаждающими.
  Камера поворачивает объектив – по земле, на фоне лунного диска, крадутся тёмные тени…
  Камера наезжает – мы видим группу штурмующих, что несут длинную штурмовую лестницу (собранную из трёх обычных лестниц, наскоро сколоченных и связанных последовательно). К заднему её концу привязаны две длинные верёвки. Среди прочих - Мвен Мас и Фирт Дон – они помогают тащить лестницу. Через плечо старшего инспектора свешивается длинный моток верёвки, на конце которого висит кошка. Луна светит им в спину, и потому лица разобрать можно с трудом. Зато обороняющимся Луна светит в лицо, и их головы между зубцами парапета хорошо заметны на тёмном фоне неба. Впереди, пригнувшись, бежит Кумар (единственный, кто налегке - он командует отрядом). Вот он встал и обернулся…
Кумар (вполголоса):
  - Пригнулись! – он настойчиво взмахивает рукой.
  Штурмующие (кроме Мвена и Фирт Дона – молодые люди, лет двадцати, или даже меньше) замерли, припав к земле…
  …Снова меняется видеоряд – лагерь. Возле палаток, где по-прежнему горят костры, стоят хорошо знакомый нам старейшина Калхи (поднял руку вверх) и группка трубачей, что держат длинную, больше дух метров длиной деревянную трубу. Тут же возле огня выстроились шеренгой лучники… Труба медленно поднимается, устремляя свой раструб к звёздному небу…
Старейшина из Калхи:
  - Сигнал! – он резко опускает руку.
  Во всю силу лёгких трубач трубит сигнал. Тотчас его подхватывают другие трубачи – их не видно в темноте, но гулкий звук, словно повторяемый эхом, далеко разносится по всей округе…
  Лучники запаливают стрелы от костров (концы их обмотаны паклей) и, натянув тетиву, пускают залп! Огненными молниями чёрное ночное небо взвиваются зажжённые стрелы и перелетают через ограду…
  …Снова штурмовой отряд с лестницей. Командир поднялся первым.
Кумар:
  - Пошли!!! – громогласно кричит он.
  Штурмующие разом приходят в движение. Двое первых, согнувшись в три погибели, упирают передний конец лестницы в землю. Другие, схватившись за обе верёвки, изо всех сил тянут тросы – лестница поднимается и, описав в воздухе дугу с громким стуком ударяется о стену – аккурат меж двух зубцов. Штурмующие, друг за дружкой, поднимаются вверх. Впрочем, не все – часть воинов рассредоточилась вдоль стены и поддерживает атакующих, обстреливая парапет из луков и арбалетов. Другие забрасывают кошки и карабкаются по верёвкам. 
  Гремят хлопки выстрелов... Навстречу штурмующим летят стрелы и парализующие иглы. Кожаные доспехи неплохо защищают от последних, но стрелы их, всё же, пробивают – убитые и раненые, что сорвались с лестницы, падают вниз… Наверху стены защитники перебегают от зубца к зубцу, находят кошки и перерезают верёвки – вскоре из тех, кто карабкались по верёвкам, все до одного упали… Впрочем, за этот успех неприятелю приходится платить немалую цену – защитники крепости тоже несут потери – один повис на парапете, свесившись вниз головой, другие, опасаясь попасть под выстрел, прячутся за зубцами. 
  …Крупным планом - Фирт Дон. Припав на колено, ведёт огонь из парализатора. Рядом с ним – Мвен Мас.
Фирт Дон (громко, силясь перекричать шум боя):
  - Альпинистскую подготовку проходили? – вопрошает он африканца.
Мвен  Мас (отрицательно мотает головой):
  - Нет!
Фирт Дон (вручая африканцу парализатор):
  - Тогда держите! Прикрывайте меня!
  Сдёрнув с плеча верёвку, старший инспектор раскручивает её, точно пращу, и забрасывает кошку на стену. Убедившись якорь зацепился за парапет (в стороне от лестницы), Фирт Дон карабкается по верёвке, упираясь ногами в выщерблины и трещины ветхой каменной кладки…
  Тем временем, передние из тех, что карабкались по лестнице, уже добрались до парапета. Обороняющиеся встречают их саблями, топорами и кинжалами – меж двух зубцов завязалась отчаянная схватка! Звенит сталь, хрипят и стонут умирающие… К месту прорыва стянулись почти все, кто отвечает за данный участок стены, тем не менее, один из защитников видит поднимающегося по верёвке инспектора. Замахнувшись топором, он метнулся к кошке, чтобы перерубить канат…
  Мвен Мас целится и стреляет! Поражённый иглой неприятель падает, роняя топор – тот просвистел буквально в паре сантиметров от головы инспектора! Фирт Дон напрягает силы и, достигнув верха, переваливается через парапет. На него тут же бросается здоровенный бородатый солдат с саблей (у инспектора оружия нет)… Увернувшись от клинка, Фирт Дон с силой бьёт его по ногам – не устояв, бородатый, скорчившись, падает. Легко перепрыгнув через него, не теряя времени, инспектор решительно наступает – вот ещё один из противников, обернувшись, замахивается на него саблей, но Фирт Дон, опередив, нокаутирует неприятеля боксёрским ударом в челюсть. Обрушившись сзади на врагов, Фирт Дон опрокидывает их одного за другим – и вот оборона прорвана!
  …Последние из обороняющихся, что ещё остались в живых, дают дёру, и за зубцами парапета - только свои. На стену успел вскарабкаться Кумар, за ним поднимается Мвен Мас. Камера даёт панораму замка, как он виден со стены – внутренний дворик, окружённые развалинами, купол буддийской ступы, дворец Бета Лона. Крепостной вал изогнулся дугой – по всему периметру его кипит бой. Десятки лестниц со всех сторон прислонились к стене, штурмующие упорно лезут на верх. Зажжённые стрелы сделали своё дело - в замке разгораются очаги пожаров, освещая зловещим багровым отсветом стены зданий и мечущихся людей – защитники бегут к воротам, откуда явственно доносятся удары тарана…
Кумар (размахивая саблей):
  - Теперь все вниз! – командует он.
  Вдоль стены вниз, во двор замка, ведут узкие каменные ступени, спускаться по которым можно только гуськом, друг за другом (по ним защитники поднимались на укрепления). Поэтому возникает заминка – люди толпятся на пятачке, а снизу, со двора замка, по ним то и дело стреляют.
  Тогда Мвен Мас быстро вытягивает верёвку, что привязана к верхнему концу лестницы (за которую её поднимали) и перекидывает её через парапет, на противоположную сторону стены:
  - Спускайтесь по верёвке! – кричит он.
  В плечо африканца, пробив кожаный доспех, вонзается стрела…
  Вскрикнув, Мвен Мас садится, прислонясь спиной к зубцу парапета… Фирт Дон (бросается на помощь):
  - Вы ранены?!
Мвен Мас ( со стоном):
  - Пустяки… - ухватив стрелу здоровой рукой, он силится вырвать её, но стрела застряла крепко…
Фирт Дон (склонившись над раненым):
  - Осторожней! - старший инспектор ухватился за втулку наконечника. – Будет больно, терпите!
Мвен Мас (скорчившись):
  - А-аа!...
  Стрела вырвана.
  …Тем временем, Кумар берёт саблю в зубы и, ухватившись за канат, скользит по нему вниз. Остальные следуют его примеру - точно также перебрасывается вниз вторая верёвка, а за нею и третья – обмотав тросом зубец и сызнова закрепив кошку, по канату, которым карабкался инспектор, всё больше и больше атакующих перебирается внутренний крепостной дворик, где уже вовсю кипит бой…
Фирт Дон:
  - Я расстегну доспехи, вас надо перевязать!
Мвен Мас (возбуждённо):
  - Нет времени… Бегите вниз, найдите Чару!
  Мимо них, перепрыгивая через убитых, снуют лучники, что поддерживали атаку снизу – теперь они поднялись на стену и, рассредоточившись вдоль карниза, продолжают стрелять по врагу (теперь уже с вершины стены).
Фирт Дон (кивает):
  - Хорошо! Но вы оставайтесь здесь!...
Мвен Мас (отмахнувшись здоровой рукой):
  - Ладно!...
  Подбежав к опущенной вниз верёвке, старший инспектор хватается за канат и, бросив на товарища прощальный взгляд, скользит вниз. Как только он исчезает из вида, Мвен встаёт (хоть это ему и нелегко) и, шатаясь, ковыляет к каменным ступеням. Держась за стену здоровой рукой, африканец спускается…
  …Ворота крепости, по сторонам которых возвышаются два львиных изваяния. Вокруг них вовсю кипит сражение. Два десятка человек, взявшись за тяжёлое бревно (по сторонам которого прикреплены петли из толстых ремней), дружно раскачивают таран, обрушивая могучие удары на деревянные створки.
  С вершины арки обороняющиеся яростно обстреливают штурмующих – один за другим падают люди, поражённые неприятельскими стрелами. Но на смену павшим приходят свежие бойцы – они хватаются за свободные петли, и таран продолжает непрерывно бить в ворота.
  Сзади деревянные створки подпёрты брусьями и тяжёлыми каменными глыбами, однако, не смотря на это, они всё равно уже трещат и шатаются…
Крупным планом - старейшина Калхи (командует, размахивая саблей):
  - Навались! Дружно взяли! Ещё раз!
  Таран крушит ворота! Одна из створок срывается с петель и падает!
Старейшина Калхи:
  - Вперёд!!!
  Штурмующие бросили бревно и, выхватив сабли из ножен, ринулись в образовавшийся пролом…

  …Тронный зал, пылают факелы, закреплённые между колонн. Сюда тоже доносится звуки битвы. В квадратном световом окне (в центре потолка) полыхает багровым отсветом пламя разгорающихся пожаров… Одинокий Бет Лон больше не сидит в своём кресле под балдахином – заложив руки за спину, он ходит из угла в угол, словно что-то обдумывает и пытается ухватить без конца ускользающую мысль. Иногда он останавливается, нервно воздевает руку, судорожно сжимая пальцы, лицо искажает гримаса – не то боли, не то отчаяния… Он порывается что-то крикнуть, позвать слуг, отдать им какой-то очень важный приказ, но из горла его вырывается только болезненный стон и нечленораздельный рык загнанного зверя… И он снова складывает руки за спину и опять возобновляет свои бесцельные блуждания…
  …На мгновение, крупным планом – на поясе у владыки висит кинжал.
  Громким хлопком, заставив Бета Лона вздрогнуть, распахивается дверь – в зал вбегает старший охранник.
Рам (дрожащим от страха голосом):
  - Хозяин, беда! Они проломили ворота! Надо уходить!
Бет Лон (сверлит охранника взором, полным бессильной ярости):
  - Куда уходить, болван?! Всем отступить от стен к главному зданию! Нужно оборонять дворец!
Рам (подобострастно кланяется):
  - Понял тебя, Хозяин! – он срывается с места, чтобы передать приказ…
Бет Лон (останавливает старшего охранника грозным окриком):
  - Стой! Немедленно приведи сюда всех женщин из гарема!
Рам (снова кланяется):
  - В сей же миг будет исполнено!
  Старший охранник торопливо убегает.

  …Комната Онар. Тускло горит масляный светильник. За окном – шум боя, пылает зарево разгорающихся пожарищ. Стражники по-прежнему на своих местах, девушки, обнявшись, сидят на лежанке. Все молчат, но по лицам видно, как напряжены их нервы…
  Дверь в комнату открыта. Из коридора доносится торопливый топот. В проеме вдруг появляется старший охранник.
Рам:
  - Женщин в тронный зал – приказ Хозяина!
  Рам бежит дальше, а неподвижные стражи, до того стоявшие статуями, разом приходят в движение. В руках у двоих, что стояли в дверях, появились верёвки. Третий, что дежурил у окна, достаёт ключ и подходит к Чаре.
Чара Нанди:
  - Что вы собираетесь делать?
Охранник (нагнувшись, он отпирает замок снимая с её ноги оковы):
  - Ты что, не слышала приказа? Сейчас мы вас обеих свяжем и отведём в тронный зал… - схватив за руку, он грубо тянет Чару. – Вставай!
  В ответ, Чара молниеносно перехватывает его запястье и резко дёргает, заламывая руку – растерявшийся, никак не ожидавший от хрупкой девушки подобного подвоха, стражник громко вопит.
  Его напарники бросаются на Чару – та с силой швыряет своего противника им под ноги (так что тот летит кубарем) – один из стражников сбит с ног и падает, но второй успевает перепрыгнуть через препятствие и подбежать. Чара встречает его ударом в солнечное сплетение – захрипев и закатив глаза, охранник валится на ковёр.
  …Онар, вскочив на лежанку, взирает на схватку с ужасом…
Чара Нанди:
  - Бежим! – кричит она Онар.
  …Тем временем, тот стражник, что был сбит с ног, поднялся и бросился на Чару – девушке опять приходится пустить в ход известные ей приёмы единоборств. В комнате завязалась ожесточённая схватка… Онар, наконец, очнулась и тоже решила действовать – снова оторвав так и не пришитый кусок портьеры, она набрасывает плотную и тяжёлую ткань на голову стражника. Запутавшись в материи, охранник спотыкается и с проклятиями вторично оказывается на полу.
Чара Нанди:
  - Скорее! – она порывается бежать в сторону двери.
  Но тут в дело вступает третий стражник, что в самом начале схватки улетел в угол. Он успел подняться и оправиться – подскочив сзади к Онар он хватает девушку за волосы и подносит к её горлу кинжал.
Охранник (сверлит Чару бешеным взором):
  - Ещё один шаг – и я перережу ей горло!
  Не спуская с него глаз, Чара медленно пятится, пока спиной не натыкается на стоящий в центре комнаты столик. Одну руку она выставила вперёд, словно хочет заслониться, вторую завела за спину…
Чара Нанди:
  - Успокойтесь!... Я сделаю всё, что вы потребуете… Только, пожалуйста, я вас прошу, отпустите Онар…
  Медленно произнося это Чара шарит рукой, заведённой за спину по столу и, нащупав обломок лезвия, прячет его, зажав в кулак.
  Охранники, схватив Чару, связывают ей руки за спиной. Потом точно так же связывают Онар. Их погоняют, грубо толкая в спину:
  - Пошли, пошли! Бегом!!!
  Комната опустела. За окном всё ярче разгорается пожар…

  …Внутренний двор замка. У главного входа во дворец кипит яростное сражение – здесь последние защитники цитадели держат последнюю линию обороны. Бой в самом разгаре, с обеих сторон десятками падают убитые, на земле хрипят и корчатся раненые… Зловещее пламя пожарищ освещает эту сцену. Вдоль стены дворца, держа наготове парализатор, пробирается Фирт Дон - инспектор не лезет в свалку, а ищет возможности пробраться в резиденцию Бета Лона незамеченным. За двадцать лет старый дворец основательно оброс всевозможными хозяйственными пристройками, сараями и прочими строениями, наскоро возведёнными из дерева. Теперь, подожжённые стрелами при штурме, они пылают вовсю. Инспектор отважно лезет прямо в пламя…
  И попадает на конюшню. В стойлах мечутся охваченные паникой лошади - их ржание заглушает рёв огня. Подобравшись к стойлам, инспектор отворяет дверцы – кони тотчас вырываются на свободу, едва не затоптав своего спасителя. Ползком Фирт Дон пробирается дальше. Всё застилает густой дым, вьются искры, с охваченной огнём крыши рушатся, грохоча, пылающие балки. Вот впереди каменная стена – перед ней виден порог, над которым, сквозь густой дым, едва проглядывает узкий дверной проём. Задыхаясь от кашля, инспектор толкает дверь и оказывается в тёмном и узком коридоре дворца на половине, что предназначена для слуг и работников. Тут ещё не горит, но во всех помещениях полно дыма – наощупь, Фирт Дон медленно пробирается вперёд…
  Вдруг до его слуха доносится чей-то встревоженный голос. Инспектор прислушивается:
Голос:
  - Говорю тебе, поспеши на выручку скорее! Мы долго не продержимся, они уже внутри! К рассвету всё будет кончено…
  Бесшумно подкравшись, Фирт Дон заглядывает в тесное помещение, заставленное пластиковыми контейнерами и мешками – должно быть, это кладовая. Вдоль стен стоят стеллажи, где на которых грудами свалены новенькие ментоскопы всевозможных расцветок. Их тут и правда, больше тысячи. На ящике сидит человек, одев на голову ментоскоп. На обруче горит красный сигнал – человек разговаривает по мобильной связи.
  Не раздумывая, Фирт Дон целится и стреляет из парализатора – в спину сидящему вонзается игла. По телу пробегает судорога, и человек валится ничком. Одним прыжком инспектор подбегает к парализованному снимает с его головы ментоскоп (теперь хорошо видно лицо переговорщика – это Радж, первый приближённый Бета Лона) и сам одевает его. Мигает красный сигнал мобильной связи.
Фирт Дон:
  - Вызываю Патруль! Вызываю Патруль! Пожалуйста, ответьте мне!
  Торцы разомкнутого обруча вспыхивают сиянием – перед лицом инспектора загорается виртуальный экран. На нём - лицо дежурного.
Дежурный:
  - Патрульная Служба слушает!
Фирт Дон:
  - Докладывает Фирт Дон, старший инспектор! Я нахожусь в старой крепости, семьдесят пять километров к северу от Анурадхапура. Здесь бойня! Немедленно примените психогенераторы – нужно остановить массовое убийство! И пришлите спецгруппу для задержания преступников!
Дежурный (мгновенно озаботившись):
  - Понял вас! Не выключайте ментоскоп – фиксируйте всё, что происходит!
Фирт Дон:
  - Ясно, перевожу аппарат в режим видеотрансляции!
 
  …Специальный аэродром Патрульной Службы. Надрывно воет сирена. К летательному аппарату, похожему на реактивный истребитель, бегут двое лётчиков, облачённых в высотные костюмы и тонированные лётные шлемы. Они забрались в кабину по стремянке, опустили прозрачный фонарь. Ярко вспыхивают проблесковые маячки на крыльях и хвостовом оперении, в свете которых под брюхом аппарата виден остроносый обтекаемый контейнер, похожий на подвесной топливный бак. Почти бесшумно аппарат отрывается от земли и поднимается вертикально вверх. Зависнув на пару минут, он убирает шасси и стремглав устремляется в ночное небо…
  …В кабине летательного аппарата светятся экраны мониторов, летчики следят за показаниями приборов.
Второй пилот:
  - Принят пеленг от ментоскопа! Азимут - девяносто, дистанция - триста!
Первый пилот:
  - Беру курс на азимут! Психогенератор активировать!
  На контейнере, что висит на пилоне под брюхом летательного аппарата, загорается зелёный огонёк…

  …Снова тронный зал, пылают факелы, закреплённые между колонн. Теперь здесь больше не журчит фонтан – со всех сторон раздаются стоны, плачи и причитания – из гарема сюда пригнали женщин (примерно с полсотни), которые стоят тесной толпой в кольце вооружённых охранников (последних – человек двадцать). Хозяин замка вновь восседает на троне под балдахином. На поясе его, в ножнах, висит кинжал. Сверху над его креслом свешивается штандарт с оскаленной львиной мордой. На ступенях трона по-прежнему расстелена шкура тигра…
  Женщины – то одна, то другая – пытаются выбраться из-за оцепления, и охранникам приходится силой возвращать их на место. Тем не менее, за всеми не уследить. Одна из наложниц, проскользнув меж замешкавшихся стражей, метнулась к трону владыки и пала перед ним на колени.
Женщина (дрожащим голосом):
  - Мой господин! Зачем ты приказал привести нас сюда? - она заламывает руки. - Что будет с нами?
Бет Лон (с пафосом):
  - Вы здесь для того, чтобы разделить мою судьбу! Если мне суждено погибнуть – вы умрёте вместе со мной!
  Простёршись ниц и заливаясь слезами, женщина корчится на ступенях трона. Подоспевшие охранники хватают её за руки и оттаскивают прочь…
  Неожиданно в поле зрения камеры промелькнула Чара Нанди – камера фокусирует на ней свой объектив. Судорожно сжав кончик лезвия побелевшими пальцами, она, насколько возможно, изогнула ладонь и пытается разрезать верёвку на запястьях…
Бет Лон (женщинам):
  - Как только враги ворвутся в зал, охранники убьют вас!

  …Главный вход во дворец. На его ступенях кипит яростное сражение. В центре – Кумар, он рубится сразу с тремя противниками (к камере он повёрнут лицом, его противники, соответственно, - спиной). На заднем плане неожиданно появляется Мвен Мас – последний хоть и ранен, но не может оставаться в стороне. Подобрав валяющееся на земле длинное копьё, африканец спешит на помощь. И вовремя – один из противников, зайдя сзади, замахнулся на Кумара саблей…
Мвен Мас:
  - Берегись!!!
  Сделав решительный выпад, Мвен подставляет копьё, и сабельный удар приходится по древку. (Примечание – действовать Мвену, в основном, приходится только одной рукой, и лишь иногда – превозмогая боль – немного пускать в ход раненую руку).
Кумар (обернувшись):
  - Я дважды твой должник! – кричит он африканцу одобрительно.
  Поймав кураж, Кумар опрокидывает одного за другим всех троих своих противников – и путь свободен!
Кумар:
  - Вперёд!
  Вдвоём с африканцем они метнулись к главному входу. В последний момент какой-то охранник пытается броситься наперерез, но Мвен, вновь подставляет копьё, споткнувшись о которое противник валится с ног. Проскользнув меж колонн, он и Кумар, врываются в здание…

  …Тронный зал. По-прежнему отовсюду доносятся стенания и плачь. Крупным планом в толпе – Чара Нанди. Изловчившись, она перепиливает-таки верёвку! Путы ослабли, однако девушка не спешит освобождать руки – по-прежнему держит их за спиной и выжидает. На заднем плане, из-за распахнутой настежь дальней двери показался Фирт Дон. На голове у него –ментоскоп (в суматохе появление инспектора никто не замечает).
  С оглушительным грохотом распахивается передняя дверь, по которой ударили ногой – в зал буквально влетают Кумар и Мвен Мас! Истошно завопив, полагая, что их сейчас начнут убивать, женщины падают ниц – все, кроме Чары Нанди и Онар (они остаются стоять).
Чара Нанди:
  - Мвен!!!
Онар:
  - Кумар! – девушка, невольно, делает шаг навстречу любимому.
Кумар (при виде связанной Онар придя в неистовство):
  - О, негодяй! Умри, подлый шакал!!! – он скрестил саблю сразу с несколькими стражниками.
Бет Лон (вскакивает с трона):
  - Их только двое! Стража – займитесь ими!!!
  Бросив женщин, стражники, обнажив сабли и кинжалы, подступают к двоим смельчакам… Размахнувшись, Мвен метнул копьё в своего бывшего учителя!
  К сожалению, бросок неточен – копьё вонзается в трон владыки, но Бет Лон успел с него сойти. Тут Великий Учитель видит Чару и, обрадовавшись, сбегает по ступенькам вниз и хватает девушку за горло сзади, держа перед собой точно щит.
Бет Лон:
  - Ты не посмеешь убить, мой недостойный ученик! – не спуская с Мвена глаз, пятясь, он отступает к трону, а затем начинает карабкаться по ступенькам наверх, туда, где стоит его трон…
  Чара изо всех сил упирается – и Великому Учителю приходится удерживать её обеими руками…
  Камера возвращается к Фирт Дону – вскинув парализатор, старший инспектор целится и жмёт на курок… Выстрела не происходит! Магазин парализатора пуст! В бессильной ярости отшвырнув бесполезное оружие, Фирт Дон крадётся вдоль стены, рассчитывая подобраться к врагу поближе…
  Обе руки Бета Лона заняты, и Чара решает, что момент настал – молниеносно освободив запястья, она выхватывает кинжал, что висит у владыки на поясе и, с яростным криком, вонзает лезвие во врага! Удар приходится в бок – взвыв, Бет Лон выпускает заложницу…
  По залу пробегает всеобщий вздох!
Мвен Мас (в отчаянии):
  - Чара! Нет!!!
Фирт Дон (с противоположной стороны):
  - О, нет!
  Девушка их не слышит – повернувшись к врагу лицом, она наносит второй удар, на сей раз смертельный – кинжал вонзается точно в сердце!
Бет Лон (закатив глаза):
  - О-оо!!! – взмахнув руками, он судорожно хватается за край своего штандарта, что свешивается с колонны.
  Затем, испустив дух, Бет Лон валится на ступени, так и не разжав сведённые судорогой пальцы… Потянув штандарт всею массой, владыка срывает его! Полотнище с львиной мордой падает, накрыв мёртвеца. Бет Лон лежит подле своего трона, найдя последнее успокоение на шкуре тигра. Над ним стоит Чара Нанди, сжимая окровавленный кинжал.
Кумар (первым сбросив оцепенение):
  - Молодец, девчонка! – он в полном восторге (повернувшись, затем, к стражникам). – Сдавайтесь, негодяи! Ваш хозяин мёртв!
  …Стражники медленно разжимают пальцы – их сабли и кинжалы со звоном падают на пол…
  …Одна за другой, женщины понимаются с пола, так и не перестав рыдать. Они ещё не верят, что останутся в живых…
  Одним прыжком подбежав к своей возлюбленной, Кумар режет путы на её запястьях. При этом, молодой человек не спускает глаз с Чары – та ведёт себя очень странно.
  Чара вовсе не радуется свершившемуся – она обводит зал взором, словно прощаясь со всеми… Потом, обеими руками, она берётся за эфес кинжала и вскидывает клинок над головой, с явным намереньем вонзить его в себя... Мвен Мас и Фирт Дон молчат, потупив взоры…
  Оставив Онар, молодой туземец бросается к Чаре.
Кумар:
  - Что ты делаешь?! – он хватает девушку за руки, не давая совершить самоубийство.
Чара Нанди (яростно бьётся в его объятиях):
  - Пусти!!!
  К ним – каждый со своей стороны – подходят Мвен Мас и Фирт Дон. Мвен кладёт руку на плечо Кумару.
Мвен Мас:
  - Не мешай ей! – африканцу трудно говорить. – Она должна…
Кумар (в шоке):
  - Да… Да вы что?! Почему?!! Она же убила врага!!!
Фирт Дон (спокойно и печально):
  - Тот, кто лишил жизни другого, сам лишает себя права на жизнь.
Мвен Мас (мрачно):
  - Пойдём… - он тянет за плечо Кумара, по-прежнему опустив голову, не глядя на Чару.
Кумар (хрипло):
  - Что вы за люди?.. - он отступает на один шаг…

  …Снова кабина боевого летательного аппарата. Он мчится в ночном небе со сверхзвуковой скоростью на огромной высоте – далеко на горизонте мерцают во тьме бесчисленными огнями ночные города полуострова Индостан. Шри Ланка непроницаемо-чёрной кляксой расползлась под треугольным крылом. Тут нет ни одного огонька, кроме крошечной багровой звёздочки – это горит замок Бета Лона. Лётчики ориентируются по приборам – на экране монитора, в центре паутина прицела, высвечиваются зеленоватый контуры старой крепости. Звучит пронзительная трель сигнала.
  Крупным планом - рука пилота сжимающая ручку управления. Палец ложится на кнопку… Нажимает…
  От днища летательного аппарата отделяется обтекаемый контейнер, направив свой острый нос к пылающей красной точке, точно бомба,устремляется к земле. На боку психогенератора, на небольшом индикаторе бегут зеленоватые цифра обратного отсчёта: «09», «08», «07»…

  …Тронный зал. Немая сцена. Все – и бывшие стражники Бета Лона, и его бывшие наложницы, и Мвен Мас, Фирт Дон, и Кумар, обнявший свою возлюбленную, неподвижно и безмолвно стоят вокруг трона мёртвого владыки, что распластался на его ступенях. Они напряжённо смотрят на Чару, по-прежнему сжимающую кинжал. Девушка, безмолвно попрощавшись со всеми берётся за эфес обеими руками и вторично заносит клинок над головой…
  И в этот миг психогенератор взрывается! Сквозь квадратное окно в потолке зала ударяет ослепительно-яркий белый свет! Звук взрыва почти не слышен, но люди, стоящие в зале, все как один, точно по команде со стоном падают. Чара, разжав пальцы, роняет кинжал… Только Фирт Дон остаётся на ногах (хотя и заслоняет ладонью глаза от света) – старшего инспектора защищает ментоскоп.
  Белый свет быстро меркнет и в квадратном окне по-прежнему видно зарево пожара. Звон битвы, что доносился с улицы, разом прекратился. Зато в ночную тишину, нарушаемую лишь треском и гулом пламени, вплетается новый звук – негромкий стрёкот моторов. Звук быстро приближается…
  …Следующая картина – внутренний дворик замка. Противники, выронив оружие, лежат вповалку, там, где их застиг ментальный удар – все потеряли сознание. В небе над замком парят три аппарата, как две капли похожие на машины спасателей, что участвовали в оказании помощи участникам Тибетского эксперимента. По земле шарят голубоватые лучи прожекторов. Вот луч нащупал одинокую фигурку, что стоит и машет руками – это Фирт Дон. На голове у него по-прежнему работает ментоскоп…

  ...Смена видеоряда – гигантский мегаполис. Стеклянные громады небоскрёбов упираются в серые низко нависшие тучи. Идёт густой снег и, влекомый ветром, струится по земле колючей позёмкой…
  Меж исполинских башен - площадка для флаеров, что одной своей стороной выходит на тротуар широкой улицы, запруженной толпой. Тепло одетые демонстранты движутся сплошным потоком – они несут портреты Чары Нанди (внизу надпись: «МИЛОСЕРДИЯ!») и транспаранты: «ОНА НЕ УБИЙЦА! ОНА ЗАЩИЩАЛА СВОЮ ЧЕСТЬ!» Многие дружно скандируют: «Милосердия для Чары Нанди! Милосердия!» «Она достойна помилования!» «Требуем отмены приговора!» Демонстранты выглядят неплохо организованными и ведут себя корректно.
  На тротуаре, поблизости от флаерной площадки развернулся пикет контрдемонстрантов – с десяток активистов, подпрыгивая на морозе громко скандируют: «Приговор оставить в силе! Приговор оставить в силе!» На ограде площадки закреплён транспарант: «УБИЙЦАМ НЕТ МЕСТА СРЕДИ НАС!» Пикетчики также держат портреты Чары Нанди, но перечёркнутые крест-накрест с подписью внизу: «ПРАВОСУДИЯ!» Случайным прохожим, что появляются на тротуаре, они раздают листки анкеты – последние прохожие заполняют и опускают в стоящую под транспарантом урну. Контрдемонстранты также ведут себя корректно и не вступают в пререкания со своими противниками. 
  На флаерную площадку приземляется небольшой остроносый аппарат. Оттуда появляется Веда Конг, по-зимнему одетая. Когда она выходит из-за ограды, к ней тут же бросается один из пикетчиков.
Пикетчик:
  - Простите, вы не могли бы уделить нам одну минуту?
Веда Конг (пожимая плечами):
  - Пожалуйста… А в чём дело?
Пикетчик:
  - Мы требуем, чтобы Всемирный Совет оставил в силе приговор для Чары Нанди! Она не должна возвращаться в цивилизованный мир! – пикетчик протягивает Веде листовку. - Не могли бы вы поставить подпись под нашей петицией?
Веда Конг (решительно):
  - Простите, но я уже подписала петицию в защиту Чары Нанди!
  Толпа, что марширует по улице, услыхав её ответ, разражается аплодисментами. Слышны выкрики «Браво!»
Пикетчик (поспешно ретируется):
  - Извините…
Веда Конг (холодно):
  - Не за что…
  Женщина идёт дальше по тротуару и заходит в подъезд ближайшего небоскрёба.
  …Коридор на одном из этажей. Открывается дверь лифта – из кабины выходит Веда, осматривается, находит дверь в нужную ей квартиру и звонит. Дверь открывает громоздкий и многорукий домашний робот.
Веда Конг:
  - Это квартира Эрга Ноора?
Робот:
  - Да, Эрг Ноор живёт здесь. К сожалению, сейчас его нет дома, но вы можете поговорить с его супругой, Низой Кирт.
Веда Конг:
  - Вот как… (пауза) Что ж, проводите меня к ней…
Робот (освобождая проход):
  - Пожалуйста, входите!
  Следуя за роботом, Веда переступает порог…
  …Одна из комнат квартиры Эрга Ноора. За прозрачными стеклянными стенами расстилается панорама огромного города. На диване (что повёрнут к окнам торцом), закутавшись в белый плед, лежит Низа Кирт. Она ждёт ребёнка – это видно по её изменившейся фигуре. Возле дивана стоит стул, на котором разложены детские распашонки, чепчики и прочие принадлежности. Работает огромный - во всю стену - телевизор. Транслируется передача, об уходе за новорожденными. Завидев Веду (зайдя в квартиру, та сняла верхнюю одежду), Низа берёт пульт и уменьшает громкость.
  Некоторое время две женщины внимательно смотрят друг на друга… Первой решается говорить гостья.
Веда Конг (лицо её невозмутимо):
  - Здравствуйте, Низа!
Низа Кирт (пытается улыбнуться):
  - Здравствуйте! – дотянувшись, она убирает детские вещи со стула на диван. – Пожалуйста, садитесь…
Веда Конг:
  - Благодарю… - она садится на освободившийся стул.
  Появляется робот. В механических руках он держит круглый поднос, на котором стоит чайник, вазочка с конфетами, блюдо с фруктами и две чашки. Робот аккуратно ставит поднос (тот оснащён антигравитационным генератором и висит в воздухе без опоры) и уезжает.
Низа Кирт:
  - Хотите чаю?
Веда Конг (впервые улыбнувшись):
  - Благодарю! Вы не возражаете, если я немножко поухаживаю за вами?
Низа Кир:
  - Конечно!
  Веда разливает чай и подаёт чашку хозяйке квартиры. Они неспешно пьют чай.
Веда Конг:
  - А где Эрг? – интересуется она. - Мне сказали, что его нет дома?
Низа Кирт:
  - Он на космической верфи. Там началась приёмка «Leningrada». Эрг вернётся нескоро.
Веда Конг:
  - Вы, конечно, готовитесь его встретить, как подобает…
Низа Кирт (печально улыбнувшись):
  - Завтра за мной придут из роддома – меня кладут в стационар.
Веда Конг (вскинув брови):
  - Как, уже?...
Низа Кирт:
  - Остался один месяц. Мне кажется, это лучший подарок, какой женщина может сделать любимому человеку!
Веда Конг (качая головой):
  - Мужчины судят по-другому! Дар Ветер недавно мне признался, что не хотел бы дочери, похожей на меня. Ему невыносима мысль, что он уйдёт из мира, оставив её без себя, своей любви и нежности, для неведомой ему судьбы… О, эти пережитки древней ревности!
Низа Кирт (печально):
  - Мне тоже невыносима мысль, что скоро придётся оставить это маленькое существо… Я дарю ему мир, но и должна буду подарить его миру!
  Пауза. По лицу Веды видно, как она порывается что-то сказать, но не может решиться. И вот, наконец, решается…
Веда Конг (приспустив веки):
  - Низа… Не сочтите мою просьбу недостойной… Я искренне прошу вас понять – несмотря на всё… что случилось между нами, Эрг по-прежнему небезразличен мне… В жилах этого ребёнка течёт его кровь, а значит он не совсем чужой для меня!
  Низа Кирт пристально глядит на Веду и молчит.
Веда Конг (взглянув прямо):
  - Я и Дар Ветер не будем против, если вы захотите отдать его на воспитание нам! (снова потупив взор) Конечно, если у вас имеются другие, более достойные кандидатуры…
Низа Кирт (продолжает пристально смотреть):
  - У меня нет кандидатур! (Веда вновь поднимает веки) Признаюсь, я никак не ожидала, что вы меня об этом попросите… И раз уж вы об этом заговорили…
Веда Конг (торопливо поднявшись со стула):
  - Нет, я не прошу вас дать ответ немедленно! Вы, конечно, вправе подумать… И обязательно посоветоваться с Эргом! Просто я хотела, чтобы вы знали…
Тут краем глаза Низа замечает, что на телеэкране появилась Чара Нади – детская передача закончилась и началась другая. Веда тоже повернула голову.
Веда Конг:
  - Низа, не могли бы вы прибавить звук?
  Низа берётся за пульт. Теперь Чару не только видно, но и слышно. Девушка даёт интервью корреспонденту телевидения. Рядом с нею стоит Мвен Мас. За их спинами – сельский пейзаж, крытая соломой хижина, плетёный забор.
Чара Нанди (с экрана):
  - Пользуясь случаем, я хотела бы сделать заявление. Я бесконечно признательна всем, кто проявил сочувствие к моей судьбе и подписался под петициями в мою защиту. Но мне бесконечно горько от того, что я невольно сделалась причиной несогласия родном для меня мире. Я обращаюсь ко всем – остановитесь! Не нужно демонстраций и митингов! Не нужно петиций! Я согласна с приговором, и готова навсегда остаться на острове Забвения!
Корреспондент:
  - А что скажете вы, Мвен? В отношении вас, насколько известно, вынесен оправдательный вердикт. Вы можете вернуться в наш мир в любой момент…
Мвен Мас (обнимает Чару за плечи):
  - Неужели вы думаете, что я оставлю Чару одну с её бедой? Я люблю эту девушку! И я желаю разделить её судьбу!
  Мвен говорит, а Чара низко-низко опустила голову. Кажется, что вот-вот она заплачет…
Корреспондент:
  - Что ж, услышав ваши слова, Мвен, думаю, многие будут аплодировать вам…
Веда Конг:
  - Какая печальная история…

  …Остров забвения, Калха. Солнце клонится к закату, на землю легли длинные тени. Тишину вечера нарушают хлопки петард, стук барабанов, пение флейт, женское разноголосье. Тут празднуют свадьбу – Онар выходит замуж за Кумара, а Чара Нанди – за Мвена Маса. Среди прочих деревенских зданий выделяется хижина, украшенная гирляндами цветов - это дом невесты. Сопровождаемые огромной нарядной толпой появляются оба жениха. Они одеты в белые дхоти и рубашки с длинными рукавами, подпоясанные широким ремнём, с которого свешивается кинжал. Волосы у обоих скрыты под золотистой чалмой (также обильно украшенной), чьи концы свешиваются с плеч, на манер шарфов. Мвен Мас и Кумар подходят к крыльцу, где их встречает старейшина Калхи, которому подают цветочные гирлянды. Подойдя, женихи почтительно кланяются.
Старейшина Калхи (одевает на шею женихам по три цветочные гирлянды):
    - Проходите в дом, дорогие женихи! Невесты вас заждались!
  Женихи проходят в дом, за ними – и остальные гости. В центре хижины устроено нечто, напоминающее балдахин – к четырем высоким столбам, задрапированным и украшенных цветами, на четырёх толстых верёвках (также увитых цветочными гирляндами) подвешена широкая скамья (лишь чуть возвышающаяся над полом), где свободно могут разместиться четыре человека. Поверх этих качелей сооружена крыша – тоже из цветов и вот здесь, возле этого сооружения собираются виновники торжества. Обе невесты облачены в пышные свадебные сари - алые с золотистым шитьём, усыпанные сверкающими блёстками. Их волосы заплетены в косы. На шее у каждой – три цветочные гирлянды (в точности такие же, как у женихов). Онар, как и положено для здешней невесты, держит веки полуопущенными всячески изображая смирение и покорность судьбе. Чара, напротив, с интересом наблюдет за происходящим. Итак, брачующиеся в сборе…
Кумар (неожиданно собравшись уходить):
  - Извини, отец, но мне пора! – молодой человек решительно повернулся к выходу.
Старейшина Калхи:
  - Как, пора? А свадьба?!
Кумар (отмахнувшись):
  - Свадьба подождёт! Я совсем забыл, что ещё не совершил паломничества в Варанаси! Дай мне мешочек риса на дорогу, и я пойду!.. (хватает за руку Мвена) Пошли!
Старейшина Калхи:
  - Как, и ты тоже уходишь?!
Мвен Мас (кашлянув):
  - Да! – кивает африканец. - Я обещал сопровождать своего друга…
  При виде этой сцены, Чара Нанди с трудом сдерживает смех.
Старейшина Калхи (качая головой):
  - Нет, так не пойдёт! Вы меня обидите, если уйдёте…
Кумар (нехотя):
  - Ну ладно, так и быть, жени нас… Только, давай, побыстрому!
  По знаку старейшины молодые троекратно обмениваются гирляндами – жених вешает свою на невесту, а та – свою – на жениха. Потом, по очереди, брачующиеся склоняют головы, чтобы старейшина, бормоча молитву, осыпал их цветочными лепестками из чаши, что была ему подана.
  …Неожиданно, празднество нарушает посторонний звук. Гости замолкают, вслушиваясь.
  ...В небе над деревней кружит небольшой флаер – он зависает над сельской улицей, идёт на посадку…
  Крупным планом – лицо Чары. Девушка, перестала улыбаться…
Чара Нанди:
    - Мама! – к полной неожиданности для всех, невеста бросается бежать.
  И точно – в дверях хижины стоят Эвда Наль и Фирт Дон, что её сопровождает. Побежав, дочь обнимает мать.
Чара Нанди (припав к матери):
  - Я знала, я чувствовала, что ты прилетишь! – возбуждённо приговаривает она и, повернувшись, добавляет громко для притихших гостей. – Это моя мама! (тянет Эвду за руку) Пойдём, будь со мною рядом!
Фирт Дон (нагнувшись, шепчет Эвде на ухо):
  - Пожалуйста, разуйтесь!
  Эвда послушно скидывает туфли и проходит в дом, где её ставят позади качелей. Инспектор собирается уходить (его появлению никто не рад), однако законы гостеприимства диктуют своё.
Старейшина Калхи:
  - Инспектор, вы наш гость! – широким жестом он приглашает войти.
  Фирт Дон скидывает обувь и тоже проходит в дом.
  Прерванная церемония возобновляется – по знаку старейшины новобрачные забираются под балдахин. При этом невесты поднимают и надвигают на голову кусок сари, пряча косы под своеобразное покрывала.
Старейшина Калхи (к собравшимся):
  - Только что все вы были свидетелями, - с напускной важностью возвещает он, - как невеста чуть не сбежала от своего жениха! А жених едва не ушёл от своей любимой девушки! Так вот, чтобы больше такого не случалась, по нашему старинному обычаю, нужно связать концы их одежд!
  С этими словами старейшина берёт конец алого сари Чары и конец золотистого «шарфа» Мвена и связывает их тугим узлом. Потом точно также связывает концы одежд Кумара и Онар.
Старейшина Калхи:
  - Вот теперь ваш семейный союз будет крепким! Любите друг друга и держитесь вместе до глубокой старости!
  Гости громко подхватывают: «До старости, до старости! Совет вам да любовь!» Перед сидящими новобрачными в мгновение ока расстилают ковёр, куда ставят всевозможные яства. Разбиваются два кокосовых ореха, из которого жених и невеста отпивают по глотку молока, закусывая его кусочками банана. Поют ситары, гремит барабан – начинается пиршество…

  …Стоит глубокая ночь, звонко стрекочут цикады. Над Калхой сияет Млечный Путь и белые пятна Магеллановых Облаков… Высоко в зените стоит Орион, а на юге. Близ горизонта, точно бриллиант, сияет голубоватая звезда Ахернар. По сельской улице, обнявшись, неспешно идут Чара Нанди и Эвда Наль. Дочь (она по-прежнему в свадебном сари) прислонила голову к плечу матери. Они негромко беседуют.
Эвда Наль:
  - А разве эту ночь ты не должна быть с мужем?
Чара Нанди:
  - Нет. Это будет в следующую ночь. Таков здесь обычай.
Эвда Наль:
  - Боже мой, Чара! Как вы с Мвеном собираетесь здесь жить…
Чара Нанди:
  - Ах, мама, я тебя отлично понимаю! Поначалу мне тоже было жутковато здесь, но я уже привыкла… Нам с Мвеном, всем селом, построили новый дом. Завтра, мама, ты его увидишь – там довольно уютно…
Эвда Наль:
  - А чем ты собираешься заниматься?
Чара Нанди:
  - Ещё не знаю. Мвен уже освоил профессию пастуха. А я, наверное, буду пока хлопотать по дому. А там видно будет…
Эвда Наль (в сердцах):
  - «Профессию пастуха!» «Хлопотать по дому!» Не так я представляла твоё будущее…
Чара Нанди (спокойно):
  - Я тоже не так его представляла, но что поделаешь? Если я и жалела раньше, то теперь я ни о чём не жалею.
Эвда Наль (выдержав паузу):
  - Я, собственно, из-за чего прилетела… За тебя готов ходатайствовать Эрг Ноор. Он попытается добиться разрешения, чтобы вас с Мвеном зачислили в штат 41-ой звёздной экспедиции…
  Они останавливаются и стоят повернувшись друг к другу тет-а-тет. Так что звезда Ахернар, низко стоящая над горизонтом, оказывается точно между их лицами.
Чара Нанди:
  - Мама, ты это серьёзно?!
Эвда Наль:
  - Совершенно серьёзно!
Чара Нанди:
  - Но это же смешно – какой из меня космонавт?! Мвен, ещё, ладно, но я же не владею ни одной специальностью…
Эвда Наль:
  - На таком огромном корабле, как «Leningrad», всегда найдётся работа! Ты могла бы быть, например, инструктором ритмической гимнастики, коллектором научных материалов, распределителем питания…
Чара Нанди:
  - Мама, а ты понимаешь, что «Leningrad» уходит навсегда? Мы с тобой никогда больше не увидимся…
Эвда Наль (преисполненная решимостью):
  - Зато ты проживёшь жизнь среди людей своего круга!
Чара Нанди (резко):
  - Мама, не смей так говорит о них! Пусть они не моего круга, но они тоже люди! И они тоже знают, что такое доброта и самопожертвование!..
Пауза. Эвда молчит, потом, протянув руку тихонько касается волос дочери:
  - Доченька, прости меня, я не хотела обидеть ни тебя, ни твоих новых друзей… Но ты подумай – рано или поздно, у вас с Мвеном появится ребёнок. Неужели ты хочешь, чтобы он вырос в этой глуши?!
Чара Нанди (выдержав паузу):
  - Нет, - она говорит едва слышно, как бы сама с собой. - Такой судьбы своему малышу я не желаю...
Эвда Наль (обнимает дочь за плечи):
  - Вот и я о том же…
  Обнимая дочь, мать продолжает что-то убеждённо говорить, но голос её уплывает – Чара и Эвда удаляются от камеры и скоро совсем уходят. А на переднем плане тотчас появляется Онар. Девушка долго глядит им вслед…
  …В небе чуть забрезжил рассвет. Онар не спит и сидит на ступеньках крыльца своего родного дома. Доносится шорох лёгких шагов – Онар поворачивает голову. По тропинке к дому приближается Чара.
Чара Нанди:
  - Ты тоже не спишь?
Онар:
  - Значит, скоро ты улетаешь? – спрашивает она без предисловий.
Чара Нанди (удивлённо):
  - Ты что, подслушивала наш разговор?
Онар:
  - Ты должна лететь. Ведь ты - богиня!
Чаран Нанди:
  - Какая же я богиня? Я – обыкновенный земной человек. И в жилах моих течёт кровь, такая же красная, как у тебя…
Онар (улыбнувшись):
  - А богиня и не должна знать, кто она! Это её должны узнавать другие! Я узнала тебя. Ведь ты пришла в наш мир, чтобы избавить его от злодея. Значит – ты богиня! И исполнив своё предназначение ты должна вернуться на небо! Чтобы мы, оставшиеся на земле, построили храм в твою честь…

  …Небольшая скромно обставленная комната, на одном из верхних этажей какого-то небоскрёба. За круглым столом, где стоят восемь кресел, сидят семь человек, один из которых – Дар Ветер. Он самый молодой из собравшихся - единственный, безусый и безбородый. Прочие из сидящих бородаты, самым старшим из них явно больше ста лет. Перед каждым стоит табличка, на котором записано его имя. Только восьмое (пустующее) кресло стоит без таблички. Собравшиеся терпеливо ждут.
Длиннобородый председательствующий (рядом табличка: «Тор Ан»):
  - Что ж, коллеги! Пока Гром Орм отсутствует, мы, полагаю, могли бы решить ряд второстепенных вопросов. Нет возражений?... Хорошо… Первый вопрос – организационный. Как вам известно, в следующем году коллеге Каму Амату исполняется сто пятьдесят лет. В этом возрасте, согласно правилам, он должен оставить наш совет. Прежде чем это произойдёт, необходимо представить кандидатуру преемника. Слово коллеге Амату!
Кам Амат:
  - Есть только одна кандидатура, которую я вижу достойной – Кад Лайт!
Седобородый сосед Кам Амата (подле него табличка: «Ляо Лан»):
  - Осмелюсь заметить, коллега, что Кад Лайт - ваш ученик.
Кам Амат (побагровев):
  - Именно поэтому я его и рекомендую!
  Шум в зале. Тор Ан берётся за колокольчик и звонит.
Председательствующий:
  - Коллеги, прошу тишины! (к Каму Амату). Коллега Лан прав. Вынужден напомнить вам, уважаемый коллега Амат, что преемник не может быть ни родственником, ни учеником кого-либо из здесь присутствующих – таковы наши правила!
Кам Амат (возмущённо):
  - Мое право выдвинуть кого угодно!
Ляо Лан (усмехнувшись):
  - А наше право – отвергнуть!
Тор Ан (опять вынужден прибегнуть к помощи колокольчика):
  - Пожалуйста, соблюдайте спокойствие! Напоминаю коллеге Амату, что у него есть год, чтобы представить нам достойную кандидатуру, которая удовлетворила бы всех нас. В случае, если он не сможет этого сделать, мы вправе выдвинуть и рассмотреть иные кандидатуры.
  В зале шум, Кам Амат всем своим видом выражает недовольство.
Председательствующий:
  - Переходим к следующему вопросу! Во Всемирный Совет поступило ходатайство с просьбой включить в состав 41-ой звёздной экспедиции Чару Нанди, осуждённую за убийство. Поскольку случай беспрецедентный, он подпадает под нашу компетенцию. Коллеги, прошу высказываться!
Ляо Лан:
  - По-моему, обсуждать тут нечего: высокая миссия представлять землян может быть возложена лишь на лучших представителей человечества. Убийце нет места среди них! Ходатайство не должно приниматься к рассмотрению!
Дар Ветер:
  - Возражаю! Суждение о том, кто лучший, а кто худший всегда останется субъективным. За свой поступок Чара Нанди уже понесла наказание. Право же представлять человечество неотчуждаемо, ибо принадлежит ей с рождения и до смерти!
Тор Ан:
  - Другие мнения будут? (остальные молчат) Тогда прошу голосовать. Кто за отклонение ходатайства? (руку поднимает только Ляо Лан) Кто за его принятие? (все остальные, включая и председателя). Итак, ситуация бесспорная! Всемирный Совет вправе рассмотреть прошение!
  …Пока идёт обсуждение и голосование, дверь в комнату тихонько отворяется и входит Гром Орм, присаживающийся в свободное кресло.
Председательствующий:
  - Ну что ж, поскольку председатель Всемирного Совета пришёл, наконец, мы можем перейти к рассмотрению вопроса, ради которого, собственно, и собрались. Ваше слово, коллега Ветер!
Дар Ветер:
  - Как известно, Тибетский эксперимент, проведённый не так давно научной группой Рена Боза и Мвена Маса, дал положительный результат. И хотя практическое применение явлений, открытых в ходе этого исследования, ещё очень далеко, телепортация из разряда фантастики перешла в разряд подтверждённых научных гипотез. Это, несомненно, уже в скором будущем приведёт к триггерной реакции – вспышке важных открытий, которые, рано или поздно, бесповоротно изменят облик человечества. Наша задача – задать направление этим изменениям, с тем, чтобы они принесли пользу людям, а не причинили бы им вред. Необходимо наметить сверхцель, грандиозную задачу, которая на много веков стала бы ориентиром для грядущих поколений.
  Камера обводит лица присутствующих. Они внимательно слушают.
Дар Ветер:
  - В качестве этой цели я предлагаю проект терраформации Венеры и Марса! До сих пор все подобные планы оставались несбыточными утопиями. Технические средства, имеющиеся в распоряжении человечества, не позволяли ни компенсировать недостаток газов в атмосфере Марса, ни нехватку воды на Венере. Нуль-пространственный тоннель между Венерой и Марсом позволит относительно легко и быстро решить обе эти проблемы - перебросить часть венерианской атмосферы на Марс, подняв давление до приемлемых значений, равно как и перебросить воду с Марса, которая в большом количестве содержится в грунте и полярных шапках этой планеты.
  Над столом загорается объёмный виртуальный экран, где параллельно идёт телепрезентация – демонстрируются Марс, Венера и нуль-переход.
Дар Ветер:
  - Реализация проекта займёт, ориентировочно, полторы тысячи лет! К концу этого срока условия для жизни на Венере и Марсе не будут отличаться от Земных.
Председательствующий:
  - Предложение коллеги Ветра вызывает ряд вопросов. Нет уверенности, что телепортация окажется столь чудодейственным средством, как это сейчас рисуется нашему воображению! Наверняка, у телепортации окажутся какие-то свои, неизвестные пока, ограничения, а значит реализовать проект в том виде, как нам нарисовал коллега Ветер, не удастся.
Ляо Лан:
  - Согласен с коллегой Аном! На мой взгляд, успешный эксперимент по воскрешению Кима Тарона, завершённый недавно, сулит больше перспектив! Достижение бессмертия – вот лучшая из целей. Оно не настолько затратно, и реализовано может быть гораздо быстрее…
Кам Амат (неприязненно морщась):
  - Опять эта раса бессмертных!
Дар Ветер (спокойно):
  - На возражение коллеги Лана я бы ответил, что в формировании задач грядущего развития грандиозность проектов вовсе не является недостатком. Ибо достойным занятием человечество должно быть обеспечено как можно более долгий срок. И здесь бессмертие, как проект, безусловно, проигрывает, поскольку, как признаёт сам коллега Лан, реализовано оно может быть очень быстро. А вот риск возможных негативных последствий у него очень высок. Так что я остаюсь противником бессмертия!
Председательствующий:
  - Что ж, мнения высказаны. Давайте проголосуем! Кто готов поддержать предложение коллеги Ветра? (поднимаются три руки, в числе которых – Дар Ветер и Кам Амат) Кто против? (тоже трое, во главе с Ляо Ланом).
  Гром Орм не голосует – права голоса у него нет.
Ляо Лан (председательствующему):
  - А вы?
Тор Ан:
  - Я воздерживаюсь: у обоих предложений имеются как свои достоинства, так и недостатки.
Ляо Лан:
  - Ситуация спорная!
Тор Ан (кивает):
  - Вы правы. Дальнейшее обсуждение вопроса должно быть вынесено во Всемирный Совет. Коллега Ветер и коллега Лан должны сформировать две оппонирующие фракции. Окончательный итог даст голосование между ними. Если понадобится, вопрос будет вынесен на всепланетный референдум! Когда могут начаться слушания?
Гром Орм:
  - Крайний срок – через полгода.
Тор Ан:
  - Что ж, очень хорошо.

  …Казахская степь, космодром «Байконур». Стоит весна, цветут дикие тюльпаны. На заднем плане видны руины стартового стола, с которого в ХХ столетии стартовал космический корабль «Восток». Несмотря на минувшие века, они по-прежнему грандиозны. На переднем плене – старая стела, чьё основание обросло дёрном. На шершавой потёртой временем поверхности камня выведена надпись: «ОТСЮДА, В АПРЕЛЕ 1961 ГОДА, ЧЕЛОВЕК ВПЕРВЫЕ ШАГНУЛ ВО ВСЕЛЕННУЮ. 3761 ГОД». Камера поворачивает - становится виден гигантский космический корабль, готовый к старту (носом он повёрнут на юг). Звездолёт, что заметно больше «Тантры» покоится на киль-блоках стартового устройства, что охватили его днище от носа до кормы. На борту видна надпись: «LENINGRAD» (латиницей, поскольку корабль назван не в честь города, а в честь симфонии Шостаковича).
  Камера наезжает, и мы оказываемся рядом с кораблём, на специальной огороженной невысоким барьером площадке для провожающих. Стоят Дар Ветер и Веда Конг (последняя держит на руках сонного ребёнка, которому на вид, примерно, полтора годика, а рядом с нею – детская коляска), Карт Сан, Эвда Наль и Рен Боз. Последний, разбитый параличом, сидит в инвалидной коляске, иссохший, похожий на скелет, на его глазах – тёмные очки. От прежнего атлетически сложенного античного полубога не осталось и следа – теперь он больше похож на доктора Хокинга. Напротив собравшихся – раскрытый люк в звездолёт, подле которого на борту нанесена эмблема - вензель из заглавной латинской буквы «L», скрипичного ключа и пяти линий нотного стана (музыкальный знак «До-мажор»).
Рен Боз (скрипучим электронного синтезатора):
  - Совсем немного осталось, - пострадав в катастрофе, физик утратил способность говорить, и вместо него говорит автомат, улавливающий импульсы от головного мозга.
Карт Сан:
  - Я думаю, они всё же найдут время! Ведь я так и не успел проститься с Чарой! Я всё хотел закончить её скульптуру…
Рен Боз:
  - И как, закончили?
Дар Ветер:
  - Закончил! Недавно Карт показывал её мне… Получилась она вся такая… Пантерообразная! – он воздевает руки в шутливом ужасе.
Рен Боз (хихикает):
  - Ценитель женской красоты! – даже с электронным синтезатором вместо гортани, он по-прежнему продолжает шутить и смеяться.
Веда Конг (вздыхает):
  - Твоя беда, Ветер, что ты постоянно повторяешь ошибку, которой страдали люди прошлого. Тебе всегда хочется видеть в других твоё понимание и твои чувства.
Дар Ветер (воздев руки):
  - Всё, сдаюсь!
Эвда Наль (дрогнувшим голосом):
  - Идут…
  И точно к ним приближаются экипаж звездолёта – два десятка человек. Почти все они – женщины, мужчин пятеро или шестеро. На груди костюмов надпись: «Leningrad» и эмблема – такая же, как на борту звездолёта. Эрг Ноор и Низа Кирт, Мвен Мас и Чара Нанди, Ким Тарон, облачённые в лётные комбинезоны, отделяются от остальной группы и подходят вплотную к барьеру.
Эрг Ноор (к бывшей супруге):
  - Как хорошо, что вы пришли Веда! Для меня вы – символ Земли и моей прошедшей юности…
Веда Конг:
  - Разве я могла поступить иначе? (заметив, как напряглась Низа, Веда протягивает ей малыша) Обними его, Низа!
  Низа неуверенно берёт на руки спящего малыша…
Веда Конг:
  - Юность Низы останется с вами навсегда.
Низа Кирт (дрожащим голосом от нахлынувших слёз):
  - Нет, не могу!... Веда, пожалуйста, возьми – я сейчас разрыдаюсь!..
  Она передаёт ребёнка через барьер.
Низа Кирт:
  - Как же это, оказывается, тяжело… Расстаться, оторвать себя от матери-Земли… Простите, я, наверное, пойду… - она торопливо скрывается в люке.
Мвен Мас (завидев физика):
  - Боже мой, Рен!
Рен Боз:
  - Вот, пока, как видишь, передвигаюсь в автоматической каталке! В следующем году мне обещают сделать экзоскелет – тогда я смогу ходить. Стану этаким… киборгом!
  Перегнувшись через барьер, Мвен пытается дотянуться и пожать другу руку.
Рен Боз:
  - Не надо, не переживай очень уж за меня! Моё нынешнее состояние имеет и свои плюсы – во мне теперь столько чипов, что можно напрямую связываться с Интернетом! Уже полгода, как я вернулся к работе в институте. Так что… Мы ещё повоюем!
Дар Ветер (громко, чтобы услышали и Мвен, и Рен Боз):
  - А я завидую вам! У меня всё не выходит из головы наш давний спор – там, у костра, на острове, и я искренне жалею, что вы потерпели неудачу. В вашем безумном стремлении провести эксперимент было больше правды, чем в моей осторожности!
  Левой рукой Ветер обнимает стоящего за барьером Мвена Маса, правой рукой он пожимает бесчувственную ладонь Рена, как бы соединяя их…
  Дальнейшее прощание происходит почти без слов. Обнявшись, рыдают Эвда и Чара, растерянный Мвен пытается их успокоить. Печальными изваяниями застыли Карт Сан и сидящий в коляске Рен Боз. Протянув руку через барьер, Ким Тарон пожимает ладонь Дару Ветру… За кадром звучит музыка из финала седьмой симфонии Шостаковича (Allegro non troppo)
Громкий голос по радиотрансляции:
  - Пять минут до закрытия люков!
Эрг Ноор:
  - Пора!
  …Повинуясь словам командира, задержавшиеся на площадке космонавты проходят в люк. Мвен ведёт плачущую Чару, Эвда Наль машет им вслед и громко кричит сквозь слёзы:
  - Береги её, Мвен! Береги!...
  Последним на борт поднимается Эрг Ноор.
Голос по радиотрансляции:
  - Внимание! Просим всех провожающих покинуть площадку! Повторяю, провожающим – немедленно покинуть площадку!
  Провожающие торопливо уходят. Эвда Наль, поникнув головой, катит коляску с Реном, Веда Конг – с ребёнком (малыш по-прежнему мирно спит).
Рен Боз:
  - Последние новости! Только что принято сообщение во Великому Кольцу! Звездолёт, найденный Эргом на тёмной планете прибыл из Туманности Андромеды! Вот, посмотрите!
  Над коляской загорается виртуальный экран. На нём видна сумрачная равнина неведомой планеты, какие-то неведомые грибовидные сооружения и… звездолёт! Тот самый спиралодиск, тайну которого тщетно пытался разгадать командир «Тантры». Вот он отрывается от земли и воспаряет над равниной, вот – он уже на фоне незнакомого звёздного неба… Потом отдельные звёзды сливаются в сплошное белое сияние – и видно, что это галактика Андромеды, как она видна с Земли!.. Неожиданно картинка пропадает.
Рен Боз (даже через синтезатор слышно, как он печален):
  - Всё, сообщение оборвалось.
Кар Сан:
  - Сколько же он летел?
Рен Боз:
  - Два миллиона лет.
Карт Сан:
  - Неужели они живут так долго?
Рен Боз:
  - Невозможно. Это противоречит законам физики.
Дар Ветер:
  - Когда-нибудь мы преодолеем пространство и время и пожмём друг другу руки…
Веда Конг:
  - Неужели Эрг так никогда не узнает, что его спиралодиск прибыл к нам из невообразимой дали!..
Дар Ветер (обнимая Веду за плечи):
  - Обязательно узнает! Он будет доступен нашим станциям связи ещё девятнадцать часов!

  …Картинка меняется – мы в командном отсеке «Leningrada». Камера на мгновение, точно цветные слайды показывает нам лица космонавтов – Низы Кирт, Кима Тарона, Мвена Маса и Чары Нанди (последняя находится не у главного пульта, а в кладовой, отдельно от остальных – девушка утирает слёзы). В центре, за малым командирским пультом – Эрг Ноор.
Командир:
  - Люки закрыть!
  …Звучит финальная часть «Allegro non troppo». Под её аккорды люки корабля закрываются. Затем включается антигравитация и колоссальный звездолёт, длиной, без малого, километр воспаряет над казахской степью. Корабль медленно поворачивается, чуть приподнимает нос и, запустив двигатели, устремляется в небо!
  …Оставляя белый инверсионный след он чертит небосвод, навсегда покидая Землю. Вот, под взорами монахов, он проходит над Тибетом и буддийским монастырём, подле которого белеют грудой развалины станции дальней связи… Вот, он пролетает над приморским городом, где, стоя на набережной, его провожает взором Фирт Дон… Вот он мчится над пальмовыми рощами острова Забвения, где в деревне Калха стоит только что построенный храм – пока ещё деревянный – но где уже установлена статуя Чары Нанди – та самая, над которой столько трудился Карт Сан. Кумар и Онар, обнявшись, глядят в небо…
  И вот уже корабль в космосе на фоне нашей планеты (в центре земного диска ярким белым пятном видна Антарктида)!.. Камера поворачивает и устремляет свой объектив прочь от Земли, к полоске Млечного пути, к Магеллановым облакам и яркой звезде Ахернар – цели его полёта! Вот промелькнула корма «Leningrada», с пылающими дюзами двигателей – он исчезает на фоне неба, сам становясь звездой…

Конец.