Бой с жизнью

Трибуны бесновались, каждый зритель во все горло кричал: «Бой! Бой! Бой». Передо мной была распахнута клетка, но я стояла, желая раз и навсегда прилипнуть к полу. Больше ни шагу. Не хочу драться…
- Выходи! – закричали мне и толкнули в спину.
Я лишь качнулась, но осталась на месте, словно мои ботинки действительно исполнили желание и намертво прилипли. Однако новый толчок разрушил иллюзию. Я покачнулась и шагнула вперед.
- Не хочу… - еле слышно сказала я, и рев трибун легко заглушил мою жалкую попытку к сопротивлению
Двое сильных мужчин подхватили мое оцепеневшее тело и втолкнули внутрь клетки. Дверь за спиной закрылась, словно пасть голодного зверя. Мой взгляд был устремлен в пол, кажется, по щекам текли слезы. Глаза улавливали впереди какое-то движение. Это соперник. Девушка, такая же жертва клетки. Мы вообще были похожи. Обе сухощавые, лишь мышцы обтянутые кожей, стрижены под мальчика и одеты во все черное. Последнее являлось некой униформой для всех бойцов.
Я продолжала смотреть в пол, но реакция осталась неизменной, поэтому легко ушла от удара. Просто сместилась в сторону, пропуская соперницу мимо себя.
- Остановись, - говорю я ей. – Я не хочу драться.
Девушка оторопела. На секунду замешкалась, но не поверила моим словам, сочтя это уловкой. Снова нанесла удар, но все также безуспешно.
- Я не обманываю, - продолжаю я. – Не хочу больше. Остановись и ты.
Мне не верят. Продолжают атаковать, раз за разом промахиваясь. Я перехватываю руку девушки,  выкручиваю, и обхватываю за плечи, крепко прижимая к себе.
- Да остановись же ты, - со злостью шепчу ей в ухо.
- Дура, нас же убьют, - отвечает она, дергаясь в моем крепком захвате. Бьет меня ногами, но я терплю и не отпускаю.
- Мы можем объединиться и сбежать.
- Не можем. Нас убьют.
- Пусть…
- Но я не хочу умирать.
- Я тоже, но так жить дальше не хочу.
- Пусти!
- Ты можешь убить меня?
- Дура! Пусти и дерись честно.
- Нет.
Трибунам не нравится наша заминка, они вопят, требуют продолжения боя. Охрана рядом суетится. Один мужчина просовывает сквозь прутья электрошокер и бьет меня в спину. Моя хватка слабеет и соперница вырывается. Отскакивает на пару шагов, опасаясь, что я вновь ее поймаю. Но я просто стою, безвольно опустив руки.
- Дерись! – орет на меня девушка, толпа зрителей подхватывает это слово.
- Нет, - еле слышно говорю я.
По щекам снова катятся слезы. Я вижу, как они падают к моим ногам. Я слышу новый щелчок шокера, но ударили уже не меня. Моя соперница тихо пискнула и пошла в атаку. Я больше не уворачивалась. Как тренировочная груша принимала удары, которые сыпались со всех сторон, но в полсилы.
- Упади, - зло шепчет соперница. – Сдайся.
Я мотнула головой и сказала на выдохе:
- Убей.
Девушка разозлено рыкнула, сделала захват и припечатала меня к полу. Я больно ударилась головой так, что перед глазами все поплыло.
- Не вставай, - шепнули мне на ухо.
Люди недовольно свистели, кричали, что их обманули, что это не бой, а игра в поддавки. Ведущий пытался перекричать их в микрофон, обещая, что следующая пара бойцов покажет высший класс. Тем временем, меня подхватили под руки, увели с арены и дальше повели по коридору. Я почти висела в руках охранников, кое-как переставляя ноги. Перед глазами все еще плыло. Меня мутило. Кажется, я даже начала терять сознание, от чего ноги подкосились, и я чуть не упала на пол. Меня дернули вверх, голова мотнулась и меня вытошнило. Хорошо, от ужина мало что осталось в желудке, нас специально кормили строго за два часа до боя. Все же ощущения были неприятными - нос забился, так что я ели дышала, а в горле осталась противная горечь.
Наконец, меня перестали волочь и бросили на пол со словами:
- Забирайте. Она у вас сломалась.
- Видел, - недовольно пробормотали где-то надомной.
От этого голоса, я невольно сжалась в комочек. С пяти лет меня учили бояться его обладателя. Этот человек, как и многие подобные ему, покупал сирот из приюта, или же подбирал на улице бродяжек. При необходимости организовывал лечение, откармливал, отгоревал, располагал к себе, рассказывая сказки о прекрасном будущем.
Затем начиналось обучение технике боя, и нам давали какие-то препараты, которые стимулировали силу, выносливость и скорость реакции. А чтобы воспитанники не посмели взбунтоваться, сурово наказывали за любое нарушение дисциплинарных правил.
Конкретно у этого человека, что сейчас недовольно сопел, стоя рядом, нас было десятеро. Мальчишки и девчонки, от десяти до пятнадцати лет. Я была из четверки старших, которые уже с четырнадцати лет выставлялись на бои. В начале нас стравливали друг с другом, обещая в награду за победу сладости, день отдыха, игрушку или еще что-то интересное. Затем лучших начинали возить сюда, в «Большую Клетку», как мы ее называли. За победу здесь тоже поощряли. Три дня назад мне подарили просмотр мультика в отдельной комнате и угостили шоколадным тортом с чаем. Это была высшая награда, которую мы могли достичь, убив своего соперника. Я наслаждалась невиданной доселе сладостью, с упоением вглядываясь в экран, где ожили книжные картинки. Там прыгал молодой олененок, который обрел много друзей. Однако его жизнь омрачил охотник, который пришел в лес и убил его мать. Я плакала вместе с олененком, сидя около экрана, пыталась его утешить, поглаживая холодное стекло, за которым прятался мультяшный мир. Вспоминала, как горевали мы, когда кто-то из наших не возвращался из Большой Клетки. И зарыдала еще больше, когда осознала, что натворила я.
- Не хочу больше… - шепнула я, скручиваясь в комочек на холодном полу.
- И это я тоже понял, - сказал тот, кто был хозяином моей жалкой жизни. – Очень жаль, ты была лучшей из тех, кто у меня когда-либо был. Несите ее к машине.
Меня снова поволокли. На этот раз я даже не пыталась идти, хотя голова кружиться перестала. Меня не посадили на заднее сидение автомобиля, как это бывало раньше, а запихнули в багажник. В темноте, отрезанная от внешнего мира, я просто отключилась.
Очнулась, когда меня выволакивали из багажника. Вокруг была незнакомая местность с заброшенными зданиями. Черные глазницы окон без стекол, неприветливо смотрели на прибывших. Меня попытались поставить, но как только я потеряла поддержку, тут же упала на землю. Я просто не хотела стоять. Я ничего не хотела. Быстрее бы все закончилось. Но мне решили дать последний шанс.
- Не передумала? Драться будешь? - спросил мужчина, которого я боялась почти всю жизнь.
Но не сейчас. Хотя бы под конец во мне не будет страха.
- Нет, - ели слышно хриплю в ответ.
- Подумай еще.
Меня стали бить ногами со всех сторон. Я машинально свернулась в клубочек, поджав ноги и обхватив голову руками. Запоздало поняла, что надо бы открыться. Пусть бьют так, чтобы попали во что-нибудь жизненно важное. Но удары прекратились. Меня вновь спросили:
- А сейчас, что скажешь?
- Нет.
Ответ получился жалким и тихим, в придачу я закашлялась, выплюнув немного крови.
- Тебе жить надоело?
- Угадал...
- Что ж, - вздохнул мужчина с откровенным сожалением. - Работайте, мальчики. Вернетесь - доложите.
Сказав это, он ушел к машине. Хлопнула дверца и завелся двигатель. Под шорох шин, меня вновь стали поднимать.
- Пошли в здание, тише будет.
- Так, а нафига? У нас же глушаки.
- Пошли, перестраховка не повредит.
- Так там следы труднее крыть будет. Или ты полы мыть собрался?
- Да на улице шлепнем. Там дальше котлован есть, что-то строить хотели, потом передумали. Мы как раз недавно одно жмурика туда скинули. Не тупи, идем, - сказав это, меня поудобней перехватили за талию и зачем-то провели рукой по волосам. – Не делай вид, что вчера родился.
- С ума сошел?
- Да чего ты, в самом деле. Ей уже все равно. Смотри, обмякла в руках, словно резиновая кукла, - он усмехнулся. – А мне она давно нравиться. Может я ждал, пока она подрастет и у нас бы что-то сложилось. А теперь вот… Да пойдем. Подержишь ее на прицеле, посмотришь, может присоединишься.
С этими словами мужчина побрел внутрь здания, по-прежнему держа меня за талию. Я мало что поняла из его слов, да и не хотела понимать, однако странная тревога зародилась в душе. Я осознавала, что они не просто собираются меня убить, а перед этим что-то сделать. Сделать со мной. А так хотелось побыстрее покончить со всем этим.
Меня положили на какую-то возвышенность, спине стало холодно и больно, но я безразлично пялилась в высокий потолок, вдоль которого тянулись трубы с решетками вентиляции. К виску приставили пистолет.
- Следи за ней внимательно, вдруг передумает, - сказал тот, что меня сюда принес.
Затем он провел рукой по моему телу. Зацепился за штаны и стал их стаскивать, параллельно позвякивая бражкой на поясе, что держал его собственные штаны. Тем временем мое безразличие к внешнему миру стремительно таяло. Я до сих пор толком не понимала, что происходит, но главное осознавала одно – мне это не нравиться! Мы глупых мальчишек отгоняли от ванной, когда ходили купаться, а тут взрослый мужчина хочет меня раздеть…
Я быстро перевела взгляд на второго, того что держал пистолет. Моя безвольная рука, очень удачно лежала согнутой, прямо под рукояткой. Одним движением я выбила пистолет, ногой ударила второго прямо в шею. Тот захрипел, задыхаясь, схватился за горло. Второй отступил на шаг и хотел достать еще один пистолет, но не успел. Я соскользнула на пол и саданула его в пах. Мужчина издал болезненный стон и невольно согнулся, прикрывая ушибленное место. Я подскочила сзади, обхватила его голову двумя руками и свернула шею, вложив это движение последние силы.
От резких движений у меня вновь закружилась голова, тело отозвалось болью, и начался приступ кашля. Я сплюнула кровь, присела, успокаивая круговорот в голове. Подсознание вопило, что один мужчина остался жив и может напасть. Но я ничего не могла сделать, если я шевельнусь, то просто упаду без сознания, что будет намного хуже, чем немного посидеть. К счастью, на меня никто не напал. Когда я снова смогла нормально смотреть по сторонам, то увидела, что тот мужчина, которого я ударила в шею, корчился на полу, по-прежнему хрипел, хватаясь руками за горло. Он медленно задыхался, как тот мальчик, которого я точно так же убила пару дней назад на арене. Сидя на полу, я дождалась смерти второго мужчины, затем осторожно встала и побрела к выходу.
Идти было сложно, голова кружилась, ноги подкашивались, периодически начинались сильные приступы кашля, от которых я сгибалась пополам, постоянно отхаркивая кровь. Но я шла вперед, не понимая куда, лишь бы идти.
Заброшенные здания остались далеко позади. Я прошла через темный пустырь, где не было ничего, даже фонарей, лишь сухая трава шелестела под ногами. Где-то впереди маячили жилы дома, подмигивая мне теплыми огоньками окон. Шумела дорога. Я перебрела через нее. Парочка машин предупредительно побибикала мне. Одна чудом объехала, другая притормозила, взвизгнув шинами. Мне что-то крикнули вслед. Но я не слушала, брела дальше. Где-то там плескалась вода, до моих ушей доносился ее плеск. Хорошо будет погрузиться в холодные воды и забыться там раз и навсегда.
Невысокий заборчик преградил мне путь, я пошла вдоль него, придерживаясь руками за холодный метал. Отыскала лестницу вниз, стала спускаться. На последних ступенях меня подвели ноги и я упала. Вода была совсем близко. Я не только слышала ее успокаивающий плеск, но и ощущала запах - холодный, влажный. Больше не пытаясь встать, просто поползла вперед. Еще немного и все…