Даниил Кравченко Любил ли я отца?

Даниил Кравченко 3   «Любил ли я отца?»

18 февраля 2018 года  исполнится 110 лет со дня рождения моего отца Кравченко Федора Ильича. Его нет со мной уже более 43 лет, а если точнее – 1 374 537 600 секунд.  Много это или мало? Для кого как! Лично для меня – очень много!  Не буду лукавить! Каждую секунду   из одного триллиона 374 миллиардов  секунд конечно же я его не вспоминаю! 

Можно ли меня «за это» считать плохим сыном? Не уверен! Скорее нет, чем да! Ведь недаром  многие великие  столпы науки еще в прошлом столетии (например, академик И.П.Павлов) утверждали: «Способность мозга забывать даже  горе  утраты  ближних  своих  – это божественный дар»! Хотя, замечу,   между понятиями «забывать» и «не вспоминать ежесекундно» - разница весьма существенная.    

Любил ли  я отца? Вне всяких сомнений! Боялся  ли  его в детстве?  Да! Почему?  Потому, что он  многие детские годы напоминал мне некоторое божество времен Адама и Евы. Божество это, хитрыми путями непрерывно информируемое  о моих  каждодневных детских «грехах», как правило, наказывало меня за них в 95% случаев из 100! Т.е. неотвратимость наказания за содеянные «преступления»  мне была очень хорошо знакома с самого раннего детства.   

Позволительно спросить:  В чем заключалась  сущность моих грехов?  Насколько я помню, спектр их весьма широк.  Это и «воровство» недоеденных кусочков и корочек хлеба, спрятанных моими сестрами, страдающих очень плохим аппетитом.  Это и попытка более  тщательно «вычистить»  каждую  неровность внутренней поверхности  ведёрного чугунного казана от остатков,  приставшей или подгоревшей кукурузной каши и т.п.  Я уж не говорю о всяких  «операциях»  по бескорыстной  раздаче изготовленных  отцом деталей, метизов,  различного рода  инструмента   и др. 

Иногда дело доходило до курьезов. Так, например, в условиях строжайшего, смертельно опасного  послевоенного сталинского режима учета всего и вся,  отец,  руководствуясь естественным стремлением хотя бы как то  улучшить благосостояние своей  многодетной  семьи,  долгими месяцами, «подпольно» изобретал и изготовлял  из всякого барахла, выброшенного на огромные свалки металлолома, вперемешку со снарядами, минами, гранатами, необходимые детали  для  изготовления портативного  устройства по производству  подсолнечного масла, а я «уникальные» подшипники  скольжения, качения, как и многие другие детали, предназначенные для сепаратора, вальцев получения «мятки» из масличных ядер, пресса, фильтров, умудрялся бездумно и щедро  раздавать  старшим цыганистым друзьям на изготовление самокатов, тачек,  школьных  моделей и пр.   Естественно, я не был посвящен в творческие планы отца, но ему от того было не легче! Особенно в случаях, когда уже «все» готовое к окончательной сборке,  благодаря моим подрывным деяниям, откладывалось на долгие мучительные месяцы,  зачастую с огромным  риском, как для свободы отца, так и для элементарного благополучия  его семьи. Тут уж, независимо от срока давности, наказание ремнем по худому голому заду было 100%-но обеспечено!   

Моей вороватой изобретательности, убедительно побуждаемой  непрерывно испытываемым чувством голода растущего юного «дарования», не было предела!  Вспоминаю, как  моя  мать-героиня,  –  Екатерина Романовна Вечерковская,  идя навстречу нашим безуспешным поискам чего-нибудь  съестного,  посылала меня на работу к отцу, чтобы  к  обеду  я мог  успеть   доставить домой «буханку» черного хлеба, полученную им  по карточкам на всех  членов семьи и обычно приносимую  домой  уже поздним вечером. И что же? Я действительно некоторое время  доставлял  хлеб домой,  ограничиваясь во время доставки  только вдыханием его кисловатого  аромата и, что каралось, откусыванием кусочков от уголков  булки хлеба! В целом же,  эта работа лично для меня была мучительно тяжелой, поскольку  дополнительно способствовала  непомерному   росту и так  безукоризненного   аппетита. 

И вот однажды, найдя  моток  тонкой ржавой железной проволоки, я,  идя домой с хлебом, отступив от одного из  краев буханки миллиметров  десять, проволокой отрезал  ровную плоскопараллельную краюшку.  Затем, отрезав той же проволокой  плоский, толщиной миллиметров 16 второй  кусок хлеба и, положив его в карман,  приставлял  к буханке  раннее отрезанную  пахучую подгоревшую  горбушку. Четырьмя «гвоздиками»,   сделанных из  прочных тонких веточек, длиной по 35 -40 мм, «прикреплял»  её к остальной буханке.  После этого,  быстро  бежал домой, неся  с собой в сумке  укороченную буханку хлеба.  Перед входом в дом,   доставал  заранее спрятанный нож, и, уже открывая дверь в кухню, где мама готовила обед,  имитировал процесс отрезания прикрепленной веточками краюшки, прося именно её отдать мне  в качестве награды за труд  (да и для уничтожения следов «преступления»!).

Такая доставка хлеба продолжалась, что удивительно, достаточно долго! Но однажды, задержавшись с  возвращением домой,  я совершенно случайно, с аппетитом жуя заначку,  с  наполненным ртом,  был,  застигнут  отцом  врасплох.  Оказалось, что в  связи с недомоганием   его  отпустили «раньше времени»  домой, практически  сразу же после моего ухода  от него.  Я же, 100%-но  зная, что отец придет домой не раньше семи часов вечера, оказался совершенно не готовым к такому развитию событий…   

Не знаю, то ли  моя циничная изобретательность исцелила отца, не исключено, такому быстрому физическому выздоровлению были другие причины, но остаток нашего совместного пути я бежал, регулярно подгоняемый посвистывающей розгой, выломанной отцом из какого-то придорожного куста. На этом  моя доходная работа  курьером  по доставке хлеба, оборвалась навсегда. Но гастрономическую любовь к «краюшкам» хлеба я сохранил  до сих пор.   Помнится, когда послевоенная советская власть бесплатно подкармливала в школе  свое голодающее подрастающее  поколение, выдавая на большой переменке  кусочек хлеба с чайной ложечкой сахара, я, не выговаривая букву «р», просительно  обращаясь  к учительнице, говорил: «Дайте мне голбушку, пожалуйста».

Однажды, когда я с радостью и надеждой поесть что-либо  вкусненького, ожидал приближения Светлого Воскресенья, а мама уже приготовила кастрюлю кипящей  подсоленной воды, ей было явлено чудо: практически все куриные яйца, в течение почти трех месяцев по одному собранные к пасхальному празднику, никак не хотели погружаться в булькающую на печке воду. Мною было высказано предположение, что причиной такого их поведения является повышенное количество соли в воде. Но «суд присяжных», состоящий из родителей и трех  глазастых препротивных сестер, повертев яйца в руках,  пришел к выводу, что они «потусторонней» силой были вначале опустошены, затем в них была влита какая-то жидкость, которая к несчастью чудотворца  уже успела вылиться или испариться!   
 
Не нужно иметь семь пядей во лбу, дабы догадаться, что  этого  «чародея» вскоре обнаружили и, под фарисейские сопливые всхлипывания сестер, жестоко выпороли.   

Даже не знаю, следует ли повествовать еще об одном  «чуде»  с сахарным   песком и кусочками рафинированного дисахарида. Находясь под замком в закрытом ящике стола,  сахар-песок вдруг обрел свойство  весьма существенно, вопреки законам физики,  сублимировать, т.е. переходить из твердого состояния в невидимое и неуловимое газообразное, минуя фазу плавления. Такая возгонка возможна, но скорость её  столь низка, что килограмм  твердого сахара при комнатной температуре будет испаряться  несколько тысячелетий. Однако внимательные и хорошо подготовленные мною к чудесам,   домочадцы  утверждали, что им удалось зафиксировать скорость возгонки  в миллионы раз большую  даже от предельной теоретически возможной! И хотя на тот момент  они не  имели ни одного (на всех!) диплома о высшем образовании, все же, проведя   визуальные исследования, в конце  концов, обнаружили крохотное отверстия, выполненное под определенным углом через заднюю стенку стола и стенку ящика, в котором  хранились  ограниченные запасы «сладкой белой смерти». Выяснилось, что все тот же чудотворец  научился  «сахарный  песок»  телепортировать  прямо в свою полость рта.  Итог очевиден:  процесс  вакуумного засасывания сахара был грубо  прерван, а кудесник вновь жестоко наказан!   

Не могу не сказать несколько слов о мерзком  методе  телепортации  отцовских денег, особенно в купюрах самого низкого, преимущественно  «рублевого»  достоинства. 

Не знаю как в других семьях, но в доме  моего отца была внедрена  благодатная, с моей точки зрения, привычка  сохранения денег в шкафу между слоями чистого постельного белья, сложенного высокой стопкой.   Я обнаружил, что  отец, получая  нищенский  аванс или получку, передавал её   маме для ведения домашнего «хозяйства».  Ну а мама, аккуратно «всунув»  пачку банкнот между слоями выглаженного постельного  белья  в одном из отделений в шкафу, в последующем брала необходимый  минимум  ассигнаций на каждодневные расходы. Не знаю, пересчитывала она остаток  денег или нет,  но он заметно, постепенно, имел свойство со временем  как падать, так и подниматься по восходящей короткоживущей линии. 

Однажды, выполняя поручение мамы, я обнаружил  почти сантиметровой толщины, как мне чудилось,  аккуратную «пачку» новеньких послевоенных рублей.  Не подумайте обо мне плохо,  в карты, заверяю вас, я всегда  старался не играть, хотя приемы «тасовки  карт одной рукой» отрабатывать приходилось. Не знаю почему, возможно ради «любви» к искусству, я без нажима столкнул почти всю эту пачку на пару сантиметров  по направлению к себе. Прошло с десяток  дней. Сгорая от любопытства,  приподняв край сложенных простыней, увидел, что толщина пачки  заметно  уменьшилась, но, о чудо,  несколько  отодвинутых вглубь банкнот  лежали на  некотором удалении от пачки. Поразмыслив, немного «распушив» остаток пачки, дабы зрительно увеличить её толщину,  оставил его на месте, но отодвинутые банкноты  дополнительно еще отодвинул  вглубь,   поближе к задней стенке шкафа.   

Дабы не утомлять читателя подробностями, скажу о главном. Через пару недель  обнаружил, что от пачки почти ничего не осталось, но отодвинутые по направлению к задней стенке шкафа рубли, как бы естественно придавленные слоями сложенного белья, лежат уже «далеко»  за пределами  исходной  места пачки, практически  впритык к торцевой  задней стенки шкафа!   

Выждав одну две недели, заметил, что на месте отсутствующей рублевой пачки лежит пара десятков  банкнот достоинством по три  рубля, но ранее отодвинутые вглубь  рубли лежат никем не потревоженные! Подлой радости моей не было предела! Спустя пару контрольных недель, я их совершенно спокойно, не будучи осуждаем  своей голодной  совестью, извлек и поместил на хранение в собственном «секретном» месте.
 
Наглеть и «зарываться» я не любил и не люблю до сих пор. Привыкнув довольствоваться малым, как и великим, мне удалось апробированный метод экспроприации купюр сохранить на пару лет или более.   

Но всему приходит конец...   

Отец, всю жизнь занимавшийся  рационализаций и изобретением всякой полезной всячины по месту работы (об одном его изобретении  даже была напечатана большая статья в газете «Правда» -  органе  Центрального Комитета  и МК ВКП(б), однажды получил премию, которая многократно превышала его 70-рублевый оклад. И вот, когда я пошел проверять очередной  «улов», обнаружил, что толстенькая пачка  красных  пахнущих «десяток» спокойно и ровнёхонько лежит на знакомом мне месте. От увиденного меня всего пронзило  внутренним  трепетом и  жаром! Недолго думая,  пользуясь  успешно апробированной технологией, я, организовав перемещение нескольких десяток к задней стенке шкафа, ушел. Но, движимый каким-то внутренним крохоборским азартом, через пару часов вернулся и не только отодвинул  отодвинутые «десятки» поглубже к стенке шкафа, но еще и добавил к ним  несколько штук десятирублевых купюр.   

Вернувшись к месту преступления через пару недель, увидел все ранее оставленное как бы без видимых изменений, но что-то, на первый взгляд неуловимое  в положении купюр, мне подсказывало, что к глубоко отодвинутым  десяткам  кто-то прикасался  руками!  Я замер! Никак и ничем  не нарушая картину увиденного, в глубоком тревожном раздумье,  заметая следы посещения шкафа, тихонечко ушел… 

Не исключаю, что наметившийся прокол  в деле по изъятию денег в пользу одного из «голодающего Поволжья», был связан с тем, что имея деньги, все чаще и смелее  я на один  рубль  «покупал»  хлебные объедки у своих сестер. Почему именно на 1 рубль? Потому, что мне этого было достаточно, чтобы доподлинно узнать, где будет храниться  еще не приобретенный остаток…

Я понимал, что раньше или позже у непрерывно информируемых сестрами родителей,  может возникнуть вопрос об источнике моих доходов, но желание утолить непрерывно звучащий во мне  «голод», особенно в глубокую вечернюю пору, зачастую как бы затмевал мой рассудок и я потихоньку визуализировал не честным путем  добытые деньги.   

В очередной раз  вернулся к «сейфу»  скорее всего через месяц. И, о Боже, отодвинутые десятки  лежали не вдоль исходной продольной оси пачки купюр, но явно под некоторым углом к ней. Почему так? Проанализировав увиденное, понял, что кто-то пытался, скорее всего,  повторно пересчитать отодвинутые купюры, поэтому, забыв точное положение, положил  их  «на глазок», не сильно заботясь о чистоте эксперимента. Сигнал опасности был принят! Великолепно чувствуя абсолютную «горизонталь», «вертикаль» и угловое размещение предметов (что досталось мне в дар по наследству от отца!), ничего не меняя, решил на время «залечь на дно» и подождать  хотя бы пару месяцев.

Более того, все «это» время я старался вести себя благопристойно, выполнял все поручения без многократных напоминаний со стороны мамы, чем  лишил  отцовских секретных сотрудников («сексотов») в лице сестер, дополнительных, в основном,  одобрительных  словесных «премий»! А в довершение ко всему, начал как бы по зову сердца,  вдумчиво и с благоговейной смиренностью ходить в церковь ЕХБ в поселке  Найдёновка (рядом с Ляпино в городе Мариуполь), где верующие в то время собирались в крохотной низенькой душной комнатушке «на дому» одного добропорядочного брата во Христе.

Месяца через три или более, когда я, терзаясь сомнениями и очень плохими предчувствиями, решился проверить константную неизменность в расположении  купюр между слоями белья, обнаружил, что от пачки десяток  ничего не осталось, на её месте  появились банкноты другого достоинства, а  мои отодвинутые десятки продолжали лежать  без видимых пространственных изменений. Выждав еще контрольный месяц, вопреки громко кричащему протестному внутреннему голосу, решился их все же взять! И  в з я л  ! Но это  «взятие»  ассигнаций  было последним в моей жизни! Ни после, ни в иные  тяжкие времена  таким ремеслом, клянусь, больше  не занимался!    

В тот же день, когда  уже поздним вечером я заметил, как  вся семья  таинственно и «торжественно» собралась в тускло освещенной спаленке, хотя никаких дней рождений  или праздников даже на горизонте не наблюдалось, у меня сердце ушло глубоко в область ахиллесовых сухожилий! Ну а когда в комнату зашел отец, с книгой в левой руке и ремнем в правой, мне, как патентованному грешнику, уже надеяться на прощение грехов было поздно… 

И тем не менее, допускаю, что хотя бы мысленно  перед казнью я все же  успел прошептать:   

«Отец небесный! Я обращаюсь к тебе с  молитвой и  осознаю  свою неправедную жизнь в доме отца моего. Боже, во имя Сына Твоего Иисуса Христа, прости  мои грехи и очисти меня от всякой неправды. Я верю, что Иисус Христос умер на кресте за мои грехи и воскрес на третий день для моего оправдания и искупления.  Господь, прошу Тебя, войди в мое сердце, освяти меня, будь моим Пастырем и руководи всей моей жизнью до последнего вздоха моего. Благодарю Тебя за то, что Ты слышишь мою молитву и принимаешь меня таким, каким  я есть. Я прямо сейчас верой принимаю твое прощение и спасение души моей для жизни вечной. Аминь.» 

Но когда отец, перейдя на крик, что случалось крайне редко, потребовал, чтобы я смотрел своими  бесстыдными глазами, в глаза всем присутствующим, я, понимая и чувствуя, что  долговременное тревожное ожидания наказания вот-вот  завершится, поднял голову и, погрузившись в ранее неведомое мне, благодушно болезненное состояния  неуместной противоречивой  алогичной радости, захлебываясь слезами покояния,  провизжал:

«Господь!  Я отдаю себя в Твои добрые  заботливые руки! Я так долго жил без Тебя в страхе, трепете  и неверии. Я больше не хочу быть прежним. Прости мне мои грехи и прими меня к Себе! Я исповедую  Тебя, Иисус, своим Господом и Спасителем.  Будь моим Пастырем, руководи моей жизнью! Запиши имя  мое в Книгу  Жизни! Я благодарю Тебя за Дар Вечной Жизни и с верою, как необъяснимое чудо, принимаю свое спасение из Твоих, израненных на кресте, рук! Аллилуйя!»

И тут началось! Скорее всего,  хлюпающие всхлипывания, мое мычание, как и мои слова все же были услышаны и восприняты как откровенное циничное богохульство! Отец,  «пребывая как бы в духе», с бледным отрешенным лицом, понуждал меня снять всю одежду, помогая мне в этом с помощью своего вездесущего ремня, и, добившись своего, начал жестокое, бесконечно долгое бичевание моего костлявого тела! Мама, не выдержав таких издевательств, обливаясь слезами, в конце концов, попыталась прикрыть меня своими руками, за что и ей, скорее всего, случайно, досталось по рукам все тем же ремнем…

Но,  дорогой читатель, мне уже толком никто помочь не мог! Допускаю, что в тот тяжкий миг  моего греховного земного пути, даже Господь  мой и Спаситель мой  мудро отвернулись, дабы  не лишать меня возможности более глубоко осознать и покаяться во всем  соделанном…    

Что характерно, хотя и понятно, в ряде случаев  ожидание суда  действительно мучительнее самого наказания! Но в этот раз,  все произошло  относительно быстро,  хотя и мерзко и с попранием элементарного  достоинства застенчивого подростка, тем более на глазах его трех сестер и матери! Не хватало только видеокамер, дабы, выложив  в интернет все отснятое,  можно было  на моем примере показать многим  подрастающим грешникам, что будет с ними, если не покаются!   

Но не было в то время интернета! И, слава Богу! Поэтому, хотя и через многие десятилетия, я, как бы отвечая на часто задаваемый  вопрос:  «затаил ли  я  обиду на своего отца?», и решил поведать о моей  детской, канувшей в лету, богопротивной жизни…

Не хочу более вдаваться в детали! Мне и сегодня  обидно и стыдно за всех участников «распятия» разбойника! Хотя, признаю, все исполненное было справедливым и, как мне кажется, конечно же, пошло на пользу маленькому грешнику.

Больше  добавить  мне здесь  нечего и не хочется! Ну, разве лишь то, что суммарное количество экспроприированных, а затем частично, возвращенных  «рублей», было явно меньше общего числа «ударов» ремнем по, совершенно обнаженному телу  беззаконника!   

Я исследовал множество картин выдающихся художников  мира, примерно  за последние  пять столетий! И что же обнаружил? А  то, что  даже у распятых  рядом  со  Христом  разбойников  на всех, без исключения, картинах  «срамные» места их были прикрыты  кусками полотна. Но в моем случае, предварительно опустив  меня ниже плинтуса, вдоволь надо  мной,  поиздевавшись, силой  вынудив  полностью раздеться, с элементами крайней жестокости, отец мой наказал меня  распроклятущим ненавистным  ремнем! Но и после всего изложенного, в течение  нескольких дней, когда тело мое  вдоль и поперек уже  украсилось темно-синими  рельефными полосами, практически никто из домочадцев не решался хотя бы участливым словом уменьшить мои  страдания…  Аллилуйя  милосердию ближних моих!  Аракчеевщина,  да и только! 

Мне кажется, что крылатое выражение Апостола Павла: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» - в содержательном  смысле,  мне было понятно  с самого раннего детства! Я ведь всегда, когда «грешил» и  даже когда – «нет»,  когда грешили другие, но отвечать  за них приходилось  мне,  -  был 100%-но  уверен в осуществлении наказания невидимым, в процессе порки, ремнем. Эти наказания  ожидались с душевным и плотским трепетом и радости не приносили! А ожесточения?  Не понимаю почему, но тоже нет! 

Но дело не только в этом! 

Святые слова: «Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не  у м р е т  !  Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его», -  все это 100%  обо мне! Как и следующие:  «Ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему». 

С самого начала жизни, насколько  я  помню,  мой отец  эти библейские тезисы, исповедовал  неукоснительно и фанатично, в первую очередь  -   применительно  к единственному  своему сыну! За что ему, хотя «это» и звучит  крайне противоречиво,  огромная  благодарность! Без ёрничанья! В противном случае, учитывая мой активный,  да еще вороватый (хотя только исключительно по отношению  к  дому своему!)  характер, я бы, скорее всего,  никогда  не  имел физиологической возможности   написать эти воспоминания об отце...    
 
Известно выражение:  «На разумного сильнее действует выговор, нежели на глупого сто ударов». Оспаривать эту истину  не вижу смысла. Однако, проанализировав  сотни исключительно значимых и достоверных  «историй», а также ссылаясь на собственный опыт, еще раз подтверждаю : НА  ГЛУПОГО  ПАЛКА!   

Не знаю, чему равен коэффициент корреляции между количеством ударом  и конечным  «результатом»  от  них, но во многих случаях даже один  «удачный» удар бывает несоизмеримо весомей  сотни «выговоров» хоть умному, хоть глупому!  Факт того, что Бог  каждому  человеку непрерывно посылает различные тяжкие  испытания, также красноречиво говорит об этом. Ведь испытания – это, зачастую, страшнее и больнее палки!

Меня, как  сторонника теории  «о ста ударах»,  огорчает и удивляет  другое! Почему в Евросоюзе категорически запрещено прикасаться к своему собственному чаду, даже если «оно» в порыве разнузданного, потерявшего всякое чувство меры, непослушания  ткнет  в глаза мать свою  остро заточенным карандашом или дрыгнет костлявой подростковой ногой своей  прямо в открытую нижнюю отцовскую челюсть?   

Более того, если униженная мать или отец только замахнутся на свое творение, «оно» тут же, зная наизусть «нужные» телефоны, позвонит в  полицию и наговорит кучу небылиц об издевательствах над ним! И что же? Полиция незамедлительно посетит вас на дому, выслушает ребенка и  оштрафует  родителей  на приличную сумму! При этом письменно будут предупреждены, что если от вашего чада последует хотя бы еще один звонок в полицию, они будут  лишены на несколько месяцев права общения  с  ребенком! В случае, если ваш гадкий змееныш  позвонит  в третий раз, вас элементарно, по суду могут лишить не только родительских прав, но и утрамбовать за решётку!   

И как вам такое?  И это справедливо, а? Думаю, что нет! Это не справедливо!  Убежден! Наши  предки, даже очень далекие, были не глупее чиновников ЕС, США и многих других  стран! Не знаю, как в долговременной перспективе, но в текущей,  детей, особенно настырных, наглых, на всю голову не всегда нормальных, с гипертрофированными  скверными наклонностями, наказывать нужно!  «Бич для коня, что б слушал ездока, узда ему для послушания,  ДЛЯ  ГЛУПЫХ,   ПАЛКА -  ХОРОША ВСЕГДА,  ПО ДЕЛУ!  ДЛЯ НАПОМИНАНИЯ»!   Согласен! Без вариантов! 


Даниил 

Одесса 

четверг, 13 апреля 2017 г.  12:36:04