Парабола
Ворота всегда закрыты. ДжиБи смотрит на них и надеется, что однажды они все же будут распахнуты. И не придется больше ходить через тот узкий лаз и карабкаться по мокрым скользким камням. Почему их никто не откроет? Некому? Они черные, и следов на них не оставишь. Так и стоят, покосившиеся и скрипучие. А с той стороны висит ворох табличек с одной надписью. Вход воспрещен.
Небо над головой всегда белое. Не голубое, не черное, а именно белое. Будто кто-то накинул на планету простыню и поставил на полку, чтобы достать через какое-то время. Время, время, время. А ведь его даже не видно. И неба не видно, и солнца. Видны только скалы и стекающие по ним дорожки воды, которая раньше была снегом. ДжиБи больше нравится вода, ею можно оставить след. А еще от нее мокнут волосы, падая на плечи и лицо неровными светло-серыми прядями. Как будто ты в джунглях. Хотя нет. Ты уже.
Когда ей становится скучно смотреть вверх, она снова уходит по змеям к муравейнику. Змеями называют старые рельсы, по которым раньше возили такие маленькие забавные тележки. ДжиБи не помнит название, и поэтому про себя называет их по разному. Больше всего ей нравится "дребежи". Но они для нее слишком малы, в них не уместишься даже если сесть с согнутыми ногами. Приходится идти пешком и чувствовать, как под подошвами шуршат маленькие неровные шарики, царапая землю и ботинки.
Муравейник это большой-большой сталагмит, стоящий в одном из тоннелей в окружении таких же маленьких наростов. На него иногда падает узкий желтый луч, и тогда в пещере можно увидеть добрые тени. Они падают на стены и кажется, что тут много-много людей, и все улыбаются. Хочется раскинуть руки и крикнуть что есть силы. Но ДжиБи не может кричать. Сигналы в голове так и остаются сигналами. И люди исчезают, возвращаясь обратно в камни.
Ей нравится играть с алмазами, лежащими на истоптанном песке. Они со звоном падают с руки на руку и пересыпаются сквозь пальцы. Когда-то все это было вместе, они были единым целым куском, висевшим на стене, и сзади можно было увидеть на помятой бумажке иссиня-черную и слегка размытую надпись "Зеркало в оправе" и несколько цифр. Но кусок упал и разбился на сотни маленьких треугольников, смешавшихся с землей и превратившихся в алмазную пыль. Она набирает их в разбитые пробирки и подносит к солнцу. И снова видит смешные тени, только маленькие-маленькие. Смеяться не получается, но улыбнуться можно.
РД хранит много старых журналов, которые гораздо старше ДжиБи. На их страницах нарисованы ракеты, флаги, чьи-то лица, машины, ремни, ленты, туфли, попугаи, разноцветные бумажки, и от всего этого разбегаются глаза. А однажды ей попался журнал без текста. Вообще, даже обложка была пустой. А вот внутри на каждом листе фигуры. Девушки в больших колючих на вид юбках, с перевязанными ногами, и каждая стоит по своему. У всех длинные плавно согнутые руки, будто внутри них гнутая проволока. Ноги тонкие-тонкие, как стеклянные палочки, которыми РД мешает жидкости в банках. На каждой из поз есть спиралевидные буквы, складывающиеся в названия, но они не похожи на изображения. ДжиБи вешает журнал на то место, где раньше был алмаз и делает такие же движения. Кажется, это называется Ласточка. А по виду больше напоминает букву Игрек. Даже если стоять на руках.
ДжиБи не понимает, почему её так назвали. Андроидам другие имена дают. Например, j-335 или что-то в этом роде. РД говорит, что так называлась какая-то песня, которую поют зимой. Но ведь ДжиБи сделали осенью, причем в сентябре. А зовут как зимой.
Но когда она смотрит в осколки, то понимает, что она не похожа на осень. Осенью всё яркое, влажное, грубое и спелое. А она больше выглядит как голая ветка в декабре, на которую слегка налипло снега.
Снаружи зима, а внутри лето. Сверху холодно, а внизу тепло. Для андроида парабола график. Для ДжиБи сама ДжиБи.
Свидетельство о публикации №217041301319