Пока горит свет в том доме

Жевательная резинка прилипает к зубам,
В салоне "доджа" слишком душно. Вся эта дрянь
Разбегается по рукам. Мне воздух категорически нужен.

Пока свет горит в том доме, где, как и везде,
Пляшут крошечные тени, я покуриваю, ожидая,
Что мою болезнь предотвратят, как и всё это.
Судьи спят, закутавшись в подушки после порции шотландского.
Пистолет вот-вот услышит свой будильник, как я свой вердикт.

Пока свет в том доме горит,
Ворота арки открыты. Птицы притихли,
Ночь даёт о себе знать. Мне не привыкать ко всему
Такому, от чего многим лень заснуть.

Под мира подолом можно обнаружить всяческую чушь
О жёнах министров и мужьях пресс-секретарей.
Только вот мы не верим в эту чушь, я и мой счастливый билет.

Чужой подписью оставив сигнал верхним кругам
На мокрой от дождя бумаге, я думаю о том, что дождь
Нам ничем не помогал, раз уж так жарко. Заглядываю в бардачок
И вспоминаю о багажнике. Там мешок с несколькими пакостниками.

Впервые тебе тяжело, ведь человек ты не плохой,
А сдавленные крики и рты, набитые землёй, не говорят
Ни о чём, кроме твоей совести и запаха, исходящего от их джинсов или брюк.

Их страхи лишь усугубляют их судьбу. Их существование превращается
В бабочку, запертую в стеклянной банке ради недолгой
Домашней красоты. Пистолет становится чем-то вроде напоминания
Им об этом. Идиоты, закрывшиеся от рож земного шара в багажнике.

Когда тьма улетучиваются, тени прерывают танцы, жёлтые шторы
Пропадают в других новых тенях. Свет просто больше не горит.
Лица бабочек меняются. Они лишь являются к тебе в первой ночи.