Тверское ополчение. Бежецкие имена. 1812-14. Ч. 4

Сидя в Москве и теряя контроль над своей Великой армией, Наполеон пытался любыми путями получить возможность открыть боковые коммуникации для связи со своими фланговыми группировками. Но ополченцы Твери и Ярославля, а также партизаны, казаки и небольшие армейские отряды не допустили захвата Воскресенска и Клина. Владимирское ополчение выбило французов из Богородска. На фоне всенародной борьбы с захватчиками было замечено недовольство крестьян своими крепостными хозяевами. В архивах и печатных источниках очень глухо и с неясностью встречаются указания, краткие рассказы о крестьянских волнениях в 1812 года. Академик Е.В. Тарле в своем труде «Нашествие Наполеона на Россию» пишет:

«Были волнения и в Тверской губернии, и комитет министров в заседании 24 сентября 1812 г. слушал дело "о взбунтовавшихся крестьянах Волоколамского уезда и об одном священнике, который соучаствовал с ними". Крестьяне "вышли из повиновения", "разграбили господское имение, хлеб, скот, лошадей, убили крестьянина деревни Петраковой из пистолета"».

Во всей окрестности крестьяне тоже взбунтовались, и губернатор должен был обратиться к генералу Винцингероде, командующему войсками в Тверском округе. Комитет министров, заслушав дело, постановил:

«Барону Винцингероде предписать, чтобы он на место к взбунтовавшимся крестьянам отрядил достаточную команду и, изыскав начинщиков возмущения, в страх другим велел их повесить».

К счастью, Винцингероде разобрался в деле и не только никого не повесил, но и выяснил гнуснейшее поведение помещиков и их приказчиков, сознательно подводивших крестьян под обвинение в государственной измене. Посланный им генерал-майор (получил чин 16 (28) сентября) А.Х. Бенкендорф донес следующее (донесение на французском языке, конечно, потому что русского языка Винцингероде не знал):

«Позвольте мне говорить с вами без обиняков. Крестьяне, которых губернатор и другие власти называют возмутившимися, вовсе не возмутились. Некоторые из них отказываются повиноваться своим наглым приказчикам, которые при появлении неприятеля, также как и их господа, покидают этих самых крестьян, вместо того, чтобы воспользоваться их добрыми намерениями и вести их против неприятеля… Имеют подлость утверждать, будто некоторые из крестьян называют себя французами. Они избивают, где только могут, неприятельские отряды, отправляют в окружные города своих пленников, вооружаются отнятыми у них ружьями и защищают свои очаги… Нет, генерал, не крестьян нужно наказывать, а вот нужно сменить служащих людей, которым следовало бы внушить хороший дух, царящий в народе. Слух о возмущении крестьян – лживая выдумка. "Я отвечаю за это своей головой" (подчеркнуто в тексте)…

Крестьянские настроения в 1812 г. нашли свое отражения в выступлениях крестьян, только что одетых в ополченскую форму, но от этого не переставших быть крестьянами».



Малосильный отряд барона Винцингероде, стоявший между Клином и Подсолнечною, был единственным подразделением, защищавшим дорогу на Санкт-Петербург. Александра I пугает эта слабая оборона столицы, и он, как только может, усиливает ее. 10 сентября император дает поручение своему генерал-адъютанту П.В. Голенищеву-Кутузову сформировать казачий ямской полк: «набрать ямов между Вышним Волочком и Клином, с каждаго, по 200 молодых и способных к казачьей службе ямщиков, с собственными лошадьми и пиками». Находившимся в Твери восьми рекрутским батальонам под командованием полковника А.С. Жемчужникова назначено состоять в отряде Винцингероде. Офицерам и унтер-офицерам сих батальонов приступить к «потребным для военных действий образованиям Тверского ополчения». Даже экипаж малой яхты Великой княгини Екатерины Павловны (в составе: 2-х унтер-офицеров, 14-ти нижних чинов, 2-х юнг) в городе Твери тоже находился в боевой готовности. 16 декабря 1812 г. команда яхты поступит в состав батальона Екатерины Павловны, и моряки примут участие в Заграничном походе.

Готовились к обороне северной столицы и в Новгороде. Корпус генерал-майора Новака состоял из 2-го морского и 2-х казачьих полков и части Петербургского ополчения, а также всего Новгородского ополчения. Александр I не знал о дальнейших планах Наполеона, связь с М.И. Кутузовым была потеряна, т.е. судьба русской армии неизвестна. В Санкт-Петербурге принимались все меры, чтобы в случае успешного наступления неприятеля ничего не досталось врагу. Над столицей нависла тревога неизвестности.



Тверское ополчение, будучи сформировано в местах, не подвергшихся нашествию неприятеля, получило довольно хорошее устройство. Оно содержались (до объявления похода, когда правительство брало их на свое содержание) на собранные пожертвования с уездов губернии. Одеждой ополченцев особенно не стесняли. Ратники носили серые фуражки, серые или темно-зеленые кафтаны и амуницию с ремнями красного, синего, коричневого или белого цвета. Знаменитые медные ополченские кресты с надписью «За Веру и Царя» и императорским вензелем были далеко не у всех. Из журнала заседания комитета Тверской военной силы от 12 июля 1813 г. решалось:

«Об отправке в г. Ригу 4000 рублей на изготовление 8000 латунных крестов на фуражки ополченцев».

Первоначальное обучение, устройство и боевая подготовка полка были отданы в ведение командира. Соответственно, часть, имея плохого полкового начальника, могла оказаться полностью небоеспособной. Обучение ополчения было несложное – требовалось «впереть воина знание своего места в шеренге и ряду». Казаки из крестьян должны были служить лишь резервом для регулярных частей. Принимавшие участие в боевых действиях смоленские и московские ратники, как правило, распределялись среди армейских подразделений и использовались для выполнения вспомогательных работ: выноса раненых, постройки полевых укреплений, а в бою для поддержки атак.

Командир полка не получал жалованья, как было сказано в «Положении о составе Тверской военной силы»: «…по важности звания, в коим они служили, по особой доверенности государя Императора, из усердия к Отечеству». Но полковой начальник имел полное право распоряжаться всеми денежными средствами своей части, он же нес личную ответственность за состояние финансового хозяйства. Капитал полка, как денежный, так и натуральный пополнялся всевозможными пожертвованиями от тверского населения всех сословий. Жалованье выдавал полковой казначей, обер-офицер, выбранный голосованием всеми офицерами. Из числа батальонных начальников бедные получали пособие, а прочим же обер-офицерам выдавалось сотенным начальником 30 р., другим – по 20 р. в месяц. Урядникам полагалось по 1 р. 25 к., казак получал по 1 р. в месяц.

Многие штаб- и обер-офицеры ополчения прошли суровую школу службы при императоре Павле I и поэтому особое внимание уделяли маршировке, темпу с упором на трехшереножный строй, а при стрельбе залповый огонь. Кулак и брань в такой системе были, естественно, употребляемы без меры. Хотя в воинском уставе 1811 г. говорилось о необходимости смягчения дисциплины:

«наказание следует оставить только для воздействия на беззаботных, да и здесь следует воздействовать терпением и благоразумием».

Жестокая дисциплина в некоторых батальонах вызывала частью дезертирство. В подразделениях ощущался некомплект нижних чинов (больные, беглецы), и в ноябре 1812 г. в состав Тверского ополчения включат для пополнения 367 московских и смоленских ратников.

В ополченских полках на протяжении войны остро ощущался некомплект младших офицеров. К счастью, имелись опытные командиры, прослужившие до 1812 г. много лет в армии. Вернувшись в строй, они показали себя с хорошей стороны, но, конечно, были и другие офицеры, которые только на словах были пламенными патриотами. Не сразу налаживались хорошие отношения в офицерской среде, были ссоры, обиды. Как писал начальник Новгородского ополчения Н.С. Свечин:

«Всякий ищет власть свою поставить выше власти другова, себя очистить, а другова уронить, и такое искусство почитается служением усердным к Отечеству».

25 сентября Александр I посылает П.В. Голенищеву-Кутузову новый указ, в котором предписывает использовать для скорейшего военного обучения Тверского ополчения унтер-офицеров и старослужащих солдат из рекрутских батальонов А.С. Жемчужникова. Целый ряд земских ополчений, в то числе и Тверское, почти не имели ружей и выходили в бой как во времена Батыя – с пиками и топорами. Начальник 1-го округа граф Ростопчин просил: «Теперь всего нужнее дворянство и стрелки». Только после занятия французами Москвы император и российское правительство наконец-то приняли меры по вооружению тверских казаков огнестрельным оружием.

1 октября Александр I приказывает управляющему Военным министерством А.И. Горчакову:

«нужно снабдить в каждом батальоне две передние шеренги ружьями, полагая по 400 ружей на баталион, а всего 6 тыс., почему и прикажите немедленно отправить в Тверь на почтовых лошадях оное число ружей из находящихся в С.-Петербургском арсенале».

Для Тверского ополчения ружья собирали везде, где только можно и какое только годилось для стрельбы. Из Новгорода прислали оставшиеся от укомплектования тамошнего ополчения 820 гусарских ружей с изготовленными патронами. Петербургский арсенал предоставил 3500 исправленных починкой ружей. Также в Санкт-Петербурге нашли: 500 английских прежних, 500 солдатских прежних, 510 егерских. «Прежних» означало старых, и этого количества хватило лишь на то, чтобы укомплектовать первые две шеренги, а третья стояла с пиками. Урядники вооружались старыми алебардами.

13 октября А.И. Горчаков сообщил Ф.Ф. Винцингероде, что в «число подлежащих в Тверское ополчение 6 тыс. ружей, за исключением отправленных из Новгорода 1000, остальные 5 тыс. отсюда отправлены».

Генерал-адъютант П.В. Голенищев-Кутузов всеми силами старался пополнить критически малочисленный отряд Ф.Ф. Винцингероде, охранявший путь на Петербург. Он не только следил за обучением ратников Тверского ополчения военному делу, но и собирал везде годных для боевых действий людей. Так вышневолоцкий городничий Н.Н. Сеславин, отставной поручик лейб-гвардии Конно-артиллерийской роты (герой Аустерлица и Фридланда) по Высочайшей воле формирует и принимает командование резервной конно-артиллерийской полуротой. Для нее с тверских ямов собрали 70 лошадей с хомутами в упряжку к 6 орудиям и зарядным ящикам, а также 120 верховых лошадей для канониров. Эта конно-артиллерийская полурота в дальнейшем не только усилила отряд барона Винцингероде, но и приняла участие в Отечественной войне и Заграничных походах. Н.Н. Сеславин за осаду Данцига был награжден орденом Св. Анны 2 ст.

6 октября из города Вышнего Волочка П.В. Голенищев-Кутузов рапортовал Александру I о сборе ямщиков Тверской губернии в конное ополчение и о ходе обучения самого Тверского ополчения:

«…Удостоясь получить разрешение в. и. в. сделать сбор с ямщиков на временную казачью службу по моему усмотрению, имею счастие донести, каким образом произвел я сие в исполнение: с ямов Тверской губернии взял я пятого, с Клину и с приписным к оному ямов – десятого человека по последней ревизии. Таким образом, собрано мною молодых и здоровых людей 788 человек и в такой находятся готовности, что по получении седел через час с каждого яму выступят в поход; все они вооружены пиками и саблями.

…я осмелюсь представить вашему высочеству не благоугодно ли будет повелеть укомплектовать их (рекрутские батальоны полковника Жемчужникова), из находящихся в Твери 1280 человек разных полков нижних чинов, находящихся в команде подполковника Пурпура; я всех из свидетельствовал и допрашивал, все сказываются бежавшими из плену, человек 70 есть раненых, которые порядочно призрены в казарме, а прочие все были почти наги, и без всякой амуниции.

…Тверское ополчение учил я несколько уже раз побаталионно строить колонны с правого и левого флангов и на середину, колонною марширует скорым шагом, переменяет позиции, из колонн выстраивает фронт и, наконец, ходит по отделениям. …Ополчение сие по утвержденному штату состоит из 5 полков, каждый полк – из 4 баталионов, много недостает офицеров, а теперь еще более недоставать будет, ибо велено удалить всех находящихся зауряд-офицерами не служивших дворян».

Подробнее следует рассказать о боевом пути Ямского казачьего полка. Командиром его был назначен сотенный начальник конного полка Тверского ополчения Ф.И. Бешенцов (бежецкий помещик). В составе отряда генерал-адъютанта П.В. Голенищева-Кутузова полк принял участие в преследовании неприятеля до границ России. В кампанию 1813 г. полк с января по апрель состоял в отряде генерал-майора И.И. Дибича, а с апреля до июнь в отряде генерал-майора В.И. Гарпе, сражался: 23, 27 февраля и 10 апреля при д. Зеехаузен, отражая неприятельские вылазки из г. Виттенберга; 22 мая – при г. Кокау; 23 мая – при г. Лукау; 26 мая – при м. Убигаю. 15 июля полк включен в отряд генерал-майра графа М.С. Воронцова (Северная армия), в составе которого участвовал в боях: 7 и 8 августа – при г. Мокенвальде; 11 августа – при сел. Гребень; 12 августа – при д. Спренберг; 13 августа – при сел. Готово; 14 августа – при д. Лиино; 16 и 18 августа – при г. Ютерборг; 19 августа – при сел. Фликово; 20 августа – при г. Бернбург; 21 ноября – при г. Гарбург. В кампанию 1814 г. полк участвовал в боевых операциях на территории Франции. 2 июня 1814 г. полк возвратился в Тверь и был расформирован.

После сдачи без боя Москвы все сословия Российской империи испытывали помимо горечи поражения состояние тягостной неопределенности; как будет развиваться ход кампании дальше? Непредсказуемость Наполеона предполагала самые неожиданные решения и действия.

Французские солдаты начали грабить страну с первых дней нашествия и, дойдя до Москвы, рассчитывая на быстрое окончание войны, предавались все больше личному обогащению любыми способами. Мародерство окончательно разложило Великую армию. Неуважение завоевателей к православной вере, разграбление и осквернение храмов, истязание священников вызвало среди простого народа всеобщий взрыв гнева. Только в Москве были замучены до смерти: священник П. Вениаминов, священник И. Алексеев, иеромонах Павел, послушница Алексеевского монастыря. Так, например, священник Смоленского собора, В. Шировский был затравлен собаками прямо в храме за то, что не отдал французскому офицеру свое серебряное кадило. Неудивительно, что в глазах русских крестьян такие завоеватели перестали быть людьми. В борьбе с «нехристями» народ, естественно, проявлял излишнюю жестокость; рубили пленным французам головы, закапывали в землю живыми.

Русский главнокомандующий М.И. Кутузов первым из русских полководцев решился возглавить всенародное сопротивление и использовал все силы и возможности крестьянской России для разгрома врага. Народный гнев стал единственным выходом из тяжелого положения, в котором оказалась Российская империя осенью 1812 года. Кутузов глубоко и верно оценил стратегическую обстановку и готовился перейти в контрнаступление, в то время, когда морально опустошенная Великая армия заботилась о спасении награбленного добра и о благополучном отступлении на запад. Перед Наполеоном нависла реальная угроза превращения полуокружения в Москве в окружение тактическое.

Немалую роль в блокаде захватчиков играли не только партизаны и ополченцы 1-го округа, но и отряды внутренней стражи соседних с Москвой губерний. В Тверской губернии особенно активно действовал Кашинский уезд. Сохранились рапорты и инструкции Кашинского уездного исправника за сентябрь 1812 г. об организации, расположении и задачах отрядов внутреннего ополчения «об отражении неприятеля в случае его появления».

23 сентября в газете «Северная почта» напечатана корреспонденция из г. Осташкова:
«Здесь учреждены из предосторожности, для ловления французских мародеров и для прикрытия дорог и границ уездных, отряды, разъезды и караулы, состоящие из 600 человек вооруженных крестьян, в числе коих 200 конных».

25 сентября.
«Генерал-губернатор Новгородский, Тверской и Ярославский принц Г. Ольденбургский одобряет действия Ржевского уездного исправника, организовавшего отряд из 500 крестьян для борьбы с французами в Сычевском уезде Смоленской губернии».
Не бездействовал и отряд барона Винцингероде, оборонявший дорогу на Санкт-Петербург. Командир его посылал весьма ценные сведения об обстановке и противнике главнокомандующему М.И. Кутузову, а также императору Александру I.
20 сентября.

«Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что при корпусе, отрядах, авангарде и передовых постах обстоит все благополучно.
По Владимирской и Ярославской дорогам взято было 18 числа в плен 93 человека, которые отосланы в Ярославль. Аванпосты Французские по сим дорогам стоят на прежних местах: по Владимирской дороге близ зверинца, а по Ярославской в деревне Алексеевской.

По Санкт-Петербургской же дороге, после представленного Вашему Императорскому Величеству рапорта от 15 сентября, неприятельских движений никаких не замечено. В прошедшую ночь взяты в плен: один офицер и 34 рядовых 5-й дивизии 1-го корпуса. Оная 5-я дивизия стоит в Москве, и отряд оный вышел из Москвы для добытия себе провианта. Есаул Гордеев, находящийся в городе Воскресенске, пристал вчерашнего числа 99 пленных французских рядовых; большая часть из оных были ранены при Бородинском сражении, выздоровевшие и следовавшие из госпиталей в Москву».

Наполеон, будучи в уверенности на скорые переговоры, отнюдь не бездействовал. Не имея четкого плана продолжения войны на случай, если переговоры затянутся или вовсе не состоятся, он решил создать вокруг Москвы опорные пункты для защиты от возможного нападения русских, но главным образом для сбора продовольствия. Голод начал сказываться в разоренном городе. Также император Франции пытался организовать борьбу с партизанами и казачьими отрядами.

Тверское ополчение, составлявшее второе кольцо окружения на правом фланге противника, вело довольно активные действия. В общей сложности на этом направлении с отрядом барона Винцингероде находилось более 20.000 человек. Попытка маршала Нея оттеснить Тверское ополчение и выйти к Димитрову не увенчалась успехом. Четырехтысячный отряд французов был отброшен от города. Также неудачной была попытка неприятеля закрепиться в Воскресенске: они тоже были вынуждены отступить к Москве. Все это происходило несмотря на то, что основная масса ополченцев еще осваивала воинское обучение в лагерях. В боевых действиях прославились храбростью ратники конного полка Тверского ополчения, вооружение которых состояло из длинной палки с железным гвоздем (не было даже казацких пик). Русский генерал А.Ф. Ланжерон писал о казаках из крестьян: «Сии добрые люди – дерутся как черти». Французские офицеры были другого мнения и даже отвагу крестьян пытались объяснить грубостью, невежеством и религиозным фанатизмом русского народа. Так полковник Бретон писал:

«Русские особенно превозносят своих казаков, они, действительно, оказывали большие услуги их армии, но их польза проявлялась лишь тогда, когда противник отступал; в противном случае это было малоопасное войско, которое беспокоило неприятеля, но никогда не атаковало организованно».

Включение ополченских формирований в военные действия позволило освободить полевые войска от охраны коммуникаций, конвойной службы и других подобных обязанностей, требовавших большого числа людей. Особое место в истории Тверского ополчения занимает борьба с дезертирами и мародерами. Меньшая часть дезертиров Великой армии перешла на русскую сторону: так в августе 1812 г. только в Псковской губернии находилось 5161 солдат (саксонцы, швейцарцы, итальянцы, испанцы, французы и т.д.), не пожелавших служить императору Франции. Знаменитый армейский партизанский отряд А.С. Фигнера состоял кроме русских гусар и казаков также из испанцев, итальянцев и немцев. Они храбро сражались против французов. Офицером этого отряда был кашинский и бежецкий помещик, в последствии писатель Николай Васильевич Неведомский. Партизаны попали в засаду и были разгромлены, Фигнер погиб близ города Дессау. Окруженный неприятельской кавалерией, он перевязал руки платком и бросился в Эльбу. Неведомский попал в плен. После войны он станет первым биографом отважного партизанского командира.

Но большая часть дезертиров скрывалась в лесах и занималась грабежом и насилием над мирными жителями. Французское командование считало, что число их достигало до 60.000 человек. Но среди пойманных мародеров были не только французы, но и русские солдаты и казаки. Среди них были, конечно, и ополченцы. Из приказов М.И. Кутузова узнаем, «что Юхновскаго ополчения прапорщик Ладницкий, отлучившийся от своей команды и приведенный в главную квартиру вместе с мародерами, предается военному суду». Наказание было жестоким. Если дворянина Ладницкого было приказано «разжаловать на месяц в солдаты и, если в это время в дурном не будет замечен, сделать представление о возвращении прежняго чина», то простых ополченцев прогнали сквозь строй (т.е. забили шпицрутенами).



Продолжение следует...

Графическая работа «Живьем бери!» художника Л.Н. Константинова