Житие Хомы. Зарисовка 01

Превосходство.
Май. Деревня.

       – М-да, – задумчиво протянул рыжий кот, вытянувшийся вдоль стены. – Есть в этом что-то сакральное, что-то неподвластное времени, что-то...
       Он замялся и вывел в воздухе кончиком хвоста замысловатую петлю, пытаясь подобрать эпитеты. Внимательно слушавший его мопс рискнул осторожно подсказать:
       – Что-то этакое?
       – Можно и так сказать, – снисходительно кивнул головой кот. – Что-то этакое!
       Сидящий на комоде хомяк ухмыльнулся и почесал ухо. Доносящиеся из-под старого дивана голоса поначалу раздражали, отвлекая от послеобеденной неги, потом разговор его заинтересовал, но вскоре прискучил.
       – Неподвластное ни времени, ни людям! – мопс одобрительно заколотил по полу обрубком хвоста. – Только нам! Только мы!
       – Да! – лениво процедил развалившийся у стены кот. – Этого им не отнять ни у одного кота.
       – И ни у одной собаки! – восторженно продолжил пёс.
       Раздавшийся над их головами глухой удар заставил мопса испуганно прижать уши, кот моментально закрыл глаза, притворяясь спящим. "Полкило, пожалуй, будет, не меньше!" – самодовольно подумал хомяк, ощупав плотные бока и увесистые щёки. После подошёл к краю дивана и свесил голову:
       – До чего же вы скучны мне оба, – меланхолично констатировал он. – Друг мой, в кого ты превращаешься?  Всего несколько дней мы вдали от цивилизации, а ты уже деградируешь.
       Последние слова хомяк адресовал мопсу, после чего изящно соскользнул с дивана и, кувыркнувшись, мешком свалился на пол. "А, поди, и все шестьсот будет!" – мелькнуло у него в голове. Перед глазами появилась морщинистая пасть:
       – С чего это? – насупился мопс. – Нормальная теория, обоснованная.
       – Погоди, то есть ты серьёзно считаешь, что умение вылизывать свои шары является признаком превосходства? – хомяк перевернулся на спину и хихикнул. – Слушай, а вверх лапами ты совсем уж неприлично выглядишь. Особенно голова твоя мне что-то напоминает. Что-то этакое, сакральное...
       Кот приоткрыл один глаз и попытался незаметно выгнуть шею, чтобы тоже оценить степень сакральности перевёрнутой собачьей морды, но ракурс был совсем не тот. Впрочем, для себя кот решил, что в любом случае сзади мопс вверх тормашками выглядит куда отвратительней.
       – Зато я могу языком до носа достать, – невпопад ляпнул расстроившийся пёс и не преминул это продемонстрировать.
       Хомяк поперхнулся и перекатился обратно на живот, отчаянно откашливаясь. Кот не вытерпел, – позевывая, отлепился от стены и подошёл к хомяку, чтобы заботливо похлопать того лапой по спине, но взгляд был прикован к мопсу, точнее к языку, натянутому на половину морды.
       – А хы ха охе? – обратился к нему пёс.
       – Чего? – переспросил кот.
       Воспользовавшись заминкой, хомяк выскользнул из-под лапы кота, которая чуть не вбила его в пол. Мопс стянул язык с носа и повторил:
       – А ты так можешь?
       Кот презрительно фыркнул и облизал нос. Отползший в сторону хомяк сокрушённо покачал головой:
       – Ещё скажите, что это тоже подтверждение вашей теории...
       – Точно! – оживился мопс. – Точно-точно! Следовательно, мы выше людей на лестнице эволюции!
       – Как же! Держи пасть шире, – съязвил хомяк. – Ты, судя по всему, даже на нижнюю ступеньку этой лестницы пока не вскарабкался!
       Не дожидаясь, пока пёс опомнится и ответит, грызун шустро выскочил из дома, благо двери уже второй день с утра до вечера держали открытыми по случаю тёплой погоды. Накануне он совершил приятное открытие – оказывается, молодая травка приятно щекочет грудь, живот и ещё кое-какие укромные части тела, когда бегаешь по двору, – и провёл немало времени, нарезая круги около крыльца. Вот и сейчас он носился по причудливой траектории, прищуриваясь от яркого солнца и сопя от удовольствия.
       – Игорь! – раздался громкий крик от ворот. – Убери свою скотину, пока она весь двор мне не загадила!
       "Сама ты скотина", – с нежностью подумал хомяк и остановился посреди двора. Находясь в великолепнейшем расположении духа, он решил, что пора начать налаживать нормальные отношения с этой старой человеческой самкой, являющейся биологической матерью хозяина.
       – Уйди от меня, зверюга! – крик перешёл в ультразвуковую область. – Игорь, он на меня сейчас бросится! Убери его!
       Хомяк замер на полпути, оглядываясь на огород, откуда должен был, спеша и спотыкаясь, бежать на помощь хозяин. Но поддержка к женщине пришла совсем с другой стороны:
       – Отстань от неё, – раздалось вальяжное мяуканье с крыльца. – Изведёшь бабу, а мне потом разбираться с её заскоками.
       "В самом деле, – подумал хомяк. – И чего меня потянуло на филантропию? Пусть и дальше меня боится". Галантно отойдя в сторону, он пропустил женщину, но потом всё же не удержался и сделал один короткий прыжок в её сторону. Не из пакостности врождённой, но только чтоб кот осознал и не возомнил чего лишнего о покорности хомячьей натуры. Коротко взвизгнув, женщина рванулась в дом, а осознавший кот, попав ей под ноги, с глухим мявом улетел в крапиву. "Монументальная женщина, – отметил про себя хомяк. – Эпичная женщина! Снесла и не заметила. Та ещё курица, однако".
       – Доколе?! – тоскливо возопил из зарослей кот, вложив всю свою скорбь в этот вопль. – Доколе?!
       – А этого, пожалуй, кастрирую, – донеслось ворчание из открытого окна. – Орёт много.
       Из крапивы раздался отчетливый стук захлопываемой челюсти, и кот задом наперёд медленно вылез, косясь на окно. Хомяк не слышал, что шипел себе под нос рыжий, когда полз вдоль стены к продуху, чтобы укрыться в подполье, но не сомневался, что в ближайшие дни кот наружу не выйдет.
       Стараясь не цокать когтями и оглядываясь с опаской назад, на крыльцо выбрался мопс. Пёс органично не переносил, когда при нём упоминали о действии, ведущем к лишению шаров.
       – Знаешь, – обратился он к хомяку, – я начинаю подозревать, что вся эта теория слегка неправильная. Может быть, кот ошибается?
       – Угу, – неопределённо отозвался грызун.
       – Да и вылизывается он не по канону, – продолжил пёс. – Как тогда он может судить о степени сакральности, а? К тому же он ниже меня в пищевой цепочке...
       – Он хотя бы мышей ест, – безмятежно заметил хомяк. – А ты кого съел из своей пищевой цепочки?
       – Я? – замялся мопс. – Ну, это... Как его... А! Таракана помнишь? Я же съел таракана! Я его выжрал!
       Пёс затих и смешался под иронично-насмешливым взглядом собеседника. Вообще-то, он и сам осознавал, что таракан против мышей не котируется. Ну, никак не котируется. Тем более, если не сам поймал, а его специально для тебя вытащили из-под холодильника.
       – Мог бы и не говорить, – обиженно пробубнил пёс и забрался под крыльцо, унося с собой душевные муки.
       Хомяк, прищурившись, задрал морду вверх, – судя по всему через пару-тройку часов солнце спрячется за высоким забором, унося с собой тепло. То есть впереди есть куча времени, чтобы побегать по травке, которая так приятно щекочет.