Мно го ли

          Мизансцена:

          Вишнёвый сад в самом апогее своего цветения...
          Вечер - точнее закат (летний; более того - Июльскый: алый - уходящий в закат тёмного краплака)...
          На окраине сада расположилась поляна...
          На ней стоит старый дуб...
          Так же...
          Дощатая (даже: “Досчатая”) сцена...
          На ней – кресло-качалка, два высоких подсвечника, и письменный стол красного дерева...
          На столе расположились: кипа бумаг прижатых пресс-папье, баночка чернил с торчащем из неё покоцанным пером, и три книги: Чехов, Пушкин и     Станиславский...
          Так же два фужера и графин…
          Нет.!.
          Книг должно быть шесть...
          Чехов, Гоголь, Станиславский, Сабанеев, Достоевский и Пушкин...
          Перед сценой на пледах хаотично покрывающих поляну сидят люди...
          На сцене...
          А что на сцене.?.
          Человек в сюртуке...
          Правая рука его опирается на трость...
          Левая, нервно подрагивая, сжимает полу цилиндра...
          Лицо, помимо неопрятной бородки, украшают немного перекошенные очки...
          И, самое главное – это белые розы в узорных керамических горшках, опоясывающие сцену…

          Монолог человека на сцене:
         
          «Эпиграф:
            В иллюзорном мире –
            Мы все мотыльками летаем;
            О пламе свечи
            Всею жизнь воздыхаем…
          Я уже и забыл, какой я настоящий. Это странное чувство, как будто ты не ты, но другой ты больше не ты, чем ты сей час. Мгновения – они истинны. Но, можно ли быть истинным во лжи? Ин вина веритас. В споре рождается истина… Но… Напьёмся же и заспорим. Но, не о том… Можно ли быть истинным во лжи? Нет, но – да. Кто же я за человек? Падаль или сын, не достойный имени своего? Падалью быть выгодней, но… Кто я? Уже и не помню себя настоящего. Маски – всё маски. Да и есть ли он – настоящий? Где-то в мгновениях. Где-то между лордом и вором. Во-ро-м… То безусловно не есть хорошо, но за того, за меня настоящего? Я уже и не помню, какой он. Быть может я и не менялся? Я – это я. На том и сойдёмся.
          Роли? А что роли? Живи, как играешь… или играй, как живёшь – какая уже разница? Честно, вот интересно, а есть ли лицо под этими масками? Есть ли я… Уже и не помню себя настоящего. Монологи, диалоги, эпиграммы, листы, книги, газеты, стаканы, литры – чего только не было. Всё меняется – всё стоит на месте. Роли? А были ли роли? Быть может я до сих пор тот маленький пятилетний ребёнок, и – это всё сон. И, вот – вот, уже через мгновение я проснусь окружённый запахом. Это бабушка на кухне готовит пирожки. С яблоками… Я уже и не помню себя настоящего.
          Я уже и забыл, какой я настоящий. Страшно даже не то, а незнание.Друзья, где-то они наверное есть. А что есть друг по сути своей – просто собака. Банный лист, если угодно. Да, я не то, что считаю – утверждаю: друг – то ни что иное, как форма привязанности. Зависимость от кого/чего-либо. Нет – я определённо не помню. Зависимость, зависимость… Зависимость? Любовь! Да – определённо любовь – то есть такое же. Бессмысленное. Как и дружба. Влечение и отторжение – вот что правит этим миром. Безусловно мы подбиваем под определённые их сочетания упрощёнку… Нет, не помню – определённо не помню, какой я был раньше.
            И так – она звалась Татьяна;
            И голос приторно румяный
            Готов любого обогреть.
            Её отец – моряк бывалый
            Любил Онегина читать...
            Читая – грезил о Татьяне
            И дочь была обречена –
            Не Анна, Вика или Ольга,
            А, лишь Татьяна –
            Только, только…
          Утерянное прошлое будущего, которое происходит здесь и сейчас. Два, три, один, шесть. Три, один, один, шесть. Не помню… Ничего не помню. Что ж, вот и настал тот самый момент, когда следует всё рассказать. А кому, да и зачем, по сути? И что дальше? Тишина? Ти-ши-на… Это может означать одно. А, ведь никто не знает ответа на этот вопрос… Так и идут полчища хромых да ущербных. Слепо. Но, они хотя бы стараются что-то изменить. Я уже и забыл, какой я настоящий. И что?
          Маски… М-а-с-к-и. Где же я настоящий? Нет – это не так просто, как кажется на первый взгляд. Помнится, когда-то тогда – давно в детстве, когда в шкафу жил монстр, а бабулька живущая в доме напротив – ведьма… Нет. Сейчас: ты стоишь под дождём и ждёшь. Кого? Зачем? Не помню. Какой я настоящий… Но, не о том. Стоишь – ждёшь. А в голове хаотично роятся мысли. Всё пытаешься что-то доказать. Опять же: кому, зачем? Стремишься обосновать всё начиная от того, почему курица не могла появиться раньше яйца, и, заканчивая тем, что она не пришла потому… Что. Вот раньше – спроси у тебя: «Есть ли жизнь на Марсе?» – Ты бы ответил не заморачиваясь. Нет, а что бы ответил… Опять, опять я делаю это. Определённо не помню себя прежнего… А сей час – начнёшь всё обосновывать. Нет – раньше определённо было проще. Интересней было. Интересней… Ин-те-рес-не-й.
          А нету астр с таким ароматом; с игристым ядом? Если сеять европейские астры… В Италии.
          Любовь… Любовь, любовь. Лю-бо-вь? Привязанность, зависимость, вожделение, воздыхание. Нет, не могу вспомнить, какой же я настоящий. Любовь лишь тогда является истинной, когда кроме кучи всяческих формальностей есть одна – самоотдача. Когда ты любишь – ты отдаёшь. Ты. Ты… Ты – отдаёшься ей без остатка; перестаёшь существовать, как единая форма волочащая свою жизнь. Странно, как-то странно говорить метафорой о, прошу прощения – метафоре.
          Вы не находите, что диалог идёт не в ту степь?
            Хотелось написать –
            Нутро молило.
            А что, о ком, кому –
            Та тайна не раскрыта.
            Она…
            Конечно же стройна –
            Кто-то скажет: «Истощена.»
            Она…
            Мимолётное виденье –
            Всё тот же вторит: «Приведенье.»
            Бегом кандёхает по небу
            Луна.
            Эрозия коррозии воды
            Твоим владела о сознаньем
            Она…
            Семь, десять, девятнадцать.
            Луна дорогу освещает
            Единой мысли, что о ней.
            Слеза, слеза – во всю рыданье.
            Зачем…
            Дар или антитеза
            Скрывать улыбкою страданья.
            Она…
            Шелка волос,
            Очей сиянье,
            Стан…
            Игра до двух побед
            В три кона.
            Её движения, походка.
            Её сиянье,
            Блеск очей.
            Она…
            Всё тот же кто-то возвопил:
            «Сынок, иди к врачу.»
            А, что, зачем –
            Я не хочу.
            Луна идущи к неба склону
            Пела реггей об одном –
            О необъемлеммо вселенском:
            О любви…
            О больном чувстве разрушенья,
            О самой сложной из наук,
            О метафизике вселенской,
            О плаче безголосых грудничков.
            Она…
            Она, есть сказка мирозданья;
            Она – девятый день чудес.
            Два, семь, ноль –
            Появилось чудо.
            Она…
            Девятнадцать,
            Тридцать девять
            Дважды…
            Глаза закрыв её увидеть –
            А он кричит: «Апофеоз.»
            Менуэт танцуя
            В ритме вальса,
            Моря из слёз
            В мечтах о полонезе,
            Никак ему не згомониться –
            Биеньем сердца тараторит:
            «Ты пойми…»
            В мыслях образ воздыханной
            Она волнует разум лишь.
            Золотая незабудка
            Злого гения дитя.
            Девять месяцев, улыбка,
            Цветы…
            Она едина воплощеньем,
            Она вселенская мечта,
            Она июльская снежинка,
            Она счастливая волна.
            Она…
            Игра без правил.
            Сердце вторит антитезой.
            Она – мечта.
            Она – улыбка.
            Она – луна.
            Она – принцесса.
          Порой молчание говорит больше, чем речь…»

          На сём, рассказчик сел в кресло-качалку закинув нога на ногу, и, надел цилиндр. Достал карманные часы – глянул на них. Встал. Два шага – остановился посередине сцены. Постоял. Подошёл к столу. Взял графин с прозрачной жидкостью, налил её в фужер. Выпил. Повернулся к зрителям:

          «Благодарю вас за внимание…»

          Поклонился. Прошёл круг по сцене. Поклонился. Повернулся. Постоял в пол оборота к зрителям. Подошёл к креслу-качалке и сел в него.

          «Благодарю…»