Путь ясновидца. Глава 10

Предыдущая глава была здесь: http://www.proza.ru/2017/04/01/1234

Экскурсия по Литве и Латвии (именно в таком порядке) дала Фёдору интересный жизненный опыт. Он вообще мало путешествовал, и уж во всяком случае, никогда ещё ему не приходилось ездить куда-то далеко, будучи на нервах, во взвинченном состоянии. Раньше он слышал, что это успокаивает, но на практике почувствовал прямо противоположный результат: дальнее путешествие подействовало на него раздражающе. Он воспринимал эту поездку как нагрузку, как тяжёлую работу – приходилось всё время прикладывать усилия, чтобы адаптироваться в незнакомых местах.

«Нет, больше я так делать не буду! Плевать, что это модно – нервы дороже».

По ходу экскурсии произошёл один забавный случай. Оказавшись в Вильнюсе, Федя махнул в столовую перекусить и вдруг задумался, на каком языке следует разговаривать с обслуживающим персоналом. Ведь Прибалтика отделилась больше двадцати лет назад! Понимают ли они по-русски-то? Фёдор начал тупить и заговорил с официантом по-английски, но, поскольку английского он толком не знал (так, одно слово через десять), ему волей-неволей пришлось перейти на русский. К счастью, его там отлично поняли. Дальше он уже не валял дурака и разговаривал по-русски везде.

Время от времени он вспоминал про Катю и её дом.

«Бизнесменов-то этих, жуликов, наверно, взяли уже и за жабры, и за яйца, и за всё остальное! Блин, вот не знаю: с одной стороны, конечно, хорошо, что проблема решена, но с другой стороны, наверно, теперь мы с Катей перестанем общаться... я ведь для неё уже сделал всё, что нужно, так зачем я ей дальше? А между прочим, в моём окружении таких, как она, больше нет. По крайней мере, её точно ни с кем не спутаешь...»

Наконец он вернулся в Питер. И тут начались странности.

Фёдор нашёл у себя в ящике ответ прокуратуры на коллективное письмо жителей микрорайона. Как обычно, он отсканировал документ и переслал по интернету Кате и Валерии. Ничего существенного в документе не оказалось: это было письмо из прокуратуры в полицию, а копии письма отправили главе районной администрации и Фёдору, чтобы их информировать о ходе дела. Адресовано оно было начальнику полиции района.

«Направляю Вам для проведения проверки и рассмотрения по существу обращение жителей МО <(муниципального объединения) такого-то>... о возможном строительстве по адресу <такому-то>... в Санкт-Петербурге.

О принятом решении прошу уведомить заявителя в установленный законом срок...»

Ещё там было написано, что любое лицо, при необходимости, имеет право обратиться в суд. В общем, ничего существенного. Но Фёдора удивило другое. Ни Катя, ни Валерия не рассказали ему, как продвигается дело! Валерия ему вообще не ответила, Катя – ответила, но по другому поводу: Фёдор ещё отправил ей фотографии, сделанные в Латвии и Литве, и похвалил мемуары её дедушки. Вот на это она ответила. А о ходе дела – ничего.

Он подождал четыре дня и наконец отправил Кате письмо:

«А что говорит Валерия? Конечно, я мог бы ей и сам позвонить, но не знаю: а вдруг это тот случай, когда нельзя отвлекать человека, делающего очень тонкую работу – пусть сосредоточится».

Катя сообщила следующее:

«Пока она не позвонила. Но говорила, что люди могут как-то повлиять на врагов. Правда, неопределённо всё. Я плохо в этом разобралась, в отличие от права на землю – толкование статьи 37 я знаю, наверное, лучше юристов...»

У Фёдора продолжался отпуск, и он расслаблялся, как ему нравилось: купался, ходил за грибами, играл в тотализаторах, гулял по новостройкам... Он очень надеялся, что история с соседним домом будет развиваться в нужном направлении без его участия. Но, подождав ещё три дня, всё-таки позвонил Кате:

– Как там силовики, добились каких-нибудь результатов?

– Пока не знаю. Я завтра уезжаю в командировку, она продлится с 26 по 30 августа. Когда я вернусь, мы всё обсудим.

Если бы Фёдор был хорошим психологом, он бы по её голосу догадался, что Катя почему-то не хочет говорить о силовиках, темнит. Но он не догадался.

30 августа, в четверг, он опять махнул за грибами. Это была последняя неделя его отпуска, и Фёдор, довольный своими успехами в тотализаторе, строил планы на будущее: «Ничего-ничего! Я уже столько выиграл, что ещё немного – и смогу вообще не работать. Тогда у меня всю жизнь будет сплошной отпуск!» Вдруг, когда он собирался садиться на поезд, ему позвонила Валерия.

– Фёдор, здравствуйте. Нам нужно срочно связаться с Катей, иначе всё дело сорвётся! Куда она пропала?

– А, так она в командировку уехала. Вернуться должна сегодня. А что, пока не дозвониться?

– Да нет, никак!

– Значит, ещё не вернулась. Наверно, в самолёте где-нибудь летит. Ну, я ей сам позвоню.

– Найдите её обязательно! Иначе она всё сорвёт!

– Найду, найду, не беспокойтесь.

Фёдор, слегка подумав, позвонил ей почти сразу – когда сел в поезд и успел проехать одну станцию. Как оказалось, Катя уже вернулась.

– Скорее свяжитесь с Валерией и её силовиками! – сказал Фёдор. – У них к вам очень срочное дело!

– Хорошо... Сегодня я им позвоню.

Он гулял по лесу в окрестностях посёлка Решетниково и вечером, собираясь возвращаться домой, снова позвонил Кате. Она ответила, что её сейчас вызвали в полицию давать показания против бизнесменов-жуликов; но что с Валерией и силовиками она ещё не успела связаться. Фёдор тут же сам позвонил Валерии и передал всё это ей.

– Вызвали в полицию? Это хорошо. Это как раз я немножко надавила на полицию через своих силовиков. Ладно, будем ждать, когда Екатерина с нами свяжется...

Он не мог не заметить, что общение Кати с Валерией и её силовиками, по непонятным причинам, стало напоминать известную игру «испорченный телефон». Что бы это значило?

Вечером 2 сентября Фёдор впервые услышал голос своей интуиции именно по вопросам, связанным с соседним домом. Интуиция недвусмысленно заявила: единственный способ выиграть всё дело – полное взаимодействие и сотрудничество с Валерией, вне зависимости от того, какие шаги она предпримет и к кому обратится за помощью. Других вариантов нет.

Тогда он отправил Кате электронное письмо, в котором просматривалось нечто похожее на панику:

«Валерии всё-таки позвоните!!! Её друзья-силовики, как я понял, хотели провернуть некую операцию до 18 сентября, когда начнётся суд. Если суд начнётся и тем более закончится – воевать с этими бизнесменами-жуликами будет намного труднее!!! То есть это надо делать как можно скорее!!!

(извините, что много восклицательных знаков – я тоже переживаю за это дело и особенно за вас)».

Ответ от Кати пришёл вечером 4 сентября:

«Потом при встрече расскажу вам новости по делу – доказательства полной коррупционности системы. От Валерии никаких вестей пока нет, но у меня сейчас и времени нет, чтобы с кем-то из них связаться. Очень много работы навалилось. А как вы? Дни такие чудесные стоят...»

Фёдор, мягко говоря, обалдел. 5 сентября утром она отправила ему ещё одно письмо:

«Что касается дела: ВСЕ письма из прокуратуры вернулись к участковому – тому самому, который уже несколько раз меня отфутболил! А вчера я получила на почте документ из суда – отказ в возбуждении уголовного дела, на том основании, что я не указала дату и место рождения бандитов!!!! Фантастика! Причём устранить эту ошибку я должна была до 6 августа!! а получила письмо 4 сентября! Вот что делать? Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно...»

Следующее письмо Катя прислала ему 10 сентября – и содержание письма удивило Фёдора ещё больше (хотя, казалось бы, куда уж больше):

«Я думаю, что нам следует начать собирать подписи и идти к нашему депутату, чтобы она подала запрос губернатору о включении Родниковых озёр в список особо охраняемых природных территорий (ООПТ). То есть нужно написать обращение к людям, потом пройти по домам и связаться с председателями ТСЖ для сбора подписей в каждом доме, а затем идти с ними на приём к депутату. Надо всё успеть до декабря».

И ни слова про Валерию и её силовиков, как будто их вообще не существует в природе.

«Родниковые озёра» – это были несколько прудов, расположенные в их микрорайоне. В том числе и самый ближайший пруд, находившийся около домов Фёдора и Кати.

«Что за хрень такая происходит???» – ломал голову Фёдор.

* * *

На следующий день, когда он был на работе, ему позвонила Валерия.

– Федя, я должна вам сообщить очень плохую новость: всё пропало! Екатерина отказалась от помощи силовиков!

– Но почему???

– Сама не понимаю. Правда, одну из причин я могу предположить. Мы планировали создать в её доме музей, а это требовало время от времени проводить там экскурсии. Хотя бы раз в неделю...

«Хм. Если бы у меня в квартире планировались экскурсии раз в неделю, я бы всех послал. Но с другой стороны, если бы мне грозило выселение... тогда не знаю».

– Теперь уже ничего нельзя исправить, – продолжала Валерия. – Как говорится, поезд ушёл... Победа была у нас в кармане, а она всё испортила!

После этого разговора Федя долго пребывал в шоке.

«Что дальше-то будет? Дело уже проиграно? Или, может, моя интуиция первый раз ошиблась?»

Правда, он попытался найти в полученной новости что-нибудь положительное и сразу нашёл. Если Катя послала Валерию – значит, отменяется идея создания добровольной народной дружины, ДНД! Значит, ему не придётся там участвовать!

«Ну, слава богу: хоть какой-то плюс».

Вечером Фёдор разговаривал по телефону со своей тётей. А ей он рассказывал про соседний дом достаточно подробно: ведь она была не только его ближайшей родственницей, но, вдобавок, ещё и архитектором по профессии.

– ...Короче, она отказалась от помощи. По какой причине, непонятно. Я теперь думаю, не пора ли мне её бросить? А с другой стороны, я уже собирался прийти на суд...

– Да ну, зачем тебе это нужно? Суд – очень нервное место, а пользы там от тебя никакой не будет.

– Будет. Поддержка... морально-психологическая.

– Ты думаешь, ей нужна эта поддержка?

– Ещё как нужна! Это сразу видно.

– Но при этом от помощи силовиков она почему-то отказалась.

– Отказалась.

– Какое-то неадекватное поведение. Слушай, да действительно, бросай ты защищать всякую маргинальную публику!

– Ничего себе «маргинальную»! Кажется, у неё зарплата раз в десять побольше моей…

– Тоже мне, сравнил. Кто тебе поверит, что ты живёшь на одну зарплату?

Они рассмеялись.

– Ну… это верно, я в основном на азартных играх зарабатываю. Да вообще, самое главное – не сколько ты зарабатываешь, а сколько у тебя остаётся.

– Вот именно. А что касается этого деревянного дома, то он мне совсем не нравится. В современную городскую архитектуру он не вписывается никак. По-хорошему, его действительно надо снести…

Но и после этого разговора Фёдор не смог определиться. Немного погодя он отправил Кате ещё одно электронное письмо:

«Я собираюсь прийти на ваш суд. Если не путаю, он будет 18 сентября. Во сколько времени он начнётся и какой адрес суда? И ещё вопрос: а всё-таки, почему вы решили не связываться с этими силовиками?»

Следующим утром он прочитал ответ:

«Суд начнётся 18 сентября в 15:30, по адресу: улица Смолячкова, дом 14/3, кабинет № 53. Что же касается силовиков, то это очень нехорошая история. Расскажу её при встрече».

* * *

18 сентября Фёдор отпросился с работы и поехал в суд. С Катей они встретились на улице, задолго до начала заседания. Там было очень удобное место для разговоров, небольшой дворик с минимальным количеством людей – весь народ собрался внутри здания суда. Неудивительно, что Фёдор сразу начал беседу с самой животрепещущей темы.

– Ну-ка, расскажите мне, почему вы отфутболили этих силовиков. Как я понял, они хотели, чтобы из вашего дома сделали музей и вы регулярно проводили там экскурсии для посетителей. Или было что-то ещё хуже?

– Хуже. Намного хуже! Эти силовики представляли собой организацию сталинистов и поставили мне условие, чтобы я разрешила им регулярно устраивать собрания в моём доме.

– Ни фига себе!!!

Фёдор задумался. С одной стороны, к Сталину он относился крайне отрицательно, понимая, что со своим жизненным планом (разбогатеть на азартных играх и свалить за границу) он бы тогда сразу обломался; вдобавок у него ещё был один дальний родственник, пострадавший от сталинских репрессий. С другой стороны – хотя его интуиция ничего не говорила насчёт Сталина, зато недвусмысленно подсказывала, что без помощи Валерии им точно не выиграть, с кем бы она там ни связалась. С третьей стороны, от Фёдора уже ничего не зависело: вопрос был решён раньше, чем его ввели в курс дела. Поезд ушёл, всё.

– Как вы считаете, удастся нам выиграть суд?

– Ну-у-у... эт самое... Короче, моя интуиция говорит, что без Валерии и её силовиков нам не победить.

– К ним я обращаться не стану. Тем более, теперь уже ничего не переиграешь.

– По-моему, всё-таки зря вы их послали.

Катя ответила:

– Ты лучше голодай, чем что попало есть. И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

– Прикольно. Это вы чего, прямо сейчас сочинили?

– Нет, это Омар Хайям. Что же касается этих людей – всё-таки вы никого из них не видели, а я видела. В принципе, их можно рассматривать как террористическую организацию, нацеленную на вооружённый захват власти.

– Ах, вот так даже??!

– А вы как думали? Может, я преувеличиваю, но и правоохранительные органы могут точно так же преувеличить.

Фёдору вспомнился известный афоризм: «Поступай как хочешь – всё равно будет неправильно». Похоже, именно в такой ситуации они и оказались...

Катя перевела разговор на другую тему:

– Теперь объясню вам положение с судами. Собственно говоря, моё дело можно разделить на две составляющих – земельную и уголовную. С уголовной понятно: нападение на мой дом, угрозы убийства, демонстрация оружия, нанесённая мне травма, убийство моей собаки... тут и обсуждать нечего. Но именно с этой составляющей всё очень плохо: полиция послала меня в мировой суд, мировой суд послал меня совсем, а прокуратура притворяется беспомощными недоделками, которые вообще ничего не могут, ноль без палочки. А может, и не притворяется, не знаю. Сегодня же будет рассматриваться вторая составляющая, земельная. Для этой цели у меня есть юристы по земельному праву. Мы с ними подали иск о признании недействительным права собственности этих, как вы выражаетесь, бизнесменов-жуликов, на мой земельный участок. Сейчас, по результатам предыдущего суда и их махинаций, они получили право собственности на девять двадцатых моего участка. Именно этого права собственности мы должны их лишить.

– Всё ясно.

Кроме Фёдора с Катей, на это судебное заседание пришли Катины юристы (их оказалось четверо, причём одного из них Фёдор уже видел на собрании 13 июня, освещённом журналистами НТВ), один юрист со стороны противника, представитель Комитета по земельным ресурсам (КЗР) и представитель районной администрации. Катя успела переговорить со своими юристами, и один из них, между делом, сказал, что в суде обращение «Ваша честь» сейчас считается безнадёжно устаревшим, а обращаться надо так: «Уважаемый суд».

Мероприятие началось с приличным опозданием, потому что сбился график – одно из предыдущих заседаний продолжалось слишком долго. Кроме того, случился казус: судья не пустила Фёдора в зал, и он остался в коридоре, ожидая, чем дело кончится. Он сидел и размышлял:

«Бросить её всё-таки или нет?»

Следующая глава будет здесь: http://www.proza.ru/2017/04/25/1992


Рецензии