Зеркало

Здравствуйте, уважаемый Инаятулло Рахмонович!
Я решила написать Вам, поскольку являлась младшим научным сотрудником на объекте Завеса-14 в период с 1979 по 1986 год, и подумала, что вам будет любопытно узнать некоторые подробности о разработанном нами устройстве, которые, как мне кажется, могли бы Вас заинтересовать.

Работа велась над созданием рекурсивного зеркала с неограниченной цепью пространств ввода-вывода, которое в дальнейшем планировалось использовать в создании высокоточных измерительных приборов. Если точнее - приборов измерения береговых линий. Работой руководил академик Зелимханов.
Нам необходимо было получить зеркало с относительно плоской поверхностью, допускалась лишь небольшая кривизна, поэтому реализовать рекурсию мы планировали используя голографический принцип - на поверхность наносились концентрические волны различной амплитуды. С помощью интерференции этих волн мы планировали получить их рекурсивную самоотражаемость. Работа, в основном, заключалась в рассчетах кривизны и амплитуд этих неровностей, и в отливке экспериментальных моделей. При испытаниях одной из таких моделей произошло следующее:

В тот момент когда на одну из отливок был нанесен отражающий слой, и Зелимханов впервые посмотрел на зеркало, вывезенное из окрасочной камеры, выяснилось, что эксперимент не посто удался, а удался как-то черезчур, что-ли. Мы получили самоотражающую поверхность не просто с неограниченым количеством пространств ввода-вывода, дело в том что эти пространства являлись рекурсивными в обе стороны. Вы понимаете? Какого эффекта мы пытались добиться - Зелимханов смотрит в зеркало, и видит там другого Зелимханова, смотрящего в следующее зеркало, и так далее. Но у отлитого нами образца, как бы это сказать, не оказалось первичного пространства ввода. Наше пространство не являлось исходным в полученной нами системе, и внезапно, откуда-то оттуда, из бесконечной цепи старших пространств немедленно начала исходить иннициатива. Ну вы же знаете, что отражение просто отражает некую более достоверную действительность. Но когда Зелимханов отворачивался от зеркала, то он описывал свои ощущения так: когда он смотрел в зеркало - он переставал быть субъектом воли, все его действия, слова и мысли диктовались из старших пространств. Выяснилось что на подлинного Зелимханова смотрит другой, более подлинный. А на него - следующий, и так далее. 
Мы немедленно сообщили о произошедшем в АН СССР, и через месяц к нам из Москвы прибыла экспертная комиссия АН во главе с академиками Щукиным и Капицей.

Я опущу некоторое количество последующих событий, а сразу перейду к тому моменту, когда комиссия Академии Наук рекоммендовала нам вести дальнейшие исследования в области двунаправленой рекурсии. Но цель теперь состояла в том, чтобы подчинить старшие пространства нашей с вами, так сказать, родной реальности. Мы должны были каким-то образом переформатировать эту иерархию, чтобы сохранить собственную первичность в этой системе в обоих направлениях. И все это при помощи одной лишь кривизны отражающей поверхности - задача, как Вы понимаете, сложнейшая! Сразу замечу, что нам это не удалось, но зато мы сделали еще одно открытие. Мы начали последовательно инвертировать некоторые модуляторы кривизны, но результат снова оказался неожиданным. Рекурсия на каком-то этапе исчезла, и мы получили, казалось бы, обычное фазовое зеркало, но оба пространства в нем были равнозначны, среди них не было ни первичного, ни вторичного. Со стороны это выглядело как обычное зеркало, до тех пор, пока в нем не отражался бы какой-нибудь подвижный предмет. Все объекты, отраженные зеркалом просто замирали - останавливался полет теннисного мяча, неподвижно застывали языки пламени, живой наблюдатель также переставал двигаться и мыслить - все его мыслительные и физиологические процессы замыкались в петлю длиной в один квант времени. Нам пришлось разработать систему специальных шторок, позволяющих открывать и закрывать зеркало дистанционно, поскольку сделать это непосредственно вручную было затруднительно. 

В конце 80х годов исследования были свернуты. Но я думаю, что именно эти достигнутые нами эффекты и интересуют Вас, как инвестора, и я могу с уверенностью подтвердить, что их действительно можно использовать для дальнейших разработок. Полный комплект технической документации по описанным мной образцам до сих пор хранится в архиве РАН, и, полагаю, что Вам несложно будет его получить с моей помощью. 

Надеюсь на дальнейшее сотрудничество!

С уважением,
Мужичок Мария Анатольевна, 
Председатель экспертной комиссии РАН по метеорологическому обеспечению и стандартизации.