Жизнь измеряется светом

(или Разговор со Старым Занудой)

Стоны в душе…
Почему вы такие сильные?!                (Кто-то)
               

- Молодой человек, о чем Вы? Жизнь – это игра на выбывание! Причем же здесь справедливость?

- Выходит, по-вашему, справедливости в жизни вообще нет?

- Есть! Но она, знаете ли, очень своеобразная… и совсем не в том, в чем Вы пытаетесь ее себе узреть. Впрочем, я не виню Вас в ограниченности мировоззрения.

– Вашему возрасту свойственно мыслить прямыми линиями. Ну, сколько Вам лет сейчас – двадцать? Или, может даже двадцать с хвостиком?

- Мне двадцать два – получается, что хвостик уже начал расти.

- Самоирония – это хорошо, это пригодится, она смягчит Вам удары, когда падать будете.

- А что ж, без падений мне никак не обойтись?

- Чего захотели - жизнь без падений прожить!? Да, в падениях, чтоб Вы знали, вся соль и есть, от них мозги начинают расти и взгляды меняться.

- Значит человек в молодости, каким бы чистым и праведным не был, а все равно – ошибается?

- Чистота и праведность – верные признаки незрелости, это те же прямые линии, когда «либо – да, либо – нет», без оттенков и изгибов. Только жизнь, она прямой, как ни живи, не получится, в ней без петляний и поисков ничего ценного не наживешь.

- Интересно узнать, что же Вы тогда считаете в жизни ценным, если прямой путь туда не ведет?

- Это похвально, что такие вопросы Вас интересуют, не безнадежны! А ценным я считаю самое главное – то, что не исчезает однажды вдруг и бесследно.

- Но Ваши пояснения как-то туманны – одни слова, а смысла не разобрать вовсе...

- Туманны? Пожалуй, с Вашей колокольни так и есть… только туман этот Вы сами перед собой и вообразили, а никакого тумана в действительности в моих словах нет
- все абсолютно ясно. А знаете, почему туман видите?

- Почему?

- Потому, что падали еще Вы мало и чистоту с праведностью слепо боготворите. А упадете хорошо разок-другой, так глядишь, ясность и появится. Человек, когда он падает, шелуху от себя отбрасывает, все, что сиюминутно и преходяще из него в этот момент вылетает. Правда, не у всех потом пустота возникшая с толком заполняется. Чтоб мозги развиваться начали одного толчка извне ведь мало – нужен еще внутренний отклик, вроде душевного резонанса. А иначе, падай, не падай  - только шишек, да ушибов и заработаешь.

- Пусть так, но мне сложно за Вашей мыслью уследить – я, и в самом деле, серьезно по жизни, тьфу-тьфу, пока не падал. Вы же, как я понимаю, про душевные травмы речь ведете?

- Про них. Только сплевываете Вы зря, молодой человек, падений подобных Вам все равно не избежать, так уж лучше будьте к ним готовы, чтобы не прозевать, по глупости, момент для роста. Вот скажите, падение – это что для Вас? Судя по судорожному «тьфу-тьфу» - что-то ужасное уже само по себе, а между тем, падения нам для того и посылаются, чтобы мы научились подниматься, да по-новому на мир привычный смотреть. Вот Вы на свете двадцать два года обитаете – небось освоились в нем уже?

- В каком смысле – «освоился»?

- В том, что стереотипами обросли. А станете старше – и совсем ими зарастете, если про «тьфу-тьфу» и «чистоту с праведностью» думать будете. О своих чистоте и праведности человеку судить не дано, не его это предназначение, на то иные инстанции имеются. Человек при жизни о саморазвитии думать должен, чтоб ценное распознать сумел вовремя.

- Опять Вы про ценности эти! Ну да видно я, и вправду, слишком молод, но не понимаю, о чем Вы… Или они для всех разные и, для постороннего глаза, неочевидные?

- В том то и дело, что ценное – оно для всех одинаково, а вот мишура и антураж – от вкусов зависит. А про неочевидность – тут Вы в точку, простое и важное, оно всегда как-то плохо ищется… потому что и искать его, как оказывается, особо не надо, все под ногами лежит... только мы его большую часть жизни топчем исправно, прежде чем поднять сообразим. Конечно, не буквально – поднять, это не пятак, из кармана выпавший, здесь условно понимать надо – поднять ценность, значит признать ее таковой, в сердце прорастить, чтоб всходы со временем пошли.

- Заинтриговали Вы меня и запутали одновременно – уже и падать готов, но что под ногами искать, когда подниматься буду, так в толк и не возьму…

- Себя ищите.

- Себя? Да Вы шутник, а я-то лопух, всерьез Вами заслушался!

- А Вы не спешите с выводами, Вы подумайте-ка лучше – для чего Вы, вообще, в этот мир пришли?

- Риторический вопрос, если верить философам. Да, и не приходил я, так сложились обстоятельства.

- Философы, они про человечество в целом говорили – если так посмотреть, то – да, вопрос риторический, из тех, что испокон веков  актуальны, но всегда, как ни старайся, остаются без ответа. А если про конкретного человека задуматься, то ничего риторического в этом вопросе нет – каждый из нас на этой земле генератор.

- Кто? Я правильно Вас расслышал – генератор? Это тот, кто создает что-то новое из уже существующего?!

- Верно подмечено, именно так – «новое из уже существующего»!

- Но я думал, что новое, творческое способны создавать только единицы, разве нет?

- Отчасти Вы правы, поскольку мощность у всех разная.

- А мощность-то здесь причем?

- Мощность – здесь на своем законном первом месте, без нее весь процесс генерирования потерял бы всякий смысл.

- Хорошо, допустим, нужна еще и мощность. Но для чего? Что генерировать-то?

- Свет, конечно!

- Свет? Признаться, я в полной растерянности – сначала прямые линии, потом падения, ценности, генераторы, мощность, а теперь еще и свет!? Странную цепочку Вы вывели.

- А что именно кажется Вам странным? Все более чем закономерно, даже с точки зрения простой житейской логики – мы рождаемся, обрастаем стереотипами, спотыкаемся, падаем, поднимаемся, на очередном витке этих падений начинаем понемногу прозревать душой (умнеть, если по-простому), после одного из таких падений наконец-то приглядываемся в силу близости к тому, что под ногами и чего раньше не замечали в силу элементарной очевидности… вот здесь и происходит переломный момент.

- Какой переломный момент?

- Личностью Вы становитесь. Если конечно хватит смекалки распознать те жизненные ценности, ради которых и упасть не в тягость. А личность – это всегда генератор.

- Но все это больше на механику смахивает, а не на ответ о жизненном предназначении человека.

- Возможно, а что собственно плохого Вы видите в механике?

- Да ничего, просто как-то непривычно – человек он ведь существо с душой, а не робот.

- Вот именно, не робот, а «существо с душой». Только, чтобы личностью стать душу эту сначала взрастить надо, иначе – что с душой, что без души – никакой разницы, кроме дешевых мелодраматических соплей.

- Что ж, стремиться стать личностью – это, даже мне сейчас, кажется достойным, но почему нельзя стать личностью посредством «прямых линий» и через «чистоту с праведностью» - разве они противоречат друг другу?

- Ваш вопрос выдает Ваш, уж простите старика, щенячий возраст, он же впрочем, его и оправдывает. Увы, или во славу, но личностью, предложенным Вами путем стать никак нельзя. Почему? Да потому, что личность – это сплошные кривые линии, которыми плутала душа в период «вылупливания» из скорлупы своей ограниченности и те изломы и выщерблены, которыми она покрывалась в многочисленных попытках обрести равновесие вновь. Только такой человек может что-то генерировать по-настоящему, а по-настоящему, юноша, это - когда не только для себя, но и вовне, за пределы тесного и мнительного мирка собственного комфорта.

- Я, кажется, наконец-то Вас понял, Вы – революционер! Тот, кто фанатично уничтожает все старое и лишь на пепелище обретает энтузиазм для созидания, так ведь?

- Нет. Вы ничего не поняли, а точнее – поняли совсем не так. Про эту особенность юных лет я, к слову, и говорил Вам вначале. Я – не революционер, во всяком случае, приведенные Вами пылкие эпитеты никакого отношения к моим взглядам на жизнь не имеют. И фанатизм здесь тоже не причем. Я ничего не разрушаю и разрушать не призываю, наоборот, вся жизнь человека, на любом его отрезке – это, прежде всего, опыт, а опыт – это фундамент для построения личности. Я говорил Вам не про уничтожение, а про переосмысление, не про шабаш на пепелище, а про новый взгляд на привычное. Так что, единственное удачно употребленное Вами слово – это энтузиазм, без него личность как генератор мощности не разовьет и никакого света в таком случае не будет.

-  Кстати, а какой свет Вы имеете ввиду? Это - что-то вроде сияющей серебром лунной дорожки на тихой морской ряби в полночный час?

- А Вы – поэт… впрочем, как и многие были, есть и будут в ваши годы. Странно только, что мысля поэтическими образами, ваша братия совсем не догадывается о том, что поэзия – это один из способов обрести равновесие после падения. Боюсь, что Вы, как и многие, падали, но не смогли распознать не только бесценные зерна под собственными ногами, но и даже сам факт падения. Такое бывает, если падаешь не сильно и ударяешься не больно. Но не печальтесь, у Вас еще все впереди, еще представится возможность подучиться основательнее.

- Признаться, Ваше последнее утверждение пугает меня куда больше, чем так сказать «неудачный» опыт прошлых падений.

- И напрасно – не стоит пугаться неизбежного, это всего лишь факты, а Вы лучше думайте о следствиях и выводах. А что касается Вашего понимания света, то оно, вынужден Вас опять огорчить, крайне поверхностно по сути. Немного найдется из живших на этой земле людей, которые смогли оставить после себя целую лунную дорожку света! Увы, участь большинства из нас, это тонкие, едва мерцающие лучики, не столько несущие в другие сердца тепло и надежду, сколько режущие и ослепляющие глаза, а порой и просто неровные блики, отбрасываемые потускневшими фотографиями собственных надгробий… Так что с мощностными масштабами Вы изрядно переборщили.

- Значит, мы живем, только для того, чтобы вырабатывать свет для других людей?

- Да. А Вам это кажется оскорбительным? Что ж, Вы еще дитя душой, чтобы понять эту простую истину, Вам сначала надо будет повзрослеть.

- Возможно, но Вы вот меня ребенком назвали, а разве ребенок не является генератором света? В детстве, насколько себя помню, радость неосознанная, беспричинная и довольно бурная, временами так даже фонтанирующая. Не зря, думаю, ребенка часто с солнышком сравнивают, настолько он лучистым бывает.

- Ребенок действительно генерирует яркий свет, но, как Вы верно подметили, делает он это хотя и бурно, да неосознанно, а потому заряд его мощности с ростом собственных потребностей весьма быстро переходит на обычный взрослый обывательский режим – поддержание на том или ином уровне своих нужд и, в лучшем случае, нужд своего ближайшего окружения. Нет, дети генерируют не на полную человеческую мощность, потому как у детей она краткосрочна по определению… в детстве мы лишь обозначаем свой потенциал, но если его не развивать, он рано или поздно затухнет подобно спичке, не поднесенной вовремя к предназначенному ей полену. И, вообще, дети скорее являются не генераторами света, а его проводниками, они как солнечные батарейки – вбирают в себя свет, льющийся на нас свыше, но это не их внутренний, а внешний свет и срок его передачи ограничен сроком службы самой батарейки, т.е. сроком нашего милого, но безответственного детства.

- Значит внутренний свет чем-то ценнее внешнего? Даже того, что «свыше»?

- Конечно. Мы родились, чтобы генерировать свет, а не отражать его, обратное было бы слишком примитивным толкованием человеческого предназначения. Свет – это не только ясная видимость вокруг, но и мягкое согревающее тепло внутри, это сама жизнь, ее суть.

- Но ведь и свет, генерируемый осознанно, т.е. повзрослевшим человеком, ставшим личностью, тоже не бесконечен – человек умирает и тогда… что же происходит тогда?

- Ничего принципиально нового – свет после смерти излучается человеком настолько долго и сильно, насколько он сумел сгенерировать его при жизни.

- Выходит, умирая, человек все-таки перестает генерировать новый свет?

- И да, и нет.

- Как это? Такое возможно?

- А Вы все еще желаете получить ответ исходя из «прямых линий»? Извольте, постараюсь распрямить для Вас сей затейливый клубок противоречий. Да - поскольку и этот свет имеет свой срок, потому что после смерти человек уже сам ничего нового сгенерировать не может, а значит, и его поддержание ему уже неподконтрольно - он умер как генератор. Но одновременно – и нет, так как его свет все же может гореть еще очень долго, ведь разожженный им костер способен подобно факелу воспламенять все новые и новые костры. Догадываюсь, что следующий Ваш вопрос будет про костры, но отвечу на него сразу, чтобы не томить незрелую голову в ожидании напрасно. Костры эти разгораются не в лесу на лоне цветущей природы и не в умиротворяющих самое скромное жилище каминах – нет, они не видны человеческому оку, но они сполна ощутимы человеческим сердцем, ибо их алтарь – там. У света ведь есть и иные имена – память, например, тоже одно из них, а как известно, пока человека помнят, он жив.

- Но помнить долго могут и дурного человека – получается, личностью был и он, причем не менее мощной. А как же тогда со светом?

- Человек, осознанно творящий зло, и в самом деле, мощный генератор, только генерирует он вокруг себя не свет, а тьму. Но свет и тьма – они нужны друг другу также незыблемо, как суткам нужны день и ночь. Помните, вначале нашего разговора мы обсуждали справедливость и я тогда еще удивил Вас, ответив, что в жизни она есть, но уж очень своеобразная? Так вот, причудливое сочетание на этой земле света и тьмы - одно из ее проявлений, осмысление которого и формирует из человека личность.      

(В ночь с 13-го на 14-е декабря 2013 года)

©