Чистый Четверг

Таинственный вечер. Идешь в храм, еще светло, много людей, бегущих мимо по своим делам, а выходишь из храма, и уже совсем  темно, и звезды, и вокруг никого, и нет машин, и тихо, только колокол редким, печальным звоном возвещает конец  Страстным Евангелиям. Конечно, всем давно известно, что там написано.  Но прослушать это в  такой день, прослушать в  особенной  последовательности,  прослушать все четыре свидетельства, как бы с разных сторон. Это совсем другое знание…  Двенадцать Евангелий – так называется эта служба. Любой литературный критик скажет, что написано очевидцами. Даже имя  первосвященнического раба, которому Петр отек ухо, сохранилось.  Нет, это было на самом деле. Спору нет.  Столько достоверных  деталей невозможно придумать.
Был и жаркий весенний вечер, в который один юноша был одет только в простынь на голое тело и бежал от воинов голышом, оставив простынь в их руках. Это Евангеоие от Марка. Только в нем  есть этот эпизод. Марк пишет о себе! И была холодная ночь, так что пришлось даже развести костер во дворе первосвященника и Петр грел руки, а потом клялся и ротился, значит, кричал, что не знает того человека. А потом вышел со двора, горько  заплакав. И пел петух три раза.
И какое непередаваемое ощущение, что может быть, сегодня Его все таки пощадят, и послушают хотя бы игемона, Пилата. Он опять не находит в нем никакой вины.  Но опять народ кричит: «Распни Его», и опять в исступлении  повторяет: «Кровь его на нас и детях наших!».  И «Нет у нас  царя, кроме кесаря!» Какая жуть! И ведь сбылось все это над этим народом. Вообще, все сбылось, до мелочей: «и об одежде его бросали жребий». Это написано еще в Псалмах, за тысячу лет до ого, когда сбылось.
И как римские воины, своими руками только распинавшие, видя что и тьма стоит днем, и камни расселись… кричат в страхе, что это воистину Сын Божий. И даже зеваки, возвращаясь домой, бьют себя в грудь. И повторяют: «Воистину, это Сын Божий!»
И вот камень закрывает гроб и ставят кустодию - стражу, чтобы не сбежал. Все, последнее Евангелие. Тяжело стоять, тяжело это слушать.   Но все закончилось.  Можно идти.
Великий Четверг рождает великую поэзию, равной которой  не существует.

Днесь висит на древе,
Иже на водах землю повесивый!
Венцем от терния облагается,
Иже ангелов Царь!
В ложную багряницу облачается,
Одеваяй небо облаки!
Заушение прият,
Иже во Иордане свободивый Адама!
Гвоздьми пригвоздися – Жених Церковный!
Копием прободеся – Сын Девы!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покланяемся Страстем Твоим, Христе!
Покажи нам и славное Твое Воскресение!

На древе висит, Тот, Кто землю на облаках повесил, в багряницу облачается, Кто землю  одел облаками.
Непостижимо!
В храме так тихо, все молчат. Все под сильным впечатлением. Так тихо никогда в наших храмах не бывает.  Только в этот вечер. А мне хочется говорить. Мне хочется, пересказывать это множество раз, мне хочется обсуждать, поспорить с кем-нибудь.
Люди зажигают неугасимые лампадки, собираются домой. Вот предлог и поговорить
 - А что вы будете  делать с огоньком дома?
 - Лампадки от него зажжем.
 - И все?
 - А что еще?
 - Можно притолоки  закоптить.
 - Не-ет, мы до этого еще не дошли.
 - Нет, еще не доросли до такого.
Шутят. Мне нравятся их шутки.
 - А вы что будете делать с огоньком? – пристаю к девушке.
 -  Зажгу огарочек свечи, с которым стояла, обойду  все комнаты. Ведь Чистый Четверг! Свеча все очистит.
- А коптить притолоки?
 - Это как?
 -  Рисовать  копотью кресты на притолоках.
 - Нет, у нас ремонт  только что был. Не буду. Еще обои загорятся.
 - Можно трафарет сделать и по нему  тоненький крестик нарисовать. Даже  восьмиконечный.
 - Ой, ой, мне налево.
 - Эх, не вняла моей проповеди.
Оглядываюсь. Во все стороны от храма растекаются огоньки. Люди несут их в свои дома, что наполнить их этим чистым светом.
 А вот я и дома и первым делом осматриваю свою притолоку  у входной двери, нееет, я ремонта не пожалею. Крест будет огромный и восьмиконечный! Задираю голову вверх  и вижу к своему удивлению четкий черный прекрасный, ровненький, нарисованный копотью крестик. Только я хотел его нарисовать чистой Четверговой свечой, а он уже есть. Откуда? Стою, остолбенев, на пороге.
Ах, да, это ж не первый Чистый Четверг в моей жизни. В прошлом году тоже был.  Неужели и в прошлом году я ходил со свечой тут?  Ничего не помню. Какой-то другой человек, тут был, но делал все правильно.
Зато в этом году я сделаю настоящую Четверговую Соль. От всех болезней.
Обхожу все углы со свечкой. В темноте не видно никакой пыли, никакой  грязи. Какая чистота!  Когда же я уберу квартиру? Неужели в следующий Четверг?
Насыпаю соли и… Будет у меня Чистая Четверговая соль от всех болезней! Я знаю секрет.