Целую, Тося. Глава 46

http://www.proza.ru/2017/04/12/25

Приняв звонок Тони, Витольд сначала обрадовался, потом разволновался, а в последние десять минут перед её прибытием просто места себе не находил. Увидев её на пороге своего номера, сияющую, в нежно-розовом, прилегающем платье-сафари, Шнейбах просто задохнулся от любви.

- Тоня, - приблизился он к ней, порывисто целуя её руку.
- Здравствуй, - оторопела Тося, неожиданно осознав, какую совершила ошибку, явившись к Витольду и, давая ему этим визитом напрасную надежду, пусть даже в течение первых секунд своего появления.
- Тоня, - не выпуская руки, Шнейбах подвёл Антонину к креслу и бережно усадил в него, - ты приехала ко мне.
- Витольд, - мягко высвобождая свою руку, подняла на него взгляд Тоня, - я приехала, чтобы поговорить.
- Слушаю тебя, - он опустился в кресло неподалёку, всё ещё не в силах поверить, что предстоящий разговор не означает намерения Антонины остаться с ним.
- Знаешь, - задумчиво начала Тося, - в прошлый раз, когда ты сказал о том, будто останешься ещё на четыре дня после закрытия выставки, я как-то не придала этому значения. Пребывая в счастливой эйфории, я не обратила внимания на один момент.
- Что же произошло теперь? - участливо спросил Витольд. - Ощущение счастья померкло?
- Нет, Витольд, - покачала головой Тоня, - оно стало только ярче. Но потом к моим ощущениям прибавилось опасение, что всё может рухнуть в один момент.
- Грош цена такому счастью, - горько усмехнулся Шнейбах, - если его требуется так тщательно оберегать.
- Ему не требуется защита, - спокойно возразила Антонина. - Мне всего лишь хочется сберечь чувства дорогого человека.
- Каким же образом я посягаю на них? - криво улыбнулся Витольд, уязвлённый в самое сердце.
- Видишь ли, поразмыслив о предоставленном тобой сроке, я внезапно подумала, что ты можешь приехать в Липовск... Я испугалась, Витольд, за тебя, за ...
- Тоня, - удивлённо перебил Шнейбах, - почему ты так решила?
- Не знаю, - жалко улыбнулась Тося. - Ты был так взволнован, что мне показалось...
- Будто я могу перейти границы благоразумия?
- Прости меня, - внезапно оказалась на грани слёз Тоня, испугав Витольда. - Уже сама не знаю, что говорю, - тихо произнесла она. - Мне очень тяжело, Витольд. Я опасаюсь вызвать ревность Равиля и боюсь обидеть тебя. В своём счастливом забвении мне хочется сделать счастливыми всех нас. Но, подспудно я понимаю, что так не получится... В нашей ситуации все трое одновременно не могут быть счастливы...
- Тоня, - вскочив со своего места при словах о счастье, Шнейбах оказался у ног Антонины, вновь завладев её рукой, - милая Тоня, прошу тебя, не плачь! Я понял, ... почти уже смирился, что ты не будешь со мной. Но когда ты позвонила сейчас, я чуть с ума не сошёл, решил, будто он обидел тебя, и только поэтому ты приехала...
- Он не может обидеть, - заплакала Тоня. - Он любит. И я очень ... люблю... Прости меня, Витольд, пожалуйста, прости!
- Тоня, милая, - стиснул её руку Шнейбах, - не надо плакать! Не стоит извиняться за любовь, - тепло улыбнулся он. - Только скажи мне, пожалуйста, со всей откровенностью! Когда ты ехала сюда, у тебя не возникало никаких сомнений в том, что ты поступаешь правильно?
- В чём? - не сообразила Антонина, вытирая тыльной стороной другой ладони слёзы со щёк. - В том, что приехала к тебе?
- Нет, - покачал головой Витольд, - в том, что остаёшься с ним.
- Конечно не было, Витольд, - блеснула остатками слёз Тоня. - Я приехала только потому, что испугалась за наши чувства. В прошлый раз, - с трудом начала она, решив всё-таки рассказать Шнейбаху правду до конца, - когда я вернулась из Москвы, мы с ним едва не расстались. Он догадался, что мы встречались с тобой. Равиль не сразу поверил, что я решила остаться с ним...
- Он всё-таки обидел тебя? - с горечью уточнил Шнейбах.
- Нет, что ты, нет, - горячо воскликнула Антонина. - Он просто хотел уйти. А я больше не смогу без него...
- А что же будет теперь, если он узнает?
- Он не узнает, - ровно сказала Тоня, - если ты ему не скажешь.
- Полагаешь, - удивился Витольд, - он может меня найти?
- Легко, - усмехнулась Антонина, поднимаясь из кресла. - С его-то чутьём.
- А как он догадался в прошлый раз?
- Не знаю, - пожала плечами Тося. - Он не сказал, а я побоялась спрашивать, потому что между нами всё и так было очень непросто. Мне пора, Витольд. Поеду на Казанский. Времени достаточно, и я смогу успеть на поезд, что отходит в три часа.
- Давай, я тебя отвезу, - предложил Витольд.
- Не надо, прошу тебя, - проникновенно сказала Тоня. - Давай, расстанемся здесь. Спасибо тебе за всё! Будь счастлив, Витольд! Я от всего сердца желаю тебе этого!
- Будь счастлива, Тоня, - он поцеловал напоследок её руку.

***
Покинув номер Шнейбаха, Тоня, не оглядываясь, шла по гостиничному коридору по направлению к лифту. Как вдруг остановилась, словно наткнувшись грудью на неожиданное препятствие. Сердце сдавило непонятной болью, в мыслях вспыхнуло: "Равиль!"

Тоня пошатнулась и, безуспешно пытаясь дотянуться вытянутой рукой до стены, опустилась подломившимися коленями на пол.

"Вот что означало моё чудовищное предчувствие, - ошарашенно подумала она. - Совсем не расставание! А я никак не могла сообразить... Всё опасалась за наши отношения, хотя дело оказалось совершенно в другом. И голос сердца, о котором говорила бабушка, теперь подсказывает, что мне не довелось вырваться из круга женщин нашей семьи, потерявших своих любимых".

Именно предчувствие заставило Витольда в этот момент выглянуть в коридор. Увидев Антонину на полу, Шнейбах кинулся к ней.

- Тоня, что с тобой? - обнял её за плечи Витольд, опасаясь, что она может потерять сознание. - Тебе плохо?
- Равиль..., - простонала Тоня.
- Что с ним? - удивился Шнейбах, поскольку за то ничтожное время, после того как Тося покинула его номер, она не успела бы позвонить, чтобы получить сведения о Мустафинове.
- Не знаю... ему плохо... больно.... он... его..., - голос Тони срывался, никак не решаясь произнести страшные слова.
- Ну, что ты, - сообразив, Витольд поднял её на руки, отнёс в свой номер. - Успокойся, - Шнейбах усадил побледневшую Антонину в кресло, где она сидела незадолго до этого. - Успокойся, прошу тебя, - повторил он, - возьми себя в руки. И давай позвоним ему. Хочешь, я позвоню? - участливо предложил Витольд, намереваясь в случае трагических известий попытаться хоть немного уберечь от них Тоню, чтобы она не приняла на себя первый удар.
- Нет, - с ужасом воскликнула она. - Мне надо самой... узнать...

Позволив Шнейбаху достать из сумочки её сотовый, аппарат она включила сама. Едва дождавшись, пока появится сеть, набрала номер Равиля. Когда через несколько бесконечно долгих для неё гудков ответил незнакомый мужской голос, у Тоси ухнуло сердце.

- Старший лейтенант полиции Панкратов. Кем вы приходитесь Мустафинову Равилю Каримовичу?
- Жена..., - упал голос у Тони. - Что с ним?
- Он попал в автомобильную аварию на ... километре от города ....
- Он жив? - почти без надежды спросила Тоня.
- Сейчас я передам телефон врачу "Скорой помощи".

Антонине казалось, что время, пока сотрудник полиции передавал телефон, не кончится никогда.

- Что с ним? - попыталась собраться Тоня, услышав отклик.
- Состояние тяжёлое, - торопливо ответил деловой женский голос. - Травма головы. Пока находится без сознания. Будет доставлен в "...скую центральную клиническую больницу".
- Спасибо, - обрела присутствие духа Тоня. - Я еду.

***
- Я с тобой, - решительно поднялся вслед за Тоней Шнейбах.
- Не надо, - робко отказалась она и, сделав шаг к двери, пошатнулась.
- Поехали вместе, кому говорят, - сурово поддержал женщину рукой за локоть Витольд.
- Ничего, - со слабой улыбкой попыталась отстраниться Антонина, - я справлюсь. Главное, он жив.
- Едем, - решительно увлёк её к выходу из номера Шнейбах.

Несмотря ни на что, Тоня была ему благодарна, поскольку с момента известия об аварии плохо воспринимала окружающее. Отыскав в интернете адрес больницы, Витольд взял на себя поиск автомобиля такси, водитель которого согласился доставить их более чем за двадцать километров от Москвы.

- Равиль Мустафинов, - бросилась Тоня к столу справок в больнице. - Его должны были привезти после автомобильной аварии.

Ожидание результата поиска затянулось. Витольд крепко сжимал рукой локоть ощущавшей крайнее нетерпение Тони.

- Хирургический корпус, - прозвучало наконец.

Оба кинулись туда. В суете, выбрав неверное направление, сначала заблудились посреди огромного комплекса корпусов. Наконец попали в нужное отделение на третьем этаже.

- Равиль Мустафинов, - задыхаясь, повторила Антонина, обращаясь к медсестре за белой перегородкой поста, - автомобильная авария.
- В аптеке на первом этаже халаты, бахилы, - привычным тоном произнесла молоденькая медсестра. - И можете ждать вон там, в коридоре. Мустафинова осматривает врач.
- Купи, пожалуйста, - обратилась Тося к Витольду, имея в виду названные медсестрой бахилы и халаты.
- Идём вместе, - решительно потянул её за собой Шнейбах, опасаясь, что в его отсутствие Тоня может получить неблагоприятные сведения.

Спустились на первый этаж, купили всё необходимое, снова бегом вернулись на третий. Ждать пришлось долго, больше часа. Наконец появился врач. Заметив его первой, Тоня кинулась к нему, опередив Витольда.

- Доктор, - в очередной раз сжалось сердце у Тони, - Равиль Мустафинов...
- Ну, что я могу сказать, - с улыбкой, обнадёжившей Тоню, чутко ловившую малейшее изменение выражения лица, произнёс доктор. - Ваш муж из тех, о ком с полным правом можно сказать: "Родился в рубашке". Перелом трёх рёбер слева, неглубокая рана головы, чуть выше височной области с левой стороны, сильное сотрясение головного мозга. Вот, собственно, и всё. Повреждений позвоночника и внутренних органов нет. Переломов конечностей тоже. Кровопотеря небольшая.
- Спасибо, доктор! - горячо воскликнула Антонина. - Чем я могу вас отблагодарить?
- Если у вас есть такая возможность, - улыбнулся молодой дежурный хирург симпатичной женщине, несмотря на свою бледность, показавшейся врачу весьма привлекательной, - можете оплатить отдельную палату для вашего мужа.
- Да, да, конечно, - воодушевилась Тоня.
- Ну, вот и хорошо, - удовлетворённо кивнул доктор. - Обезболивающее мы ему сделали. Больше в его состоянии пока нельзя принимать никаких препаратов. Особенно обращаю ваше внимание на то, что в течение суток запрещено давать пить. В крайнем случае, если попросит, можно слегка смочить губы водой.
- Я могу с ним остаться? - с замиранием сердца уточнила Тоня.
- Разумеется. Именно для этого я вам всё и рассказываю. Будете внимательно наблюдать за ним. Особенно ночью. Каждые полтора часа его лучше будить, говорить с ним, задавать вопросы. Проверяйте, как будет отвечать. Если начнёт заговариваться или вдруг откроется рвота, немедленно сообщайте на пост. По поводу болеутоляющего, если ему будет невмоготу, тоже можете попросить медсестру. Главное, обращайте внимание на те особенности, что я вам указал. Это необходимо, чтобы вовремя отследить возможный момент образования и роста гематомы. Будем надеяться, что этого не произойдёт, но тем не менее, контроль необходим. Ну, а потом, по прошествии суток, в случае благоприятного течения болезни, только покой. Всё запомнили?
- Да, - горячо закивала Тоня. - Спасибо, доктор!
- Не за что, - улыбнулся хирург. - Всё будет хорошо.


http://www.proza.ru/2017/04/14/70


Фотография из интернета. Спасибо автору.