Крик Гражданина. Пролог, 1 глава

Пролог.




Наверное, каждый задавался вопросом: «А почему так?» и через минуту отвлекался на телефон, сообщение и прочие гаджеты, многие даже не думали о том, что бы поставить вопрос.

Сидя дома, с постоянно работающим телевизором, смартфоном под рукой и игровой приставкой, оставаясь в мире развлечений, не замечая времени, путая дни недели, я больше и больше уходил от реальности. Был зимний день, и в моем доме проводился ремонт. Отключенное электричество оставило меня один на один со своими мыслями. Рассуждая на тему последних новостей, анализируя речи старших людей и происходящее вокруг меня, выглядывая в окно серости, я пришел к этому вопросу:«А почему так?».

Я сотни раз садился за компьютер, писал пару строк и, боясь продолжать дальше, удалял материал. Я пытался найти причины не писать, не развивать тему, но с каждой минутой наедине с собой причин становилось все меньше.

Видя настроение трезвомыслящих граждан, лживые новости и закрывание глаз на власти, на откровенный обман, мне стало противно, стало обидно за свою страну, за тех трудяг, на которых продолжает держаться наша страна.

Это мой первый опыт, возможно, что это художественное произведение никогда не выйдет в свет, но я попытался, я нашел в себе силы. Кто-то может посчитать это сказкой или пустыми словами, но я вижу, так как вижу, может я еще слишком молод для осознания большой политики и власти и мыслю слишком узколобо. Я не призываю к действиям, я хочу, чтобы народ проснулся, увидел то, что происходить не заграницей, а в своей стране.

Я не спорю, есть и положительные моменты во власти, правда их можно пересчитать по пальцам. Посмотрите на разумную молодежь: она либо делает деньги (печётся только о заработке и достатке, о своём статусе), либо пессимистически настроены из-за мыслей о своей стране.

Да, я не профессионал, но я попытался.




Дорожка.


«И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется  в истории и становится правдой»- Эрик Артур Блэр.


День был тяжелым, как морально так и физически, близился конец рабочего дня, остались еще дела, но работа была ему в радость .

«Завтра обговорю с Ронеком» - подумал рабочий.

Он потянулся в кресле, встал, собрал документы и некоторые вещи, закрыл свой кабинет и вышел на улицу. Закурив, посмотрел на вывеску над входом «Справедливость не имеет границ», сегодня нашлось еще одно неоспоримое доказательство для обвинения депутата, он был доволен, даже рад:

-Никакая мразь мне не помешает, пусть сунутся только! - шепнул себе Доброван.

Доброван Мон-Фред, весьма не глупый мужчина, не профессор, но здравое мышление было у него всегда, высокий шатен с голубыми глазами, с европейскими чертами лица, сломанным носом,  не привычно большими губами и белоснежной улыбкой, спортивного телосложения, с очками на носу, но очки были явно для вида. Доброван работал видящим или, как говорят, цепной пес народа, в министерстве Справедливости, где справедливость была лишь в названии. Работа заключалась в оценке исполнения обещаний депутатов, в осмотре действий на просьбы и жалобы граждан - современный ревизор. Плохо было тому, кто не выполнял свои обещания. Самая легкая степень наказания заключалась в отрезании языка и лишения всего имущества. Врать и воровать у своего народа, было все равно, что врать и воровать у своей семьи. Но это только слова, зачастую депутаты могли уходить от наказаний - родственные и дружеские узы делали свое грязное дело, своеобразный клан, где царил свой закон, своя иерархия. Доброван был в немилости у этой системы , так как не коррумпированный чиновник - всегда изгой.


Поток развлекательных программ  на телевидении и по радио был бесперебоен: ток-шоу, политические программы, дебильные сериалы. Обсуждения на высшем уровне идиотских тем, пропаганда развлечений, рекламные щиты с новыми сериалами, бесконечная деградадиция. Все это нагнетало мозги честного государственного служащего, это надоедало ему.

Ядерщик катил по дорогам города, столица была пуста. Если бы Доброван не задержался сегодня на работе, он бы попал в пробку, но сейчас начинал вещание главный развлекательный канал, все были прикованы к телевизору. Сериал про семью, где все как один без мозгов, замыленные до дыр шутки, из раза в раз какие-то нежизненные ситуации - полный бред. Дома его ждала любящая жена и двое детишек, еще совсем маленьких, чтобы осознавать происходящие, что творится со страной.

Телевизор Добрована молчал, наверное, он был частью интерьера, самой бесполезной вещью дома, но выбрасывать его было бы неправильно, коллеги бы подумали бы плохо, а позже нажаловались обвинителям. Человек без телевизора вызвал бы подозрения у правоохранительных органов.

Ами зашла еле слышно. Хрупкая девушка, годом младше Добрована, с большими глазами и длинными ресницами. Небывалой красоты девушка всегда подкрадывалась к мужу бесшумно, на цыпочках и обнимала его. Ведь он любил такие моменты, когда нагнетающий поток мыслей бесцельно бродит в голове, а любимая в такие моменты  доставляла своими объятиями частичку покоя, которого так не хватало.

-Сколько языков в пользу государства сегодня?- со смехом спросила Ами.

-Всего один, милая. Понимаешь, все пытаются обойти не только законы, но и внутреннюю ответственность, свою совесть, а деньги и связи среди  министров помогают делу!- Доброван был зол.

-Поужинаешь, может? – поцеловав, сказала жена

-Да пожалуй, только отвлекусь от работы,- вставая с кровати, сказал Доброван.

Он пошел в свой кабинет, включил электрический камин, огонь казался настоящим, он успокаивал своего хозяина. Достал сигарету закурил. Долгая затяжка, мысли начали уходить.

«Ты не настоящий, так же, как и мы здесь», - думал каждый раз про себя хозяин дома.

Выкурив и посидев еще минут десять у камина, он пошел обратно. Вымыв руки, он подошел к своим детям. Он любил своих детей, обожал просто, мечтал воспитывать их справедливо, чтобы они не были похожи на обычных обывателей, хотел привить им те ценности, которыми он сам руководствовался. Часто думал в каком государстве им жить, были возможности увезти их за границу, но родина, она у всех одна… Желание остаться на родине всегда сильнее.

-Радуйтесь, пока вы малыши, мои детки,- говорил всегда детям Доброван.


Доброван пошел к столу, его ожидали жареная картошка, диетический салат и стейк из свинины. Не сказать, что он был гурманом, но готовка любимой доставляла ему поистине божественное удовольствие.


-Какие планы на завтра, родной, ты же выходной ? - спросила Ами.

-Встретиться с Ронеком, обсудить очередного крысятника.

-А почему именно с Ронеком?!

-Да теперь он что-то вроде моего начальника, надеюсь не долго,- улыбнулся он и подумал об умственных способностях своего новоиспеченного начальника.

-Во сколько и до скольких будете?

-В час встреча, думаю обсуждения будут не более получаса, доказательства есть, обвинение составим и конец делам, - радостно сказал Доброван ,он любил когда дело раскрыто по справедливости, по логике вещей. Сразу вспомнив одного депутата, который подставил не только себя ,но семью, обещав построить дом семье библиотекаря. Наивный библиотекарь, который сейчас живет в общежитии, в комнатушке на 8 квадратных метров со своей семьей, мало того, что квартиры так и не получил ,но и все книги депутат украл и продал.

«Утечка знаний или продажа будущего», - подумал Доброван.

В итоге приговор депутату «Ненависть к своему народу» и расстрел. Ему ничего не помогло, не проплаченные дураки, орущие за его честность, не высшие чины, для которых он старался.

-Потом свободен? Хотела выехать на природу, погулять. Сможем? – улыбнулась Ами.

-Да, Ами. Детей теплее только одень, вечером холодно будет! Спасибо за ужин!- встав из-за стола, сказал Доброван.

Взял газету, единственную газету в стране, которая издавалась с неброским названием «Прекрасно». Все люди читали газету с серьезным видом, абсолютно серьезно обсуждали последние новости, только Доброван считал ее сатирической, смешной. Вранье было видно, но только для тех, кто мог мыслить здраво, кто мог увидеть это зерно лжи и фальши. Он обожал статьи про прогресс народа, увеличения продолжения жизни ,а причиной смеха Добрована была всегда одна:

- Над чем смеешься?- услышав смех, спросила жена.

-Мы богатеем в геометрической прогрессии!- сквозь смех сказал Доброван.

-А может и правда богатеем, но не в нашем регионе?

-Ты издеваешься?!

-Предполагаю, милый!

«Не говори ерунды, дорогая» – сердито посмотрел на жену муж.

Он знал изнутри всю систему, ну или практически знал, всегда удивлялся, как народ не замечает обмана, но что он мог сделать? Он часть системы, а один в поле не воин. Обвинители наблюдали за ним, чересчур откровенно, не раз у них были проверки дома, на «Инородные» материалы, жене часто задавали вопросы на улице, брата часто ругали, потому что он был «свободным», детей пока не трогали. Пока.


Он любил ее всей душой. Эта была чистая любовь, познакомившись в кругу друзей,  они  были неразлучны. Те времена были приятны памяти, люди были честнее, чувства искреннее, а слова подтверждались поступками, людей не делили на богатых и бедных. Тогда было «равноправие», слово, которое вывели еще в конце века.

Их любовь основывалась на честности перед друг другом, Доброван старался не втягивать семью в свою работу, врагов он нажил себе порядком.


-Дойду до Блюра, не против?

-Нет, передавай привет и напомни, что скоро день рождения его племяшек,- моя посуду, сказала Ами.

-Хорошо, напомню, – закрывая дверь, сказал Доброван.

Выйдя на улицу, он закурил, число камер на домах его бесило. Лозунг: «Безопасность - превыше всего!» раздражал сознание Добрована. Он его поменял по-своему: «Слежка за вами превыше всего», количество машин Обвинителей его напрягло.

«Может очередная проверка. Не поставили ли они мне прослушку в дом?» - подумал Мон-Фред.

Район проживания семьи Мон-Фред был спокойный, они не жили в домах и дачах для чиновников, честный видящий думал, если он выполняют волю народа, он и должен жить, как живет народ, потому что материальная пропасть между простыми людьми и властью была огромная. А тут сразу пять машин, роскошные черные Ядерщики, последнее слово техники в стране, быстрые, мощные машины, работающие на ядерном топливе. Добровану это не понравилось, но он пошел дальше. Блюр, родной брат Добрована, тоже шатен с голубыми глазами, обладающий лицом  аристократа и хитрым взглядом, был немного выше и смотрелся мощнее своего старшего брата, но характером отличался. Он причислял себя к «свободным», тем кто не состоял в партии, им был все равно на всех, жили себе и жили, закон не нарушали, вопросов не задавали, а власти больше и не надо, но обвинители следили за ними, у каждого «свободного» была камера в доме, она не передавала звук, но видеть можно было все. Они были веселы и пытались найти занятие не присуще серой массе людей, много известных ныне развлекателей было из числа «свободных», они выбились на каналы телевизора, выступали по радио и отвлекали народ от вечных проблем, люди любили эти программы, те самые, которые Доброван не смотрел.

«Идиотизм, а не развлечение», - думал он, когда жена смотрела телевизор своему мужу наперекор, её можно было понять, надо было как-то отвлекаться.


Дойдя до двери, он постучал, открылась дверь:

-Наша Мать Тереза! Дядя самых честных правил!- приветствовал брата Блюр.

-Ты бы не упоминал Мать Терезу, братец, а то нынешнее поколение её не знает, а кто знает, того сажают, сам знаешь, – раздеваясь сказал Доброван.

-Мне ли бояться? Я свободен ! – парировал Блюря, – жены и детей нет, так что чего бояться?

-Ну, свободен или нет - твое дело, а посадят за милую душу, знаешь ведь обвинителей, только повод дай, – появилась ухмылка на лице старшего, - так что прежде, чем сказать, подумай, свободный ты наш.

-Не горячись, Добр, камера видит все, тебе-то есть что терять.

-Сегодня в 19-00 скончался  наш дорогой президент, траурная панихида пройдет в воскресенье в три часа! – раздалось из телевизора.

-Король умер, да здравствует король!- поднял бутылку пива Доброван.

-У нас вроде президент?- спросил Блюр.

-А разница?

Они дружно засмеялись и чокнулись, они понимали, что смена президента ровным счетом ничего не изменит, но сначала будет траур, а потом празднества по поводу нового президента, очередное отвлечение народа, да и что-то новое представят…

-Думаю, новый президент начнет свое царствие с войны, как наш покойник.

-Тоже так думаю.

-Почему?

-Когда правительству нечем отвлекать народ от проблем, оно начинает войну, да пожестче, чтобы все лишние мысли выбить из головы, будет победа - гордись ей, восхищайся и, когда кто-то начнет задавать вопросы, напомни, что мы победили, мол, наш курс правильный, а будет поражение - скинут вину на кого-то. Успевай смотреть, как пойдут репрессии, и попробуй, скажи, в миг к стенке.

-Твоя правда, - вздохнул младший, -и ничего не изменится? -серьезно спросил Блюр.

-Сейчас начнется новая чистка неугодных, любая ложь будет за правду!

-Так может нужно стараться доносить до людей реальную правду?

-Как сказал один писатель: «Во время всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм», быстро упекут.

-Так все плохо?

-Хуже того! – со смехом сказал Доброван, - хотя куда еще хуже, мы достигли дна.

-Но мы же сохраняем с тобой мозги!- воскликнул младший.

-Нас единицы, брат.

-Не единицы, я знаю многих!

-Ты знаешь много говорунов, среди которых достаточно обвинителей. Выискивают предателей, лучше бы мозги нашли себе, идиоты! - разгорячился Добр, вскинув руки вверх – болван на болване!

-Камера!

-Ты упомянул войну, помнишь, с кем мы тогда воевали? Хотя ты был молод, может не помнишь… - продолжал старший, –…правильно, с Южанами, а я задавался вопросом почему меня, ни твоих «свободных» не призвали на войну, на улицах нет калек? Война была в головах, она была в телевизорах, она была по радио, она была с трибун.

-Ээээ…

-Вот и все, фокус раскрыт, аплодисменты, – захлопал в руки Доброван, - а знаешь в чем беда? Та же свобода, она в голове, ты можешь все сказать и сделать только в голове, теперь задай мне правильный вопрос, братишка.

-Война и свобода в голове?- понизив голос, спросил брат

-Именно! Либо ты управляешь своими мозгами, либо это сделает правительство! - снова захлопал в ладоши Доброван, - второй фокус за день раскрыл, не плохо?

-У меня еще два вопроса к тебе, – прищурился Блюр.

-С легкостью, если  это вопросы, не требующие долгого ответа.

-Как ты работаешь в правительстве и как ты еще не в тюрьме?

-Помнишь мою фразу про Мать Терезу?

-Да.

-Так вот, я думаю, - засмеялся Доброван.

-Значит – существую, - закончил Блюр.


Еще час они болтали, обо всем. Братья, они любили друг друга, дорожили друг другом, Доброван всегда приглядывал за Блюром, он ему был как сын, в любой драке, даже если младший был не прав, заступался за него. Раньше только успевай их разнимать, а сейчас не разлей вода. Серьезный и мрачный старший и раздолбай младший, но их сходство было очевидно, их движения, эмоции были похожи, казалось, будто Блюр копировал Добрована, но это не так, родители покинули свет, когда Добровану было десять лет, а Блюру семь. Вся ответственность за жизнь младшего брата лежала на старшем, он занимался его обучением, воспитанием, было тяжело, ребенок учит ребенка, они рано повзрослели. За небольшое, но насыщенное детство, они повидали многое, они побывали на дне социума, проживая в доме своих родителей, о них заботилась старая знакомая родителей, но после совершеннолетия Блюра, она умерла. После всех траурных церемоний он решил покинуть родовое гнездо, его манили к себе «свободные», а вот Доброван не был таким. Видя, как живут люди, решив, что он хоть чем-то может помочь им, начал учиться политическому ремеслу и в итоге ему повезло, что занял такую должность, доход не был огромным, но зато стабильным.

Доброван собрался, братья обнялись, и он пошел домой, закурив на улице, опять увидел множество машин обвинителей.

«Интересно, среди них есть мысли, похожие на мои?»- подумал Доброван.

И побрел к дому, на улицу «Карла Ромари Фердинанда» дом №279.


Дома было спокойно, Ами уже уложила детей спать, муж поднялся к себе в кабинет, открыл шкафчик номер три и достал книжку. Он любил читать своей жене на ночь, а ей нравилось его слушать. Он читал примерно минут сорок, увидев, как любимая засыпает, отложил книжку, выключил свет. Ночь была спокойной, мысли ушли прочь, он обнял супругу, поцеловал ее и ушел в мир снов.