Город-сказка, город-мечта...

      — А еще он сказал, что когда люди вкалывают по двадцать часов в сутки, чтобы прокормиться, им не до высокой поэзии, — Мег дернула кожей на скулах. — Им, видите ли, нужно, чтобы на экране что-то прыгало и верещало, создавало иллюзию радости в их унылом сером хлеву.
      — В каком-то смысле… — Райан почесал нос и превратил свой вопрос в утверждение. — Да, в каком-то смысле.
      — Вот поэтому мы и превратились в нацию свиней, — Мег круто развернула руль, поднимая пыль столбом. — Жрем, размножаемся, создаем прибавочную стоимость для еще более жирных свиней там, наверху.
      Она подбородком ткнула в крышу машины.
      — Они тоже жрут и размножаются, но делают это в на порядок более комфортных условиях, чем мы. Вот и вся разница.
      — Ит'с бизнес, — туманно заметил Райан. — Все хотят жить хорошо.
      — Разве в этом смысл?
      — Мег, не начинай…
      Райан достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
      — Я поэт, — бесцветным голосом сказала Мег. — Все, что я умею делать хорошо — это складывать буквы в слова, а слова в строчки. Так получилось, я не просила, я вообще предпочла бы уметь хорошо спекулировать табаком или укрываться от налогов, но каждому свое, понимаешь, Рай? Эта жизнь — ****ская лотерея, в которой один умник срывает банк, потому что три миллиона других ослов купили билеты. Мне не повезло.
      — Мне тоже, — Райан бросил окурок в открытое окно. — Только поэтому мы с тобой колесим в долбаной колымаге посреди пустыни в поисках фата-морганы.
      — Это не сказка, она действительно существует.
      — Где?
      Мег едва удержалась от рифмованного ответа.
      — Должна быть, — сдержанно сказала она. — Торвальд врать не станет. Он видел ее с воздуха где-то в этом квадрате. Мало ли…
      Она не договорила, резко ударила по тормозам. В мерцающем от пыли воздухе вверх поднимались белоснежные островерхие крыши, чьи основания были укрыты кудрявой зеленью.
      — Деревья, — пробормотал Райан. — Я сто лет их не видел.
      — Я тоже, — в голосе Мег прозвучал страх, и Райан сжал ее руку в своей.
      — Чего ты?
      — Скажи, я хороший поэт? — вдруг горячим шепотом произнесла она.
      — Да хороший, — Райан смутился. — Я не очень в этом разбираюсь, но мне нравится. А почему ты спрашиваешь?
      — Просто так. Подумалось, что вдруг им не понравится? Посчитают слишком плоской, примитивной? Тут же такой уровень, что страшно…
      Она запнулась, глядя, как к ним приближаются несколько человек в светлой одежде. Райан машинально опустил руку к бедру и вспомнил, что пистолет по просьбе Мег оставил дома.
      — Здрасте, — растерянно брякнул он людям.
      Шедший первым собрал морщины на лице в радостную улыбку.
      — И вам здравствовать, — ответил он. — Неужели это Мег Бруни?
      — Вы меня знаете?
      — Скорее, не вас, а ваши стихи, — вставил второй. — У нас их многие знают. Если честно, мы вас ждали.
      — Откуда вы знали, что мы с Райаном будем вас искать?
      — Он не так выразился, — поправил морщинистый своего молодого друга. — Мы надеялись. Ведь не может же такой поэт, как вы, всю жизнь провести в этом притоне, не сделав попытки увидеть и обратную сторону Луны?
      На губах у Мег стало горячо, как всегда, когда она удерживала слезы.
      — Да, — выдавила она. — Мы хотели раньше, но…
      — Идемте, — третий сделал им приглашающий знак. — Посмотрите, как живут у нас, познакомитесь с Остином и Лоу, они ведь раньше жили у вас?
      — Давно, — припомнил Райан. — Сейчас их мало кто помнит. Их картины давно в подсобках, вместо них рекламные щиты.
      — А у нас они творят в полную силу, — довольно ответил морщинистый. — Видите вон ту роспись?
      — Боже мой, — ахнула Мег, вставая на цыпочки. — Только не говорите…
      — Сантос, — кивнул тот. — И Туччини. А вон те витражи — Пиджи. А книги вы сами увидите, их читают, берут каждый день. Не буду врать, что у нас тут все отменно и без недостатков, еда, например, у нас примитивная.
      Мег судорожно всхлипнула.
      — Я могу вообще не есть, — сказала она.
      Все трое дружно засмеялись.
      — Художник не должен быть голодным, — философски заметил морщинистый. — Он должен радовать людей. У нас от каждого по способностям, каждому по потребностям.
      — Наслышаны, — кивнул Райан. — И поэтому очень хотели попасть к вам.
      — А можно я посмотрю? — Мег закашлялась и не договорила, но рукой указала на высокий белый купол в конце улицы. — Это ведь ваш знаменитый театр?
      — Он самый, — третий деликатно кашлянул. — Надеюсь, мы услышим там ваши стихи?
      — Конечно.
      — Сегодня?
      — Как? Уже... сегодня?
      Не говоря ни слова, третий взял ее за руку и повел к куполу. Райан посмотрел ей вслед с улыбкой облегчения. Когда Мег была счастлива, он тоже был счастлив, она всегда была достойна большего.
      — Может и я вам на что-нибудь сгожусь? — спросил он морщинистого, закатывая рукав. — Руки у меня сильные.
      Тот уважительно коснулся бицепса и кивнул.
      — Конечно, я же сказал — от каждого по способностям.

      Успех был полным, Мег прочла все, что было написано ею до этого, и даже несколько экспромтов, такого с ней не бывало давно, искристая волна подняла ее на гребень и несла за собой, дурманя ясностью и скоростью — ее слушали, ей аплодировали, ее проводили к столу, где она даже не заметила, что именно ест. Стол и вправду был небогат, единственное блюдо больше напоминало бульон, но какая разница? С голоду она не умрет, а больше ей ничего не надо. Она покрутила головой по сторонам и убедилась, что Райана нигде нет. Не пришел? Ревнует ее к славе? Это глупо и низко, и недостойно такого места. Она тихонько вышла из-за стола, где обсуждали ее стихи, и прошла в подсобное помещение.
      — Простите, — сказала она поваренку, разливавшему еду, — а вы не видели моего спутника?
      — Видел, конечно, — охотно отозвался тот. — Вон ту дверь видите? Там посмотрите, он, наверное, спит.
      Мег недоуменно потянула ручку двери на себя и замерла в светлом полукруге, упавшем в темноту.
      — Райан? — почему-то шепотом позвала она (казалось, что в темной подсобке есть еще кто-то).
      — Мег?
      Камень свалился у нее с души, и она поискала на стене выключатель. Свет вспыхнул ярко, и слова замерли у нее в горле, вырвавшись писком, когда она увидела руку Райана. Точнее, не руку, а ее обрубок, замотанный красной тряпкой.
      — Что… — она покачнулась, — Что с рукой?
      — Ничего, — еле ворочая языком, ответил Райан, поднимая голову с пола и глядя на нее мутным взглядом. — От каждого по способностям. Стихи я не умею…
      Мег едва успела отвернуться, как ее вывернуло бульоном прямо на белую стену.