Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев

Радио «Радонеж», Москва.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, апрель 2017.


Виктор Саулкин: 10 декабря, в день, когда Православная церковь совершает празднование в честь иконы Пресвятой Богородицы «Знамение», в 14.30 у памятника-часовни гренадерам состоится торжественное поминовение воинов, церковная панихида, отдание воинских почестей. Участвуют представители министерства иностранных дел, посольства Болгарии, войска московского гарнизона. Службу будут совершать священники Русской и Болгарской православных церквей при архиерейском возглавлении. Сегодня у нас в студии Владимир Леонидович Махнач. И мы вспомним того, чье имя, конечно же, будет поминаться в этот день, героя войны за освобождение славян, генерала Михаила Дмитриевича Скобелева.

Владимир Махнач: Поразительно плохо мы знаем собственных великих, в том числе великих полководцев. Не помним в XVI веке победителя под Казанью и при Молодях князя Михаила Воротынского, а в XVII веке не помним боярина Шеина, много кого не помним. Ну хорошо, пусть это было слишком давно. Но 100 лет назад, еще 80 лет назад вся Россия знала Белого генерала. Не стыдно ли нам не знать самого молодого генерала Русской армии и вообще одного из самых блистательных военачальников прошлого столетия!

Генерал Скобелев в своей жизни ни разу не имел частных поражений. Вообще говоря, даже с великими полководцами иногда случаются поражения. У него же поражений не было. Он был традиционнейший русский человек из старинной, благочестивой офицерской семьи. Его отец и дед были полными генералами. Кстати, дед его Иван прошел единственным в истории Русской армии путь от рядового солдата из крестьян до полного генерала. Генералы из солдат бывали, но генерал-аншефом Иван Никитич был первым.

Генерал Скобелев вместе с тем был и прогрессивнейшим офицером, в том смысле, в котором мы вполне можем пользоваться этим термином. Он внимательно следил за всеми техническими новшествами. И когда он совершал свои среднеазиатские походы, вероятно, его отряд был наиболее оснащенным в мировой практике, всем, включая световой телеграф, скорострельную полуавтоматическую артиллерию, всем обзавелся. Он всегда внимательнейшим образом изучал театр военных действий. И если было уместно пользоваться верблюдами, то пользовался верблюдами. Если было необходимо протянуть ветку узкоколейной железной дороги, тянули узкоколейную ветку.

И вот результат — неоднократная, хоть и не всегда победа над численно превосходящим противником, и что особенно ценно, с минимальными потерями своих солдат! За восемьдесят последних лет мы с вами отвыкли, нам не дают привыкнуть и сейчас, что свободные граждане ставят памятники только тому генералу, которому противники заплатили несколькими жизнями своих бойцов за каждого его солдата, а не наоборот.

Саулкин: Владимир Леонидович, мне хотелось бы привести слова Михаила Дмитриевича Скобелева, сказанные им Василию Ивановичу Немировичу-Данченко, автору книги «Скобелев. Личные воспоминания и впечатления», родному брату знаменитого режиссера Владимира Ивановича, участнику войны за освобождение славян: «Как вспомню, что опять начнут валиться под пулями да под штыками мои солдаты… Знаете, разумеется, надо… Сознаю, что надо… Лес рубят, щепки летят… Да ведь в каждой такой щепке целый мир… Ведь каждая такая единица, из которой мы складываем цифры убитых и раненых, носит в душе своей и радости, и страдания… Ведь сколько мук опять… Да, знаете… я люблю войну, — говорил генерал, — она моя специальность. Но, в то же время, я ненавижу ее». То есть, генерал Скобелев был глубоко верующим христианином. И хотя все пишут, что у него не было ни тени сомнения, что он воевал очень уверенно, что всегда побеждал врагов, он в то же время всегда думал о своих солдатах.

И хотелось бы еще вспомнить, почему его называли Белым генералом. Генерал Скобелев был человеком невиданной храбрости, легендарной храбрости. Он был всегда на белом коне, в белом мундире впереди войск. Причем солдаты считали его заговоренным от пуль, хотя он был несколько раз контужен, но не подавал вида.

Махнач: Да, ходила легенда знаменитая, что белая военная одежда, белая униформа гарантирует ему неполучение ранения. И действительно он не был ранен, хотя был контужен. Он сам поддерживал у солдат такой ореол неуязвимого генерала.

Саулкин: «Удивительная жизнь, — пишет Немирович-Данченко, — удивительная быстрота ее событий: Коканд, Хива, Алай, Шипка, Ловча, Плевна 18 июля, Плевна 30 августа, Зеленые горы, переход Балкан, сказочный по своей быстроте поход на Адрианополь, Геок-Тепе и неожиданная, загадочная смерть — следуют одно за другим, без передышки, без отдыха». Конечно, таких полководцев вообще было не много в мировой истории».

Махнач: Современные популярные книжки, которые к нам попадают, тоже про него забывают. Но их же на Западе делают, а в них в качестве значительных полководцев вспоминают только американских генералов, которые воевали с индейцами. Ну тогда мы должны были бы перечислять сплошняком всех наших казачьих атаманов, которые тоже очень лихо действовали где-нибудь в глуши, в Сибири, не только Ермака, а раскопать все проходные фигуры. Они ничуть не хуже воевали, чем те хваленые американские генералы. Впрочем, если у них больше никого нету, то про кого же еще писать!

Я хотел бы заметить еще одно. Мы обращаемся к памяти генерала Скобелева еще и потому, что по крайней мере половина его подвигов и побед связана с общеславянским и общеправославным делом, связана с войной за освобождение балканских славян в 1877-78 годах. И помнить об этом надлежит особенно сейчас, потому что сейчас у нас такое правительство, что мы своих братьев православных славян не поддерживаем и позволяем обращаться с ними, с нашими единоверцами, в частности с сербами так, как историческая Россия, в том числе Российская Империя, никогда бы не позволила.

Саулкин: А вот какие слова говорил Скобелев Василию Ивановичу Немировичу-Данченко незадолго до своей кончины в Москве: «Дела впереди еще много! Наши силы нужны… Всем следует сплотиться и отстаивать свое… Враг со всех идет; неужели вы не понимаете, что Россия теперь вся на Малаховом кургане?»

А вы знаете, дорогие братья и сестры, что плоды победы над турками были вырваны у России западной коалицией на Берлинском конгрессе 1878 года, потому что, как говорили солдаты, Скобелев, как кот, ходил вокруг Константинополя и только лапкой его трогал, то с одной стороны, то с другой. Полки Скобелева стояли уже в 20 верстах от Константинополя, и лишь ультиматум Англии и прочих держав заставил Россию отступить от города.

«Мы отбиваемся опять от коалиции… — говорил Скобелев. — Отовсюду нахлынули недруги… Разве это не войну они ведут с нами?.. Да, еще понадобятся наши силы».

Махнач: Вот на этой ноте и напоминании, что мы живем в близкой, похожей исторической ситуации, можем сегодня и закончить.

Саулкин: Еще раз приглашаем всех помолиться к памятнику-часовне героям-гренадерам битвы под Плевной 10 декабря в день памяти иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» в 14.30. Метро Китай-город.