Тарс Киликийский. Глава 24 Райская темница

Глава 24


               



         Сури бегала по поляне и собирая ярко жёлтые цветы, заплетала их себе в волосы. Она словно забыла все свои горести, и наблюдая за ней, Ермию тоже становилось веселее. Побродив ещё один день по убежищу старца Пиффила, Ермий уже стал задумываться над тем, как ему покинуть этот остров.
    Он вроде бы спасься от обезумевших островитянок, но что делать здесь дальше, Ермий не знал. На острове, какое то время можно было пожить . В лесу у старца был родник с водой. Пища была. На деревьях росли разные фрукты.. Да и дедушка этот непонятно откуда  доставал рыбу.
   Обдумывая соё положение, Ермий уселся возле камня, и прислонившись к нему стал смотреть то на играающую Сури, то на лазурное море. 
      Надо было придумать, чем заняться всё это время, пока не предоставится возможность покинуть эту райскую темницу . Не смотреть же каждый день на крикливых чаек, которые без устали парили над морем.  Лодки у него нет. Сделать его не из чего, нечем, да и некому.
     Э-эх! Был бы здесь Лука. Ермий вспомнил друга, и веселье уступило место тоскливым воспоминаниям. Что он там делает? Может он уже   учится строить эти самые лодки и корабли, и не вспоминает его. Не-ет. Лука его не забудет, да и он тоже объязательно вернётся к другу. И они вместе вернутся в Тарс. Вот только... Ермий почесал затылок. Надо  дождаться какого нибудь судна. Другого выхода нет. Должен же зайти сюда какой нибудь корабль.Не важно какой римский военный, или какой нибудь торговый, или в крайнем случае пиратский.
     Но при мысли о пиратах, у нашего путешественника всплыла в памяти сцена у храма Дагилы, и он невольно вздрогнул.
- Ермий, смотри! - Сури прибежала к нему. Она накопала  корни какого то  растения. Они были очень толстые и по виду напоминали фигурку человека.
- Что это, Сури?
- Кушать Ермий, кушать. - Сури пальчики приложила ко рту. - это катмани.
Ермий попробовал; ничего, есть можно было.


      Ближе к вечеру пришёл старец, Его с утра не было, и наверное он опять был у себя, на утёсе. Он пришёл на поляну, возле обрыва, и не обращая никакого внимания ни на Ермия, ни на Сури, подошёл к самому краю обрыва, и приложив руки к устам стал горланить подобно чайкам.
   Ермий удивлённо смотрел на него, потом на Сури. Девочка хитро улыбалась. Ермий вопросительно кивнул ей, показывая на старца. Сури продолжала улыбаться. Тут со скалы в море, где гнездились чайки, в воздух поднялись несколько птиц. Одна их них прилетела к старцу, и стала кружить высоко над его головой. Остальные в это время занялись ловлей рыбы.
  Ермий, ничего не понимая продолжал смотреть на чаек, и на кричащего старца. Дедушка Пиффил продолжал курлычать, то приближая, то удаляя ладони от своих уст.  Потом он стал размахивать по кругу своими руками. Тут к старцу прилетели две чайки, держа в лапах, каждая по рыбе.
- Как??? - невольно вырвалось из уст Ермия. Он вытаращив глаза, смотрел на старца Пиффила, к ногам , которого чайки бросили свой улов, и втроём покричав у всех над головами, улетели к себе на скалу.
Ермий смотрел на две крупные ковели, ну совсем такие же как у него на родине, в Тарсе. Рыбы были ещё живые, и подпрыгивали на каменистой земле. Вот откуда старец брал рыбу! Чайки ему ловят. Такого он никогда ещё не видел.
- Ермий, я говорить что рыба падать из неба. - продолжала смеяться Сури.
- Дедушка!? - улыбаясь, Ермий обратился к старцу. - Как это у тебя получается?
Почему они ловят для тебя рыбу?
- Отрок, не удивляйся. Это не чудо. - Старец Пиффил вздохнув сел на землю - Люди отучились от всего естественного, и теперь как ты, глядят на это как на чудо, или знамение. Ты же не удивляешся когда курица снесёт тебе яйцо, или корова даёт тебе молоко? Отрок, это для вас естественно. Почему же вы удивляетесь другому? Если меня Кто то привёл сюда на остров, то Он не оставит меня просто так умирать с голоду. Это естественно. Вот только я не пойму Кто Он? Почему Он не открывается мне? А может ОНИ? - старец помолчал, потом продолжил. - Нет, всё таки Он?
- Дедушка кто он? Кто они? не понимал Ермий.
- Эх, отрок, если бы я знал. - на глазах у старца появились слёзы.- если бы я знал...

      Прошло около пяти - шести месяцев жизни на острове. Жизни, которая вначале для Ермия показалась скучной и неинтересной. Он никак не мог придумать для себя занятия. Но потом, понемногу стал привыкать к такому образу времяпровождения. За всё это время ни одно судно не подошло к ихнему острову, а другой возможности покинуть остров, у него не было. Только однажды, Сури заметила вдали корабль, и стала кричать как обезумевшая.
Ермий и старец выбежали из своего дома и взглянули на море. Там они ничего не увидели. Только далеко на горизонте, можно было различить одномачтовое судно, плывущее на запад. Корабль был так далёк, что не было смысла как-то кричать или звать на помощь.
   Ермий тоскливо посмотрел на старца.
- Что, отрок Ермий, хочешь домой. - спросил старец.
- Нет, дедушка, я в Сиракузы хочу. Очень хочу.
Старец ничего не сказал, а только посмотрел вслед уходящему кораблю, и потом, повернувшись ушёл опять в пещеру. Ермий и Сури пошли к обрыву, не отрывая взгляда от моря .
- Ермий, расскажи мне о Лука? - попросила Сури, когда они присели на камни. Все эти месяцы, их занятием и было что разговоры. Казалось, что Сури не может вообще молчать, да и Ермия она заставляла всё время рассказывать о своих приключениях. И результатом всего этого стало, то что она научилась хорошо говорить по эллински, делая незначительные ошибки в словах.
Ермий покорно стал рассказывать девочке всё то, о чём она уже слышала не раз.

    Деревушка островитян с обрыва видна была очень хорошо. Оттуда доносились детский смех, выкрики женщин. Ермий смотрел на эти маленькие хижины, на детей, бегавших вокруг них, и думал о Сури. Она игралась возле пальмы, выковыривая палочкой из земли нужный ей камешек. Почему ей не хочется домой? Ведь там её дом, тётка, друзья. Но у девочки при одном только упоминании о доме, в глазах появлялись слезинки, и болтливая Сури вмиг становилась замкнутой и хмурой. Здесь у старца она чувствовала себя лучше, чем дома.
    Ермий оставил Сури одну, и подошёл к старцу, который собирался развести огонь.  Дедушка наломал сухих веток, и собрал их в кучу. Он всегда разводил огонь в одном и том же месте. По ровному кругу в три  локтя, были разложены отобранные им, специально плоские камни. Они уже давно вросли в землю, где их когда то положил старец, и несли в себе следы не одноно десятка костров. Сам круг был полон золы и не догоревших головешек.
   Скрутив в руках сухую траву, и положив её на вчерашние угли, он стал высекать огонь. Пламя быстро разгорелось, и седовласый старец стал понемногу подкладывать веточки. Когда костёр разгорелся, он взялся рукой за свою бороду, и стал долго смотреть на огонь.
- Ермий. - вдруг обратился  Пиффил к своему гостью.
- Да, дедушка?
- Отрок, ты любишь смотреть на огонь? - спросил старец, не отрывая взгляда от пламени костра.
- Не знаю, дедушка. - равнодушно ответил Ермий.
Старец замолчал. Ермий, уже привыкший к тому, что старец мог целый день не проронить ни одного слова, не стал продолжать разговор.
- Отрок, послушай старого человека. - Пиффил снова обратился к Ермию
- Что, дедушка?
Старец Пиффил снова помолчал, потом продолжил:
- Я хочу тебе сказать, что скоро ты покинешь этот остров.
- Как? Когда?
- Выслушай, и не перебивай. Всё равно когда нибудь к острову причалит корабль. За эти годы, что я на острове, кроме вашего корабля, пираты грабили шесть судов. Ваш был седьмым. В этих местах корабли часто ходят. Даже если не так, в крайнем случае... - старец замолчал.  - Ты всё равно покинешь этот остров. И-и-и, ты, отрок,  должен забрать с собой эту маленькую девочку. - Пиффил посмотрел на Сури, которая играла с камешками возле пальмы. -  Она не должна оставаться здесь. На острове для неё не будет жизни.
- А ты, дедушка?
Старец ничего не ответил. Они молча сидели и смотрели на горевшие дрова; как они становятся чёрными, затем постепенно превращаются в горящие угли, а позже в серые угольки.
- Сури, девочка, принеси рыбу. - позвал старец.
Сури вмиг оставила свои камешки, и взяв рядом лежащую рыбу принесла старцу.
Девочка положила рыбу и побежала в пещеру. Она принесла оттуда стальную пластину, выточенную. старцем на подобие ножа, и принялась потрошить рыбу. Ермий смотрел, как у неё это быстро и легко получается. Старец взял готовую рыбу, и положил на  горячие угли. Они посидели немного, и Сури стала петь какую то песенку на своём родном языке. Или песня была о грустном, или Сури её так спела, но слушая её, Ермию стало невыносимо тоскливо.
- Э-э-э-х была бы у нас какая нибудь лодка . - мечтательно произнёс он, переворачивая рыбу. - Хотя бы маленькая. Лишь бы нам втроём поместиться. - мы бы уплыли отсюда, нашли бы в море какой нибудь корабль, и...
- Отрок, у меня есть лодка. - неожиданно произнёс старец.
Сури и Ермий удивлённо посмотрели друг на друга, потом на старца.
- Как? - ничего не понимая, произнёс Ермий.
   Старец долго молчал, потом всё же поведал ему, что в ночь нападения пиратов на римский корабль, он всю ночь наблюдал за происходящим в море.

- Я видел как разбойники атаковали ваш корабль, как римляне отбивались. Утром на рассвете, когда от корабля стали отходить лодки с солдатами на остров, стало понятно, что разбойников на этот раз постигла неудача. Солдаты набрали здесь питьевой воды, потом стали топить оставшиеся пиратские лодки. - старец посмотрел на рыбу в углях. - отрок возьми рыбу, а не то, она сгорит, и вы останетесь без ужина.
Ермий, совсем забывший о рыбе, быстро снял её с углей, и  передал сидящей рядом Сури, а сам повернулся к старцу.
Сури принялась чистить ковель от приставших к нему угольков.
- И что, дедушка? - Ермию не терпелось узнать продолжение.
- Вы стояли вон там, отрок. -  старец. показал в сторону обрыва. А на утро, с восточной стороны, со стороны скалы чаек, к острову волны прибили уцелевшую лодку. Солдаты её упустили, или поленились догнать её, и теперь она лежала на берегу. Там много больших камней, и странно что её не разбило волнами. Мне оставалось спуститься и взять этот дар небес.
- А где же она сейчас, дедушка Пиффил? - спросила Сури, которая не проронила за всё это время ни одного слова.
- Она внизу, девочка моя. Я её спрятал, чтобы солнце её не высушило.
Ермий помолчал некоторое время, потом спросил:
- А-а-а, зачем же, дедушка, ты не говорил нам об этом.
- Зачем? Без паруса, и  с одними вёслами, отрок, нельзя выходить в море. Далеко не уплывёшь.
- Но, дедушка, лишь бы выйти в море. А там встретится какой нибудь корабль.
   Старец ничего не сказал, а только поднялся, и пошёл на край обрыва. Ему снова хотелось помолчать