про Черномора

      С утра в Вашингтоне лил дождь. По этой причине движение на дорогах было замедленным и мы приехали в аэропорт впритык к окончанию регистрации.

      На посадке в самолет нас ждал очередной сюрприз в виде нехарактерной для Америки толпы у гейта. Наш лайнер стоял с открытой дверью, но внутрь никого не пускали. Иногда так случается, если нужно дождаться прибытия элитных пассажиров или обладателей какой-нибудь супер-пупер карты авиаальянса. Но сейчас все было наоборот - полторы сотни людей ждали выхода одного явно неторопливого пассажира.

      Потихоньку стал появляться ропот и недовольство, обращенное к служащим аэропорта. Свободолюбивые американцы напоминали о своих правах и намекали на компенсацию неудобств. Действительно было несколько душновато и тесновато. У нас же была еще и щекотливая ситуация - мы могли элементарно опоздать на свой рейс из Нью-Йорка в Москву. Особенно неприятно было нашему координатору Диме. Он расставался с нами и уже ничем не смог бы помочь в JFK. Дима постоянно звонил большим боссам и нервно кричал про исчерпанный бюджет и невозможность нашей задержки в Нью-Йорке. Мы его хорошо понимали, денег и у нас практически не осталось.

      Но вдруг внутри самолета началось движение. Сначала из дверей вышел красавец командир воздушного судна, затем несколько человек в униформе аэропорта. Они попросили сделать коридор в толпе. Толпа в ответ только повернулась слегка спиной к происходящему, чтобы продемонстрировать свою независимость и полное пренебрежение к тем, кто допустил нарушение установленных порядков.

     Однако внимание и отзывчивость присутствующих были вновь восстановлены, когда из самолета показались четыре крепких, загорелых парня в форме и фуражках морской пехоты и, вежливо, но решительно, сами обозначили начало коридора. Разумеется, все взгляды были тут же направлены на вход - американцы не только свободолюбивый, но и любопытный народ.

      И тут настала кульминация. Хотя по-русски произошедшее лучше определяется термином "нежданчик".

      Два, еще более крупных, морпеха, оба в нашивках и медальках, бережно придерживая, выкатили сверкающую хромом и никелем инвалидную коляску.

      На высокой, черного бархата подушечке ...  в черного бархата же, с белым пером, беретике ... в черной, атласной, с высоким горлом водолазочке ... черной бархатной жилеточке ... с огромной золотой цепью, тяжело свисающей с тоненькой шейки ... с пальчиками, в огромных, с разноцветными сверкающими камнями, перстнях ... с массивной золотой серьгой в ушке ... в коляске восседал ... Да!!! Именно, восседал и презрительно взирал на окружающий мир ... НЕГР-КАРЛИК !!! Или, скажем политкорректнее, "очень маленький человек афроамериканской наружности".

      В мгновенно наступившей тишине, коляску провезли по быстро образовавшемуся в толпе коридору. Толпа же замерла в изумлении. Никто не сдвинулся с места, даже, когда вся процессия исчезла в глубине терминала.

      И тут, кто-то из наших, негромко пробурчал:

      "Черномор, блин ..."

      И это было волшебное слово. Примерно, как "отомри" в детской игре. Люди ожили, посадка началась.

      Я обнял Диму на прощанье. Почему-то мне показалось, что он был очень неустроен в этой стране, несмотря на красавицу жену и тестя-масона. По крайней мере, выглядел он немного растерянным. А может, вспомнил что-то из прошлой московской жизни и произведений Пушкина.

      - Береги себя, - произнёс я с интонацией пароля.

      - Ты тоже, - вскинув внимательный взгляд, строго ответил он.

      На рейс из Нью-Йорка мы успели. Самолеты могут летать и немного быстрее при необходимости.