Тарс Киликийский. Глава 33 Пожар

Сури сидела у ног Фамари, матери Давида, и с любопытством наблюдала, как та латала её изношенное синее платьице
- Смотри, девочка моя. – Фамарь с удовольствием показывала девочке, как надо продевать иголку в ткань,  радуясь, горящим глазкам маленькой Сури. – Вот, осторожно, чтобы не уколоть пальчик. Поняла?
Сури закивала. 
- Возьми, и попробуй сама. – предложила Фамарь, чем ещё больше обрадовала девочку.
 Тут в хижину вбежал Давид. Он подошёл к большому глиняному горшку, который Фамарь вместе с Сури каждый день наполняли прохладной водой.
-Сури, ты не видела Ермия? – торопливо спросил он, набирая в чашу воду.
- Нет, Давид, не видела. – ответила девочка. - Давид, Давид, смотри, что я делаю! – Сури решилась поделиться своей радостью, но Давид даже не обернулся. Он опустошил полную чашу воды, и не сказав ни слова выскочил наружу.
Удивившись такому безразличию, Сури готова была прослезиться, но Фамарь, рассмеявшись, прижала её к себе к груди, и стала с материнской нежностью гладить
маленькую головку девочки.
   Давид выбежал на улицу. Где же Ермий? Он обежал все места, где они проводили вместе время, но Ермия не было нигде. Утром он увидел Дана, и торопился поведать об этом другу. Давид собрался было вновь бежать на поиски, как сзади их хижины раздались звуки разбившегося кувшина.
  Ермий, раскачивался, в привязанной за две пальмы оборваной рыбацкой сетке, и целился в расставленные в шести-семи шагах, полуразбитые кувшины. Очищая для перестройки рынка старые помещения, сюда, к дому Ермия и Давида свозили много мусора: большое количество ненужных кувшинов, амфор и горшков. И Ермий расставив их на большом каменном блоке, устроил для себя новое развлечение
- Где ты всё это время был, Ермий? С утра не могу найти тебя.
- А зачем надо было меня искать? – не отвлекаясь от своего занятия, спросил Ермий.
- Слушай, Ермий, я сегодня видел…
- Давид, смотри, какую я придумал игру.– Ермий не дал Давиду договорить. Надо попасть в эти горшки, десятью камнями. Ну! Кто больше?
- А что тут сложного? – отвлёкся  Давид. -  Хочешь, я из десяти бросков, попаду по всем кувшинам?
- Да нет же, Давид. Стоя легко. Ты вот ложись сюда на сетку, и вот так расскачиваясь, попади, а я посмотрю.
- Ладно, Ермий, это потом. Слушай, утром, недалеко отсюда, я видел Дана. Он прячась, во-о-он за теми колоннами, наблюдал за нашей хижиной. – Давид показал на ряд, из десяти белоснежных колонн, находяшихся в шагах пятидесяти от их дома.
- Зачем это? – удивился Ермий.
- Не знаю. Он меня не заметил. Просто ходил от колонны к колонне, и смотрел в нашу сторону. Здесь, на улице мама и Сури что-то делали, а этот Дан как то зло смотрел на них.
Ермий насторожился. Что придумал этот Верблюд?
- Давид, я говорил, этого верблюда  надо было хорошенько проучить, а ты всё своего Учителя вспоминал.
- Нет, Ермий, нельзя отвечать злом на зло. Нельзя.
- Да? А что он сейчас задумал? Вот сделает какую нибудь подлость, как нам ему отвечать? Твой Учитель не сказал тебе об этом?
- Ермий, не говори так, прошу тебя. – Давид посмотрел на Ермия с такой кротостью, что тот сразу пожалел о сказанном. – Ладно, Давид, извини.
   После  тех событий со свитком, прошла неделя. Давид и Ермий больше с Даном не встречались. Каждый день, с утра, они уходили на поиски работы, и бродили так по всему городу, в надежде заработать несколько ассариев.
 Рынок, где они работали, власти закрыли для его перестройки, а на других рынках их почему то никто не хотел нанимать.
  Друзья сидели за хижиной, и обдумывали своё положение.
- Ермий, Дан будет мстить, я знаю его. – произнёс Давид, после недолгого молчания.
- Пусть только попробует. – процедил сквозь зубы Ермий. – Пусть только попробует приблизиться к нашей хижине.
- Нам всем надо найти новый дом, Ермий. И подальше от этого места.
- Ещё чего. – не согласился Ермий.
- Ермий, власти рынка всё равно снесут нашу хижину, и нам придётся уйти отсюда.
Ермий молчал. Давид был прав. Стройка с каждым днём приближалась к их хижине всё ближе и ближе, и строительные леса уже находились в пятидесяти шагах.
И в этом, уже ставшем для всех уютном доме, им оставалось жить не больше двух недель.

   Уже был одинадцатый час, когда в хижину вошёл старец Пиффил, и принёс детям несколько яблок. Уставший и чем-то огорчённый, он подошёл к Сури, и сел рядом с ней.
- Дедушка, тебе плохо? – спросила Сури, увидев, как тяжело старец опустился на пальмовую подстилку. Тот погладил девочку по головке, и обратился к Фамари.
- Фамарь, я сегодня ничего не смог заработать, а то, что мне дали, - это вот эти фрукты – старец показал на четире карфагеновские яблоки.
- Ничего, господин. Бог милостив, и Он не оставит нас.
- Как ничего, женщина? Сури, Давид, Ермий со вчерашнего дня ничего не ели, а ты говоришь «ничего» - старец с трудом выговаривал слова, словно находился на смертном одре.
- Скоро, вернётся муж. Может быть, ему удалось что нибудь заработать.
Старец ничего не ответил, а только закрыл глаза, и погрузился в свои блаженные раздумья
   
  Ночь воцарилась над Птолемаидой, и город готовился к сладкому сну. Свет от маленькой свечки слабо освещал комнату, где сидели старец Пиффил, Леви с женой, и мирно беседовали о своём. Сури же вместе со своими «братьями» резвилась на улице возле самой хижины. Дверь была открыта, и слабый огонёк изнутри делал эту бедняцкую хижину очень уютным.
Сури, то приставала к Давиду, упрашивая его рассказать что нибудь из своей жизни, то к Ермию, заставляя уже в который раз вспоминать все его приключения с самого Тарса, которые сама Сури, уже наверное знала лучше него самого. Дети так заболтались, что не заметили как в доме все легли спать. После того, как Фамарь уже в третий раз позвала всех в дом, Сури встала и вытащив из кармашка заготовленный заранее пух с цветков мандра, и двумя ручками растёрла его по лицам мальчишек.
-Су-у-ури! – только и успели выкрикнуть они.
Весёлый смех Сури, тут же разнесся по всему ночному рынку. Девочка побежала домой, точно зная, что возле Фамари, её никто не тронет.
Ермий и Давид, растерявшись от неожиданности, сидели, и улыбались друг над другом. Делать было нечего. Они принялись сплёвывать приставший к губам пух. Договорившись, «отомстить» уже утром, мальчишки вошли в дом и закрыли на засов дверь



   Во вторую стражу ночи, Ермий проснулся и услышал какой-то шум с кровли дома. Прислушавшись, он с трудом различил чьи-то голоса за дверью Через окно в кровле также было слышно чьё-то пошоптывание.
Он вскочил и побежал к двери. Отодвинув засов, он попытался открыть дверь, но не смог. Дверь не открывалась. Голоса стали слышны всё сильнее, и Ермий уже чётко слышал о чём говорили на кровле их хижины.
Больше не теряя времени, он бросился будить всех домашних, и первым делом зажёг свечу. Свет осветил комнату, и тут же сверху из окна на кровле кто-то вылил в комнату расплавленную смолу. Следом полетел горящий факел.
Все проснулись. Вид огня заставил всех прийти в чувство. Крики и плач перемешались.
- Получите, проклятые!– раздался знакомый голос Дана.
Он стоял за дверью и злорадствовал.
- Ненормальный, ты что делаешь? А ну открой! – закричал Ермий, подбежав к двери. Он снова дёрнул за ручку. Дверь не открывалась.
- Дан, ты что делаешь? – в ужасе закричал Давид. – Мы же сгорим!
-А-а-а-а. – зло засмеялся Дан у самой щели между досками. - Плачте, кричите, предатели! Так вам и надо! Сгиньте все. И вы , и эти ваши язычники, и этот ваш назарянин.- Наслаждаясь местью, отрок-убийца закатился смехом. У дверей уже ходило несколько человек, и было слышно как Дан давал всем распоряжения. Убедившись, что дело сделано, он решил уходить..
- Так! Сакрос, Иасон, Прокл, уходим. Сюда могут прийти солдаты. Скорее.

  Не растерявшись, Леви метался по комнатам, стараясь принять верное решение. Тушить огонь было нечем. Смола, вылитая с кровли растеклась по комнате, и огонь стал наполнять хижину чёрным дымом. Медлить было нельзя. Крикнув плачущей Фамари, чтобы она увела Сури в другую комнату, Леви схватил деревяный водонос, сделанный старцем, и стал изо всех сил выбивать камень в стене.
После недавнего ремонта, сделанного ими в комнате, он прекрасно знал в каком месте, камни в стене крепко держались раствором, а где они уже пошатывались.
  После нескольких ударов, удалось выбить первый камень. Дым наполнял уже всю хижину. Дети начинали  кашлять. Вдруг внимание Леви привлекло то, что старец Пиффил всё это время как лежал у стены, так и не пошевелился ни разу. В голове мелькнула страшная мысль, но надо было скорее сделать пролом в стене, чтобы всем выбраться на свободу. После первого камня, остальные стали вылетать друг за другом. Наконец дыра уже была большая, и Леви, пригнувшись, стал осторожно пробираться вдоль стены в соседнюю комнату, стараясь не наступить в расплавленную смолу. Взяв Сури на руки, он повёл всех остальных за собой.
  Оказавшись на улице, Сури тут же заметила что, её дедушки нет, и закричала как обезумевшая:
- Дедушка! Где мой дедушка!
Леви кинулся было опять в проём, но вдруг оттуда показалась голова старца. Пиффил спокойно, словно не у него за спиной пылает огонь, перешагнул через выбитые Левием каменные блоки . Сури, завизжав от радости, тут же кинулась к нему на шею.

   Утро, наши погорельцы встретили в заброшенном саду, около рынка. Оказавшись здесь после ночного пожара, они переночевали под ветхим навесом, когда то служившим укрытием для сборщиков урожая олив. Что делать дальше, никто не представлял. Удручённые таким положением, все сидели и молчали. 
- Почтенный Пиффил. – Наконец заговорил Леви. - Скажи мне. Отчего ночью, ты был так спокоен? Мы ведь могли зажарится как рыба в углях.
- Э-э-э, Леви! – старец глубоко вздохнул. – Я прекрасно знал, что с нами ничего не случится.
- Как? – удивился Леви. – Откуда же ты знал? Ведь, если бы не твой водонос, я бы не смог выбить ни одного камня в стене.
- Запомни, Леви. Если бы даже стены нашей хижины были толщиной в несколько локтей, если бы даже, в ней не было бы ни дверей ни окон… - старец замолчал.
- Что же?
Старец поднял глаза и посмотрел на Леви.
- Мы бы всё равно остались бы живы? Просто стены дома упали бы, и мы бы спаслись…
- Ну почему, отец мой? – улыбнулся Леви. Его удивлению не было предела.
- Леви, Леви! – Пиффил несколько раз протёр лицо руками. – Живя на острове, мне небеса поведали, что я получу наконец объяснения всем своим мучениям. Всю свою жизнь, я пытался понять что то, найти смысл этому бренному миру. Всё было напрасно. В своих поисках я доходил до безумия. Мною овладевали духи, и мучили меня. Но однажды после моего очередного вопля к небесам, я отчётливо слышал голос, сказавший мне , что всему этому есть объяснение, но для этого, я должен покинуть остров. Он сказал мне: «Есть, Пиффил. Но здесь на острове, ты его не найдёшь.» Уже который месяц мы здесь в Птолемаиде, но я так и не получил желаемого.
Старец замолчал, потом продолжил;
Но я верю. Верю, что не сойду в преисподнюю, пока не узнаю то объяснение, ту главную истину, которую я не смог получить здесь, в этом ужасном мире.
- Потому ты был так спокоен? – произнёс поражённый Леви.
Старец не ответил.
- Почтенный Пиффил, Бог ответит тебе за твою веру. Обязательно ответит, и я думаю, скоро. Очень скоро.
Они ещё некоторое время просидели молча.
- Ладно, друзья мои. – встал со своего места старец. - Я думаю вам надо отсюда уходить. Уходить из этого города, пока ваши соплеменники окончательно не расправятся с вами.
У Давида на глазах выступили слёзы.
- Давид, не плачь. – Попыталась успокоить его маленькая Сури.
- Не плачь, отрок. Да, это твоя родина, но она не хочет тебя принимать. А вы, как я вижу, не хотите стать частью этой родины, этого мира. Значит надо уходить.
Да, мы уйдём. – произнёс Леви. Но-о, я думаю, мы-ы-ы, уйдём вместе? – Он посмотрел на старца и Ермия.
Ермий и Сури улыбались.
- Конечно, Леви. Нас здесь совсем ничего не держит. Мы уходим. Все уходим.
Наступал новый день. День, который, должен был быть началом чего-то нового.   



Конец первой части.
Продолжение следует...














































-
































































      








.