Вынимань монь

                Подарок для моих любимых ведьмочек Нади Толокно и Марии Алехиной
     - Экзистенс !
     Илья Сохатых, кудрявый приказчик в домотканной жилетке с наспех притороченными английскими булавками Сида Вишеза рукавами, отделанными люрексом и горностаевой опушкой принцессы Турандот, вновь напустившей полные кроссовки " Найк " мутноватой влагой неустановленного происхождения целиком из глупости, что не удивляло вот уже который день, продвигался торопливой рысцой по зеленому морю тайги к зимовке Чилингарова, устроившего свое лежбище на пингвиньих отмелях моря братьев Лаптевых, бородатистых открывателей арктических тундр, ходивших строго в сапогах, куривших чисто " Казбек " и матерящихся матом на смуглокожих аборигенов, помнивших наскоки Лимонова, мелкого дедка, объявившего джихад чукчам, перепутав при этом годы правления двух толстомясых императриц, Лизы и Кати, что простительно для революционера и великого писателя, ведь были они родными сестрами, дочерьми Юрка Глинского, третья сестра, Марина, свалила в Москву, где все деньги, устроилась на Павелецкий сборщицей податей в фонд баронов Ротенбергов и каталась, как сыр в масле, на канареечной  " Ладе ", ни х...я не "  Калине ", а новейшей секретной разработке генерала Рагозина, смастыренной в лабораториях " Тойоты " из украденных ворот, зеленого фургона и блондинистых волос Соловьева, того, настоящего, исторического, академистого разработчика обновленных смыслов в ветхих мехах Исецкого пивзавода.
     - Ты не говори так - то, - посоветовал ласковый голос шаманки, спустившей черные косы из берестяного гроба с верхушки сосны, - сам не понимаешь, чего говоришь - то.
     Илья задрал голову и очень внимательно рассмотрел мертвую тунгуску, отметив про себя симметричность уложенных вдоль круглой головы кос, твердые грудки, топорщащие оленью доху дохающей в гробу аборигенки, длинную точеную шею и почувствовал бурно зарождающееся желание, оттопырившее китайские джинсы приказчика колообразным отростком, что не осталось не замеченным.
     - Эко, - проскрипел оптимистический поползень, свесивший клювастую мордочку с соседнего дуба, волглыми сосновыми иголками усыпавшего поляну, наспех накрытую прихвостнями шаманки с рожами такими, что Илья сплюнул и демонстративно отвернулся от даров леса : флоридских жамок, стухших еще до своего образование из дрожжей и деревянного масла, высушенных на гриле покемонов, уловленных в процессе миграции из провинции Сычуань в калмыцкие степи лесостепной полосы, шотландских мозолей, тушеных в кумысе, срезанных Кристофером Ламбертом на отрогах Памира остро заточенным свинорезом, и одиноко лежащей на пеньке головы Маслякова, завяленной по методу Эдгара Уоллеса кухарями Бонгинды во влажном буше Малайзии, - эрекция, бля.
     Поползень злобно ощерился, являя Илье циничный лик знакомого с тусклым звоном валдайских колокольчиков индивидума, сплюнул, метясь в серебряную цепочку, прочертившую жилетку слева направо и сверху вниз, знаменуя понимающим немалый достаток приказчика, поднаторевшего в торговле мануфактурой и бартерных сделках по обмену авианосцев на сутулых жабонят, добытых на гора хищническими старателями Бодайбо ибн Саида, коварного курбаши Дальневосточной Республики, чистящего ружья кирпичами, намазывающего джем на гренки косарем и скрывающимся время от времени в дельфинариях и аквапарках, таящихся на побережье, что было малоразумно перед угрозой Шестого флота США, уже выдвинувшегося в сторону Чилингарова заостренными бушпритами подводных лодок.
     - Илья ! - Гортанный выкрик Ибрагима - оглы вспугнул сторожкую птицу, капнувшую белым на сухой полесок. Черкес вылез из какой - то дыры в земле, отряхивая бурку выпрямился и подбежал к приказчику, размахивая руками и цокая языком. - Илья, сука, наконец - то, бля.
     Ибрагим - оглы потащил упирающегося сапогами в почву Илью к дыре, из которой только что вылез, и, затаив дыхание, ткнул скрюченным пальцем в темную мглу, пропитанную странным запахом недостоверности.
     - Зырь, - жарко зашептал черкес, утратив вместе с доверием и акцент, - дыра. Помнишь футбол и теннис ?
     Сохатых испуганно закивал, вспомнив сводящие с ума любого, кто слышит, поражающие косоглазием всякого, кто видит, и награждающие почетным триппером каждого, кто думает, кощунственные разговоры Чарли Менсона, диверсанта Гиркина и Марианны Максимовской, рыжей и горбатой.
     - И чо ? - Шепотом уткнулся в плечо черкеса взметнувшийся приказчик, трепеща поясницей.
     - Ни х...я, - заржал черкес, плюя в дыру, - неактуально. Щас самая центровая тема : лоликон и трансы.
     Илья вскрикнул и побледнел, зашатался, упал, а лбом въехал в черные косы шаманки, окутавшие его шелковистыми волнами любви и успокоения на долгом пути оттуда сюда.