Урканский экскаваторщик Михаил Титов

Как, когда верхнеудинский мещанин Михаил Григорьевич Титов стал амурским золотопромышленником, до сих пор мне выяснить не удалось. Как и то, каким был его первоначальный капитал. Ведь для того, чтобы начать разрабатывать прииск, нужны деньги. И не только на то, чтобы провести разведку и оформить заявку. Деньги нужны и для выплаты рабочим и служащим, и на содержание лошадей, которые на хозработах применялись в большом количестве, и на обустройство приискового стана. Закупка инвентаря, инструментов, продуктов, транспортировка всего этого на прииски — на всё нужны деньги.

«Начато дело с очень незначительными средствами, — писал, впрочем, позже Кривошеин. — М. Г. Титов имел, по его словам, в то время всего лишь 2500 р.». [1] Но и эти деньги простому казаку нужно было где-то найти.

Не могу утверждать, но почему-то думается, что Михаил Титов пришёл на Амур во время золотой лихорадки, охватившей всю Сибирь после открытия золота на Желтуге, небольшой речке на китайском берегу напротив казачьей станицы Игнашиной. На неподконтрольную властям территорию нахлынула волна искателей счастья, в большинстве своём — жители соседних Амурской и Забайкальской областей. Разнородное сообщество сумело организовать самоуправление, и эта общность известна историкам как «Желтугинская республика».

А думается ещё потому, что в научной статье о Желтугинской республике преподавателей МГУ Скрипко К. А. и др. «Амурская Калифорния» упоминается некий Титов, один из первых её старост. [2]

Конечно, это мог быть какой-то другой Титов. Может, брат, может, однофамилец — имя его не нигде прозвучало. Но Михаил Григорьевич Титов в Амурской области появился незадолго до того, как в 1886 году «республика» прекратила своё существование, будучи разогнана маньчжурскими войсками. Возможно, что желтугинский Титов к тому времени перешёл на левый берег Амура с некоторым количеством золота, которое позволило бы ему начать здесь свой бизнес золотопромышленника. Тем более, имея уже некоторый практический опыт и добытчика, и управленца.

А, может, он, приказный казак Верхнеудинского станичного округа, попросту приехал как раз в это время на Джалинду из Забайкалья в поисках службы. Может, нашёл её в Верхне-Амурской золотопромышленной компании.

Но уже в январе 1885 года Михаил Титов сыграл свадьбу в Николаевской церкви Васильевского прииска. И его женой стала Евфимия, шестнадцатилетняя дочь ветеринарного фельдшера Албазинской станицы Евграфа Белокопытова. Ему тогда было 27 лет.  [3]

Самостоятельно добывать золото он стал уже вскоре.

В книге регистрации объявлений об открытии золотоносных площадей за 1890 год записаны две заявки М. Г. Титова на открытие приисков по р. Янкан, одна на его имя, другая — на имя его жены Евфимии Евграфовны. Обе площади располагались рядом с Вознесенским прииском Верхне-Амурской компании, в то время разрабатывавшемся арендатором Некипеловым. [4]

А в марте 1891 г. Титов стал владельцем Преображенского прииска.
Добыча на Преображенском прииске Титова в первые годы была не слишком велика. В 1891 году она немного превысила два пуда и составила 33,6 кг, в 1892 уменьшилась более чем вдвое — 14,3 кг, в 1893 году она равнялась 27,6 кг, в 1894 — 27,4 кг…
Как сведущий в горном деле человек, М. Г. Титов озаботился приростом запасов на перспективу. Весной 1895 года ему были отведены Михайловский и Евфимиевский прииски в том же районе. Да ещё он прикупил у тестя Евграфа Белокопытова соседний Евграфовский прииск.

По-видимому, финансовые возможности Титова после расходов на разведку и оформление новых площадей были исчерпаны. Требовались инвестиции. Поэтому в самом начале 1896 года появилось паевое Янканское золотопромышленное товарищество М. Г. Титова и благовещенского купца 2-й гильдии Е. И. Красильникова.

Товарищество было создано на паритетных началах, то есть, каждому из товарищей принадлежала половина паёв и, соответственно, каждому шла половина доходов от добычи. При этом Титов в качестве вступительного взноса внёс свои четыре прииска, а Красильников — деньги. Распорядителем товарищества стал Михаил Титов.

Добыча золота Янканским товариществом, как следует из составленной Титовым справки, была не слишком большой, но и не маленькой. В 1895 году на его приисках намыли 3 пуда и 3 фунта золота, в 1896 — 4 пуда 7 фунтов, а в 1897 добыча составила чуть больше 5,45 пудов. [5] Эти данные несколько разнятся с теми, что приведены в «приложении к картам приисков Амурского горного округа», где показано, что, например, в 1895 году только на Преображенском прииске добыли 45,5 кг, да ещё на Евфимиевском 17,1 кг. [6] Но мы не будем подозревать золотопромышленника в фальсификации сведений, сочтя возможными какие-то ошибки или неучтённые нами обстоятельства.

С Янканских приисков и началась известная история золотопромышленника Титова. Но богатым и  знаменитым он стал после открытия золота на Уркане.

Свой первый рудник Уркан Титов начал разрабатывать только через два года после его открытия. Причина была, по-видимому, проста: у него не было денег на то, чтобы начать добычу немедленно. Но и делиться с кем-то богатым золотом уже не хотелось. Потребовалось время для того, чтобы скопить необходимые средства и подготовиться.

Результатом принятых мер стала легенда, рассказанная позже А. Д. Кузнецовым и опубликованная через годы газетой «Авангард». [7] По этой легенде Титов, «вернувшись домой… предложил управляющему прииском Никипилову организовать в районе Уркана детальную разведку. Тот сразу согласился, и через некоторое время было пробито восемь золотоносных шурфов. Титов, хорошо зная горное дело, сразу смекнул, что к чему. Уговорив рабочих засыпать шурфы и взяв с них подписку о неразглашении сделанного и увиденного, доложил управляющему о том, что пробы плохие и нет смысла заниматься дальнейшими поисками драгоценного металла. Отдавать кому-то богатое месторождение он не собирался. Приняв решение самому заняться золотодобычей, стал готовиться к открытию прииска»…

Конечно, Титову незачем было что-то говорить Некипелову, поскольку управляющим Преображенского прииска, как мы знаем, был вовсе не какой-то Некипелов, а он сам. А Александр Петрович Некипелов добывал золото на собственных приисках по соседству. Ни к чему ему было делиться открытием и со свом компаньоном по Янканскому товариществу Красильниковым, если уж он не планировал использовать его деньги. Но если бы слух о найденном богатом золоте распространился, на устье Джалинды тут же хлынули бы толпы хищников, и это помешало бы начать планомерную разработку месторождения. Да и на соседние площади, впоследствии ставшие приисками Титова, тоже бы нашлись претенденты. Поэтому, полагаю, Титов на самом деле мог запустить дезинформацию о неудачных результатах разведки, тем самым сохранив месторождение от посягательств.

Добыча на урканских приисках Титова, утверждает Э. Э. Анерт, началась в 1900 году. [8] Но, видимо, в том же 1900-м году его затраты на обустройстово прииска и организацию работ окупились полностью, поскольку золота здесь добыли 56,6 кг. Для сравнения — на янканском Преображенском прииске в 1898 году, когда открывались урканские прииски, было добыто заметно меньше, 34,7 кг, [9] да  и доходами от того золота Титов должен был делиться с сотоварищем…

Титов, видимо, с самого начала был настроен на техническое оснащение своих приисков, и, начав добычу с примитивного способа промывки песков на ручных бутарах для быстрейшей отдачи, уже вскоре установил бочечную машину, а затем и паровой привод к ней, и эти нововведения значительно увеличили производительность. [10]

А для того, чтобы промывка песков стала возможной в принципе, поскольку на Случайном ключе для этого воды не хватало, он провёл её сюда с Джалинды. Для этого пришлось построить искуственный водопровод — деревянные сплотки — протяжённостью до 12 км. Это инженерное сооружение обошлось Титову в сумму около 20 тыс. рублей. [11]

В последующие годы урканские прииски стали давать всё больше золота. 1901 год принёс ему 122,4 кг, 1902 г. — 435,7 кг, 1903 г. —534,4 кг… С 1906 года объёмы добытого стали снижаться, но до самой смерти приисковладельца оставались выше ста килограммов. [12]

Бывший казак Михаил Григорьевич Титов быстро разбогател…
Решив, вероятно, что богатство ему ниспослано с небес, Михаил Титов не жалел доставшихся денег на пожертвования православной церкви. Пожертвовав 2500 рублей на постройку нового кафедрального собора и 500 руб. на архиерейскую церковь, в 1903 году он был удостоен архипастырской благодарности. В 1904 году началось строительство на его деньги и на его родине, в станице Заудинской, Михайло-Архангельской церкви, освящённой в 1906 году. Затем Титов пожертвовал 100 рублей на Покровскую церковь (1906 г.), а в 1907 году получил благословение архипатыря за пожертвования Албазинской и Урканской церквям и был принят в братство Пресвятой Богородицы…

Среди других известных пожертвований Титова — три тысячи рублей на строительство Народного дома в Благовещенске, здание которого сейчас занимает Благовещенский физкультурный техникум.

Это были не единственные достижения М. Г. Титова. Известно, например, что за предоставленные на Амурско-Приморской выставке моделей золотопромывочных машин он был удостоен серебряной медали «Общества для содействия промышленности и торговле». На его Урканском руднике кроме церкви были построены больница и школа, содержавшиеся за его счёт.

Одновременно рос и социальный статус жертвователя Михаила Титова. В 1896-м он ещё верхнеудинский мещанин, [13] в 1900 г. — благовещенский купец первой гильдии, [14] а в 1904 году — уже в высшем купеческом звании, купец 1-й гильдии. [15] Оговорюсь, что указанные здесь годы не вполне точны, стать купцом второй, а затем и первой гильдий он мог стать несколько раньше. Но о том, что Титов уже был в этих званиях в 1900 и 1904 годах, говорят найденные архивные документы, им в те годы подписанные.

Но главным достижением золотопромышленника Титова следует считать экскаватор, который он установил и приспособил к добыче золота на своём Нижне-Урканском прииске.

Причинами установки экскаватора были как уважение приисковладельца к технике, так и объективная реальность: «якорь» — пески с высоким содержанием золота — был уже вычерпан. Золота в недрах его приисков оставалось ещё много, но добыча его «мускульным» способом с становилось уже нерентабельной.

Обычно в таких случаях золотопромышленники шли по пути наименьшего сопротивления, используя малозатратный золотничный метод, то есть, пуская на свои площади артели старателей-золотничников. Золотничники не требовали расходов на своё содержание, но зато и не всё добываемое ими золото доставалась хозяевам приисков, а лишь какая-то заранее обусловленная часть.

Другим методом было использование современной техники.  Но здесь был риск: для применения техники требовались крупные первоначальные затраты, а практика показывала, что они не всегда окупались.

Титов применил оба способа. На одних приисках у него, как и у всех других приисковладельцев, трудились под присмотром золотничники-китайцы, а на Нижне-Урканском и Евфимиевском приисках добычей песков занимался многоковшовый экскаватор.

Применение экскаватора было обусловлено расчётом: его производительность превосходила затраты на его содержание. На обслуживание экскаватора требовалось гораздо меньше человеко-дней, чем при применении испытанного «мускульного» способа, когда пески вручную погружались на конные таратайки, отвозившие их для сортировки и извлечения золота на бочечную машину. То есть, уменьшался фонд зарплаты. Кроме того, использование вагонеток, перемещаемых по рельсам паровозом, исключало применение лошадей, обходившихся предпринимателю ещё дороже, чем люди.

Но, как отмечал в своём отчёте Кривошеин, «экскаватор со всеми приспособлениями и сооружениями к нему стоил предприятию около 452 т. рублей».  И «сделать такую крупную единовременную затрату в расчёте на годовую добычу золота от 10 до 15 пудов вряд ли решился кто либо другой из амурских золотопромышленников, имеющих тенденцию как можно больше взять от предприятия, по возможности ничего ему не давая». [16]

Э. Э. Анерт приводит несколько иные цифры затрат на привезённый с Путиловского завода (Санкт-Петербург) многоковшовый экскаватор на железнодорожном ходу. Покупка его самого обошлась в 35 750 рублей, но потребовалось покупать также рельсы, запасные части, паровоз, вагонетки, накладки к рельсам и много всего, необходимого для укладки путей и работы экскаватора. Но соразмерные средства понадобились ещё и на транспортировку экскаватора до прииска. Так, доставка по железной дороге от Санкт-Петербурга до забайкальского Сретенска стоила Титову 18 тыс. 806 рублей, последующий сплав по Шилке и Амуру до пристани Джалинда — 2,5 тысячи, а перевозка на лошадях на самом коротком участке пути, от Джалинды до Урканского рудника, обошлась в сумму, близкую к затратам на железнодорожную перевозку — 13 тыс. 260 руб. Гужевой транспорт был самым дорогим.

Посчитав все расходы, вместе с приобретением и доставкой дополнительного оборудования, сборкой экскаватора и устройством железнодорожных путей, Анерт вышел на заметно меньшую, по сравнением с приведённой Кривошеиным, сумму — 133 тысячи 230 рублей. [17] Хотя и эта сумма, безусловно, велика, и Титов так и остался единственным из амурских золотопромышленников, кто решился на подобные траты.

Целесообразность применения экскаватора на Уркане оба аналитика оценили также по-разному.

Так, Кривошеин в 1910 году писал, что «предприятие до операции 1907/8 года приносило прибыль, и только с открытием экскаваторных работ начало давать убытки, которые, если основываться на отчётных данных, не покрывались даже прибылями от торговли». [18]

Оценка Анерта была прямо противоположной: «Лучшая пора для них (приисков Урканской группы — П. А.) при прежних способах добычи давно прошла; однако, со времени применения на 2-х приисках экскаватора дела группы несколько поправились; на Нижнеурканском и Ефимиевском приисках с 1908 г. работал экскаватор, благодаря чему с выгодой перерабатываются породы с содержанием лишь 474–587 мг золота в тонне»…  [19]

Интересно было бы узнать оценку самого Титова, но пока мне не удалось найти его собственную статью о применении экскаватора на Урканских золотых приисках. [20]
Как бы то ни было, но все, кто когда-либо писал об экскаваторных работах на приисках Титова, сходились в одном: в техническом отношении эти прииски были самыми прогрессивными в Амурском горном округе. Здесь не было драг, как, скажем, на Селемдже, Амгуни или в низовьях Амура. Но и подобных экскаваторных работ тоже не было нигде.

Вскрыша торфов — верхнего, лежащего на песках слоя — велась вручную. Но сами золотоносные пески вогружались в вагонетки уже экскаватором, перемещающимся по рельсовому пути длиной 320 м. По другому пути паровоз увозил гружёные вагонетки для сортировки и извлечения золота на двубочечную золотопромывочную машину, длина этого пути превышала 1 км. Экскаватор работал круглые сутки в две смены, и ночью место работ освещалось электрическими лампами, причём электричество было «местное», поскольку прииск был оснащён двумя паровыми машинами —локомобилями и двумя электрогенераторами. А паровой насос подавал воду для промывки из пруда-резервуара.

При экскаваторе и бочечной машине работали преимущественно русские, а на вскрыше торфов преобладали китайцы. Кривошеин привёл в отчёте справку о числе рабочих и о их профессиях. Так, на добыче песков было занято 24 человека, на доставке — 14, на промывке — 28 и т. д. Всего же каждую смену требовалось 103–104 человека, среди которых нарядчики, машинисты, кочегары, смазщики, подкатчики и откатчики, подцепщики и отцепщики…[21]

Работы на экскаваторе велись только в летние месяцы. Но эти месяцы обслуживающий его персонал трудился не покладая рук, чтобы не было простоя дорогостоящей техники. Правила внутреннего распорядка пркдприятия устанавливали рабочий день с пяти часов утра до 19 час. 30 мин. с тремя часовыми перерывами для обеда и чаепития. Ночная смена продолжалась с 18 час. 30 минут до 5 часов утра, с ужином и чаепитием. [22]

Описывая условия труда рабочих, Кривошеин утверждает, что положение урканских рабочих из-за столь напряжённого труда тяжелее, чем на других приисках системы. [23] Но в другом месте отчёта он же говорит, что «многие из русских рабочих служат по несколько операций» при том, что каждый сезон их набирают на работу здесь же, на месте. [24] Думается, что рабочих-сезонников привлекала на прииски Титова та же возможность заработать за короткое летнее время, которая и поныне является стимулом для старателей, каждый год приезжающих издалека в амурскую тайгу на заработки.

Но русские рабочие трудились, как уже было сказано, преимущественно на хозработах, в том числе и до применения на приисках экскаватора. Бочечная машина эксплуатировалась практически с самого открытия Урканского прииска, с 1900 года. Пески на машину подвозились с разных приисков, но в документах отмечаются преимущественно Нижне-Урканский и Евфимиевский. В других случаях золото добывалось золотничным способом «под присмотром», и добытчиками в этом случае были, в большинстве своём, китайцы.

«Китайцы и здесь проживают всё в тех же грязных, тесных, холодных, антигигиеничных фанзах, как и везде на других приисках: те же земляные полы, те же нары из накатника, те же железные печи зимой, те же три аршина (не более), высоты от пола до потолка и залепленныя бумагой и коленкором (чаще всего из мешков от крупчатки) маленькие окна» — отмечал в своём отчёте Кривошеин.
Немногим лучше жили и приисковые рабочие.

«Русские рабочие живут в казармах, имеющих общий всем приисковым постройкам недостаток: ординарные полы и плохое отопление. Здесь хоть и кирпичныя печи, но оне, по слова рабочих, в большинстве случаев не топятся, так как испорчены. Поэтому в «номерах» поставлены кроме голландок ещё железныя печи, которыми преимущественно помещения и нагреваются», — писал он. [25]

При этом за здоровьем рабочих на приисках Титова хоть как-то, да следили. Построенная и содержащаяся на его средства урканская больница на 16 коек кроме инфекционного отделения имела две палаты, мужскую и женскую, ванную и тёплый туалет. Заведовал больницей фельдшер.

Указывая на недостатки: полы требуют ремонта, стены не оштукатурены и не выкрашены, плохая вентиляция, — Кривошеин, тем не менее, заметил, что она — лучшая из виденных им приисковых больниц.

Кроме непроизводительных расходов на больницу, хозяин приисков тратился и на содержание построенной им в 1902 году школы, во «вполне удовлетворительном» помещении которой бесплатно проходили начальное обучение дети рабочих и служащих. В 1909 году в школе обучались до 22 мальчиков и девочек.

И, конечно, одним из пунктов затрат была церковь. Кроме постройки её, просторной, красивой и светлой, как охарактеризовал церковь Кривошеин, предприятие Титова выплачивало содержание священнику, который жил в выделенной ему квартире с отоплением и освещением за счёт предприятия, и псаломщику.
Доходы же предприниматель получал не только от добычи и скупки золота, но и от торговли, поскольку ему принадлежали все приисковые амбары, магазины и лавки на его восемнадцати (в 1910 году) приисках, а также на пристани Джалинда.

Продуктовые товары для магазинов Титова закупались, в основном, в Благовещенске, затем по Амуру доставлялись в Джалинду, откуда на лошадях и до приисков. Транспортировка обходилась недёшево, и в результате цены на товары на Уркане оказывались не только выше цен на них в Благовещенске, но и выше таксовых, утверждённых для приискового района. Чистая прибыль при этом была невелика, и в операцию 1906–1907 года составила всего три с четвертью процента от оборота. [26]

Сопоставляя размеры заработка и расходы рабочих и служащих предприятия Тиова, Кривошеин сделал вывод, что они в начале 1910-х годов оставляли в магазинах в среднем около половины своего заработка, отправляя на родину от 6 до 25 процентов его. Сумма их сбережений была при этом не менее 6% у рабочих и не менее 9–10% у служащих. [27]

А в июне 1911 года Михаил Григорьевич Титов умер, и руководство золотыми промыслами взяла на себя его вдова, Евфимия Евграфовна. Сама она переехала вместе с сыном в Благовещенск, но на Уркане оставался управляющий.

Технология добычи была отлажена, работы не остановились, экскаватор продолжал работать. Но годовая добыча в 1912 году впервые, начиная с 1902 года, оказалась ниже двухсот килограммов. На следующий год — ещё ниже, затем ещё…

Причины уменьшения уровня добычи были объективными: уменьшались и содержание золота в песках, и не тронутые разработками площади.

Для любителей точных цифр приведу таблицу добычи на приисках урканской группы, составленную Э. Э. Анертом. [28]

Годы Добыто золота, г

1900 56 606
1901 122 449
1902 435 709
1903 534 354
1904 505 799
1905 519 729
1906 462 924
1907 370 276
1908 215 825
1909 230 906
1910 275 247
1911 263 947
1912 199 585
1913 195 567
1914 164 334
1915 125 915

Экскаватор работал вплоть до 1917 года, но, как отмечал Э. Э. Анерт, в 1915 г. «площадь, разрабатываемая экскаватором, уже вырабатывается, а потому с разработкой её уже не спешили и начали увеличивать золотничные работы, а это отразилось как на общем количестве промытых песков, так и на количестве добытого золота при незначительном сокращении задолженных подёнщин». [29]

Но сокращение это было, по-всей видимости, не таким уж и незначительным. Снижение доли экскаваторных работ не могло не привести к изменению баланса русских и китайских рабочих. Тем более, что оттоку русских с приисков поспособствовала начавшаяся война с Германией и мобилизация мужчин. Так, в операцию 1909–1912 г. на урканских приисках было задолжено 20 348 подёнщин (то есть, отработано человеко-дней) русских рабочих и 25 567 китайских рабочих. [30] А в ноябре 1915 г. на приисках Е. Е. Титовой китайский труд уже на порядок превалировал над русским: по данным управляющего в этом месяце было задолжено 1 111 16 688 — китайских. [31]

По-видимому, это приводило к возникновению напряжённости между рабочими и приисковладелицей. И, когда в 1917 году новообразованные Советы стали активно захватывать власть, Е. Е. Титова благоразумно предпочла уехать в Китай. А её Урканский и Озёрный  рудники, Нижне-Урканский, Евфимиевский и Михайловские прииски, располагавшиеся по Случайному ключу, с 10 ноября 1921 года перешли в ведение комитета производственного союза горнотрудящихся Джалиндо-Урканского района.

Экскаватор больше уже не работал, и добыча золота на приисках урканской группы практически прекратилась.

Через некоторое время экскаватор и всё приисковое оборудование было отправлено на Алдан, в новый, лишь недавно открытый приисковый район. Тогда же, в двадцатых годах, наиболее хорошие дома и здание урканской церкви были разобраны и перевезены в посёлок Соловьёвск, в котором обустраивался новый приисковый центр, Джалиндо-Урканское приисковое управление…

В самом конце 1920-х годов объединение «Союззолото» сделало попытку возобновить на Уркане экскаваторную добычу. Сюда был завезён и в 1930 году пущен в эксплуатацию многоковшовый гусеничный экскаватор конструкции инженера С. А. Подъяконова, весящий около 130 тонн и приводимый в действие одиннадцатью электромотрами [32] (вес железнодорожного экскаватора Титова был, как писал Анерт, чуть менее 70 т) .

В том же году журнал «Золото» опубликовал письмо американского инженера Бернера Гранта.

«Анализируя данные об эксплоатации Урканского экскаватора, полученные от Главного Пр. Управления, — писал Грант, — я нашёл, что результаты более чем плачевны. За время от 1 июля по 1 сентября, т. е. из возможных 1588 рабочих часов, машина была в «эксплоатации» 1240 часов, причём 60% времени ушло на ремонт (это новой-то машины) и 40% на работы. Во время этой «работы» машина выгребала в среднем 34 кубометра в час, что составляет меньше 50% её производительности. По отношению к общему времени машина работала с производительностью в 22; %, что безобразно ничтожно». [33]

Новый урканский экскаватор не заработал и в последующие годы. Оказалось, что для экскаватора-гиганта на Уркане попросту нет полигона. Виновные, конечно, были назначены и наказаны, а экскаватор разобран и отправлен "в ссылку" в Якутию, в трест "Алданзолото"...

…Памятью об «экскаваторщике» Титове стало село Уркан, выросшее вокруг стана Урканского рудника. А на ручье Нагима, где был некогда Наталиевский прииск Титова, добыча золота успешно ведётся сейчас акционерным обществом «Прииск Соловьёвский». При этом пески добывают три шагающих экскаватора, подающие их на промывочное устройство, очень напоминающее бочечную машину, привезённую более века назад на Уркан Михаилом Титовым…

Примечания

1. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л.105 об.
2. Скрипко К. А., Смирнова Л. Д., Снакин В.В., Березнер О. С. Амурская Калифорния – малоизвестная страница истории золотодобычи в Приамурье в фотографиях из архива музея/История наук о Земле. 2009. Т.2. С.64.
3. ГААО. Ф.29-и. Оп.3. Д. 92а. Л.37 об.
4. Там же. Ф.15-и. Оп.1. Д.106. Л. 3–4 об., 17–18.
5. Там же. Ф.10-и. Оп.1. Д.29. Л.50.
6. Золотые прииски Амурского горного округа и добыча золота на них по 1899 год: Прил. к карте приисков Амур. горн. округа/Бюро съезда Амур. золотопромышленников. Благовещенск: Д. О. Мокин и Ко, 1899. 158 с.
7. Шестак И. Уркану — 100 лет//Авангард. 18 авг. 2000 г.; Г. Чечелева. История образования золотодобывающих предприятий и поселения Уркан// ;;;;;;!: Сб. иссл. работ уч-ся и студентов. Чебоксары, 2013. С.110–114.
8. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Хабаровск – Владивосток: Книжн. дело. 1928. С.376.
9. Золотые прииски Амурского горного округа и добыча золота на них по 1899 год: Прил. к карте приисков Амур. горн. округа/Бюро съезда Амур. золотопромышленников. Благовещенск: Д. О. Мокин и Ко, 1899. 158 с.
10. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л.104 об.–105.
11. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Хабаровск – Владивосток: Книжн. дело. 1928. С.383.
12. Там же. С.381.
13. ГААО. Ф.10-и. Оп.1. Д.29. Л.85.
14. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.213. Л.5.
15. ГААО. Ф.10-и. Оп.1. Д.3. Л.14.
16. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л. 105 об.
17. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Хабаровск – Владивосток: Книжн. дело. 1928. С.182.
18. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л.116.
19. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Хабаровск – Владивосток: Книжн. дело. 1928. С.376.
20. Титов М. Г. Экскаватор  на  Урканских  золотых приисках в Амурской области. //Золото и платина, 1909. N 4. С.83.
21. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л.107 об. – 108.
22. Там же. Л.109 об.
23. Там же. Л.110.
24. Там же. Л.108.
25. Там же. Л.110 об.
26. Там же. Л.113.
27. Там же. Л.114 об.
28. Анерт Э. Э. Богатства недр Дальнего Востока. Хабаровск – Владивосток: Книжн. дело. 1928. С.381.
29. Там же.
30. РГИА ДВ. Ф.702. Оп.2. Д.177. Л.106.
31. РГИА. Ф.37. Оп.81. Д.304. Л.119.
32. Трусевич А. Многоковшевой экскаватор типа Подъяконова на Уркане// Золото и платина. 1930. Март. №3. С.26.
33. Грант Б. Об экскаваторе на Уркане//Золото. №13. Октябрь 1930. С.29.


Примечание. Очерк "Урканский 'экскаваторщик' Михаил Титов" опубликован в моей книге "Золотые имена Соловьёвска". Благовещенск, 2018. C.109-123.