Изгнои. Часть 1. Глава 15

Какое могущество – контролировать нечто, способное нанести столько вреда... да и вообще контролировать нечто.
Вероника Рот. Дивергент







"Я все сделала, как просил Андрей Каверин, не понимая, почему я вообще должна его слушать. Да дело было и не в нем. Я чувствовала, что не просто так они это скрывают. Вон, Макс кем оказался! С такими вещами лучше не играться, а то одно твоё желание сделать что-то не так может сломать чью-то жизнь. Ну к черту.

Но ещё до этого, перед входом в больницу, я задержалась. Я очень не хотела, чтобы Макс уходил. Теперь, когда я боялась Регины, а с Андреем ещё не разобралась, он был мне особенно нужен. С ним одним все было ясно, поэтому я не испытывала никакого дискомфорта при общении. Но Максу не было места там, где начинались владения Кавериных. Да, Наташа не имела никакого отношения к Алексу Лазареву, но была женой человека, которого Дмитриевы не забыли. К тому же Макс всегда помнил, что за ним продолжают наблюдать. Ему не доверяли.
Он вовсе не всегда был спокоен. Казалось, если перед его носом взорвется атомная бомба, он скажет: "Ха, прикольно". Но была у него одна слабость: Велл оставался спокойным только там, где имел силу и авторитет. В нашей компании тогда ещё не было главного, но Макс пользовался уважением у всех, за исключением Лазарева, которого ни во что не ставил. В Маймаксе он находился только в тех кругах, где его не считали за малолетнего придурка, решившего поиграть в бандита. Поэтому ему и нужны были хорошие отношения. Не потому, что это приятно, а всего лишь потому, что это давало ему возможность манипулировать людьми".

-Ты правда должен уехать? - вздыхала Ника после объяснений Макса, когда тот уже уселся в машину. Андрей с Данилом на руках и Региной уже зашли в больницу, но Ника даже не знала, стоит ли ей идти за ними - она не была членом семьи.
-Ник, ну я уже сто раз сказал! - Велл упал на сидение. - Мне ещё тачку пригонять. Или ты думаешь, что мне её подарили?
-Может, я с тобой поеду? Не, ну а что? - засуетилась она, когда увидела удивление на Максе. - Зачем мне в больнице висеть?
-Разве ты за своего друга не переживаешь? - спросил Велл, будто знать не знал этого друга.
-Там Андрей. С Кавериным он в безопасности. - Ника задумалась. А Регина? На что она способна?
-Я-то не могу туда прийти. Точнее, не так уж хочу, ты понимаешь. Будет здорово, если ты сама расскажешь потом, как они.
Ника вспомнила, что Регина его девушка, и рискнула признаться:
-Я побаиваюсь Реджи.
Для Велла это не стало открытием, его скорее смутило, что только сейчас она испугалась. Макс бы рассказал ей всю правду прямо здесь, но он не имел права делать это без Регины. То же относилось и к Андрею. Каверин был в ярости и не слышал разговор во время драки, но Макс запомнил отлично, и ему было ясно, почему Ника на самом деле не хочет находиться рядом с ним.

Теперь-то Каверин никуда не уйдёт, ему уж придётся признаться самому, надеялся он. Но Велл себя обманывал: разумеется, он скорее покончит с собой, чем расскажет как есть.
Эта мысль стала крайностью, он не предал ей значения.
-Не стоит бояться её, - успокоил Велл, - тебе особенно. Поговори с ней. Хотя я бы посоветовал все же спрятать ствол в сумку, а то сама пугать будешь.

Ника и не заметила, что все это время держала травмат в руке. Ещё не стемнело, и любой прохожий мог разглядеть её. Болтает с маймаксонским с пистолетом в руках. Прекрасная сцена, идеально для криминальной хроники или для статьи о малолетних преступниках. От ужаса Ника швырнула травмат Алекса в сумку.
-Ну, теперь ты тем более в безопасности. Стрелять-то умеешь?
Волкова не могла смириться с его спокойствием. Конечно, Макс Велл привык видеть пистолеты - наверняка ещё и в действии - но этот принадлежал человеку, которого ненавидела вся его семья. Неужели Макс не заметил? Но ей казалось, что выгравированное имя бросалось в глаза...
-Нет, не умею, - не стала она скрывать.
-Могу научить, если хочешь.
Нику это ещё больше удивило, но она не подала виду:
-Было бы неплохо.
-Тогда как-нибудь договоримся. Ну, я поехал!
Велл захлопнул дверцу машины и с грохотом и гудением - двигатель был не первой свежести - погнал назад. Он не соблюдал скоростной режим, и Ника вдруг представила, что будет, если его остановит полиция. Когда спустя несколько лет камеры поставили везде, где те умещались, Волкова гуляла и задумывалась, что если бы они стояли ещё тогда, Максу бы крупно не повезло: по номеру фиксировали владельца и выписывали ему штраф.

Она зашла в больницу, и её спросили, зачем ей. Туда не впускали просто так. Ника ответила, что ей нужен Данил Лазарев, и прошла. Затем набрала Андрея и узнала, где он.
Все трое уже сидели в кабинете у начальства - Данила привели в себя, и он отделался головной болью. Ника подыграла, чтобы из её слов казалось, будто виновником был Пролин.

"Это было жутко неприятно и стыдно. Ладно там врать своим приятелям или родителям - те хотя бы не чужие. Но вот врать Наташе мне не хотелось совсем. Мы были немного знакомы после случая трёхлетней давности, хотя как к хирургу я к ней ни разу не обращалась - повода не было. Я боялась, что она поймает меня на враньё и вышвырнет вон, хотя злобной она ничуть не выглядела!
Но все шло гладко. Мне она верила - да, конечно, как такая хорошая девочка может врать? Я то и дело посматривала на Андрея, пытаясь сказать глазами: "Я тебя зарежу, придурок!". Наверное, со стороны это смотрелось забавно, но он отчего-то не улыбался.

При ярком свете я прекрасно рассмотрела весь тот ужас, которым закончилась драка. На Каверине живого места не осталось. Где-то даже швы пришлось накладывать, и меня начало волновать его лицо - такое красивое, вдруг испортится? Серьезно переживала, а потом успокоилась: Лазарев и со шрамами отлично выглядит. Правда, тогда будет тяжелее с этим идеальным имиджем. Мда, меня ещё парила внешность... а потом я вспомнила, что, возможно, крупно ошиблась насчёт Андрея Каверина! И забила голову мыслями о том, может ли это быть правдой...

А почему нет? Все это время я себя просто обманывала. Что я знала об Андрее наверняка? Три года назад он произвёл на меня наилучшее впечатление, но сейчас многое могло поменяться. Все мое знакомство с его взглядами началось через интернет, и правильно говорят - в интернете люди не такие, как в жизни. В жизни он был не таким идеальным. Без Макса до меня бы вряд ли дошло, но он совсем не умел выживать в реальном мире. Он считал, что все ему должны и все будут готовы ради него на что угодно просто потому, что он ставил себя выше их. Стараться нужно было только с теми, от кого можно было извлечь выгоду - например, кто ставил тебе отличные оценки даже тогда, когда ты их откровенно не заслуживал. В городе, особенно во втором лицее, у него получалось, так как он при любой ситуации мог напомнить, что чужие слова против его слов - ничто, такая уж у него была репутация. Но попади он в более жесткие условия, и его бы просто сломало.

Пока это было единственным, что я для себя отметила. Только в тот день до меня дошло по-настоящему, а раньше я боялась себе признаться.
Мне просто не хотелось расставаться с очередным кумиром. Мне нужен был кто-то, за кем я могла тянуться! И тогда я захотела дать себе затрещину: когда ты наконец начнёшь жить СВОЕЙ жизнью?! Да, я должна принять факт, должна перестать обманываться... а потом я подумала, что ещё толком ничего не знаю и ещё рано делать выводы...

Зато Регину в действии я увидела своими глазами. Она стояла тут же, уже не настолько вооруженная шипами, пару аксессуаров все же сняла. Целая и невредимая, ни царапинки! Только приглядевшись, можно увидеть шрам на лбу. А Андрей с Данилом как после битвы! Как так? Она же младше их - и уж точно не сильнее, один скелет. Неужели дело в одних только шипах? Иначе зачем мне нужно было врать о ней её же матери?"

Нику тянуло поговорить с Региной, но делать это при Наташе не хотелось, да и отозвать Розу, не вызвав подозрений, она не могла. На счастье Волковой, Наташа вскоре была вынуждена куда-то бежать - она не только держала эту клинику, но и сама там работала.
Лазарев и Каверин разговаривали только друг с другом. Ничуть не пострадавшие девочки чувствовали себя отдалёнными от них, и Регину не испугало, когда Ника кивнула ей в сторону двери. Она думала, что Ника так и не заметила, из-за кого Данил пострадал на самом деле - когда Волкова говорила с её братом, Регина отошла довольно далеко и слишком плакала, чтобы что-то слышать.
Каверина снова была невозмутимой, чем ещё больше пугала Нику. Сумка с травматом висела на её плече, и это придавало уверенности.
-Редж, есть тут места, где нас никто не услышит? - так и спросила Волкова.
-Да, лаборатория, - Каверина, ничего больше не сказав, направилась в сторону какого-то кабинета, а уже из него завела Нику в лабораторию. Там было множество шкафов и полок с колбами и коробочками, пахло химией - и свет был только от выключателя, никаких окон.

Регина ещё не до конца понимала, о чем Ника хочет спросить её. Но в последнее время ей и самой хотелось признаться. Из-за того, что Макс постоянно описывал, как легко стало с Никой, когда она узнала о нем правду, Регина и сама вдохновилась. Велл пытался внушить мысли её брату, думая, что ей будет тяжелее говорить о себе. Но каждый день, с утра и до вечера, Регина Каверина видела на себе белые волосы, и её удивляло, почему она вообще не отвыкла от слез.

-Итак, Реджи, объясни мне, в чем дело, - потребовала Ника.
-Что-то не так? - Она действительно не понимала.
-Да не, все так... кроме того, что рядом со мной девчонка, способная меня убить!
По Регине прошлось током. Она обмерла.
Её окутал ужас.
По-прежнему не зная, что Ника видела, а что нет, Регина решила, будто постарался Данил.
-У тебя же пистолет теперь, - вспомнила Реджи, - направь на меня, и ты будешь в безопасности.
Это все, что она могла сказать ей. Но Ника не унималась.
-А в чем, собственно, дело? Ты не можешь себя контролировать или что? - Ника спросила на взводе. Почему она должна защищаться, если Регина может сдерживаться? Она даже не попыталась отрицать, что способна убить её!
-Да, не могу.

"Если бы не её выражение лица, я бы подумала, что она издевается. Но она сказала, что не может, и разрыдалась. Я никогда ещё не видела, чтобы Роза плакала! У меня и в мыслях не было, что она способна на такие чувства. Она же железка, она заржавеет от слез!
И я поняла, что она не шутит...
Тут я вспомнила, как меня называли бешеной, когда я бросалась на кого-то или просто психовала. Со сдержанностью у меня было хреново. И вот, я увидела родную душу в Регине Кавериной, о которой когда-то и подумать не могла, что она со мной заговорит.

Все ещё в шипах, она будто расплавилась. Выглядела такой беспомощной, запуганной. Она вся дрожала. Но, какое бы ни было её состояние, мне хотелось знать больше, и я решила, что постараюсь сделать это аккуратно".

-Ну все, все, - Ника подошла к ней и попыталась смахнуть слезы с её глаз. На ладони остался белый крем...
-Я часто читаю о том, что быть психбольным - это здорово. Но люди, которые возводят в культ болезни - идиоты. Люди, которым никогда не приходилось сталкиваться с этим, которые и не подозревают, каково это - когда ты бессильна перед тем, чего больше всего бы хотела! - Регина снова всхлипнула. - Если честно, не знаю, как ты на это среагируешь, но я даже рада, что долбанула Лазарева. И мне немного жаль, что не насмерть. Потому что мне было противно понимать, что единственный человек, которого я убила, был мне дороже всех...
Её голос уже не звучал подобно звону. Сквозь слезы Ника едва разбирала слова, ужасаясь им: она с трудом могла сказать, поддерживает ли Регину. Сразу вспомнилась прогулка в Красный дом, как Лазарев цеплял её, как бросил в неё кирпич. Он специально её провоцировал! Зачем?
Но ещё больше потряс Нику другой факт:
Регина Каверина убила человека!
-Убила? Что? Как?!
-Давай я... все по порядку расскажу. Ты, наверное, вообще не понимаешь, что происходит, откуда у меня это... эх, ты многое не знаешь! - Регина опустила глаза. Было видно, что она вытягивает из себя каждое слово. - В общем, первое, что ты должна знать - что я из детдома, вот.

Треск.
Буря.
В голове все перевернулось, поменяло места.
Подобно большинству своих ровесниц, Ника считала Регину Каверину невероятно крутой. Её с её стилем стали замечать только последние два года, и никто не спрашивал, откуда она.
"У меня сложилось стандартное, не слишком приятное мнение о детях из детского дома, похожее на то, которого придерживался Андрей относительно наркоманов. Да, я искренне жалела их, но признавала: туда попадают не от хорошей жизни, большинство из них - дети алкоголиков, наркоманов, уголовников, насильников. Конечно, были и исключения, простые дети-сироты, но таких там небольшой процент - все же им обычно находят другую семью. Даже Данила, у которого кто мертв, кто о нем и слышать не хочет - пристроили. Да, Алекс Лазарев был опасным типом, но Данил вырос в другой среде, нормальной. В детдоме же, рассказывали, как в тюрьме. Избивают, воруют, принижают. Неужели Регина оттуда?
В это было невозможно поверить. С ней поговоришь, и уже понятно, что она вполне воспитанный человек. Да и Андрей к ней отлично относился - Андрей, который говорил, что наркоманы генетически нездоровы!
Но не выглядело так, чтобы она шутила...".
-Не может быть... никогда бы не представила, - призналась Ника.
-Теперь-то да. Я знаю, что ты сейчас начнёшь спрашивать, так что давай я сама. Как попала? С рождения там. О родителях ничего не знаю. Что со мной? Понятия не имею, диагнозов мне не ставили, думали, это простая агрессия. А я, в свою очередь, никогда не говорила, что не контролирую себя в эти моменты - боялась же психушки. Знают ли Каверины? Нет. Им там говорили, конечно, но я при них ничего этого не показывала. Я вообще всегда вела себя при них нормально. Да, Наташа не моя мать. Почему по мне не видно, что я детдомовская? Потому что меня не оставляли в покое, пока я не достигла нормального уровня развития. Я ведь даже свою новую фамилию не могла выговорить, читать едва по слогам умела, писать почти совсем нет. Мною не только логопеды и тому подобные занимались, но и родители, Андрей, потом ещё Макс. Да, насчёт Макса. Я не знаю, чем я его зацепила. Видимо, до этого он не встречал таких, как я, но ты это лучше у него спроси. А насчёт убийства, это была случайность, как и сегодня. Только у меня в руках нож был. - Регина Каверина начинала дрожать. Слезы покрывали ржавчиной её голос, она с трудом говорила дальше, но Ника её не останавливала. - И вот... это был единственный человек, которого я тогда любила. У меня же не было никого, и вот, он, один... Я любила его не так, как Макса, в смысле, что не как своего парня. Наверное, как всех, кого я люблю сейчас, вместе взятых. И вот... я совершила ошибку, которую никогда себе не прощу. - Тут она уронила голову и принялась рыдать. Ника уселась рядом, а Регина все плакала и плакала. Она хотела что-то сказать, но её горло забило слезами, и она оставила попытки, пока не выплакала все, что могла.
Ника не чувствовала своих слез. Но она не чувствовала и никакого отвращения к Регине. Без объяснений ей стало ясно, что Каверина ни на кого не бросается просто так, её нужно как следует разозлить.
Данил, конечно, знает об этом. И использует. То и дело он её провоцирует, ему кажется, что это смешно. Нике вспомнилось, как, когда Лазарев швырнул кирпич в голову Регине, та бросилась на него, но в последний момент остановилась и убежала... Лазарев.
"Я думала, он другой. А после рассказа Реджи решила, что он ничем не отличается от моих бывших одноклассников. Они провоцировали меня, а Данил провоцирует её. Он знает, как ей тяжело от этого, но продолжает".

Велл ещё выше поднялся в её глазах. Любовь к девочке из детдома доказывала ей, что Макс не болен предрассудками. Но вот что делать с Андреем, Ника не знала. Вроде бы, то, что он не последовал за своим другом в отношении Регины, вызывало уважение, но Пролин и его предупреждения сбивали с толку.
-Вот, поэтому и чёрный ношу, - продолжила Регина, когда выплакала всю косметику. Без маски Розы она ничуть не походила на себя, но, признала Ника, выглядела мило. - А шипы - чтобы лишний раз никто не связывался.
-А белые волосы?
Едва не заплакав снова, Регина вздохнула:
-Можно, об этом я не стану говорить?
-Да, конечно.
-У меня от природы волосы чёрные. Я до сих пор не верю, что так выгляжу и так живу. Раньше и дня не проходило, чтобы меня кто-нибудь на задел. Они говорили мне говно, я бросалась, потом они шли к училкам или родителям со своими синяками и жаловались. Мне предъявляли. А ведь я и на взрослых могла - и могу - наброситься! Мне этого никак не хотелось, я же знала, что загремлю в тюрьму или психушку. Это значило, что меня закроют до конца жизни, и я его больше не увижу... а ведь у нас были мечты. У меня и у того человека. Мы думали, что когда нам исполнится шестнадцать, мы свалим и начнём жить сами. Работать мы и не думали. У него хорошо шли кражи. Он мог обчистить любого и остаться незамеченным. На эти деньги и хотели купить дом или квартиру, обставить краденым. Да, смешно... - она уже не плакала, слезы в ней закончились. - Поэтому, чтобы всего избежать, я начала прогуливать школу. Второй, третий класс - сплошь прогулы. Исключить нас не могли, сироты ж, волоком притащить тоже - мы этим активно пользовались. На крики нам было плевать. Чтобы не возиться с двумя детдомовскими - в одном классе учились только мы двое - наши пропуски уже просто не отмечали, двойки не ставили, а то в конце года было бы говно. Я так и не научилась нормально читать, про письмо молчу, половину букв не выговаривала - зато материлась на ура! Курила ещё. Сначала думала, что это жуткая гадость, но потом привыкла. Сиги мы тоже, конечно, крали. Никогда честно деньги не тратили! Ах да, я совсем забыла, я из Питера. Мы редко брали одни и те же магазины, носились по всему городу, ездили зайцами в метро и наземных транспортах - мой друг умел проскочить незаметно просто везде, да и я была слишком мелкой, чтобы попасться. В траликах и трамваях вообще несложно, иногда даже если просто сидишь, не подходят, в толпе не видят, а удрать там несколько секунд. Вот в метро пару раз ловили. Забирали нас, детей восьми-девяти лет, в автозаки, отвозили, звонили в детдом... после этого несколько недель ходили в синяках. Да, меня можно было бить, если я не нападала первой и боялась - тогда я становилась просто бессильна. Вообще, во все наши прогулы мы только и делали, что обчищали магазины. Покупали себе шоколадки, чипсы, колы, чупачупсы, мороженые, которые в жизни не получили бы просто так. Кроме того, нужны были деньги на развлечения, те же парки аттракционов - не платить же сладостями. Я попрошайничать хотела, но он сказал мне и не думать об этом! Он презирал людей и не хотел от них даже такой помощи, предпочитал наживаться на их глупости, а не жалости. Так, он чистил карманы. У него прекрасно получалось. Я тоже хотела, несколько раз прокатило, потом меня поймали, чуть не прибили... он меня как-то спас, а я до ужаса перепугалась и живьём людей больше не трогала. Чтобы было не так страшно, начала брать всякие штучки с шипами, думая, что это меня защитит. У меня шмот был нормальный благодаря нему. Мы считались уже просто безнадёжным случаем, нас никто не брал. Ну вот, а потом меня как-то завели... - тут она остановилась, перескочила отрывок и продолжила: - Я потеряла его, и стало хуже. Теперь не было того, ради кого мне бы стоило себя контролировать. Я на всех начала бросаться, говорила, что всех убью, ну меня в психушку почти со связанными руками отправили, а тут - Наташа! Я с ней как-то раз познакомилась, когда от благополучной гопоты одна удирала, просто прицепилась к ней. Она меня защитила и хотела взять с тех пор, но ей все не давали, не замужем была. Поэтому к Каверину обратилась. Они оба в разное время были друзьями матери Данила. И ты знаешь, к чему все привело. Меня кое-как вытянули, сослались на то, что со мной больно жёстко обращались. Вот, я сюда и переехала. Главным кошмаром было узнать, что мне придётся жить с двумя парнями, да и к тому же один из них... - Регина едва не проговорилась. - Жуткий хулиган, а второй такой весь удачливый. Думала - говно! Они меня убьют и изнасилуют! Новые родители сказали, что пусть только попробуют. С Андреем мы легко поладили, хотя его я боялась больше всего. Его жутко раздражала моя необразованность, и он непременно хотел это исправить. Мы никогда и не ссорились, хотя в первое время я была откровенным быдлом. Постепенно я начала тянуться за ним и исправлялась все охотнее. А Данил... сначала все было хорошо, но потом я совершила глупость и рассказала при нем Андрею о своём прошлом. Он просто взбесился! Сказал, что раз я так спокойно - ну да, спокойно - убила своего лучшего друга, то и Каверина могу, и его самого. Как-то сказал, что мое место в Маймаксе... я тогда ничего не понимала, а теперь вижу, что он просто страдал от своего положения и всю злость выплескивал на меня. Но теперь уже поздно. Я как наброшусь! Андрея, вообще никого, дома не было. И я просто в ужас пришла - и сбежала. Выбежала из дома, села на автобус, поехала... В Маймаксу! Я уже могла прочесть это слово на автобусной табличке. А дальше ты знаешь, с кем познакомилась. Сразу не призналась. Скрывалась в его доме, пока меня не нашли. Мне было десять лет. Дальше ты и от Макса знаешь. Я за то лето другим человеком стала. В школу, правда, смогла пойти только в декабре, когда уже чисто все нагнала. Я не могла поверить, что теперь умею  то же, что и обычная девочка моего возраста! Эта хрень, я её больше ни при ком не показывала, только парни знали. Я в школу ходила вся в шипах, плюс все время с Андреем, так что меня никто не трогал. Андрей и Макс сильно помогали с уроками, ну а Данилу Велл рот затыкал, иначе тот бы меня давно выдал. Я только в драках теперь была безумной... вроде все рассказала, если непонятно, так спрашивай.

Никто и никогда ещё не был так откровенен с ней, и мало сказать, что история её шокировала. Она не находила слов. Регина оказалась совсем не такой, какой она её видела, но в то же время Ника понимала: именно такая подруга ей и нужна. Они сидели в лаборатории, не думая о том, разыскивают ли их. Регина рассказывала всю технику краж, бесшумных вылезаний из окон по ночам, безбилетного проезда в метро, а затем переключилась на школу. И здесь Ника стала уже не просто слушателем: она легко поддерживала тему.
-Знакомо... Помню, мои вещи как-то раз в окно выкинули. А возвращаться за ними пришлось мне. Ещё мой пенал куда-то закинули, пока меня не было - и я его так и не нашла!
-О, пенал, - вздохнула Регина. - Как-то у меня одноклассники кидались вещами, и один пенал упал мне на парту. Я взяла и подала ему. Так он просто подошёл к урне и бросил его туда, потому что я до него дотронулась. Это для меня вообще та ещё тема. Нас словно не существовало, либо мы были как жутко заразные. С нами нельзя было говорить, нельзя было нас касаться. Я однажды в кого-то врезалась, и он побежал переодеваться прямо на перемене, и больше я его в той одежде не видела - выбросил, наверное.
-У меня было похожее. Я считалась каким-то ничтожным существом. Нападки, клевета, со мной было стыдно даже сидеть за одной партой. Причём знаешь, я же тогда даже материться не умела. Врезать - пожалуйста, только на меня потом стучали. И все это... - Ника завернула рукав. На левой руке ещё остались едва заметные тонкие шрамы. - Заживут, надеюсь.
Регина с жалостью взглянула на руку, а затем подняла глаза на Нику. Лицом к лицу. И до Волковой дошло, что она не боится на неё смотреть.
-У меня не возникало суицидальных мыслей, он мне не позволял, говорил, что они все сдохнут, а мы жить должны, - рассказала Регина. - Я не жалела, когда нападала на них. Мне было только жаль, что я не имела при себе ножа. Даже зная, что попаду в тюрьму, я очень хотела воткнуть его в человека!
-Да и у меня не возникало. Это было подсознательно. Без мысли заглушить душевную боль физической, как это пишут в дурацких ванильных пабликах. Я уже не отдавала себе отчёт в том, что делаю... понимала только, что нельзя родителям рассказывать.
-Почему?
-Мне казалось, это стыдно. Для меня это было как расписаться в своих слабостях, ну и плюс ко всему я считала себя виноватой. Потом-то они узнали, и я, к счастью, перевелась. В новом классе поспокойнее, но я там и не старалась ни с кем подружиться, даже минимально. Больше не повторю своих ошибок.
-Да и не нужно тебе! У тебя же мы есть! - зажглась Регина. - Давай ты в лицей перейдёшь, а?
Это было лучшее, что могла предложить Регина.
-Думаю, мне разрешат. Мысль отличная! Но знаешь, у меня теперь и травмат есть. И я не могу уйти из этой школы просто так...
"Мы с ней ещё долго сидели и болтали. То вообще не говорили, а тут выдали друг другу все. Я думала, что мне раскрыты все тайны Регины, кроме той, что она подчёркнуто держала в секрете - об этом своём друге.
С того дня Регина Каверина стала моей лучшей подругой. И ей, и Максу я могла доверить все, и они никогда не ссорились из-за меня. У нас не было подозрений. Я ни разу не пожалела, что однажды встретилась с ними и узнала правду о них, пока одной весной нас не стали обсуждать во всех местных группах".

Уходя из больницы, Ника попрощалась только с Региной и Наташей. Глядя на последнюю, она убедилась, что та не может быть её матерью: блондинка, глаза серо-зеленые, совсем не такие, как у Реджи, да и в чертах лица никакого сходства. Волкова спросила, где Андрей, но та не знала, сказала: наверное, с Данилом. И Ника не стала его разыскивать, потому что кого она не хотела видеть, так это Лазарева. После откровений Регины он стал ей отвратителен. Но она не стала возвращать ему травмат - вот на что у неё легли большие надежды.
Макс посоветовал ей не трогать бывших одноклассников больше, но как могла она последовать его совету, когда у неё было оружие Алекса Лазарева? Она не собиралась отказывать себе в удовольствии насладиться их отчаянием. Это стало её мечтой.

Нике казалось, что теперь все тайны разгаданы, и осталась только одна незаполненная ячейка - Андрей Каверин. Как бы ни отнеслись остальные, она приняла решение встретиться с Пролиным и разузнать абсолютно все. Но теперь она не собиралась принимать решение сама. Она знала, что, что бы ни открылось, она встретит Каверина и допросит его, выяснит, какие у него были причины. Нике не верилось, что человек, при своих талантах принявший детдомовскую девочку, может быть сволочью. И потом, она испытывала к нему то же, что и прежде.