Как я не стала мисс факультета

 Окончание мною школы совпало с реформой системы образования и в один год было два выпуска, нас десятиклассников  и обучавшихся по старой программе одиннадцатиклассников.
 
Школьные учителя  предупреждали нас о высоких конкурсах в институты, призывая усерднее заниматься. Не знаю повлияло ли это на кого-то еще, особое усердие было заметно только у Валеры Васькова, поступившего летом в Казанский авиационный институт. Остальные-же изредка проникаясь, заставляли себя чем-то дополнительно позаниматься.
  
И тем не менее, в  тысячном потоке студентов первокурсников индустриального института оказалась  и я студенткой строительного факультета, разделив комнату в студенческом общежитии с двумя школьными золотыми медалистками.
 
В нашей деревне была школа восьмилетка, чтобы учиться дальше и одновременно реализовать свое стремление научиться мало-мальски шить, мне пришлось уехать за полторы сотни километров и приезжать домой только на каникулы. В важный период подросткового взросления я была отдана сама себе.
 
Уже в зрелом возрасте в один из своих приездов домой, рассматривая мою визитку отец сам себе бурчал:"Смотри-ка ты, росла, росла тихая девочка... Главный..."
 
Зимняя сессия была успешно сдана и уже совсем рядом маячила летняя.

Первый курс захватил новизной впечатлений, знакомств, манящими объявлениями кружков и секций, из которых не удержавшись, записалась в мотокружок, привлекший перспективой получения прав мотоциклиста и секцию художественной гимнастики, в которую после первого занятия тренер меня взяла.

 Шел май месяц, весна готовилась к пышным проводам, листья на дереявьях уже распустились, на улице было тепло и сухо, но пальто и плащи ещё не сняли.
 
 В институте, видимо, по программе культурного воспитания студентов начали проводить факультетские вечера.
   
Билет на  наш факультетский вечер  мне достался случайно. Обычно их получали старосты в деканате и по своему усмотрению раздавали в группах. Так, в числе прочих мне и был предложен последний билет.
 
Конечно,  было бы лучше два, веселее вдвоём, спокойнее  и с поддержкой в случае чего. Ну одна так одна, все равно пойду.
 
 Вот этот вот билет и запустил процесс.
 
Мое тогдашнее "нечего одеть" не сравнится с сегодняшними полными шкафами "нечего одеть". Я конечно же была одета и как все, и может немного лучше основной массы нас студенток, но эта была скромная повседневность, а я ведь уже взрослая и мне, как и полагается, нужно что-то нарядное.
 
Все из одежды, что можно было бы рассматривать в качестве переделки для меня уже было обсуждено с мамой на зимних каникулах и имело свой вердикт. Самым ценным из отложенного был бабушкин  шелковик.
 
Бабушка жила в крепкой крестьянской семье и в юные годы, как девушка на выданье, имела сундук с приданым и нарядами, среди которых, точно знаю, было и два шелковика.
 
Шелковик- это шелковые юбка и кофта из чистейшего однотонного китайского шелка яркой сочной расцветки на  ситцевой подкладке.
Мне сегодня сложно представить свою бабушку в такой яркой и, наверное, дорогой для сельской девушки одежде.
  Вот один из них красивого редкого фиолетового цвета достался маме, а второй не менее красивый темно желтый - тёте.
  Ревизию прошла сохранившаяся от шелковика только юбка,  отданная мне мамой ( где же сегодня такой шелк купишь?), была распорота и ждала своего часа.
 
До вечера оставалось два дня и я занялась шитьем, основные навыки которого уже приобрела в школе.
 
Из-за дефицита ткани платьице получилось длиной до колен, без рукавов, но с оборкой "арлекино" по круглому вырезу на груди  и, чтобы скрыть уже расползающуюся ткань на подоле, тоже с небольшой оборочкой впереди, ближе к правому боку. 
  Выглядело оно великолепно, как абсолютно новое, дуэт шелка и цвета создавал праздничное волшебство.
 
Молнии такого цвета, конечно же, купить было невозможно и, чтобы одеть приталенное платье, пришлось оставить незашитым боковой шов под рукой и потом уже на себе аккуратно зашить.
 
Стесняясь своих худых рук, но делать нечего, ткани  же больше не было, в чешских туфлях-лодочках кремового цвета на средней шпильке, с прической бабетта я предстала на вечере, отыскала девчонок из параллельных групп и присоединилась к ним.
 
Актовый зал был полон.
 
 Программа вечера была обширной и интересной: выступление студенческого театра эстрадных миниатюр, выступления певцов студентов, один из них пел как уже популярный тогда Кобзон, второй как Эдуард Хиль.
 
В ансамбле на саксофоне играл знакомый пока только внешне студент из параллельной группы. Это был мой первый вечер в институте и  я была впечатлена происходящим.
 
Программой было заявлено, что в конце вечера будет избрана "мисс факультета" (шутливое и смелое начинание того времени), а она уже потом выберет себе "рыцаря".
 
"А какой она будет эта "мисс"? Наверное очень красивой, стильно одетой, вся как артистка (у нас такие точно есть) и все безоговорочно отдадут ей свои ленточки,"- подумала я.
 
В выборе "мисс" будут участвовать все присутствующие юноши на вечере, для чего каждому из них предложат по узенькой, длиной сантиметров пятьдесят, ленточке, которую он отдаст приглянувшейся девушке.
 
Девушка, получившая больше всех  ленточек и станет "мисс". Демократично и у всех на виду, но кто-то не преминул ситуацией воспользоваться.
 
Концертная часть поднялала общий настрой, начались танцы.
 
Видимо, торжественный цвет слегка топорщащегося китайского шелка впечатлял,  меня начали приглашать.
 
Надо отметить, что мою внешность дома не обсуждали и что я из себя являла могла только что-то своё предполагать. Про брата слышала из маминых уст, что он у нас красивый.
 
 Я-же ловила каждую фразу сказанную по поводу моей внешности.
 
То черная, как земля, брошенную маминой недоброжелательницей. А какой еще может быть десятиленняя девчонка со смуглой кожей, выгоревшими русыми волосами, бегающая все лето босиком со своими подружками среди полей и огородов?
 
 То большеглазая, а не разглядела - это от девчонок, при случае, когда что-то просмотрю, не замечу.
 
Мальчишки в классе за пухловатый большой рот пытались дразнить меня "лягушкой", но здесь по тихому совету бабушки удалось с ними быстро разобраться.
Кому захочется быть "хомяком" ну или кем-то еще, кого ты можешь напомнить сходством?
 
 Из массы комплексов по поводу своей внешности, главным была моя худоба.
 
Все девчонки соответствовали критериям того времени имея вес по формуле рост минус сто, я-же не добирала целых пятнадцать килограммов.
 
Это сегодня формула изменилась и, возможно, мне пришлось бы тяготиться несколькими лишними килограммами, но в то время я серьезно не дотягивала до стандартов.
 
 И рост мой был выше среднего, а  больше половины ребят, родившихся в трудное послевоенное время как-то не набрали роста и были ниже.
 
 Первый кавалер подошедший ко мне был серьезно пьян, чем привел в смятение, не смея отказать, я пошла с ним танцевать, и еще раз, а на третье приглашение уже собралась с духом и, наконец, отказала. Он больше меня не тревожил.
 
Успокоившись стала посматривать вокруг, а потом меня начали  снова приглашать. Так в моих руках появились первые ленточки...

О, чарльстон! Он и в школе у меня неплохо получался, начавшиеся занятия в секции художественной гимнастики улучшили пластику движений и дали понятие законченности движения и я легко и с удовольствием вытанцовывала разные па.

"Танец красив, если его красиво танцуют. Оказывается, не надо отвергать танец не увидев его в интересном исполнении",- сказал директор школы на проводах брата в армию, где по просьбе гостей мы с братом его танцевали.
 
В перерывах между танцами ребята просто подходили и отдавали свои ленточки мне, сказав, что считают меня самой красивой и для них я "мисс". Так у меня набралось их штук двадцать.
 
Я к этому никак не относилась, было немного приятно и только.

Мимо проходил наш "Кобзон", посмотрел на меня, ну почему сразу на меня, просто посмотрел?
 
Вот к этому смешению противоречий, смятения и скромности с зажатыми ленточками в руке и подошел разбитной Вадька.
 
Он держал в руках еще штук двадцать ленточек и предлагал мне стать "мисс факультета", а  я должна была избрать его своим "рыцарем".
 
Вадька учился в моей группе, имел "хвост" ещё с зимней сессии по математике, был очень веселым и общительным балбесом.
  На контрольных по математике он стремился сесть со мной и, по возможности, я что-то ему решала.
  Его отец был военным, Вадька ни в чем не нуждался, был красив, хорошо упакован и во всем остальном помимо математики разбирался намного лучше, чем я в математике.
 
Ничего более неожиданного в моей жизни еще не падало на мою девчоночью голову. Я могла понять, что могу кому-то понравиться, но чтобы так глобально... А может ему видней, он меня не первый день знает, да и массу других девчонок тоже? Он видит во мне "мисс" и себя рядом со мной? И ему потом не будет неловко за свою "мисс"?
 
Я была в смятении, стояла и слушала его предложение, мне было и приятно и страшно и, самое главное, я понимала, что здесь все как-то не так. 
 
Это он со своей инициативностью подсуетился, попросил у ребят ленточки, но ведь не ребята же сами их мне отдали.
 
На нас поглядывали, я стояла, держала в руках свои призовые оценки себя, а он предлагал мне, на вид, ещё столько же .
 
Решиться выйти на всеобщее обозрение? Пытаюсь предположить, какие огорчения это мне сулит?

Внешность - кто его знает? Наряд- тоже может подвести, вести себя на публике просто и естественно вряд ли сумею, нет опыта, а выбирать Вадьку своим "рыцарем" совсем не хочу.

Для всех- это или мой молодой человек, или просто так, чтобы засветиться, показать себя, просто спектакль. 

Я еще не встречалась с  мальчиками и выставлять на всеобщее обозрение в качестве своего друга кого-то, это конечно-же возможно, но зачем?
 
 Бедный Вадечка никак не мог предположить, что от такого волшебства можно отказаться. 
 
Вот ты стоишь, пока еще никто, а через полчаса уже "мисс", это же мечта всех девчонок!
Это тех, которые мечтают, а я ведь и не мечтала и не была готова к такому головокружительному взлету.
 
Вадька отошел, исчез в толпе, подошел снова, я с улыбкой сказала: "Нет", и он, как Змий Искуситель пошел уговаривать других, и нашел, и уговорил, и был одарен стеклянной шпагой изготовленной стеклодувом из химической лаборатории института, и стал "рыцарем". На сцене, с присущей ему непосредственностью, он был то немного помпезным, то игриво весёлым, то галантным, ну просто совсем как урожденный рыцарь.
 
  Я-же с трепетом держала свои двадцать "золотых медалек".
 
 Вечер закончился около одиннадцати, многие ребята предлагали меня проводить, я отказывала всем, знакомых не было, а с незнакомыми идти ночью в городе еще не могла себе позволить, не могла с первого взгляда оценить потенциал проблемности человека.

Я шла теплым вечером по пустынным улицам и улыбалась. В душе звучали то громкие мелодии исполнявшихся на вечере песен, то собственный бравурный марш, возносивший меня до высоты красивой девочки, вызывавший время от времени ликование и суливший радость грядущих перемен. 

 Редкие прохожие торопились по своим делам и совсем не замечали, что мои глаза сияют в сумерках.
 
 Легкий ветерок насвитывал свою весеннюю песенку в унисон с наполнявшими душу мелодиями.
 
 Я училась ощущать себя другой.
 
 В институтской многотиражке была заметка о вечере строительного факультета с фотографией "мисс факультета" и преклоненным перед  ней "рыцарем" со стеклянной шпагой.
 
 И я  совсем не сожалела, что это была другая девочка. Признание себя я уже получила, в душе была тихая радость, бабушкин шелковик, и я почти "мисс"...
 
Платье это уже больше не смогла надеть, видимо ещё росла и оно стало мне совсем узко и мама позже отдала его моей двоюродной сестре, младше меня лет на десять.

Эта маленькая история стала началом переоценки себя и в некоторые моменты жизни воспоминание о ней помогло расставить все на свои места.