Ему 110 лет и он дождался меня

Летом 2014 состоялась и эта встреча с прошлым. На этот раз это была встреча с домом. В течение шести лет я была в поиске. Мне помогли нынешние и бывшие жители Дербента, за что я им очень благодарна.      
     В этом доме на улице Буйнакской в семье Погосовых в 1910, 10 января родилась девочка.Тамарочкой назвали. А в 1911, 19 ноября появилась Раечка. 
     Тётя Тамуся рассказывала, что в детстве они с сестрой- погодкой носили беличьи шубки и белые муфты. Одевали их всегда одинаково. А тётя Рая вспоминала красивое кружевное бельё и свои кудри. Мама накручивала её и Тамусины послушные пряди волос на палец. Рая как- то рассказала мне, что семья всегда ждала отца, не садилась за стол обедать, пока он не осведомится в людской - все ли слуги накормлены и нет ли у них проблем. Только после этого, он поднимался к семье и все садились обедать.  Тётя Рита говорила, что на винзаводе у отца были машины, выписанные из Франции. А у неё была любимая лошадь - Конфетка. Рита была хорошей наездницей. Слуги называли её Джигит- Рита.
        26 июня 1913 года радости не было конца - родился второй, такой долгожданный сынок. Назвали его в честь деда Герасима, но сестры стали называть его Гога.
Через год грянула первая мировая война. Старший сын Павел все реже возвращался домой, больше находился в казарме. И, как все офицеры, жаждал попасть на фронт, чем пугал свою мать и сестер. В детской перед сном дети молились и просили Боженьку прекратить эту войну, и чтобы мама не вздрагивала каждый раз, когда из казармы вместо Павла приходил его денщик. На фронт в 1914 Павлу не удалось попасть,он нес службу в дербентском гарнизонном полку. Наступил ноябрь 1914г.В этот период, когда западный фронт замер, а восточный готовился к новым боям, на Кавказе русские войска сошлись в смертельной схватке со своим старейшим врагом - Османской империей. Павел был зачислен в 155 дивизию и отправлен на турецкий фронт.Летом 1916 в районе города Муш,он подхватил тиф и был госпитализирован в Тифлис.Долго не было от него известий. Он выжил. Служил при штабе, а в марте 1917 вернулся домой.
    В период войны, в городе появлялись военные-инвалиды. Мама со старшими девочками ходили в госпиталь, носили еду. Старшие дочери Аида, Сира и Рита ухаживали за раненными.
      На окраинах России общество в этот период тоже раскололось. Офицерство не осталось в стороне. Революционные идеи бродили в умах молодых. В гарнизоне, среди офицеров вспыхнул спор. Кому -то из них не понравилось высказывание Павла по поводу движения большевиков и их программы. Mолодая кровь- горячая кровь, слово за слово и …один из них убит. То был двадцатишестилетний Павел.
     Когда на пороге дома появился денщик Павла, мать, глянув на него, потеряла сознание. Страшная весть о гибели старшего сына парализовала отца. Не растерялась только семнадцатилетняя дочь Маргарита. Она оседлала своего любимого скакуна и помчалась в казармы, чтоб привезти тело брата. Когда девушка верхом на коне появилась на территории казарм, офицеры-лезгины встали по обе стороны, сняли папахи.  В абсолютной тишине по мере прохождения девушки через этот строй, офицеры, слегка выдвигая сабли из ножен, резко с шумом задвигали их в ножны- это был знак уважения к горю сестры. Так красавица сестра под лязг их острых сабель, без страха промчалась к телу брата и вывезла его.
«Баджи, баджи»,- как эхо ей вслед пронеслось слово ‘cестра, сестра’.
    
  А 21 марта 1916 года в доме вновь раздался крик младенца. Это была девочка, Элеонорочка, Нора. Все суетились, наряжались. Из Франции приехал старший брат Макара. Знаю по рассказам тёти Сиры, что он настаивал на переезде Макара к нему в Марсель.  Макар пообещал подумать. Но дочь Сиру, у которой были способности к рисованию, все же не отправил с братом в Марсель, как тот только не упрашивал его. Брат уехал. Это была их последняя встреча.
Приехала на день рождения Норочки, как всегда, их любимая бабушка из Шуши. «Бабушка-праздник», -так называли её старшие внучки. Привезла гору подарков. Очень она любила свою падчерицу Гаянэ. Дала хорошее домашнее образование ей и своим двум дочкам; они прекрасно умели управлять хозяйством, владели французским и русским языком, умели музицировать и петь. В то время Шуша был культурным, деловым городом. Макар ездил в Шушу к родственникам, где однажды познакомился с молодой девушкой. Не заметить юную восемнадцатилетнюю стройную светловолосую Гаянэ двадцатидевятилетний Макар не мог. Они понравились друг другу сразу, вскоре сыграли свадьбу. И увез Макар свою радость в Дербент. В любви родили девять детей, жили в достатке и согласии. Муж ездил в Москву по делам своим купеческим, выписывал из Франции оборудование для своего небольшого винного завода. Виноделие развивалось. Был активным, уважаемым гражданином города. В 1911 году в их доме встречали католикоса всех армян Георгия V.
 Тёща души не чаяла в зяте. Часто гостила у них, отчего дети были очень счастливы. В доме было шумно, весело, пахло шоколадом, персиками и орешками с изюмом. Старшие девочки музицировали, младшие вертелись в танце по паркету. Я смотрю теперь на окна этого дома и, мне кажется, я слышу веселую возню, беготню и детский смех. В присутствии бабушки Гаянэ тоже становилась ребенком, звонко хохотала, забыв, что она мать большого семейства.
 
 Так было и в тот день, 21 марта 1918 года. Семья справила двухлетие рождения Элеоноры. На следующий день бабушка уехала к себе в город Шуша. Что происходило в Шуше, на родине Гаянэ? «… в сентябре Шуша была занята объединёнными азербайджанско-турецкими войсками. А в 1920 азербайджанцы вырезали тех армян, кто не уехал и полностью разрушили город». Её мама, и она же «бабушка-праздник» погибла в родном городе Шуша с другими жителями некогда цветущего города, от которого звери не оставили камня на камне. Так что, провожая бабушку в Шушу, 22 марта 1918 года никто в этой счастливой семье не подозревал, что больше они не увидятся. И более того, никто не знал, что беда на пороге их дома.
   
  Что предшествовало этой трагедии? Была весна 1918 года. «В Баку в это время начались мартовские события, и в Дербент были направлены мусаватисские эмиссары, для которых местные банды были манной небесной.  И нашли подходящего, купили. Джаффаров, как глава банды, получил указание начать активные действия против армян. Ведь основной силой, противостоящей партии мусаватистов были армяне, принявшие большевистские идеи. Ленин в Закавказье делал ставку на армян, пообещав им решить вопрос с Турцией.    
 
  Что происходило в Дербенте?  Пока я искала ответ на эти вопросы, изучала документы, мой зять прислал мне найденное им письмо в интернете. Все получилось просто. Он набрал «Погосов Макар» и открылся документ-письмо, в котором описывались события марта 1918 года в Дербенте. Из того письма: «…первым был убит 22 марта на пороге своего дома житель Дербента Макар Погосов».  «… Обстановка в городе складывалась так. В конце 1917-начале 1918 в качестве главаря азербайджанских националистов активизировался некий однорукий Джаффар-бандит из ближнего села. Его банда крупных акций не проводила, но ими заинтересовались и …привлекли для своей расправы над армянами Дербента».
 
 Теперь у меня были фотографии дома и я узнала дату гибели деда. Я смотрю на окна этого дома и представляю себе последний, радостный день большой семьи Погосовых- 21 марта 1918 года. Девятому ребенку Макара и Гаянэ Элеоноре исполнилось два годика. В семье, как обычно, гостила любимая «бабушка-праздник». Был веселый, семейный вечер с музыкой, танцами и, конечно же, с подарками. Детям удалось получить разрешение и пойти ко сну на час позже, ведь на утро бабушка должна уехать, а им так хотелось побыть с ней еще немножечко.

 С утра Макар, проводив тёщу, уехал по своим делам. Возвращаясь домой, он заехал в кондитерскую. Там всегда такие ароматные розовые пряники - дети их очень любят. Улыбаясь и придерживая кулек с ароматными клюквенными пряниками, он сошел с коляски возле дома, расплатился и подошел к дверям. Раздался выстрел. Ничего не поняв в свои пятьдесят семь лет, с улыбкой на застывшем лице, он лежал на пороге своего дома. Душа его отошла раньше, чем жена, старшие дочери и слуги выбежали на улицу. Об этом говорила моя тётя Сира, его старшая дочь. Думаю, мой дед, получив смертельный выстрел, умер мгновенно, в минуту радости. Ведь он нёс своим детям их любимые пряники.
 Я помню, как мой папа Гога так радовался, когда ему удавалась купить розовые, клюквенные пряники.
   
   Похоронили слуги хозяина ночью, рискую своей жизнью. Супруга была в оцепенении. Кто-то из слуг узнал, что будут  армянские погромы, и они поторопились поднять хозяйку с детьми на чердак. Жизнь была на волоске у детей и у их матери.  Гаянэ находилась в совершенно невменяемом состоянии. Она просто отключилась от действительности. Обе старшие дочери Аида и Сира, подхватив младших, буквально на руках втащили на чердак и маму. Двухлетнюю Норочку слуги оставили, боясь, что она будет плакать. Слуги её переодели так, чтоб она сошла за их ребенка. Норочке только накануне исполнилось два годика и она еще не умела говорить.
 
   А в это время Рита носилась по двору в поисках маленького брата Гоги. Нашла его на заднем дворе, но подняться на чердак они не смогли. Лестницу убрала Аида, с трудом втянув её на чердака. Рита, недолго думая, вошла с братом в один из отсеков дворового деревянного туалета, в котором был крючок. Поставила четырехлетнего, одетого в белую матроску брата к стене, велела молча стоять и, закрыв его собой, замерла. В щель ей было видно, как снуют бандиты. Они выводят коней, выносят добро, другие допрашивают слуг. Видела Норочку в чужой одежде. Видела, как один из них протянул Норочке конфетку и спросил, где её сёстры, братья? Двухлетняя Норочка улыбалась своим беззубым ртом и прижималась к подолу юбки служанки. Та подняла её на руки, сказав, что она её ребенок, а хозяева уехали. Вдруг дверь дернулась. Рита успела рукой прикрыть рот брата, а другую руку прижала к своему рту, и всем своим видом говорила: «Молчи».  Дверь соседнего отсека со скрипом распахнулась и бандит опорожнился там.
 
    Два родных человека - семнадцатилетняя сестра и четырехлетний брат стояли в отсеке дворового туалета, закрывшись на тоненький крючок, от которого зависела их жизнь. И пока от смерти отделяла их дощатая стенка наспех сколоченного туалета возле конюшни, того самого туалета, который отец намеревался убрать, их старшая сестра Айкуш металась по крыше, уводя бандита в противоположную сторону от входа на чердак. Поняв, что от погони ей не уйти, она бросилась вниз на мостовую и разбилась. Когда бандиты ушли, Рита и Гога смогли подняться на чердак. Туда слуги подняли кувшины с водой и еду. Тёти говорили мне, что на чердаке они сидели почти две недели. Питались изюмом и орехами, которые хранились там в мешках.
(В доме на Гоголя у тётушек всегда в вазе лежали орехи с изюмом). 

Айкуш  тоже схоронили слуги. Гаянэ было трудно узнать, на лице у неё была застывшая маска. Смерть её первенца, сына, убийство мужа и гибель старшей дочери – это было слишком для неё. Рядом с ней на чердаке находилась Аида, всё держала свою маму за руки и целовала её. Сира с малышами забились в дальний угол чердака. Сёстры-погодки Рая и Тамара обнимали старшую сестру.Сира не переставая тихо плакала. Рита была единственной, которая в состоянии была думать и действовать. Она всё время передвигалась по чердаку, будто искала решение, а за ней хвостиком ходил Гога.Все спрашивал: «Мы в прятки играем?» 
 
   На вторую ночь Рита с Сирой спустились в дом. Комнаты были пусты. В детской у окна валялась изрубленная лошадка, любимая качалка Гоги.В зале крышка от маминого рояля валялась возле дверей, сам рояль оказался в углу комнаты, на окнах не было кружевных занавесок и бархатных портьер. Не было стульев и большого зеркала. В спальне родителей вся мебель была вынесена. Сира подняла с полу гребень, мамин гребень из слоновой кости и заплакала. А в кабинете у отца на полу валялись разорванные книги, журналы, газеты и изрубленные полки и шкафы. А вот тайник бандиты не нашли. Рита знала о тайнике от отца. Он показал ей тайник после похорон Павлуши.Уходя из дома, ей попались на глаза шкатулка с иголками и нитками и коробка с домино. На фоне разрушенного эти вещи как -то странно остались нетронутыми у самой двери. Рита машинально подобрала шкатулку и коробку с домино и взяла с собой на чердак. Позже, кто- то из слуг передал им большой портрет хозяина, который они спрятали у себя. Увидев портрет мужа,Гаянэ,будто очнувшись, стала рваться вниз, требовала, чтобы её повели на могилы детей и мужа. Слуги отказались. Клялись именем своего Аллаха, что они придали земле хозяина и его дочь. Но теперь, когда в городе погромы, они не могут выйти с хозяйкой. Это верная смерть для всех.
 
 Кто-то из слуг узнал, что в Порт-Петровска(ныне город Махачкала) прибыл пароход и тут же был атакован людьми. Пароход очень быстро ушел. Со слов тети Сиры, их отец решился вывезти семью, на март им был зафрахтован пароход.Пароход пришел с опоздание. Маршрут этого парохода мне неизвестен. Одно понятно, что из Дербента они должны были плыть на пароме до Порт-Петровска, потом до Астрахани...дорога до Франции была бы долгой с пересадками. Увы, потеряв мужа и старшую дочь, Гаянэ на тот момент не могла решится отправится в такой далекий путь с детьми.
 Несколько дней в городе по улицам города шныряли бандиты, врывались в дома армян, убивали и грабили.  Все это время дети и мать прятались на чердаке своего дома. 
    Ну, так или иначе, вскоре и Гаянэ поняла,что оставаться в городе не безопасно, хотя обстановка слегка утихла.Банда Джаффара выполнила поручение, пролила кровь армян, кроме того, награбив и отяжелев от награбленного, удалилась в село по домам. В город вошли англичане.Гаянэ с детьми в сопровождении слуг через полмесяца добрались до пристани и  они уплыли на пароме в Баку к двоюродной сестре мужа.
   
  В Баку они приехали на улицу Гоголя дом №6, где на третьем этаже в двух небольших комнатах жила семья Сергиян, двоюродной сестры Макара. Так и стояли на пороге этой коммуналки Гаянэ и семеро из девяти её детей – Аида,Сира,Рита,Рая с Тамарой,Гога и Нора. Детям её было 24, 21, 17, 8 и 7, 4 и 2. Семья сестры приняла их всех.
 Наступила осень. Гаянэ,одержимая мыслью найти могилы мужа и дочери, решила вначале октября вернуться в Дербент.

    А в Дербенте после того, как англичане, поняв, что у них ничего не получится, (их расчет был захватить нефть в Баку и Дербенте), поспешно уплыли. За ними в город вошли революционно настроенные отряды из Баку. Из письма коллекционера, найденного в Интернете: «Позже, после поражения мусаватистов в Баку вошла в Дербент, так называемая, Третья рота, состоявшая из армян, принявшая сторону большевиков. Продемонстрировала свое присутствие митингом под красными знаменами и установила новую власть. Бойцы вошли в село и захватили Джаффарова. Обезглавили и, насаженную на штык голову, носили по городу. Семью же его не тронули». Там же было написано, что «красавицу жену его видели в ателье позже тех событий. Она приходила фотографироваться к деду»,- прочитала я и подумала, надо найти внука этого деда-фотографа. Возможно, в семейном архиве сохранились другие фотография тех лет. Я пыталась найти и внука, известного коллекционера. Два года искала. Нашла. Написала. Он ответил еще через два года, что в семье уже нет взрослых, и помочь он ничем не может. Думаю не захотел. Известная личность, зачем ему ворошить прошлое? 
 А в июле, все того же 1918 года, на подступах к Дербенту со стороны Баку появился генерал Лазарь Бичерахов со своим войском, в составе которого были англичане. Коммунары в спешке покинули город. Бичераховцы вошли и Советскую власть отменили. Арестовали руководителей дербентской большевистской организации и расстреляли. Водрузили свой флаг и тоже умчались. А  6 октября вошли турки. Эти «доблестные войны», в красных фесках (головные уборы) начали, как обычно, с резни, разумеется, с армянской. В эту мясорубку и попала моя бабушка Гаянэ.
      
    Я смотрю на портрет деда, который знаком мне с раннего детства и думаю: Почему Макар не послушался старшего брата? Но потом вспомнила, что дед зафрахтовал пароход для выезда во Францию к брату. Пароход пришел с опозданием на неделю.
       Тут возник вопрос к самой себе: «Почему мы с мужем так долго тянули и не уезжали из Баку после событий в Сумгаите в феврале 1988 года,в Кировобаде?» Ведь город кипел. Ненависть к армянам вспыхнула и разгоралась в столице Баку. В телефонную трубку вопили: «Уезжайте, иначе зарежем». Город опустел. Многие выехали,  друзья-евреи выехали раньше армян. В классе у моих дочек осталось пять-шесть человек. О чем мы думали? Рассчитывали, что озверевшие толпы опомнятся? Что Горбачев остановит трагедию двух народов?Вначале был шок!Друзья-азербайджанцы, стыдливо пряча глаза, тихо призывали уехать". Однако, это уже другая история, о ней я позже напишу. А пока, вернусь- ка я к корням своим.