Как всё было!

Это достопримечательность Кировского района города Казани так называемые ,,Красные ворота". Рядом на первом этаже здания был тот самый хлебный магазин, где приезжие набирали хлеб громадными мешками. На фото видны три окошка и дверь в магазин между автомобилями. А в другую сторону (в сторону фотографа, что снимал эти ворота) наискосок и на другой стороне улицы описываемый ресторан. В описываемые времена через ворота ездили и ходили. На месте черной заплатки, наверху были часы. Ворота воротами, а вот под часами назначали свидания.

    Отрывок из будущего романа. Перед написанием большой работы хочется узнать, стоит ли эту работу писать? И как эту работу написать? Раньше на прозе.ру в разделе читатели можно было узнать, что неизвестный читатель хотел найти, наткнувшись на мои работы. Сегодня этой обратной связи нет и как, и чем заинтересовать своего неизвестного читателя неизвестно. Местные рейтинги и хвалебные рецензии знакомых читателей тоже не полноценный ответ на многие возникающие вопросы. Молчаливые прочтения равны ответам: «Зря читал!» Вот и пробую методом тыка определить что и как.

    Лето 61 года? Мне только что исполнилось семь лет. Воскресный полдень. Моя мама ведет меня обедать в ресторан. Она работает недалеко, а девать меня некуда. Весь день я рядом с ней, вот и идем: «Хлебнуть горячего супчика.» Днем швейцара нет, открываем двери сами. Официантки показывают нам столик. За столиком уже сидит мужчина. Мама с ним здоровается. Он задумчиво смотрит на стакан водки и нарезанный хвост селедки. Селедочный хвост украшен лимонными кружками, луковыми кольцами и зеленым горошком. Меня все время интересовало, а куда остальная часть селедки девается?
     На столе, покрытом белой скатертью, четыре прибора: блюдечко, рядом набор ножей, вилок и ложек. Возле каждого блюдечка еще рюмка, бокал и стакан тонкого стекла. Посреди стола ваза с цветами, вокруг её стоят две бутылки «Жигулевского пива», бутылка водки и бутылка лимонада. На столе еще чистая пепельница, стакан с салфетками, тарелка с хлебом и на специальной подставке соль, перец (черный) и горчица. Отдельно стоит резная бутылочка с уксусом.
Пышнотелая официантка, в белом передничке и с кружевной заколкой-кокошником на голове, принесла на подносе блюдо нашему соседу. На стальном, овальном блюде по боку три котлетки, жареная картошка и гречневая каша. Все украшено красной, маринованной капустой  и зеленым горошком. Мужчина выпивает как воду водку, закусывает селедочным кусочком и пододвигает к себе поближе блюдо с котлетами. Официантка слушая мою маму и записывая заказ, как бы между делом открывает мне лимонад и наливает его в стакан передо мною. Я изображая соседа, пытаюсь так же лихо выпить лимонад до дна, но газу в напитке слишком много и после пары глотков я поперхнулся. Вытираю слезы и смотрю по сторонам. Народу немного. Женщины в красивых платьях и мужчины в костюмах за столиками у окон. Народ попроще сидит в глубине зала. Там за двумя столиками сидят плотники, я их видел. Они недалеко от этого ресторана строят деревянный дом. Ожидая обеда они крутят и курят самокрутки, и разливают водку по стаканам. Пустые бутылки ставят на пол. Дружно выпили. Самокрутки дымят в пепельницах. А мужики намазывают горчицу на хлеб, густо солят и закусывают. Мама заметив куда я смотрю, говорит мне, что она дома даст мне попробовать хлеб с горчицей.
     Официантка приняв заказ, подскочила к столикам плотников, из ниоткуда достала и поставила новые бутылки с водкой и забрала пустые. Мужики степенно курят и о чем-то негромко разговаривают. Как мне нравилось смотреть на них. Хоть на улице, хоть здесь в ресторане. Всё у них основательно, с достоинством и со вкусом. Запах махорки в газетной завертке дошел до нас. Мне запах нравится, а молодой женщине за другим столиком видно не очень. Она смешно кривит носик, кивает на плотников и чего-то щебечет своему знакомому, что сидит напротив, за тем же столиком. Тот с усмешкой достает из кармана пиджака пачку «Казбека» и взбрыкнув головой, поправляя прическу, тоже закурил папироску. Интересная прическа была у него. С боков всё было коротко подстрижено, а сверху прядь длинных волос была зачесана назад. Как только мужчина взбрыкивал головой, так его длинные волосы как по команде ложились куда надо.
     Моя мама и наш сосед за столиком оказывается давно знакомы. Называли друг друга по имени отчеству и обсуждали не знакомыми для меня словами ту молодую женщину и того, что курит «Казбек». Несмотря на воскресный день наш сосед за столиком тоже вырвался на обед с работы. И тоже работал где-то поблизости.
     Официантка будто ждала когда я допью стакан с лимонадом и тут же принесла поднос с блюдами. Поставив перед нами тарелки с борщом остальное на подносе понесла к другому столику. Кроме тарелок со вторым на подносе еще стояла бутылка красного вина и крохотный графинчик. В ресторане воцарилась тишина все смотрели как тот мужчина, что постоянно взбрыкивал головой поправляя прическу, наливал из крохотного графинчика водку в рюмку. Официантка в это время профессионально крутила штопор открывая бутылку вина. В ресторане с мамой я был и до этого. Как открывают бутылки с вином видел. Но как наливают водку в рюмку из графинчика не видел ни разу. Мужчины тогда водку пили только из стаканов. Плотники обедая, водки больше не пили. Съели первое, второе. Запили компотом, еще раз покурили, расплатились и поблагодарив официантку пошли на свою стройку. А тот мужчина с прической всё доливал молодой женщине вина и сам то и дело опрокидывал новую порцию водки из рюмки в рот.
      Вообще-то все мужчины, что сидели за столиками у окон ресторана были не просто хорошо причесаны, все были с прическами. У нашего соседа волосы были уложены волнами. Волосок к волоску. Всё держалось как приклеенное. Это с высоты возраста понимаю, что у окон сидели в основном представители интеллигенции, бывшие офицеры. Большая часть, которых понюхала пороху и научившаяся новым манерам на службе за границей. Это у нынешних офицеров чистая выбритость и хорошая причесанность выдается за шик, у тех офицеров даже ногти были обработаны надлежащим образом в парикмахерских. Прошло пятнадцать лет после окончания войны, но многие из бывших не стеснялись временами ходить в офицерской форме. С начищенными пуговицами и скрипучими ремнями, только без погон и прочих знаков различия. Разве что скромные нашивки за ранения и орденские планки на груди.
     По улицам еще катались на самодельных тележках безногие инвалиды, безрукие и на одной ноге тоже встречались часто. Никто не кичился своими недостатками, все радовались жизни. Многие трудились и мне не раз приходилось удивляться ловкости однорукого продавца газированной воды или рыбой. Тут и двумя руками сложно справиться, а он одной всё успевает.
     До сих пор помню ресторанный борщ. Со щедрой порцией настоящей сметаны. А какая была подливка? Мама иногда для экономии времени и чтоб покормить меня побыстрей, из того же ресторана приносила к себе на работу пару «вторых» в кастрюльке или тот же борщ. Как было вкусно. У меня были приятели в том доме где был ресторан. И мы часто специально проходили мимо дверей кухни, что выходили на двор. Проходили только для того чтоб вдохнуть кухонный аромат. Приятелей кормили дома. Первый раз они попали в этот ресторан когда получили свою первую зарплату. Как они мне в детстве завидовали, тому что я там бывал и днем, а иногда и вечером. И им  тоже нравилась еда из ресторана, когда они мне помогали обедать или ужинать у моей мамы на работе.
      Моя мама была так занята на своей работе, что на поход в ресторан времени обычно не было и чаще всего мы обедали куском колбасы и хлеба. Или кусок сайки вприкуску с мороженным. Сайка это булка такая за 6 копеек одна. Сайки выпекались батареей из 3 или 4 булочек. Целиком вся батарея стоила соответственно 18 или 24 копейки, но можно было купить сайку и поштучно. Любой хлеб резали в магазине и пополам и на четверть. На другой стороне улицы, слегка наискосок был хлебный магазин, куда приходили покупать хлеб продавцы с ближайшего рынка. Они были в рваной, старинной одежде. Чаще в лаптях, чем в кожаной обуви. Меня всегда удивляло, зачем им надо было покупать столько хлеба. Они хлеба брали громадными мешками. Сайками забивая просветы между буханками и ели этот хлеб как пирожное, запивая обычной водой.
      Зимой, когда с утра пораньше мне с мамой приходилось проходить через тот базар, эти продавцы спали прямо в санях, под тулупами, возле своих товаров. Громадные меховые тулупы, под тулупами и мужики и женщины были одеты еще и в полушубки. Мужики подпоясаны красными кушаками и все обязательно в лаптях. В валенках ходили городские. Интеллигенты мужского рода все поголовно одевались одинаково. На ногах носили зимой чесанки. Это такие валенки обшитые кожей и на кожаной подошве, по моему. Пальто, цвета серый асфальт с меховым воротником. И шапка москвичка, пирожком-пилоткой. Вспомните зимнее фото товарища Н.С. Хрущева (или ,,инвалида" Бывалова в фильме ,,Операция Ы и др. приключения Шурика), на всех его помощниках и последователях любого уровня та же самая одежка.
   Продолжение  http://www.proza.ru/2017/05/09/529