Как бабушка Тамара за мир воевала

 Было это вскоре после отмены продуктовых карточек в1946-47 годах.Мы тогда в коммуналке жили.Это была полнометражная квартира- три комнаты на три семьи, дальше всё как обычно-места общего пользования- кухня, туалет, коридор.
 В одной комнате жили мы- я,мои родители и мамина старшая сестра, тётя Руфина.Мои родители инженеры,работали, как и многие в то послевоенное время, с утра до позднего вечера.Тётя Руфина -военный зубной врач.К ней даже из Москвы генералы приезжали зубы лечить.Была она женщиной категоричной, но справедливой, её побаивались, но уважали.Тётя Руфина безотказно лечила зубы нашим соседям,поэтому никто не смел оскорбить членов нашей семьи по национальному признаку.
 Во второй комнате с мамой и бабушкой,главной героиней моего рассказа,Тамарой Ивановной, жил Славка, мой почти ровестник.Тамара Ивановна сухонькая, маленького росточка, седая и интеллигентно уравновешенная,никогда голос не повышала, даже на Славку, хоть он был совсем не паинька.
В третьей комнате жили Пыжовы, мать Верка, так она сама представилась, когда вселилась и её дети Маша и Гриша. Были они старше нас со Славиком лет на10-15 и казались нам совсем взрослыми.
 Верка была особой шумной, бесцеремонной и нагловатой.Неизвестно как далеко бы зашла её наглость, будь у неё хорошие зубы.Но даже тётя Руфина не могла заставить её по графику убирать места общего пользования.Всю войну Верка работала охранницей на хлебозаводе.Как там Жванецкий сказал-"что охраняем, то имеем".Это про неё.Она не стесняясь часто откровенно заявляла "Жаль,что война кончилась, карточки отменили, жить стало тяжелее".Тащила она с завода продукты не только для семьи, но ещё и приторговывала.Карточки отменили и ручеёк иссяк.Её откровения приводили в праведный ужас Славкину бабушку,основную свидетельницу Веркиных сетований.Мы, мелкота, в счёт как свидетели не шли,нас она и не замечала.Тамара Ивановна возмущенно восклицала:"Вера,что вы говорите?!Как можно?!Столько горя война принесла!Бог не простит такого кощунства!"Вряд ли Верка знала значение этого слова, разве что в контексте, Она только отмахивалась, как от назойливой мухи:"э-э-э, да пошли вы все, праведники..."
Тамара Ивановна рассказывала моей тёте очередной разговор и они,теперь уже обе кипели от негодования.
 Была у Верки ещё одна неприятная черта-для неё не существовало ничего чужого. Если ей нужна была кастрюля, сковородка или другая кухонная утварь, она, не церемонясь,брала нужную ей вещь у соседей. Столь ли важно, что соседка как раз собиралась картошку пожарить или суп сварить. "Да ладно, не жидигт4гсь,вот придёт Гришка, пожрёт с моей сковороды, ты её и забирай, мне не жалко, жарь сколько влезет, а мне ждать некода, я человек рабочий, мне на завод нада.Это вы дармоеды-бездельники, цельный день дома околачиваетесь.Всё, хватит разговоры разговаривать!"Что ж, приходилось картошку не жарить, а варить, но её великодушным разрешением на моей памяти не воспользовался никто.
Разухабистый у неё был характер и требовал он шумной , весёлой компании,а что за веселье без выпивки. Покупать последнюю резона не было.Сахар и дрожжи, необходимые для закваски браги, на заводе "как грязи", говорила она.Была у неё и огромная, литров на 20, бутыль, которую она ставила около плиты. Процесс брожения занимал несколько дней,все ходили бочком, но что ей было до этого.
Кухня была невелика, стояли три стола, плита да раковина, поэтому использовался каждый сантиметр, каждый уголок.На гвоздике у двери, например, висели старинные каминные щипцы, которыми подбирали угольки, выпавшие не нароком из топки плиты, снимали паутину с потолка.Незаменимая вещь в хозяйстве.Намотав на них тряпку, можно было легко и быстро помыть унитаз.Поскольку Верка уборку никогда не делала, то и щипцы её не интересовали.Но в тот день ей понадобилась палка-срочно размешать брагу.У неё была такая специальная палка-мешалка, да куда-то запропастилась, Верка туда-сюда пошарилась, увидела щипцы, схватила их-и к бутылю...
 В тот самый момент Тамара Ивановна, в мягких тапочках, неслышной тенью возникла на пороге кухни и уже хотела упреждающе воскликнуть, но, зажав рот рукой, тихонько ретировалась.Ничего не заметившая Верка,стала размешивать месиво.Тамара Ивановна, выждав минутку и изобразив на лице огорчение, вошла на кухню:"Вера, что вы делаете? Ведь я вам не единожды говорила не брать ничего без спроса. Спросили бы, я бы сказала, что мы этими щипцами унитаз моем".
 Раздался дикий вопль...Я выскочила из нашей комнаты и увидела присевшую от страха Славкину бабушку и багровую от злости Верку со злополучными щипцами в руках.Наконец-то она вспомнила, что умеет говорить:"зачем вы мне это сказали?!Теперь придётся всё вылить, а так бы выпили, чай не сдохли бы!"-завопила она.И вылила, и гулянка в тот раз не состоялась.А вечером тётя Руфина,сидя со Славкиной бабушкой за чашкой чая у нас в комнате, серьёзно говорила:"Ты, Тамара, молодец !Так ей и надо, чтобы не хотела опять войны и разрухи".
Верка же так и не узнала, за что была наказана.