Кто же вы, лейтенант ветров?

1. Почти детективная история.

В книге лискинского краеведа Михаила Зюбина «Лиски: годы войны» встретилась интересная информация: «...4 августа 1941 года противник занял село Юровка, что в 20 километрах от Киева. Дот № 205, в котором находился пуле¬мётный взвод лейтенанта Ветрова, прикрывал отступающие под¬разделения наших войск. Вскоре лейтенант Ветров заметил, что фашисты обходят дот, и доложил об этом командиру. Командир приказал оставаться на месте и усилить огонь. Так взвод лейте¬нанта Ветрова оказался в окружении врага. Десять дней и ночей «гарнизон» Ветрова сражался с превосходящими силами против-ника и задачу свою выполнил. Сергей Ветров был посмертно на¬граждён орденом.  Именем Ветрова названа улица в Давыдовке ». Это написано на пятьдесят девятой странице, а на восьмидесятой читаем: «Георгий ВЕТРОВ - майор Гаврилов из Давыдовки. Блиндаж, из которого вёл огонь взвод лейтенанта Г. Ветрова, окружили гитлеровцы. Один¬надцать дней и ночей «Брестская крепость» Ветрова сражалась с во сто крат превышающими силами противника. Выстоял, не сдался, победил! Лейтенант Ветров в ходе боя по телефону был при¬нят в партию, а затем был награждён высоким орденом ».
С этой противоречивой информации и начался поиск. Сначала надо было выяснить, как же на самом деле звали лейтенанта Ветрова.
Казалось, самое простое и безошибочное решение - обратиться в отдел записи актов гражданского состояния (ЗАГС): герой наш родом из Давыдовки, значит, легко можно будет отыскать актовую запись о его рождении. И станет известно не только имя, но и краткая информация о родителях – кто, сколько им было лет, где жили, чем занимались, а если очень повезёт, то и ещё что-нибудь. Но… Территориальный отдел ЗАГСа Лискинского района сообщил, что актовая запись о регистрации рождения Ветрова 1918 – 1920 года рождения не  обнаружена . Оказалось, самый короткий и верный путь не дал результатов.
Так как же в действительности звали героя? Сохранялась надежда, что ответ на этот вопрос найти будет несложно: в обоих случаях Михаил Васильевич Зюбин указал, что Ветров был награждён орденом. Если это действительно так, то установить имя, отчество и даже год рождения героя не составит особого труда. Слава тому, кто придумал Интернет! И огромное спасибо Центральному архиву Министерства обороны Российской Федерации за два его сайта – общедоступный электронный банк документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» , где содержится архив наградных дел, и обобщённый компьютерный банк данных «ОБД – Мемориал», содержащий информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны ! Но… Как это ни странно, нас ждала неудача – информации не было ни на одном из этих сайтов.
Сначала мы столкнулись с тем, что на запрос о лейтенанте Ветрове на сайте «ОБД – Мемориал» не оказалось никакой информации: ни о Ветрове с указанием воинского звания «лейтенант», ни о Ветрове Сергее, ни о Ветрове Георгии. А ведь должна быть, если он погиб: у Зюбина в первом случае указано, что «Ветров был ПОСМЕРТНО на¬граждён орденом». Что ж, если нет среди погибших, пропавших без вести, раненных, погибших в плену, то уж о награде-то информация должна быть точно.
Да, информация о лейтенанте Ветрове Сергее нашлась. Если говорить точно, то даже три информации: Ветров Сергей Титович 1918 года рождения, Ветров Сергей Матвеевич 1920 года рождения и Ветров Сергей Александрович 1924 года рождения. Но ни один из этих награждённых не мог быть искомым героем: первый командовал взводом лёгких бронемашин и награждён за бои в Ростовской области в 1943 году , второй – командир взвода учебного артдивизиона и награждён в 1942 году за бои в Сталинградской области , третий – командир взвода противотанковых ружей и награждён в 1944 году за три тяжёлых ранения . Лейтенантов Георгиев Ветровых также оказалось три: Ветров Георгий Васильевич 1903 года рождения , Ветров Георгий Сергеевич 1917 года рождения  и Ветров Георгий Алексеевич 1916 года рождения  – все они награждены медалью «За отвагу», кроме первого, который получил медаль «За боевые заслуги». Так случилось, что все три награды получены не за боевые дела, а за тяжёлые ранения (в первом случае - за организацию бесперебойного продовольственного и вещевого снабжения). То есть опять никто не подошёл на роль героя.
Но неожиданно в Интернете нашлось очень много информации про лейтенанта Ветрова и легендарный дот № 205.
В воспоминаниях Давида Иосифовича Ортенберга, бывшего во время войны ответственным редактором газеты «Красная Звезда», за 21 августа 1941 года - 61 день войны имеется запись, которую мы воспроизводим, не смотря на большой объём, целиком, так как в ней много информации по интересующему нас вопросу: «Обычно стенографистка, принимавшая по телефону сообщения наших корреспондентов, относила расшифрованную стенограмму батальонному комиссару Анохину — начальнику корсети. Но на этот раз субординация была нарушена. Минуя все промежуточные должностные ступени, стенографистка примчалась прямо ко мне.
— Прочитайте, что они передали!
— Кто?
— Шуэр и Сапиго.
Это наши корреспонденты по Юго-Западному фронту — дружная, хорошо сработавшаяся пара. Материалы их всегда интересны. Но об этом репортаже мало сказать, что он интересен. Он удивителен!
Судите сами. Вот он в том виде, как напечатан в газете:
«ДЕСЯТЬ ДНЕЙ В ОСАЖДЁННОМ ДОТЕ
Разговор корреспондентов «Красной Звезды» по подземному проводу с героическим гарнизоном
На одном из участков обороны города К. превосходящие силы немцев окружили N-й дот. Гарнизон дота не оставил своей боевой вахты и, будучи в полном окружении, продолжал отражать яростные атаки фашистов. Находясь в этот период на командном пункте пулемётного батальона капитана Кипаренко, наши корреспонденты А. Шуэр и С. Сапиго связались по подземному проводу с комендантом окружённого дота лейтенантом Ветровым и имели с ним следующую беседу.
Корреспонденты «Красной Звезды». Здравствуйте, товарищ лейтенант. С вами говорят корреспонденты «Красной Звезды».
Лейтенант Ветров. Здравствуйте, товарищи.
Корреспонденты «Красной Звезды». Сколько дней вы находитесь в окружении?
Лейтенант Ветров. Сегодня минуло пять суток.
Корреспонденты «Красной Звезды». Расскажите об обстановке.
Лейтенант Ветров. Враг не прекращает попыток атаковать дот. За эти дни мы уже отбили несколько атак. Наиболее сильная атака состоялась в первый день окружения. Враг подошёл к доту с двух сторон. Подпустив фашистов на близкую дистанцию, мы открыли пулемётный огонь, от которого немцы понесли большие потери. Несколько часов они подбирали убитых и раненых. Потерпев неудачу, фашисты выслали лазутчиков, которые предложили нам сдаться. Двух лазутчиков я лично пристрелил из винтовки. Тогда немцы повели по доту артиллерийский огонь прямой наводкой. До сих пор не прекращается артиллерийская стрельба. За всё время немцам удалось вывести из строя только одну амбразуру, и ту мы быстро отремонтировали. С тыла фашисты ведут пулемётный огонь по двери дота, бросают гранаты. Древесно-земляное укрытие у входа разрушено. Прямым попаданием в дот оглушены три бойца, но они не вышли из строя.
Корреспонденты «Красной Звезды». Как чувствует себя гарнизон дота?
Лейтенант Ветров. Настроение у всех твёрдое. Будем драться до последнего патрона и дот не сдадим. А вообще-то у нас весело. В гарнизоне есть замечательный запевала пулемётчик Нетунский. Сегодня мы пели хором: «Раскинулось море широко». Но мы немного изменили песню. Слова «Товарищ, не в силах я вахту держать» мы переделали так: «Товарищи, в силах мы вахту держать»... Вчера по инициативе заместителя политрука Рыбакова был выпущен гарнизонный «Боевой листок».
Корреспонденты «Красной Звезды». Расскажите о его содержании.
Лейтенант Ветров. Я вам прочитаю несколько строк из статьи «Дот не сдадим»: «Мы окружены врагом, мы внешне оторваны ото всех, но внутренне чувствуем неразрывную связь со всем близким нам, дорогим. Верим в победу над врагом и дот не сдадим. Будем биться до конца». Скажу от себя лично, что боеприпасов у нас хватит надолго.
Корреспонденты «Красной Звезды». Как же у вас обстоит дело с питанием?
Лейтенант Ветров. С питанием мы тоже протянем. Сейчас экономим продовольствие, каждый получает по одному сухарю в день.
Корреспонденты «Красной Звезды». Кто особенно отличился при обороне дота?
Лейтенант Ветров. У нас не оказалось колеблющихся и маловеров. Все хорошо выполняют свой долг перед Родиной и дерутся с врагом так, как учит нарком обороны товарищ Сталин.
Корреспонденты «Красной Звезды». До свидания, товарищ лейтенант. Передайте привет гарнизону от редакции «Красной Звезды».
Лейтенант Ветров. Большое спасибо. Гарнизон выполнит свою задачу до конца».
Прочитав эту запись, я связался по телефону с Киевом, разыскал там Шуэра и Сапиго, спросил: когда состоялась беседа с лейтенантом Ветровым. Они ответили, что это было три дня назад. Передать материал сразу же не смогли из-за отсутствия на месте прямой связи с Москвой — пришлось ехать в Киев.
Я попросил выяснить: продолжается ли осада дота, держится ли его гарнизон? На выяснение этого ушло ещё двое суток. Комиссар пулемётного батальона старший политрук Сафонов сообщил нашим корреспондентам следующее:
«На другой день после вашего разговора с лейтенантом Ветровым группа смельчаков вызвалась поднести через вражескую линию продовольствие осаждённому гарнизону. Эта трудная задача благодаря храбрости бойцов была выполнена удачно. Гарнизон получил продукты. Оставался он в окружении десять дней, вплоть до того момента, когда подразделения полевых частей, взаимодействуя с гарнизоном дота, оттеснили немцев. Теперь положение восстановлено. Немцы отброшены от дота. Героический гарнизон с честью нёс свою вахту в окружении и теперь остаётся на своём посту. Настроение людей прекрасное. Перенесённое испытание ещё больше закалило и сдружило их. Комендант дота лейтенант Ветров подал заявление о приёме в ВКП(б)».
С этим дополнительным сообщением и появилось в газете далеко не обычное интервью. Я попросил Шуэра и Сапиго не терять лейтенанта Ветрова из виду, при первой возможности написать о нём и его боевых товарищах очерк. Это задание осталось невыполненным. Оба корреспондента погибли ».
Можно понять удивление редактора газеты 21 августа 1941 года, вспомнив обстановку тех дней: фашистские войска продолжают наступать по всем фронтам, Красная Армия вынуждена отступать. Всеобщая обстановка тяжёлая, не только рядовые солдаты, но и офицеры высоких рангов находились в растерянности. А тут вдруг небольшое подразделение – гарнизон отдельного дота – принимает решение и выполняет его, не смотря ни на что. Биться до конца – вот решение бойцов. Имея приказ на отход, на оставление позиций, они продолжают сопротивление. И нет среди них колеблющихся. Каждый понимает – враг пришёл в твой дом, и его необходимо уничтожить. Чем больше врагов ты убьёшь, тем скорее придёт победа, а в том, что победа будет, они не сомневаются. Легко быть героем в наступлении, на виду у всех. Не зря народ пословицу сложил - на миру и смерть красна! Но как же тяжело погибать в окружении, зная, что никто никогда и не узнает о твоём героическом поступке! Это просто удача, что корреспонденты не только узнали о них, но ещё и смогли связаться с ними, получить информацию, как говорится, «из первых уст».
В мемуарах Маршала Советского Союза Ивана Христофоровича Баграмяна «Так шли мы к победе», изданных в 1977 году, о доте № 205 и лейтенанте Ветрове можно найти упоминание на страницах сто девятнадцать и сто пятьдесят первой, где сказано следующее: «…мы выехали на оборонительные позиции южного сектора (имеется в виду Киевский укрепрайон). Полковник Сысоев чувствовал себя плохо и не смог сопровождать нас. Со мной отправились полковник Чернов и полковой комиссар Евдокимов. Вблизи Юровки находился опорный пункт «Крым», в который входили доты № 205, 206 и 207. Мы тщательно ознакомились с их состоянием. Несмотря на общую мрачную обстановку на фронте, среди бойцов и командиров не было и тени уныния. Все, с кем нам пришлось беседовать, жили одним чувством, которое хорошо высказал комендант дота № 205. Показывая оборудование и вооружение своей огневой точки, он воскликнул: «А вот и наш дом! Мы поклялись не покидать его. Ведь Киев позади!». Вот с этой мыслью: до последней капли крови защищать Киев – готовились все воины укреплённого района к предстоящему сражению ». «С беззаветной отвагой дрались гарнизоны дотов, входивших в отдельный пулемётный батальон капитана Кипоренко. Они не покидали своих огневых точек и тогда, когда стрелковые подразделения вынуждены были отходить. Так было у Тарасовки и Юровки, где были расположены доты подразделения младшего лейтенанта Сидора Терентьевича Негрея. Многие из пулемётчиков пали смертью храбрых, но уцелевшие держались до конца. Участникам киевской эпопеи запомнился бессмертный подвиг гарнизона дота № 205. Я хочу, чтобы об этих людях знали все. Их было шестнадцать: комендант дота лейтенант М.П. Ветров, сержант Музыченко, политбоец Рыбаков, красноармейцы Андриенко, Волкотруб, Гробовой, Квартич, Клочко, Мелешко, Нетунский, Романчук, Осадчий, Опанасенко, Сорока, Ярошенко и Ярошевский – четырнадцать украинцев и двое русских. На неоднократные предложения окруживших их гитлеровцев сдаться на «почётных условиях» у осаждённых был один ответ – огонь. Ни залпы фашистских орудий, выставленных на прямую наводку, ни отсутствие пищи и даже воды не сломили бесстрашный гарнизон. А положение наших бойцов, отрезанных от своих подразделений, было отчаянным. На шестой день страдания осаждённых, казалось, достигли предела: не оставалось даже куска хлеба. Кончились патроны. Остались только гранаты. Но ни у кого и мысли не было покориться врагу. Пожилой политбоец Рыбаков прикрепил на наиболее освещённой стене дота подготовленный общими усилиями боевой листок. Может быть, и не очень гладко были написаны заметки, но страстным призывом звучало каждое слово, начиная с вычерченного крупными буквами заголовка: «Дот врагу не сдадим!». В ночь на 9 или 10 августа, точно не помню, несколько смельчаков из 175-й стрелковой дивизии с боем прорвались к блокированному доту, доставили осаждённым пищу, боеприпасы и разрешение покинуть огневую точку. Однако все бойцы гарнизона, в том числе и раненые, категорически отказались оставить свою маленькую крепость. Лейтенант Ветров от имени всех заявил: «Мы поклялись не отдавать дот врагу и клятвы своей не нарушим». И снова сутками напролёт они стояли под вражеским огнём. Только 15 августа частям 175-й стрелковой дивизии полковника С.М. Гловацкого удалось, наконец, пробиться к доту, и его гарнизон снова оказался в едином строю защитников Киева ».
Иван Христофорович Баграмян летом 1941 года, будучи начальником оперативного отдела, а потом и начальником штаба Юго-Западного фронта, принимал участие в организации обороны Киева. Кому как не ему знать все героические поступки защитников Киева! Вот только почему-то инициалы лейтенанта Ветрова он пишет «М.П.»… Как это понять? Впрочем, если подумать, то станет ясно, что однажды встретившись с молодым лейтенантом, запомнившимся тем, что смог выразить словами чувства, в тот момент владевшие всеми,  Иван Христофорович мог и не знать его полного имени (бесспорно, что представлялся тот – «лейтенант Ветров»), а потом, когда узнал о бессмертном подвиге дота № 205, имени лейтенанта никто и не называл. Для всех он был просто «лейтенант Ветров»…
В книге Г. Ясева «Подвиг на віки. Місто-герой Київ», изданной в 2000 году, на странице тридцать сказано: «Первыми вступили в бой доты лейтенантов А.Х. Жуковца (восточная окраина Тарасовки) и В.В. Блазнина (южная окраина Юровки). Разбросав маскировочные прикрытия, они встретили врага шквальным пулемётным огнём. Когда штурмовые группы немцев начали обходить доты в «мёртвых» зонах, И.Е. Кипоренко приказал коменданту дота № 205 лейтенанту Ветрову встретить их огнём. Дот Ветрова строился по индивидуальному проекту и был наиболее укреплённым. Пять его обособленных казематов с шестью амбразурами растянулись вдоль просторного подножья высоты. Казематы соединялись между собою подземной галереей, от которой отходили проходы к складам боеприпасов и продовольствия. Общая глубина от вершины высоты – около 10 м. Вход в дот – с тыльной стороны высоты, закрытый бронированной дверью на массивных завесах. На 5 августа все доты опорного пункта «Крым» были окружены врагом. Коменданты дотов получили разрешение отойти вместе со стрелковыми подразделениями. Но большинство воинов не спешило воспользоваться этим разрешением, а многие из защитников вообще отказались отступать. В первый день боя гарнизон дота № 203 лейтенанта Черёмушкина отбил пять вражеских атак. Только к вечеру фашистам удалось окружить огневую точку. Ночью они начали стучать в стальную дверь, угрожая взорвать её, но никто не отвечал. Геройская семёрка готовилась к прорыву. Среди ночи тяжёлая дверь отворилась, и бойцы, возглавляемые лейтенантом, с гранатами в руках бросились в поле. Раненого красноармейца Тихонова гитлеровцы схватили и начали пытать. Но вдруг рядом взорвался снаряд, немцы разбежались, а боец пополз к своим...
Гарнизоны дотов № 206, 207 и 208 держались несколько дней. В ходе контратаки 12 августа они были деблокированы и продолжали выполнять боевое задание до последних дней обороны. О подвиге гарнизона дота № 205 свидетельствует донесение политуправления Юго-Западного фронта от 19 августа 1941 г.: «Гарнизон дота Киевского укрепрайона в составе политбойца тов. Рыбакова, младшего командира Музыченко, красноармейцев Квартича, Мелешка, Андриенко, Клочко, Волкотруба, Ярошенко, Нетрунского, Грабового, Осадчего, Сороки, Опанасенко, Ярошевского и Ромащука под командованием лейтенанта 28-го отдельного пулемётного батальона В.П. Ветрова, находясь во вражеском окружении с 5 по 10 августа и, не имея связи с нашими частями, самостоятельно вёл борьбу с наступающим противником, уничтожая его живую силу. Ни артиллерийско-миномётный огонь, ни гранаты, ни отсутствие продуктов питания не смогли пошатнуть мужество отчаянных воинов. В самой тяжёлой обстановке 9 августа в доте был издан боевой листок, главной темой которого было: дот врагу не сдадим. Попытки командования части деблокировать дот дважды оканчивалось неудачей, и только 10 августа группа смельчаков под жестоким огнём врага смогла его частично деблокировать и открыть путь к отходу. Но гарнизон эвакуироваться отказался. Комендант дота лейтенант Ветров от имени бойцов заявил: «Клятву свою – дот врагу не сдавать – мы выполним». Приняты меры по доставке гарнизону продуктов питания и боеприпасов. Наладив связь с командиром полка, отважные сыны Родины продолжали вести жестокую борьбу с фашистами, наносили им ощутимые удары. И только 15 августа при наступлении наших частей дот был деблокирован окончательно.
Бывший мастер по ремонту вооружения 28-го отдельного пулемётного батальона И.П. Газин вспоминает, что о подвиге ветровцев стало известно всему личному составу КиУР, в том числе и командующему фронтом, который лично разрешил гарнизону покинуть дот. Но бойцы не воспользовались этим правом и продолжали бой. А когда вышли из окружения, их радостно встретили боевые товарищи. Наивысшей оценкой стала благодарность командования. Открылись некоторые детали боя. В самые тяжёлые минуты, когда не хватало боеприпасов, бойцы вооружались винтовками со штыками, гранатами, открывали тяжёлые бронированные двери и неожиданно для врага бросались в рукопашную схватку. Командир батальона капитан И.Е. Кипоренко поддерживал постоянную связь с командованием стрелковых дивизий. Это по его просьбе командир 175-й стрелковой дивизии снарядил отряд прорыва к блокированному доту Ветрова ».
С каждой новой информацией открываются новые и новые подробности героических поступков лейтенанта Ветрова и его подразделения – они не оставили свой дот, не смотря на разрешение командующего фронтом. Бить врага – вот главное дело, что было у них. Железобетонные перекрытия надёжно защищали их, пулемёты были в исправности, боезапас пополнен, врага искать не нужно, он сам так и лезет на дот – как же тут можно оставить свой пост. Этот феномен русского человека попытался объяснить в одной из своих статей, написанных в первые дни Великой Отечественной войны,  писатель Алексей Толстой: «Англичанин Флетчер, ездивший в Россию в конце XIV века, говорил о русских воинах, что они жестоко бьются на поле брани и, окружённые врагом или раненые, не сдаются в плен и никогда не молят о пощаде, но умирают молча, как бы покоряясь судьбе. Так англичанин объясняет свойство русского воина мужественно принимать смерть. Но мы знаем, что не покорность судьбе заставила русского воина рубить мечом по насевшим врагам, покуда смертельная тьма не застелет глаза. Не смерть страшна ему в бою, но стыд. Держава русская велика, и не годится русскому человеку, если послали его оборонять честь державы, пятиться ради своего живота. Умирать никому не хочется, но что ж поделаешь! - вышел на бранное поле не для того, чтобы петь песни. Надо биться, и биться надо жестоко» .
В материалах А. Осипова, опубликованных в книге «1941. Оборона Киева» в 2002 году, на страницах сорок четыре – сорок пять читаю: «Из оперативной сводки штаба ЮЗФ к 22.00 12.08.41г.: «Противник отступает на юг, прикрываясь небольшими группами автоматчиков, при поддержке миномётов. Части 37-й армии встречают сильное сопротивление в районе сёл Юровка, Хотов, Пирогово. …При занятии с. Тарасовка и подходе частей дивизии к с. Юровка деблокированы ДОТы №№ 205, 206, 207. Гарнизон дота № 205 в полном составе находится в сооружении». В этой оперативной сводке упоминается о самом известном во всём КиУРе доте № 205. Этот дот располагался на западной окраине с. Юровка и был одним из нескольких в КиУРе дотов типа «Мина». Недалеко от него стоял дот лейтенанта А.Х. Жуковца, друга коменданта дота № 205 – лейтенанта В.П. Ветрова. Лейтенанты дружили, закончили одно Киевское пехотное училище. В гарнизоне дота лейтенанта Ветрова было 16 человек – двое русских (Ветров и Рыбаков) и 14 украинцев (Андриенко, Волкотруб, Гробовой, Квартич, Клочко, Мелешко, Музыченко, Нетунский, Опанасенко, Осадчий, Романчук, Сорока, Ярошевский и Ярошенко). Перед боями гарнизоны пристреляли оружие, обеспечили взаимосвязь с пехотой. Под уничтожающим огнём дотов лейтенантов Жуковца, Глазнина и др., а также частей 147-й и 175-й дивизий фашисты отступили. Во второй половине 5 августа немцы перенесли основной удар на с. Юровка. Дот № 205 вёл огонь с максимальной интенсивностью, но врагу удалось до вечера 5 августа обойти дот с юга и севера и штурмом овладеть селом. Гарнизон дота оказался в окружении. Немцы вели по доту непрерывный огонь из артиллерии и миномётов, сбрасывали на него тяжёлые бомбы. Была прервана электросвязь, повреждено оборудование, повреждена одна амбразура и пулемёт. Бойцы дота при свете фонарей набивали ленты патронами и насосами откачивали грунтовые воды, которые заливали помещения через трещины. Два бойца гарнизона были контужены. Командование фронта примерно 8 – 9 августа выделило специальную группу, которая бы ночью пробилась к доту и вывела его гарнизон, сняв или испортив всё вооружение. Из многих добровольцев отобрали наиболее опытных: сержанта Хлопота, бойцов Мельниченко, Цаплий и Подгорного. Возглавил группу лейтенант А.Х. Жуковец. Пройдя по болоту передний край обороны немцев, разведчики в 2 часа ночи приблизились к доту № 205 на 40 м. Гарнизон заметил наших бойцов и впустил их. Лейтенант Жуковец передал своему другу приказ об отходе, но Ветров категорически отклонил предложение оставить дот и попросил доставить продовольствие и боеприпасы. Об этом случае было сообщено М.П. Кирпоносу, которого это очень заинтересовало, и тогда начальник штаба 37-й армии А.А. Мартьянов привёл к нему бойца-разведчика, побывавшего в доте в составе разведывательной группы. Состоялся короткий разговор.
Разведчик: «Держатся. Говорят, что имеют приказ и из дота не уйдут».
Кирпонос: «Фамилии их Вы не узнали?»
Разведчик: «Никак нет: некогда было. Мы у них были всего минут десять. Они спросили про обстановку, закурили, сказали, что три дня были без хлеба. Тут же их лейтенант – фамилия его Ветров, так его называли, с одним бойцом пошёл куда-то за продуктами. Потом перед нашим уходом они вернулись, принесли продукты и патроны. Когда мы уходили они сказали, чтобы пехота не бегала «туда-сюда», а также твёрдо удерживала свои позиции».
Кирпонос вынул бумагу и написал: «Дорогие друзья, товарищи, защитники дота № 205! Восхищён Вашим мужеством и упорством. Родина не забудет Вашего подвига. Жалею, что не удалось навестить вас. Подателю этой записки сообщите свои имена и фамилии для награждения вас орденами. Крепко жму ваши мужественные руки и желаю новых боевых успехов в священной борьбе с немецкими захватчиками. Кирпонос».
Вслед за разведчиками в ту же ночь в дот № 205 пробрался ответственный секретарь партийной комиссии КиУРа старший политрук К.Ф. Стороженко и провёл в доте заседание по приёму в партию лейтенанта Ветрова Владимира Павловича, а в кандидаты партии – помкомвзвода И.П. Музыченко и ещё 6 бойцов. Дот продолжал сражаться. В течение 10 – 11 августа попытки наших войск овладеть с. Юровка успеха не принесли. Когда части 728-го сп 175-й сд 12 августа выбили немцев из с. Тарасовка и вышли к окраине с. Юровка, оставшиеся в живых бойцы дотов № 206 и № 207 вышли из них и приняли участие в атаке. Гарнизон дота № 205 в полном составе остался на месте. 15 августа, после трёхдневных боёв, 728-й сп с наступлением темноты перешёл в решительную атаку и очистил, наконец, с. Юровка от противника. В этой атаке наши части понесли большие потери, погиб идущий с винтовкой наперевес впереди бойцов военком полка старший политрук К.Е. Сахно и многие другие. Полк Юровку занял, но, как оказалось ненадолго. Вскоре Ставка ВГК отдала приказ оставить Киев и выходить из окружения. Лейтенант Ветров приказу снова не подчинился и отказался его выполнять. Тогда военком КиУРа И.Ф. Евдокимов был вынужден снова послать в дот № 205 секретаря парткомиссии КиУРа старшего политрука К.Ф. Стороженко. Только ему удалось убедить Ветрова, что приказ настоящий и необходимо оставить дот ».
В книге Р. Иринархова «У Днепровских круч…», изданной в 2006 году, на странице двести шестьдесят четыре нахожу следующее: «Атаки противника следовали одна за другой. Ценой больших потерь немцам удалось на стыке 147-й и 175-й стрелковых дивизий вклиниться в первую линию обороны УРа в районе Вита Почтовая, Кременище. Подразделения противника блокировали несколько дотов (№ 203, 205, 207) в районе Юровки, но они продолжали бой, отвергая все предложения врага о сдаче в плен. Несколько часов сражался гарнизон дота № 203, расположенного у моста на юго-западной окраине Юровки, не давая противнику возможности воспользоваться проходящей вблизи него дорогой. 6 дней держали оборону воины дота № 205 под командованием лейтенанта В.П. Ветрова, пока они не были деблокированы наступавшими подразделениями 175-й стрелковой дивизии. И в дальнейшем гарнизон дота продолжал героически сражаться с врагом. От огня красноармейцев нашли смерть многие вражеские солдаты и офицеры. На холме, где находится этот героический дот, воздвигнут монумент в честь защитников Киева, на мемориальной доске которого высечены слова: «Советским воинам, которые погибли в боях против фашистских захватчиков во время обороны г. Киева в 1941году. От комсомольцев и молодёжи Киевщины. Май 1967 года ».
В книге Г. Ясева «Бойові реліквії розповідають», изданной в 2004 году, на странице семь можно прочитать: «Дот № 205 лейтенанта В.П. Ветрова (на север от с. Юровка) – самый сильный из всех дотов Киевского укрепрайона. Имел пять казематов на шесть амбразур, которые растянулись по длине подножья просторной возвышенности. Дот входил в состав опорного пункта «Крым», который контролировал подступы к Туровой долине, что выходила к Жулянам. Начав августовское наступление, гитлеровцы сосредоточили своё внимание именно на этом направлении. 10 дней гарнизон из 16 человек, из которых двое – русские, остальные – украинцы, сражался в полном окружении. Гитлеровцы обстреливали возвышенность крупнокалиберной артиллерией, миномётами, бомбили с воздуха. Трескался бетонный потолок, пошли грунтовые воды, а дот стоял непоколебимо. Дерзость красных бойцов вызывала у фашистов панику. 15 августа дот был деблокирован, и гарнизон продолжил боевые действия. Исполняя приказ об отходе, смогли взорвать только часть подземных галерей. Разрушить всё сооружение им было не под силу. Дот и сейчас в хорошем состоянии, только затоплен грунтовыми водами ».
На Украинском историко-фортификационном форуме прочитала материал Г. Ясева: «Село Круглик (с. Юровка). Здесь бил врага 205-й ДОТ лейтенанта Василия Ветрова. Полтора месяца солдаты не пропускали противника. До середины августа этот рубеж оставался неприступным. Бойцы ДОТа получили разрешение отступать. Но им не воспользовались. Когда находящимся в окружении, голодающим солдатам повторно передали распоряжение командования – отходить, они снова отказались. Более того командир ДОТа дал понять, что его подчинённые не уйдут с занимаемых позиций, даже получив приказ. В августе части Красной армии осуществили прорыв в направлении села Круглик. Обессилившие от голода бойцы ДОТа были эвакуированы. Сюда прибыли свежие силы. Вновь прибывшие держали оборону ещё две недели. Получили приказ отходить и покинули бункер». «Громадный, с пятью казематами, вытянутыми вдоль холма, углубленный на десять метров, дот № 205 лейтенанта Василия Ветрова поливал немцев шквальным огнём вплоть до середины августа! Командующий укрепрайоном разрешил бойцам отступить — они не воспользовались разрешением. Ветров заявил от имени всех своих солдат: «Клятву свою — дот врагу не сдавать – мы выполним». Ни беспрерывные обстрелы врага, ни подступавший голод не сломили героев. Только при общем наступлении наших частей на этом участке «ветровцы» покинули истерзанную крепость… ».
В книге «Становится город героем», изданной в 1986 годе, о доте № 205 на странице восесьдесят три – восемьдесят четыре сказано: «Никогда не померкнет подвиг, совершённый гарнизоном дота № 205 у села Юровка. 16 советских воинов (13 украинцев и 3 русских) во главе с лейтенантом М.П. Ветровым сражались с врагом в окружении 10 дней – с 6 по 16 августа. Оставшись без боеприпасов и продуктов питания, защитники дота 9 августа выпустили боевой листок с лозунгом: «Дот врагу не сдадим, будем биться до конца!». Вот имена некоторых бойцов и командиров этого мужественного гарнизона: лейтенант М.П. Ветров, младший командир И.П. Музыченко, политбоец И.П. Рыбаков, боец А.И. Квартич. Героический подвиг гарнизона дота № 205 стал известен всем защитникам Киева, и они поклялись быть такими же стойкими и мужественными в борьбе с врагом, как их боевые товарищи. Украинский поэт Борис Палийчук посвятил их подвигу стихотворение, которое было опубликовано во фронтовой газете «Красная Армия» 13 августа 1941 года.
Первая ночь и шестая ночь, –
Одна на одну похожи.
В первую дот наш осилить невмочь
Врагу. И в шестую – тоже.
В щёлку посмотришь – какие поля,
Милые сердцу долины,
Наша политая кровью земля,
Славная мать – Украина.
Пусть окружили, зажали в кольцо,
В доте и душно, и знойно.
Руки тверды и спокойно лицо,
Родина, слышишь, спокойно!
В послевоенные годы на месте, где находился дот, воздвигнут монумент в честь защитников столицы Советской Украины ».
Без сомнения во всех материалах речь идёт об одних и тех же событиях, об одном и том же доте и об одном и том же человеке – лейтенанте Ветрове.
Георгий Евтихиевич Ясев в качестве доказательства подвига гарнизона дота № 205 приводит донесение политуправления Юго-Западного фронта от 19 августа 1941г., в котором указано, что гарнизоном дота командовал лейтенант В.П. Ветров. Что ж получается – официальный документ приводит инициалы лейтенанта Ветрова – «В.П.». Далее Георгий Евтихиевич пишет, что лейтенанта звали Василий Павлович.
В базе «ОБД – Мемориал» нашлась информация о лейтенанте Ветрове Василии Павловиче 1918 года рождения, уроженце села Антоновка Гордеевского района Орловской области, командире пулемётного взвода 145 пулемётного батальона 2 Укреплённого района Юго-Западного фронта. Он пропал без вести в августе 1941 года . Пришлось пережить лёгкий испуг, замешательство – как же так, лейтенант Ветров должен быть нашим земляком, уроженцем села Давыдовка Воронежской области, но очень быстро стало понятно, что этот лейтенант Ветров Василий Павлович не может быть комендантом дота № 205. Во-первых, Киевский укрепрайон носил номер один; во-вторых, гарнизон дота № 205 входил в состав 28 отдельного пулемётного батальона, а не как не 145. Нет, Ветров Василий Павлович не подходил на роль нашего героя. Поиск  следовало продолжать.
В Электронной Книге Памяти Украины 1941-1945 нашлась интересная запись: «Ветров, лейтенант, погиб в 1944 г. в концлагере Дахау (Германия) ». Неизвестно, появится ли возможность с достоверностью установить, что эта информация относится к нашему лейтенанту Ветрову, но это кажется вполне правдоподобным. Дальнейшая судьба героического лейтенанта (после того, как он покинул дот) неизвестна. Можно с большой долей достоверности сказать, что 28 отдельный пулемётный батальон влился в состав 175 стрелковой дивизии, в составе которой защищал район города Киева – Дарницу, а после приказа об оставлении города прорывался из окружения. Вполне могло быть, что лейтенант Ветров попал в плен и сгинул в фашистском концлагере. Всё это надо ещё проверять. Как выясняется, лейтенантов Ветровых было немало.
Не случайно в начале повествования, давая выдержки из различных книг, мы указали год их издания. Этим нам хотелось показать, как долго не было доподлинно известно имя героического лейтенанта Ветрова. 
Так кто же Вы, лейтенант Ветров? Какое имя носили? Кто были Ваши родители?

2. Ветровы – фамилия героическая.

Опять возвращаемся к Михаилу Васильевичу Зюбину, который указал посёлок Давыдовку, как родину лейтенанта Георгия Ветрова. Едем в Давыдовку в библиотеку концертно-досугового центра к Веронике Тимофеевне Вороновой. Этот удивительный человек всю жизнь собирает материалы по истории своего родного посёлка. Она-то должна знать точно, как звали лейтенанта Ветрова, и кто были его родители. После долгих поисков Вероника Тимофеевна нашла и подарила нам ксерокопию статьи Иллариона Фёдоровича Евдокимова, бывшего комиссара Киевского укрепрайона, «Ветровы с улицы Ветрова ». Но самое главное - Вероника Тимофеевна рассказала о том, что летом 2012 года приезжали два молодых человека из Киева, которые разыскивали родственников лейтенанта Ветрова. Телефон одного из них, Алексея Стаценко, она нам дала. И ещё сообщила, что у Ветровых было семеро детей. Теперь о семье лейтенанта Ветрова можно было узнать больше…
Удалось найти информацию о братьях Ветровых – участниках Великой Отечественной войны.
Яков Кириллович Ветров  29 апреля 1903 года рождения, стрелок 350 стрелковой курсантской бригады, умер от ран 20 августа 1942 года и похоронен на Моршанском городском кладбище Тамбовской области .
О Ветрове Фёдоре Кирилловиче 7 февраля 1907 года рождения известно только то, что в марте 1943 года он был зачислен в состав 232 стрелковой дивизии 38 Армии Воронежского фронта, как освобождённый из плена (до плена был курсантом 149 стрелковой дивизии) . Дальнейшая судьба его неизвестна.
А вот военную судьбу Митрофана Кирилловича 1914 года рождения удалось восстановить полностью. Первый документ, который удалось на него обнаружить на сайте «ОБД-Мемориал» - список начальствующего, младшего и рядового состава сверхсрочной службы кораблей и частей Черноморского флота, погибших и пропавших без вести  с 30 июня по 3 июля 1942 г. Согласно пункту двадцать третьему этого списка Ветров Митрофан Кириллович, старший сержант сверхсрочной службы, завстоловой 9-БМП, пропал без вести 3 июля 1942 года . В сопроводительном письме к этому списку имелось небольшое пояснение: «Основная часть потерь относится к периоду оставления нашими частями Севастополя». Затем имеется сообщение от 29 января 1943 года о том, что Ветров Митрофан Кириллович жив . Но это были далеко не последние документы. Следующим был именной список безвозвратных потерь личного состава в частях Туапсинской военно-морской базы Черноморского флота, уволенных в запас, дезертировавших и осужденных Военным Трибуналом ТВМБ ЧФ с содержанием в исправительно-трудовых лагерях, приговора коих вошли в законную силу, в пункте четыре которого говорилось о том, что Ветров М.К. 1914 года рождения 10 марта 1943 года осужден Военным Трибуналом ТВМБ ЧФ за злоупотребление служебным положением и расхищение госпродуктов к 8 годам исправительно-трудовых лагерей . Казалось, что, тяжело вздохнув: «В семье не без урода!», можно было поставить точку, но информация о Митрофане Кирилловиче не была исчерпана. В сообщении от 27 июля 1943 года говорилось, что определением Военного Трибунала Черноморского флота Ветров М.К. из-под стражи освобождён и направлен через Усть-Лабинский РВК на фронт в действующую армию . Была такая возможность у осужденных Военными Трибуналами - кровью искупить свою вину перед Родиной.
8 ноября 1943 года рядовой красноармеец Ветров Митрофан Кириллович был убит на северной окраине села Соломки, похоронен в двух  километрах севернее села Среднее Николаевской области (именной список безвозвратных потерь личного состава 240 отдельной армейской штрафной роты  108 гвардейской стрелковой дивизии с 1 по 26 ноября 1943 г.) . Извещение о гибели солдата было направлено его жене Александре Тимофеевне, но доставлено не было и вернулось в Москву в Главное управление кадров Красной Армии . И хорошо, что родные не получили эту страшную бумагу: человек-то оказался жив (второй раз уже попытались солдата похоронить, но он выжил!). Согласно следующему документу – именному списку на лиц сержантского и рядового состава, освобождённых  из плена – окружения противника, поступивших на сборно-пересыльный пункт  5 Ударной Армии – Ветров Митрофан Кириллович, старшина 308 гвардейского полка 108 гвардейской стрелковой дивизии (не сказал, видимо, всю правду о себе Митрофан Кириллович, скрыл, что воевал в штрафной роте, наверное, это было правильно в его ситуации – шла война, особо некогда было разбираться, кто есть кто – воевать надо, а человек в действующую армию просится, бить фашистов), был направлен 20 апреля 1944  года в 237 армейский запасной стрелковый полк . Исходя из документов, можно сделать вывод, что не был убит солдат – штрафник на северной окраине села с поэтическим названием Соломки, а попал в плен к фашистам, где (на его счастье!) пробыл недолго. А дальше… Дальше – удивительное дело! – он попадает в 7 стрелковую роту 308 Гвардейского стрелкового полка 108 Гвардейской стрелковой Николаевской Краснознамённой ордена Суворова дивизии. И звание ему восстановили – старшина (теперь уже «гвардии старшина»), и стал он помощником командира взвода. Всё это говорит о том, что ещё до своего плена показал себя Митрофан Кириллович отважным солдатом. А что был он личностью героической, свидетельствует орден Славы третьей степени, которым он был награждён приказом 108 стрелковой дивизии № 037/н от 18 ноября 1944 года. В наградном листе читаем: «Гвардии старшина Ветров в бою 5 октября 1944 года за город Кикинда (Югославия), командуя взводом, ворвался первым со своим взводом в город, с боем выбил немцев из нескольких улиц и обеспечил продвижение роты вперёд. В этом бою им было истреблено 12 вражеских солдат. В бою 7 октября 1944 года за село Новая Канижа (Югославия) продвижению роты мешали две пулемётные точки. Гвардии старшина Ветров своевременно заметил их, смело зашёл со своим взводом им в тыл и атаковал. В результате смелых и решительных действий огневые точки противника были уничтожены, что обеспечило беспрепятственное продвижение роты вперёд ». Сухие, лаконичные строчки наградного листа всё же дают возможность понять, каким храбрым, смелым воином и отличным командиром был Митрофан Кириллович. Удивительная судьба у этого человека! Сколько же он успел за годы войны пережить, перенести тяжести, боли, унижений, мучений! Как-то не вписывается в этот образ расхититель государственных продуктов. Время было страшное, обстоятельства могли быть разными. По законам военного времени очень многие поступки оценивались как преступление, но впоследствии люди реабилитировались, так как имели место перегибы. В случае со старшиной Ветровым получилось что-то подобное, видимо, поэтому вышестоящий Военный Трибунал отменил приговор в отношении его и направил в действующую армию. Значит, не такой уж тяжкий проступок совершил Митрофан Кириллович. Всей своей последующей деятельностью он полностью искупил свою вину. И последний штрих к этой истории - именной список № 3 безвозвратных потерь личного состава 108 гвардейской стрелковой Николаевской Краснознаменной ордена Суворова  дивизии за период с 5 по 15 января 1945 года. Здесь в списке 308 гвардейского стрелкового Сегедского полка за № 6 имеется информация о Ветрове М.К., старшине, разведчике, – убит 7 января 1945 года на северной окраине города Буды на стыке улиц Сиде-куме и Перато (Венгрия) . В третий раз список безвозвратных потерь отразил уже фактическую гибель героического человека. Не подвёл старшина Ветров ни свою фамилию, ни своих родных!
Помнится, в школе учительница истории постоянно говорила нам: «Чтобы лучше понять героя, необходимо посмотреть, в какую эпоху он жил, что в это время происходило в стране, кто были его родители, ибо всё это накладывает свой отпечаток на характер человека». Чтобы понять истоки мужественного характера мужчин из рода Ветровых, давайте заглянем в историю его семьи. Тем более что у нас есть такая возможность – существует рассказ двоюродной сестры Ветровых Степаниды Ивановны Сорокиной и друга детства Сергея Ветрова Григория Павловича Воронина, записанный И. Кирносом: «Семья Ветровых была бедной крестьянской семьёй, проживающей в селе Давыдовка. Хата была у них крытая соломой (как и у других бедняков) и состояла из одной комнаты с земляным полом. В комнате — стол, старенькая деревянная кро¬вать и три скамейки. Вот и вся мебель. В домашнем обиходе находилась нему¬дрёная утварь — деревян¬ное корыто, вёдра, решето, ухваты, кочерёжка, лопата, вилы да плетёное лукошко. Из посуды: кувшины из обожжённой глины, с деся¬ток деревянных ложек, по¬ловник, две - три миски, кружка. Вот и всё. Все¬го у супругов Ветровых было 8 сыновей. Дети спали вместе на по¬латях, на большом матра¬це, набитом соломой. Укры¬вались одной домотканой дерюгой. Хозяин большого семейства Кирилл Семёнович был инвалидом (лишился ноги в русско-японскую войну). Пока не подросли дети, все хлопоты по дому ложились в основном на плечи его жены Евдокии Васильевны, женщины трудолюби¬вой, скромной, приветливой. Всю ласку и теплоту своей души отдавала она детям. В семье Ветровых нужды было хоть отбавляй. Жили впроголодь. Не у каждого из ребятишек была обувь и верхняя одежда. Жалели соседи — помогали обраба¬тывать земельный надел, нередко делились последним куском хлеба, щепоткой соли. До революции в школу ходили четыре брата Ветровы. Сергей учил¬ся особенно хорошо, был способным, пытливым маль¬чиком. Но в подготовитель¬ный старший класс его не приняли, потому что роди¬тели не имели средств пла¬тить за учёбу сына. Сергей очень увлекался книгами, много читал и охотно рассказывал ребятам – своим сверстникам – о прочитанном. После революции одним из первых вступил в комсомол и вскоре возгла¬вил волостную комсомоль¬скую ячейку. Немного поз¬же стали членами комсомо¬ла его братья — Кондрат, Фёдор, Иван и Алексей. В 1918 году Сергей Вет¬ров стал работать делопро¬изводителем в волисполкоме и в том же году вступил в партию большевиков. Ак¬тивно участвовал во всех мероприятиях, проводимых органами Советской власти.
Нелегко утверждалась новая жизнь на селе. Вра¬жеские элементы яростно сопротивлялись. В Давыдов¬ке был раскрыт контррево¬люционный заговор крупных торговцев. В проведении операции по разоблачению заговорщиков принял непо¬средственное участие и мо¬лодой коммунист Сергей Ветров. По заданию ревкома ком¬сомольская группа под ру¬ководством Ветрова прове¬ла экспроприацию имущества у местного помещика¬. На пропитание голодаю¬щих и для нужд фронта крайне требовался хлеб. Ку¬лаки не хотели доброволь¬но отдавать имеющиеся у них излишки продовольст¬вия, саботировали хлебопо-ставки. В 1919 году создали в Давыдовке продовольственный отряд из 7 человек. В его составе был и Сергей Ветров. По поручению ревкома отряд проводил изъя¬тие зерна у кулаков в сё¬лах Старая Хворостань и Аношкино. Справившись с нелёгким делом, продотрядовцы воз¬вращались в Давыдовку и не знали, какая опасность им грозит: в засаде на опуш¬ке леса «Моховой» их поджидали бандиты во главе с бывшим офицером царской армии Боевым. Они внезап¬но напали на продотрядовцев. Раздались один за дру¬гим выстрелы... Трагически оборвалась жизнь коммуниста Ветрова и его товарищей по отряду А. Г. Вдовина, Я. В. Куз¬нецова, А. Н. Зайчикова, Р. А. Селезнева, Т. П. По¬пова и 3. Г. Заборских. В братской могиле в цент¬ре Давыдовки покоится прах продотрядовцев, погибших от злодейских рук бандитов. Короткую, но славную жизнь прожил верный сын Отчизны Сергей Ветров. В Давыдовке названа его име¬нем улица, на которой он родился и вырос. Самый младший из сыно¬вей Ветровых, Георгий, родился в тот год, когда не стало его брата Сергея. В 16 лет Георгий вступил в комсомол, овладел специальностью тракториста и работал в колхозе. В 1939 году он уехал в военное училище, которое окончил в июне 1941 года. Ему при¬своили воинское звание «лейтенант». Сергей Ветров боролся за становление Советской вла¬сти, а его брат Георгий за¬щищал завоевания Октября в годы Великой Отечествен¬ной войны. Участвовали в боях с гитлеровцами и ещё четыре брата Ветровы: Яков, Митрофан, Фёдор, Иван ».
Судя по всему, дружная была семья у Ветровых. Пусть не было достатка, не всегда сытыми, одетыми были дети, но они чувствовали любовь, заботу родителей и отвечали им тем же. Самоотверженная любовь к родине начинается с малого – с любви к родителям, братьям и сёстрам, а потом уже это чувство переходит дальше – к окружающим, к месту, в котором живёшь, к стране. А любя Отчизну, как же её не защищать! До последнего патрона, до последнего дыхания…
Теперь уже было ясно, что и Сергей Ветров существовал, и Георгий. Причём, Сергей был героем первых лет становления советской власти, трагически погибшим, поэтому в августе 1941 года не мог защищать Киев. Следовательно, защитником Киева – комендантом дота № 205 был Георгий. Почему же ни у кого из авторов материалов о защитниках Киева не встречается имя «Георгий»? Может быть, это не давыдовский Ветров командовал гарнизоном дота № 205? Опять вопросы, вопросы, вопросы… Где же искать на них ответы?
К этому времени пришли ответы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива и ЦАМО, что никакой информацией об интересующем нас человеке они не обладают. А где же искать информацию?
 
3. Встречи на киевской земле. Оборона Киева.

Благодаря Веронике Тимофеевне, удалось найти Алексея Стаценко, который оказался не просто любителем истории, а членом международной ассоциации исследователей фортификации  «Цитадель». Мы встретились в Киеве. Вместе с Алексеем на встречу с нами приехал и Павел Нетёсов, председатель ассоциации. Удивительные люди! Тем, кто любит побрюзжать на современную молодёжь, которой якобы ничего не интересно, кроме компьютеров с их сетями, хочется дать совет – приглядеться к тем молодым людям, которые занимаются в различных исторических клубах. Они же по крупицам восстанавливают нашу историю, выводят на свет, казалось бы, навсегда потерянные имена. Никто их работу не оплачивает, наоборот, они тратят свои деньги, время и силы на поисковую работу, установление памятников и, как эти ребята, на восстановление дотов. И при этом совершенно бесплатно проводят многочасовые экскурсии по Киевскому укрепрайону со всеми желающими. 
Алексей с Павлом  потратили более четырёх часов, чтобы провезти нас по части Киевского укрепрайона с посещением дота № 205. Ни мне, ни моим родным не забыть этой поездки и рассказов ребят. Даже мой восемнадцатилетний сын, который, как мне казалось, очень далёк от темы войны, был увлечён экскурсией. После посещения дотов,  просмотра видеозаписей реконструкции боёв августа 1941 года ребята дали возможность посидеть за станковым пулемётом, чтобы хоть на миг, хоть чуть-чуть почувствовать кожей всю боль и ужас тех пареньков, которых война перемолола в своей ступе. Сын мой позже, имея в виду бойцов дота № 205, сказал: «Как же они это вынесли! В тёмных, мрачных, сырых казематах, наполненных к тому же пороховом дымом, голодные, ничего не видящие и не знающие, что происходит вокруг, окружённые врагами, которые предпринимают постоянные попытки, чтобы их уничтожить, как они находили в себе силы сопротивляться врагу. И при этом отказывались покинуть свой дот… Просто уму непостижимо!»
Мы были очень благодарны Алексею Стаценко за его рассказ, который в кратком изложении выглядит так: «Началось всё в далёком 1929-м году, когда  командующий войсками Украинского округа командарм Иона Эммануилович Якир дал указание о разработке проекта по строительству Киевского укрепрайона.
Прошло всего девять лет, как на Украине закончилась кровавая Гражданская война. И девять лет минуло с той поры, когда Киев, дореволюционную столицу Украины, оккупировали польские войска. Они пробыли здесь недолго, всего тридцать пять дней. Но город надолго запомнил их и подрыв при поспешном отступлении Дома губернатора и красавца Николаевского Цепного моста.
Мир с поляками подписали в Риге в 1921-м году, но спокойствия молодой Украинской Республике это не принесло.  На границе, которая находилась от Киева менее чем в 250-ти километрах, было неспокойно. С территории Польши постоянно проникали разведчики и диверсанты. Иногда целые отряды вооруженных белогвардейцев, переодетых в форму красноармейцев, переходили границу, и вступали в бой  с погранзаставами, убивали партийных деятелей, простых мирных жителей, устраивали поджоги и диверсии.
Именно поэтому, до 1934-го года столица Украины находилась в Харькове, и именно поэтому, было решено укрепить оборону самого большого города республики со стороны агрессивного соседа.
Оборонять Киев от нападения с запада неудобно. Если с востока город прикрывала широкая гладь Днепра, то с запада таких речных преград не было,  а Днепр наоборот, мешал подвозу. Мосты через него были ахиллесовой пятой города.
Преградой для врага должен был стать Киевский укрепрайон – «многослойная» цепочка из 250-ти дотов (долговременных огневых сооружений), которая должна была упираться своими крыльями в Днепр севернее и южнее города, отгораживая Киев от нападений с запада. ДОТы строились вдоль речушек Ирпень и Сиверка, болотистые поймы которых  добавляли надёжности линии обороны.
По замыслу, оборона не должна была ограничиваться одними дотами. В случае наступления противника, предполагалось создание вдоль всей линии Киевского Укреп. района (сокр. КиУРа), линий колючей проволоки, траншей, дзотов (древесно-земляных огневых точек), минных полей, окопов, эскарпов, противотанковых рвов и прочих сооружений, которые хитроумное человечество напридумывало за тысячи лет, чтобы отбить охоту у агрессоров штурмовать чужие города.
 
Схема дота № 205

Кроме дотов в систему обороны включались и подземные МИНЫ. Дело в том, что мина в общепризнанном её понимании и мина в фортификации, это совершенно различные понятия. Если в первом, это взрывчатое вещество, то во втором – система ходов, объединяющая между собой различные инженерные сооружения, в нашем случае – доты.
Таких мин под Киевом было сделано четыре, и холм, именуемый теперь «дот № 205», скрывал под собой одну из них. Южный склон холма по периметру оберегают пять небольших ДОТов, которые называются оголовками.  Весь холм изрыт бетонированными  подземными ходами, протяжённостью 375 метров. Ходы соединяют между собой оголовки, два входа в мину, один из которых не доведён немного до поверхности, чтобы гарнизон в экстренной ситуации мог незаметно отрыть его.  Шесть амбразур пяти оголовков, веером смотрящие на Турову долину, надёжно прикрывают подходы к реке. Пять амбразур предназначены для станковых пулемётов. Одна – для командира гарнизона, чтобы наблюдать за обстановкой. Обычно в ДОТах устанавливали перископы, через которые командиры наблюдали за ситуацией вокруг. Но земляная толща холма, громоздящаяся сверху, исключала его установку. Вести огонь доту должен был помогать, по задумке проектантов, наблюдательный пункт (НП), находящийся в километре от мины № 205 (таков был её порядковый номер). Для связи был протянут бронированный подземный кабель. Однако последующие события показали, что НП мине не помог, а отсутствие перископа спасло жизнь гарнизону дота.
Но это станет ясно потом. А пока на 75-ти километровой дуге будущего КиУР велось активное строительство. Его пытались вести втайне от местного населения. Зона КиУР была объявлена запретной. Посторонних туда не пускали. Некоторые доты изначально маскировали под сараи и прочие строения. К 1933-му году укрепрайон был завершён.
В 1937-м году была проведена инспекция объектов КиУР, состояние которых было признано неудовлетворительным. По результатам этой проверки было расстреляно командование КиУР и инженеры, связанные с его строительством. Непосредственно в доте № 205 было отмечено его постоянное подтопление грунтовыми водами.
Но вот пришла осень 1939-го года. Через 18 лет после окончания Советско-Польской войны, в результате  которой были потеряны Западная Белоруссия и Западная Украина, СССР вернул эти земли в состав соответствующих республик. Граница отодвинулась от столицы Украины (Киеву был возвращён этот статус в 1934-м году) ещё на 250 километров.  Возникла необходимость постройки новых укрепрайонов на новой границе. Но у нищей Страны Советов не хватало оборудования и вооружений для новых многочисленных дотов. Его стали снимать с дотов на старой границе и с дотов КиУР…
22-е июня 1941-го года капитан Иван Евсеевич Кипаренко встретил на границе командиром 140 Отдельного пулемётного батальона (ОПБ), оборонявшего доты Струмиловского укрепрайона на границе. Потеряв 9/10 личного состава к июлю 1941-го года он вывел остатки батальона в Киев, где был назначен командиром нового 28-го ОПБ, которому доверялось оборонять южный фас КиУР. Потоком  к нему стали поступать вооружение, оборудование, боеприпасы, продукты, средства связи и… люди, командиры и рядовые, будущие защитники дотов.
Главным «кадровиком» КиУР был его комиссар Илларион Фёдорович Евдокимов. Именно он и направил в распоряжение капитана молодого 22-х летнего лейтенанта по фамилии Ветров, недавно окончившего военное училище. Вместе с ним в распоряжение штаба батальона прибыл и однокашник Ветрова по училищу – лейтенант Жуковец. Ребята учились вместе, распределились вместе и доты под командование им дали соседние.  Лейтенанты начали «обживать хозяйство».
Личный состав гарнизонов дотов формировали, в основном, из призывников - резервистов Киевской области, которым было под тридцать, и которые были намного старше своих командиров. Можно представить, насколько тяжело было молодым 19-ти – 22-ух летним литёхам, недавним школьникам, управляться со взрослыми мужиками, у многих из которых уже и не по одному ребёнку было.
Оружие для КиУРа собирали – с бору по сосенке. Оборудования так же не хватало.
Ошибается тот, кто думает, что дот, это просто железобетонная коробка с пулемётами. К пулемётам необходимо было подвести воду, и обеспечивать её циркуляцию, чтобы разогретые стрельбой механизмы не заклинивало.  Чтобы пулемётчики не задохнулись от пороховых газов, их нужно было постоянно удалять через принудительную систему вентиляции. В мине был установлен дизель-генератор для подачи электроэнергии, прокладывались кабеля связи, соединяющие между собой оголовки и весь дот с командным пунктом. Для защиты от химических атак, каждая амбразура должна была быть закрыта специальным кожухом химзащиты. Многого не хватало.
Не хватало и специальной подготовки у солдат (да и у лейтенантов тоже), ведь бой в доте и бой в полевых условиях очень сильно отличаются. Пулемётчик почти ничего не видит из своей амбразуры, и часто огонь ему приходится вести вслепую, по координатам, указанным командиром. Молодым лейтенантам приходилось спешно обучать  своих солдат и обучаться самим, компенсируя отсутствие большого жизненного опыта знаниями, полученными в училищах.
А обстановка под Киевом становилась сложнее с каждым днём. Первые танки Вермахта и бронетранспортёры с пехотой появились перед  дотами КиУР ещё 11-го июля. Они не смогли с ходу форсировать километровую болотистую пойму Ирпеня. Попытались высадить несколько десантов, которые были уничтожены истребительными отрядами. Тогда командование Вермахта решило не задерживать свои мобильные (и дорогие) части, а направить их вдоль Днепра на юг, чтобы отрезать пути отступления частям Красной Армии, отходящим на восток южнее Киева. Город же должны были брать пехотные части 6-й армии (той самой, которая потом полностью сгинет в Сталинграде). Пока же 6-я армия подтягивала свои силы к городу и оттесняла на восток нашу 5-ю армию, позиции которой в Житомирских лесах северо-западнее Киева «нависали»  с севера над транспортными артериями, по которым снабжались части, стоящие у границ города.
Столица Украины получила двухнедельную передышку. За время этой передышки готовились новые линии обороны, готовились ополченские батальоны, бронепоезда, переделывались в канонерские лодки гражданские суда. Готовились и гарнизоны дотов. Но вскоре затишье закончилось.
Начиная с 31-го июля, наступая с юга, вдоль Днепра, где город не прикрывала километровая болотистая пойма реки Ирпень, немецкие дивизии начали штурм. Первые бои носили разведывательный характер. Немецкие части выясняли расположение наших огневых точек, батарей.  А потом, после авианалётов и массированной артиллерийской подготовки, перешли в наступление. Вскоре им удалось в нескольких местах прорвать оборону и узким клином километр за километром солдаты Вермахта начали продвигаться к Киеву. Часть войск занялась расширением основания клина, предупреждая возможность фланговых контратак советских частей.
Доты КиУРа были развёрнуты своими амбразурами на юг, а противник наступал на них во фланг, с востока и с тыла.   Прорвавшись на узком участке фронта шириной несколько километров, уже к 5-му августа ему удалось расширить  этот участок до 20-ти километров.  Вскоре солдаты противника появились и перед  дотом лейтенанта Ветрова.
За день до этого тяжелейший бой выдержал дот  № 203, находившийся от 205-го буквально в километре. Он был замаскирован под сарай, клуню по-украински.
Немцы вышли к нему, откуда их не ждали - с тыла.  Но лейтенант Черёмушкин оказался расторопным, и приказал выкатить несколько пулемётов из дота, чтобы прикрыть его с тыла.  Вспоминает  рядовой Красовский А.П., боец  ДОТа 203:
«Фашисты низом не пошли наступать, так как их уничтожили бы пулемёты дотов № 205, 206 и другие. Ворвавшись в село с восточной стороны, они продвигались улицей в сторону дота, в тыл к нему. – Снять пулемёты, за мной, – подал команду лейтенант, комендант дота, услышав стрельбу на улице села. Помощник коменданта, сержант Клопот Ф.К. с бойцом Яцуком из Белой Церкви, я с политбойцом, коммунистом Панасюком, сняли пулемёты и траншеей выдвинулись к улице и открыли огонь. Послышался крик вражеских солдат, противник поджёг хату и, маскируясь дымом, усилил пулемётный и миномётный огонь. – Ой, сюда! – послышался крик. Сержант Клопот узнал голос лейтенанта и бросился к нему. Он был тяжело ранен разрывной пулей в бедро. – Красовский! Отнесите лейтенанта в дот № 205, – приказал Клопот, надеясь на сильную физическую силу Красовского, который осторожно взял лейтенанта и под свист осколков и пуль отправился к доту 205. Оттуда уже бежал ему навстречу боец, посланный лейтенантом Ветровым.
К вечеру бой стих. Ночью изредка была слышна стрельба, часто взлетали посылаемые противником осветительные ракеты. – Красовский! Ты здесь, жив?– послышался в амбразуру дота № 205 ранним утром голос сержанта Клопота. Лейтенант Ветров знал, что противник взорвал дот № 203, а гарнизон его отошёл вглубь обороны. Он передал Клопоту: боец Красовский вдвоём эвакуируют раненого лейтенанта, а потом остаются в доте № 205. Так я остался сражаться в осаждённом доте».
Гарнизон дота № 203 лейтенанта Черёмушкина отбил пять вражеских атак, прежде чем ближе к вечеру немцам удалось оттеснить гарнизон в дот и полностью окружить его. Ночью они начали стучать в стальную дверь, угрожая взорвать её, но им никто не отвечал. Гарнизон готовился к прорыву. Среди ночи тяжёлая дверь отворилась, и бойцы, возглавляемые сержантом Клопотом, с гранатами в руках бросились в поле. Раненого, отставшего от своих, красноармейца Тихонова гитлеровцам удалось взять в плен. Но вдруг рядом разорвался снаряд, немцы разбежались, а боец пополз к своим… и дополз.
Дот 203 был захвачен немцами, и теперь их ничто не сдерживало от нападения на дот 205.
Штурм начался 5-го августа. Но штурмовой группе пришлось нелегко. С  востока, юга и юго-запада подходы простреливались оголовками дота. С запада, где у него был вход, дот Ветрова прикрывали соседние доты. С севера наверху, на поле, сражались бойцы 728-го стрелкового полка 175-й стрелковой дивизии, сформированной в Ставропольском крае. Правда дивизия была потрёпана, воевала не очень удачно, поэтому вскоре она отступила. Восточные оголовки дота поддерживали наших бойцов как могли. И немцы, которым, неуязвимые за метровыми стенами бетона, пулемёты очень досаждали, вскоре их заметили.
К оголовку попыталась подойти поближе артиллерийская самоходная установка «Штурмгешуце-3» или сокращённо «ШтуГ-3». Но близко самоходке подойти не удалось – подходы к оголовкам проходили через низины реки Северка, которые тогда были очень болотистыми. Самоходка начала обстреливать бойницы, которые гарнизон тут же закрыл бронезаслонками. Но потуги немецких танкистов подавить огневые точки мины 205 оказались тщетными. Всё, что они смогли сделать, это заклинить одну бронезаслонку. За ночь бойцы гарнизона её расклинили.
Дот подвергся бомбардировке. Одна полутонная бомба попала в холм, но своды подземных ходов выдержали. Только вышла из строя часть электрооборудования.
Немцы предлагали сдаться упорному гарнизону. Лейтенант Ветров лично пристрелил двух парламентёров.  Вскоре солдатам Вермахта удалось пробраться и к входу, разрушив прикрывавший его дзот. Гарнизон скрылся в подземных ходах. Немецкие солдаты попытались сунуться к железобетонному входному блоку, но его надёжно прикрывала специальная амбразура, за которой находился пулемётчик с ручным пулемётом.
Началась блокада дота. Отдельные немецкие солдаты взбирались на оголовок, но ничего не могли сделать – перископов не было, вентиляционных отверстий не было. Когда сапёры пытались подойти к оголовкам со стороны амбразур, используя мёртвые зоны, их забрасывали гранатами или контратаковали бойцы, выбравшиеся наружу через амбразуры соседних оголовков.
С водой в доте проблем не было – там была своя колонка для подачи воды в кожухи пулемётов. Да и подтапливало дот – слишком близко были грунтовые воды, так что воды был даже излишек. А вот  с едой было туго. Она заканчивалась.
В ночь с 8-е на 9-е августа к доту пробрался лейтенант Жуковец, друг Ветрова по училищу. С ним проползли по простреливаемой долине реки ещё несколько разведчиков, среди которых был и сержант Клопот – герой обороны дота 203. Жуковец доставил Ветрову приказ - разрешение на то, чтобы оставить дот, уничтожив всё то, что не удастся вынести.
И тут случилось исключительное для того времени событие. Лейтенант отказался выполнить приказ, разрешавший отступить. У него был целый гарнизон. Были патроны, гранаты. Немцы не могли взять его дот и теряли время и людей, пытаясь уничтожить упорных русских. Он не видел причин для отступления. С этого момента дот стал знаменитым.
Об этом случае было сообщено командующему Юго-Западным фронтом  генерал - полковнику М.П. Кирпоносу, которого это очень заинтересовало, и тогда начальник штаба 37-й армии А.А. Мартьянов привёл к нему бойца-разведчика, побывавшего в доте в составе разведывательной группы. Состоялся короткий разговор.
12 августа 728-й полк атаковал немецкие позиции и смог деблокировать дот. Гарнизоны дотов № 206 и № 207 вышли из них и приняли участие в атаке. Гарнизон дота № 205 в полном составе остался на месте, скорее всего из-за того, что атака проводилась над ним, и гарнизон её просто не видел и не знал о ней.
В дот протянули связь, поднесли патроны и провизию, и тут немецкие войска контратаковали, отбросили нашу пехоту  и снова блокировали дот. Но на настроение дота это особенно не повлияло. Именно в эти дни у лейтенанта Ветрова журналистами центрального печатного органа Красной Армии газеты «Красная Звезда» было взято знаменитое интервью. Александ Шуэр и Сергей Сапиго пробрались на командный пункт командира 28-го ОПБ капитана Кипаренко и по телефонной линии задали героическому лейтенанту несколько вопросов. Гарнизон дота становился знаменитым. Но ему было не до этого. С 13-го августа наши войска не оставляли попыток отбить у противника Юровку и деблокировать дот. Это им удалось только к 18-му августа.
Хоть немцев  под Киевом и отбили – город был обречён. Севернее него, в Белоруссии, Смоленской и Брянской областях России, Вермахту удалось прорваться значительно восточнее, чем на Украине. Часть войск группы армий «Центр», вопреки плану «Барбаросса», личным приказом Гитлера была развёрнута на юг. Ни личный прилёт генерала Гудериана, ни возражения Генерального штаба Вермахта не поколебали решения фюрера. Именно тогда он сказал свою знаменитую фразу: «Мои генералы ничего не смыслят в экономике». Расчёт был верный. Уже 14 сентября далеко на востоке от Киева танки Гудериана, атакующие с севера встретились с танками генерала Клейста, отрезающими оборонявшихся с юга.
Но гарнизоны дотов ничего об этом не знали. Не знали они и о той борьбе, которая развернулась в верхах Красной Армии, чтобы получить разрешение на отвод войск из Киева. Оказывается, Сталин не хотел слышать об отводе войск. Зная о предстоящей катастрофе и снимая с себя ответственность Г.К. Жуков подал в отставку. Сталин отставку принял, а приказ на отвод войск так и не дал. Решение отступать приняли маршалы, но было поздно, немцы уже сомкнули кольцо окружения…
Вечером 18-го сентября лейтенант Ветров получил приказ оставить дот, уничтожив то, что нельзя будет вынести. И снова упрямый лейтенант отказался выполнить приказание. Тогда военкому КиУРа И.Ф. Евдокимову пришлось снова послать в дот № 205 секретаря парткомиссии старшего политрука К.Ф. Стороженко. Только ему удалось убедить Ветрова, что приказ настоящий и необходимо оставить дот.
О дальнейшей судьбе гарнизона, как и о судьбе 28 отдельного пулемётного батальона известно крайне мало. 19-го сентября рано утром тихо и незаметно гарнизоны оставили свои доты, и, собравшись в колонны, батальон пешим порядком отправился в сторону Днепра. Где-то около полудня батальон пересёк Днепр по центральному мосту города – мосту имени Евгении Бош. В 14:00 мост был взорван частями НКВД. 20-го сентября в числе последних защитников города батальон оборонял его левобережный район Дарницу.
Вечером город был окончательно оставлен, и батальон отправился на восток. Сначала батальон продвигался без помех, но в районе села Барышевка он упёрся в речку Трубеж, на левом берегу которой нашими же частями была подготовлена линия обороны для сдерживания немецких частей в случае отступления от Киева. Но теперь в отрытых окопах и траншеях находились немецкие солдаты. В дзотах стояли немецкие пулемёты МГ, а подходы к реке простреливала немецкая артиллерия. Вот на этом рубеже в безуспешных попытках без поддержки авиации, артиллерии, танков и погиб потрёпанный геройский батальон. Большая часть его солдат погибла. Часть попала в плен.
Попали в плен капитан Кипаренко, старшина Музыченко, рядовой Квартич. Музыченко, правда, потом удалось бежать из плена. Что же случилось с лейтенантом Ветровым, можно только догадываться.
После войны, немногие выжившие ветераны неохотно делились воспоминаниями об окружении, плене, об унижениях. В интервью журналистам они всегда рассказывали о боях и победах. О чём они стыдливо умалчивали - дрогнули ли… и на сколько. Наверное, им было стыдно перед боевыми товарищами, которые в отличие от них погибли. А может, просто было горько вспоминать своё тогдашнее бессилие, которое судьба не дала им компенсировать новыми победами, помешал плен.
Капитан Кипаренко закопал в окружении свой партбилет, и после войны не смог его найти. После освобождения из плена и длительной очистки в лагере НКВД, а потом в специальных частях, его понизили в звании, демобилизовали. Он жил на мизерную зарплату в своём селе и хранил маленькую самодельную книжечку, которую пронёс через все лагеря (а их было много и пересыльных и стационарных), в маленьком потайном кармашке под подмышкой. Там на пожелтевшей странице стоит фамилия Ветров. Тот ли самый это Ветров, попал ли он в плен или командир просто записал фамилию героического лейтенанта, мы уже вряд ли когда узнаем… »
Такими были защитники Киева. Чтобы понять и правильно оценить то, что они сделали, надо вспомнить, что воевали они против германской армии. Той самой, что, не встречая особого сопротивления, лениво промаршировала по Европе, захватывая одну страну за другой. На тот момент это была лучшая армия мира, высокопрофессиональная, с огромным опытом ведения войны, которая готовилась и против Советского Союза провести «блиц криг».
Но здесь под Киевом беззаботный марш по Европе для немцев закончился. Тут они встретили сопротивление фанатиков, которые не думая о собственном спасении, ставили своей целью сдержать напор врага, выиграть время. И вермахт снижал темпы своего наступления. Не по щучьему велению это происходило, а за счёт мужества и героизма бойцов и командиров, в том числе и легендарного дота № 205. Два месяца, на которые немцев задержали около Киева, дали возможность подготовить к осаде Москву, где гитлеровский план «блиц криг» сорвался окончательно…
О киевских дотах и их героических защитниках летом 1941 года писали домой немецкие солдаты так: «Дорогая Ингрид! Несколько дней мы штурмуем укрепления этих безумцев… Их сооружения, кажется, невозможно уничтожить. Стреляем… почти беспрерывно, но они вновь и вновь оживают, принося нам огромный вред… Из всего пережитого я понял, что начатая война — не прогулка по Европе; в ней мы увязнем по самые уши…»; «Мама, моя дорогая! Никогда не думал, что можно оказывать такое жестокое сопротивление. Никак не можем взять Киев, его укрепления. Солдаты, которые засели в них, ни за что не хотят сдаваться, а мы, что меня очень удивляет, всё топчемся на месте. Считаю это нашим позором…». А вот письмо немецкого офицера: «…уже несколько дней выбиваем из казематов этих фанатиков. Их сопротивление достойно наивысшей похвалы, ведь они остаются в подземельях, даже если мы их подрываем. Пока что я не видел ни одного пленного, хотя очень хочется лично взять кого-нибудь… Мне очень не хватает таких солдат. Буду пытаться сделать всё, чтобы уничтожить противника, но, видит Бог, он достоин того, чтобы перед ним преклонялись или хотя бы ценили… »    Похвала смертельного врага - какое признание мужества может быть более убедительным?!
И ещё один маленький штрих к картине мужества и героизма защитников дота № 205 - на украинском историко-фортификационном форуме встретилась интересная запись, сделанная А. Кравченко: «Помню последнюю встречу с хозяйкой усадьбы на территории дота № 203. Старенькая бабулька, задёрганная тяжёлой и однообразной сельской жизнью. Никогда не забуду её руки и монотонный голос... который пытался передать то, что ей пришлось пережить: «...воняло дуже сильно. Мы збиралысь з жинкамы, лопаты беремо... плачемо и закопуемо хлопчыкив. Багато лежало йх по полях... Бильше всього в ложбыни вид 205-го ». 

4. Комиссар КиУр Илларион Фёдорович Евдокимов.
Мы вряд ли узнали бы имя, отчество героического лейтенанта Ветрова, если бы не усилия полкового комиссара  Иллариона Фёдоровича Евдокимова, который в июле – сентябре 1941 года был военным комиссаром Киевского укрепрайона. Дело в том, что после войны Илларион Фёдорович посвятил свою жизнь одной цели – восстановить имена защитников города Киева. Он упорно разыскивал однополчан, по крупицам собирал сведения об их судьбах и судьбах погибших, писал статьи, организовывал на поиски людей, школьников, энтузиастов. Он предпринял большие усилия по поиску бывших защитников 205-го дота. Ему удалось найти двоих живых – Ивана Петровича Музыченко и Александра Ивановича Квартича. Отыскал он и бывшего командира 28 отдельного пулемётного батальона  капитана Ивана Евдокимовича Кипоренко. По-разному сложилась судьба этих людей: в сентябре 1941 года они попали в плен, но Музыченко удалось бежать из плена и даже пробраться в действующую армию, с которой он дошёл до Прибалтики, где был тяжело ранен, а вот Квартич и Кипоренко нахлебались из чаши страданий и мук, как говорится, «до сыта». Только с помощью бывшего своего комиссара Евдокимова смогли они восстановиться в партии, получить статус участника войны и даже получить заслуженные награды.
Долго, очень долго не было известно настоящее имя лейтенанта Ветрова. Даже в ранних публикациях Иллариона Фёдоровича, а потом и в статье Ивана Петровича Музыченко он назван Владимиром Павловичем.  Так было в статье Евдокимова  «Герои легендарного дота» , в воспоминаниях Музыченко «Дот дышал огнём» .
Учитывая, что в статье Иллариона Фёдоровича рассказывается о том, что нам уже известно, мы её не перепечатываем, а вот воспоминания Музыченко приведём – это, как никак, рассказ очевидца: «В то лето мы надеялись на щедрый урожай. И меня, хлебороба, бригадира полевой бригады, это особенно радовало. Бывало, соберёмся вместе и заведём разговор про обжинки. Ведь и в мыслях ни у кого не было, что посеянный нами хлеб – не нам убирать, что вместо косы придётся взяться за винтовку. Фашисты рвались к Киеву. Мы, воины, беря в руки оружие, клялись во что бы то ни стало сорвать планы немецких захватчиков, показать озверевшим бандитам, на какой героизм способен наш советский воин. На десятки километров протянулась линия обороны столицы Украины. Наш взвод, которым командовал лейтенант Владимир Ветров, расположился в доте № 205. Это на окраине села Юровки, вблизи Киева. Отсюда день и ночь мы вели огонь. Все 73 дня, пока длилась оборона Киева, дот дышал свинцом. Я уже сейчас не помню, сколько мы отбили атак, но фашисты были убеждены, что в доте нас не 16 человек, а, по крайней мере, пятьдесят - в самом деле, каждый из нас бился за троих. Прямо за пулемётами и засыпали, а потом, плеснув в лицо горсть холодной воды (в доте была колонка), снова брались за оружие.
Духота, смрад, пороховой едкий дым. Всё это смешалось вместе. Не что иное, как ад. Ни неба, ни земли. А в ушах беспрерывный грохот, стрельба. И вот так изо дня в день. В каждой атаке фашисты теряли сотни солдат. Вооружённые до зубов, они были бессильны против нас. Даже захватив дот, гитлеровцы ничего не могли сделать. Десять суток так было – они сверху, а мы – в доте. Испытав своё оружие, гитлеровцы хотели нас уговорить. Обещали помилование, но мы отвечали огнём. Кончились продукты. Ложка сахару и вода – вот наше «меню» на весь день. Неизвестно, где и силы брались, чтобы снова и снова ложиться к пулемёту. Мы не знали, где наши, какие идут бои. Сверху ведь связи никакой. Но поклялись до последнего патрона защищать подступы к Киеву, а если придётся погибнуть, то – на посту.
– Ничего, что фашисты там сверху, – говорил командир взвода. – Пока мы живы, этот клочок земли наш. И мы с него не отступим ни на шаг.
Как сейчас помню ту минуту, когда Владимир Ветров считал последние патроны. Он каждому дал по два, не сказав ни слова.
Партийное собрание было коротким – приём в ряды КПСС. Какое-то особенное чувство овладело тогда мной. Рассказываю о себе, а руки всё крепче сжимают автомат. «Не отступлю ни на шаг», – закончил я свой рассказ.
И мы не отступили. Наши воины, которые в период одного из боёв подошли к доту, помогли нам выбраться на поверхность. Взвод наш был в полном составе ».
Сейчас, наверное, уже не установить, откуда пошла эта информация, что лейтенанта Ветрова звали Владимир Павлович. Думаем, даже бойцы дота – подчинённые лейтенанта не знали его настоящего имени: для них он был «товарищ лейтенант». А указание имени «Владимир» в воспоминаниях - скорее всего, влияние Евдокимова. Но сам Илларион Фёдорович продолжал искать документальное подтверждение имени Ветрова, места его рождения. Очень хотелось комиссару найти его родных, чтобы им рассказать про подвиг лейтенанта.
В архиве Министерства Обороны в городе Подольске он отыскал учётную карточку лейтенанта Ветрова. С маленькой стандартной фотографии на него смотрело знакомое лицо. Адрес родственников был теперь известен: Воронежская область, посёлок Давыдовка, улица Ветрова. Можно представить удивление отставного военного – неужели ещё до войны в Давыдовке знали, какой героический парень растёт у них, что даже улицу назвали его именем. Илларион Фёдорович отправился в Воронежскую область. Вскоре всё прояснилось. Георгий Кириллович Ветров, так на самом деле звали героя, был младшим сыном в многодетной семье. Его старший брат, Сергей Ветров, боец продотряда, погиб в 1919-м году в боях с белогвардейцами, в тот же год, когда родился его младший брат. Георгий уходил в армию с улицы имени своего брата. Это обязывало его не быть трусом, и он достойно выдержал все испытания, свалившиеся на него. Узнав всё это, бывший комиссар КиУР и написал статью в местную газету «Ветровы с улицы Ветрова». Ему очень хотелось, чтобы о героическом прошлом лейтенанта Ветрова узнало как можно больше земляков.
Всё это стало известно из тех материалов, что передал в Киеве Алексей Стаценко. Но самый большой подарок – ксерокопия фотографии из киевской газеты «Пролетарская правда» за 10 сентября 1941 года, на которой изображены семь мужчин в военной форме (шесть в пилотках, а один в фуражке – офицер). Снизу подпись: «Герои – бойцы девять дней находились в окружённом доте и не сложили оружия. Теперь они приняты в ряды ВКП (б). На фото (первый ряд слева направо): сержант И.П. Музыченко, лейтенант Г.К. Ветров, воентехник 2-го ранга Ф.В. Григорьев. Второй ряд: красноармейцы А.И. Квартич, И.В. Опалько, А.П. Красовский, А.А. Ефименко». Теперь уже никаких сомнений – лейтенант Ветров был Георгием Кирилловичем из Давыдовки.
Уже  покидая гостеприимный Киев, с удивлением увидели мы на навигаторе название улицы, которую пересекали, – улица Ветрова. Это самый центр города, улица идёт параллельно улице Тараса Шевченко. Неужели эта улица в честь лейтенанта Ветрова названа? А почему бы и нет! Учитывая, что здесь в Киеве лейтенант Ветров – личность легендарная: все, кто хотя бы немного интересуется историей обороны города, историей КиУР или просто дотами, все знают про лейтенанта Ветрова. Для города Киева его фамилия стала знаковой, и массивные бетонные крепости на подступах к древнерусскому городу - порука тому, что будет его имя ещё долго жить в людской памяти. На тех же рубежах, где когда-то былинные богатыри защищали Киев от набегов печенегов, половцев и монголов, а казаки – от крымских татар, встали на защиту обычные русские и украинские парни. И не их вина, что на два года опустилась на столицу Украины страшная беда оккупации. Они сделали, что смогли. Вполне возможно, что благодарные киевляне в память о защитнике города, самоотверженно сражавшемся с врагом и отказавшемся оставить свои боевые позиции даже по приказу, считая, что их долг – бить врага, не отдавая ему ни пяди своей земли, одну из центральных улиц назвали его фамилией.
И лишь спустя какое-то время, вернувшись в Лиски, мы узнали, что улица в центре Киева названа в честь Бориса Ветрова и к лейтенанту Ветрову не имеет никакого отношения. А жаль!
Впрочем, память о нём живёт. И жить будет. А поиск наш продолжается. До сих пор неизвестно – где сложил свою голову лейтенант. Предстоят поиски и в Москве, и в Германии. Необходимо проверить информацию – не погиб ли он в одном из концлагерей «великого рейха». И немного перефразировав название этого материала, можно смело писать название следующего: «Где же вы, лейтенант Ветров?»

20 – 27 октября 2013 года