Остафьево

                Остафьево     ©

         Памяти покойной жены Татьяны,
         урождённой Тарабаевой

Я верю, признаться, в величество Случай,
Когда после пункта призыва в Калуге
Вмешалась судьба: за оградой колючей
Пришлось на баяне играть, на досуге.

………………………………………………

Армейский мой путь пролегал в Украину
(Об этом в районе сказал военком):
Служил бы я там, полюбил бы дивчину,
И жили б мы с нею рядком да ладком.

Другая семья, и не те уже дети
Назначены были б в той жизни, иной,
Но есть чертовщина и бесы на свете –
Толкнули зачем-то в объятья к другой.

Суровый тот месяц в стенах карантина! – 
В солдатском строю, и острижен под ноль:
Гнала на три года мальчишек судьбина –
С просторов России зелёную «голь».

Чтоб служба не виделась сахаром, мёдом,
Отбой за отбоем, и следом – подъём,
Устроил сержантик (постарше нас годом) –
То бесы с чертями резвилися в нём.

Мешками тугими, с двухъярусной койки
Вмиг падали мы – настоящий бардак!
И наш старшина, развесёлый и бойкий,
Нас с миной серьёзной напутствовал так:

«Настоящий солдат в отведённое время
(Тут он смотрел на блестящий брелок)
Должен бабу отдраить,* одеться, обуться,
Каши перловой умять котелок…».

И взору предстала такая картина:
Спина, котелок… дама горько рыдает,
А сзади-то – дюжий и лысый детина,
Как Цезарь, три дела мгновенно справляет.

Я прыскал, весёлый: вот это потеха! –
Не в силах смешливость тотчАс превозмочь,
Но тут старшина не делил вовсе смеха –
Полы ожидались, бессонная ночь.

Но мы не тянули на «те» эталоны,
Хоть каждый солдатик старался, как мог:
Вот один умудрился в спешке кальсоны,
Забыв про портянки, засунуть в сапог.

Сержант с удовольствием чиркает спичкой:
Ведь время горенья – полсотни секунд!
«Подъём!..», и с командой, совсем не синичкой,
На голову валит какой-то …Корунд.

А тут ещё Гоголь некстати вмешался:
Лишь перекличка дошла до Могилы
(Хохол был такой, «понимашь, з Украины») – 
Снова наряд («Это – чтоб не смеялся!..»).

Но ждали казарма, «деды» и присяга,
А кАк старшине Козлюку был я рад:
Душевный такой был: ну, просто миляга – 
Любил раздавать за нарядом наряд!

«Деды» посмеялись: «Готовьтесь, салаги! –
Зубрите с усердием этот вот текст...
Да не той, а нашей, солдатской, присяги …
Забудете с ней и про кекс, и про секс…»

Со мной же у них сразу вышла осечка –
Не дал я в обиду друзей и себя;
Смутился премного сержант Подоплечко,
Оставил в покое, усы теребя…

А тут подсчитал доморощенный «Тёркин»:
Наша должна будто к «дембелю» рота
Умять километров двенадцать селёдки,
Слить декалитры чаёв и компота.

Перешли через год мы в разряд стариков,      **
Нашлася подруга, к ней в самоволку
От солдатских сбегал иногда я оков
И от «любимца» солдат, втихомолку.

Эта сладость нечаянных вроде бы встреч,
Нежные ласки желанной девчонки!
Будет сердце до гроба, конечно, беречь
Встречи и смех, удивительно звонкий.

И Остафьево нам подарило сюрприз,
Тут же подумал, что это – знаменье:
ДорогОй получили мы всё-таки приз –   
Вечер и танцы в старинном именье.

Пригрезилось вдруг: на старинном рояле
Сам исполняет свой вальс Грибоедов,
В овальном кружатся восторженно зале
Светские дамы в объятьях поэтов.

Вот почудилось: в свете дрожащем свечей
К Пушкину льнёт очарованной киской,
И внимает лукавству коварных речей
Дама его, «донжуанского списка»…

-----------------------------------------------------

И мог ли подумать, что буду
Я так скоро судьбой награждён –
В том доме напротив, за прудом,
Заживу под созвездьем имён?

И стала женой мне Татьяна –
Уроженка остафьевских мест,
Намёком шагнула романа
В кандидатки на званье невест.

Назвали мы первенца Ольгой,
Сергеем – поскрёбыша-сына,
Да жаль: в этой жизни недолгой
Потеряна мной «половина»…         

* Старшина употреблял более грубое слово,
   хотя оно и на «вы» начиналось
       
**  1-й год службы – «салага», 2-ой – «старик», 3-й – «дед»

            14 июля 2000 года