ОСА

Личинка
«Ведь бывает же так, королева, что надоел муж?» вспоминался вопрос Коровьева, когда я сидела в кафе.
- Еще как бывает!  - призналась я себе - Вот только где же та госпожа Тофана? Ах, яду мне, яду…
Мои раздумья были прерваны официантом, подошедшим к моему столику, и я заказала кофе. Стоял прекрасный апрельский день, пригревало солнышко, весело чирикали воробьи и в воздухе витал восхитительный аромат талого снега и пробуждающейся жизни. Вот только на душе была тяжёлая зима, и идти домой категорически не хотелось. Думала ли я, что мое только что начавшееся счастливое замужество вдруг обернется такой черной тоской и депрессией. Около года назад примерно в это же время я приехала из деревни, где жила с бабушкой, в Москву поступать в институт. Бабушка хоть и души во мне не чаяла, была рада, что я уже выросла настолько, что могла начать самостоятельную жизнь.
- Не все ж тебе со мной, старой перечницей, век вековать – вздохнула она на прощанье – В Москве совсем другая жизнь. Ты главное учись, старайся! В люди выбьешься, тогда, может, и про меня вспомнишь, помогать будешь…
Полная надежд на полнокровную жизнь в большом городе, я отправилась к своей тёте. Она жила с мужем и двумя детьми в маленькой двушке в Бирюлево и согласилась приютить меня на время у себя.  Двери вагона распахнулись, открывая мне дорогу в новый мир, который тут же навалился на меня своей суетой, давкой и привокзальными ароматами сортира и жареных пирожков. Московский водоворот вечно куда-то бегущих людей быстро затянул меня полностью. Мне повезло, я без особых проблем сдала вступительные экзамены на прикладную математику в МАИ и быстро устроилась на работу в библиотеке  института.  А вечерами обожала гулять по городу, сидя на лавочках в скверах или за чашечкой  кофе в кафе, смотреть на прохожих и проезжающие мимо машины, и мечтать о прекрасном принце. Как он забежит ко мне в библиотеку за какой-нибудь книжицей и непременно влюбится в свою золушку.
Прекрасного принца звали Антон. Красивый высокий голубоглазый блондин,  он оказался аспирантом в МАИ, был на 8 лет старше и сразу обратил на меня внимание.
- А что это у вас, Валентина Петровна, новая сотрудница, я смотрю, появилась? – игриво спросил он нашу заведующую.
- Да, Антоша, вот прошу любить и жаловать, наша новый библиотекарь и первокурсница Ольга.
- Рада познакомиться - я робко наклонила голову.
- Антон – представился он с широкой улыбкой  - теперь часто будем видеться.
Когда он умчался по своим делам, Валентина Петровна, нахмурившись, буркнула:
- Это сын зав. кафедрой иняза нашего и шалопай, каких свет не видывал.  Ты построже с ним.
Антон между тем наведывался в библиотеку чуть ли не каждый день. Мы весело болтали о том, о сём. У него был очень мягкий характер, прекрасное чувство юмора, интеллигентность, с ним было интересно. Мне импонировало, что симпатичный взрослый мужчина, к которому явно была не равнодушна прекрасная половина человечества, позабыв про все на свете, крутится вокруг меня, маленькой деревенской простушки худенькой, конопатой и рыжеволосой. В один прекрасный день, он пригласил меня на свидание в кино. Взял билеты на последний ряд и не давал посмотреть фильм, пытаясь поцеловать. У меня и парня то никогда до него не было. Это было мое первое свидание, я даже целоваться не умела. Он был поражён, в полном молчании провожал меня до дома.
Я думал, что в наше время такого не бывает! - только и сказал он на прощание.
Честно говоря, я ужасно расстроилась тогда и решила, что он потеряет ко мне после этого всякий интерес и переключится на более искушённых и привлекательных красавиц, но к моему глубокому удивлению этого не произошло. Он с утроенной энергией продолжал ухаживать за мной, только относиться ко мне стал так осторожно, будто я была хрустальная ваза, и ревновал ко всему что движется. Даже совершенно невинное пятиминутное опоздание на свидание могло свести его с ума. Тогда мне казалось, что это только доказательство его сильной любви ко мне и очень льстило. Могла ли я предположить, во что это выльется?! Спустя пару месяцев после нашего первого свидания он пригласил меня к себе домой на званый ужин знакомиться с родителями. Я не придавала этому событию особого значения, мне было просто интересно познакомиться с его семьёй и особенно с мамой. Может быть, она сможет дать мне хотя бы несколько советов, как эффективней учить английский язык. Я мечтала действительно бегло заговорить по английски и прилагала к этому максимум усилий. Ужин прошёл в натянутой обстановке. Светлана Федоровна - мама Антона - была крайне холодна и едва со мной разговаривала, а папа не отрывал глаз от газеты. Я еле-еле дождалась конца этой бесконечной трапезы. Совершенно явно я не пришлась там ко двору, но, тем не менее, Антон сделал мне предложение. Моя будущая свекровь переменилась в лице и вышла из комнаты со словами:
- Надеюсь, у вас хватит ума не тратиться на пышное торжество...
Папа же сердечно поздравил сына, сказал, что одобряет его выбор и готов будет посодействовать в снятии квартиры для будущей единицы общества. Это была приятная неожиданность для меня! Я никогда всерьёз не надеялась, что такой красавец мужчина из хорошей семьи когда-нибудь снизойдёт до меня маленькой конопатой сироты из Воронежской губернии. Мы подали заявление и вскоре скромно расписались как того и желала свекровь без лишней суеты и затрат. Квартиру сняли на улице Фестивальной, что не очень далеко от института. Так что всем было удобно. И это было начало конца моей нормальной жизни.
Наша первая брачная ночь была катастрофой! Антон прилично выпил на радостях, и не вызывал прилива нежности. Я очень стеснялась, мне было больно, и как Антон ни старался, еле ворочая языком, уговорить меня расслабиться, я не могла! Я отбивалась от него до последнего, в конце концов, он вышел из себя и грубо изнасиловал меня, после чего, наконец, счастливо уснул, выполнив свой супружеский долг, а я горько проплакала до самого утра. С тех пор я старалась под любым предлогом избегать близости с ним и вообще поменьше бывать дома. Поначалу он пытался уговаривать меня, напирая на то, что я теперь его жена и это мой святой долг и обязанность ублажать его. В гробу я видала такую обязанность! Как он ни старался, никакие уговоры на меня не действовали, я не могла, да и не хотела заставить себя подчиниться ему. Иногда, потеряв терпение, он брал меня силой и все чаще и чаще приходил домой сильно пьяный. Как-то раз, вернувшись немного раньше, чем обычно, я застала его в постели с двумя какими-то развязными девицами, в окружении горы пустых бутылок. Я выскочила за порог, слезы боли и обиды душили меня! Он сделал это специально, чтобы унизить меня, было ужасно противно! Отдышавшись, я вдруг поняла, что готова терпеть даже это лишь бы только он не прикасался ко мне! Если бы мне было куда пойти, я бы ушла прямо тогда, но мне было некуда деваться. Чтобы устроиться в общежитие нужно было время, да и свекровь немедленно узнала бы об этом, придется что-то объяснять и терпеть еще и ее злорадство.  Я переночевала у тётушки под предлогом, что забыла ключи от дома, но я не могла долго прикрываться этим, а рассказать ей все как есть было стыдно. Да и чем она мне могла помочь? У нее своих проблем хватало. На следующий день, после занятий я бродила по тёмным улицам города пока окончательно не замёрзла, лишь бы только не идти домой. На дворе стоял месяц март. Придя домой около полуночи, к своему великому облегчению Антона дома не застала. Я быстро переоделась, устроилась на диване, потому что супружеская кровать вызывала теперь ещё большее отторжение, завернулась в плед и постаралась быстрей уснуть. Но тут в замочной скважине заскрежетал ключ. Дверь отворилась и в неё выпал в стельку пьяный Антон. Мой благоверный был не один, с ним притащился его собутыльник... Хорошо хоть не вчерашние шлюхи!
Только ты меня понимаешь, друг! - заплетающимся языком бормотал муженёк — Я же поступил как порядочный! Девчонка сопливая совсем, сирота, целка еще не целованная была. Женился по-честному, всегда хотел, чтоб моя невеста девственницей была! Уже и найти отчаялся такой бриллиант среди пустой породы. Понимаешь ты или нет?
Да уж, пустой породы мы с тобой немало перелопатили – усмехнулся приятель.
Вот тебе, пожалуйста, нашел, исполнилась мечта идиота! Женился на айсберге из Антарктиды! Но ведь я ж люблю эту стерву фригидную вот в чем дело то!
Он захлюпал носом, видимо плача от жалости к себе. Меня затошнило от омерзения.
Ну, Ну, Антошка, не раскисай! Покажи кто хозяин в доме. Не хочет по-хорошему давать, заставляй. Глядишь, втянется и понравится. Еще сама просить будет!
Да я не могу с ней! Уже не знаю, что и делать! Импотентом скоро стану! - завыл благоверный.
Так разведись, чего проще то?
Ну, уж нет! Или моя или ничья будет!
 Ну ладно мне пора, пожалуй, а тебе, похоже, лечиться надо – буркнул его приятель на прощанье, выходя за дверь – Счастливо оставаться.
Антон долго возился на полу в коридоре, что-то бормоча и всхлипывая. Наконец, поднялся и, тяжело  спотыкаясь, проковылял мимо моего дивана к кровати, где рухнул как подкошенный и тут же захрапел. На утро в квартире можно было находиться только в противогазе. От запаха перегара аж резало глаза. Мой опухший благоверный стонал на кухне, трясущимися руками обхватив свою больную голову.
Скотина! — с тихой ненавистью бросила я.
Его глаза налились кровью как у быка.
А ты, тварь, кто такая тут, чтобы меня в моем доме оскорблять?! - остервенело заорал он, брызгая слюнями — Я тебе покажу, кто в доме хозяин! Ты у меня еще попляшешь, сука! Быстро давай беги мне за пивом!
Еще чего! Перебьёшься, урод!
Ах, ты дрянь! Сейчас я тебя научу, как разговаривать надо!
Он вскочил и в приступе бешенства бросился на меня с кулаками. Конечно, я не могла ответить на равных, только расцарапала ему физиономию! Он довольно чувствительно меня избил тогда, выбросил на лестничную площадку и хлопнул дверью так, что стекла в подъезде задрожали. Меня  душили слезы бессильной ярости, я ненавидела его каждой своей клеточкой. Было может быть даже не столько больно, сколько унизительно и обидно, никто и никогда до этого руки на меня не поднимал. Усевшись на ступеньку, я закрыла лицо руками. В голове бушевал ураган мыслей. Тут я почувствовала, как кто-то тронул меня за плечо, и обернулась, рядом со мной на ступеньке сидел наш сосед. Я не знала, как его зовут, просто сталкивалась с ним эпизодически в подъезде и ловила на себе его сочувствующий взгляд. Видимо, наши ссоры были хорошо слышны у него в квартире за стенкой.
- Послушай, малыш, если хочешь, я с ним поговорю по-мужски… А тебе не надо тут на лестнице сидеть неодетой. Холодно же! Идем ко мне, чаю выпьешь, успокоишься…
Его звали Вадим, ему было 26 лет, он работал таксистом и мечтал стать великим, правда, еще не решил в чем именно. Он сбегал в аптеку за валерьянкой, и пока я пила у него чай, действительно попытался урезонить мою вторую половину. Я же, пользуясь предоставленной мне тишиной и одиночеством, старалась придумать, как же мне жить дальше. Вадим скоро вернулся хмурый.
- Муж твой на всю голову больной! – с чувством признался он – Где ты только такого мудака отыскала?
Я только плечами пожала. Что тут скажешь.
- Знаешь что… - вдруг осенило его -  я работаю в смену, меня часто и дома то не бывает. Ты возьми ключ от моей квартиры, в случае чего всегда сможешь тут посидеть. Да и вообще, заходи почаще поболтать, чайку попить.
- Ой, мне очень неудобно вас так стеснять. Это же мои проблемы… - засмущалась я.
- У меня здесь никого не бывает никогда. А если неудобно, можешь, например, тут у меня прибираться по хозяйству. И тебе хорошо и мне. Держи – он протянул мне ключ.
- Спасибо!
До какой-то степени это мог быть действительно выход из положения. Друзей у меня не было, да еще и не каждому другу про такие проблемы расскажешь. А с ним я могла быть полностью откровенной, он и так почти все знал про нас.  В дверь позвонили, на пороге стоял Антон, лицо его нервно дергалось,  то и дело он злобно косился на Вадима. По лихорадочному блеску в глазах я поняла, что он уже успел, как следует выпить.
- Хватить дурить, иди домой – буркнул он мне.
Я вся сжалась на месте от одной мысли об этом и только отрицательно помотала головой.
- Дрянь, я же люблю тебя! –  он бешено сверкнул глазами – Ты что хочешь, чтоб я твоему благодетелю сейчас морду набил?
Нет, этого я не хотела! Молча встала, пошла домой, заперлась в ванной и просидела там, пока Антон не угомонился и не уснул.
В таком кошмаре прошел еще один месяц. Нервы мои были на пределе. Единственной отдушиной, не дававшей мне совсем сойти с ума, стал Вадим, вернее возможность иногда немного посидеть у него в тишине и отвлечься простой работой по дому. Я понимала, что нужно что-то делать, так жить дальше было невозможно. В довершении всех моих бед я стала замечать странные изменения в себе. Вдруг обнаружился неутолимый волчий голод, болезненные ощущения в груди, да еще и месячный цикл задерживался уже неделю.  Самые страшные опасения подтвердились, после первого же теста на беременность. И вот теперь я сидела в кафе, набираясь храбрости, обратиться за помощью к свекрови. В конце концов, она сейчас была единственным человеком, к которому я могла прийти с этой своей бедой. Вот ведь как бывает! Для одних ребенок долгожданная радость, для меня катастрофа. С каждым глотком кофе эта неприятная беседа становилась все ближе, а я все еще даже не знала с чего начать этот разговор. В конце концов, дальше оттягивать время было невозможно, я расплатилась и отправилась к Чапаевскому парку, где мы условились встретиться.  У Светланы Федоровны, видимо, тоже душа была не на месте, потому что пришла раньше и нервно прогуливалась перед входом в парк. Завидев меня, она помахала рукой и быстрым шагом пошла на встречу.
Здравствуй, Ольга. Что у вас там происходит, рассказывай! – по-деловому распорядилась она.
Добрый день, Светлана Федоровна... Видите ли, какое дело...
Ну не тяни! Что с Антошей?
Он пить сильно стал... и я не знаю, что мне делать...
 Ох, Господи! Ну, я так и знала, что добра из этого брака не выйдет! Это все ты виновата! Довела его до нервного срыва... Он до свадьбы с тобой почти целый год держался. Говорила же, что ты ему не пара. Не послушал! И не надо думать, что ты для него единственная и неповторимая. Я таких как ты для него батальон в шеренгу выстрою...
Светлана Федоровна! Пожалуйста, давайте не будем сейчас батальоны обсуждать — взмолилась я - тем более, что он и без вас прекрасно умеет выстраивать. Дело в том, что я беременна...
Тут ей сделалось дурно, она полезла в сумочку за валидолом. Мы нашли лавочку и присели. Она потрясённо молчала некоторое время, причмокивая таблеткой и наконец, спросила:
Антон знает?
Нет еще.
 Хорошо... И что ты думаешь делать?
Я... Я не хочу этого ребёнка — выдавила я.
Она облегчённо вздохнула.
Ты знаешь, я давно мечтаю о внуках, но здесь ты права! Когда такое происходит в семье, тут совсем не до детей. Не вздумай Антону только сказать, а я тебе помогу все побыстрее сделать.
 Мы договорились, что она мне позвонит, как только все выяснит на счёт клиники и операции, на том и разошлись. У меня появилась надежда, я поняла, что после аборта она мне и с общежитием поможет с удовольствием. С надеждой на скорое облегчение я отправилась домой. В квартире мой благоверный продолжал свой затянувшийся запой. Друзей своих он достал истериками и нытьём и теперь в собутыльники звал окрестных забулдыг, превратив дом в вонючую помойку.
Ооо, гляньте только, кто к нам пришёл — заплетающимся языком загнусил Антон, тупо улыбаясь — А ну, Олька, принеси мужу водки! Хоть какая-то польза должна от тебя быть!
Меня тошнило от одного вида его бессмысленной пьяной морды. Никогда бы не поверила, что он может довести себя до состояния такого ничтожества. Ненавидела его всем сердцем!
Угу, сейчас! Уже бегу! - буркнула я, выскользнула за дверь и быстро нырнула в квартиру к соседу.
Решила занять себя приготовлением ужина, начала жарить картошку, но у меня все валилось из рук.  Я могла бы быть счастливой женой и матерью, почему же вместо этого я должна делать то, что делаю? Как там, у Чайф в песне поется: «если нам сегодня с тобой не прожить, то кто же завтра полюбит тебя…». Выходит что я такая уродка недоделанная и никогда у меня не будет нормальной семейной жизни как у всех. Входная дверь открылась, это вернулся Вадим.
Привет, малыш! - обрадовался он, увидев меня со сковородкой в руке. - Как клёво получилось, не находишь? Женился твой Антон, а прекрасную хозяйку в доме получил я.
Не называй меня малыш, пожалуйста.
Я терпеть не могла все эти прозвища, которыми он меня награждал: малышка, рыбка, птичка и т.п.
Извини, Оль. Что опять твой бузит?
Разве он прекращал?
По мне так хоть бы вечно гулял! - рассмеялся Вадим — Что на тебе опять лица нет? Что случилось?
 Он взял меня за плечи, развернул к себе и тихонько поцеловал в висок. Я вздрогнула и сжалась от прикосновения его влажных губ. Ведь он, в общем, симпатичный парень, такой улыбчивый голубоглазый брюнет, почему же у меня так холодеет все внутри от одной мысли, что он тоже может захотеть близости со мной? Я точно ненормальная! Он усадил меня к себе на колени.
- Давай, не томи, рассказывай.
И я не выдержала, выложила ему все как есть, вместе со всеми своими мыслями и чувствами и расплакалась у него на груди. Он молча слушал, только гладил меня по голове, да салфеткой слезы вытирал. Когда я, наконец, выплакалась, он взял меня на руки, отнес в комнату, уложил на диван и сам устроился рядом.
- Если тебе с мужем не повезло, это еще не значит, что ты урод, – сказал он, тихонько поглаживая мне щеку тыльной стороной ладони – Разведетесь и у тебя все наладится. Вот увидишь! Ты же вон, какая у нас симпатичная девочка.
Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать, и у меня снова до боли сжалось все внутри.
- Что такое? Я тебе совсем не нравлюсь?
Я не знала, что ему сказать. Мне не хотелось его отталкивать, хотя бы, чтобы как следует насолить своему драгоценному супругу, да и Вадима обижать не хотелось, он был единственный мой друг.
- Давай так, если тебе что-то не понравится, только скажи и я сразу остановлюсь. Хорошо?
Я кивнула. Мое тело будто превратилось в твердый кусок льда и внутри все ныло от желания сбежать отсюда подальше, но я сделала над собой усилие и осталась. Вадим действительно очень старался держать себя в руках и быть нежным. Он ласково отодвинул мои волосы и стал целовать меня в шею, медленно поднимаясь все выше и выше. Боже, как это было противно ощущать его влажные губы на своей коже! Усилием воли я заставила себя не шевелиться, хотя больше всего хотелось стереть его поцелуи наждачной бумагой.  Он не замечал произведенного эффекта и, похоже, начал заводиться. Дыхание его стало прерывистым, он нашел мои губы и страстно припал к ним. Меня затошнило, я глубоко вздохнула, чтобы подавить приступ. Он истолковал это по своему, его сердце учащенно забилось, непослушными пальцами он расстегивал на мне кофточку.
- Я хочу видеть тебя всю – хрипло прошептал он.
Бог мой, скорей бы уже он меня трахнул и успокоился. Неизвестно сколько я еще смогу выдерживать эти ерзания. Я встала, быстро разделась сама, и сняла с него рубашку, пока он возился со своими штанами.  Он обнял меня, привлек к себе, и я почувствовала, как его возбужденный горячий член  прижался к моему животу. Слезы снова поползли у меня из глаз.
- Тише, тише, тише, малыш, я так хочу тебя – задыхаясь, шептал Вадим, страстно целуя мне шею и на этот раз, опускаясь вниз к груди, потом к животу и явно не собираясь на этом останавливаться. На меня снова накатил приступ тошноты. Я отстранилась от него и потянула за собой на диван. Мгновенно он оказался сверху, запрокинул мне голову и начал покрывать мое лицо слюнявыми поцелуями. Да мне бог, вытерпеть это! Я быстро раздвинула ноги, он закинул их себе на спину, я почувствовала, как он взмок от желания и готов войти в меня.
- Ты готова?
Черт побери, нет!  - про себя подумала я, через силу изобразила улыбку и кивнула. Только бы его не хватило надолго! Он со стоном ворвался в меня, от боли я закусила губу, но он больше ничего не замечал и не владел собой, быстро двигаясь во мне сильными толчками, насаживая меня на свой член и страстно шепча какую-то чушь:
- Да… да… малыш, да… Тебе хорошо? Я вот-вот кончу… Ты готова вместе со мной?
Меня снова сильно затошнило, я сжала зубы, застонала и попробовала скинуть его с себя, но он только крепче обнял, практически припечатав к своей груди, протаранил меня так глубоко, как только мог и наконец, кончил с громким стоном. Едва сдерживая рвоту, я освободилась от него, накинула его рубашку и помчалась блевать в туалет. Минут 10 меня выворачивало наизнанку, и потом я еще долго, дрожа, сидела в обнимку с фарфоровым другом, пока Вадим не отнес меня в теплую ванну, где я и уснула.
Проснулась я только следующим утром одна. Вадима уже дома не было, только на столе лежала записка:
«Если тебе что-нибудь будет нужно, только позвони. Я буду дома часам к 7. Отдыхай, малыш! Твой В.»
Зазвонил мой мобильник. Это была Светлана Федоровна.
Олечка, здравствуй.  Я обо всем договорилась, завтра тебя положат в больницу, возьмут все анализы и как только получат результаты, сразу сделают операцию. Запиши адрес и имя врача, к которому надо будет обратиться. Тебе нужно будет там быть к 9-ти утра. Все мероприятие займет всего 1-2 дня. А я тем временем постараюсь вразумить Антона.
Я все записала на обратной стороне записки, запихнула ее в сумочку и снова прилегла на диван. Меня мутило, и была жуткая апатия ко всему. Завтра все кончится... Завтра я буду свободна... С этими мыслями я снова крепко уснула до самого вечера. Вадим, придя с работы вечером, озабоченно нахмурился:
Малыш, с тобой все в порядке?
У меня не было сил бороться с этим прозвищем.
Нет. Ты же знаешь, зачем спрашивать... Завтра мне надо в больницу с утра.
Я тебя отвезу.
Он осторожно погладил меня по голове и оставил в покое, за что я ему была крайне признательна. А еще через день к вечеру меня уже отпустили из больницы. Одной моей проблемой стало меньше, но облегчения это не принесло. Я чувствовала слабость, равнодушие ко всему и опустошение,  а на душе скреблись кошки от того, что надо снова возвращаться домой. Вадим ждал меня у входа и, судя по тому, как изменилось его лицо при моем появлении, выглядела я, так же как и чувствовала, то есть ужасно.
Знаешь что, малыш, давай ты не сразу пойдёшь выяснять отношения с мужем. Отлежись у меня хотя бы пару дней. 
Я согласно кивнула. Мы приехали домой, Вадим ковырялся ключом в замке, когда дверь в моей квартире распахнулась, и на пороге образовался мой благоверный. Он едва держался на ногах, глаза сверкали звериным бешенством, а в руке красовался длинный кухонный нож.
Ну что, шлюха, не успела замуж выйти уже любовника завела? Мне мать сказала, что ты ребёнка моего убила! Как же я тебя, сучка, ненавижу! Не думай, что тебя этот недоносок сможет снова обрюхатить! Я вас сейчас обоих тут кончу!
Потише, болезный, Ольгу ты больше пальцем не тронешь! - Вадим заслонил меня собой.
Ах, ты ублюдок! - Антон бросился, на него размахивая ножом.
Завязалась нешуточная драка. Я бросилась оттаскивать мужа, он распорол мне рукав куртки и слегка зацепил руку. Животная ярость и ненависть толкнули меня вперёд. Я не чувствовала ни боли ни страха и была готова даже умереть, но только прихватив его с собой. Я повисла у него на руке, сковывая его движения, он отшвырнул меня прочь и пырнул Вадима ножом в живот. Тот сложился пополам и упал. Я как дикая кошка бросилась на Антона и что было сил, толкнула в сторону лестничной клетки. Антон не удержался на ногах и со всего маху упал навзничь на ступеньки. Раздался громкий хруст, он задёргался и затих. Меня всю трясло крупной дрожью, я  подошла к Вадиму, он барахтался на полу, пытаясь подняться. Я помчалась за полотенцем и скорой помощью, кое-как дотащила его до кухни и перевязала.
Как ты?
Ерунда, жить буду — прохрипел он, пытаясь подбодрить меня, - посмотри, как там наш болезный не очухался еще? 
Я пошла на лестницу к Антону и обнаружила, что мой благоверный отдал богу душу, видимо, крепко приложившись своей тупой башкой о ступеньки. Дальше все происходило как во сне. Приехала скорая и забрала Вадима, к тому времени он был уже без сознания. Потом появилась полиция. Других свидетелей кроме нас с Вадимом не оказалось. Я же твёрдо стояла на версии, что муж поскользнулся, когда шел со своим ножом от Вадима ко мне, и упал навзничь на ступеньки. Доказать обратное никто не мог, да и на фиг это никому не нужно было, поэтому смерть Антона списали на несчастный случай и дело быстро закрыли. Свекровь была убита горем и недвусмысленно дала мне понять, что мое присутствие на похоронах отменяется, и она за себя не отвечает, если  увидит меня хотя бы издали. Вот уж, куда я совсем не рвалась, так это туда!
Вадима успешно прооперировали, врачи подоспели очень вовремя, ранение оказалось серьёзным, но теперь он благополучно выздоравливал в городской больнице. Я навещала его там почти каждый день и жила пока у него дома. Через пару недель должен был решиться вопрос с общежитием. Сокурсники и сослуживцы в институте выражали мне искренние соболезнования и одновременно замечали, что вдовство пошло мне явно на пользу. Я стала гораздо лучше выглядеть и потихоньку начинала чувствовать себя снова нормальным человеком!
Куколка
В один из дней после очередного посещения Вадима, я заглянула в свое любимое кафе. Был чудесный весенний день, солнце пригревало, и на деревьях уже начали распускаться первые листочки. Я сидела за столиком у окна, с удовольствием потягивая имбирный чай и рассматривая прохожих за стеклом. В воздухе пахло весной, жизнь закипала вокруг и была прекрасна! Кстати, сегодня ровно месяц со дня смерти Антона. Я заказа бокал красного вина по этому случаю. Испытывала ли я какие-нибудь угрызения совести? Абсолютно нет! Вспоминая все, что было в моей недолгой семейной жизни, черная ненависть снова сжигала все внутри.  От души пожелала своему благоверному гореть в аду! Если бы все повторилось, я сделала бы то же самое без колебаний. Напротив моего наблюдательного пункта припарковал своего железного коня байкер и направился к входу в кафе.
 
Интересный такой тип, сразу приковал к себе внимание: худощавый, вытянутое скуластое лицо обрамляли тонкие темно-русые волосы до плеч, светло серые глубоко посаженные глаза придавали ему немного угрюмый вид. В довершении всего лицо его было перекошено длинным глубоким шрамом ото лба до подбородка.  Он обладал неотразимой грацией хищника, в нем чувствовалась уверенность и дерзость. Я проводила его взглядом до входа в кафе и незаметно посматривала, пока он заказывал пиво у барной стойки. Забрав свой бокал с пивом, он прошел в пустой зал и, к моему удивлению, направился прямо ко мне.
- Вы разрешите присоединиться? - спросил он с улыбкой.
От этой его кривой усмешки у меня защемило сердце. В ней было что-то горькое и даже циничное, но одновременно лицо его преображалось и становилось необъяснимо трогательным.
 - Да, конечно — зачарованно глядя на него, сказала я.
- Я Николай. Для друзей просто Ник, - он уселся напротив и протянул мне руку.
- Ольга — представилась я, пожимая ему руку.
- Не терплю церемоний, поэтому давай сразу на ты, не возражаешь?
«Ну и нахал» — подумала я, но вслух сказала:
-   Не возражаю, Ник.
- Вот и отлично — обрадовался он, - Смерть мужа пошла тебе на пользу, Оля, ты становишься похожей на человека.
- А откуда ты меня знаешь? - удивилась я. Если бы я его видела раньше, точно бы запомнила.
-  Видел несколько раз у института и обратил внимание. Вид у тебя был сильно пришибленный, я и стал за тобой наблюдать.
- Наблюдать? Зачем? - насторожилась я.
- Работа у меня такая, - как ни в чем не бывало, объяснил он.
- Что еще за работа?
- Присматривать как бы с людьми, у которых проблемы в жизни, беды не вышло. Должен признаться, ты меня удивила. Совсем не ожидал, что такое хрупкое создание как ты способно так за себя постоять.
- Это ты о чем сейчас? - у меня все похолодело внутри.
- Ты знаешь о чем,  - он пристально посмотрел мне прямо в глаза, - Ну, не меняйся в лице. Я не собираюсь тебя шантажировать. Просто хочу предложить тебе вступить в клуб Тёмных ангелов. Мне нужна помощница.
- Что это за клуб такой? Байкерский что ли?
- Нет, не байкерский - со своей кривой ухмылкой он достал из внутреннего кармана куртки и протянул  мне пластиковую папку, - Вот возьми. Здесь устав и контракт в конце. Дома почитаешь, определишь свои условия и подпишешь… если надумаешь.
- Ну, а так, если в двух словах, что это за контракт и что за условия я должна определить? Там что еще и оплата какая-то предполагается?
- Если в двух словах, то нужно присматривать за людьми, отравляющими жизнь окружающим, и останавливать их в случае необходимости.
- Как, интересно, предполагается их находить и как останавливать? - озадачилась я — Вообще, это дело полиции, не находишь?
-  А что же ты сама, в таком случае, полиции не дождалась? — рассмеялся Ник, - Менты делами начинают заниматься, когда труп появляется, да и то только, в случае если его никак нельзя на несчастный случай списать. А с жалобами к ним вообще бесполезно ходить. Когда убьют, тогда и заходите, а до этого нечего людям головы морочить. А находить и останавливать конченых уродов — это просто. Ты сразу поймешь, кто твой клиент, как только увидишь. Я тебя научу всему, что надо. По части условий и оплаты тут еще проще. Ты можешь придумать одно любое желание в обмен на согласие примкнуть к ангелам. Как только ты подпишешь контракт, твоё условие будет исполнено.
- Контракт случайно не кровью надо подписывать? - съехидничала я. Разговор, по-моему, приобретал форму тяжелого бреда с элементами чертовщины.
- Неважно чем, главное обозначить принципиальное согласие — Ник был совершенно серьёзен.
- А если я миллион долларов захочу?
- Тебе представится возможность его заработать. Только будь осторожна, условия нужно прописывать очень аккуратно, иначе результат тебе может не понравиться.
- Интересно, как может не понравиться миллион долларов — хмыкнула я.
- Способом зарабатывания, например. Может случиться так, что к моменту, когда он у тебя будет в руках, тебе уже белый свет не мил станет, не то, что какой-то там миллион. Вообще, я конечно понимаю, что человечество любит деньги, но может быть не стоит все всегда сводить к банальной горе золота. У тебя есть уникальный шанс пришпорить свою фантазию и получить что-то действительно выдающееся. Не торопись, подумай.
Я задумалась. Так сходу что-то выдающееся на ум не приходило. Даже если отнестись к этому сомнительному контракту серьёзно, что можно попросить у этих тёмных ангелов? Мира во всем мире? Да тут замучаешься условия прописывать. При современном развитии юриспруденции ушлое человечество непременно отыщет лазейку, и все равно будет воевать. Счастья для всех и бесплатно? Тоже сомнительное пожелание. Человек не может быть счастлив все время, если он, конечно, не конченый идиот. Сделать всех и сразу полными идиотами - это, наверно, как-то слишком, хотя идея не лишена привлекательности. Что там еще из популярного по списку: бессмертие и вечная молодость... ну не знаю. Понтий Пилат, к примеру, получил бессмертие, но как-то не сильно ему радовался. Ник, потягивая пиво, с усмешкой наблюдал, как я скриплю мозгами. 
- А можно авансом какое-нибудь маленькое желание? Так чтобы понимать масштаб... - полюбопытствовала я.
- Хм... ну а почему бы и нет, для затравки — он загорелся идеей, — только на мой вкус, а то у тебя, я смотрю, проблемы с выбором.
- Ну, хорошо, так даже интересней — воодушевилась я. Любопытство сгубило кошку, но я ничего не могла с собой поделать, очень хотелось посмотреть на способности ангелов в действии. 
Ник посмотрел на меня оценивающе, как будто рассчитывал, сколько миллилитров счастья нужно отмерить на каждый килограмм моего веса. Наконец выдал предложение, которое заставило меня покраснеть.
- Ты никогда не получала удовольствия от физической любви. Твое отношение к сексу, да и вообще к противоположному полу, стало совсем нездоровым. Это можно исправить. Ты можешь пожелать любого мужчину...
- Леонардо ди Каприо можно? — съязвила я.
- Если ты уверена, что он сможет заставить тебя кончить, то отчего бы и нет — ехидно отозвался он, - Итак, назови мне твоего идеального мужчину?
Черт побери, как, оказывается, сложно чётко сформулировать собственные желания! Пытаясь представить себе мужчину моей мечты, я неожиданно обнаружила абсолютный вакуум в своей голове.  Ник с явным удовольствием наблюдал за моими душевными терзаниями, прихлёбывая пиво. Меня задела его самоуверенная циничная усмешка. Держу пари, он сидел и прикидывал, кого из кукольных красавчиков я могу сейчас пожелать.
- Как на счёт тебя?
Он поперхнулся своим пивом и сильно закашлялся.
- Что какие-то проблемы с этим? - на этот раз была моя очередь поехидничать.
- Кхм... вроде бы, нет... - прохрипел он — Но ты реально чокнутая на всю голову, я бы на твоем месте еще подумал.
- Вряд ли бы ты подошёл со своим контрактом к человеку нормальному.
- Ну, тоже верно.
- А что будет, если я откажусь?
- Ну, не в полицию же тебя тащить — рассмеялся он, поднялся и потянул меня за руку, - Идём, покажу, что бывает, когда ангелы не хотят работать. 
Ник быстро расплатился за стойкой, и мы вышли на улицу.  Глядя как он заводит свой харлей, у меня щемило в груди, чем-то он меня сильно зацепил.   
- Извини, второго шлема нет — сказал он, протягивая мне черные очки.
Я нацепила их на нос, уселась сзади и с удовольствием обняла его за талию. Несмотря на его худобу под тонкой майкой чувствовался хорошо накачанный торс. Он покосился на меня с улыбкой.
- Что?
- В этих очках ты на осу похожа.
Я шутливо стукнула его между лопаток, он рассмеялся и мы отправились. Он привёз меня к недостроенному дому совсем недалеко от того места, где я жила. Стройка была заморожена, строителей там видно давно не было. Прихватив сумку, взял меня за руку и потащил на верхний этаж. Я еле успевала за ним, изрядно запыхавшись, мы оказались в одной из квартир на самом верху.  Дом был почти готов, окна уже были вставлены и балконы остеклены, даже двери кое-где имелись. Квартира, в которую он меня притащил, была вся уставлена строительными лесами. Из сумки он извлёк большой бинокль. Пока он его настраивал, я с любопытством осматривала его наблюдательный пункт. Из комнаты напротив были видны окна моей бывшей квартиры. Так вот откуда он про меня столько знает. Кто же он все-таки такой, интересно.
- Оля, ты где? Иди сюда, — позвал Ник.    
Он передал мне бинокль и показал куда смотреть.
- Мы как раз вовремя — он положил мне руку на талию и придвинул ближе к себе, стараясь показать мне наиболее удобное место для наблюдения. Этот жест и его близость заставили сердце забиться сильней.
- Не отвлекайся,  - одёрнул он меня, - смотри, 10-й этаж окна прямо напротив.
Сперва, мне видимо попались не те окна, но быстро я нащупала объективом, куда надо смотреть, и тут же эмоции захлестнули меня. Дюжий мужик с сознанием дела жестоко бил молоденькую хрупкую женщину. На меня нахлынули собственные, недавно пережитые воспоминания, и в душе снова закипела злость.
- Такое у них происходит каждый день — сообщил Ник, - его жена на днях пыталась с собой покончить. Он едва успел ее из петли вытащить.
 - Это за что же он ее так?
- Для профилактики, было б за что вообще бы, наверно, убил.
- Почему же она не уходит никуда?
- Она пыталась, но он ее нашёл. Теперь лупит с удвоенной силой. При этом не забывает налево ходить, очень молоденьких девочек любит и умеет заставить уступать. Мастер, одним словом, и конченый мерзавец!
- Так, а почему же нельзя в полицию заявление написать? Ведь надо же что-то делать... — в волнении спросила я.
- Во-первых, он сам из полиции, а во-вторых полиция в дела семейные не влезает. Ну, поцапались муж с женой, какой тут криминал?
- И что же получается, выхода никакого нет?  Пока они друг друга не поубивают, все будут спокойно на это смотреть? - возмутилась я, знакомое чувство бессильной злости накатило на меня.
- Так и после еще спокойней будут смотреть. Кому какое до них дело? Главное, чтоб только шумели не сильно, - спокойно прокомментировал Ник.
- А что же ты предлагаешь делать в этом случае? Как можно остановить это животное? - поинтересовалась я. Мне на ум ничего кроме удара молотком по голове не приходило.
Ник отошёл к окну, присел на подоконник и выдвинул предложение, изучающе глядя на меня.
- Короткий сеанс лоботомии мгновенно превратит этого агрессивного монстра в ручного, домашнего питомца. Правда, возможен неприятный побочный эффект в виде недержания, но это быстро лечится электрошоком. Думаю, его жена с удовольствием займётся процедурами, если что.
Да... с молотком я почти угадала. Но даже если оставить в стороне все моральные, законные и хирургические аспекты этого предложения, чисто технически мне было не понятно как это можно содеять. Вряд ли этот кабан подпустит к себе близко кого бы то ни было с ножом для колки льда.
- И какой у тебя план действий? - не стала долго гадать я и сразу обратилась за ответом к автору идеи.
- Ты с ним познакомишься, напросишься в гости на рюмочку чая, незаметно булькнешь ему в бокал немножко вот этого снадобья, — Ник показал мне маленький пузырёк, - как только он погрузится в мир сновидений, откроешь мне дверь. Ну а дальше - дело техники, процедура много времени не занимает.
- Гениально! - язвительно заметила я, — А если я окажусь не в его вкусе или он решит обойтись без рюмочек с чаем?
 - Не волнуйся со вкусом у него все в порядке, он не особенно разборчив. Ну, а если вдруг его не будет мучить жажда, ему же хуже, выберешь момент и откроешь дверь, я сам с ним разберусь. Ну, что по рукам?
Я колебалась, продолжая наблюдать за происходящей драмой в доме напротив. С одной стороны, конечно, можно сказать себе, что моя хата с краю, знать ничего не знаю и постараться побыстрей забыть о том, что видела. Но я сама была совсем недавно в подобном положении. Что было бы со мной, если бы Вадим не вмешался в мою историю? Равнодушие убивает еще больше, чем жестокость!  Я снова переживала чувство беспомощности, бессилия и отчаяния, глядя на бедную женщину,  которая как глупая муха, соблазнённая блестящими, изящными нитями паутины, бьётся теперь в отчаянии в лапах беспощадного паука. Я всей душой захотела попасть в ту же паутину, но только осой с длинным ядовитым жалом и горе тому пауку, что окажется рядом! Я оторвала бинокль от глаз и решительно вернула его Нику.
- По рукам! Когда начинаем?
Он с интересом наблюдал за мной все это время, склонив голову набок, будто прислушиваясь к моим мыслям. При этих словах, он облегчённо вздохнул и заулыбался своей неотразимой улыбкой, так что у меня снова защемило в сердце. Не знаю в чем дело, но он волновал меня как никто другой никогда еще в моей жизни. Я бы наверно, дьяволу бы душу заложила, только бы заставить его улыбнуться еще раз.
- Знал, что на тебя можно рассчитывать! - он полез во внутренний карман куртки, извлек оттуда узкую длинную коробочку и протянул мне, — Возьми, это тебе подарок в честь нашего знакомства.
Я открыла крышечку и сразу не поняла, что там такое. Ник вложил мне в руку то, что показалось рукояткой ножа с дырочками.  Его длинные волосы касались моей щеки и восхитительно горько пахли полынью, зачарованно я не могла оторвать от него глаз. В голове больше не помещалось никаких мыслей, мне неудержимо хотелось погладить его уродливый шрам. Я вздрогнула, когда в моей руке что-то щёлкнуло. Подарок оказался автоматическим стилетом, его лезвие зловеще сверкало красным, отражая лучи заходящего солнца. Ник показал, как он открывается и закрывается.

- Твоё осиное жало — улыбнулся он, вызвав приступ сердцебиения, - Нравится?
- Еще как! — восхищенно выдохнула я.
- Завтра утром я за тобой заеду.
Он закинул свою сумку на плечо и направился к выходу. Волна разочарования захлестнула меня, так что комок подкатил к горлу. Я совсем не хотела, чтобы он вот так просто повернулся и ушел сейчас. В конце концов, где мой обещанный аванс! Ник, будто услышав мои мысли, остановился в дверях и обернулся, в его взгляде сквозило неподдельное удивление. Он бросил свою сумку в угол, подошел ко мне, поднял мою голову и заглянул в глаза. Больше всего мне хотелось, чтобы он меня поцеловал сейчас же.
- А ты уверена, что не ошиблась с выбором?
Он еще спрашивает! Никогда бы не подумала, что можно испытывать такое неконтролируемое влечение по отношению к первому встречному странному проходимцу.
- Никак не могу устоять перед маньяком, сделавшим сногсшибательное предложение провести совместный сеанс лоботомии, - попыталась сострить я.
- Ну что ж, раз обещал, давай попробуем, - в его тоне проступало некоторое сомнение.
У меня от счастья закружилась голова, аж дыхание спёрло. Я обняла его и потянулась к нему для поцелуя.
- Нет! - отшатнулся он и стряхнул с себя мои руки - Стой смирно!
Я была озадачена, но не могла оторвать глаз от него, внутри все горело от желания.
- Стой очень тихо,—медленно и с расстановкой повторил он, как для тупой, держа меня за руки.
Я кивнула и опустила голову. Он провел рукой по моим волосам, отодвигая их от лица и шеи, придвинулся ко мне ближе. Мой лоб почти касался его щеки, я снова чувствовала его горький аромат, который просто опьянял меня. Он склонился к моей шее как для поцелуя, мурашки по спине побежали, но он только вдохнул мой запах полной грудью как зверь. Дыхание его стало слегка неровным, а рука скользнула по шее ниже к груди и дальше к бедру. По моим жилам, будто электрический ток пошел,  грудь напряглась и окаменела. Я снова попыталась обнять его. Он отпрянул и от досады аж зашипел:
- Черт! Я же сказал, стоять тихо!
- Прости — испуганно прошептала я, досадуя на свою тупость. Что бы он ни делал, лишь бы не останавливался!
Он выдернул из джинсов ремень, притянул меня к столбу от строительных лесов и крепко стянул  руки сзади. Я немного занервничала, но было видно, что это сильно заводит его, и это возбуждение передавалось мне. Ник скинул куртку, под тонкой серой майкой четко проступал рельеф хорошо тренированных мышц, на предплечье красовалась татуировка летучей мыши на фоне луны.

В его руке тихо клацнул механизм стилета, я замерла в страхе и закрыла глаза. Сталь клинка прошлась по бровям, очертила контур моего лица, коснулась губ, на лбу выступил холодный пот. Дыхание Ника сделалось прерывистым, он запрокинул мне голову, и острие ножа заскользило вниз по шее, упёрлось с сильным нажимом в ложбинку у основания горла, заставив меня задержать дыхание. Уровень адреналина в крови зашкаливал, но я тащилась от этой странной ласки так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди.  Ник прижал меня к столбу, меня бросило в пот от жара его тела, как музыку я слушала барабанную дробь его сердца. Дрожа от возбуждения, он задрал мое платье, и ножом разрезал колготки и трусики на полоски. Потом неожиданно одним молниеносным и точным движением  вогнал свой нож в столб всего в миллиметре от моей шеи, так, что я вскрикнула и дернулась, насколько это было возможно. Он поймал меня и с силой припечатал к столбу, одну ногу поднял к пояснице и расстегнул свои джинсы. Его член в полной боевой готовности оказался у меня между ног, я умирала от желания принять его в себя. Он приподнял меня одной рукой, мое лицо теперь было напротив его, и я снова не удержалась от попытки прильнуть к его губам, но он резко отдёрнул мою голову за волосы, так что я приложилась затылком об столб.
- Нет, значит, нет! – раздраженно рыкнул он - Что не понятного?!
Он с силой вогнал в меня член, горячая волна захлестнула меня, и я больше уже ничего не соображала. Ритм его движений попадал в унисон бешеному пульсу моего сердца. Он заставил меня задыхаться и стонать, полностью растворившись в обжигающем потоке животной страсти. Как настоящий хищник он не сводил с меня пристальных глаз, я никогда в жизни не испытывала такого сумасшедшего наслаждения. В какой-то момент Ник уткнулся лицом мне в шею, крепко прижав меня к себе, проник еще глубже, и я ощутила, как он пульсирует во мне, изливаясь потоком спермы. Я крепко обняла его член внутри, чтобы лучше это чувствовать, он тихо застонал от наслаждения, а я начала кончать вместе с ним. Это был мой первый оргазм в жизни. Когда все кончилось, мы немного отдышались, он разжал свои объятия, развязал мне руки и начал приводить себя в порядок. У меня в голове шумело, я сползла на пол, закрыв лицо руками, все еще продолжая ощущать пульсирующее тепло,  разливающееся внизу живота. Когда, наконец, пришла в себя и открыла глаза, он стоял в дверях, облокотившись об косяк и тихо посмеивался.
- Никогда не думал, что смогу на кого-нибудь такое впечатление произвести. Идем, я тебя провожу.
Я поднялась и, как смогла, привела себя в более-менее приличный вид. В полном молчании мы дошли до угла моего дома. В голове гулял ветер, мне так о многом хотелось расспросить Ника, но совершенно не понятно было с чего начинать и как сформулировать ту кашу из вопросов в голове. Его присутствие, хотя он просто молча шел рядом, еще больше путало мысли в клубок. Во всем теле, как в хорошо взболтанной бутылке шампанского, бурлили пузырьки радости. Да, я определенно была счастлива, что встретила его и понимала, что жизнь моя теперь изменится. Все люди рождаются для чего-то в этом мире, только часто не знают своей цели и живут, пока не настанет их час. Как личинки насекомых, существуют простой повседневной жизнью, пока не созреют для чего-то большего, и тогда происходит перерождение. Кто-то станет прекрасной бабочкой, кто-то комаром, ну а я, без всяких сомнений, родилась осой, и теперь пробил мой час. Задумавшись, я не обратила внимания, что мы уже дошли до подъезда.
- Я заеду за тобой завтра утром в 10, нормально? – спросил Ник, протягивая мне папку с контрактом – Вот, возьми и поразмысли на досуге.
- Да, я сейчас в отпуске на работе, так что до вечера совершенно свободна. До завтра. - Я схватила папку и быстро побежала домой, мне не терпелось остаться одной и все как следует обдумать.
Оказавшись в квартире, прошла на кухню, включила чайник и уселась за стол, положив перед собой папку. Было бы неплохо принять душ, но я не хотела смывать с себя его запах. Он все еще будоражил мне кровь, у меня перед глазами прокрутилось все только, что пережитое в мельчайших подробностях. Желание разгорелось с новой силой. Надо же, как крышу то снесло! Чтобы совсем не потерять голову, я все-таки взяла себя в руки и отправилась под холодный душ. Потом заварила крепкий чай и уселась читать контракт. В общем, ничего такого криминального там прописано не было и из прочитанного нельзя было сделать однозначного вывода, чем же таким занимаются ангелы. По сути это было обязательство о неразглашении тайны и соблюдении устава, который предписывал в основном не совать нос в дела остальных членов клуба. Точно ничего такого страшного не будет, если я его подпишу. Даже если я решу прекратить ангельскую деятельность, не в суд же они меня потащат с этой бумажкой. Ангелы взяли на себя миссию освобождать общество от маньяков и мерзавцев. Что ж, очень благородно с их стороны. Я так просто обеими руками за! Далеко не каждый способен постоять за себя. А даже если кто и сможет, то рискует оказаться за решеткой за превышение мер самообороны. За примерами далеко не надо ходить. Если бы сумели доказать, что я столкнула Антона, то меня бы осудили и посадили. То есть по закону я должна была сидеть и спокойно ждать, когда он зарежет Вадима и наступит моя очередь.  Не понятно, правда, почему государство со всеми своими депутатами не наведет порядок в этом вопросе, но мы все уже давно привыкли выживать сами по себе, так что появление такого сообщества вполне закономерно. Часть с моими условиями заставила меня надолго зависнуть в раздумьях. Чего бы я реально хотела, а чего нет? Лавры Маты Хари не давали мне покоя. Жизнь должна гореть как звезда, чем ярче, тем лучше! Я точно не хотела сидеть в четырех стенах, обслуживая какого-нибудь очередного Антона и вынося его выходки. Розовые мечты о прекрасном принце, с которыми я приехала из своей деревни, разбились вдребезги об чугунную задницу жестокой реальности.  Ник - совсем другое дело, в нем есть вызов, сила и уверенность в себе. Как раз то, чего мне всегда так не хватало. Он вошел в мою жизнь, вложил в руки жало, и мне до смерти хотелось, чтобы он научил его использовать. К черту сомнения, я хочу его таким, какой он есть, кем бы он ни был и чем бы ни занимался. Даже если с точки зрения закона он маньяк и серийный убийца, я буду на его стороне и хочу, чтобы он так же безусловно был на моей. Что он там советовал? Условия получше прописать? Что ж, я постаралась, как могла. В случае, если у него будут возражения по этой части контракта, в конце концов, просто разбежимся как будто и не было ничего, и все будет как прежде. Мысль об этом навеяла невыносимую тоску. Я посмотрела на часы. За раздумьями время пролетело незаметно и уже давно перевалило за полночь. Полная луна висела в небе как яркий ночник. Я прилегла на диван и вскоре задремала, все еще раздумывая над контрактом. Мне снилась большая белая круглая лампа за стеклом,  черный мотылек порхал на ее фоне. Очертания образов были нечётки, будто объектив был не в фокусе, я хотела протереть глаза и не могла пошевелиться, потому что по рукам и ногам была крепко спелёната тонкими шелковыми нитями, голова тоже вся облеплена липкой паутиной, которая и мешала нормально видеть. Я изо всех сил барахталась внутри этого кокона, пытаясь выбраться наружу, но сил хватило только на то, чтобы слегка расширить пространство внутри. Мотылек подлетел поближе, и я узнала в нем Ника. Он висел  за стеклом, описывая восьмерки крыльями и пытаясь разглядеть, что происходит в комнате. В его руке холодно блеснуло узкое лезвие ножа,  он открыл им окно, подлетел ближе и начал разрезать мой кокон, тихо нашептывая смутно знакомые стихи мне в ухо:
Наш Темный Ангел молодой
Простился с прежней добротой;
Людей узнал он: «Состраданья
Они не могут заслужить;
Не награжденье — наказанье
Последний миг их должен быть.
Они коварны и жестоки,
Их добродетели — пороки,
И жизнь им в тягость с юных лет...»
Так думал он — зачем же нет?..
Последние его слова утонули в звуках какого-то бодрого мотивчика. Я начала барахтаться внутри паутины, но совсем запуталась в нитях, упала и проснулась, барахтаясь в пледе на полу. На тумбочке музицировал будильник. Новый день ждал меня.
Ровно в 10, точность вежливость королей,  я как на иголках стояла у подъезда. Меня с ума сводила мысль, что Ник может сказать нет, и я его больше никогда не увижу. Он не заставил себя долго ждать, я услышала тарахтение его харлея, подъезжающего к дому и поспешила ему навстречу.
- Привет! Как спалось? – поприветствовал он меня.
- Привет! Сон странный снился, а в целом нормально. Вот возьми – я протянула ему контракт.
Он достал бумажки из папки и принялся читать мои условия, я затаила дыхание. Бровь его удивленно приподнималась по мере прочтения. Дочитав до конца, он, было, открыл рот, чтобы что-то то ли спросить, то ли возразить, но, секунду поразмыслив, передумал и просто смотрел на меня со своей фирменной кривой усмешкой, в глазах прыгали бесики.
- Я рад! Признаться, не ожидал. Давай залезай – он кивнул себе за спину.
Солнце в небе засияло ярче, хотелось прыгать от счастья и в душе радостно пели все струны, какие там только имелись, я просто взлетела к нему на сиденье, даже забыв спросить, куда мы направляемся.  Бабки у подъезда неодобрительно качали головами и перешептывались, но мне было на все наплевать! Мы выехали по Ленинградке за город. Я была немало удивлена, когда Ник припарковал свой байк у Меги. Интересно, что ему тут понадобилось. Долго гадать мне не пришлось, он потащил меня по модным бутикам, заставив перемерить, целую гору тряпок. Надо сказать, он знал в этом толк и явно получал удовольствие от процесса, гоняя меня по примерочным и, заставляя крутиться перед ним до полного изнеможения. В конце концов, он остановил свой выбор на трикотажном коротком облегающем платье сочного темно-зеленого цвета с глубоким v-образным вырезом и легком пестром плаще с капюшоном. Следующим номером пошли обувные магазины, где его взгляд притягивали исключительно туфли на высоченных каблуках, против которых я решительно протестовала.
- Позвольте, но разве можно ходить на таких ходулях?!
- А ну отставить перечить! – расхохотался Ник, глядя на мою озадаченную физиономию - Давай одевай и пройдись туда-сюда.
Я прошлась, чувствуя себя, как корова на льду.
- Мда… - задумчиво протянул он – Тебе кроме математики с физикой еще надо уроки танцев, что ли брать…  Ладно, давай чего-нибудь пониже посмотрим.   
На туфлях, однако, поход отнюдь не закончился.  На десерт он оставил магазины нижнего белья. Решительно оттащив меня от простых и удобных хлопковых трусиков, он запихнул меня в примерочную кабинку с ворохом кружевного белья всех цветов, которые только были в наличии. Я высунула оттуда нос, держа в руках стринги и пояс для чулок. С роду ничего подобного не носила и целесообразность покупки, честно говоря, вызывала сомнения.
- Ник, послушай, а зачем это такое?
- Одевай, давай, я тебе потом объясню – пообещал он с улыбкой.
Он оказался таким профессионалом в вопросах белья, будто принимал участие в съемках плейбоя. Сделав свой выбор и добавив к покупке еще и чулки с кружевным верхом, он велел одеть все обновки. Я чувствовала себя неуютно в колючем кружевном белье и не знала, как правильно одевать пояс и пристегивать к нему чулки, в особенности так, чтобы их не порвать. Совершенно измучившись, позвала Ника:
- Помоги, пожалуйста, я совсем запуталась.
- Да с удовольствием, - он присел на стул в примерочной, поставил мою ногу себе на колено, сдвинул вверх платье и, глядя мне прямо в глаза, медленно провел рукой от щиколотки до бедра, проверяя, как натянуты чулки. У меня дыханье спёрло, грудь напряглась, в голове зашумело, а тонкие трусики тут же насквозь промокли. Он явно почувствовал мое возбуждение, и в его взгляде снова засквозило удивление, а губы тронула недоверчивая улыбка. Чему он так удивлялся? Очень медленно и аккуратно, как для умственно отсталой, он продемонстрировал, как застегивают чулки на поясе, поправил на мне платье, встал сзади, положив руку мне на талию, от чего шум в голове усилился, и я не сразу поняла, что он спрашивает.
- Тебе нравится?
- Очень все непривычно… - справившись с собой, неуверенно ответила я.
У меня в гардеробе всегда были только простые, удобные и неброские вещи. Антон как бык приходил в бешенство, если видел что-то яркое на мне, и бабушка тоже всегда учила, что нужно одеваться скромно, а тут скромностью и не пахло.
- Привыкай. Идем дальше.
- Как? Еще не все? – поразилась я.
Ник только рассмеялся.
- Сейчас отдохнешь немного – пообещал он. 
Отдых был запланирован в салоне красоты, где он меня оставил, подробно объяснив мастерам, что именно ему надо, чтобы со мной сделали. Меня отвернули от зеркала, наверное, чтобы не пугать понапрасну и добрых часа 3 добросовестно чем-то мазали, мыли, стригли, приводили ногти в порядок на руках и ногах. Наконец, покрывало сняли и разрешили посмотреть на результат. Увидев отражение в зеркале, я не поверила, что там я, до такой степени, что потрогала стекло рукой. На меня выразительными большими глазами смотрела изящная, длинноногая, яркая медноволосая красавица. Они подкрасили мне волосы, сделав их цвет более глубоким, объяснили, как нужно пользоваться косметикой и вручили косметический набор в подарок. На пороге появился Ник.
- Оля, ты ли это? Да тебя просто не узнать!
- Тебе, правда, нравится?
- Сногсшибательно! Отличная работа! – поблагодарил он мастеров.
Мы вышли на улицу и направились к его байку.
- Что теперь? - спросила я, сгорая от любопытства.
- Теперь поедем тренироваться. Ты должна научиться использовать свой новый образ.
- Что ты имеешь в виду?
Он конкретизировал, облокотившись на сидение:
- Ты должна научиться мужиков клеить так, чтобы они сразу хотели тебя трахнуть и с первого взгляда понимали, что ты дашь любому, кто попросит.
Я покраснела до корней волос. Он смотрел совершенно серьезно и не думал шутить.
- Слушай, но я ведь никогда ничего такого не делала.
- Вот и потренируешься. И учти, пока я не увижу, как тебя лапают в каком-нибудь углу, домой не отпущу.
- А это обязательно? - нервно сглотнула я.
- Обязательно — отрезал Ник -  Как иначе ты собираешься попасть на прием к нашему пациенту?
- А если я не смогу отбиться? - с ужасом вздохнула я.
- Не дрейфь, я всегда буду рядом — он ободряюще хлопнул меня по плечу.
- Но ты хотя бы объясни теорию процесса... - неуверенно попросила я.
- Технари, они во всем технари — рассмеялся он, подсаживая меня сиденье.
-  Тут все просто, в отличие от твоих теорем, главное нужно расслабиться и вести себя естественно, не нервничать и не переигрывать. Садишься у барной стойки, как бы невзначай показываешь самый краешек кружевных чулочков, - он слегка сдвинул подол платья вверх, -  и как только кто-то сядет рядом непринуждённо заводишь разговор.
- О чем? - тупо спросила я, гадая, про что можно разговаривать с незнакомым мужчиной.
- Да про что угодно! Про погоду, про моду, про последние известия, про то как мужественно выглядит твой собеседник. Не забывай улыбаться, присмотрись к нему, прикинь, что он за человек и своди разговор к его интересам.
- Хм... Ну, допустим, но ведь это не гарантия того, что он захочет немедленно меня трахнуть.
- Установи с ним физический контакт. Как бы случайно, покажи ему свои ножки. Заставь его до тебя дотронуться.
- Как? Вообще, может быть он окажется женатым...
- Оль, как говорится, на свете не бывает мужей, которые хотя бы ненадолго не мечтали стать холостяками. Например, возьми за руку и погадай. Изобрети еще чего-нибудь!
- Я же не умею гадать...
- Слушай, ну нельзя же быть такой непроходимой тупицей! - возмутился Ник, - Гадание — это вообще благодатная тема, когда можно плести всякую чушь, а клиент тебе сам все про себя выложит. Короче, хватит на сегодня сухой теории, поехали полученный багаж знаний применять на практике.
В общем, сказать, что я нервничала в первый раз, значит, почти ничего не сказать! Когда он на входе показал мне на хмурого мужика пьющего вискарь у стойки, у меня ноги подкосились. Наверно, так себя чувствуют дебютанты перед первым выходом на сцену. Я понятия не имела, о чем можно с ним заговорить. Ник устроился у дальнего конца стойки. Я уселась рядом с моим первым подопечным.
- Простите, не подскажете, который сейчас час?
- 6:30
- У вас очень интересные часы
- Спасибо
- Определенно, сегодня хорошая погода
Мужик раздраженно посмотрел на меня, расплатился и вышел. Ник угорал на своем месте.
- Ты б еще как пройти в библиотеку спросила.
- Умный, да? - зло прошипела я.
Мы перемещались из бара в бар, от стойки к стойке и постепенно количество перерастало в качество. Я обратила внимание, что Ника можно использовать как своего рода барометр. Как только он начинал улыбаться или посмеиваться, значит холодно, и надо менять подход. Если становился серьезным, стало быть, теплее, и я на верном пути. Таким эмпирическим путем я нащупала примерно нужную линию поведения, и самое главное расслабилась, перестала беспокоиться, как я выгляжу и начала концентрироваться на клиентах. В общем, раза с пятого у меня получилось вызвать к своей персоне интерес достаточный, чтобы у меня спрашивали телефон. Время уже было почти 11. До закрытия баров оставался всего час, а Ник все еще не был удовлетворен результатами.
- Ну ладно, - сказал он — еще один последний заход на сегодня. Если не справишься, незачет тебе, и завтра будет переэкзаменовка после работы над ошибками.
Он осмотрелся и показал мне на еще одну хмурую личность, листающую журнал у стойки. Я подсела на соседний стул, заказала ананасовый сок со льдом и стала разглядывать журнал, который он тоскливо перелистывал. Это был плейбой. Не понимаю, что люди в нем находят. Возможно, когда-то он и был хорошим журналом, но сейчас это просто сплошная реклама и немножко картинок с крашеными блондинками.
- Вы, наверное, без ума от блондинок — я вложила всю свою приветливость в улыбку.
Он оторвался от журнала и тускло посмотрел на меня. Такой какой-то бледный повседневный индивид с блеклыми уставшими глазами.
- Да нет, терпеть не могу, вообще то...
Видно было, что он чем-то расстроен и, должно быть, в этой связи слегка пьян.
- Вы знаете, я тоже! У нас с вами выходит много общего, — улыбнулась я.
Он равнодушно посмотрел на меня и ничего не ответил. Я тяжело вздохнула. Черт! Ну что ж все не выходит каменный цветок! Где же вдохновение взять? Я поскрипела мозгами, припомнила инструкции и дотронулась до его плеча.
- Простите, ради бога, но мне прямо больно видеть вас в таком состоянии. Вы мне кажетесь необыкновенной личностью! У вас наверное что-то случилось и вы совсем ни на что внимание больше не обращаете?
Он снова повернулся ко мне. На этот раз в его взгляде светился чахлый интерес.
- Меня Юля зовут — я протянула ему руку.
- Вова — он пожал мне руку.
- Говорят, если выговориться, то на душе легче становится — я не была уверена, что это хорошая идея. Морально я не была готова уходить с головой в чьи бы то ни было проблемы, поэтому решила немножко отвлечь его внимание, - Какая у вас интересная рука! Сильная, как у настоящего мужчины.
Он заулыбался, а Ник у него за спиной нахмурился.
- Можно взглянуть на ладонь? - я уставилась в линии на его ладони, пытаясь припомнить терминологию. Что там вообще бывает... А черт! Все равно не помню.  - У вас такая длинная полнокровная линия жизни. Вы, наверное, волевой человек.
- Нет, что вы, но всегда хотел им стать?
- А почему же не стали?
Следующие пол часа он изливал мне душу, про сволочь начальника, стерву тещу и беременную жену. Все что мне оставалось делать — это ахать, охать и поддакивать, параллельно соображая как бы повернуть сюжет в нужное русло.
- Простите, я вас покину на минутку носик попудрить — я поднялась с места, сделала шажок и как бы подвернула ногу.
- Что случилось? - Вова вскочил с места и осторожно подхватил меня под руку.
Есть контакт! Радостно пронеслась мысль.
- Кажется, я ногу подвернула. Ой, можете посмотреть?
Он усадил меня на место, опустился на колено и начал массировать мне лодыжку. Я как бы случайно немножко подвинула низ платья так, чтобы, показалась кружевная кромка чулок.
- У вас ноги очень красивые — сказал он, поднимаясь и усаживаясь на место, но теперь он не снимал свою руку с моего колена, то и дело, пожимая его.
- А у вас руки просто волшебные. Все сразу прошло — улыбнулась я, искоса взглянув на Ника. Его кривую физиономию перекосило еще больше. Ага, значит уже горячо! - Давайте потанцуем на прощанье. Я вас приглашаю на белый танец.
- С удовольствием! Так приятно, что я еще нравлюсь таким восхитительным девушкам как вы, Юля - обрадовался Вова, обнимая меня за талию.
- А я так завидую вашей жене, Вова — прошептала я, прильнув к нему.
Он попытался меня поцеловать, но я отстранилась и приложила палец к его губам.
- Здесь так народу много, я стесняюсь.
- Так это не проблема, я тут знаю укромное местечко.
Он потащил меня куда-то, я обернулась, Ник уже шел за нами, и его взгляд не предвещал приятного окончания вечера бедному Вове. Мы оказались в коридоре возле туалетов. Коридор выгибался полукругом, и там действительно был укромный уголок. Вова зажал меня там, нетерпеливо схватил за задницу, и потянулся к губам для поцелуя. Меня замутило, и я резко оттолкнула его.
- В чем дело? - не понял он.
- Что-то мне вдруг так домой захотелось…  Извини, я пойду.
Сначала он обалдел, потом разозлился и грубо схватил меня за плечо.
- Ты мне, что голову морочишь! - прошипел он, притягивая меня к себе.
 - Эй, любезный, отпусти девушку — раздался сзади голос Ника.
Вова обернулся.
- Не лезь не в свое дело, урод! Давно в морду не получал? - окрысился он, отстраняя меня.
Но Ник совсем не был настроен на дискуссии, просто въехал ему по физиономии, так что отправил в глубокий нокаут.
Идем быстро! — зло прошипел он мне, дернув за руку.
Мы поспешили к выходу и быстро уехали оттуда, пока никто не поднял шум. Когда он притормозил у моего подъезда, видно было, что он все еще сильно зол. Неужели, я должна теперь извиняться... ведь это все была целиком его идея.
- Завтра будь готова в тоже время — буркнул он, даже не глядя в мою сторону, и собрался уезжать.
Я неловко переминалась с ноги на ногу, было обидно и за себя и за него.
- Эй, Ник — тихо окликнула я его.
- Что еще? – раздраженно бросил он.
- Ну, ты похвалил бы меня что-ли... я ж старалась…
Он усмехнулся, и камень свалился с моей души, в его глазах снова запрыгали чертики.
- Я тебя поцелую даже, только потом — пообещал он на прощанье, — Иди.
Только оказавшись одна в квартире, я поняла, как сильно устала. Как только голова моя коснулась подушки, я сразу провалилась в сон как в черную бездну. Но даже в глубоком сне где-то подспудно меня давило что-то. Я ощущала, тесноту шелкового кокона и у меня не было сил пошевелиться. В какой-то момент я поняла, что рядом есть кто-то еще. Я слышала тихое шуршание и чье-то легкое дыхание совсем рядом. Страх холодным туманом затянул мое сознание, преодолевая каменное оцепенение, я начала шевелиться внутри и крутить головой. Кокон был надрезан, как спальный мешок. Я старалась просунуть голову в этот разрез, расширить его и рассмотреть того другого.  Наконец, мне это удалось, я пробилась головой наружу и широко распахнула глаза. Напротив стоял Ник. Шлем закрывал половину лица, но я сразу узнала его по шраму и татуировке. Пестрые крылья мотылька за его спиной то схлопывались, то снова разворачивались с легким шелестом. Увидев, что я смогла пробиться наружу, он подошел поближе и стал срывать с меня паутину, освобождая голову и плечи. В зеркальном стекле его шлема я увидела свое отражение. Узкие черные очки, придавали моему лицу вид инопланетянки с раскосыми, миндалевидными глазами. Я продолжала с трудом выкручиваться из кокона, пытаясь теперь высвободить руки, и была так поглощена этим занятием, что не сразу обратила внимание, что Ник что-то говорит:
***
Его неизбежимой встречи
Боится каждый с этих пор;
Как меч — его пронзает взор;
Его приветственные речи
Тревожат нас, как злой укор,
И льда хладней его объятье,
И поцелуй его — проклятье!
 Он дотронулся клинком до моих губ, я вздрогнула и проснулась от прикосновения холодной стали. Я лежала на подушке, уткнувшись в браслет часов, которые я от усталости забыла снять на ночь. Время было давно пора вставать и поторапливаться. Я понятия не имела, какие у нас планы на сегодня, но после вчерашнего хотелось одеть, что-то удобное и комфортное и чтоб никаких каблуков. Поэтому облачившись в джинсы майку и толстовку, ровно в 10 я вышла из дома. Ник уже ждал у подъезда. Настроение у него явно улучшилось, от вчерашних туч не осталось и следа.
- Привет! Что у нас на сегодня по расписанию? - осведомилась я.
- Привет. Сегодня у нас курс молодого бойца, — улыбнулся он — Будешь учиться  защищаться.
- Ух ты! Круто! Давно мечтаю, - обрадовалась я.
Мы приехали на пустынный пляж на Левобережной и провели там весь день, практикуясь в основах рукопашного боя и нанесении ударов ножом. Я старалась быть прилежным студентом,  а Ник был дотошным преподавателем, и у меня даже стало что-то получаться. Дойдя до полного изнеможения, мы присели передохнуть на берегу. Некоторое время сидели молча и переводили дух. Вернее я переводила, Ник, казалось, был сделан из железа. 
- Ник, можно тебя спросить кое о чем? - я легонько толкнула его плечом.
- Валяй, — он сидел, обхватив колени руками, и зачаровано смотрел на воду.
- Как так вышло, что ты занялся тем, чем занимаешься? Если не хочешь, можешь не отвечать...  – поспешно добавила я, боясь его задеть.
- Ну... - он помедлил, как будто не знал с чего начать — все началось примерно, так же как и у тебя, только лет мне тогда было всего 15.
- Ты что тоже убил кого-то?
- Да... Отца. Мать взяла вину на себя, чтобы мне жизнь не портить, и повесилась потом в камере, не дожидаясь суда. Рос с бабушкой в Воронеже, помешан был на самообороне, занимался самбо серьезно. После того, что нас с матерью заставил пережить папаша, больше ни под кого прогибаться не собирался! В армии предложили контракт подписать в спецназ разведки. Прослужил 5 лет, уволился в запас, вернулся домой, устроился на работу, жениться даже собирался. Однажды гулял как-то вечером по парку с девушкой, и мы столкнулись с толпой пьяных придурков.  Ну, они начали до моей подруги домогаться, на меня с кулаками полезли, и тут на меня накатило, не мог остановиться, одному шею свернул, второго ножом ранил, остальные сами разбежались. После этого все наперекосяк пошло. Подруга стала меня избегать, даже объяснять ничего не захотела, сказала только, что я зверь, а не человек и у нас нет ничего общего. Дома меня ничего не держало, оставаться там было тошно, да и опасно после всего произошедшего, я уехал в Москву.  Тут меня и нашел ангел и предложил вступить в клуб. Я согласился, почему бы нет. Кому как не мне этим заниматься, - он горько усмехнулся.
- А что это за история с контрактом и исполнением желаний? Это все сказки?
- Нет. Правда, – он с любопытством теперь смотрел на меня.
- То есть если бы я захотела тогда Леонардо ди Каприо, то имела бы шанс? – развеселилась я. Все-таки все это больше смахивало на авантюру и развод, чем на правду.
- Ты захотела меня, а не ди Каприо, – напомнил он, улыбнувшись, - почему интересно? Только честно! Не надо мне плести про любовь с первого взгляда.
- Ну, хм… - я задумалась, - Что мне делать с этим ди Каприо… К тому же с некоторого времени питаю отвращение к противоположному полу вообще и к красавчикам в особенности. А в тебе есть что-то необычное, что притягивает очень сильно меня. Я же тебя сразу заметила, когда ты только к кафе подъехал тогда.
- Я таинственный гость в серебристом плаще
И ты знаешь зачем я явился к тебе
Дать тебе силу
Дать тебе власть… - поддразнил он меня, очень точно, впрочем, определив, центр притяжения.
- Ну, типа того, - рассмеялась я, - Интересно, какие твои были условия вступления в клуб?
- А мне хотелось женщину, которая смогла бы меня принять таким, какой я есть, – его взгляд стал пристальным.
- А какой ты есть? – затаив дыхание, спросила я.
- Ты же умная девочка, и сама все точно поняла и определила. Я маньяк, и серийный убийца, и тебя это не испугало. Разве нет? – он не спускал с меня глаз.
- А откуда ты знаешь про мои определения? – поразилась я. Ведь именно так я и думала, когда подписывала контракт.
- Ну, я же еще и ангел как-никак, хоть и темный – он рассмеялся, - Я знаю, о чем ты думаешь.
- С ума сойти! - недоверчиво вздохнула я, - Слушай, так я же тоже теперь в клубе. Почему я не знаю, кто про что думает?
- Не все сразу. Узнаешь скоро. Ладно, хватит рассиживаться. Пойдем дальше упражняться, - он встал и потянул меня за собой, показывая, что расспросы на сегодня окончены.
В тот день мы закончили довольно рано. Уже часа в 4 Ник решил, что пора закругляться.
- Завтра суббота, наш клиент отправит жену к теще с утра, а сам отправится на охоту за девочками в Северный парк. Так что завтра у нас ответственный день. Отдохни, как следует, я за тобой заеду в 8 утра.
- Так рано?
- Нам нужно согласовать план действий.
Он отвез меня домой, но мне хотелось немного прогуляться, поэтому, немножко перекусив, я отправилась побродить по Арбату. Эта улица полная художников, поэтов, музыкантов и разного прочего сброда всегда привлекала меня своей кипучей активностью. Я люблю там бывать, особенно когда надо отвлечься. Гуляя и глядя по сторонам, мне на глаза попался тату салон с красочной вывеской. Я завернула туда без особой цели, просто чтобы убить время, и принялась рассматривать картинки татушек. Один из эскизов привлек мое внимание, я задумчиво остановилась на нем.
- Я смотрю, вам понравилась моя оса – услышала я голос рядом.
Обернувшись, увидела мастера по татушкам, буквально с ног до головы покрытого узорами.
- Это мой самый новый шедевр в коллекции. Вы первая, кто обратил внимание. Если решитесь, я вам скидку сделаю.
- Раз я первая и со скидкой, то, наверное, хочу – неуверенно сказала я.
- Вот и отлично – обрадовался мастер.
 Часа через полтора я вышла оттуда с осой, набитой на внутренней стороне запястья левой руки и вполне довольная собой отправилась домой отсыпаться перед трудным днем.

На удивление я заснула сном младенца, никакие мысли и сомнения не мучили меня. Возможно, просто сильно устала. Лишь только под утро мне снова снился все тот же сон. В полной темноте я чувствовала на своей щеке легкое дыхание, запах полыни будоражил кровь, я извивалась как змея в своем тесном коконе, пытаясь высвободиться. Ник тянул мое тугое шелковое облачение вниз, стараясь помочь, а в зеркальном черном стекле его шлема я разглядела, как постепенно с невероятным трудом из кокона вылезают мои плечи, потом грудь и наконец, мне удалось выдернуть одну руку, затем другую. Он с громким щелчком застегнул браслет на моем запястье. Я вздрогнула от звука и проснулась. Будильник в телефоне сработал, правда, звук был выключен, и он только вибрировал, видимо от этого свалился на пол. Я вскочила и побежала собираться, нужно было самостоятельно пройти квест по одеванию чулков и прочих причиндалов, а также припомнить и применить на практике советы косметолога. Я старалась, как могла, получилось вроде сносно. Время уже поджимало, я накинула плащ и выскочила на улицу. Ник неприметно стоял напротив подъезда у дерева, но я сразу его заметила. Для меня он как будто был подсвечен прожектором.  Стоило ему только появиться на горизонте, как я начинала чувствовать, что взлетаю, и земля уходит из-под ног. Неужели, один короткий секс способен так снести крышу? Что же со мной будет после более продолжительной сессии…
- Привет! Забыл тебе вчера сказать, прихватить какую-нибудь неприметную одежду на смену. Вчерашний вариант вполне то, что надо.
- Привет. Сейчас сбегаю.
- Стой, стой. Дай, я на тебя посмотрю, как следует.
Я покрутилась на месте перед ним.
- Нормально, вроде бы, только макияж надо подправить. Прихвати еще и косметичку.
Я сбегала домой, быстро запихала все необходимое в небольшой рюкзачок и вернулась к Нику. Он снова привел меня в тот самый недостроенный дом, где у него располагался наблюдательный пункт. Из-под кучи строительного мусора он извлек свой рюкзак.
- Значится так, твоя задача совсем простая. Главное, веди себя естественно и спокойно что бы ни случилось. Я всегда рядом и в случае чего тебя подстрахую. Поняла? – видимо крепко сомневаясь в моих умственных способностях, уточнил он.
- Угу – кивнула я. Легко ему говорить не волнуйся. У него то, небось, закалка,  тренировка, как-никак 5 лет разведчиком оттрубил. А я вообще-то новичок любитель.
- Некоторые талантливые дебютанты фору мастерам дают, - он, похоже, и правда, знал,  о чем я думаю, – У тебя все получится. Итак, твоя задача: как бы невзначай натолкнуться на нашего пациента в парке, спросить, как пройти, например, к метро или к остановке. Прикинешься тупой неместной клушей и попросишь проводить. По дороге расскажешь, что у тебя вечером паровоз в Воронеж отходит и надо как-то время до вечера убить. 100% гарантии, что он тебе предложит вместе с ним его убивать. У него дома подольешь ему в бокал вот это.
Ник протянул маленький шприц, заполненный бесцветной жидкостью и отдельно иглу к нему.
- А что это? – полюбопытствовала я, пряча все в боковой карман сумочки, чтобы потом долго не искать.
- Сильнодействующее снотворное. Игла на всякий случай, кто знает, вдруг пригодится.  Минут через 10 наступит крепкий здоровый сон. Теперь, где твой стилет?
 Он порылся в своем рюкзаке и достал широкий кожаный браслет очень оригинально сделанный. Пару раз перерыв содержимое своей сумочки, я, наконец, нашла свой ножик.
- Там у тебя, наверно, можно даже террориста спрятать так, что никто не найдет, - глядя на мои манипуляции заметил Ник, - Чтобы в экстренном случае так не мучиться, на браслете есть крепление специально под стилет. Его легко будет достать, и он совсем не заметен.
Он одел мне браслет на руку, закрепляя нож, наткнулся на татуировку.
- Очень в тему – рассмеялся он, - Теперь попробуй вытащить.
Я попрактиковалась  в извлечении своего жала и приведении его в боевую готовность.  Действительно быстро и удобно. Ник тем временем продолжал инструктировать.
- Как только он уснет. Одеваешь перчатки – он выдал мне пакет с латексными перчатками, - и аккуратно протираешь тряпочкой все, к чему только прикасалась. Двери, стены, столы, ручки, бокал. Вообще, старайся поменьше там все трогать. В доме не сорить, все, что хочется выбросить, аккуратно складируешь в сумку. Все дальнейшие действия, только в перчатках.
- А если вдруг что-то пойдет не так?
- Мысленно кричи SOS, я услышу. Не дрейфь, ничего он тебе не сделает. Все будет как надо.
Его уверенность и спокойствие передались мне. В самом деле, что уж прямо такого страшного со мной может случиться. Дальше все пошло как по нотам. Сценарий был проработан тщательно с большим профессионализмом. Сразу была видна рука мастера. Ник прямо поверх своей одежды натянул синюю рабочую робу с надписью МосГаз на спине. Все, что ему могло понадобиться, лежало в потрёпанном рабочем чемоданчике. Клиента мы сопровождали на ничем не приметных сереньких заляпанных грязью жигулях. В парке мы обогнали нашу жертву, и за первым же поворотом я высадилась и начала действовать согласно намеченному плану. Его звали Славик, так он мне представился, наживку он заглотил сразу же, даже не поперхнувшись. Его маленькие злобные глазки похотливо заблестели в предвкушении легкой добычи, которую к тому же можно будет сразу отправить скорым поездом с глаз подальше, он немедленно пригласил меня к себе домой. Посомневавшись в его порядочности для вида, я не стала долго ломаться и спустя всего полчаса мы поднимались к нему в квартиру. На лестничной клетке этажом выше уже крутился работник Мосгаза, ковыряя что-то в стыке газовой трубы на стремянке. Мы зашли в квартиру. Он явно подготовился к визиту дамы, на кухонном столе уже стояли вино, бокалы и ваза с фруктами.  Шприц со снотворным я уже держала на готове в рукаве платья. Славик разлил вино по бокалам и предложил выпить на брудершафт. Я попросила сделать мне для начала бутербродик с чем-нибудь. Он отвернулся к холодильнику, я быстро брызнула снадобье в его бокал, и тут он обернулся. У меня душа ушла в пятки, прямо чуть в обморок не упала. Он крепко схватил меня за руку.
- Ах ты, шалава! Отравить меня задумала клофелином своим гребаным! Да я тебя сейчас в ментовку сдам с поличным!
Он припер меня к стенке и крепко сдавил горло. От страха у меня разум помутился, но тут произошла странная вещь: мое сознание словно раздвоилось. Одна половина – сплошная эмоция билась в панике, рыдала, дрыгала ручками и ножками, а вторая смотрела на это все как бы со стороны, холодно оценивала и отдавала рациональные команды. Я вместе со сплошной эмоцией вопила:
- Отпустите меня! Кто-нибудь, помогите!
Холодный рассудок командовал:
- Хватит орать! Ври!
- Славик, да это же не клофелин! Отпусти! Как ты мог такое про меня подумать! – подчинилась моя эмоциональная составляющая.
- Да, неужели! – не поверил Славик, – А что же это такое тогда, цианистый калий?
- Да это же испанская мушка, дурак! Отпусти же!
Кабан засомневался и слегка ослабил хватку, потом принял решение, за руку притащил меня к столу.
- Мушка говоришь! Ну, сейчас проверим!
Он схватил меня за волосы, поднес бокал к губам.
- Пей!
Я послушно припала к бокалу, набрала полный рот вина с отравой и выплюнула что было сил ему прямо в лицо, одновременно выхватив свой стилет. Клинок вылетел молниеносно, я полоснула его лезвием по шее и всадила его в грудь по самую рукоятку. Славик пошатнулся, на его морде застыло выражение бешеного быка, наткнувшегося на всем скаку на кол. Кровь из горла заливала ему рубашку. Я дернула рукоятку, клинок легко вышел с чавкающим звуком, я ударила снова и оттолкнула его. Кабан свалился на четвереньки, затряс головой и захрипел. В это время зазвонил входной звонок. Я бросилась к двери и припала к глазку. Это был Ник, я поспешно открыла и впустила его. Как врач неотложки быстро, по-деловому и без лишних вопросов он проследовал к эпицентру событий.   
- Так, я вижу, лоботомия пациенту уже не нужна,  – диагностировал он, быстро стягивая и отшвыривая в сторону спецовку. 
В его руке блеснул нож.
- Ник, стой! – я повисла у него на руке.
Он резко повернулся. Это было все равно, что останавливать тигра в прыжке, чудо, что он меня не вырубил сразу и дал договорить.
- Стой! Я хочу сама добить! Покажи как!
Он вложил мне в руку свой стилет и обхватил мой захват сверху.
- Бить надо сюда, под ребра со спины.
Не успела я опомниться, как он нанес два мощных и хирургически точных удара моей рукой. Наш неудачливый ловелас с булькающим звуком ткнулся носом в лужу собственной крови и затих. Меня пробила сильная нервная дрожь, я тряслась как в лихорадке и не могла отвести взгляд от жирной блестящей лужи на полу. Бордовые брызги и пятна образовывали странно притягательную сюрреалистическую картину на бежевом кафельном полу кухни. Я боролась с искушением дотронуться до этих капель и размазать их по ладони. Ржавый запах свежей крови будоражил сознание.  Ник разжимал мне пальцы, высвобождая свой стилет. Он встряхнул меня за плечи, я немного пришла в себя и стала соображать отчетливей. Он достал перчатки, одел свою пару и протянул мне мою:
- Одевай!
Я натянула свою пару и, не удержавшись от соблазна, окунула ладонь в сочную лужу на полу, поднесла к лицу и едва не лизнула. Тут я, наконец, оторвала взгляд от кровавых пятен, Ник стоял совсем рядом и хищно смотрел на меня, в его взгляде читалась страсть. Он взял меня за руку и притянул к себе, его заметно потряхивало от возбуждения, он приложил мою испачканную руку к своей щеке. Еще совсем недавно я бы не поверила, что смогу когда-нибудь ТАК хотеть мужчину! Тонкое кружево трусиков снова полностью промокло, от одного осознания его близости и готовности взять меня. Он не отстранялся на этом раз, наоборот, с удовольствием принимал ласку. Я безумно хотела его поцелуя и потянулась к его губам, но он резко отстранился, явно не желая никакой моей инициативы и принимая только то, что сам хотел. Боже, сделай так, чтобы он захотел поцеловать меня! Он подтолкнул меня к стенке у раковины, развернул спиной, расстегнул молнию на платье сзади и содрал его одним движением, оставив в одном белье. Притянул к себе и, сдвинув волосы в сторону, нежно, но сильно прикусил мне шею, сжимая грудь. Как электрический разряд прошел по моему телу, в голове зашумело, и я крепче прижалась к нему.
- Тебя не смущает он – шепнул Ник, кивнув на тело позади нас.
- Нет... Я бы даже хотела, чтобы он смотрел.
- Я ж говорил, что новички иногда фору ветеранам дают – усмехнулся Ник, подошел к телу, рывком поднял его и усадил за стол, прислонив к стенке.
Теперь казалось, что хозяин крепко перебрал и теперь спит прямо за столом, как следует, облившись красным вином.
- Так лучше?
Я только кивнула. Ник аккуратно вытащил из трупа мой стилет и стащил с себя майку. Я залюбовалась его обнажённым скульптурным торсом, которому мог бы позавидовать любой греческий бог. И тут я заметила, что он смотрит на меня пристально как голодный  волк, готовый к атаке, лицо перепачкано, а в руке у него крепко зажат окровавленный нож. Дикий страх пронизал мое сердце, и я бросилась к коридору, но он одним прыжком перехватил мою жалкую попытку к бегству. Заломил руку за спину, и я почувствовала, как острие ножа крепко упирается мне под лопатку.
- Мне больно! Отпусти… – взмолилась я, стараясь проглотить комок, подступивший к горлу.
Он припечатал меня к стенке, прижавшись всем телом.
- Заткнись – хрипло выдохнул он мне прямо в ухо и еще сильней надавил на клинок, прокалывая кожу.
Была боль и страх, от которого хотелось плакать, и неземное блаженство всей кожей ощущать его горячее крепкое тело, сумасшедшее возбуждение и лихорадочный стук его сердца. Под такой анестезией он мог порезать меня всю на кусочки, а я бы тащилась от каждого движения. Я перестала сопротивляться и только тесней прижалась к нему. Он тут же отпустил мою руку и освободился от своих джинсов. Его нагота невероятно возбуждала так, что трусики можно было выжимать. Он зарылся лицом в мои волосы, клинок стилета все еще крепко упирался мне под лопатку, и казался раскаленным докрасна. Ник потащил его вверх, острое лезвие легко разрезало кожу. Он прочертил две неглубокие царапины под лопатками, как будто делал разметку. Как зверь, жадно слизывая выступившие капельки крови, он нетерпеливо разрезал на мне бюстгальтер, пояс и трусики, оставив только чулки с остатками застежек. Потом развернул к себе, острие клинка  медленно заскользило по животу вверх к груди, затем к шее.  Подняв мое лицо вверх на кончике ножа, Ник, наконец, завладел моими губами, и я вся растворилась в его страстном поцелуе с таким знакомым ржавым привкусом, а он медленно вставил мне так, что я чуть не задохнулась. Он совсем никуда не торопился и был настроен добраться до каждой моей клеточки. Головка его члена плавно скользила вверх, раздвигая мою плоть, проникала все глубже и глубже до самого дна. Он поднял меня на руки, мои ноги сомкнулись у него на пояснице. Он подсадил меня на кухонный стол и начал двигаться во мне, сначала неспешно почти полностью выходя и так же медленно погружаясь обратно, но с каждым разом все больше заводился и ускорялся, пока мы совсем не потеряли чувство реальности. Мир перестал существовать, только горячие волны захлестывали с головой, унося куда-то к звездам. Я чувствовала, как напрягся его член вот-вот готовый кончить, он теперь работал как поршень, капельки пота стекали по рельефной груди Ника. Забыв про все на свете, я слизывала их, доведя его до полного экстаза. Он застонал, и судорога прошлась по всему его телу, когда он начал бурно кончать в меня. Я отстала от него всего только на секунду. Некоторое время мы не могли прийти в себя, но когда звезды погасли, шум в голове утих, окружающая действительность снова стала проявляться вокруг. Ник обернулся и осмотрел учинённый кавардак.
- Кажется, мы здорово насвинячили, - проницательно заметил он, притягивая меня к себе, - Устала?
- Нет, - счастливо улыбнулась я, все еще плохо соображая.
- Отлично, - он улыбнулся в ответ, подхватывая меня на руки, - Я хочу еще!
 - Разве нам не пора убираться отсюда?
- Еще есть время, успеем, - ответил он, жадно прильнув к моим губам, снова полностью отключая меня от реальности.
Он отнес меня в ванную. Мы изрядно перепачкались, принять душ было точно не лишнее, и я была в восторге от этой его идеи совместить приятное с полезным. Утолив свой волчий аппетит, Ник показал, что он может быть нежным любовником. Этот раз оказался сладким, как клубничный десерт с взбитыми сливками. Нас можно было считать классической счастливой влюбленной парой, самозабвенно занимающейся любовью под душем, если вынести за скобки труп, сидящий на кухне, залитой кровью. Но это обстоятельство добавляло остроты и делало все переживания и ощущения на порядок ярче. Мы сладко целовались, приходя в себя, после очередного оргазма, когда раздался звонок в дверь. Я вздрогнула в его объятиях, но Ник безмятежно продолжал поцелуй, как будто был у себя дома.
- Не дергайся. Я закрыл дверь на щеколду, так что даже ключом не откроешь.
- Но нам все равно пора — с сожалением сказала я. Больше всего мне хотелось, чтобы этот день никогда не кончался!
- Тут, ты права, - в его голосе тоже явно слышалось сожаление.
Мы спустились с небес на землю, быстро оделись и тщательно убрали арену сражения, стараясь ничего не пропустить. Ник стоял у двери снова в своей спецовке и кепке надвинутой на глаза, внимательно прислушиваясь и выбирая момент. Наконец мы выскользнули из квартиры. Замок, тихо клацнув, защелкнулся за нами. Ник потянул меня наверх на чердак. На крыше мы стянули с рук перчатки, и он аккуратно приобщил их к куче мусора в чемоданчике. Через крышу мы попали в соседний подъезд, вышли оттуда друг за другом, не привлекая никакого внимания, и разошлись в разные стороны. Немного послонявшись по улицам, чтобы прийти в себя, я отправилась домой. Больше всего на свете мне хотелось сейчас посидеть в одиночестве и переварить все, что случилось сегодня. Но, моим хотелкам не суждено было сбыться, открыв дверь, я нос к носу столкнулась с Вадимом и просто остолбенела от неожиданности, настолько это было не вовремя! Боже мой, как же неудобно вышло! За событиями последних дней я совершенно забыла о его существовании.
- Вадим... привет... Как ты себя чувствуешь? Разве тебя уже выписали?
- Привет, малыш! - меня снова покоробило от этого прозвища. - По сравнению с Антоном, чувствую неплохо. Еще не выписали, но я сбежал.
- Сбежал? Почему?
- Ты уже третий день не появляешься, не отвечаешь ни на звонки, ни на смски! Я волновался! У тебя все нормально?
- Эмм... Ну, если сравнивать с Антоном, то да...
- Малыш, я весь извелся! И так соскучился!
Он подошел и обнял меня. Меня как будто парализовало: «НЕТ! Ну, только не это!» Не замечая моего оцепенения, он нежно чмокнул меня в щеку и тут же вздрогнул, будто его током ударило.
- Оля, что это?
Я вскользь глянула в зеркало. На шее четко виднелся след от укуса. Я тяжело вздохнула, меньше всего на свете сейчас мне хотелось выяснений отношений, поэтому я просто стояла и устало молчала. Тогда продолжил Вадим:
- Ну и шалава же ты! Прав был Антон! Зря я тебя жалел! Ты думаешь, я не видел, как ты его с лестницы спихнула? А я дурак еще выгораживал тебя перед ментами!
Вот тут он переборщил! Холодная злость тут же накатила и перелилась через край.
- Если бы не я, тебя бы и в живых уже не было! Что ты теперь собираешься делать? В ментовку с покаянием бежать? Так я скажу, что ты меня приревновал и теперь оговариваешь. Ничего ты никому не докажешь!
- Ах, вот ты как заговорила! - глаза его сузились и по лицу пробежала целая гамма эмоций, но надо отдать ему должное, он удержался от дальнейших оскорблений и только сказал, - Тебе лучше уйти сейчас же!
Он пошел в комнату и принес мой чемодан. Я собиралась перебираться в общежитие и все вещи держала на готове, тем самым упростив ему задачу. Я молча взяла свои пожитки и взялась за ручку двери. Вадим отошел к окну и теперь стоял спиной ко мне. Не смотря ни на что, я была ему благодарна и совсем не хотела причинять ему боль. Я помялась на пороге.
- Вадим, слушай... ты прости меня за все, пожалуйста, если сможешь. Я, правда, хочу, чтобы у тебя все хорошо было.
Он только махнул рукой, не оборачиваясь, и я вышла за дверь. Идти мне было абсолютно некуда. Я побрела к остановке, раздумывая, куда теперь деваться. Обращаться к тетушке и отвечать на ее расспросы категорически не хотелось. Единственная разумная мысль, которая меня посетила, позвонить одной из своей однокурсниц, с которой я поддерживала отношения. Она снимала квартиру в Химках на двоих со своей подругой и как-то обмолвилась, что подруга уехала на неделю. К счастью она согласилась меня приютить. Сама она собиралась на три дня в Питер погулять со своим парнем. Для меня это был идеальный вариант, я позвонила как раз вовремя, она уже собиралась на вокзал. Мы встретились в метро, она отдала мне ключ, и моя жилищная проблема на некоторое время решилась. Как только я зашла в темный коридор и закрыла за собой дверь, обессиленно уселась прямо на чемодан. В голове была полная каша. Мне не верилось, что все, что случилось, произошло со мной. Сейчас казалось, что это был кто-то другой в моей шкуре. Разве могла та наивная девочка с розовыми мечтами в глупенькой головке, которая приехала сюда год назад, сделать такое. Этот год для меня, впрочем, тянулся как 10, и за это время я действительно стала другим человеком. Каким именно? Маньяком с тяжелыми психическими отклонениями, по всей видимости. Я снова переживала недавнюю дьявольскую смесь чувств из страха, адреналина, боли и многочисленных оргазмов, и никогда не ощущала себя более полноценной и… живой. Как там Раскольников все сам себя вопрошал: тварь ли я дрожащая или право имею? Я была тварью, а теперь право имею!  Имею право, к примеру, пойти и переодеться. Из-за очаровательной привычки Ника превращать мое белье в кучу мелко нашинкованных тряпочек, джинсы и толстовка на мне были одеты прямо на голое тело. Я притащила чемодан в комнату, достала смену одежды, разделась и осмотрела себя в зеркало. Шея изукрашена синяками от пальцев и следами укусов, придется походить в шарфе. Под лопатками две длинные запёкшиеся царапины должны быстро пройти, только чем-нибудь смазать надо бы. У Ника, конечно, пристрастия в сексе совершенно сумасшедшие. Не удивительно, что его невеста с ним порвала. Наверно, он не сдержался и поиграл с ней по-своему.  Не каждый способен такое переварить. Удивительным образом наши желания в контрактах совпадали. Он не скрыл от меня ничего, не сдерживаясь и не стесняясь, показал себя таким, какой он есть. Готова ли я принять его такого? Да, я бы в ад за ним пошла, не задумываясь! Переодевшись, я свалилась на диван и за своими раздумьями и переживаниями не заметила, как заснула. Стоило мне оказаться в объятиях Морфея, мой ночной мотылек был снова со мной, обрывки кокона валялись у моих ног, под лопатками невыносимо зудело. Ник развернул меня спиной и углубил свои надрезы. С легким хрустом, что-то вылезло оттуда и мне сразу стало легче, как будто вскрыли долго зревший гнойник. Ник осторожно расправил это нечто, покрутил меня как в танце и улыбнулся.
Есть ангел смерти; в грозный час
Последних мук и расставанья
Он крепко обнимает нас,
Но холодны его лобзанья,
И страшен вид его для глаз
Бессильной жертвы; и невольно
Он заставляет трепетать,
И часто сердцу больно, больно
Последний вздох ему отдать.
Я увидела свое отражение. Это нечто за спиной было прозрачными слюдяными крыльями, еще скомканные и неокрепшие, но уже вполне подконтрольные.
Взрослая особь
Вадим тем временем не находил себе места. Горькая обида терзала его сердце. Как же так могло получиться, что кто-то так запросто взял и увел у него девушку, которую он давно уже считал своей. Он обратил на нее внимание сразу же, как только эта молодая семейная пара поселилась по соседству. Такой трогательный маленький тихий рыжик. Вот уж недаром говорят, в тихих омутах черти водятся. С мужем ей не повезло, конечно. Не понятно с чего там у них начался конфликт, но вместо того, чтобы просто сесть и обговорить проблему Антон только нагнетал обстановку, делая их совместную жизнь с каждым днем все кошмарней. Какой хрупкой и беззащитной она казалась, тогда на лестнице в тот день, когда он дал ей ключ от своей квартиры. Разве могла та девочка, так зло и нагло бросить ему в лицо «...Ничего ты никому не докажешь!», особенно после того участия, которое он в ней принял. Вон даже ранение схлопотал! Пригрел змею на груди! Как она могла так отплатить за все? Конечно, как любовница она ничего не стоила. Лежала, тогда как бревно и, похоже, была абсолютно фригидной. Но Вадим рассчитывал своей нежностью и терпением растопить этот лёд. Он верил, что смог бы ее отогреть. И кому и как только удалось соблазнить эту холодную стерву, да еще так быстро?
Стоп, - Вадима вдруг осенила догадка, -  Может быть ее пытались изнасиловать или даже изнасиловали? У нее вся шея была в синяках и укусах... поэтому она и не показывалась у меня... переживала, наверное... А я, дурак, ее выгнал сразу, даже не разобравшись и не выслушав. Ей и пойти то, небось, некуда... Где вот она сейчас ходит? Что ж я за идиот! Надо найти ее и поговорить.
Он решил подождать ее у института в понедельник и понаблюдать, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Вдруг у нее все-таки обнаружится герой любовник. Если же никого на горизонте не появится, Вадим решил позвонить и пригласить ее в кафе. Определившись со своими планами, он, наконец, успокоился и уснул.
-------
Я проспала почти весь следующий день. Открыла глаза, когда время уже перевалило далеко за полдень, и чувствовала себя так, будто за спиной выросли крылья. Мне безумно хотелось увидеть Ника, но тут я вдруг поняла, что у меня нет с ним никакой связи. Он всегда сам заезжал за мной. А теперь куда он заедет и как со мной свяжется? Он же даже номер телефона мой не взял... Что если он меня просто развел, использовал, как ему надо было и больше никогда не появится. Такой черной тоски еще никогда не поселялось в моем сердце. Я отогнала эти мысли прочь. Если он нашел меня один раз, найдет и второй. Остается надеяться, что он не будет с этим слишком тянуть, иначе я просто с ума сойду. У меня появилась физическая потребность видеть его рядом, как будто он был частью меня, и без него я больше не ощущала себя полноценной. Я оделась и вышла в магазин, купить что-нибудь пожевать. Вышла из подъезда и остановилась, раздумывая в какой стороне, может быть магазин. На лавочке сидел какой-то дедок.
День добрый. Простите, вы не подскажете где тут ближайший магазин? - спросила я.
 А вот прямо иди, потом налево и там, через 2 дома и увидишь — отзывчиво отозвался он.
Спасибо — поблагодарила я, отправляясь по указанному азимуту.
Ишь, какая рыжая. Рыжая бесстыжая, — вдруг явственно услышала я за спиной и повернулась.
Дед, осклабившись, сидел на своей лавке и смотрел мне в спину.
Простите, вы что-то сказали? - решила уточнить я.
Ничего не говорил — отозвался тот.
Хм, наверно, послышалось.
Конечно, послышалось. Обкурятся херней всякой, а потом глюки ловят, — снова явственно услышала я.
Но теперь я стояла к нему лицом, вокруг никого другого не было, а дед точно рта не раскрывал. Я что же слышу то, что он думает? Он начал недовольно коситься.
Магазин, говорю, за углом через 2 дома. Туда иди, — он показал рукой.
Я пошла, но глаз с него не спускала.
Дура бестолковая. Точно обдолбанная какая-то, — снова пронеслось в голове.
Вот это да! Неплохие способности проявляются. Очень удобно зачеты сдавать будет. По дороге я старалась прислушиваться к прохожим, и действительно слышала мысли. Мужчина, идущий навстречу, раздумывал о том, что бы такое жене соврать по поводу своего ночного отсутствия. Парнишка, шедший за мной, решал какой подарок преподнести своей девушке. А мне хотелось попрыгать на одной ножке от радости. В целом это выглядело так, будто они все идут и сами с собой вслух разговаривают, чем ближе, тем отчетливей слышно. Можно слушать, а можно нет.
За последними событиями я несколько забросила учебу, а зачеты между тем никто не отменял, поэтому остаток дня я потратила на подготовку домашних заданий к семинарам, погрузившись в это с головой, чтобы не засорять мозг не нужными страхами и сомнениями. На следующий день прямо с утра я помчалась в институт, в тайне надеясь встретить там где-нибудь Ника. Но чуда не произошло, пришлось подавить приступ тоски и разочарования и заняться делами. Я сдала пару хвостов и раздобыла конспекты для подготовки к следующему зачету. За всеми этими хлопотами время пролетело незаметно. Было уже почти 4 часа, когда я обнаружила, что в институте делать больше нечего. Ник так и не появлялся. Послонявшись еще немного вокруг и около в надежде, я совсем расстроилась и отправилась пить кофе в кафе, где мы первый раз встретились. Усевшись на свое любимое место у окна, я тускло глазела на прохожих за стеклом и старалась как-то отогнать черную тоску, все больше заполняющую душу. От мысли, что я могу больше никогда не увидеть своего ангельского маньяка, хотелось пойти и повеситься. Даже кофе в чашке совершенно потерял вкус. Я тупо смотрела на парня, развлекающего девушку напротив кафе у высокого тополя, как вдруг стала понимать, что есть что-то странное и неестественное в этой паре. Присматриваясь к ним внимательней, я никак не могла понять, что же такого в них было непривычного, что зацепилось за сознание. Вроде люди как люди, и вдруг это нечто мелькнуло снова. Тень дерева, у которого стоял парень, развернула и снова схлопнула крылья мотылька.

 Я протерла глаза и пригляделась получше, но нет, не показалось, немного погодя крылья развернулись снова, как будто мотылек уселся погреться на солнышке. Я во все глаза смотрела теперь на эту удивительную пару, пока они не отправились куда-то по своим делам. Тень осталась на месте, а спустя минут пять, из-за дерева показался Ник. Мир снова наполнился светом, звуками и красками. Я бросила деньги за кофе на столе и вылетела ему навстречу.
Эй, Ник! Привет! - я едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею, помня, что ему это может не понравиться.
Привет! — улыбнулся он и легонько потрепал мне челку, - Ну что? Выгнали?
Ага — радостно кивнула я, - Ужасно боялась, что ты меня потеряешь. У тебя же даже телефона моего нет.
Не дождешься, — утешил меня он, — Я тебя и без телефона, где хочешь отыщу. Поехали вещи заберем.
Он слегка обнял меня за плечи, по дороге к его байку, отчего душа моя вспорхнула до седьмого неба от счастья.
А откуда ты узнал, что меня выгнали?
Видел, как ты с чемоданом к остановке шла.
Мог бы подобрать бездомного человека — вздохнула я, припомнив свои мытарства.
Не мог. Я такой же без определенного места жительства, как и ты, - усмехнулся он.
А куда же мы пойдем? До завтра можно у моей подруги остаться, а потом надо будет что-то думать.
Не надо. Я уже подумал.
Ник включил зажигание, я пристроилась сзади, и мы отправились.
------
 Вадим ждал Ольгу у института с раннего утра. Сидя за рулем своего такси, смотрел во все глаза, чуть голову себе не открутил. Она не заставила себя долго ждать, приехала прямо к первой паре, одна оденешенька, с удовлетворением заметил Вадим. Покрутилась возле входа, выглядывая кого-то, но так видимо и не встретив, отправилась грызть гранит науки, и пропадала довольно долго. Вадим уже устал ждать, хорошо, что рядом было кафе, из окон которого прекрасно был виден вход в институт. Там он и коротал время в ожидании. Наконец, она появилась у выхода, сразу бросалось в глаза, что-то гнетет и гложет ее. Вид у девочки был совсем потерянный, так что сердце сжималось. Она побродила перед входом еще немного, будто обдумывая что-то, и направилась в то же самое кафе. Вадим набросил на голову капюшон, но мог бы этого и не делать. Ольга не обратила бы на него внимания, даже если бы столкнулась нос к носу. Она уселась у окна, с головой погруженная в свои мрачные мысли, и некоторое время тоскливо, без интереса смотрела на улицу, безучастно помешивая свой кофе. Вадим уже собирался подойти к ней и поздороваться, но тут заметил, что что-то привлекло ее внимание за стеклом. И вдруг, будто солнце взошло, да нет, какое там солнце, сверхновая звезда вспыхнула, такая радость озарила ее лицо, когда у кафе показался какой-то урод с перекошенной шрамом физиономией. Она бросилась к нему, позабыв про все на свете и не было сомнений, что он для нее единственный мужчина на свете. Остальные просто не существуют.  Вадима неприятно кольнула ревность, когда парень потрепал ее по голове и обнял за плечи. Его недотрога Ольга, которая всегда отстранялась от любой его ласки, теперь просто таяла от счастья. Чем он ее взял? Что в нем такого особенного, кроме шикарного харлея? Разве можно понять этих женщин! Жалеешь, защищаешь, принимаешь всяческое участие, но стоит только ненадолго отвернуться, как первый встречный проходимец берет и уводит девушку, как кобылу из стойла. За все свои прожитые 26 лет у Вадима никогда не было серьезных отношений с женщинами. Ему хотелось оставить какой-нибудь значимый след в этой жизни. Написать роман или картину, стать известным и узнаваемым. Он совершенно не собирался связывать себе руки и забивать голову ненужными заботами. Настоящий художник должен быть свободен! Однажды он даже начал писать какой-то рассказ, но дальше одной страницы дело не пошло. В голове была полная каша. Какой же итог этих прожитых лет? Скучная временная работа, которой он занимался, чтобы не помереть с голоду на пути к величию. Одноразовые подружки, у которых он на утро даже имен не спрашивал, выставляя за дверь. Жизнь тоже какая-то одноразовая как презерватив, нет в ней ни смысла, ни любви, ни тепла. Можно напиться, лечь в горячую ванну, вскрыть себе вены, и никто не заметит потери бойца, даже статьи в газете не напишут. Будет только лишняя единичка в полицейском отчете, как результат 26-ти лет жизни. Все изменилось с появлением Ольги. С тех пор как он дал ей ключ от своей квартиры, она часто стала наводить порядок у него дома, спасаясь от своего придурка мужа. Вадим быстро привык, приходя с работы, находить приготовленный ужин и выстиранные рубашки, частенько и Ольгу заставал за работой. Он даже начал торопиться домой со смены, ему приятно было знать, что там он может застать свою малышку. Так он начал про нее думать. Оставалось только выбрать момент и действительно сделать ее своей. Случай вскоре представился, но секс с ней совершенно его разочаровал. Девчонка оказалась фригидной. Трахая антарктическую льдину, наверное, можно было бы и то получить больше удовольствия. Но с другой стороны, подумалось ему тогда, может быть это и не так уж плохо для совместной жизни. По мужикам точно не будет бегать, на этот счет беспокоиться не нужно. Самому, если припрет, не трудно подцепить какую-нибудь мочалку, чтобы расслабиться. Она целый месяц почти каждый день навещала его в больнице то с пирожками, то с еще какими-нибудь вкусняшками. Вадим уже представлял себе их тихую совместную жизнь. Кто знает, может быть, терпение и нежность пробудят в ней, в конце концов, чувственность. И тут на тебе! Такой облом случился! Какой-то урод свалился с неба и умудрился с ходу вставить ей так, что она, как мартовская кошка, про все на свете забыла! Все-таки все бабы - шлюхи, даже самые фригидные! Ну, ничего, она за это еще поплатится! Когда он, наконец, станет великим, повесит на стене его портрет и будет себе локти кусать! Дура! Он гнал машину в аэропорт, пытаясь наверстать свой простой, но был так раздражен и расстроен, что не заметил, как проскочил на красный свет, за что был остановлен постовым гаишником. Пока ему заполняли квитанцию на штраф, Вадим коротал время, разглядывая доску объявлений на посту. Раздел «Их разыскивает полиция» с фотороботами неожиданно привлек его внимание. Один из фотороботов был очень похож на Ольгиного героя любовника. Эту перекошенную морду еще не скоро забудешь.
Что знакомого увидели? - поинтересовался гаишник, заметив его пристальный интерес.
Да не то чтобы... - помялся Вадим, - Кажется, вот этого со шрамом, я видел сегодня. Кто это?
Постовой мельком взглянул на портрет.
Да кто его знает. В розыске по подозрению в убийстве. В нескольких эпизодах был замечен свидетелями недалеко от места преступления.
Он что серийный убийца что ли?
Может быть да, а может и нет... Когда найдем, тогда и выясним. А где видели то?
Возле института МАИ. Он с девушкой там был. Физиономия приметная у него и мотоцикл шикарный такой харлей Fat Boy.
Хм... с девушкой даже. Ладно, передадим, куда следует. Если еще его увидите, звоните по этим телефонам. - Постовой протянул визитку вместе с квитанцией на штраф и документами, - Будьте внимательней на дороге. Счастливого пути.
Вадим снова сел за руль, пытаясь привести свои мысли в порядок. Милая Оленька похоже крепко вляпалась в известную субстанцию. Все-таки она клиническая дура, раз вот так с ходу дала первому встречному отморозку, да еще и втрескалась в него после этого по уши. Ну, так ей и надо! Вадим больше не собирался рисковать своей шкурой из-за нее, и одного раза было больше чем достаточно.
Оса учится летать
Не спрашивая, где располагается мое временное пристанище, Ник, тем не менее, доставил меня точно по адресу. Похоже, для него действительно было не проблемой отследить человека, где угодно. Интересно, как он это делает, и смогу ли я когда-нибудь так же? Я забрала свои вещи, ключ оставила соседке. Мы выехали за город по Ленинградке. Километрах в двадцати от МКАДа Ник свернул с шоссе к какому-то дачному поселку и вскоре припарковал свой байк в подземном гараже небольшого сруба. Дом был, как будто специально выстроен для того, чтобы залегать на дно. Он стоял немного в стороне от поселка, но имел хорошо организованный подъезд и был подключен ко всем коммуникациям. Кроме всего прочего, ни с дороги, ни с поселкового КПП он не был виден, т. к. находился в низине, окруженной деревьями. Но все подходы и подъезды к нему хорошо просматривались, так что незамеченным к нему пробраться было невозможно. Не удивилась бы, если там и потайной ход куда-нибудь имелся. Сам дом был небольшой всего 2 комнаты на первом этаже и 2 спальни на втором, но очень уютный, со вкусом отделанный внутри, хотя снаружи ничем неприметный. Ник подхватил мой чемодан, взял меня за руку и мы поднялись наверх в жилую зону.
- Это твой дом? - удивилась я.
- Ну, не совсем — туманно отозвался Ник.
- А чей?
- Сделали его пополам с одним моим... хм... коллегой. Формальный владелец — старушка — божий одуванчик из Зеленограда.
- А она здесь бывает?
- Нет, конечно, - усмехнулся Ник, - Бабка правильно понимает, с кем дело имеет и в наши дела не суется.
- А коллега?
- Он сейчас не в России живет. Так, что пока дом полностью наш.
Мы поднялись на второй этаж, и Ник поставил мой чемодан в углу одной из спален.
- Можешь распаковать вещи здесь, - сказал он, спустился вниз, чтобы не мешать мне, и начал что-то делать на кухне.
Я развесила свой нехитрый гардероб в шкафчике у кровати. С воодушевлением обратила внимание, что постель аккуратно застелена свежим черным бельем, а на одеяле лежит супер сексуальное длинное ало-черное шелковое платье. Я переодела майку и спустилась к Нику на первый этаж. Он уже приготовил салат и резал антрекоты к ужину.
- Можно я помогу?
 - Нет, - категорично отозвался он, - женщины не умеют жарить мясо.
- Неужели?
- Просто смирись!
- Ну, хорошо — улыбнулась я, глядя как он ловко переворачивает антрекоты на раскалённой скворчащей сковороде.
Он налил мне бокал красного вина, я взяла и пригубила, Рубиновый, терпкий напиток приятно согревал кровь.
- Олечка, могу спросить?
- О чем? - расслабленно спросила я, любуясь чертиками в его глазах.
- А почему ты все еще в джинсах?
Вопрос поставил меня сперва в тупик. Но через миг я вспыхнула от счастья и умчалась принимать душ и переодеваться. Аккуратно наложила макияж, уложила волосы, надела платье и спустилась вниз. С удовольствием отметила искреннее детское восхищение в глазах Ника, когда он снова вложил мне в руку бокал и дал попробовать сочный душистый кусочек жареного мяса.
- Как?
- Божественно!  - восхищенно выдохнула я и пригубила вина.
   Он разложил по тарелкам мясо и салат, обновил вино в бокалах, и мы уселись за стол друг напротив друга. За окном очень красиво садилось алое солнце. Для полного антуража не хватало только канделябра со свечами и букета алых роз. Такого романтического ужина у меня еще в жизни никогда не было. Я чувствовала себя полноценной женщиной, желанной, вызывающей восхищение и обладающей почти магической властью над мужчиной рядом со мной. Ник не сводил с меня зачарованных глаз, отчего у меня кружилась голова, и сладко потягивало где-то внизу живота.
- Итак, ты начала видеть знаки, - наконец, прервал он молчание.
- Что ты имеешь в виду под знаками?
- Ты увидела меня до того как я на самом деле появился.
- Ты про крылья?
- Ты видела крылья?
- Да... тень крыльев мотылька была как раз в том месте, откуда ты потом вышел.
- Значит, ты видишь меня мотыльком, — улыбнулся он, - Забавно. Мой армейский позывной крепко ко мне прилепился.
- Интересно, а как ты меня видишь?
- Ты — оса. Это было очевидно с первого взгляда. Я потому и подошел к тебе тогда с предложением. Почти наверняка знал, что не откажешься.
- Я теперь мысли слышу, как ты, - похвасталась я.
- Неплохо для первого раза! - одобрительно отозвался Ник, - Это значит, что ты попала точно в цель, убив нашего клиента, и тебе добавились важные ключевые способности. Я заметил, они обычно всегда первыми приходят. 
- А что с каждым разом будет что-то добавляться?
- Да.
- А что?
- Это для всех по-разному. Одинаковых возможностей ни у кого нет. Чем дольше занимаешься делами клуба, тем сильнее становишься.
- А если промахнешься?
- Промахов быть не должно.
- Но они же могут быть теоретически. Что за это бывает?
- Зависит от степени промаха. В самом пиковом случае, ангел сгорает. За небольшие просчеты могут сгореть некоторые способности. Вообще, каждый раз убивать совсем не обязательно. Особенно, если боишься промахнуться.
- Ты поэтому тогда предлагал лоботомию?
- Это бы полностью решило проблему, и доставило бы даже его жене удовольствие.
- Хм, - засомневалась я, - Мне кажется, тут непросто просчитать последствия.
- Что ты имеешь в виду?
- Допустим, ты бы доставил его жене удовольствие. Они бы поменялись местами. Где гарантия, что у нее не разовьется как-нибудь садистская наклонность, например? А если у них ребенок бы еще родился, каким бы он вырос в такой семье...
- Приятно иметь дело с умной и решительной женщиной, — улыбнулся Ник, поднимая бокал в мою честь.
За интересной беседой еда незаметно кончилась, и я встала, чтобы убрать тарелки. Ник поймал меня за руку.
- Оставь. Я сам.
Он снова наполнил мой бокал и усадил меня рядом на кухонный стол, пока сам разбирался с грязной посудой.
- Ты, наверное, мог бы стать идеальным мужем, - мечтательно улыбнулась я, наблюдая, как он хозяйничает.
- А ты бы хотела стать моей женой?
Вопрос застал меня врасплох и заставил задуматься. Я очень его хотела, всего и без остатка, но совершенно не представляла себе семейной жизни с ним. Ник закончил с посудой, наполнил свой бокал и теперь стоял рядом, глядя на меня в упор.
- Как ты, вообще, видишь свое будущее дальше?
- Я не думала еще об этом...
- Да ладно! Когда ничего не планируешь, ничего не добиваешься. Ты же зачем то поступила в институт и даже замужем уже побывала. Значит, планы все-таки есть.
- Интересно, а у тебя какие планы?
Он тяжело вздохнул, отставил наши бокалы в сторону, раздвинул мои ноги и притянул к себе вплотную. Теперь его глаза были прямо напротив моих, и голова моя кружилась, а мысли путались от его близости и такого возбуждающего горького запаха... его запаха.
- Оль, никогда не отвечай вопросом на вопрос. Не имей ты такой привычки!
 Честно говоря, я уже успела забыть, про что он спрашивал. Мои умственные способности отключились и все желания сосредоточились только на нем. Я протянула руку, чтобы провести по его волосам, он нахмурился и отвернулся. Я убрала руки за спину, чтобы больше не раздражать его, и тут же он сжал меня в своих объятиях.  Одну руку он запустил мне в волосы и крепко держал голову. Его губы были так рядом, почти касались моих. Меня пробила дрожь от желания, а в его глазах горел сумасшедший огонь.
- Хочешь меня? - едва слышно одними губами спросил он.
- Ты еще спрашиваешь!  - выдохнула я.
- Сделаешь, как попрошу?
- Все что скажешь!
Он вытащил из кармана и протянул мне кусок плотной ткани.
- Сейчас спустишься в гараж, наденешь на глаза повязку, ляжешь в багажник машины и представишь, что ты без сознания.
- А тебе обязательно нужен заряд адреналина, чтобы заняться сексом?
- А можно не проводить сеанс психоанализа перед этим? - злость чувствовалась в его голосе, и в глазах появился стальной колючий блеск, - Ну что? Да - да, нет - нет. Я тебя заставлять не буду.
Я взяла повязку, отпихнула его и отправилась в гараж. Черт знает что такое! До идеального мужа ему, пожалуй, еще очень не близко. Лежать, скрючившись, в багажнике в абсолютной темноте было скучно и прохладно. Я натянула на себя какую-то тряпку, оказавшуюся рядом, и немного согрелась. Ник, что бы ни затевал, начинать, вовсе не торопился. Не знаю, сколько я там пролежала, но успела крепко задремать. Проснулась неожиданно от холода и нашла себя лежащей на чем-то деревянном, руки и ноги крепко привязаны ремнями наподобие распятия. Повязка на глазах дезориентировала и усиливала чувство не защищённости. Я вздрогнула, когда заработал какой-то механизм, мой крест стал подниматься в вертикальное положение. Ремни больно впились в кожу. Липкий, холодный страх медленно пополз по жилам и наполнил все мое существо, так что комок подкатил к горлу. И тут тугая струя холодной воды ударила мне прямо в лицо и потом окатила с головы до ног. Сперва, аж дух захватило, придя в себя, я завизжала, замотала головой и закашлялась.
- Прекрати! Прекрати это! Слышишь!
Он выключил воду, отбросил шланг и подошел ко мне. Я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, когда он провел по ней ногтем вниз, очертив грудь облепленную мокрым платьем, и сжал отвердевший от холода сосок, заставив вскрикнуть. Он медленно обошел кругом, и я услышала с другой стороны вкрадчивый голос над ухом:
- Страшно?
Хотя внутри все сжималось и плакало, но как будто кто-то наложил на меня печать молчания. Я не могла даже рта открыть, только дрожала всем телом и тут услышала, как клацнул стилет. Острие заскользило по груди. Он надрезал верх платья и рывками разодрал тонкий шелк, мокрые ошметки звонко шлепались на пол. Он прижался ко мне своим разгоряченным телом, заставив кровь воспламениться и закипеть в жилах. Нож уперся в основание шеи, так что у меня перехватило дыхание, а он стащил с меня повязку. Его глаза сузились и смотрели пристально.
- Я вопрос задал. Отвечай, - вкрадчиво прошептал он.
Язык категорически отказывался слушаться. Я смотрела на него как на тигра перед прыжком, понимая, что одно неверное слово или движение спровоцирует его нападение, но не могла отвести глаз от своего неотразимого убийцы. Окружающая реальность выцвела и стянулась в одну горячую точку, а в голове образовался белый шум. Он наклонился к самой шее, едва касаясь кожи губами, освободил мне одну руку, склонился к груди и чувствительно прикусил сосок. Моя рука зарылась в его волосах, прижимая его голову к себе. Мир стремительно летел в огненный тартар. Он скользнул вниз и отстегнул ремень на ногах, потом освободил вторую руку, запрокинул мне голову и наши губы встретились. Поцелуй был глубокий невероятный, уносящий в другую реальность. Я жадно отвечала ему, обхватив его лицо своими ладонями. Он подхватил на руки свою добычу, унес в спальню и положил на кровать. Я не отпускала его ни на секунду, он улегся сверху, заставив меня задохнуться от наслаждения ощущать тяжесть его сильного гибкого тела. Он провел ногтями от бедра до груди, оставляя красные обжигающие полосы на моей коже, от которых ток пошел по венам. Стянув с себя джинсы, он нетерпеливо проник в меня, заставив сладко застонать и выгнуться тугой дугой, отдаваясь ему. Ника тоже крепко пробрало, его грудь и плечи заблестели от пота, тяжело дыша, он подхватил меня и перевернулся, усадив сверху. Он сжал мои бедра и, резко двигая ими, быстро достиг разрядки, застонав, откинулся на подушки. Я растянулась на нем сверху, в этот раз, не успев за ним, но это было вообще не важно. Все чего хотелось – это быть с ним одним целым. Он снова перевернулся, накрыв меня собой, и стал целовать сначала легко и нежно, но быстро поцелуи становились все более глубокими и требовательными, даже болезненными, когда он, забывшись, прикусывал мне губы. Желание снова нарастало. Мне хотелось его еще и еще и еще. В ту ночь я не помню, когда и как мы уснули. Проснулась я с первыми лучами солнца снова от холода. Откинув одеяло, Ник лежал рядом, облокотившись на руку, и смотрел на меня из-под опущенных густых ресниц.
- Привет, соня, - улыбнулся он, заметив, что я проснулась.
- Привет, солнышко – я улыбнулась в ответ и прижалась к нему, чувствуя себя абсолютно счастливой.
Он обнял меня и подмял под себя.
- Ты меня совсем истощила этой ночью. Впечатляет! Особенно для девочки, которую всего несколько дней назад тошнило от мыслей о сексе.
- Ты же сам мечтал это исправить – я нежно целовала его глаза, шрам, губы.
- Кажется, получилось.
- Кажется, тут излишне – я сомкнула ноги на его талии и тут же почувствовала, как он вошел в меня.
– А ты не из тех, кто легко сдается – выдохнула я.
- Хочется закрепить результат и установить традицию доброго утра, простую и незатейливую, без экстрима.
Он скользил во мне легко и мягко, быстро возбуждаясь и набирая темп. Я чувствовала, как напрягается головка его члена, и вся раскрылась ему навстречу. Оргазм не заставил себя долго ждать и разлился по телу теплыми волнами. Волшебное начало дня, но Ник не дал им долго наслаждаться и быстро вернул меня к действительности.
- Все, хватит расслабляться. Я нас много дел, – объявил он, вставая, и отправился в душ.
- А сколько же сейчас интересно времени.
- Около пяти утра.
- Ого… А ты всегда так рано встаешь?
- Всегда. Привыкай  – отозвался он, - А к концу дня ты у меня едва до подушки будешь доползать. Это я тебе обещаю.
- А чем мы будем заниматься?
- Ты должна пройти курс обучения. У тебя уже был один вводный урок по самообороне. А тебе еще очень многому надо научиться.
- Многому это чему? – спросила я, застилая кровать.
- Помимо защиты, тебе еще нужны права категорий А и Б, нужно натренировать память и умение владеть собой и разными инструментами в разных ситуациях. Стрелять тоже надо уметь снайперски. Курсы фельдшеров тоже в обязательном порядке в первую очередь.
Он выскочил из ванной в одном полотенце на бедрах, быстро оделся и спустился вниз. Я заняла его место, переваривая услышанное. План занятости звучал как полный рабочий день, если не больше. А у меня, между тем, отпуск уже заканчивался через пару дней, а еще институт надо не забывать. Меня одолевали сомнения, как это все можно совместить. Снизу донесся божественный аромат свежесваренного кофе. Я оделась и спустилась вниз. Ник сразу же вручил мне чашку, до краев наполненную крепким душистым кофе, включил телевизор и зарядил тосты к завтраку. Глядя как он шустро управляется со всем на кухне, невольно вспоминала Антона, который даже сидя возле чайника, звал меня, чтобы ему налили чай. Меня передернуло от этих мыслей. Ник с усмешкой повернулся и, прихлебывая кофе, положил конец моим сомнениям:
- С работой тебе придется завязать. Напишешь заявление по собственному, когда из отпуска выйдешь.
- Хм… а откуда же средства к существованию добывать тогда?
- Считай, что работаешь на клуб, с деньгами проблем никогда не возникает.
- Коммунизм в отдельно взятом сообществе все-таки возможен? – не удержалась я от сарказма, - Нет, я серьезно спрашиваю, как ты решаешь финансовый вопрос?
- Да очень просто на самом деле, - он пожал плечами, - У нас есть система связи, в которой размещаются заказы. А раз есть заказ, значит, есть заказчик и соответственно финансовые вливания. У нашего с тобой давешнего клиента тоже случились состоятельные желающие убрать его со сцены.
- Ага, то есть вы совмещаете, таким образом, полезное с полезным. А я то думала, ты решил помочь той несчастной женщине из альтруистических соображений.
- Согласись, что ей все равно, кто и из каких соображений ей помог. Надеюсь, у нее хватит мозгов в дальнейшем более тщательно подходить к вопросу замужества.
- Хорошо, а если заказа нет, но есть мерзавец, на котором пробу негде ставить?
- У таких всегда поклонники есть, нужно только помочь им принять правильное решение обратиться к правильным людям. В нашем клубе есть специалисты, которые ровно этим и занимаются - ищут заказчиков.
- Умно, ничего не скажешь. А полиция кого-нибудь хоть раз поймала?
- Слушай, Чикатило укокошил полсотни человек, прежде чем его поймали, да и то по случаю. А с нами у них практически нет шансов. Даже в пределах одного города объединить дела, заведенные в разных районах, совсем не просто.  Но, конечно, осторожность надо соблюдать, и это мы с тобой тоже будем отрабатывать.
- А ты уверен, что я это все осилю? – засомневалась я, припоминая фильмы про подпольщиков времен революции и немецкой оккупации.
- Ну, а куда ты денешься? – улыбнулся он, - Я вообще считаю, что у тебя врожденные способности к этому делу. Город вздрогнет, вот увидишь.
- Хм, интересно, что ты такого особенного во мне углядел? - озадачилась я. В принципе, всегда считала себя довольно заурядной средней личностью.
- Во-первых,  у тебя логический склад ума, ты ко всему подходишь системно. Во-вторых, ты отлично анализируешь ситуацию даже в стрессовых условиях. Не паникуешь и не бьешься в истерике, а принимаешь решения и действуешь весьма эффективно. Признаюсь, ты меня уже не раз удивила. Еще ты умеешь абстрагироваться от ситуации, обладаешь повышенной стрессоустойчивостью. Вот, скажем, вчера ожидал всего чего угодно в гараже, но только не храпа из багажника.
- Да ладно, быть не может, чтобы я храпела, - расхохоталась я.
- Да, да, конечно, - хмыкнул Ник.
- Я где-то читала, что когда играют в такие игры, придумывают пароль для остановки.
 - Вынужден тебя разочаровать, - холодно отозвался Ник, - я не играю в игры. Все, что с тобой происходит – не понарошку и ничего нельзя остановить. Ты еще не прошла точку не возврата, еще можешь вернуться к прежней жизни и про все забыть.
- Не дождешься, - с ужасом выдохнула я. Возможно, он был прав, его любовь напоминала танцы на лезвие ножа, но я не могла повернуть назад, не говоря уже про то, чтобы его забыть. Он стал моей составной частью, одним из жизненно важных органов.
Из тостера выскочили поджаристые кусочки хлеба. Мы налили еще по чашке кофе и приступили к завтраку, глядя новости в телевизоре.  С экрана вещал известный правозащитник Семен Фигин: «В деле Нины Сомченко мы обязаны выполнять международные договоры и обязательства — хотим, не хотим, нравится, не нравится. Это, прежде всего, проблема Российской Федерации, ее членства в Совете Европы — выполнять, не выполнять. Тогда чего удивляться, что у нас санкции и всякого рода прекращения полномочий в той же Парламентской ассамблее? Дело это решается не в процессуальном, правовом ключе, а исключительно в политическом ключе.Есть некая политическая воля президента, чтобы довести этот процесс до конца и осудить Сомченко. В этом деле совершенно несложно разобраться. Просто Нина Сомченко стала заложницей России» и т.д. и т.п.
Чем дольше я это слушала, тем больше росло во мне раздражение.
- Я вот этого не понимаю! - вырвалось у меня, - Ну не понимаю, что за человек этот Семен Фигин! Совсем недавно он защищал Поджигаева. Это же просто адвокат дьявола какой-то! Под вой о кремлевском произволе и политическом терроре, отпустили на свободу бандита с большой дороги, которого нечистые на руку политиканы беззастенчиво используют для подрывной деятельности на территории собственной страны. Не понимаю, куда только смотрит правительство во главе с Владимиром Путиным! А теперь вот еще и эту нацистку и террористку сейчас по международным нормам отпустят на все четыре стороны, наградят орденами, и она будет жить дальше и продолжать свои подвиги на радость международному сообществу! Все-таки надо же как-то отдавать себе отчет в том, что некоторые люди просто не должны жить на этом свете, и уж если Господь допустил такую оплошность, то надо хотя бы их ограждать от общества, а не защищать. Почему нельзя просто посадить человека за бандитизм и организацию беспорядков? Неужели помощник депутата лицо неприкасаемое? На хрена нам тогда такие депутаты! Кто-то должен остановить этот беспредел! Думаю, что именно поэтому Бог благословил клуб Темных Ангелов.
- Интересно, а что бы ты предприняла в этом деле?
- Отправила бы голову Поджигаева в подарочной упаковке этому защитнику с каким-нибудь добрым напутствием, что следующий его оправданный клиент навестит своего спасителя таким же манером.
- Хм... Мысль интересная. А голову отрывать сама будешь? - ехидно полюбопытствовал Ник.
 Тут я задумалась. Конечно для кота Бегемота, допустим, эта операция не представляла никаких проблем. У меня же не было практического опыта отделения голов от туловищ, только подозрение, что это не так уж просто сделать. Хотя.... если электропилой распилить шею трупа...
- Так, я понял, с тебя станется, — прервал мои размышления Ник.
- Думаю, нет ничего невозможного для человека с интеллектом.
- Давай, человек с интеллектом, поднимайся, - Ник встал, выключил телевизор и потянул меня за собой, -  Будем из тебя делать человека с мышцами.
Перед дверью он вытащил из тумбочки утяжелители для ног и протянул мне пару полегче. Я хотела накинуть еще и куртку, но он остановил меня.
- Не стоит, будет жарко. Сейчас будем осваивать самый эффективный прием защиты – бег по пересеченной местности. Ну, а как добежишь, там посмотрим, на что еще сгодишься.
Я, вообще, с детства была не особенно спортивным ребенком. Никогда не любила всю эту беготню, зарядки, игры с мячиком. Больше предпочитала с книжкой поваляться где-нибудь.  Спустя пару километров мне стало казаться, что на ногах у меня висят пудовые гири. Я все больше и больше отставала, задыхалась, пот тек с меня ручьями. Ник легко бежал впереди, как будто не чувствовал тяжести и даже не оборачивался. К концу круга, который показался мне длиной в сто километров, хотя на самом деле был всего что-то около 10, руки и ноги тряслись, все везде болело и воздуха не хватало, но это было только самое начало. Разогрев, как выразился Ник, и еще 2 часа гонял меня как новобранца на плацу, прежде чем разрешил передохнуть. Чувствовалось, что он решил взяться за меня всерьёз.  В тот же день он определил меня на курсы вождения в Химках и, не откладывая дело в долгий ящик, отвел час в день на практические занятия возле дома на шевроле из нашего гаража. Потом я отправилась в институт и заодно занесла заявление об уходе в отдел кадров, постаравшись не попадаться на глаза заведующей библиотекой, чтобы избежать лишних разговоров и расспросов. В конце дня Ник, взяв мое расписание занятий в институте, составил свой плотный график на ближайшие полтора месяца до окончания сессии, где каждая минута была на учете.   
- Вот как-то так пока, - он задумчиво прикрепил расписание на холодильник, -  После сессии составим другой график и в конце лета устроим свой зачет.
С того дня у меня началась совсем другая жизнь. Первое время болела каждая клеточка в теле, но постепенно организм адаптировался к нагрузкам, и я втянулась в прописанный бешеный ритм. Ник превратился в домашнего фюрера, не знающего ни жалости, ни сострадания. Он заставлял отрабатывать вдвойне любое опоздание на его занятия и категорически не терпел никаких возражений и оправданий. Его интересовал только получаемый результат, и я из кожи вон лезла, чтобы удовлетворить его требования, иначе этот тиран норовил еще увеличить нагрузку, и так для меня почти непосильную. Если бы в институте все преподаватели обладали такими талантами, у нас вся страна бы была укомплектована первоклассными специалистами в авиационной области. Занятия в тире стали одними из моих самых любимых. Я полюбила запах оружейной смазки, а снайперская винтовка в руках давала ощущение сверх силы и необыкновенной уверенности в себе.
- Запомни, солнышко, право на собственное мнение имеет только тот, кто стреляет метко, - наставлял меня Ник, показывая как надо контролировать дыхание и плавно спускать курок.
Каждый вечер я засыпала, как только голова касалась подушки и каждое утро просыпалась, когда Ник стаскивал с меня одеяло, начиная новый день по заведённой традиции. Спустя три месяца я получила водительские права. Глядя на маленький кусочек ламинированного картона с двумя пробитыми категориями, хотелось скакать на одной ножке от счастья обретения еще одной степени свободы. За мной заехал Ник, но вместо своего харлея, на этот раз он был на желто-черной классической Хонде.

- Знакомься, твой первый байк, - улыбнулся он, уступая мне водительское место и протягивая шлем, - Нравится?
- Ты еще спрашиваешь! - я задохнулась от восторга, - Он красавец! Спасибо!!!
- Ну, садись, поехали.
Упрашивать не пришлось, я вскочила в седло своего первого коня. Душа пела от счастья.
- А куда поедем? Домой?
- Нет, конечно. По расписанию сейчас урок вождения, - теперь он уселся сзади и обнял меня за талию, подарив совершенно новые ощущения. Теперь я была лидером, -  У тебя, что от радости память отшибло?
-Так я думала, что с получением прав цель достигнута. Нет?
- Ха, права - это только начало, - обрадовал он меня, - Теперь будет самое интересное, а именно экстремальное вождение. И им мы будем заниматься в Яхромском парке. Там подходящий полигон есть. Ну что стоим? Ждем кого?
Уроки вождения и уроки стрельбы были моими самыми любимыми. А оказаться за рулем собственного байка было просто сногсшибательно! Это было лучше чем… да что угодно! Когда одела шлем и нажала ручку акселератора, дыхание перехватило от прямого впрыска адреналина в кровь. Запах жженой резины и бензина возбуждал так же, как горький запах полыни от волос Ника. Жаль, что никому не пришла идея выпускать одеколон с таким ароматом. Первая поездка была незабываема, непередаваема, волшебна, так же как первый секс с Ником! Уроки экстремального вождения оказались еще более захватывающими и жизненно важными для байкеров с моей точки зрения. Странно, что в автошколах не преподают таких вещей. 
За всеми занятиями и новыми впечатлениями время летело быстро, и лето уже катилось к концу. Листья желтели, и дни заметно становились короче. Всего-то через неделю начинался новый семестр. Погода будто начала оплакивать уходящие свет и тепло. Пару дней уже не прекращался противный осенний моросящий дождик. Именно таким утром после нашей обычной пробежки Ник решил устроить ролевую игру.
- Представь, что я твой враг и собираюсь тебя убить. Действуй.
 Он стоял напротив, холодно оценивающе и насмешливо глядя на меня. Пока я раздумывала с чего начать, он решил придать реалистичности сюжету и крепко схватил меня за горло.
- Ну что думаешь, рука дрогнет? 
Злость и издевка в его голосе задевали за живое. Я применила прием, как он меня учил, отбросив его от себя. В его глазах мелькнула совсем не шуточная злость, и он вмазал мне так, что я отлетела на несколько шагов и едва устояла на ногах. Одним прыжком он оказался рядом, но я быстро отскочила и ударила ногой с разворота в голову. Удар удался, он не удержался и свалился лицом прямо в грязь. Моментально поднялся, вытер глаза рукавом и достал свой стилет. По его взгляду, стало очень понятно, что шутки кончились, и сейчас на мне порежут не только трусики. В таком прямом столкновении, у меня не было шансов, и я пустилась наутек с такой скоростью, какой сама от себя не ожидала, четко понимая, что от этого зависит моя жизнь. Он попытался догнать, но с ходу не вышло.
- Все равно достану! Никуда не денешься! – только услышала я вслед.
Пробежав еще какое-то расстояние до рощицы и не чувствуя больше погони, я оглянулась. Ника нигде не было видно, я немного расслабилась и снизила темп. Тут боковым зрением увидела, что-то летящее и каким-то чудом успела увернуться. Нож вонзился в ствол дерева, я быстро вытащила его и обернулась, пытаясь определить, откуда он мог быть брошен. Ник не дал долго думать и набросился неожиданно из-за дерева. Вскрикнув, я опять успела отскочить в сторону и, защищаясь, мгновенно метнула нож. Он вонзился ему прямо в грудь. Глаза Ника удивлённо распахнулись, он схватился за рукоятку, поскользнулся, упал и покатился с небольшого холмика вниз. Не веря собственным глазам, вне себя от горя и отчаяния, я помчалась к нему. Что я наделала! Да лучше бы он мне шею свернул! Слезы катились из глаз в три ручья, я совершенно точно знала, что не смогу без него жить. Как все глупо вышло! Что теперь  делать? Я схватила его руку, пытаясь нащупать пульс, и теперь уже ревела в голос. И тут он открыл глаза, и снова крепко ухватила меня за горло, но я больше не сопротивлялась.
- Ник, тебе надо скорую срочно!  - размазывая слезы, лепетала я, -  Лежи, не двигайся, я помогу… побегу звонить и за аптечкой…
Тяжело вздохнув, он разжал свою хватку, расстегнул ветровку и вытащил нож из бронежилета, который оказался у него под одеждой. Я бросилась ему на шею, дрожа и плача уже от несказанного облегчения, что все обошлось.
-Ну, ладно, ладно, — он похлопал меня по плечу, - Не реви. Все ж хорошо. Считай, что зачет сдала.
- Да иди ты со своим зачетом! – я сильно перенервничала и никак не могла успокоиться.
- Ну ладно, пошли.
Он поднялся, потянул меня за собой. Молча мы вернулись домой мокрые и грязные как обломки кораблекрушения. Я сильно перенервничала и все еще всхлипывала и утирала непрекращающиеся слезы. Ник проводил меня в ванную как маленькую девочку за ручку. Пока я там старалась успокоиться и привести себя в порядок, он успел переодеться и поставить чайник. Видя, что с успокоением дело не сильно продвигается, он взял все в свои руки, по-прежнему обращаясь как с ребенком. Вытер полотенцем, переодел в сухую одежду, выдал носовой платок побольше. На кухне налил чаю и усадил к себе на колени. Я немедленно обняла его и прижалась всем телом, он осторожно гладил меня по голове, тихонько приговаривая:
- Ну, что ты разошлась так, перестань. Слышишь?  Девочка моя…
Он еще никогда меня так не называл, хотя я была его девочкой и душой и телом с самого первого дня нашего знакомства. Без него полностью терялся смысл существования, я снова превращалась в никчемную пустышку. Мне казалось, что я и на свет только для него появилась, так что у него были эксклюзивные права на мою жизнь, он мог распоряжаться ей как считал нужным.  Единственное чего он не мог сделать – это исчезнуть из нее. А сегодня я вдруг поняла, что могу очень просто потерять его, глупо, мгновенно и навсегда. От этого чувствовала себя как устрица, с которой срезали створку, оставив совершенно без защиты. 
- За меня только мама так переживала, – улыбнулся Ник, бережно прижимая меня к себе, - Успокойся. Мы вместе, все хорошо. Я тебя никуда теперь не отпущу и никому не отдам.
- Обещаешь? – всхлипнула я.
- Обещаю. Пей чай.
Он отцепил мою руку от своей шеи и вложил в нее чашку. Я стала потихоньку прихлебывать травяной чай, постепенно успокаиваясь.
- Давай, что ли почту проверим, - предложил Ник, потянулся к подоконнику и взял свой планшет.
Он открыл свой Gmail аккаунт, и мы углубились в просмотр новых писем. В основном это был рекламный мусор, который читался при помощи кнопочки удаления, но одно письмо привлекло его внимание. Я бы отправила его в мусор вместе с остальными. Ни заголовок, ни содержание не отличались от обычных рекламных призывов куда-нибудь сходить и что-нибудь купить, но Ник углубился в текст и даже начал делать пометки в блокноте. А я все старалась понять, что же привлекло его внимание.
- Отправитель знакомый, – пояснил Ник, - В тексте из нечетных предложений читается  третье слово, из четных -  пятое. Видишь, что получается?
В блокноте слова сложились в три коротких предложения: «Пришел новый заказ. Бери, если готов. Детали почта ящик.»
- Ну, что, курсант, мы готовы?
- Раз ты зачет поставил, видимо, да.
- Тогда допивай свой чай, и двигаем за деталями.
Боевой вылет
Я поднялась и, быстро прикончив чай, присоединилась к Нику, который успел спуститься в гараж прогревать машину. Ник уже сидел за рулем, я открыла ворота, он выехал на дорогу, и я присоединилась к нему.
- А где находится этот почтовый ящик? – полюбопытствовала я.
- В почтовом отделении ясное дело, -  отозвался Ник, - зарегистрирован для моей персональной корреспонденции.
- А ты его регулярно проверяешь?
- Нет, только когда извещение приходит. А что?
- Ну, мало ли, вдруг мы потеряемся, хочется понять, как тебя отыскать.
- Тут я тебя могу утешить, - усмехнулся он, - потеряться у тебя не получится, даже если очень захочешь.
- Но это же односторонняя связь, - возразила я, - Ты меня можешь найти это понятно, а вдруг ты мне срочно понадобишься? У меня даже телефона твоего нет.
- У тебя его нет, потому что у меня его нет. Зачем тебе телефон, если ты телепат?
- А я не слышу на большом расстоянии, только когда близко. А ты разве на любом можешь?
- Не всех… тебя могу.
- А как ты это делаешь? Можешь научить?
- Попробовать можно, но ты новичок, и точка невозврата еще не пройдена. Это значит, что способности сильно ограничены. В любом случае, если я буду нужен, ты можешь отправить мне мысленное сообщение, как на пейджер. Я услышу.
- Что это за точка невозврата такая? – озадаченно спросила я, припомнив, что он уже упоминал ее как-то в разговоре.
- Чем дольше ты занимаешься делами клуба, тем больше способностей у тебя появляется. До определенного момента ты еще можешь вернуться к своей прошлой жизни, но после мосты будут сожжены, твоя сущность изменится, и ты больше никогда не сможешь ни стать прежней, ни порвать с клубом.
Я надолго задумалась. Было понятно, что даже до этой самой точки уже пройден не один рубеж. Я уже давно не представляла себя в моей старой жизни, которая была до Ника. Она осточертела еще тогда давно задолго до его появления. Вот только интересно как это перерождение происходит постепенно или сразу. Смогу ли я распознать эту самую точку.
- Происходит сразу, - ответил Ник на мои мысли, - Если сама не догадаешься, я тебе подскажу, и последнее слово будет за тобой. Это я тебе тоже обещаю.
Тем временем мы прибыли на место, и Ник припарковал машину. Почтовое отделение с ящиком оказалось недалеко от метро Сокол. Минут через пять Ник вернулся оттуда, держа в руках большой коричневый конверт. Он снова сел за руль и распечатал его. Внутри лежали какие-то газетные вырезки, копии паспортных страниц и игральная карта, на рубашке которой в луче света выделялась темная крылатая фигура. Ник перевернул карту, на лицевой стороне со значком короля пик была фотография Льва Поджигаева.

- Как на заказ, - восхищенно улыбнулась я.
- Мне понравилась тогда твоя идея, и я отправил запрос, - разъяснил Ник, рассматривая остальные материалы, - Вот он и пришел твой приз сюрприз. Король пик, значит, твой приговор одобрен. Ну, чего думаешь?
- Хм… По части выслеживания ты у нас мастер, я то даже теорию не проходила, - неуверенно ответила я.
- Вот и чудно, пройдем на практике. Итак, какие соображения? – ободряюще сказал Ник.
Я рассматривала паспортные страницы и заголовки статей.
- Думаю, что надо поехать посмотреть, что там происходит по месту его прописки, - предположила я.
- Логично. А как смотреть будешь?
- Понаблюдаю за подъездом для начала и выясню, появляется он там или нет. Зайду под каким-нибудь предлогом в квартиру или к соседям и попытаюсь выудить какие-нибудь сведения.
- Ну, допустим, - согласился Ник, - Тогда сделаем так: ты завтра с раннего утра отправишься по адресу, а я отработаю информацию по статьям. Идет?
- Да. А что ты там такого в статьях нашел?
- Не зря же нам их сюда положили. Ниточка там светится. Если смотреть в хронологическом порядке, в первой вырезке репортаж с Болотной площади о протестах, которые проходили несколько лет назад и в которых принимал участие наш подопечный с сотоварищами. Затем статья об убийстве Немцова. И, наконец, последняя недавняя заметка о том, что лидеры оппозиционного движения Фронт Свободы не довольны ходом расследования по делу Немцова. Какие мы делаем выводы?
- Фронт Свободы планирует новые протестные акции, и наш клиент там тоже засветится?
- Вот! Умница! Остаётся только выяснить, когда и где это все будет происходить и как там принять участие.
- Интересно, а как ты это делать будешь?
- Они же набирают как-то массовку, значит можно туда вписаться. А если постараться, то и войти в число активистов и получить доступ к интересующей нас информации. Ну что, делать здесь больше нечего, предлагаю отправиться за реквизитом.
Мы отправились в Химки, где на торговой площади были удобно собраны все нужные нам торговые центры. Ник купил себе несколько футболок и заказал сделать на них надпись «Борись» под портретом Немцова. Пока выполнялся заказ, мы обзавелись комплектами спецодежды, перчатками, мусорными мешками разных калибров и еще кучей всякой всячины. Завершающим аккордом была садовая аккумуляторная пила, которую Ник обнаружил на полках Obey, и не смог пройти мимо.
- Держи, - счастливо улыбаясь, протянул он мне свое приобретение, - Очень не терпится посмотреть, как ты с ней управляться будешь.
- Хмм, - я уставилась на картинку на коробке, - надо бы потренироваться для начала.
- Угу, на кошках я надеюсь? – ехидно поинтересовался он.
Мы рассмеялись и отправились домой. Остаток дня провели за разработкой планов и поиском материалов по весьма пестрой биографии выдающейся личности нашей современности Поджигаева Льва Макаровича. Чем больше читала, тем больше удивлялась, как имея 9 классов школы и ПТУ за плечами, не считая многочисленных приводов в милицию, можно было пролезть в политику и стать помощником депутата? Неужели одной наглости, жестокости и беспринципности для этого достаточно? Выходило, что таки да. Средний обыватель просто живет в своем маленьком мирке как улитка в своей раковине, по мере возможности стараясь наслаждаться жизнью. Так или иначе, сталкиваясь с агрессией окружающей среды, мы как страусы прячем голову в песок и повторяем мантры, про то, что хата с краю, знать ничего не знаю. Даже когда нападают уже непосредственно на наш дом, стараемся втянуться в свою крепость и подождать, вдруг да обойдется. Не все способны дать достойный отпор. Ведь гораздо проще и удобней сказать себе, что-нибудь вроде: «Ну что ж поделать Бог дал, Бог взял. Он сам терпел и нам велел».  И продолжать плыть дальше по течению. Конечно, с таких людей можно безнаказанно по три шкуры снимать, они по жизни уже морально готовы сливать все, что имеют. Видимо процесс затягивает, и, однажды начав, наш подопечный никак не может остановиться. Но кто-то же, в конце концов, должен дать ему по зубам, так чтобы все повылетали?
На следующий день с раннего утра я уже сидела возле его дома на Олимпийском проспекте и пыталась сообразить как лучше вести наблюдение. Я почти на 100 процентов была уверена, что наш уважаемый помощник депутата здесь или совсем не показывается или бывает крайне редко. Мне не хотелось отслеживать всех обитателей подъезда, и я решила попробовать понаблюдать непосредственно за квартирой, поэтому купила сигареты и, прихватив какую-то жестянку на помойке, просочилась в подъезд и устроилась вроде как на перекур на лестнице этажом выше. Около 8-ми часов утра на площадку вышли 2 женщины и мальчик со школьным портфелем.
- Инночка, я сегодня буду поздно, проверьте уроки с Андрюшенькой, пожалуйста, - сказала та, что постарше.
- Хорошо, Алла Дмитриевна, не беспокойтесь, - отозвалась вторая, которая очевидно была гувернанткой при отпрыске.
Я сделала пометки в своем блокноте, записав имена и время выхода, и постаралась получше разглядеть, запомнить и сфотографировать их лица. Согласно нашим исследованиям, Алла Дмитриевна была первой женой Поджигаева. Значит уже горячо. Наверняка, они как-то контактируют, и в ее телефоне точно есть заветный номер. Вот только как его заполучить? Я спустилась на пролет вниз и прислушалась, что происходит в квартире. Ник умел слышать мысли гораздо лучше меня. В его голове был прожектор, по сравнению с ним я располагала только маленьким фонариком, но даже с такими способностями можно было разобрать, что в квартире остался только один человек.  Я спустилась к своему байку, решив проследить, куда отправится Алла Дмитриевна и дальше стала ждать уже наготове. Спустя пару часов мы отправились из дома и остановились у фитнес клуба. Я последовала за своим объектом и взяла разовое посещение. Пока Алла Дмитриевна выкладывалась на велотренажере, я незаметно подменила ее ключ от шкафчика в раздевалке, который она беспечно оставила в полотенце на ближайшей скамейке. Быстро спустившись в раздевалку, я скопировала все контакты с ее телефона и просмотрела все смски, сфотографировав несколько штук, показавшихся интересными. Вернувшись в зал, я снова улучила момент, чтобы обратно поменять ключ. День удался как нельзя лучше, дольше светиться в клубе было незачем, и я вышла на улицу. Заняв неприметную позицию напротив входа, я переправила список контактов Нику. Через некоторое время в ответ пришло сообщение: «Снимай наблюдение. Жду на Лубянке возле Глобуса». Спустя полчаса я уже парковала свой байк в Милютинском переулке в двух шагах от дома, где ждал Ник. Он заметил мое приближение и пошел на встречу.
- А ты молодец, — улыбаясь, сообщил он, - Талант, одним словом! Вот так сразу в первый же день взяла и раздобыла телефон.
- Повезло просто, - заскромничала я, покраснев от удовольствия.   
- По номеру можно передвижения отслеживать, дома покажу как. А сейчас накинь майку поверх своей и пошли записываться в добровольцы Фронта Свободы. У них тут штаб квартира недалеко, как раз набирают участников для протестов. Так что готовь правильную речь про то, как ненавидишь кремлевский произвол, а то отфильтруют на входе.
Подписавшись на протестную акцию, которая должна была состояться через неделю, мы с чувством выполненного долга вернулись домой разбирать улов. Ник ухитрился неплохо втереться в доверие и подвязался распространять листовки у Университета.
- А как ты с помощью листовок планируешь добыть полезную информацию? – полюбопытствовала я.
- Нарвусь на какой-нибудь форс мажор и запрошу контакты координаторов. Да и потом чем больше крутишься в среде, тем больше узнаешь. Нам нужно знать наверняка, планирует ли наш подопечный участвовать в этом протесте. Уверен, что да, но всякие неожиданности возможны. Во время акции наша первостепенная задача – беречь его как зеницу ока. До поры до времени ни один волос с его головы не должен упасть.
- Как трогательно – усмехнулась я, - мы превратились в его ангелов-хранителей.
- Ненадолго, - утешил меня Ник, - Придется потерпеть. Было бы просто замечательно, если бы тебе удалось с ним познакомиться каким-нибудь образом.
- Это каким же?- задумалась я, - В думу меня не пустят, на улицах он вряд ли с девушками знакомится…
- Бывает же он где-то помимо улицы и думы. В ресторанах каких-нибудь, например. Если бы такая девушка как ты в длинном шелковом платье, пригласила на белый танец, я бы на его месте не устоял, - он мечтательно улыбнулся и мягко обнял меня за талию, заставив сердце затрепыхаться пойманной птичкой.
- Ну, от того платья только воспоминания и остались, - грустно улыбнулась я в ответ и прижалась к нему.
- А я тогда сразу два купил… на всякий случай, - шепнул он мне на ухо и нежно потерся лбом о висок.
В его глазах заплясали сумасшедшие чертики, а в моей душе что-то екнуло и сладко заныло. Каждое мгновенье с ним было как подарок судьбы, особенно, когда он был настроен на любовный лад.
- Предусмотрительно, - рассмеялась я и тут же вспомнила участь того кавалера, на котором я практиковала умение знакомиться.
- Ты за него переживаешь? -  Ник удивленно приподнял бровь, - Он свое по любому получит.
- Я вообще-то совсем не за него переживаю…
На это он хмыкнул и пожал плечами:
- Ну знаешь, тебя и раньше обижать накладно выходило, а теперь то и подавно… Зря я что ли тебя учу? Ладно, солнце еще высоко, а мы отвлеклись, кажется. Давай по списку контактов пройдемся.
 Мы углубились в просмотр телефонов и помимо номера Льва Макаровича, обнаружили еще пару человек, которые значились координаторами во Фронте Свободы. Ник открыл приложение, позволяющее определять местоположение телефона с хорошей точностью, и мы выяснили, что устройство находится в районе Чистых прудов. Оставалось только проверить, при нем ли состоит его владелец. Не откладывая дело в долгий ящик, мы прихватили ноутбук, сели в машину и отправились искать нашего подопечного. Судя по карте в приложении, телефон все время пока мы были в пути, оставался на одном месте. Точность определения устройства составляла 15 метров, мы припарковались и уже собирались выйти, прочесать окрестности, как увидели Льва Макаровича, выходящего из ресторана. Неожиданно я начала понимать, что чувствует хищник, выслеживающий добычу. Это было волнение, от которого перехватывало дыхание. Для меня он был, как будто подсвечен лучом прожектора. В толпе людей на улице я видела только его, словно смотрела в прицел винтовки. Ник, затаив дыхание, с улыбкой наблюдал за мной.
- Что? - я вопросительно посмотрела на него, заметив его интерес.
- Ничего, - его улыбка стала шире, - Просто радуюсь, что не ошибся в выборе.
- А как мы будем выяснять примет он участие в протестах или нет?
- Есть идеи?
- Я вот думаю, может к нему подойти автограф попросить? Может быть проболтается... Как думаешь?
- По моему, стоит попробовать…
Ник порылся в своем рюкзаке и вытащил стопку листовок Фронта Свободы.
- Вот возьми. За свою сойдешь, и как раз будет, на чем расписаться.
Я схватила пачку и бросилась догонять Поджигаева. Он уже собирался сесть в машину, когда я, запыхавшись, окликнула его.
- Лев Макарович? Это же вы, да?
Он обернулся, на его лице отразилось большое удивление. 
- Да, с утра я был, - ответил он, - Не припомню, мы знакомы?
- Только в одностороннем порядке, - я счастливо улыбнулась, - Вы мой кумир! Я восхищаюсь вашей борьбой за свободу! Я так рада, что удалось догнать вас, давно мечтала познакомиться лично. Не откажите в автографе на память, пожалуйста.
Я протянула ему стопку листовок и ручку.
- О, я смотрю, вы у нас в активистках, - улыбнулся он, увидев знакомые призывы своего фронта, - Признаться, я еще в кумирах ни у кого не был.  Вы, милая девушка, у меня первая.
Он расписался на нескольких листиках и вернул мне пачку.
- Огромное вам спасибо! – прижимая стопку к груди, горячо поблагодарила я, - А вы примете участие в этой акции? Мечтаю быть с вами в одном строю!
- Да, я там точно буду на митинге. Приятно иметь таких горячих и симпатичных последователей, - он протянул мне свою визитку, - Это на случай какого-нибудь форс мажора. Не стесняйтесь обращаться по любым вопросам.
Я задохнулась от совершенно неподдельного восторга и даже подпрыгнула от радости.
- Спасибо, Лев Макарович! Вы мой герой!
- До встречи на митинге, - рассмеялся он, садясь в машину.
Было видно, что ему приятен мой восторженный порыв. Единственное, о чем он не догадывался – это об истинной причине радости. Я стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, после чего немедленно записала номер машины на его визитке.  Рядом притормозил Ник.
- Садись за мной на заднее сиденье. Покатаемся за ним.
Стараясь держаться на безопасном расстоянии, чтобы оставаться незамеченными, мы катались за ним всю неделю, то на машине, то на мотоциклах, сменяя друг друга. К выходным у нас уже был составлен подробный распорядок дня нашего клиента. Где живет, по каким адресам и когда бывает, карта любимых ресторанов, с кем встречается. Вполне достаточная информация для того, чтобы начать планировать наше мероприятие или, лучше сказать, операцию. Накануне акции протеста мы уселись на кухне, разложили на столе все собранные материалы и принялись обдумывать детали похищения.
 - Было бы идеально заманить его в переулок во время марша, в общей суматохе быстро вырубить и увезти сюда. А тут уже можно делать, что душе угодно, да и хватятся его дома не сразу.
Ник подвинул к себе план движения марша.
- Надо понять, где удобней всего будет поставить машину. Движение начнется от метро Чеховская и пройдет по Бульварному кольцу до Тургеневской площади. Там будет митинг и это наш шанс заполучить его в наше распоряжение. Машину поставим где-нибудь у аптеки в Костянском переулке, он потише и близко к месту действия.
- Вот только не понятно как заставить товарища Поджигаева там оказаться, - отозвалась я.
- Да, вопрос интересный, - Ник задумался, барабаня пальцами по столу, - Можно пропустить твой голос сквозь фильтр и сымитировать таким макаром его жену. Ты позвонишь и истерически покричишь что-нибудь про то, что нужно немедленно встретиться, якобы что-то с ребенком случилось. Вызовешь его к нужному месту, а дальше уже дело техники.
Я позвонила жене Поджигаева, предложила пройти соцопрос и была послана подальше. Таким образом, мы заполучили образец ее голоса и настроили фильтр. Остаток дня мы тщательно и до малейших деталей продумывали и подготавливали все, что было необходимо, чтобы воплотить нашу идею в жизнь. 
На следующий день с раннего утра мы уже были на ногах, оставили машину в выбранном месте и прошли путь от парковки до площади, замерив, на всякий случай, сколько минут занимает этот маршрут. До начала акции времени было еще достаточно, и мы, взбодрив себя чашечкой кофе, не спеша отправились к стартовой точке марша на Пушкинскую площадь. Народ потихоньку уже собирался, почему-то в основном с желто-голубыми и оранжевыми флагами. Я чувствовала какое-то беспокойное возбуждение, похожее на эйфорию, наверное, как солдат перед боем. Молодчики с украинскими флагами начали скандировать «Слава Украине».
- Что серьезно? – подумалось мне.
Просто не верилось собственным ушам. Может они еще и про москаляку на гиляку покричат, а мы все послушаем... Но это было только начало. Протестанты продолжали стекаться на площадь. Глаза стали разбегаться от обилия плакатов и транспарантов: «За Свободную Россию без Путина», «Солидарность наше оружие», «Политика без политиканов», «Победили Гитлера победим и Путлера». Последний транспарант несли представители какой-то либеральной партии, наряженные в черную немецкую форму.
- А это еще кто такие? - не удержалась и спросила я, стоящего рядом человека с портретом Нины Сомченко.
- Так это наши охранные отряды, - радостно ответил тот.
- Правда что ли? - поразилась я.
Вот уж действительно порой реальность поражает даже самое буйное воображение. Вряд ли эти либерасты не помнят школьный курс истории. Совсем, даже наоборот, судя по той форме, которую они напялили. Подобные совпадения не могут быть случайны, ведь охранные отряды были придуманы вовсе не ими, а упомянутым выше Гитлером и назывались они сокращенно СС. Формально мы победили Гитлера, но как же крепко он засел в головах. Как легендарный дракон, победитель которого сам становится драконом. Мимо группы отморозков в СС-овской форме шел пожилой человек с внуком за ручку. Эта пара была занята какими-то своими разговорами, между делом они глазели по сторонам.
- Дедуль, а что тут немцы делают, - полюбопытствовал мальчишка, показывая на новоявленных СС-овцев.
- Да бес их знает, - благодушно отозвался старик. 
- А ну, дед, давай покричи с нами «Да здравствует Бандера», - встрял один из молодчиков.
- Да пошел ты, щенок! - разозлился тот.
- Это ты кого щенком назвал, - парень в форме агрессивно толкнул его.
Дедок оказался боевой, совсем не робкого десятка и съездил ему по уху. В потасовку вмешался весь отряд, и старику прилично досталось прямо на глазах у ревущего перепуганного внука. К счастью все-таки вмешался ОМОН, показав кровавый полицейский произвол в действии, они повязали распоясавшихся охранников в полном составе.   
- Я не могу жить в этой стране! - завопил мой сосед с портретом Сомченко, - Как можно сосуществовать с душителями свободы! Кровавые наймиты Путина!
- Простите, а можно вопрос? - не утерпела я, - Почему вы еще не уехали?
Придурок посмотрел на меня подозрительно как на шпионку и отошел в сторону. Я же глядя на все происходящее, боролась с желанием ущипнуть себя покрепче, чтобы проверить, не сон ли это. Ведь все это происходит не где-то на просторах взбесившейся Украины или в захлебывающейся своей русофобией Прибалтике, а в самом центре Москвы, вот сейчас! И всем, в общем-то, на это наплевать! Москвичи бегут по своим делам, пасут внуков в сквериках, загружают жратву из магазина в багажники машин, и не обращают ни на что ровно никакого внимания! Похоже на хозяина дома, который сидит на диване, жует чипсы и поглощен просмотром своего телевизора, в то время как бандиты с большой дороги обливают, и стены и его самого бензином и чиркают спичкой.  Черт побери, где же диктаторский произвол, про который они все тут кричат? Его уже давно пора произволить вовсю, а он все отсиживается за кремлевскими стенами. Тоже что ли надеется, что все само рассосется? Поражало все: количество участников, интеллигенция, обернутая в украинские флаги «Прости нас Украина!», обилие плакатов с Ниной Сомченко: «Живи Нина!». Напрашивался вопрос: а что же никто из них не спрашивает себя, за что ее судят? Не за убийство и теракт случайно? Еще может и прощенья у нее додумаются попросить? Заложница России мать ее! Звали ее сюда? Наконец это бесноватое шествие двинулось в путь. По дороге я окончательно растеряла всякое уважение к нашей либеральной интеллигенции. Просто, даже интересно, чем это их тут так обидели? Или может быть, просто по голове крепко стукнули и последние мозги отшибли? Или заплатили для создания картинки в СМИ, как это обычно бывает в рекламных роликах… Но ведь невозможно же быть до такой степени продажными шкурами! Или возможно? Какая бы плохая ни была страна Россия, но она наш дом. От того, что в доме грязно и тараканы толпами бегают, это не повод его сносить. Может надо поработать над улучшением условий проживания для начала? Глядишь, и светлое будущее выстроится. Если посмотреть в исторической перспективе, так еще ж Лермонтов сказал: «Прощай немытая Росиия, страна рабов, страна господ…». Уж пара веков минуло, а мы все на том же месте топчемся. Деструктивное начало видимо сильнее в нас, чем конструктивное. Непременно надо все до основанья порушить сперва, вот только с созиданием проблемы. Новый мир чего-то все никак не построится. Пожалуй, только отец народов в этом деле преуспел. Так отстроил, до сих пор никак до конца развалить не получается. За всеми потрясающими впечатлениями время проходило не заметно. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем мы достигли площади, где уже все было подготовлено к митингу. Рядом с трибуной с громкоговорителем в руках крутился наш подзащитный. Волнение снова охватило меня, каждый мускул напрягся, как перед стартовым рывком. Ненависти не было, только сосредоточенность на цели и всепоглощающее желание забрать эту жизнь.
- Двигайся к машине, - в голове пронесся возбужденный голос Ника, - Приготовь транквилизатор и жди сигнала.
Я поискала его глазами, но не заметила в толпе и стала пробираться к переулку. Изрядно попотев и поработав локтями, я продралась сквозь реку разгоряченных демонстрантов и вскоре уже сидела в машине с подготовленным шприцем.
- Готова, – отправила мысленную смску Нику.
- Отлично, - пришел ответ.
Ожидание было томительным, я сидела как на иголках. Минуты тянулись невыносимо медленно. Следующее сообщение заставило меня подскочить как на пружине.
- Выходи, встречай, мы на подходе. Подойди поздороваться и быстро делай укол в руку или шею.
Я выскочила из машины и только успела захлопнуть дверь, как из-за угла показался бегущий Ник с окровавленным лицом, тянущий за собой запыхавшегося Поджигаева.
- Лев Макарович, здравствуйте, - я помчалась им навстречу, - Вы меня помните?
- Не сейчас! Только не сейчас! – пропыхтел тот.
Но я уже бросилась ему на шею, и пока он не опомнился, накачала его транквилизатором. Препарат начал действовать мгновенно, у подзащитного подкосились ноги как у пьяного, он что-то замычал нечленораздельно. Мы подхватили его под руки с двух сторон, бегом дотащили до машины и засунули на заднее сидение. Я достала из багажника аптечку.
- Что у тебя с лицом? Дай я посмотрю.
- Ерунда, - отмахнулся Ник, забирая аптечку, - Кожу на лбу немного рассекли. Садись за руль. Быстро!
 Он уселся на заднее сидение рядом с Поджигаевым. Откупорив подготовленную бутылку водки, влил ему в рот несколько глотков для запаха и уложил его себе на колени, тот все еще вяло трепыхался и что-то мычал. Потом смочил водкой бинт и начал обрабатывать свою рану. Теперь они выглядели как два подравшихся собутыльника. Я тем временем завела машину, и мы двинулись домой, свято соблюдая правила дорожного движения.
---
Вадим в тот день, зная о митинге, решил подежурить в ближайшем переулке,  в надежде подработать. Он припарковал машину в Рыбниковом переулке и прохаживался на перекрестке в ожидании клиентов, прислушиваясь к гулу митингующих на площади, когда заметил двух бегущих протестантов. Он уже было пошел им навстречу, собираясь предложить подвезти, как вдруг узнал  первого, хотя лицо его было все залито кровью, но он хорошо запомнил его. И тут сзади зазвенел до боли знакомый голосок: «Лев Макарович, здравствуйте». Им навстречу неслась Оленька. Вадим вдруг понял, как на самом деле сильно скучал по ней все это время. К его удивлению Ольга бросилась на шею второму незнакомцу. Вадим отошел за угол, чтобы не светиться и стал наблюдать. Мужик пробубнил что-то нечленораздельное и как-то обмяк. Кто знает, может пьяный был или плохо стало. Его подхватили под руки и затолкали в машину, припаркованную у аптеки, номер грязью заляпан так, что и не разглядишь. Все это очень смахивало на похищение, но не может же Ольга в такое дело влезть, что у нее мозгов совсем нет что ли? Тем временем сладкая парочка, не мешкая, убыла в неизвестном направлении. Вадим постучал себя по карманам, вытащил бумажник и нашел ту самую визитку, которую получил когда-то на посту ДПС. Повертев ее в руках, все-таки решил поговорить сначала с Ольгой. Приятно было бы встретиться с ней, узнать, как она живет вообще и заодно и про этот эпизод спросить. Может этому всему есть какое-то простое объяснение. Ведь даже если предположить похищение, вряд ли этот тип стал бы бегать вместе с похитителями. Явно они все были знакомы. 
---
Мы отъехали от площади, но почти сразу застряли в стоячей пробке на Бульварном кольце. Из-за демонстрации и митинга некоторые дороги в центре были перекрыты, и это, как водится, породило громадные заторы. Простояв без движения минут 15, я начала нервничать.
- Не дергайся, - посоветовал Ник, почувствовав мое состояние, - Расслабься и веди себя естественно, если вдруг остановят. Там такая суматоха с потасовками началась, его и через неделю никто не хватится. А гаишник, как только почувствует твое беспокойство, будет шмонать до последнего. Нам этого совсем не надо.
- А что там у вас произошло? Тебе лоб надо зашивать. Смотри как кровит сильно.
- Ерунда, на мне все быстро заживает, - отмахнулся он, - Все немножко не по плану пошло. Наш подзащитный стал призывать бить ментов, спасать Россию. Омоновцы, не будь дураки, среагировали, и стали к нему продираться. Пришлось вмешиваться и отбивать. Зато, он ко мне доверием проникся, - Ник с теплотой похлопал его по плечу, - Я его потащил из толпы, а он как баран следом пошел. Видимо, в обезьянниках насиделся уже. Да, красавчик?
Подопечный сонно что-то прохрипел, похожее на проклятье.
- А сколько этот препарат действует?
- По-разному на всех, но часа 2 в отключке точно будет, потом начнет медленно в себя приходить еще около часа.
- Надеюсь, за три часа мы все-таки до дома доберемся.
Ник полез в свой планшет смотреть пробки.
- На самом деле не все так плохо. Затор только на Бульварном, Садовое вроде нормально едет. На Ленинградке тоже небольшая пробка у МКАДа. Думаю, часа за 2 вполне доедем, так что расслабься. Потом у нас еще одна доза есть.
- Да, точно. Я забыла. Интересно, что будет, когда Фигин посылку получит.
- Ну, вой будет на всю страну точно. Из этого упыря икону свободы вылепят, на маечках рисовать будут. Менты на уши встанут. Кстати, заметила, что твой бывший нас засек?
- Какой еще бывший... - озадачилась я, - Вадим? Нет, не заметила. И что теперь делать?
- А что тут сделаешь? Надо морально готовиться к визиту следователя и хвостам на  улице. Вадим этот тебе позвонит скоро. Подумай, что ему сказать. Возможно, нам придется на некоторое время разделиться...
 Я вздрогнула, и внутри все мучительно сжалось от одной мысли об этом. Он мне был нужен как воздух, я больше не могла себе представить существование где-то отдельно до такой степени, что к горлу подкатил здоровый комок, и сердце больно защемило в груди. Я попыталась прислушаться к его мыслям, но он как-то закрылся. Все, что я смогла уяснить - на его душе тоже скребутся кошки. Он прислонился виском к стеклу и как бы, отвечая на собственные мысли прошептал:
- Я тебя никому не отдам... никогда... Но последнее слово будет за тобой. Отпущу только, если сама захочешь...
Я физически почувствовала, как сжалось его сердце, и черная бездна распахнулась в его душе. Стало понятно, что я была ему нужна так же сильно, если не больше.  Мне так захотелось прижаться к нему, вдохнуть его запах, почувствовать его тепло, заполнить собой эту зияющую пустоту в его сердце.  Забыв про все, я обернулась:
- Ник, я не могу без тебя, ты же знаешь...
- На дорогу смотри, балда! Не хватало нам еще въехать куда-нибудь! - резко одернул он, - Я то все знаю, ты зато не все...
- Так расскажи.
- Расскажу, когда время придет, - буркнул он и приложил к ссадине компресс, откинулся на сиденье, устало закрыв глаза.
Пробка потихоньку начала двигаться. Всего через, каких-нибудь минут 40 я вырулила на Садовое кольцо. Дальше все более-менее ехало, и примерно через час мы уже были на месте. Я припарковалась в гараже. Ник очнулся из своей полудремы, в которой он пребывал всю дорогу,  вытащил нашего клиента из машины и, перекинув через плечо, как мешок с мукой перенес  на хорошо известный мне деревянный круг с креплениями. Дальше мы работали слажено, быстро и молча. Крепко зафиксировав руки и ноги Поджигаева ремнями, подняли всю конструкцию в вертикальное положение. Он повис как на кресте, все еще пребывая в глубоком анабиозе. Внизу расстелили плотную пластиковую пленку. Я зарядила винтовку. Ник приготовил мойку Керхер, снял с полки садовую электропилу и вручил мне, не удержавшись от кривой ухмылки. Я вытащила инструмент из коробки, подключила к сети и углубилась в изучение инструкции.
- Слушай, Ник, а может, не будем это делать? Я тогда так сгоряча сказала, сейчас мне  подарок Фигину уже не кажется такой уж хорошей идеей.
- Почему?
- Ведь этот тип отморозок конченный, а мы из него героя революции сделаем, если посылку вышлем.   
- Если ты берешь заказ, его надо выполнять. Отказываться на финальном этапе глупо, раньше думать надо было.
- Но заказан же Поджигаев так? Подарок для Фигина никто не просил?
- Кому конкретно посылать не важно, хоть в отделение полиции, хоть в администрацию президента, хоть адвокату этому, но голова должны быть обнародована.
- Интересно кто заказчик, и зачем ему это понадобилось...
- Тебе не все равно? У нас лишних вопросов задавать не принято.
- В общем-то, все равно, - поразмыслив, сказала я, - просто марш этот на меня тяжелое впечатление произвел... Не хочется подливать масла в огонь...
Поджигаев начал потихоньку подавать признаки жизни. Мы переоделись в строительные спецовки. Ник удобно устроился на скамейке у стенки как в театре.  Я взяла в руки винтовку.
- Эй, стой, - остановил меня Ник, в его тоне сквозило разочарование, - а как же поболтать на прощанье?
- Зачем?
- Ну, просто, чтоб скучно не было... - Ник поднялся и как следует, окатил Льва Макарыча тугой струей холодной воды из мойки, грубо вырвав его из полузабытья, в котором тот счастливо пребывал, - Вот, теперь он весь твой. Наслаждайся.
 Вполне довольный достигнутым результатом он снова уселся на место. Поджигаев тем временем окончательно очухался и, взахлеб кашляя, дергался на своем распятии, проверяя ремни на прочность.
- Вы кто такие, мать вашу?! - обретя дар речи, завопил он, - Вы что творите, суки?! Вы хоть понимаете на кого руку подняли? Да из вас кишки выпустят и на сучки намотают! А ну быстро прекратили этот балаган!
- Желание клиента - закон, - спокойно ответила я, передергивая затвор.
- Ах ты, сучка! Да я тебя лично на *** насажу и удавлю!
- В другой жизни, пупсик, - я прицелилась как в тире и выстрелила ему в грудь.
Поток красноречия тут же иссяк, он задергался в агонии и обвис на ремнях. Я подошла, проверила пульс и расстегнула ремни. Тело шмякнулось на пол, а я почувствовала облегчение, которая бывает, когда, наконец,  лопается долго зревший гнойник, и глубокое удовлетворение от хорошо проделанной сложной работы.  Я обернулась к Нику, тот сидел на своей скамейке, с интересом наблюдая за разворачивающимся действием. Заметив мой взгляд, он слегка поаплодировал как на представлении в цирке и подбодрил:
- Ну, в чем заминка? Продолжай. А он, однако, придумщик... был.
Я тяжело вздохнула, обнаружив, что он не собирается мне помогать, но ничего не сказала, просто одев фартук, перчатки и защитную маску, стала соображать, как аккуратней распилить шею, чтобы поменьше надрызгать. Я развернула труп так, чтобы голова оказалась в центре куска расстеленного пластика, подложила чурбачок под голову и включила пилу. Через пару секунд все было кончено. Зрелище получилось не для слабонервных, я побледнела, меня сильно замутило, так что пришлось отойти и прислониться к стенке, пытаясь справиться с приступами тошноты. Хорошо, что мы почти ничего не ели в тот день. Ник, наконец, поднялся, протянул мне пакет и дал понюхать нашатырь. В голове прояснилось, но тут же пришлось уткнуться в пакет. Пока мой желудок освобождался от своего содержимого, Ник, не торопясь, смыл кровь с пленки и упаковал голову в плотный прозрачный пакет, тщательно запаяв края. Труп он аккуратно запеленал в пластиковую пленку, скрепив все скотчем, и упаковал в коробку из-под стиральной машины, которую мы специально заранее подобрали на ближайшей свалке. Уложив упаковку в багажник, он с мылом промыл весь гараж вместе с машиной. Мы переоделись, сложили все спецовки и перчатки в бак во дворе, облили жидкостью для розжига и подожгли. Жаркие языки пламени завораживали, невозможно было оторвать взгляд от них. Захолодало, и не удивительно ведь уже наступал вечер, солнце почти опустилось за горизонт. Я придвинулась ближе к огню и протянула руки к пламени. Ник обнял меня сзади и прижал к себе. Я повернулась к нему и уткнулась ему в грудь, меня все еще слегка подташнивало. Он ласково гладил меня по голове и тихонько целовал в висок.
- Пойдем домой. Ты замерзла совсем, - наконец, предложил он.
В обнимку мы двинулись на кухню. Он заварил мятный чай и слегка сдобрил его коньяком в моей чашке.
- Пей. Полегчает.
- Спасибо.
Аромат мяты и коньяка обволакивал, горячая душистая травяная жидкость приятно разливалась по телу, одурманивая и делая его тяжелым и уставшим. Наверное, так сказывалось нервное напряжение последних дней. Ник отправился на второй этаж и стал набирать ванную. Наполнив вторую чашку, я отправилась к нему. Он капал в воду пихтовое масло и пену, в воздухе запахло хвойным лесом.
- Забирайся, - предложил он.
- А ты? - я просительно тронула его за руку, -  Я с тобой хочу.
Он улыбнулся и стащил с себя футболку. Несмотря на то, что  последние три месяца мы практически не разлучались целыми сутками, засыпали и просыпались вместе, любили друг друга каждое утро, но этот жест по-прежнему останавливал дыхание и заставлял замирать в восторге. Я могла любоваться им бесконечно, и физический контакт был необходим как воздух. За это время я прикипела к нему всей душой.
- Ник, какой же ты все-таки красавчик, - восхищенно прошептала я.
Он только усмехнулся, стянул с себя все остальное и погрузился в ванну.
- Иди ко мне.
Дважды повторять не пришлось. Я быстро разделась и присоединилась к нему. Это было полное  погружение в нирвану его объятий в горячей пахнущей еловыми иголками воде. Ник взял губку, окунул ее в пену и начал медленно водить ей по моему телу, время от времени отжимая воду. Я взглянула на него и обнаружила, что он это делает как в гипнотическом трансе, глубоко погрузившись в свои мысли. Я попыталась понять, о чем он там думает, но услышала только белый шум. Он умел блокировать мой контакт. Интересно как это делается...
 - Ты уже придумала, что скажешь своему Вадиму? – расслабленно спросил Ник, возвращаясь к реальности.
- Хм… - задумалась я, - Ну, я думаю, что надо сказать так много правды, насколько возможно для убедительности. Как тебе такая версия: мы заинтересовались  протестным движением, записались в активисты Фронта Свободы и приняли участие в шествии. Ты вступился и отбил от омоновцев одного из координаторов организации. Ему на нервной почве стало плохо, мы его дотащили до своей машины и подвезли до Сухаревской площади, допустим, где и высадили. Что с ним было дальше, не знаем. 
- Годится, вполне. Только не углубляйся слишком в детали, переводи сразу на разговор о нем. На некоторое время это усыпит его внимание, хотя конечно, когда шумиха поднимется, он все равно сообщит куда следует, и к тебе начнутся вопросы.
- Что тогда будем делать?
- Я уже засветился в паре эпизодов, поэтому, если будут напирать, вали все на меня, про себя будешь говорить, что ничего не подозревала никогда. 
- Ник, нет! -  у меня перехватило дыхание, и на глаза слезы навернулись.
Это здорово его разозлило. От томной расслабленности в миг не осталось и следа, он весь напрягся как пружина, отбросил губку и железной хваткой сжал мне горло.
- Если ты еще раз посмеешь мне перечить, насекомое, я тебе шею сверну. Поняла? – прошипел он, в его глазах горела холодным огнем ярость.
Ни тени сомнений в его намерениях не возникало. Мне даже показалось, что скажи я еще чего-нибудь, он вполне был готов утопить меня в этой же ванной, поэтому я благоразумно промолчала, подумав, что ему, в конце концов, видней.
- Вот и умница, - уже спокойней отозвался он, немного расслабившись, - Делать будешь только так, как я скажу, и без всяких бабьих глупостей!
Я только согласно взмахнула ресницами, и он разжал свою хватку, оставив заметные следы на шее. Дрожа всем телом, я перевела дыхание, взяла его руку и стала целовать ладонь, шепча:
- Прости. Не злись. Все будет, как ты хочешь.
Ник все еще кипел внутри, но понемногу смягчался и успокаивался.
- Ладно, посмотрим, - буркнул он, отнимая руку.
Я отжала губку и осторожно промокнула запекшуюся кровь на его лбу, он хмурился, но не отстранялся, позволяя это делать. Ссадина казалась глубокой, но потихоньку кровь размокала и смывалась, открывая только свежий, но уже зарубцевавшийся шрам. Как же так?
- Я же сказал, на мне все быстро заживает, - напомнил он, вставая.
Мы смыли пену под душем, Ник завернул меня в полотенце и вытолкнул из ванной.
- Иди спать.
- А ты?
- А мне еще надо от трупа избавиться.
- Может тебе помочь? – робко предложила я.
- Ты меня совсем одного никуда отпускать теперь не будешь? – в его тоне проступали колючие нотки.
- А так можно? – живо заинтересовалась я.
- Так все! Отставить глупые вопросы, - раздраженно отрезал Ник, потеряв терпение, - Отбой, и чтоб я тебя не видел больше. 
Я вздохнула и, понимая, что возражать, не только бесполезно, но и опасно, отправилась в спальню. Несмотря на усталость, сон не шел, а в груди противной занозой засела тревога. Я стала прокручивать в голове предстоящий разговор с Вадимом и варианты дальнейшего развития событий. Поначалу мысль о том, что придется разделиться, вызывала просто взрыв отчаяния, но чем больше я размышляла и просчитывала ходы, тем больше понимала, что Ник прав и так действительно будет проще отвести подозрение и даже запутать следствие. В воображении я вживалась в ситуацию, и разлука уже не вызывала такой бури отрицательных эмоций. В конце концов, уезжают же мужья в командировки и ничего жены ждут. От тоски еще никто вроде не помер, значит, и я как-нибудь переживу. Вдруг на ум пришли дурацкие анекдоты про мужей и командировки, и я представила себе Ника в объятиях какой-нибудь красотки.  Странное дело, но ревности не проявилось, возникла почему-то жалость к его воображаемой подружке. Добром бы эта цыпочка точно не закончила.  Потихоньку мысли начинали путаться и сон незаметно все-таки сморил меня. 
Проснулась я полная сил и энергии необыкновенно поздно. На часах было уже 9 утра, Ника рядом не было. Тревога немедленно вернулась и прочно поселилась в душе. Я вскочила с кровати и, быстро натянув на себя что-то из одежды, отправилась на его поиски по дому. Машины в гараже не было, дом был холоден и пуст. Я начала беспокоиться уже не на шутку. Вдруг с ним что-то случилось?
- Ник, ты где? С тобой все нормально? - попробовала я отправить мысленное сообщение, но никто не отозвался. Однако откуда-то пришла уверенность, что он находится где-то недалеко на северо-востоке от дома. Как будто в голове за ночь вырос некий сенсор, способный определять расстояние до маячка.
Беспокойство тем временем потихоньку начало перерастать в панику. Я глубоко вдохнула, взяла себя в руки и решила сделать пробежку для успокоения нервов. В конце концов, может быть, он просто спит где-нибудь, поэтому и не отвечает. Через полтора часа, уже стоя под душем, я с облегчением услышала, как хлопнула входная дверь. Просто как камень с плеч свалился.  Пока я заканчивала свой утренний туалет, с кухни донёсся бодрящий аромат свеже молотого кофе. Я как на крыльях слетела вниз.
- Ник, привет!
- А, соня, наконец, проснулась, - улыбнулся он, разливая кофе. От вчерашнего плохого настроения вроде бы не осталось и следа.
- Как ты? Все нормально?
- Нормально, - в его глазах показалась насмешка, - Не первый год на службе.
- Пока тебя не было, я знаешь, о чем подумала… - начала было я, но он тут же оборвал:
- Не знаю и знать не хочу. Думать здесь я буду, а ты выполнять. «Есть, командир» - на любое распоряжение, - он был совершенно серьезен, чего нельзя было сказать про чертиков, прыгающих в глазах.
- А как же достижение консенсуса? - осторожно справилась я, памятуя, как быстро веселые чертики могут превращаться в злобных чертей.
-  Когда мнение только одно, консенсус не нужен, - отрезал он, прихлебывая кофе.
- Но ты хоть послушай.
- Ну ладно, валяй, - он устало махнул  рукой.
- Мне кажется, нам стоит попробовать сыграть в игру кошки-мышки.
- Неужели? – усмехнулся Ник, - И кто же будет мышкой?
- Ты.
- А не подавишься?
- Смотри, что мы имеем, - не обращая внимание на его подколку, продолжила я, - Ты засветился, и к тебе полиция уже имеет определенный интерес – это раз. Так?
- Угу.
- Вчера нас видел Вадим, с большой вероятностью он сообщит об этом куда следует, особенно когда появятся известия о Поджигаеве. Значит, и ко мне вскоре проявят интерес  – это два. Так?
- Ну не тяни ты кота за хвост! Так, так, - начал терять терпение Ник.
- Надо спровоцировать Вадима, чтобы он точно сообщил обо мне в полицию, чем раньше, тем лучше. Когда меня пригласят для беседы, я расскажу версию, которую мы уже заготовили, про тот эпизод. Про тебя можно рассказать, что мы друзья, но не слишком близкие. Ты появляешься, время от времени, когда тебе что-то нужно, и обратной связи у меня нет. Дальше я соглашаюсь сотрудничать со следствием, и таким образом мы убиваем двух зайцев: можно выяснить, что конкретно у них есть против тебя, будут наперед известны все возможные ходы противника, и даже можно будет путать им карты при случае.
- Хм… неплохая мысль, - в его глазах вспыхнул явный интерес,- Только в этой игре ты должна быть предельно осторожна, как минер на минном поле. Одно неверное слово или взгляд, и ты из кошки мгновенно превратишься в мышку. Все версии нужно продумывать до самых подробных мелочей, потому что именно на них и ловят.
- Все равно стоит попробовать.
- Да, пожалуй, - задумчиво протянул он, оценивающе глядя на меня, прикидывая, способна ли я справиться с такой ролью, - Нам нужно сменить локацию. Ты переезжаешь сегодня...
Не успела я и слово сказать, как в прихожей зазвонил телефон в моей сумке. Как только извлекла мобильник, выяснилось, что это был Вадим. Легок на помине.
- Алло. Привет, Вадим, - ответила я, - Как дела?
- Привет, Оль. Дела нормально, но нам нужно срочно увидеться, - его голос звучал озабоченно.
- А что за срочность? У тебя случилось что-то?
- У меня нет. Дело тебя касается. Это очень важно!
- Хм…- помялась я, - Ну хорошо. Давай завтра в два у института. Сможешь?
- Да, годится. А сегодня никак?
- Нет, сегодня я занята. Начало учебного года, сам понимаешь, совсем не могу.
- Хорошо, тогда до завтра.
Положив телефон на тумбочку, вдруг наткнулась на знакомый коричневый конверт. Именно с таким же точно конвертом в руках Ник вышел из почтового отделения в день, когда мы получили заказ на Поджигаева.
- Тащи его сюда, - отозвался на мои мысли Ник.
Я вернулась на кухню. Ник строгал бутерброды. От запаха свежего хлеба с колбасой желудок замурлыкал что-то, и я чуть слюной не захлебнулась, только сейчас вспомнив, что уже почти сутки ничего не ела. Мы снова наполнили чашки дымящимся кофе.
- Можно взглянуть что там? – кивнула я на конверт.
- Угу, - промычал Ник с полным ртом.
Я вытряхнула содержимое на стол. Там были ксерокопии документов из нескольких уголовных дел, сшитые в картонные папки, на обложках наклеены фотокопии реальных дел.  Всего их было три. Имя на одной из папок сразу бросилось в глаза: Нина Сомченко. Я открыла ее, внутри поверх документов лежала дама пик с ее фотографией. Видимо, у кого-то на ее счет планы сильно отличаются от призывов с плакатов на вчерашнем митинге. Я вопросительно взглянула на Ника, тот уже успел расправиться с бутербродом и обрел способность говорить:
- Маякнул вчера о том, что заказ выполнен, и через час пришло извещение о следующем. С утра забрал данные, сам еще толком не смотрел. Поджигаева сделали быстро и чисто, заказчик доволен и хочет продолжать работать с нами. 
- Все-таки интересно кто же за этим стоит… Смотри, это же документы из уголовных дел. Значит, он имеет к ним доступ, выходит, он как-то связан с органами. Слушай, может это кто-нибудь из руководства МВД по рекомендации из Кремля организацию типа Моссад пытается выстроить?
- Хахаха, - развеселился Ник, - ты это серьезно?
- Шучу, конечно, - улыбнулась я, - но кто знает, в каждой шутке есть доля правды.
- Хм… Ну, на Моссад мы с тобой точно не тянем. Да и зачем он Кремлю? Они же даже, поймав кого-то с поличным, посадить нормально не могут. Нине этой приговор вынесли, а отбывать на родину отправить собираются. Как только она туда попадет, дальше понятно, что будет. Она уже там народная героиня. А кто там остальные?
- Фигуранты болотных дел и координаторы Фронта Свободы. Я запомнила их фамилии в списках активистов. Кажется, даже у нас их контакты уже есть.
- Отлично! С них и начнем, пока Поджигаева не чухнулись.
- А ты уже посылку Фигину отправил?
- Да, из Лобни. Недели 2, наверное, будет идти. Вполне можно успеть следующих окучить.
Я продолжала внимательно рассматривать документы.
- Смотри, как интересно. Все трое проходили по уголовным делам одного и того же района, осуждены и потом по разным причинам отпущены, ну или скоро будут, а вот защищали их разные адвокаты.
- И что?
- Просто ищу, что их всех может связывать и объединять.
- Я тебе скажу что, - криво усмехнулся Ник, - У них общее будущее. Всем скоро отрежет головы молодая красивая девушка, студентка, спортсменка, вот только не комсомолка. 
- Да ну тебя, я серьезно. Кстати, как мы теперь будем работать, если я переезжаю?
- Когда нужна будешь, я с тобой свяжусь, - Ник встал, вытащил из кармана и протянул мне карточку, - Вот, возьми. Это ключ от автоматической камеры хранения на Ленинградском вокзале, номер ячейки 78М. Там найдешь адрес, ключи от квартиры и гаража, деньги, в общем, все, что нужно. Иди, собирайся.
Не смотря на то, что морально я старалась подготовиться к этому, но все равно при этих словах в душе что-то оборвалось и стремительно полетело в пропасть. Я растеряно вертела карточку в руках, открыла было рот, чтобы спросить что-то, но подняв глаза, наткнулась на жесткий пристальный взгляд Ника.
- Есть, командир, - выдавила я.
- Выполняй, -  одобрительно кивнул он и отвернулся к окну, засунув руки в карманы.
Тяжело вздохнув, я отправилась наверх собирать чемодан. Сердце нестерпимо щемило от мучительной ноющей тоски, а к горлу подкатывал колючий комок. Я с ураганной скоростью упаковывала вещи, стараясь побыстрей покончить с расставанием, чтобы, наконец, остаться одной и осмыслить все происходящее. Хотелось прощупать, что сейчас чувствует Ник, но он наглухо закрылся от меня. Когда спускалась с чемоданом в гараж, он все так же безучастно стоял, отвернувшись, глядя в окно, руки в карманах. Выкатив свой байк, я надела шлем, завела мотор и бросила последний взгляд на дом, где я была так счастлива эти несколько месяцев. Ника в окне уже видно не было.  Я включила передачу, нажала акселератор и умчалась прочь как ужаленная.
Кошки-Мышки
В ячейке 78М я нашла небольшой кейс, заполненный до отказа деньгами, а сверху лежал конверт с паспортом на другое имя, ключи и адрес от моего нового места жительства. Я не знала, на сколько было рассчитано и для чего предназначалось такое количество денег, но решила продлить аренду ячейки, взяв только небольшую часть из них и отправила немного бабушке. Новый дом оказался уютной маленькой квартирой-студией на Флотской улице прямо напротив большого парка. Прекрасное место для бега по утрам.  Удивительное дело, все мои места проживания чудесным образом оказывали на севере Москвы в районе зеленой ветки метро, как будто здесь находился невидимый магнит, который притягивал именно меня. Говорят, что район Речного вокзала вообще место притягательное для маньяков. Интуитивно чувствуя, что надо занимать как можно больше времени на поддержку  спортивной формы, купила абонемент в фитнес клуб в Северном парке, воодушевившись шикарным огромным бассейном и размерами тренажерного зала. До нового дома можно было дойти пешком минут за 40, и я решила неторопливо прогуляться, с удовольствием шурша первыми опавшими листьями в этом году. В голове царил полный сумбур, а сердце терзала нестерпимая щемящая тоска. Хорошо, что завтра начинался учебный год и можно будет с головой уйти в занятия в институте, свободное время тратить на тренировки в фитнесе и не забивать себе голову всякими дурацкими мыслями. Ник, как только появился в моей жизни, тут же стал смыслом моего существования, центром, вокруг которого крутится моя вселенная. Чувствовал ли он то же самое по отношению ко мне? Точного ответа у меня не было, он по-прежнему оставался загадкой. Было очевидно, что реальную страсть он испытывал только в экстремальных ситуациях, когда адреналин высекал ту искру, которая поджигала жаркое пламя в крови. Если первый раз, был просто уступкой моему желанию, когда он пытался абстрагироваться от всего, и возбудиться достаточно, для того чтобы заняться со мной любовью, то второй раз в нем была уже настоящая пылкая страсть изголодавшегося по ласке одиночки. Он установил традицию доброго утра, и это тоже прекрасно работало для нас обоих. Короткий заряд положительных эмоций по утрам спаивал в единое целое и делал родными людьми.  Мы сильно прикипели друг к другу за это время, и его отношение ко мне изменилось, став более трепетным и бережным. Я точно знала, что нужна ему, и его обещание никогда не терять меня было не просто пустыми словами. В конце концов он потратил кучу сил, средств, энергии и времени, чтобы обучить меня стольким вещам, не для того же, чтобы потом просто взять и выкинуть как ненужный хлам. Но вчера за его вспышкой ярости крылся явный испуг. Чего он боялся? Наверное, слишком сильной бабьей привязанности, неуправляемого слепого чувства, которое способно заставить делать глупости и погубить нас обоих. Теперь мне предстояло побороться за его любовь. Доказать, что он может положиться на меня во всем, и я смогу это сделать, будь я проклята! Зачем нужно было быть такой дурой и давать волю своим чувствам! Я жутко злилась на себя и дала себе слово научиться контролировать свои эмоции, чтобы больше никогда не распускаться до такой степени.
 На следующий день начался новый учебный семестр. Приятно было встретить своих однокурсников после долгого перерыва и снова окунуться в хлопотливую и насыщенную атмосферу студенческой жизни. В библиотеке меня встретили крайне холодно, я спиной чувствовала на себе косые неприязненные взгляды. Главной темой их обсуждений в последнее время была моя семейная жизнь и ее трагическое окончание, в изложении Светланы Федоровны. Мне было наплевать, я не собиралась ни перед кем оправдываться. Получила, полагающуюся стопку учебников и ушла, оставив их обсасывать детали и подробности моего появления. В 2 часа я освободилась и направилась к выходу. На ступеньках меня уже ждал Вадим с букетом белых хризантем в руках. Всегда терпеть не могла цветы семейства сложноцветных, они ассоциируются с началом осени, листопадами, холодными дождями и окончанием каникул.
- Привет, Вадим, - поздоровалась я.
- Привет, Оленька! - он обернулся и протянул мне букет, - Это тебе. Рад тебя видеть... А ты очень изменилась.
- Спасибо. А изменилась в какую сторону?
- Не знаю... еще не понял, но стала совсем другой, это правда.
- Но ты же не про это собирался рассказать, когда просил о встрече?
- Слушай, здесь неудобно разговаривать... Я думаю, дело серьезное, давай поедем ко мне. Я тортик купил, чаю попьем и спокойно поговорим. Не против?
- Хм, а зачем к тебе, чаю можно и здесь в кафе выпить, - я заупиралась, очень уж не хотелось возвращаться в тот дом.
- Ты меня боишься что ли?
- Нет, конечно, - удивилась я, - С чего ты взял?
- Тогда поехали, - он решительно взял меня за руку и потащил к своей машине.
В дороге повисла неловкая пауза. Вадим молчал, сосредоточившись на вождении, а внутри пытался справиться со своими чувствами. В его душе смешались обида, ревность и какая-то странная ностальгия. Мне стало жаль его.
- Как твоя книга?
- Какая книга? - он очнулся от своих раздумий.
 Ты говорил, что хочешь книгу написать, помнишь?
- Хм, да все как-то некогда ей заняться.
- Почему?
- Это что допрос? - Вадим вдруг начал раздражаться.
- Нет, просто интересно, чем ты все время так занят, что даже собственную идею не можешь в жизнь воплотить.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться, - вспылил он.
- Хорошо, не надо, - я пожала плечами, - Я просто спросила...
Между нами снова повисла напряженная тишина. Теперь Вадим откровенно злился на то, что я сую свой длинный нос, куда не просили. Хорошо, что ехать было недалеко. Через четверть часа мы уже оказались на месте и поднялись в квартиру. Пока Вадим хлопотал на кухне, заваривая чай, я смотрела в окно. Воспоминания нахлынули волной, погружая в глубокую депрессию. Утешало то, что все это осталось далеко позади в прошлой жизни, где я была совсем другой.
- А ты когда-то любила возиться на кухне, - прервал мои размышления Вадим.
- Отвыкла, - отозвалась я. Ник всегда готовил сам просто, быстро и вкусно и к плите меня близко не подпускал, пребывая в убеждении, что женщины тратят слишком много времени на кухне, а готовить толком все равно не умеют.
- Так тебе помочь? - я, наконец, сообразила поинтересоваться.
- Угу. Достань чашки, ложки, сахар и все такое прочее...
- Хм, - озадачилась я, пытаясь припомнить, где что лежит.
- Ну, ты прям как неродная тут у меня, - возмутился Вадим, - Вроде и времени то прошло всего ничего. Неужели все так забыла напрочь?
- Да, - с удивлением призналась я.
- Ну, расскажи хоть как живешь, чем занимаешься?
- Живу хорошо, просто замечательно. Занимаюсь... хм... ну чем обычно... учусь. Вот на права недавно экзамен сдала. А ты как?
- Да, у меня все по старому, - отмахнулся он, - Права — это круто. Поздравляю! А что и машина уже есть?
 - У меня? Нет. Откуда? - рассмеялась я, а в глазах Вадима проскользнуло подозрение.
- А работаешь где? Все там же? - последовал новый вопрос. Его любопытству, похоже, не было предела, пора было переводить разговор в другое русло.
- Нет. Из библиотеки я ушла сразу, там атмосфера слишком напряженная сделалась. Сейчас работаю в другом месте.
- Ну, а ты как хотела? Угробить сына зав. кафедрой, и чтоб тебя потом с аплодисментами встречали? - едко заметил Вадим, глядя мне прямо в глаза.
- А не ты ли ту драку затеял? - холодно спросила я, не собираясь отводить взгляд, - Мы, что сегодня именно этот вопрос собрались обсудить?
- А ты жестокой стала...
- Жизнь воспитала, - отрезала я, - Может, перейдешь прямо к делу?
- Ну, к делу, так к делу, - вздохнул Вадим и принялся сосредоточенно размешивать чай, - Не знаю даже с чего начать...
- С начала, - подсказала я.
- Ты знаешь, после того как ты ушла тогда, я места себе не находил. Поверить не мог, что у тебя любовник объявился. Думал, может я не правильно что-то понял, вспылил, не подумав. В общем, решил с тобой еще раз поговорить и ждал тебя у института.
- А по телефону про встречу нельзя было договориться? – удивилась я, и тут меня осенила догадка, - Ты, что за мной следил?
- Ну, вроде того, - нехотя признался он, - Не хотелось себя дураком выставлять, решил посмотреть на тебя сперва.
- И как? Посмотрел?
- Посмотрел! - в его голосе прозвучали горькие нотки, а в глазах затаилась злость, -  Твоего парня, рассмотрел во всей красе. А еще увидел, что ты влюблена в него как кошка! Вот скажи, что ты в нем нашла? Ну, что в нем такого особенного? Почему он?!
Боль и обида до сих пор терзали его душу. Мне снова стало его жаль. В конце концов, он был добрый малый, хоть и валенок, конечно. Вот только с соседями ему не повезло.
- Слушай, Вадим, ты прости, что так получилось. Я не хотела тебе больно делать, но я всегда к тебе только как к другу относилась и планов на совместную жизнь никогда не строила.
- Да? Правда? А когда ты ляжки для меня тут раздвигала, ты что строила?
Вот это был удар ниже пояса! Кровь ударила в голову, но я взяла себя в руки и сдержалась.
- Вообще то, это была твоя инициатива, а я была не в том положении, чтобы отказывать. Так что можно сказать, что ты воспользовался ситуацией.
- Я воспользовался?! - взвился Вадим, - Да я тебя жалел, дуру!
- Ну, пожалел и хватит! К тому же не понятно, что ты так за меня зацепился? Ты что в меня влюблен? Готов жениться? Секс тот несчастный на тебя какое-то неизгладимое впечатление произвел? Что? В чем дело?
Вадим молча уставился на меня, раздумывая над поставленными вопросами.
- Если честно, я и сам не знаю в чем, - уже спокойней признался он, - Просто я к тебе так привык... думал, ты со мной останешься, размечтался... идиот...
- Ну, извини.
- Ладно, проехали, - тяжело вздохнув, он махнул рукой.
- Так и что дальше? – я вернула его к теме беседы, - Рассмотрел ты моего парня, он тебе не понравился. И что?
- Да ничего. Расстроился я и уехал, проскочил на красный свет перед ДПС. Ну, меня гаишники тормознули, пока штраф выписывали, угадай, кого я на доске в разделе «Их разыскивает полиция» углядел?
- И кого?
- Фоторобот твоего красавца! Вот кого!
- А ты не ошибся?
- Нет, точно он был.
- А за что его разыскивают?
- Постовой сказал, что он подозревается в серии убийств.
- Ого, ничего себе! - рассмеялась я.
- Ничего смешного не вижу! - разозлился Вадим, - У тебя как с ним? Все серьезно?
- Хм... – я пожала плечами, - Ты же сам сказал, влюблена как кошка…
- Мало ли, что я сказал! - он треснул кулаком по столу, окончательно потеряв терпение, - Я тебя спрашиваю!
- Да не нервничай ты так! В конце концов, даже если его подозревают в чем-то, это еще не факт, что он действительно виновен, - я попыталась успокоить его, но он только безнадежно махнул рукой, -  Ну, мы встречаемся иногда...
- И где он сейчас?
- Слушай, он мне о своих перемещениях не докладывает, если что.
- Ты должна немедленно с ним порвать! Ты это понимаешь?
- Может, я сама как-нибудь разберусь?
- Да, доразбиралась уже! Хватит! – гаркнул Вадим, - Признавайся, в какую он тебя историю втравил?
- Ты это о чем сейчас?
- Я тебя видел позавчера на митинге несогласных с ним вместе! Что вы там делали, может, объяснишь?
- А почему я должна что-то объяснять? - возмутилась я, - У нас активная гражданская позиция! Я что должна теперь у тебя разрешение на участие в митингах получать?
- Угу, - Вадим не на шутку был взбешен моей упертостью, -  А того мужика вы похитили тоже исходя из активной позиции?
- Мы никого не похищали! Не знаю, что там тебе померещилось, но это был активист движения, мы его от ареста спасли, вообще то.
- О! Да, ты у нас революционерка, оказывается! - ядовито восхитился он.
- Слушай, я не собираюсь тут сидеть и выслушивать твои подколки! Если это все, что ты собирался мне рассказать, то я пойду, - я решительно поднялась и направилась к двери. 
Вадим тут же вскочил с места и схватил меня за руку.
- Нет! Никуда ты не пойдешь! Ну, не будь ты дурой такой, Оля! Неужели не понятно, что ты выбрала не того парня! Тебе хорошо со мной будет!
Он потянул меня к себе, но получив крепкий удар коленом в пах, охнул и сложился пополам.
- Оставь меня в покое, - во мне в полный голос заговорило раздражение, - Это ты выбрал не ту девушку! Забудь все, и будь счастлив. Я это искренне тебе желаю! Хочешь чего-то достичь, начни уже что-то делать в жизни! 
- Ну, ты и сука! - с ненавистью прохрипел он.
- Какая есть. Извини, что не так. Жениться тебе надо, хватит себя для великих начал беречь!  - бросила я ему на прощанье и захлопнула за собой дверь.
Оставшись один, Вадим отдышался, взял бумажник и нашел ту самую визитку, которую ему вручили на посту ДПС.
- Совсем взбесилась тварь! Надо было сразу звонить, - думал он, набирая номер.
- Капитан Кошкин слушает, - отозвались на другом конце...
Вполне довольная достигнутым результатом я отправилась домой. Ну что же теперь будем ждать визита капитана Кошкина. Надо как следует продумать свою версию. Наши новые клиенты не выходили у меня из головы. Придя домой, я открыла ноутбук и стала читать все, что только смогла найти в интернете про них: биографии, карьеры, судебные дела. Чтобы как-то упорядочить поток информации, нарисовала граф связей в визио. Двое тесно сотрудничали с Поджигаевым. Все они были активистами Фронта Свободы, все проходили в последнее время по болотному делу в одном и том же районном суде. Вот только защищали их разные адвокаты. Даже адвокатские конторы были разные. У кого же может быть такой острый зуб на эту болотную нечисть? Вопрос не давал покоя и зудел в голове как надоедливый комар. Наверняка тот, кто за этим стоит, имеет какое-то отношение к следствию, откуда иначе могли взяться выдержки из уголовных дел, которые мы получили. Кстати, было бы интересно посмотреть, что там за документы такие.
- Ник? – позвала я мысленно, но никто не отозвался.
За прорисовкой связей время пробежало незаметно. Солнце уже закатывалось за горизонт, составляя причудливый узор из света и теней от веток и листвы деревьев за окном. Задумавшись, я любовалась игрой теней, когда вдруг обратила внимание, что картинка в целом складывается в пестрые трепещущие крылья мотылька, даже узор начал угадываться. Я вскочила и высунулась в окно. Во дворе никого не было, но мой встроенный сенсор подсказывал, что Ник где-то совсем рядом справа за углом. Я уже было собралась спуститься, посмотреть, как услышала звук заведенного мотора. Чья-то машина отъехала от дома, и через некоторое время ощущение присутствия пропало. Выходит, он таки меня из вида совсем не теряет. Эта мысль приятно согревала сердце, хотя, мог бы и отозваться для приличия. Ну да ладно, кошки-мышки, так кошки-мышки. Я начала втягиваться в эту игру. День проходил за днем ничего особенного не происходило. Все время было занято или учебой или занятиями в фитнес клубе. По вечерам я полюбила бегать в Северном парке в качестве разминки, это нравилось гораздо больше беговой дорожки. По утрам за чашкой кофе взяла за правило просматривать новостные сайты, но нигде никаких известий не было ни про Фигина ни про Поджигаева. Даже стало казаться, что и марш несогласных и отрезанная голова мне только приснились. Иногда ощущалось присутствие Ника где-то на самой грани чувствительности моего сенсора. Понимая, что он хочет оставаться инкогнито, я не пыталась ни искать его, ни выходить на связь. Так прошло больше недели. Сентябрь отплакал по ушедшему лету холодными проливными дождями, и снова установились солнечные погожие деньки. В наш город пришла золотая осень. В один из таких дней я вышла из института и собиралась отправиться на занятия в фитнес клуб, когда у меня в кармане зазвонил телефон.
- Я разговариваю с Альшанской Ольгой Сергеевной? - поинтересовался приятный мужской голос на другом конце.
- Да, это я.
- Вас беспокоит оперуполномоченный уголовного розыска капитан Кошкин Иван Михайлович.
- Хм. Вот как... А чем обязана таким вниманием? - спросила я, про себя подумав, что, наконец-то, дождалась.
- Это не телефонный разговор. Мне нужно с вами срочно увидеться. Когда и где вы сможете?
- Через 3 часа я освобожусь и могу подождать вас у метро Войковская, например? Вам там удобно будет?
- Да, конечно. Договорились.
- Хорошо. До встречи.
Интересно, что это за срочность у них образовалась. Неужели до Фигина наконец  дошел наш подарочек. В условленное время я стояла у входа в метро, пытаясь определить, кто из прохожих  может быть тем самым капитаном.
- Ольга Сергеевна? - негромко окликнули меня сзади.
Я обернулась и оказалась лицом к лицу с худощавым высоким мужчиной лет 30 с цепким взглядом внимательных карих глаз. Он сразу вызвал расположение как брат по крови, потому как тоже являлся обладателем золотисто-рыжей шевелюры несколько более светлого оттенка, чем у меня и большой стаи разнокалиберных конопушек, рассыпанных по всему лицу.   
- Добрый вечер, - отозвалась я, - Иван Михайлович?
- Очень приятно познакомиться, - капитан Кошкин протянул мне свое удостоверение, - Не возражаете против прогулки по здешнему парку?
- Конечно, нет.
Мы молча направились к входу в небольшой парк, разбитый возле кинотеатра.
- Признаться, я ужасно удивлена и, как бы сказать... взволнована вашим вниманием к моей скромной персоне, - я решилась первой прервать паузу, - Вы мне объясните, в чем дело?
- Конечно, всенепременно, - заулыбался капитан, и глаза его загорелись как у гончей, взявшей свежий след.
Нужно быть предельно осторожной, его почему-то чрезвычайно воодушевил цвет моих волос. Ох, совсем неспроста он подумал, что я еще один пазл в его головоломке! Недаром у него такая значимая фамилия. Мышкам нужно будет сильно постараться, чтобы сбежать от этой кошки.
- Видите ли, какая история, Ольга Сергеевна...
- Можно просто Ольга, - быстро сказала я.
- Хорошо, тогда и я для простоты Иван. Идет? - я кивнула, и он продолжил, - Так вот, я уже давно занимаюсь расследованием серии убийств. Дело это очень загадочное, в нем много непонятностей, не буду вас сейчас утомлять подробностями. Самое главное, что убийца не оставляет никаких вещественных доказательств, и свидетелей тоже нет ни в одном из эпизодов. Поэтому мы разыскиваем и опрашиваем всех, кто, так или иначе, оказывался рядом с местом преступления. Я бы хотел, чтобы вы взглянули на несколько фотороботов, может быть, какое-нибудь лицо покажется вам знакомым.
- Да, конечно. А почему вы ко мне решили обратиться? Я что же где-то оказалась рядом с местом убийства? - испуганно округлив глаза, спросила я.
 - А это я как раз и собираюсь выяснить, - лучезарно улыбнулся Иван, - Один ваш друг очень за вас беспокоится и рассказал прелюбопытнейшую историю.
Я задумалась, о том насколько полный рассказ он сумел выудить из Вадима. Судя по радостной физиономии Кошкина, довольно подробный. 
-  Давайте ваши фотороботы, - обреченно вздохнула я.
Мы присели на скамеечке, Иван достал из папки несколько листочков и вручил мне. Все лица были изображены достаточно схематично, но Ник был вполне узнаваем на одном из портретов. С тяжелым сердцем я остановилась на этом листке и показала его Кошкину.
- Кто это? При каких обстоятельствах вы познакомились? - последовали вопросы.
- Это Николай Бражников. Познакомились мы случайно в кафе месяца 4 назад. 
- Расскажите мне о нем подробнее. Что он за человек? Чем занимается? Какие у вас отношения?
- Что за человек подробней я бы и сама хотела узнать. Он очень яркая и притягательная личность. Чем занимается, не знаю, а отношения у нас дружеские.
- Насколько дружеские?
- Хм... - я озадаченно взглянула на него, - Что вы имеете в виду?
- Ну что ж тут непонятного! - Иван взмахнул своими листочками, возмущенный моей глупостью, и выпалил без обиняков, - Ты с ним спала?
- Нет, - я залилась краской, не ожидая такой прямоты.
- Минуточку! Я тупой и чего-то тут не понимаю. Симпатичная девушка знакомится с ярким и притягательным парнем по ее же мнению, встречается с ним аж 4 месяца и ни разу не переспала? Как говаривал Станиславский, не верю!
- Ну, хорошо, я пыталась, но он не проявил ко мне особого интереса.
- Почему? - не отставал Кошкин.
 - Ну откуда я знаю! - начала терять терпение я, - Может у него какие-то отклонения. А может быть я не достаточно опытная соблазнительница. И вообще, какое вам дело до моей личной жизни?
- Мне сейчас до всего есть дело. Так, что придется тебе потерпеть. Представь, что я доктор, который задает прямые неудобные вопросы и не отстанет пока не получит ответы.  Итак, несмотря на отсутствие влечения с его стороны, вы продолжаете встречаться? Почему?
- Он мне помог в трудной ситуации, и я ему очень благодарна. Так, что когда ему что-то нужно от меня, я делаю все, что требуется без лишних вопросов.
- Как интересно... - задумчиво произнес Иван, взлохматив свои рыжие вихры, - Ты прямо идеальная женщина... А если из окна попросит прыгнуть, тоже прыгнешь?
- Возможно, - холодно ответила я, - Это имеет отношение к делу?
- Любопытство сгубило Кошкина, - добродушно усмехнулся он, - Не обращай внимание. Слушай, у нас интересный разговор получается. Ты же недалеко тут где-то живешь? Не возражаешь, если я тебя до дома провожу?   
Иван невинно хлопал глазами и приветливо улыбался, ожидая мой положительный ответ, пока я колебалась, пытаясь придумать отмазку. Под этим бесхитростным, милым предложением скрывалось желание выяснить мое местожительство и приставить слежку за квартирой. Придя к выводу, что он все равно может выяснить адрес, а моя скрытность только раззадорит еще больший интерес к моей персоне, я нехотя согласилась, и мы двинулись в сторону дома.
- Мороженое хочешь? - как ни в чем не бывало, спросил Иван, остановившись у ларька, как будто мы были давно знакомы и встретились просто прогуляться.
- Нет, спасибо.
- Ну, ладно тебе, не дуйся, - он купил два эскимо и протянул мне одно, - Ты очень интересный человек. Я просто понять хочу.
- Что же во мне такого интересного? - хмуро осведомилась я, разворачивая мороженое и пытаясь разобрать сумбурный вихрь вопросов в его голове.
- Да вот хоть взять и разобрать твою биографию. Приехала в столицу, быстро окрутила интеллигентного молодого человека из хорошей семьи, довела его до нервного срыва, сделала аборт, спровоцировав тем самым его на драку со своим любовником. Ты хотя бы отдаешь отчет, что ты виновна в гибели собственного ребенка и мужа? Хорошо еще любовник отделался только ранением, а мог бы тоже в ящик сыграть. Повезло мужику!  И ты еще будешь мне тут рассказывать, что недостаточно опытная соблазнительница? - Иван язвительно усмехнулся и выжидательно уставился на меня, ожидая реакцию.
У меня дыхание перехватило от его обвинений и слезы выступили на глазах. Я выбросила эскимо в помойку вместе с бумажкой и отвернулась, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Он специально повернул всю историю таким боком, чтобы заставить меня горячо оправдываться за все и в запале наболтать как можно больше. Я закрыла глаза, постаралась справиться с собой и дышать ровно как перед выстрелом.
- А тебе не кажется, что когда в семейной жизни что-то происходит, валить всю вину только на одного из супругов не справедливо? – тихо спросила я, незаметно для себя переходя на ты.
- Я тебя не об этом спрашивал, - жестко отозвался Иван.
Холодная злость заполнила сердце. Да, я такая, какая есть, и не собираюсь ни перед кем оправдываться. Ты еще поймай меня, Кошкин!
- Да, я виновата в убийстве собственного ребенка, - с вызовом ответила я, глядя ему прямо в глаза, - А то, что произошло потом - не моя вина! 
- А то, что происходило до того, чья вина? Злые дяди обижали белую и пушистую девочку? Так что ли? – Иван продолжал меня провоцировать.
- Сейчас уже неважно кто кого обижал, - буркнула я, - Вообще, брак – это такая телега, в которую впрягаются два вола. Если один из них бросает пахать и ложится, говоря, что-то я перенапрягся, теперь буду отдыхать, то на другого нагрузка утраивается, потому что он уже должен не только пахать за двоих, но еще и отдыхающего на себе тащить. Но это еще полбеды! А теперь представь, что один из волов взбесился и начал все вокруг крушить и партнера увечить. Что в этом случае делать?
- Как на счет развестись? Тебя в этой упряжке насильно никто не держал, могла бы просто уйти.
- Если было куда, ушла бы. Да я так бы и сделала после аборта. 
- Может быть, если бы ты ему сказала про ребенка, он бы одумался? - уже более миролюбивым тоном спросил Кошкин.
- Он запойный алкоголик был. Может быть, и одумался бы на какое-то время. А если бы он беситься начал, когда аборт уже было бы поздно делать? Или, еще того хуже, ребенок бы уже родился? Куда тогда деваться? Есть идеи? Вон недавно в новостях сюжет был как муж жену и шестерых детей порешил. Тоже скажешь, жена виновата, что со всем выводком никуда не слиняла? Что же доблестная полиция в этих делах не помогает? – я перешла в наступление.
- Ну, что сказать, тут вопрос сложный, - Иван пошел на попятную, - У нас штат слишком оптимизирован, чтобы на такие звонки реагировать.
- Вот, вот! Зато потом обвинять во всех грехах штат в самый раз оказывается. Как рассказывали в телевизоре, милиция нас охраняет только в местах заключений.
- Ну ладно, не обижайся, - он со вкусом принялся за свое эскимо, - Расскажи, что потом было.
Я посмотрела на него с нескрываемой неприязнью. До чего дотошный тип попался! И никак от него не отделаешься. К счастью подошла маршрутка, и временно в нашем разговоре возник перерыв. Я не ожидала, что моя личная жизнь вызовет такой живой интерес у следственных органов и была не готова освещать столько подробностей. Небольшая передышка была очень кстати. Выйдя из маршрутки, некоторое время мы шли молча, но капитан Кошкин не собирался сдаваться.
- Так что же было дальше? - возобновил он расспросы.
- Ничего особенного. Вадим лежал в больнице, я его навещала, потом познакомилась с Николаем и через несколько дней переехала к нему жить.
- Это все?
- Все.
- Я правильно понимаю, что вы сейчас живете вместе?
- Не правильно. Он просто решил мою жилищную проблему, но сам в этой квартире никогда не показывается.
- О как! - удивился Иван, - А как же вы встречаетесь?
- Я же сказала, что когда ему что-то нужно, он дает об этом знать. У меня даже телефона его нет.
- Каким образом он с тобой связывается тогда?
- Иногда встречает меня возле института, иногда письма пишет. 
- А что случилось в тот день, когда ты ушла от Вадима?
- Ничего! Это вообще никого не касается! - отрезала я, к счастью мы уже дошли до подъезда.
- Ты здесь живешь? - уточнил Иван, - В какой квартире?
- В 24-й, на 3-м этаже.
- Ага, - протянул он и взглянул вверх, пытаясь определить, где могут быть окна, - Мы не договорили, пригласишь на чай?
- А можно в другой раз? Столько тяжелых воспоминаний за один день — это слишком. У меня голова разболелась, да и у тебя, наверное, рабочий день уже закончился.
- Ничего страшного, у нас он ненормированный.
- Как вас только жены терпят... - про себя проворчала я.
- Моя не вытерпела, сбежала, - грустно усмехнулся Иван, - Могу работать, сколько влезет теперь.
- Извини, - я тяжело вздохнула, представив, сколько может в него влезть.
- Да, ничего, - он махнул рукой и после некоторого раздумья добавил, - Ну, ладно, завтра так завтра. Тогда придешь ко мне в отделение к пяти. Вот моя визитка, там адрес и телефон.  Второй этаж, кабинет 12. Дашь показания, запишем, подпишем, проведем опознание.
- До завтра, - попрощалась я, выхватив визитку из его руки, и поспешно скрылась за дверью подъезда, пока он не передумал.
Оказавшись в квартире, я облегченно вздохнула. Черт знает что такое! От всех этих вопросов у меня действительно голова кругом пошла. Почему вдруг такой пристальный интерес вызвала моя личная жизнь? Надо все как следует обдумать. Что мог наболтать Вадим, и как увязать свой рассказ с его показаниями, чтобы это выглядело правдоподобно. К тому же рыжие волосы зацепились в сознании Кошкина совсем неспроста. Неужели кто-то видел меня в нашем первом деле? Мне вдруг стало душно, я подошла к окну, открыла его настежь и жадно глотнула свежего воздуха прохладного осеннего вечера. На улице уже стемнело, и в ярком пятне света от уличного фонаря ясно был виден Иван, сидящий у песочницы на детской площадке и поглощенный разговором по мобильнику. Капитан Кошкин явно окопался у моего подъезда надолго, а в луче света вокруг него беспокойно металась тень ночного мотылька. У меня нестерпимо защемило сердце, и я прислонилась лбом к оконной раме.
- Эй, Ник, я так скучаю! - тоскливо окликнула я его, без особой надежды на ответ. И вдруг...
- Я тоже! - его грустный голос прошелестел в голове, - Ты молодец. Держись! Скоро увидимся!
Я чуть не расплакалась от радости.
- Как ты? Так рада тебя слышать!
- Нормально. Следующих двоих уже сделал. Ты не представляешь, как ты мне нужна рядом!  - его голос дрогнул, - Девочка моя, будь осторожна!
- Ник, я никогда не говорила тебе... я люблю тебя... Очень! 
- Я знаю... У них есть свидетель, видевший рыжую девушку в нашем первом деле.  Придумай что-нибудь правдоподобное. Завтра проверь почтовый ящик, там найдешь два диска. Они пронумерованы, отдашь первый завтра, а второй через 2-3 дня. Сама смотри по обстоятельствам.
- Как мне действовать?
- Когда отдашь второй диск, соглашайся сотрудничать и приведи их на место действия.
- Хорошо.
- Все, до связи.
Тень растворилась в ночи, а у меня стало теплее на душе. Мы скоро увидимся — это самое главное! Я посмотрела вниз, Кошкин внимательно разглядывал меня снизу и даже приветливо рукой помахал. Я закрыла окно и задернула штору, почувствовав себя настоящим Штирлицем. Сварила кофе, рассыпала коробок спичек и сосредоточилась на строительстве колодца из них, раздумывая над своей историей, которую завтра нужно будет предоставить этому дотошному капитану. Загадала, что версия будет достаточно прочной, как только колодец перестанет рассыпаться и провела полночи за оттачиванием деталей и своего мастерства в складывании спичек, пока, наконец, не составился логически связанный и правдоподобный рассказ, в который вписались все подробности, которые мог поведать Вадим и тот неизвестный свидетель.
Следующее утро я решила начать с пробежки, справедливо полагая, что вечером капитан Кошкин не скоро выпустит меня из своих цепких лап, не смотря даже на то, что это будет вечер пятницы. На всем пути меня сопровождал велосипедист. Он то отставал, то обгонял, то наматывал круги по соседним дорожкам, ни на секунду не выпуская меня из виду. Интересно залезут ли они в квартиру, пока меня не будет. Надо будет поставить сторожки перед уходом. Отправляясь в институт, я вытащила диск с номером 1 из почтового ящика и бросила в сумку. Время тянулось медленно, как будто кто-то нарочно навесил гири на стрелки часов. Наука в голову не лезла, я чисто машинально конспектировала лекции, то и дело, прокручивая свою историю в голове снова и снова. Без четверти пять я уже подходила к отделению полиции по адресу, указанному в визитке. Первое, что бросилось в глаза, была золотисто-рыжая шевелюра Кошкина у входа в здание. Он беседовал с каким-то высоким крупным мужчиной в форме. Спокойное, суровое, волевое лицо собеседника  явно говорило о том, что он был из рядов высокого начальства. Подойдя поближе, я сосредоточилась на его мыслях, но совершенно неожиданно услышала нарастающий белый шум. Моментально голова превратилась в чугунный котел, по которому колотили молотом, так что пришлось схватиться за виски. Я остановилась возле них, не в силах оторвать глаз от этого человека. Его взгляд обладал какой-то гипнотической силой как у удава. Они прервали свой разговор и теперь оба смотрели на меня.
- Вам нехорошо? - участливо спросил мужчина, а Иван тронул меня за плечо, приведя в чувство.
- А? Да... - опомнилась я, - Нет... все нормально, голова просто разболелась.
- Это моя фигурантка в деле, - разъяснил Иван, - Разрешите идти, Владислав Ильич?
- Да, вы свободны, капитан, - отозвался тот и отвернулся.
 Иван взял меня за руку и потащил в свой кабинет. Перед входной дверью я обернулась и снова встретилась взглядом с этим человеком. Он пристально смотрел нам вслед.
- Ты что знакома с Кобриным? - спросил Иван, когда мы поднимались по лестнице.
- Нет, - ответила я, все еще потирая виски, вой в голове понемногу стихал, и возвращалась ясность мыслей.
Кошкин как-то недоверчиво хмыкнул и задумался о том, откуда я могла его знать. Он привел меня в комнату со стеклянной перегородкой, там уже сидели еще несколько девушек, и вручил табличку с номером.
- Сейчас быстренько проведем опознание и продолжим нашу беседу. Пойди, сядь где-нибудь.
Я заняла место с краю, Среди подставных лиц не было ни одной рыжеволосой, так что сомневаться в результате опознания не приходилось. Свидетельница за перегородкой колебалась. Она не разглядела лица, просто запомнила броский цвет волос, который, кстати говоря, после окрашивания тогда был более темного тона. Поскольку других рыжих вариантов не было, она, конечно, показала на меня.  У Кошкина в голове уже была выстроена цепь вопросов, которые должны были привести меня в ловушку. Ну что ж посмотрим. Когда со всеми формальностями было покончено, он пригласил меня в кабинет.
- Итак, продолжим разговор, - сказал Иван, усаживаясь за стол, и включил диктофон, - Вспомни и подробно расскажи все, что произошло в тот день, когда ты ушла от Вадима.
- Хм,  раз это так интересно,- я задумалась, - Наверное, лучше начать немного раньше. Дня за два до этого мы гуляли с Николаем по парку у Речного вокзала, и он задал вопрос, люблю ли я наблюдать за жизнью людей. Я сказала, что никогда не интересовалась этим раньше. Он сказал, что зря, это довольно занятно и предложил попробовать. Мы залезли на какую-то заброшенную стройку и стали в бинокль наблюдать за домом напротив. В одной из квартир происходила ужасная сцена домашнего насилия, там муж жестоко избивал свою жену. Николай сказал, что если тому мужику дать психотропный препарат, то ему можно будет сделать внушение и скорректировать поведение, так что он руку больше ни на кого не поднимет. Он предложил вмешаться в эту историю, но для этого ему нужна была моя помощь. Я должна была с ним познакомиться, напроситься в гости, подмешать препарат в питье и потом открыть ему дверь.
- И ты вот так запросто согласилась?
- Да. Я сама была недавно в таком же положении. Если бы кто-нибудь тогда вмешался подобным образом, кто знает, может быть, я сейчас была бы счастливой женой и матерью семейства. Я согласилась, и мы поспорили смогу ли я оказаться достаточно привлекательной для того, чтобы познакомиться с тем мужиком. Николай предложил потренироваться. Мы встретились в тот день в Северном парке и отправились гулять, он держался в стороне, чтобы не было заметно, что мы вместе. Через некоторое время я заметила того самого мужчину, о котором мы спорили, и подошла к нему с каким-то дурацким вопросом. Он сам завязал знакомство, представился Славиком и тут же предложил зайти к нему в гости на чашку чая с пирожными.
- Ты, конечно же, с радостью пошла, - язвительно продолжил Иван.
- Конечно. Я даже не ожидала, что все будет так просто и быстро! Мы поднялись к нему в квартиру. Он предложил выпить вина вместо чая. Пока он ковырялся в холодильнике, я подлила ему в бокал психотропный препарат, но тут он неожиданно обернулся и застал меня с пузырьком в руке. Он схватил меня за волосы, собирался изнасиловать, угрожал, но мне удалось вырваться и сбежать. Я думала, что он погонится за мной по лестнице, пробежала пару этажей, но никто меня не преследовал. Я спокойно вышла, некоторое время бродила по улицам, чтобы успокоиться, потом вернулась домой, где застала Вадима. Он заметил следы у меня на шее, взбесился и выгнал из дома. Я переночевала у своей сокурсницы, а на следующий день Николай дал мне ключи от своей квартиры и предложил пожить у него.
 - Это все? - в голосе Ивана зазвучали стальные ноты.
- Все.
- А ну, встань, - он поднялся из-за стола и подошел ко мне, - Вставай, вставай.
Я удивленно взглянула на него и поднялась с места. Он тут же больно вцепился мне в волосы.
- Покажи, как ты вырывалась! - в его глазах светились презрение и ненависть, и деваться от него было некуда.
В этот момент я тоже не испытала прилива нежных чувств, совсем даже наоборот. Глухое рычание вырвалось из груди, я вцепилась ему в руку, и мне ужасно захотелось показать, как все было на самом деле. Тут голову пронзила резкая боль, как будто в висок вогнали раскаленный гвоздь, я застонала и стала терять сознание. Дверь в кабинет распахнулась.
- Капитан Кошкин, отставить! - загремел голос Кобрина, — Что у вас тут происходит?
- Следственный эксперимент, товарищ генерал, - отрапортовал Иван, придерживая меня обеими руками.
У меня совсем потемнело в глазах, тело перестало слушаться, обжигающая боль заполнила все существо. Вдвоём они усадили меня на стул. Иван налил воды, а генерал присел рядом, ласково провел рукой по моим волосам и приложил мокрый платок ко лбу. Гвоздь немедленно выскочил, боль стала отступать, и я услышала спокойный голос Кобрина в своей голове:
- Солдаты Шахата должны уметь контролировать свои эмоции. Держи себя в руках, если не хочешь сгореть.
- Больше не повторится, - мысленно пообещала я, открывая глаза.
Он удовлетворенно кивнул и обратился к Кошкину.
- Выйдем в коридор, капитан. Я вам кое-что объясню.
Их не было, наверное, с четверть часа, когда они вернулись, у Кошкина был сильно потерянный вид. Генерал протянул мне свою визитку.
- Прошу извинить моего сотрудника за ненадлежащее поведение. Это дело у меня на личном контроле, если будут какие-то жалобы или важные новости, без колебаний звоните мне напрямую.
- Хорошо, Владислав Ильич, - тихо сказала я, убирая визитку в сумочку, - Кстати, про новости... Сегодня в почтовом ящике я нашла диск от Николая, и он, наверное, предназначается вам.
Я достала и протянула ему белый конверт, на котором было напечатано: «№1 Для начальника полиции». Он взял его, сунул в карман и направился к выходу, но в дверях задержался и бросил:
- Иван, зайдешь ко мне сразу же, как закончишь.
- Хорошо, Владислав Ильич, - покорно отозвался Кошкин.
Кобрин вышел, а Иван молча прошелся пару раз по кабинету из конца в конец, ероша волосы и собираясь с мыслями, постоял у окна, попил водички и только после этого снова сел за свое рабочее место. Стараясь не смотреть на меня, побарабанил пальцами по столу и достал из ящика папку. Открыв на нужном месте, протянул мне.
- Узнаешь? - хмуро спросил он.
Вполне ожидаемо, там были фотографии окровавленного трупа Славика, мирно сидящего за столом в идеально чисто убранной кухне.
Да, - равнодушно отозвалась я.
- Есть, что сказать по этому поводу?
- Я уже все сказала.
- Подпиши показания, - он устало протянул мне чистый лист бумаги.
- Когда здесь будет что-то написано, тогда ознакомлюсь и подпишу, - я отклонила его руку.
- Ты хотя бы понимаешь, что все это время твоя жизнь висит на волоске?! - Иван уже не скрывал своего раздражения.
- Мне все равно, - бесцветно отозвалась я и отвернулась к окну.
Он молча выхватил из стола пачку фотографий и бросил мне.
- На, смотри, что тебя ожидает!
Я с интересом стала разглядывать подборку фотографии с мест преступлений. Там были запечатлены женщины, привязанные к столбам или распятые на дверях своих домов, одежда разорвана в клочья, на телах порезы.
- Во влагалищах всех жертв обнаружены следы силиконовой смазки, - поведал еще одну интимную подробность Иван.
- Что это значит? - я оторвалась от просмотра и взглянула на него.
- Это значит, что он имел с ними половой контакт с использованием презерватива после наступления смерти.
Это конечно многое объясняло в сексуальных пристрастиях Ника. Я с самого начала знала, что его любовь — это игра на грани жизни и смерти, но меня это чувство всегда только возбуждало. Как я была права, испытывая сочувствие к его воображаемой любовнице. Эта мысль невольно вызвала улыбку, которая, конечно же, не укрылась от капитана Кошкина.
- Что тут смешного, объясни! - в бешенстве воскликнул он.
- Ну, мне подумалось, что он мог бы стать идеальным мужем, который уничтожает объекты ревности сразу по мере их появления, - спокойно разъяснила я.
- Так, все! - Иван окончательно потерял терпение и подписал мне пропуск на выход, - Вон отсюда! Видеть тебя больше не могу! 
- Взаимно, - облегченно выдохнула я, схватила пропуск и выскочила за дверь, оставив его закипать за своим столом.
Всю дорогу до дома меня попеременно сопровождали двое мужчин в штатском. Кошкин прочно сел на хвост и не собирался сдаваться.
Точка не возврата
Пока меня не было, дома побывали и облазили все укромные углы. Все поставленные сторожки были оборваны или сдвинуты. Но это не страшно, ничего такого особенного, что могло бы заинтересовать следствие, у меня все равно не хранилось. Сейчас меня гораздо больше занимала фигура генерала Кобрина. Наличие такого человека в рядах высших офицеров полиции, конечно, многое объясняло. Все пазлы сразу становились на свои места. А если предположить, что он не один такой в органах и политической элите, то армия библейского ангела смерти уже становилась очень серьезной силой, способной влиять на судьбы целых государств. Весь вопрос в целях, которые преследует ее главнокомандующий. Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что я скоро с ним встречусь лично, и у меня будет возможность спросить. С этими мыслями я и уснула и всю ночь мне снилась черная бездна, освещаемая огромной красной звездой в небе с ярким огненным шлейфом. Из бездны как из черной дыры за мной следили тысячи глаз. Рядом я чувствовала присутствие Ника, даже физически ощущала движение воздуха от его крыльев, и его голос шептал в голове смутно знакомые с детства стихи:
То ангел смерти, смертью тленной
От уз земных освобожденный!..
Он тело девы бросил в прах:
Его отчизна в небесах.
Там всё, что он любил земного,
Он встретит и полюбит снова!..
Всё тот же он, и власть его —
Не изменилась ничего.
При этих словах тысячеглазое существо из бездны подняло голову и стало восставать со дна, протягивая ко мне руки, на ладонях гипнотическим светом сияли ярко голубые глаза. В моей голове как колокол зазвучали слова:
Что жизнь? — давай мне чашу славы,
Хотя б в ней был смертельный яд,
Не вздрогну я— и выпить рад:
Не все ль блаженства — лишь отравы?
Когда-нибудь всё должен я
Оставить ношу бытия...

Красная мега звезда в небе ослепительно вспыхнула, залив кровавым светом весь горизонт. Глаза так нестерпимо резало от ее всполоха, что я проснулась. Лучи неяркого осеннего солнца пробивались сквозь облака и слепили мне глаза. Я встала с постели и, придя в себя, отправилась на утреннюю пробежку. Потом еще часа два провела в фитнес клубе. Возвращалась домой уставшая с мечтами о чашечке, другой кофе и яичнице. На лестнице меня ждал хмурый не выспавшийся Кошкин. Мы неприязненно посмотрели друг на друга. Я открыла дверь и сказала:
- Привет, заходи.
Он не заставил себя упрашивать. Я сварила кофе и поджарила яичницу на двоих. Мы ели молча, напряженная пауза затягивалась. Иван ковырялся в своей тарелке, стараясь не смотреть на меня. Наконец, с завтраком было покончено, я вымыла посуду и налила еще по чашке кофе.
- Может тебе что-нибудь еще рассказать? - не выдержала я первая.
- Хорошо бы, например, вот про это, - бесцветно произнес Иван, достал из папки несколько фотографий и подвинул ко мне.
 Там были головы Поджигаева и его соратника в разных ракурсах на фоне больших красных коробок с пышными бантами. Мне живо припомнился весь процесс отделения этой самой головы так, что снова сделалось нехорошо, и я отошла к окну подышать воздухом.
- Не мог до завтрака показать?
- Боялся аппетит испортить, - холодно отозвался Иван, убирая снимки, - Ну, что? Я тебя внимательно слушаю.
Я вернулась к столу и начала излагать:
- Около трех недель назад Николай предложил записаться в участники марша несогласных от Фронта Свободы. С некоторых пор его очень интересовала эта организация. Он просил найти как можно больше информации в интернете по Поджигаеву и другим координаторам движения, которые были с ним тесно связаны.
- И кого же ты для него нашла?
- Ну, главные помощники — Селезнев и Мухин. Там у тебя, я так понимаю, Селезнев? - я кивнула на его папку.
- Угу, картинки с того диска, что ты Кобрину отдала, - хмуро буркнул Иван, - Ну, ну, дальше что было?
- Дальше мы приняли участие в этом протестном марше. Николай сказал, что хочет подстраховать Поджигаева, чтобы не допустить его арест, и попросил меня подежурить в машине. Я сидела на готове за рулем, как только они появились, я их встретила. Николай был ранен. Поджигаеву стало плохо, мы усадили его на заднее сиденье, и я довезла их до Сухаревской площади. Дальше они меня высадили у метро, и за руль сел Николай, а я отправилась домой.
Иван тяжело вздохнул и, угрюмо глядя на меня, набрал номер на мобильнике.
- Срочно в розыск, передайте по всем постам еще один помощник Поджигаева — Мухин
- Петр Эдуардович, — с готовностью подсказала я.
- Мухин Петр Эдуардович, - повторил Кошкин, положил трубку и снова принялся за меня, - Как по-твоему, где может сейчас находиться эта твоя яркая незаурядная личность?
- Откуда мне знать. Он меня к себе никогда не приглашал. Как-то раз упомянул только, что определенного места жительства не имеет.
- Хорошо, ну а что за машина была, в которой вы все с митинга уехали.
- Шевроле лачетти, серебристо-серый универсал.
- Номер?
- Хм... Я не запомнила... 287 кажется или что-то в этом роде.
-  Номер его мотоцикла ты, конечно, тоже не помнишь?
- Я на него и не смотрела никогда.
- Ну еще бы, когда такой кадр сверху сидит... - ядовито заметил Иван, - Кем-то еще он интересовался или может быть просто упоминал?
- Хм, да вроде нет... - я задумалась, - Хотя, был у нас разговор как-то про Семена Фигина и его подзащитную Нину Сомченко.
Какой еще разговор? - насторожился Иван.
- Ну, так ни о чем, в общем, просто я возмутилась, что находятся адвокаты, для которых ничего святого нет, а Николай просто молча слушал и улыбался.
- Твою ж мать, Ольга Сергеевна! - в сердцах выругался Кошкин, - Ты хоть знаешь, что Сомченко выпустили по амнистии?
- Что, правда что ли? - я не поверила собственным ушам.
Иван не ответил, он лихорадочно набирал номер на мобильнике и потом докладывал последние сведения Кобрину. Покончив с докладом, он заявил:
- Ты должна с нами сотрудничать и вызвать своего красавца на свидание.
- Да, да, конечно, - скептически ответила я, - Вы его или упустите или выпустите, как Сомченко, а он потом со мной поимеет половой контакт, как с теми дамами, которых ты мне давеча показывал.
- Тогда я тебя арестую, как соучастницу убийств.
- Ну, арестуй, какие проблемы то, - я хмуро помешивала остывший кофе, а Иван с ненавистью смотрел на меня.
- Была б моя воля, я б тебя еще вчера упек, но, к сожалению, нам твой приятель больше нужен.
- Вот и ищите, нечего тут рассиживаться, - буркнула я. 
Кошкин просто побагровел от гнева, только что пар из ушей не пошел, но сдержался и отошел к окну подышать воздухом. Взяв себя в руки и восстановив нормальную окраску, он вернулся к разговору.
- Кстати, про розыски, я тут кое-что нашел интересное про Николая Бражникова. Поехали, я тебе хочу показать.
Обреченно вздохнув, я пошла собираться. Мы спустились вниз, у соседнего дома Иван открыл дверь темно-синего форда и сел за руль. Я устроилась на заднем сидении, и мы тронулись в путь. Довольно долго тащились куда-то за город по дачным пробкам, пока, наконец, не оказались у памятника защитникам города перед въездом в Дмитров, прямо напротив кладбища. Неподалёку от этого места Иван припарковал машину. Меня замучило любопытство, что же он тут мог такого найти интересного. Он выудил какую-то бумажку из своей папки и направился прямо на кладбище. Мы долго молча плутали там, среди могил. Он то и дело сверял маршрут со своей схемой. Наконец, остановившись перед какой-то старой заросшей густым бурьяном могилой, объявил:
- Вот тот самый номер, пришли.
Я озадаченно посмотрела на него как на сумасшедшего.
- Может, объяснишь, что все это значит?
- Давай тут расчистим все, потом посмотрим.
Он с усилием отворил скрипучую ржавую калитку в могильной оградке и принялся усердно вырывать бурьян. Я присоединилась к нему, рассудив, что чем быстрее закончим этот странный субботник, тем быстрее он от меня отстанет. Жесткие стебли травы больно резали руки, я жалела, что под рукой не было никаких перчаток. Час спустя за оградкой вырос приличных размеров сноп свежего сена, я выдрала последний куст чертополоха и подняла глаза на могильный камень. С фотографии на памятнике на меня, слегка прищурившись, внимательно смотрел... Ник. Серьезный взгляд глубоких как омут серых глаз, небрежно расстегнутый ворот армейской рубахи, легкая небритость и едва заметная улыбка на губах. Шрама только не было. Земля стала вдруг уходить из под ног. Я уронила чертополох и опустилась на колени, не веря собственным глазам. Под портретом имелась надпись: «Бражников Николай Степанович 07.02.1968 — 29.08.1995». Я дотронулась до букв, высеченных на холодном куске черного мрамора, надеясь, что это все мне только снится. Но нет, это была самая, что ни на есть, реальность. Я обернулась к Ивану и прошептала сдавленно:
- Это, наверное, какая-то ошибка?
- Нет. Труп был изуродован до неузнаваемости, поэтому была проведена генетическая экспертиза. Ошибка исключена.
Он протянул мне снимок с места происшествия из своей папки. На земле лежало сплошное кровавое месиво, пол головы было снесено начисто. Как раз на этом месте у него сейчас был его страшный шрам. У меня на глаза навернулись слезы, когда я вспомнила про точку не возврата, которую Ник упоминал несколько раз. Так вот что это такое! Настоящий Николай Бражников мертв уже почти 20 лет, его тело было восстановлено из праха какой-то неведомой силой и навсегда законсервировано в возрасте 27 лет, а его человеческая сущность заменена на другую. Ник, которого я любила — это солдат Шахата, темный ангел, ночной мотылек, уносящий жизни, и он выбрал меня, чтобы забрать с собой. «Я тебя никому не отдам и никогда не отпущу, но последний выбор будет за тобой» - пронеслось в голове его обещание, теперь оно приобретало несколько другой смысл. Я не могла оторвать глаз от портрета на памятнике и не могла остановить слез, а сердце разрывалось от боли и жалости. Думаю, ни одна живая душа, ни разу за эти 20 лет не оплакала его жизнь, и у меня сейчас был последний шанс. Я чувствовала, что моя точка не возврата где-то совсем рядом. Он хотел предоставить мне последнее слово, но я уже давно сделала свой выбор.
- Я твоя! Забери меня! - мысленно я потянулась к нему.
- Потерпи совсем немного, - пришел ответ.
Иван протянул мне носовой платок и помог подняться.
- Пошли. Больше тут делать нечего.
Обратно мы добрались гораздо быстрее. Я ожидала, что на сегодня Кошкин свою программу выполнил и теперь оставит меня в покое, но он снова поднялся со мной до дверей квартиры.
- Может, хватит уже на сегодня?
- Я бы рад, да не могу. Генерал с меня шкуру спустит. Ты должна вызвать своего мнимого Бражникова на встречу.
 - Завтра заходи! Желательно без шкуры! Очень хочется увидеть какой ты изнутри, - я вытолкнула его из квартиры и захлопнула дверь.
Мне совершенно необходимо было побыть одной и прийти в себя. Я заварила мятный чай, сдобрив его, как следует по рецепту Ника коньяком, и выпила таблетку димедрола. Где-то на середине чашки я начала отключаться от действительности, прилегла на кровать и тут же погрузилась в тягучий сон. Я медленно падала в бесконечный колодец, сверху сквозь толщу воды пробивались лучи яркого света, и над поверхностью воды стоял Ник, вглядываясь в бездну. Чем глубже я погружалась, тем сильнее становилась тяга снизу, меня словно засасывала невидимая воронка, но свет, пробивающийся сверху, тоже имел притяжение. В какой-то точке мое тело зависло над бездной, как в центре циклона, раздираемое разнонаправленными силами. Куски плоти отрывались, окрашивая воду вокруг в мутный красный цвет, и за всем этим откуда-то сбоку безмолвно наблюдал тысячеглазый. Я раскручивалась как в центрифуге с каждым оборотом все быстрей и быстрей, то рассыпаясь на части, то собираясь снова, наконец, одна из сил возобладала, и меня выбросило куда-то в безвоздушную ледяную бесконечность, где я и зависла замороженным куском плоти во сне без сновидений, слыша только иступленную мольбу Ника:
- Святой Ангел, грозный воевода, моли Бога о нас! Царя Небесного слуга и предстатель Престолу Божию, святой Ангел, смерть принося нам, измени нас и приведи к свету...
Его голос, зазвеневший как колокол в голове, быстро затихал, пока я не погрузилась в полную темноту и тишину. Постепенно пространство согревалось, в нем стал ощущаться свет, и звуки тоже возвращались в виде шорохов, отдаленного гула машин и птичьего чириканья, а один вибрировал и тихо гудел с короткими перерывами, будоража сознание и возвращая на грешную землю. Я открыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор как я заснула, но за окном вставало солнце, а в коридоре без умолку звонил телефон. С трудом заставив себя подняться, я нашла мобильник в сумке и ответила на вызов. На другом конце злой Кошкин вместо приветствия обрушил на меня свои проклятья:
- Ольга, мать твою, Сергеевна! Какого черта ты на звонки не отвечаешь?
- Напилась снотворного и заснула. А что случилось?
- Это я у тебя хотел узнать, что случилось! Уже думал бригаду вызывать, дверь ломать. Я тебе еще вечером пытался дозвониться, а когда ты утром на пробежку не вышла, тут у меня совсем на душе неспокойно стало.
- А ты где вообще?
- Внизу, в машине сижу.
- Ну, поднимайся что ли...
Я открыла дверь и пошла, снова прилегла. Голова кружилась, и во рту все пересохло. Димедрол с коньяком, видимо, совсем не сочетаются. Минут через 5 в дверях показался взъерошенный осунувшийся Иван. Бросив взгляд на стол с бутылкой коньяка и коробочкой с таблетками, он налил в стакан холодной воды с лимоном и присел на краешек кровати рядом со мной, кипя от злости.
- Ну, ты что вообще делаешь? На тот свет захотела? - он протянул мне стакан с водой.
- Тебе то, что за печаль? Боишься план по посадкам не выполнить?
Я взяла стакан и залпом выпила, почувствовав себя немного лучше.
- А может, уже прекратишь себя жалеть, и подумаешь о том, что от тебя жизнь других людей зависит? Ты уже достаточно повеселилась, пора пришла ответственность нести!
- Что ты от меня хочешь? - вздохнула я, зарывшись в подушку.
Иван не на шутку перенервничал и был совершенно не в настроении заниматься психотерапией, он просто в бешенстве схватил меня за руку, стащил с кровати, усадил за стол перед ноутбуком.
- Письмо пиши! Быстро! 
Я вошла в систему и открыла свою почту. К моему удивлению последнее письмо, пришедшее буквально несколько минут назад было от Ника: «Проверь почтовый ящик и приезжай на место действия. Жду.» Сильное волнение как перед чем-то большим и страшным охватило меня так, что руки задрожали. Я обернулась к Ивану и прошептала:
- Я боюсь...
- Бегом к ящику! Бояться потом будешь! - он деловито набрал номер и отдавал распоряжения в трубку,  - Группу захвата готовьте срочно! Адрес сейчас будет.
Мы спустились вниз, ноги были как ватные и не слушались. Иван тащил меня за собой всю дорогу. Из ящика достали второй диск, вернулись в квартиру и вставили его в компьютер. Там была видеозапись, где трясущийся от смертельного ужаса Мухин каялся во всех грехах своих и своего шефа, сдавая всю подноготную их грязного бизнеса. История у него получилась довольно длинная, запись была где-то на час с лишним. Иван прокрутил сразу в конец, где картинка остановилась на том, как он бился, крепко привязанный к строительным лесам, пытаясь вырваться, и умолял о пощаде.
- Я знаю, где это происходило, - тихо сказала я.
- Поехали, быстро! По дороге расскажешь. Адрес говори, - Иван выдернул диск из ноута и потащил меня к выходу, по дороге снова набирая номер, - Выезжайте по адресу...
- Фестивальная 37
- Фестивальная 37, - повторил он в трубку.
 Мы добежали до машины, Иван стартовал с визгом тормозов.
- Это не в самом доме 37, - равнодушно сказала я уже по дороге, - Там заброшенная стройка рядом и на верхнем этаже эти самые леса стоят. Мы оттуда наблюдали...
- Сейчас на месте разберемся, все там покажешь. На тебе закрепим микрофон. Главное веди себя спокойно, чтобы он ничего не заподозрил. Мы тебя подстрахуем со всех сторон, ничего он тебе не сделает. Потом за содействие следствию скидку получишь. Все хорошо будет, не бойся.
Иван был возбужден как гончий пес, бегущий по горячим следам подранка, когда зверь уже виден за деревьями и близок момент последнего броска. Я безучастно сидела рядом. Этот буйвол вам  все равно не по зубам, как ни старайтесь! Поскольку это находилось недалеко от моего дома, мы приехали на место первыми. Иван закрепил на мне микрофон, проверил его дееспособность и осмотрел место действия.
- Конечно, плохо то, что к стройке незаметно никак не подойдешь, - озабоченно говорил Иван, - Придется тебе идти первой, отвлечь его разговорами, чтобы он в окно не смотрел, и дать нам возможность проникнуть в здание. Ты меня слушаешь?
- Угу, - погрузившись в свои мысли, буркнула я.
- Оля, мне не нравится твое настроение, - он потряс меня за плечи, - Все хорошо будет.
- Слушай, отстань уже! Занимайся своим делом! - он вывел меня из себя. Терпеть не могу, когда меня тормошить начинают.
К счастью подъехала группа захвата, и они оставили меня в покое, оцепляя дом и занимая позиции. Наконец, Иван дал команду начала операции.
- Все, Оль, иди. Дыши ровно и ничего не бойся. Как только начнешь говорить с ним, это будет нам сигналом к началу движения. В доме напротив с крыши снайпер страхует.
Я только кивнула и пошла в свой последний путь, точно зная, где искать Ника. Мой сенсор безошибочно определял его нахождение, он не передвигался, сидел и ждал меня на последнем этаже.  Чем ближе я подходила к дому, тем быстрее двигалась, как будто меня тянуло туда невидимым магнитом. Желание видеть Ника пересиливало любой страх, все струны души дрожали от волнения. На последний этаж я мчалась уже через две ступеньки, пока не оказалась в том самом месте, где мы занимались любовью в первый раз. Ник сидел прямо на полу в углу комнаты и, казалось, дремал. В центре стояла большая красная коробка с пышным бантом. При виде меня в дверном проеме он поднялся. Я подошла, прижалась к нему, зарывшись лицом на груди и почувствовала, как его руки крепко обнимают меня. Он уткнулся мне в волосы, глубоко вздохнув.
- Девочка моя, - пронеслось в голове, - Я так боялся, что откажешься...
- Ты поэтому не хотел рассказывать раньше... - догадалась я.
- Конечно... Я искал тебя так долго!
- Что теперь?
- Теперь сделаем подарок Кошкину, - усмехнулся Ник, - Я чувствую, что ему сильно обязан. Он столько времени на объяснения нам сэкономил. Спроси меня о чем-нибудь вслух. Пусть они уже начинают свой захват.
- Тут то, что я думаю? - спросила я громко, показывая на коробку.
- Да, это подарок для Кошкина, - ответил он, - Открой окно, душно.
 Я подошла и открыла створки настежь, обернувшись, вздрогнула от неожиданности, наткнувшись на Ника, бесшумно следовавшего за мной как тень. Он подхватил меня на руки и поставил на подоконник. Я глянула вниз, и сердце мгновенно провалилось в пятки, а голова закружилась. Я вскрикнула и пошатнулась, судорожно схватившись за раму. Бойцы группы захвата уже по одному забегали в подъезд. Ник вскочил на подоконник рядом, прижал меня к себе и поцеловал.
- Страшно?
- Да! - выдохнула я.
- Тут как в стихах, - ободряюще улыбнулся он,
Пускай в глазах кровавый бред,
И про запас один патрон.
Идём отрядом на чёрный свет,
И наши рядом, и смерти нет.
Только первый раз страшно...
- Стоять не двигаться! - воскликнул Иван, ворвавшись в дверь с пистолетом наготове.
За его спиной на место действия активно прибывали остальные бойцы группы. Мы повернулись и шагнули вниз, взявшись за руки.
Мы думали фигня
Очередной каприз
Что думала она?
Когда
Шагала
Вниз
Ничего подумать, просто не успела. Все очень быстро произошло. Острая боль шокировала сознание, когда я пробила асфальт и стала погружаться в глубокую черную бездну. Холод сковал все тело, наступило полное онемение, так что больше ничего не чувствовалось кроме тяги вниз. Ник остался где-то у поверхности, а я продолжила бесконечно долгое падение в черноту. Поверхности колодца уже не было видно, когда я посмотрела вниз. Из бездны на меня пристально смотрели тысячи глаз. Смертельный ужас охватил всю душу. Хотелось заплакать, но слез не было, пришло время оплачивать свои счета. Тысячеглазое существо протянуло ладонь с горящим синим глазом, останавливая мое падение. Этот взгляд проникал в самые дальние тайники души, от него ничего не могло укрыться. Я собиралась спросить Шахата о его земных планах, но теперь, зависнув над бездной, с благоговейным ужасом глядя в эти глаза, понимала, что его ни в малейшей степени не интересует то, что происходит на поверхности. Он оценивает только душу и воздает по делам. Все что остается — это только молить его о всепрощении и надеяться на его святую благодать. Я стала повторять слова молитвы, которую произносил Ник в моей голове:
- Царю Небесному, слава Нетленному и непроходимая сотворившему чины ангельские, такова страшна и грозна смертоносна Ангела.
Святой Ангел, грозный воевода, моли Бога о нас!
Царя Небесного слуга и предстатель Престолу Божию, святой Ангел, смерть принося нам, измени нас и приведи к свету...
Ладонь повернулась вверх и в ней возникла чаша. Он поднял вторую руку и в ней оказался длинный зазубренный кинжал. Рукоятку обвивала спящая огненная змея. Почувствовав прикосновение, змея пробудилась, брызнула ядом в чашу, и она поплыла вверх прямо ко мне. Как только яд коснулся губ, все тело воспламенилось, страшная боль  пронизала каждую клеточку. Я превратилась в горящий факел, искры полетели вверх, поднимая меня за собой. Плоть, сгорая, перерождалась, и душа закалялась как сталь в пламени Шахата. По мере продвижения к поверхности огонь затухал, а тело теряло вес и практически выталкивалось из колодца все быстрей, пока я не вылетела на поверхность как пробка, где сразу же была подхвачена сильными руками Ника.
- Слава Богу! – облегченно прошептал он, прижимая меня к себе.
Санитары скорой помощи грузили наши разбитые тела на носилки.
- А как же мы теперь? - растеряно спросила я.
- Ерунда. К вечеру восстановим. Протоколы они уже составили, дело закроют. А то, что трупы из морга исчезнут, думаю, никого особенно не расстроит. Из Москвы придется уехать на некоторое время, пока все не уляжется. Да и делать нам тут больше нечего, наша следующая клиентка уже убыла на родину…
Так закончилось долгое загадочное дело, которым занимался капитан Кошкин. А через месяц в отделение пришла ценная посылка на его имя. Внутри ящика его ожидала большая красная коробка с красивым пышным бантом...