Глава 2 Три слова

Открыв глаза, Генри осмотрелся. Солнце, уже поднявшись, рассеянными лучами пробивалось сквозь сетку полупрозрачных голубеньких штор. Он лежал на измятой постели в небольшой, мило обставленной, комнатушке и совершенно, черт возьми, совершенно не понимал, как он сюда попал. У одной из стен стоял раскрытый шкаф и из него выглядывали несколько плечиков, на которых висели яркие женские платьица. Заметив, что размеры их совсем небольшие, Генри немного расслабился. Хорошо, что эту ночь он провел похоже нормально - не с какой-нибудь бигфуткой. А ведь бывало у него и такое. Проснувшись как-то поутру с такой же тяжелой, как и сейчас, головой, в чужом доме, он едва унес ноги, даже не став дождаться пока огромное косматое чудище повернется к нему лицом. Генри от души надеялся, что это бы не мужик.
 Но вчерашняя ночка, судя по всему удалась.
- Привет. Уже проснулся? – пробормотала, заглянув в комнату, миловидная девушка. Ее длинные каштанового цвета, волосы, сияя на солнце, покоились на плечах. Генри Кларк отметил про себя что девчонка просто великолепна, но было одно обстоятельство, которое сейчас ставило парня, по-настоящему, в неловкое положение…
- Привет. Эммм… - было конечно жутко неприятно это признавать, но Генри никак не мог припомнить ее имени.
- Британи – улыбнувшись, напомнила девушка.
- Да, точно. Слушай Британи, все было здорово. Ты была просто супер, и я…
- Тоже ничего не помнишь, да? – спросила девушка, заходя в комнату, и виновато поглядывая на него.
- Да. Похоже на то.
- Что ж, может оно и к лучшему. Через пару часов придет мой парень, и я бы хотела... – девушка, замявшись, глянула в сторону свисающей со спинки стула, одежды парня.
- Никаких проблем Британи – произнес Генри, поднимаясь с кровати. Он слишком поздно осознал, что на нем нет трусов – то есть он был абсолютно голый.
- Да ничего, ничего. Все нормально – отвернувшись и густо залившись краской, произнесла девушка.
 Сняв со спинки стула темные спортивные брюки, парень быстро натянул их на ноги, после чего одел свою любимую обтягивающую футболку. Ему нравилось, что бугры его мощных мышц, играя под тонкой, как сама кожа, тканью, привлекали таких безмозглых созданий как эта Британи.
Подойдя к девушке, и подняв за подбородок ее милое личико, Генри коротко ее поцеловал.  Британи хотела было оттолкнуть его, но поддавшись, возникшему в ней, влечению, она, буквально вжимаясь своей грудью, сама прильнула к нему.
- Мне пора идти Британи. До скорого – произнес парень, отстраняя девушку и направляясь к выходу.
- Да, до скорого – запоздало произнесла девушка.
Открыв дверь убогонького домика, Генри вышел на залитую солнцем улицу. В глаза ему ударил яркий дневной свет, и он, прикрывая глаза, осмотрелся, чтобы понять, куда его занесла вчерашняя загульная ночка. Район похоже был неблагополучным, и пестреющий зеленью, с другой стороны дороги, парк, выглядел здесь, в этом Богом забытом месте как нечто совсем неуместное. Разваливающиеся, крошащиеся здания, которые стояли в ровный рядок у дороги, были похожи на зубы уличного бродяги, такие же скособоченные, они плотно, прижимаясь друг к другу, опирались, а ближнего своего, и, что удивительно - еще каким-то чудом до сих пор не упали. Протянувшийся огромной стальной змеей над домиками, в небе сиял пневматический мост – огромная труба, через которую ежедневно несколько тысяч человек отправлялись в различные уголки Англии. Генри и самому сегодня предстояло прокатиться по такому же чертовому трубопроводу.
Вчера вечером он получил распоряжение из головного офиса «Эдема». Того самого офиса, что находился на другой стороне Атлантического океана. Ему – Генри, необходимо было сегодня встретиться в Лондоне с одним из представителей группы «Эдема». Что там будет дальше – ему объяснит представитель. Но парень и так догадывался что отправляется он далеко не в Дисней-ленд.
Генри Кларку – лучшему стрелку подразделения «Грачи», работающему на секретную организацию «Эдем», на задании нередко приходилось сталкиваться с разными странными тварями. Но были ли они демонами, какими-то древними чудовищами или может быть сказочными тварями? Он этого знать не мог. Может это были совершенно обычные, набившие оскомину всему человечеству, мутанты, расплодившееся в последнее время. Может какие-то современные роботы… Но задача Генри всегда была одна – уничтожить, подорвать, ликвидировать. Одним словом, выполнить приказ. Стрелок не привык слишком много думать и расстраиваться по поводу и без. В это трудное время он попал на хорошо оплачиваемую работу и что немаловажно – она ему нравилась. Европейский континент сейчас едва балансировал между огромной, затаившейся в угрожающем молчании, Северной Федерацией, и рвущимися с юга, беженцами.
Но для Генри все было таким, каким оно и должно было быть. Пока сумасброды, которые в поисках признания ли, награды или каких других почетных заслуг, отправлялись на фронт, он сидел себе спокойно в родном Ливерпуле и навещал одиноких девчат, которых день ото дня становилось все больше.
Проследив взглядом за двумя молоденькими красотками, перебежавшими улицу Квинс-драйв, срелок, тихонько насвистывая спустился по облупившемуся, железному крыльцу на улицу.
Денек обещал быть что надо, и Генри не собирался отдавать его весь тесному и многолюдному Лондону. Стрелку хотелось хотя бы немного насладиться хорошей погодой, которая не так часто выпадала в последнее время в его родных краях. Генри, неспешно вышагивая, дошел до перекрестка, и спокойно перейдя Квинс Драйв, вышел на, уходящую влево, Уолтон-лэйн. Здесь движение было чуть более оживленным чем на предыдущей улице. Машины, никуда не спеша осторожно, как будто крадясь, катили по темной поверхности прорезиненного асфальта. Тротуары, за редким исключением были почти безлюдны. Неожиданно, на пути у Генри возник небольшой затор - несколько десятков человек, собравшись у какого-то небольшого магазинчика о чем-то ожесточенно спорили.
«Без драки здесь не обойдется» - подумал Генри, обходя пышущих праведным гневом, спорщиков.
 Вышагивая по левой стороне от дороги, стрелок бросил взгляд в сторону старого кладбища «Энфилд». Здесь, четыре года назад он похоронил свою состарившуюся мать, здесь же, десятью годами ранее он наблюдал как его отца опускают в свежую, вырытую на деньги правительства, яму. Его отец воевал на южном фронте – против Коалиции Ближнего Востока. Он появлялся в жизни Генри всего несколько раз, и последний – в цинковом гробу. Восемнадцатилетний Генри, глядя на свою мать, тогда, на похоронах, дал себе зарок что ноги его не будет на фронте. И он сдержал данное себе слово. Сейчас, в период войны, такому здоровому и во всех отношениях, готовому к службе парню, как он, было почти невозможно избежать попадания в зону боевых действий. Но Генри вовремя подсуетился и попал в исключительную организацию Северо-Атлатического правительства. В такую, что армия никак не могла привлечь его к войне. В новоявленной организации он подвергался опасности, быть может ненамного меньшей чем на войне, но стрелок был рад тому, что он все же не на фронте. Генри считал, что лучше уж записаться в клуб самоубийц, нежели на фронт.
Неспешно следуя по Уолтон-Лэйн стрелок бросал по сторонам рассеянный взгляд и везде, куда бы он ни посмотрел, он видел нищету и разруху. Война, длившаяся уже несколько лет, сильно истощила силы далекого от военных действий, английского города. Один из основных пунктов приема солдат с земель Северо-Атлантического Альянса – Ливерпуль выглядел как потрепанная девица, которая слишком уж часто меняла партнеров.
Гниющее, распространяющее на мили вокруг себя болотный запах, озеро на территории парка Стэнли, возле которого сейчас проходил Генри, было отвратительно-зеленого, цвета. Цвета жабьей кожи. Повернув на перекрестке Спеллоу и Уолтон-лэйн, Генри пришлось вдохнуть самый смак ароматов, идущих от гниющего, заросшего водорослями, паркового озера. Но он, закаленный в страшных схватках, стрелок, не обращая внимания, предавался своим воспоминаниям. С ним бывало кое-что, почище чем дышать гниющим воздухом. И он не жаловался. То дерьмо, которого он навидался за пять лет службы в сверхсекретной организации «Эдем», навсегда отбило желание жаловаться.
Однажды, при выполнении, казалось бы, совершенно обычного, рядового задания, он едва не отбросил копыта. Он отлично помнил этот ублюдочный домишко, который, казалось жил своей собственной жизнью. От него, от этого домика смердило в точности как от паркового озера, а может быть даже еще и посильнее.

1

Поздно вечером, возвращаясь с патруля на служебном автомобиле, Генри получил передачу, в которой сообщалось об активности в районе Хардборд стрит. Активность была предположительно уровня «D». Не такая уж и низкая, но к тому времени Генри уже был одним из лучших в своем непростом деле, и он решил разобраться со всем самостоятельно.
- «Одиссей» - «Циклону» - вызвал Генри, расположенный непосредственно в Лондоне, координирующий центр.
- «Циклон» - «Одиссею» – отозвался приятный женский голос.
- Активность уровня «D» в Ливерпуле, район Хардборд, принята и взята в работу.
- Принято – произнес голос и связь в тот же миг оборвалась. Координирующий центр работал отлаженно и никогда времени зря не терял.
Повернув с Эдж-лэйн на Дурнинг роуд, Генри проехал не больше полумили, остановившись в районе Хардборд стрит. Заглушив мотор, он выбрался из электромобиля. Вокруг стояла тишина. За спиной, в полумиле от него, шуршал пожелтевшей листвой Уэвертри Ботаник Гарденс. Целый район, укрывшись ночной пеленой тихого и беззвучного сна, молча приветствовал одинокого стрелка.
Вынув из, прилаженной к ноге, кобуры, тяжелый «Мёрдок», Генри направился в сторону одного из домов – того самого, который был отображен у него на цифровом дисплее электронной карты. Подойдя к дому, стрелок осмотрел его фасад и чуть более тщательно – окна, выходящие на улицу. Свет в доме был выключен, полупрозрачные шторки молочного цвета задёрнуты и казалось двухэтажный домишко, как и все прочие жилые строения в этом районе, отдавшись после полуночной тишине, попросту уснул.
Но Генри знал, что это не так, ведь координационный центр еще ни разу не ошибался, вряд ли он мог ошибиться теперь. В доме явно что-то происходило, и даже он – бесчувственной чурбан (так его называли еще в университете) ощущал это - дом не спит. На самом деле он, притаившись, вполглаза поглядывает на стрелка, решая и подгадывая, когда же лучше напасть.
Вспоминая тот день, Генри всегда клял себя на чем свет стоит. Ведь он легко мог вызвать подкрепление, дежурившее у Женской Ливерпульской больницы, но, решив, что бойцы, когда узнают, какого уровня активность, просто над ним посмеются, он не стал никого вызывать. Осторожно открыв дверь он, один-одинешенек, вошел в холодный неприветливый домишко. Внутри, как Генри и предполагал, было очень темно. Щелкнув переключатель света, он ничуть не удивился тому что лампы не пожелали загораться – даже такая слабая активность как «D» могла обесточить по меньшей мере, пятиэтажное здание, что уж говорить о двухэтажном домишке. Перехватив поудобнее пистолет, стрелок осторожно шагая, направился по небольшому коридорчику. По обеим сторонам, на обшарпанных, узорчатых стенах висело множество небольших зеркал разного исполнения. Взяв одно в руку, Генри осмотрел его. Вправленное в небольшую глиняную рамку, оно выглядело как маленькое озерцо, окруженное россыпью крупных камней.
- Прямо как настоящая вода – поглядев на отражающую поверхность, произнес стрелок. От центра зеркальца, едва заметными кругами расходились маленькие волны. Глядя в центр самого маленького круга, Генри вдруг увидел вдруг, что остальные круги, медленно расползаясь к краям, пришли в движение. Встряхнув головой, стрелок еще раз посмотрел на зеркало. Оно, сверкая тусклым огнем уличных фонарей, пробивающимся из-за занавески, выглядело как, пусть и не самое обычное, но все же, простое, зеркальце.
Чертыхнувшись, Генри повесил зеркальце обратно на стену. Он верил своим глазам и он знал, что они видел. Физическое воздействие, которое было оказано на зеркало могло быть осуществлено активностью, никак не меньшей уровня «С». Но стрелок не собирался отступать.
Приглушенный шум, донесшийся со второго этажа дома, заставил Генри насторожиться. Слабый, с мощными, оглушающими ударами, такой шум обычно можно услышать если кто-то борется за стеной. Но сейчас, посреди ночи, конечно только ненормальному могло бы прийти в голову поразвлечь себя спортивной борьбой.
Держа пистолет на полусогнутых руках, Генри направился в сторону, ведущей наверх, лестницы. Едва он, подняв ногу, сделал первый шаг на ступеньку, как тут же удивленно приподнял брови. Иссохшая от времени балясина скрипнула под ногой стрелка и он, инстинктивно пригнувшись, направил пистолет вверх. Теперь, кто бы ни был на втором этаже, он слышал Генри, слышал, как стрелок по-идиотски насупил на саму скрипучуию из всех балясин.
- Значит теперь играем в открытую – произнес стрелок, ступая на вторую, более молчаливую, чем ее нижняя соседка, ступень. Осторожно поднимаясь Генри ни на секунду не опускал оружие, надеясь что противник, кем бы он ни был, сам себя выдаст. Он надеялся на это до самой последней балясины, но когда, поднявшись, он обнаружил, что находится на открытой площадке, в противоположных сторонах от которой темнели две двери, он понял что обстановка начинает накаляться.
«Сначала левая» - подумал Генри, направляясь в сторону одной из дверей. Подойдя к ней вплотную Генри положил руку на медную, отливающую матовым желтым цветом, ручку. Осторожно ее повернув он толкнул дверь от себя и поднял пистолет. Комнатка, в которую он попал оказалась совсем небольшой. Обычная детская, в одному углу которой висели флуоресцентные звездочки, а с другой стороны стоял высокий платяной шкаф. Разбросанные повсюду игрушки свидетельствовали о том, что ребенок, прежде чем покинуть комнату, повеселился здесь от души. Наклонившись, Генри поднял маленького стеклопластикового динозаврика. Зубы игрушки, красные, казалось были вымазаны кровью. Внимательно осмотрев игрушку, Генри все же пришел к выводу что игрушка была действительно в крови, и кто бы ее ни оставил, он побывал здесь совсем, совсем недавно. Генри догадался об этом по густой, но не успевшей еще засохнуть, крови. Она, переливаясь на прозрачных зубах динозаврика, покрытая пеленой отражала отблески тусклого света, идущего с улицы. Внезапно, позади Генри скрипнула половица, и он, подскочив на месте, направил пистолет в дверной проем. Дверь, которая была справа от Генри, когда он поднялся, оказалась открыта и в ее проеме стрелок увидел то, чего он не смог забыть до самой своей смерти.
Блестящие в свете льющихся с улицы, рассеянных лучей, под прямоугольной аркой стояли два человека. Сверкающая поверхность их темной, рельефной кожи удивила Генри, и только мгновение спустя он понял, что это. Перед ним, истекая кровью, стояли два человека, на телах которых вовсе не было кожи. Они, эти два, стоящих трупа, направив в его сторону свои темные впадины вместо глаз, стояли так неподвижно, что стрелок уже было засомневался – не манекены ли они. Но когда рука одного из «манекенов пришла в движение, Генри почувствовал, как у него на затылке начинают подниматься дыбом, волосы. Стрелок, словно рыба, вырванная из воды на воздух, открыл рот. Закрыл его. Рука, медленно поднимаясь, простирала к Генри свою кровоточащую, покрытую коркой запекшейся крови, ладонь.
 Увидев какое-то движение позади безмолвных трупов Генри, понял, что это уже слишком – еще чуть-чуть и он просто свихнется. Нот тут, внезапно, заверещав, трупы кинулись прямо на него, и он, оглушенный криками едва успел захлопнуть дверь прямо перед ними. Громко врезавшись в старую деревянную дверь, живые мертвецы стали изо всех сил колотить своими (о боже мой!) бескожими руками по деревянной двери. Их дикие вопли не прекращались. Генри, сообразив наконец, что в руке у него имеется чудесное приспособление, именуемое пистолетом, пустил-таки его в дело. Отступив на несколько шагов, он сделал два выстрела в дверь. Его глазной датчик, при этом, активировавшись, уловил сигнал ближайшего патруля – того самого, который дежурил возле Женской больницы.
- Что там у тебя, черт дери, происходит? – донесся до стрелка приглушенный помехами, голос.
Но Генри не успел ничего ответить. Дверные петли, не выдержав, оторвались вместе с куском обналички и два бескожих трупа ворвались внутрь. Генри едва успел увернуться от одного и всадить пулю прямо в лоб другому, как вдруг, с удивлением заметил, что начинает заваливаться. Левая нога его совершенно не слушалась.
- Какого…? - успел вымолвить он, прежде чем, выставив перед собой руки, упал на деревянный пол. Вонзившийся ему в ладонь, в тот же миг, кухонный нож, привел его в чувство и он, схватившись за рукоять ножа, поднял голову.
Он готов был увидеть что угодно – демона из преисподней, кровавую кашу, пытающуюся придать себе форму человека, пляшущие по полу глаза двоих трупов. Но то что он увидел ввело его в мощный ступор. Перед ним стоял на четвереньках, совсем еще маленький - никак не старше трех лет, ребенок. Во взгляде малыша невозможно было что-либо прочитать. Безмолвный малыш, глядя перед собой бездонными колодцами пустоты, вместо глаз, почему-то напоминал Генри какую-то игрушку в кукольном театре. Создавалось впечатление, что кто-то, надев его на свою руку, заставлял его тело двигаться, в то время как черные бусины глаз ребенка могли смотреть совершенно в противоположную, от направления движения, сторону.
Протянув маленькую, изрезанную в нескольких местах, порванную, словно от недостатка кожи на теле, ручку, малыш ухватился за рукоять ножа. Посмотрев на ладонь ребенка, Генри заметил, что она вся синюшного, трупного цвета. Мальчишка, резко выдернув из руки Генри кухонный нож, поднял оружие и тут же устремился на, еще не успевшего опомниться, стрелка. Уйдя в сторону Генри произвел несколько выстрелов. Он не целился. Слишком жутко ему было в тот момент, чтобы он еще сумел как следует разглядеть куда палит. Он выпустил целую обойму, и только когда грохот и вспышки выстрелов исчезли, Генри увидел прямо перед собой лицо ребенка. Изуродованное вонзившимися в его череп, стальными комочками, лицо мальчишки истекало кровью, в то время как он продолжал держать в руке широкий кухонный нож. Один из безглазых трупов, сделал было движение в сторону Генри, но стрелок, вовремя увернувшись, выхватил из рук едва стоящего на ногах, малыша, нож и по самую рукоять вогнал его в голову бескожего существа. Вздрогнув, труп осел на детскую кроватку и распластавшись на ней как какой-нибудь подвыпивший кутила, так и остался там лежать.
Генри перевел взгляд на ребенка. И тут, в этот самый, пожалуй, кошмарный момент за весь жуткий вечер, Генри испытал настоящий, не прикрытый животными инстинктами, концентрированный, человеческий ужас.
 Мальчишка, что еще секунду назад смотрел на него пустыми, затянутыми пеленой одержимости, глазами, сейчас, непонимающим взглядом уставился прямо на него - на Генри. В его глазах еще не успел появится страх, не успел зародиться ужас осознания того что его тело, покинутое демоном, начинает погибать. Его, лишенные кожи и глаз, родители, лежали позади истекающего кровью Генри, и парень, неотрывно глядя на мальчишку, про себя молил Бога чтобы ребенок их не заметил. Но он все же заметил их – и отца и мать, которые по его (демона) приказу, заживо содрали друг с друга кожу, после чего вырвали друг другу глазные яблоки. И это был он, он сказал, чтобы мама и папа сделали это друг с другом. Это все его вина.
Медленно, но неумолимо, словно лавина, малыш набирал полные легкие воздуха и вот, когда наконец его воздушные мешки, переполненные воздухом, стали отыгрывать назад, он открыл рот и закричал. Но Генри не слышал крика. Его просто не было. Мальчик, неслышно выпуская воздух, стоял прямо перед ним. И Генри мог поклясться, что крика не было, но в тоже время он и был.
Двухэтажный дом, завибрировав от мощного выброса потусторонней энергии, заскрипел всеми своими древними, ссохшимися досками. Игрушки, лежавшие на полу, медленно взмыли в воздух, а фосфорсодержащие звездочки и полумесяц, висевшие над детской кроваткой, загорелись ярким, освещающим комнату призрачно-зеленым цветом, огнем. Последнее что Генри увидел прежде чем отключиться – это пустые глазницы малыша, лицо которого, исказившись в страшной гримасе ужаса, вопило, вопило и вопило.

2

Вот же вредный оказался засранец – пробормотал Генри, выходя на Эвертон Вэлли. Сейчас он конечно мог говорить что угодно, но в тот день, когда подоспевшее подкрепление, едва отыскало его под обломками рухнувшего здания, он был не таким храбрым. Отбиваясь от двух дюжих парней, он все еще до конца, не придя в себя, молол всякую околесицу, плакал, рычал. Прошло больше месяца, прежде чем он пришел в себя, но того кошмара, который приключился с ним на Хардборд-стрит, стрелок так и не забыл.
 В конце Эвертон Вэлли, Генри повернул налево и вышел на Нетерфилд роуд. Вот и он, родной Девоншир Плейс. Двухэтажные дома из пластика встретили его своей привычной белизной. Его дом – по левую руку, один из десятков клонов, стоял, сверкая белыми гранями, отражающими свет прохладного октябрьского солнца. Двухэтажное здание, за которое он только недавно выплатил весь кредит, стояло в таком же виде, в котором он его и оставил. Окна – закрыты белыми защитными шорами, дверь, спрятавшись в стену, исчезла для любого непрошенного гостя. Ровный белый прямоугольник с покатой, открытой на восток крышей, покрытой пластинами солнечных батарей – так сейчас выглядел дом стрелка. Генри обустроил его таким образом, что тот мог охранять себя сам. А охранять ему было что.
Подойдя к одной из стен, Генри протянул палец. Коснувшись стены дома, он некоторое время выждал, прежде чем многочисленные камеры, которые сейчас за ним наблюдали, не убедились наконец, что это он и не впустили его.
Оказавшись внутри, стрелок не спеша прошел к маленькому диванчику. Обтянутый белой ворсистой тканью, тот негромко скрипнул, когда Генри, обрушившись на него всем весом, закинул ноги на подлокотник.
Дом стрелка, по современным меркам был совсем небольшой, но обставлен он был со вкусом, что отчасти компенсировало как его жилплощадь, так и то, что повсюду, куда ни взгляни валялись пустые банки из-под пива.
- Тааак – протянул парень, воспроизводя в голове список дел, которые он запланировал на сегодня. Спортзал отменяется, это как ни крути. Но до того, как он отправится в столицу ему нужно было справится еще с одним делом. У него в общем-то пока еще было лишнее время, и он решил использовать его. Каждую пятницу он навещал своего двоюродного брата – Томаса. Не собирался Генри делать исключения и сегодня.
Его кузен, участвовавший в войне на Ближнем востоке, сполна отдал свой долг армии, так же, как и обе ноги и часть кишечника. Война оказалась гораздо прожорливей чем Томас мог предположить, и она никогда, никогда не могла насытиться до конца. Пожирая, одного за другим миллионы молодых парней, она продолжала просить все больше и больше. Но Томасу все же, отчасти повезло. Война, оставив его в живых, не сожрала его тело полностью, но все же помимо ног, он лишился и еще кое-чего. Генри видел, чего лишился его кузен, но он никогда не сказал бы своему брату об этом, слишком сильно он любил его.
Том был на шесть лет младше Генри – ему было двадцать шесть. Но это только лишь по документам. На самом деле бывший солдат был дряхлым стариком. Его расщепившийся на миллионы осколков разум уже не мог отличать реальное от кошмарных воспоминаний войны. Генри поначалу лелеял слабую надежду на то что он сумеет найти Тому девушку, и его брат вернется в норму. Но ни один, в здравом уме, человек не стал бы связывать свою жизнь с умалишенным калекой, каким бы тот ни был смазливым и миловидным.
- Что ж, надо собираться, если я хочу успеть в Лондон к концу рабочего дня – пробормотал Генри, открывая глаза. Легкий, десятиминутный отдых наполнил его ослабленное вчерашним загулом, тело и парень, поднявшись, отправился на кухню, где хлебнул прохладной воды прямо из-под крана. Уложив горку закупленных еще вера, продуктов, Генри сложил все в герметичный вакуумный пакетик. Небольшой обоз с провизией для его младшего брата.
Пройдя в комнату, стрелок подошел к комоду, и открыв его, извлек тяжелый, блестящий матовой, вороненой поверхностью, пистолет. «Мердок» - любимая пушка у копов, но слишком уж много от нее шума. Двенадцатизарядный, сверхмощный пистолет был не самым лучшим оружием для скрытой операции, которая предстояла Генри. Сунув руку в другой отдел стрелок нащупал не такой громоздкий, и гораздо более легкий, пистолет – «Целестиал». Собранный, частично из облегченного металла, частично из металлического пластика, этот пистолет был одним из самых мощных представителей, богатого нынче, арсенала рейлганов. Выстреливающий пулями при помощи мощных, направленных электрических зарядов, этот пистолет был почти беззвучен и применялся преимущественно против очень быстрых противников, так как скорость полета снаряда, выпускаемого из рейлгана в два-три раза, превышала скорость аналогичного же снаряда, выстреливаемого из порохового пистолета. Сунув пистолет за пояс, стрелок направился к шкафу с верхней одеждой.
Переодев брюки и накинув спортивную ветровку, Генри, оценив свой внешний вид перед зеркалом, прошел на выход. Всего пять минут, и он стоял у гаража, который располагался всего в нескольких десятках ярдов от его дома. Открыв дверь, Генри прошел внутрь. Посреди гаража стоял темный, с позолоченными вставками, спортивный автомобиль марки «Рэдкуин». Его узкие фары, словно прищуренные глаза выглядывали из-под красивых, обтекаемых дуг. Автомобиль, как и жилище, Генри купил совсем недавно. Мощный агрегат порой не лучшим образом слушался его команд на дороге, но в общем стрелок был очень доволен приобретением. Восемьсот лошадиных сил для электродвигателя были далеко не самым плохим показателем среди топовых спорткаров. Чем-то напоминающий дорогущее русское авто столетней давности – «Marussia B2», его автомобиль конечно же выдавал гораздо более впечатляющие результаты. Но Генри никогда не выдавливал из этого мощного агрегата и половины того, на что тот был способен.
Стрелку хватало малого. Ему нравилось само чувство того, что он обладает такой мощью. Это осознание успокаивало его. Если кто-то вдруг стал бы с ним соревноваться, Генри был на все сто уверен, что не потерпит поражения. Хотя он никогда не любил соревнований, может быть отчасти и из-за своего брата Тома, но проиграть? Нет уж, это не для него.
Приложив большой палец к приборной панели, Генри запустил тихо зашуршавший, мотор электроавтомобиля.
«Надо будет заехать на зарядку» - подумал стрелок, обходя машину и разглядывая ее со всех сторон. Кажется, вчера ему хватило разума не трогать мирно стоящий в гараже автомобиль, и он развлекался весь вечер, как говорится «на своих двоих».
Усевшись в машину, стрелок дал ход вперед и не спеша выехал на шоссе А 59. Движение было не плотное и меньше чем через двадцать минут Генри уже подъезжал к району Роупволк, где среди многочисленных забегаловок, спортзалов и хостелов стояли несколько многоэтажных жилых домов. В одном из них жил Томас Гарднер – кузен Генри Кларка.
Оставив машину в подземной парковке, неподалеку от высотных жилищ, стрелок поднялся на седьмой этаж, где жил его брат, и пройдя по широкому коридору, оказался перед нужными апартаментами.
Генри ненавидел этот момент. Он стоял перед дверью и чувствовал, что боится постучать. Сковавшая его дрожащие руки, паника распространилась, казалось не только на его верхние конечности, но и на ноги тоже. По правде сказать, Генри жутко, просто до чертиков, боялся. Он и сам не мог бы объяснить с чего ему - тренированному здоровяку бояться своего искалеченного младшего брата. Но все же, где-то там в глубине души Генри понимал почему ему так страшно, но он просто боялся себе в этом, признаться. Ему было страшно, потому что он чувствовал какую-то странную, словно растворенную, неконцентрированную вину за то, что несчастье случилось не с ним, а с его младшим братом. Том, перед тем как уйти на войну, агитировал и Генри. Но кузен, к вящему удивлению младшего брата отказался.
- Как ты можешь сидеть здесь, за спинами наших ребят, спасая свою задницу? Как ты можешь терпеть самого себя?! – кричал Том. Но Генри, не говоря ни слова, просто молча отказался от всего этого дерьма. Он не хотел, чтобы его мать вслед за мужем похоронила и сына. Но Тому он ничего не сказал. Решил, что тот поймет, когда придет время, но это самое время оказалось на поверку самым жестоким ублюдком, которого знавал Генри. Оно отняло у него мать, и сейчас, мучая, отнимало у него последнего живого родственника.
Генри постучал.
- Да. Заходи Генри – отозвался звучный голос младшего брата, и стрелок, набравшись решимости зашел внутрь апартаментов. Темная, с серыми обшарпанными стенами и блестящим темным полом, однокомнатная квартира Тома всегда наводила на Генри какое-то уныние. Диван, стоявший у стены, выглядел так, словно его как следует отделали стальными битами и ножами, и только после этого отдали Тому, хотя тот уверял что этот диван – самая ценная для него реликвия. Армия, не забыв о нем, выслала ему этот гребаный, разваливающийся на части, диван. Томас Гарднер так и не понял, что и всему государству, и армии, частью которого она является, плевать на него и на его долбанные чувства.
- Привет Том – произнес Генри, проходя через дверь. Его брат, сидя на своем любимом диванчике, даже не посмотрев в сторону стрелка, раздраженно произнес:
- Нет, ну ты видел этих мудофелов?
- Каких? – поинтересовался Генри, закрывая дверь и оставляя пакет «с провизией» возле нее.
- Эти гребаные хиппи, эти, мать их, дети цветов. Устроили какое-то шествие на главной улице столицы. Ты только посмотри на этих меланхольных ублюдков. Пока они со своими цветочками бегают по Вестминстерскому мосту, наши парни сотнями кладут свои головы на границе. Ты представляешь себе?
Генри, хмыкнув, приблизился к Тому. Мельком глянув в сторону телевизора, он продолжил смотреть на брата.
- А я сегодня как раз туда еду – произнес он, присаживаясь рядом с кузеном на его «военный» диван.
- Тоже участвовать в шествии? – бросив косой взгляд в сторону Генри, съязвил Том.
- Серьезное задание. Сначала в Лондон, потом в Москву. Теперь даже не знаю, когда свидимся.
Том, помолчав несколько секунд, переключил канал и посмотрел прямо на Генри. Этот взгляд. Генри отлично его знал. Взгляд обезумевшего от ужасов войны старика. Горящий и неуемный, казалось он прожигал насквозь. Генри было жаль своего брата. Он конечно так и не понял Томаса - что им движет и что он чувствует, но он видел, что, будь у кузена сейчас хотя бы одна нога, он снова бросился бы в бой. Безо всяких вопросов, безо всяких сомнений. Он снова пошел бы убивать.
- Может быть ты наконец-таки поймешь, что значит быть настоящим мужчиной – сказал Том, глядя прямо в глаза брата.
Генри, не выдержав тяжелого, безумного взгляда, отвел глаза в сторону.
- Убивать людей – не значит быть настоящим мужчиной – ответил Генри, глядя себе под ноги.
- Защищать свою страну от ублюдков – вот что значит быть настоящим мужчиной – печатая каждый слог, произнес Том. Голос его был тверд как кремень.
- Они просто люди, которые пытаются выжить, вот и все – отозвался Генри.
- Тогда пусть они выживают у себя в стране – ответил Том, протягивая руку к стоящему на столе, графину воды – Должен же их кто-то остановить, пока все остальные стоят в стороне и корчат из себя невинность.
Генри, тяжело вздохнув, поднялся на ноги. Визиты к кузену всегда давались ему с трудом, но сегодняшний вполне мог оказаться последним и Генри хотел просто сказать своему единственному родственнику «Прощай».
- Послушай Том, сегодня я отправляюсь на такое задание, из которого вполне вероятно могу даже не вернуться, и я хотел бы по нормальному попрощаться.
Брюнет, бросив в сторону брата тяжелый взгляд, приподнялся на руках и сел поудобнее.
- Знаешь, а мне в общем то насрать на твое задание, вот что я о нем думаю – произнес он, после продолжительного молчания – Мне просто реально насрать. А знаешь прочему?
Генри оставил вопрос без ответа.
- Потому что когда я отправился на фронт, помнишь, что ты сказал? – продолжил брюнет – Не припоминаешь? Так я напомню. Ты тогда сказал, что я сильно пожалею о своем решении. Ты помнишь это?! Так вот, умник. Я никогда, ни разу, не пожалел, что я был там. Я был там и спасал твою шкуру брат! Как ты этого не понимаешь?! Твою гребаную шкуру, пока ты здесь трахал девчонок таких же, как и я, солдат! Пока ты…
- Чего тебе не хватало?! – оборвал Генри громким криком брата – Ведь у нас все было и мы жили в достатке. Что тебе нужно было на этом сраном фронте?! Чего там такого великолепного ты нашел? Смерть? Свою сорванную башку или может пару гребаных ног ты нашел на этой войне? На хрена она тебе была нужна?!
- Я человеком стал с ее помощью!!! –выкрикнул Том изо всех сил, заглушая грохочущий в комнате голос старшего кузена.
В наступившей тишине, Генри перевел дух и глянув последний раз на брата, он тихо произнес:
- Ты калекой стал с ее помощью.
Когда стрелок вышел из квартиры он, бросив короткий взгляд на обеспокоенные лица выглядывающих из-за дверей, соседей, сразу же направился к лифту. Он не слышал, как его младший кузен Том, с которым они всегда делили и горе, и радость, заплакал у себя в убогих апартаментах. Свернувшись калачиком, он обхватил свои обрубки, на месте которых раньше были ноги и глядя в телевизор, продолжал плакать. Слезы застелили ему глаза, и он не видел, что происходит на экране телевизора, но он мог все это слышать.
- Атаки захватчиков продолжаются. И сейчас нам необходима помощь, любая помощь с вашей стороны. Если вы здоровый молодой человек и вы все еще не записались в ряды нашей доблестной армии, это значит лишь одно – вы несчастный трус и желаете, чтобы наша страна пала под натиском врага.
«Если вы ЗДОРОВЫЙ молодой человек…»
«ЕсливыЗДОРОВЫЙмолодойчеловек…»
Нахмурив брови, Томас Гарднер, приподнялся на локте, и вытерев глаза от слез, уставился в телевизор, на котором, держа в одной руке стоял, вполне себе и здоровый и молодой человек и призывал других (ни в коем случае не себя, а других) отправиться на фронт.
«Если вы ЗДОРОВЫЙ…»
Внезапно Том вдруг представил себе огромный, раскинувшийся по всей территории фронта завод, завод для которого были просто необходимы такие ребята как он – «ЗДОРОВЫЕ и молодые человеки». Черные, покрытые толстым слоем гудрона эти заводы, хищно скалясь входными дверями поджидали своих абитуриентов-человеков.
- Человеки – прошептал Том, улыбнувшись тому как комично звучало это несуществующее слово.
И эти человеки со всех НОГ бежали на эти заводы. Они так спешили туда, так хотели отдать свой долг родине, что, выбегая с другой стороны, забывали свои гребаные НОГИ. Они просто их оставляли лежать прямо на этих заводах.
- За каким хреном вам мои ноги, вы гребаные ублюдки – прошептал Том, чувствуя, как на глаза снова начинают наворачиваться слезы – Зачем они вам? Что вы с ними сделали?
И тут прямо перед ошарашенным взглядом Томаса Гарднера, предстало огромное, размером никак не меньше Биг-Бена, дерево, с ветвей которого, кровоточа, свисали многочисленные руки и ноги искалеченных на войне солдат. Том в ужасе смотрел на содрогающиеся в конвульсиях, страшные плоды этого огромного, гниющего, паразитирующего на поверхности земли, дерева. Но были здесь не только руки с ногами, были здесь и головы. Окровавленные, со сплетенными в запекшейся крови волосами, они, раскрыв свои безмолвные рты, висели как какие-то хрустальные шары на рождественской елке. Воздев глаза вверх, Том увидел то, от чего его сердце замерло. Вместо красивой, сверкающей рождественской звезды, на верхушке этого дерева висел он – Сын Бога. Распятый, он, с головы до ног был покрыт блестящей в свете вспышек отдаленных молний, кровью. И вдруг, Он открыл глаза и посмотрел на него – на Тома. Брюнет, вздрогнув, отвернулся. Он больше не мог вынести этого кошмарного видения.
- Освободи меня – услышал Том. Он тут же крепко зажал уши. Но голос продолжал звучать у него в голове, словно он лился прямо из его, Тома, ладоней.
- Сними меня с этого древа войны Томас Гарднер – властно проговорил Сын Божий - Разве этого я хотел? Разве смерти вашей я хотел? Разве смерти ближнего своего я призывал желать? Разве говорил я – «Убий ради Бога твоего»? Не было этого. Потому сними меня отсюда Томас Гарднер.
Осторожно, дрожа от страха и непонимания, брюнет повернулся и увидел, что Божий Сын находится буквально в нескольких шагах от него.
- Освободи меня – повторил он.
- Но я ведь не могу – глядя на окровавленного полубога, тупо пробормотал Том. Руки Христа, пробитые шурупами, превратились в страшное месиво. Обтянутые несколькими десятками пластиковых хомутов, шея, запястья и лодыжки несчастного напоминали его же, торчащие ребра.
- Я не могу – тупо повторил Том, закрывая лицо ладонями и чувствуя, как по спине бегут огромные, размером, наверное, никак не меньше Кордильеров, мурашки – Я не могу, не могу не могу не могу не могу…

3

Генри, усевшись за руль черного «Редкуина», еще некоторое время собирался с мыслями. Сейчас ему необходимо было как можно скорее отогнать от себя тяжелые эмоции и сосредоточиться на деле.
 Чертыхнувшись, стрелок нажал на приборной панели кнопку аудиоплеера.
Грянувшая из мощных, встроенных в двери автомобиля, колонок, музыка, слегка оглушила Генри, и он, тут же уменьшив громкость, завел двигатель и осторожно маневрируя выехал на Дьюк-стрит.


Это твоя последняя молитва
Прежде чем сон в кошмар превратится

Я не твой спаситель, не святой
Нет смысла молиться
Пуля в голову – вот твой покой
Очередной, мать твою, кошмарнейший позор
Жизнь – лишь игра со смертью
Неверный шаг и ты становишься мишенью
Огонь – по усмотрению
Пуля в голову – и это только лишь для избавления

Надрываясь в колонках, «Сам-41» - далеко не самая популярная группа прошлого столетия, выдавала оглушающе-мощный припев. «Тринадцать голосов» - так называлась эта песня и Генри действительно казалось что в конце припева он слышал сразу несколько голосов, в унисон поющих - «Пуля в голову – и это только лишь для избавления». И стрелок, отчаянно ненавидя себя, всегда, когда слушал последнюю строку припева, вспоминал своего искалеченного войной, брата.
Вывернув руль, Генри выехал на Шоссе А 561. Теперь оставалось ехать по прямой и очень скоро он окажется у Междугороднего Пункта Вакуумных Перелетов, построенных полстолетия назад на месте Ливерпульского аэропорта. Откинувшись, Генри прилег на кресло и закрыл глаза. Автомобиль, направляясь по одной из основных трасс города, взял управление на себя и снизив скорость с шестидесяти миль до сорока, перестроился в правую полосу, используемую преимущественно для выставленных на автоматическое управление, автомобилей.
Играющая из динамиков музыка постепенно успокоила Генри, и он, отдался сладкой полудреме. Проснулся он только когда автомобиль издал негромкий, как будто кто-то ударил по музыкальному треугольнику, звон. Открыв глаза Генри осмотрелся. Его автомобиль, уже припаркованный, стоял посреди большого заасфальтированного поля, за границей которого виднелась темно-голубая полоска – река Мерси.
Выбравшись из машины, Генри глубоко вдохнул прохладный воздух.
- Отличный денек. Вам не кажется?  - услышал он, и оглянувшись, посмотрел на стоящего позади него, с громоздким рюкзаком на спине, старика.
- Еще как – отозвался Генри, отходя в сторону и освобождая старику проход.
- Покорнейше благодарю – прошамкал старик, проходя мимо. Стрелок, окинув взглядом бетонное поле, приметил в нескольких ярдах от своего автомобиля кассы, в которых продавали билеты на Вакуумные Перелеты.
Подойдя к одной из таких, Генри оставил свой отпечаток пальца на мониторе, провел пластиковой карточкой между двумя, стилизованными под человеческие зубы, выступами. И после того как компьютер все проверил Генри наконец получил разрешение на полет.
Не теряя времени зря, стрелок направился в пункт посадки. Добравшись до самого вокзала, стоящего у берега Мерси, Генри обнаружил что на его рейс в Лондон собралась небольшая очередь и сейчас все ждут возвращения отправившейся капсулы.
Старик, которого Генри пропустил на стоянке стоял в этой очереди последним. Пристроившись за ним, Генри, поглядывая о сторонам, стал ждать.
Блестящая, высотой и шириной не меньшей легендарных Нью-Йоркских сточных систем, стальная труба, протягиваясь с побережья реки Мерси, уходила на юго-восток, в сторону столицы. Три большие капсулы, двигающиеся внутри трубопровода, отправляясь из Ливерпуля в Лондон, преодолевали без малого двести миль всего за пару часов. Сейчас на цифровом табло вокзала значилось: двадцать минут и сорок три секунды – через такое время все три капсулы должны были прибыть обратно.
Стрелок, не зная чем себя занять, стал наблюдать за немногочисленными судами, курсирующими по широко реке, отделяющей центр города от района, известного под названием Беркенхед. На полуострове, расположенным прямо за рекой было развернуто несколько пунктов вербовки где принимали молодых, не увидевших еще жизни, молокососов. Таких как Томас Гарднер. И думалось Генри что если Великобританское правительство захочет продолжить в том же темпе, то очень скоро пункты вербовки придется переименовывать в пункты отлова. Возвращающиеся с фронта безногие, безрукие, искалеченные как духовно, так и физически «герои войны» подрывали решимость молодых парней отправляться на фронт в поисках медалей и почестей. Потребовалось слишком много времени чтобы ребята поняли, что от этих побрякушек, присуждаемых за убийство, в их стране не было совершенно никакого прока, очень уж много было таких безногих героев как Томас Гарднер и на содержание каждого ушло бы слишком много средств. Вырученные за продажу военной силы, деньги были слишком соблазнительны чтобы отказываться от них. А бьющиеся в панике Болгария, Греция, Италия, Испания и Франция, готовы были выложить любые средства на наемников, лишь бы уцелеть.
- Чего задумался? – услышал Генри голос старика. Повернув в его сторону голову, стрелок отметил то, чего не заметил сразу – руки старца были испещрены многочисленными шрамами и следами от ожогов.
- О войне думаю – сказал Генри, глядя в мутные безжизненные глаза старика.
- Нечего о ней думать. Пусть другие голову свою ломают – усмехнувшись, произнес старикан – Нам с тобой нужно думать только об одном. Как бы на это ублюдочное мероприятие не попасть.
Генри, поглядев на руки старика, слегка кивнул.
- Вы воевали? - спросил он, чуть погодя.
Задумавшись на мгновение, старик отвел взгляд в сторону. Глядя на реку, за которой в жерло войны каждый день отправлялся не один десяток молодых парней, он невесело хохотнул.
- Позволь я расскажу тебе одну короткую историю – произнес он наконец – Это произошло во время войны, о которой вы, молодые, даже и не помните. Но знаешь, на самом деле – война, она ведь никогда не меняется. И уже тогда, в моей далекой молодости мы воевали против этих проклятых мусульман.
Усмехнувшись, старик долго смотрел на широкую голубую Мерси, несущую свои воды в Ирландское море. Прошло не меньше трех минут, прежде чем старик заговорил вновь. Генри, подумавший было что старикан позабыл, о чем говорил, смотрел теперь в ту сторону, откуда в ближайшие минуты десять должны были прибыть капсулы.
- Всю свою историю мы воевали с ними – с этими мусульманами – проговорил старик, возвращаясь в реальность – Но то, что я увидел тогда, на войне, перевернуло всю мою жизнь и мои взгляды. Это произошло во время ожесточенной схватки за одну из самых важных областей. Чертов самолет… Да, это был белый самолет авиакомпании «Виндвинг». У него были неполадки с одним из двигателей, и он зашел на аварийную посадку. Парень, ты это себе представляешь? Он заходил на аварийную посадку прямо в эпицентре боевых действий!
Переведя дух, старик начал говорить вновь.
- Самолет сел на узкую дорожку. Не знаю, что за сумасшедший псих был за штурвалом, но он посадил свою машину просто превосходно. Одна беда – дорожка была в таком состоянии что шасси, едва ее коснувшись, отлетели к чертям собачьим! Самолет, пролетая мимо нас на бешеной скорости, получил крен и припав на носовую часть, покатился дальше выбивая огромный, что твои фейерверки, сноп искр!
Разгоряченный старикан говорил громко, уже почти кричал, чем привлек внимание ожидающих капсулы, горожан.
- Уважаемый, не могли бы вы… - открыл было рот представительный мужчина с солидным брюшком, но брошенный в его сторону, взгляд Генри, заставил его тут же замолчать. Старик, ничего не замечая, продолжил рассказывать:
- Когда этот самолет все-таки остановился, он тут же вспыхнул. В его борту открылся шлюз. Аварийный трап, выскочив тут же, сбоку, попал прямо в горящее снизу, пламя. А мы стояли и смотрели. Помню наш командир – редкостный ублюдок, тогда очень сильно замешкался. Но то, что мы увидели в следующую секунду, повергло всех нас в шок и навсегда запечатлелось в моей памяти.
Эти проклятые мусульмане, понимаешь, они подбежали к самолету с какими-то продолговатыми предметами. Не успели мы понять, что это такое, как эти ублюдки, схватив эти самые предметы, стали ими зачерпывать песок и бросать его прямо в пламя. Несколько других наспех растягивали большой мягкий ковер. Они призывали пассажиров прыгать. Как сейчас помню – первой прыгнула какая-то светловолосая женщина. Ее волосы загорелись в полете, и когда она приземлилась на ее голове наверняка уже не было ни одной целой волосинки. Но они, эти поганцы поймали ее, и скатив в сторону, снова растянули ковер. И тут наш командир – этот редкостный мудак, поднял винтовку, и почти не целясь, всадил одному из растягивавших ковер, мусульман, пулю прямо в затылок. Парень, с цветной банданой на голове – они, эти засранцы называют это арафаткой, упал прямо под растянутый ковер на который мгновение спустя приземлилась пожилая женщина. Трое оставшихся, успели поймать ее в самый центр образовавшегося треугольника. Только благодаря их выдержке и реакции, женщина осталась жива. Ты знаешь, они, эти ребята как будто даже и не заметили что погиб их товарищ. Они даже не посмотрели в его сторону. Все их взгляды были прикованы к прямоугольному отверстию в борту самолета. Наш командир, не найдя поддержки солдат, вскинул винтовку второй раз. Но выстрелить ему было не суждено. Ваш покорный слуга, выхватив из-за голенища армейский нож, был чуточку быстрее, чем глаз командира. Выскочив на насыпной холм, рядом с ним, я со всего размаху всадил нож ему в горло. Думаю, он даже не успел понять, что произошло. Несчастный ублюдок.
Оставшись без командира мы, побросав оружие, побежали помогать мусульманским козлам. Один из нас схватил за угол ковра, другие, используя свои саперные лопаты, стали бросать в огонь песок. В самолете было что-то порядка трехсот пассажиров. Из них погибло чуть больше двух десятков.
Помню, как черенок моей лопаты, переломившись упал к моим ногам. Тогда, взяв лезвие в ладони, я стал им бросать песок в огонь. Тогда я ничего не чувствовал. Тогда, в тот миг я был опьянен осознанием того, что вот он я, а вот они мои враги и мы вместе, не порознь, спасаем жизни других, таких же как мы, людей. В тот момент я понял одно – никакая сраная религия, никакие убеждения не стоят того чтобы проливать кровь. Ведь все мы люди и у всех нас есть что-то общее, что делает нас похожими. Все мы способны на добрые дела, неважно кто ты…
Последние слова старика, утонув в громком гудке, возвещающем начало посадки в капсулы. Завороженные рассказом, зеваки, повернулись в сторону вакуумного трубопровода. Но Генри продолжал смотреть на старика.
- И что же случилось, когда вы спасли всех? - спросил он
- Что могло случиться? Меня посадили в тюрьму для военных преступников на целых двадцать пять лет. Я ведь прибил командира, как-никак. А этот случай, когда чертовы арабы пришли нам на помощь и спасали наших детей, жен и стариков. Этот гребаный случай не был упомянут ни в одной новостной сводке. А тем нашим парням, кто участвовал во всем этом, строго-настрого запретили раскрывать свои рты, если они не хотели бы последовать моим маршрутом. И знаешь почему это произошло?
- Догадываюсь – ответил Генри.
- Потому что, узнай наше население о том, что противник пришел нам на помощь в трудную минуту, о том, что (даже подумать страшно) все эти сумасшедшие террористы и психи спасали наших детей, то кто знает… Лед мог бы расколоться и сдвинуться с места. Люди моглибы увидеть реальную, не нагнетенную политиканами, обстановку. Потому что, сдернув романтичное платье войны и стройные кружева бесцветной статистики, люди могли увидеть то, что увидеть им было никак нельзя – они убивали ближних своих. Они убивали таких же как они, людей. Они убивали тех, кто не хотел войны, также, как и они сами. На войне люди убивали самих себя.
- Нам нужно поспеть хотя бы на последнюю капсулу – произнес Генри, протягивая руку и касаясь ладони старика. Почти вся очередь позади старого военного преступника рассосалась и теперь они со стрелком одиноко стояли посреди вокзала, а позади них несколько совсем еще молодых студенток и студентиков, в нетерпении поглядывали на зазевавшихся «старика-маразматика» и «перекаченного мудилу».
- Да, это верно сынок – отозвался старик, оглядываясь вокруг и словно приходя в себя от воспоминаний.
Все три капсулы – эти, удерживаемые с четырёх сторон, продолговатые стальные вагончики, были почти заполнены. В последней осталось всего несколько мест. Стоя в капсулах никто не ездил, а сидя, каждый пассажир пристёгивался ремнем безопасности. Генри помог старику подняться внутрь пулеобразного вагончика после чего сам забрался в него. Когда студенты вошли и наконец-таки уселись на места, искусственный интеллект капсулы зажег в салоне свет и негромко прошипев, закрыл боковую дверь. Пока капсула разгонялась, стрелок осмотрелся. Дед, с которым он разговаривал, сидел далеко от входа – в правом ряду у самого окна. Группа солдат, судя по всему, направлявшихся на фронт сидели в передней части капсулы. В остальном пассажиры представляли собой разношерстную толпу, за исключением разве что студенток и студентов, которые зашли последними.
Генри вдруг подловив себя на мысли что слишком долго смотрит на соблазнительные длинные ножки одной из студенток. Он поднял взгляд выше. Светловолосая девушка, заломив бровь смотрела прямо на него. Улыбнувшись ей, стрелок откинул сидение, и проигнорировав объявление, грянувшее из громкоговорителя, закрыл глаза.
«Внимание. Уважаемые пассажиры, в целях безопасности, просим вас привести спинку кресла в вертикальное положение, пристегнуть ремень безопасности и убрать еду и напитки в контейнер для хранения, расположенный в корпусе кресла, что находится впереди вас»
Генри услышал, как его кресло сзади слегка зашуршало. Кто-то, судя по всему, укладывал в него свои еду и напиток. Желудок парня заурчал и он, тихо ругнувшись, повернулся на левый бок, слегка приоткрыв при этом глаза. Светловолосая студентка продолжала поедать его глазами.
Улыбнувшись ей еще раз Генри закрыл глаза. На этот раз сон пришел быстро.
Казалось не прошло и нескольких минут, как капсула, вздрогнув, остановилась. Генри нехотя открыл глаза и осмотрелся. Прозрачная труба из стеклопластика ,просматриваясь насквозь, представляла великолепный вид на раскинувшийся аж до самого горизонта Лондон. Столица, входящей в Конклав, Англии была похожа на многомилионное поселение термитов. Высокие, дотягивающие до самых облаков, здания были подобны бетонно-стеклянным сталагмитам, среди которых, в бешеной суете, сновали туда-сюда маленькие блестящие хитиновым покрытием рабочие термиты(электромобили).
- Прибыли – прошамкал старик, проходя мимо Генри.
- Да – отозвался стрелок, поднимаясь на ноги. Почти все пассажиры уже были снаружи – на бетонном вокзале. Женщина с ребенком, солдат и та самая светловолосая студентка – теперь внутри оставались только они. Девушка, увидев, что Генри проснулся, снова улыбнулась ему. Парень, мельком глянув в ее сторону, помог женщине с ребенком выйти из капсулы, и обернулся к солдату, подумав, что тот спит. Но парень не спал. Крепко вцепившись в кресло, молодой еще парнишка – не старше его двоюродного брата Тома, сидел и кажется боялся сдвинуться с места.
- Приехали – сказал Генри.
- Я знаю – нервно, и как-то отстраненно произнес парень. Лица к стрелку он не повернул.
- Контракт уже подписал? – спросил Генри молодого солдата. Он знал, что пока парень не связан контактом ему ничего не грозит. Но если он поставил свою чертову закорючку в графе «Подпись» на главном листе, это обязывало его отправляться на фронт. В противном случае, он будет судим как изменник родине и срок его заключения будет немногим меньше того старика, который убил в бою своего командира.
Незаметно кивнув, парень еще сильнее сжал подголовник стоящего впереди кресла.
- Тогда пути назад нет. Можешь сказать спасибо тому идиоту, которым ты был несколько дней тому назад. Думать надо было раньше, теперь тебе остается только действовать. А если ты и этого сейчас делать не будешь, тогда скажу одно – у тебя нет никакого будущего, ни хорошего, ни даже плохого. Теперь тебе придется бороться за свою жизнь.
- Я боюсь – пробормотал парень.
- Тебя тоже боятся, поверь мне – произнес Генри, отворачиваясь и выходя из капсулы. У него сейчас своих дел хватало, поэтому он не мог больше тратить время, вразумляя молодого военнослужащего.
- Всего доброго и долгих вам лет жизни – произнес стрелок, пожимая дряхлую ладонь старика, которую тот ему протянул.
- Помни – пробормотал тот ему в ответ, и Генри, кивнув, направился на выход с вокзала.
Лондон встречал его сияющим солнцем, кристально прозрачным воздухом и нескончаемым шумом, льющимся казалось отовсюду. Оживленное судоходство на реке Темза, свидетельствовало о том, что поставки с материка возобновились и вскоре можно было ожидать что на полках английских магазинов вновь появятся дефицитные продукты.
Отойдя немного от вокзала, Генри осмотрелся. Док Святой Екатерины, переоборудованный за последние десять лет до неузнаваемости хорошо, просматривались с того места где стоял стрелок. Этот док был похож на какой-то своеобразный военный городок в котором постоянно кипела жизнь. Два судна стояли на стапелях, одно, совсем небольшое, водоизмещением не больше пяти тысяч тонн, стояло в сухом доке. Шум жужжащих бортовых очистителей разносился по всему району.
 Вокзал, где высадился Генри, располагался в районе Уайтчепелл, и от него до Музея Войны, где стрелку была назначена встреча, было добрых миль пять.
- Похоже придется вызывать такси – пробормотал Генри. Рука его нырнула в карман голубых брюк и извлекла небольшой, размером с ладонь, полупрозрачный телефон. Используя визуальный метод, Генри, не прикасаясь к тонкому, но прочному как сталь, стеклопластику, вошел в Лондонскую базу такси и оставил в заявках свое местоположение.
«Пожалуйста, ждите от одной-до двух минут, ваше такси уже совсем рядом. Номер автомобиля: Er 6766»- высветилась надпись и Генри сунув смартфон в карман, стал потихоньку спускаться по лестнице. Автомобиль подъехал как раз, когда Генри спустился вниз, и стрелок, открыв дверцу, сел на переднее пассажирское сиденье.
Водитель, на вид, вполне себе благополучный английский гражданин средних лет, приветливо улыбнувшись, спросил куда ехать.
- Имперский военный музей – проговорил Генри, пристегиваясь.
Незаметно кивнув, таксист вывернул руль и пересекая двойную сплошную виновато пожал плечами.
- Разметка в этом месте неправильная, но похоже у наших дорожников руки до нее никогда не дойдут. Потому и нарушаем. Но профсоюз всегда нас прикроет и даже вон та маленькая камера, что прикручена под мостом, не сможет нас загнать в угол. Профсоюз, знаете ли.
Генри, молча кивнув, прикрыл глаза, потирая при этом виски. Его поза буквально кричала «Слушай приятель, у меня был тяжелый день, так что заткнись пожалуйста и просто довези меня до этого гребаного музея».
- Мудак – прошептал таксист так тихо что никто бы не услышал, но стрелок был снабжен прослушивающим девайсом, а потому он легко услышал негодующий шепот таксиста. Слегка улыбнувшись, он отвернулся к окну и открыл глаза.
Машина ехала по Тауэрскому мосту. Две высокие белые башни, поднимаясь вверх на добрых, футов пятьдесят - семьдесят выглядели словно маленькие части огромного Вестминстерского аббатства. Рельефные арки на окнах и сами оконные решетки, были словно игрушечные, а окна, в свете заходящего солнца отсвечивали яркими, солнечными лучами. Четыре колонны, являющиеся остовом для каждой башни, по которым шли рельефные полоски от подоконников, наверху заканчивались заостренными пинаклями в форме розы святых.
Проехав под аркой первой башни, машина выехала на середину моста. Справа от Генри, солнце, приближаясь к линии горизонта, клало косые лучи на мост, от которого по течению Темзы, вдоль района Уайтчепелл протянулась длинная тень. Огромные каменные ворота, стоящие посреди реки, и разрезающие ее поверхность своими острыми, похожими на ботинки с невероятно короткими носками – основаниями, выглядели не просто монументально, а угрожающе.
Тауэр, что располагался в районе Уайтчепелл, остался позади. Древняя, неприступная крепость, которая за всю свою историю была и тюрьмой, и арсеналом и даже зоопарком, в отличие от моста, ремонтные работы которого щедро финансировались правительством, рушилась прямо на глазах. Крепость, последними заключёнными которой полтора столетия назад были только еще набирающие популярность, близнецы Рональд и Реджинальд Крей, хоть и выглядела неприглядно, вполне могла продержаться еще не одно десятилетие.
   Выехав с моста, автомобиль покатил по Тауэр Бридж Роуд. На оживленном перекрестке таксист повернул на право и направил автомобиль по пестрой, разукрашенной в разные цвета, улице. Невысокие дома, на фоне которых были видны тянущиеся в небо, блестящие стеклянные высотки, похоже были выкрашены совсем недавно, причем, судя по кривым мазкам и пробелам, красили наспех.
- И такое бывает – улыбнувшись удивленному взгляду стрелка, проговорил водитель.
- Что у вас здесь случилось? – спросил Генри, разглядывая разноцветную улицу.
- Проклятые пацифисты-хиппи. Разукрасили за одну ночь целый квартал в цвета радуги. Да еще и утром шествие устроили. Хорошо хоть Военный музей, мудаки, не тронули.
- Это точно – отозвался стрелок, отворачиваясь к окну и глядя на улицу. Скрывать свои истинные мысли было делом для него привычным.
Меньше чем через минуту, такси, остановилось на перекрестке Ламбет Роуд.
- Вот и ваш Музей – прокомментировал таксист, показывая в сторону небольшого, на фоне огромного количества монументальных сооружений, здания. Перед музеем, направленные по горизонтали стояли две, опирающиеся на бетонный постамент, основаниями, пушки. Шесть колонн, украшая фасад, поддерживали массивный козырек, на котором на латыни было выбито «HEN VIII REGE - FUNDATUM - CIVIUM - LARGITAS  PERFECT» что означало - «Генрих VIII – ДУХ – ОСНОВА – ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ – ЩЕДРОСТИ»
Чиркнув карточкой между двумя магнитными пластинами, Генри вылез из машины, и отсалютовав водителю, направился к Военному Музею. Вокруг невысокого здания с голубым куполом было довольно людно, и искать в такой толпе столичного агента «Эдема» было бессмысленно.
«Сам найдет» - подумал Генри, садясь на пластиковую, изогнутую в форме S лавочку. Толпа беспрестанно мельтешила перед глазами стрелка.
- Привет – услышал Генри за спиной, и обернувшись, увидел позади себя хмурого чернокожего парня. Тот, стоя на почтительном расстоянии, недоверчиво поглядывал на стрелка.
- Тео Кинг? – спросил Генри.
- Здесь слишком людно для разговоров. Отойдем к моему байку – произнес темнокожий Тео оглядевшись.
- Пойдем – ответил Генри, поднимаясь с лавочки.
Мотоцикл Тео Кинга находился довольно далеко - в нескольких десятках ярдах от музея – у парка Арчбишопс. Мощный, работающий на старом добром бензине, но с довольно мощной батареей, гибридный байк выглядел впечатляюще. С большим, обтекаемым бензобаком, он был похож на какого-то серебряного монстра с непропорционально толстой шеей-баком и закрепленным на амортизаторах, широким задним колесом. Восемь маленьких, но судя по всему, мощных фар, торчащих из покатой серебряной «морды» байка, выглядели необыкновенно внушительно и придавали мотоциклу какой-то тихой свирепости.
- Хороший мотоцикл – произнес Генри, останавливаясь на тротуаре, в нескольких шагах от Тео Кинга.
- Не жалуюсь – отозвался Тео. Остановившись у байка, он небрежно приложил ладонь к бензобаку. Сняв тормоза с обеих колес, ИИ мотоцикла тихо завел двигатель.
- Ты знаешь… - начал было стрелок, но увидев заломленную бровь Тео, он непонимающе умолк.
- Если я не ошибаюсь, то «Эдем» отправил меня в командировку как командира, коим я и являюсь – произнес Тео Кинг.
- И? – не понял Генри
- Ты стрелок, я командир… Ни о чем не говорит? – улыбнувшись, спросил чернокожий боец.
- Нет – ответил Генри. Этот Тео, уже начинал потихоньку выводить его из себя.
- Ты вообще служил в армии, клоун? – спросил командир. Улыбка по-прежнему не сходила с его лица.
Генри, продолжая непонимающе смотреть на новоявленного командира, растерянно почесал щеку. Мгновение, и кулак стрелка, словно бешеная петарда, впечатавшись в лицо темнокожего парня, отбросил того на его же мотоцикл. Парочка прохожих, настороженно взглянув в сторону двух крепких парней, решили, что те сами разберутся что к чему.
Не понимая, что произошло, Тео Кинг, глядя перед собой мутным взглядом, неразборчиво пробормотал:
- Ты что творишь, мудила?
- Это тебе мой ответ. Нет, я не служил в армии, но оно мне и не понадобилось. Я прошел школу куда более жесткую чем твоя сраная армия. Так что, если в следующий раз ты захочешь спросить меня, служил ли я или работал в цирке, или еще какую-нибудь хрень, учитывай пожалуйста, что мое терпение не безгранично. И еще кое-что. Я конечно понимаю, что тебе просто не терпится потешить свое эго, увидеть, как я буду лебезить перед тобой, ползать на языке, или еще чего. Но думаю в руководстве тебя предупредили что работать со мной – не мед ложкой кушать. Ты знал на что шел.
- Ты хоть понимаешь, что сейчас сделал? – спросил Тео, держась за разбитый нос из которого непрерывным потоком хлестала кровь – Ты сейчас нарушил…
- Плевать мне что я там нарушил – оборвал стрелок командира – Если считаешь, что я тебе не подхожу, пожалуйста – вызывай центр, запрашивай другого стрелка. Мне, знаешь ли как-то не улыбается работать с таким как ты.
- Зря это ты стрелок – пробормотал Тео, поднося руку к мочке уха и зажимая ее.
Генри, отойдя немного от мотоцикла, предоставил своему новому командиру самому разобраться с центром. Это никак не его, стрелка, дело.
- Да сэр – негромко произнес Тео – Да. Я категорически отказываюсь работать с этим человеком. Лучший? Да мне плевать, будь он хоть самим Ахиллесом, но он обязан подчиняться командиру. Да я знал, мне сказали, что ваш этот ливерпудлианец – не подарок, но никто не говорил, что у него не все в порядке с головой. Что? Да, хорошо. Я жду.
Коснувшись еще раз мочки уха, Тео Кинг, бросив короткий взгляд в сторону стрелка, повернулся к байку и вытащив из-под мягкого, продолговатого сиденья, кипу салфеток, стал вытирать кровь.
В кармане Генри неожиданно вздрогнул скайфон и стрелок, нехотя его вытащил. «Райские кущи» - значилось на главном табло прозрачного девайса. Его вызывали из главного Лондонского филиала и Генри похоже знал кто это. Вынув из прозрачного скайфона тонкий глянцевый наушник, Генри прикрепил его к ушной раковине и принял вызов.
- Слушаю – произнес он.
- Ну и какого хрена ты творишь, Генри? – послышался из телефонной трубки густой бас.
- Здравствуй Эрнандес – отозвался стрелок осторожно. Он был на короткой ноге с Хенрико Эрнандесом – главой английского филиала «Эдема», и он отлично знал и про взрывной характер испанца и про его, порой, граничащее с безумием, серьезное отношение к работе.
- Засунь себе в задницу свое «здравствуй», Генри – посоветовал директор – Ты просто скажи мне, какого хрена ты там вытворяешь? Ты совсем что ли с катушек съехал?
- Ваш этот Тео Кинг слишком много болтает. Мне сказали…
- Да срать мне, что тебе там сказали тупые секретарши! – взорвался Хенрико – Он твой командир, ты его стрелок. Чтобы мать вашу, вы были в Кентербери через два часа, иначе вы оба, кретины будете, уволены. И это – не шутка! Час назад из Головного офиса пришло срочное распоряжение, а вам там все игрушечки. Устроили писькомеряние…
- Но послушайте сэр… - хотел было вставить слово стрелок. Но директор, неожиданно сбросив обороты, перешел едва ли не на шепот.
- Нет Генри, это ты меня послушай. Я вытащил твою задницу из военных штанишек, я помог тебе в трудный момент твоей жизни. Теперь Генри, помоги и ты мне. Положение дел – действительно серьезное. Судя по срочности доставленного сообщения, дела в головном офисе пошли кувырком. У них там что-то происходит, и мы не знаем, что именно. Едва они успели дать распоряжение, как связь с ними оказалась потеряна. Сейчас мы можем сделать только одно – выполнить их команду как можно скорее. А что будет дальше – я не знаю.
- Хорошо, хорошо – сдался стрелок – Я сделаю что нужно, несмотря ни на что, но это – единственный раз, когда я поступлюсь своими принципами, Хенрико. Ради тебя. Я не неблагодарный ублюдок и я отлично помню, что ты сделал для меня.
- Может случиться так Генри, что ты поступаешься своими принципами не только ради меня – пробормотал директор – В любом случае, найди подход к этому Тео. Я понимаю, что он самодур и тот еще мудак, но вы – лучшие в своем деле. Поэтому послали вас двоих. Оправдайте наши надежды.
- А как же ваша психологическая сетка совместимости сотрудников – пробубнил стрелок.
- Что? – переспросил Хенрико Эрнандес.
- Мы сделаем что от нас требуется, будь спокоен Хенрико – отозвался Генри, и сняв прозрачный наушник, отключил скайфон.
- Закончил? – спросил Тео Кинг у него из-за спины.
- Да – повернувшись, проговорил стрелок. Глянув на нос командира Генри слегка поморщился.
«Вот уж не рассчитал силы, так не рассчитал» - подумал он. Вылетевший с положенного места, носовой хрящ ушел в сторону и нос парня теперь был смещен немного левее того места, где он был изначально.
- Понял всю важность нашей командировки? – спросил Тео.
- Пока я знаю недостаточно, чтобы это понять. По последней информации мы должны за два часа добраться до Кентербери. Я не располагаю информацией, что будет дальше.
- Когда доберемся до пункта назначения, я тебе все расскажу, а пока что – залезай на байк.
Генри, неуверенно шагнув в сторону командира, взглянул на его смещенный в сторону нос.
- Позволь я вправлю его тебе – произнес он.
- Умеешь? – осведомился Тео.
 Генри кивнул.
- Только не сделай хуже – произнес командир, закрывая глаза.
- Постараюсь – усмехнувшись, пробормотал стрелок.
Приложив к носовому хрящу с обеих сторон ребра ладоней, Генри, резко сдавив нос, потянул его на себя и сдвинув ладони вправо, вставил носовой хрящ на место.
Скрипнув зубами, Тео отступил на шаг назад, по лицу его заструились слезы.
- Мать твою, как больно то – проговорил командир, вытирая со щек влагу.
- Надо ехать. Если нос болит сильно, тогда я могу сесть за руль – сказал Генри.
- Нет, нет. Я сам справлюсь, а ты садись сзади и попридержи свои кулаки.
 Усмехнувшись, Генри подошел к байку. После того как Тео сел в седло, стрелок пристроился сзади.
- Поедем быстро, так что держись за меня крепко – сказал командир.
- Хорошо – отозвался Генри, снимая с подседельного крепления небольшой, складывающийся, в несколько сегментов, словно чешуя какого-то дракона, шлем.
Сняв мотоцикл с сошек, Тео поддал газу, выруливая на Ламбет-роуд. Прошло больше часа, прежде чем они наконец выехали за черту города. И тут мощный электробайк Тео Кинга показал на что он способен. Активировав режим «Резонанс», темнокожий любитель погонять, отправил свой быстрый, как пуля, байк по прямой автостраде. Скорость они при этом развили просто сумасшедшую – триста сорок миль в час. Генри, у которого дух захватило от такого прогона, боялся даже подумать, что будет если они сейчас попадут в аварию. Пролетев по прямой, Тео замедлил скорость на, подло нырнувшем вниз, в сторону, повороте.
- Больше так не делай – крикнул Генри. Голос, слабо донёсшийся из-под шлема, все же был слышен и Тео, кивнув, ответил:
- Если мы не будем спешить, то вовремя никак не доберемся. Так что я делаю все что могу.
- Хорошо – отозвался Генри, смирившись с мыслью что сегодня он пассажир – Только не убей нас, пожалуйста.
Проехав все приграничные области, мотоцикл въехал на территорию небольшого городка с красивым названием - Кентербери.
- Нам в собор – произнес Тео, осторожно лавируя и направляя мощный электроцикл по, ставшей влажной, дороге. Мимо двухколесного агрегата проносились двухэтажные, иногда даже и с тремя этажами, домики. Небольшой городок казалось стал еще меньше с того момента как началась война.
Медленно выступая из-за крыш домиков, показался Кентерберийский собор. Скрытый наполовину опустившейся на городок, тьмой, он казался настолько рельефным и в то же время воздушным, что разум не мог понять, как такое сооружение может удержаться хотя бы миг. Когда байк подъехал поближе, Генри, продолжая разглядывать красивый резной фасад собора, даже не заметил, что Тео, выключив двигатель, прокатил оставшееся расстояние до собора на холостом ходу. Стрелок любовался готической архитектурой здание.
Две двери, обитые медными ажурными узорами или, были выкрашены в темно-коричневый, или были изготовлены из древесины соответствующего цвета. Расположенные в нишах вокруг дверей, и снизу и сверху небольшие каменные щиты выглядели поистрепавшимися. Покусанными прошедшими эпохами. Изъеденные временем и непогодой, что преобладала в Кентербери, они были похожи на песчаные куличики, разваливающиеся от мелкой мороси, которая настигла их прямо в детской песочнице. Над нижними щитами, скрывающиеся в тени стрельчатых ниш, стояли четверо святых. Всего, с обеих сторон двери было по три такие ниши, но в тех что справа недоставало двух скульптур, которые или были вывезены на ремонт (как подумал Генри), или попросту отсутствовали. Две башни, между которыми, сверкая рельефным толстым стеклом сияло огромное стрельчатое окно, снизу были изрезаны многочисленными нишами из тени которых выглядывали руки и головы каменных скульптур. У Генри от этих, торчащих из темноты, рук, мурашки побежали по коже. Ему вдруг живо представился тот самый дом, где он попал в западню к двум бескожим трупам.
Выше скульптур, вздымаясь к небу, со всех сторон башен и сияя белизной мрамора торчали многочисленные фиалы, распускающиеся на самых кончиках четырехлистными лепестками. Завершали это бесчисленно множество блестящих четырехгранных иголок большие, в два раза выше человеческого роста, стальные шпили.
Удерживаемый, с обеих сторон четырнадцатью боковыми колоннами - контрфорсами, которые венчали клинообразные фиалы, храм, с высоты птичьего полета был похож на огромный, протянувшийся с запада на восток, каменный крест. Те же четырнадцать аркбутанов, протянувшихся от стен храма хоть и выглядели на удивление тонкими и невесомыми, снимали большую часть нагрузки, приходящуюся на такие-же не весомые стены.
Когда-то этот, один из величайших соборов, был чудом архитектуры, но даже сейчас, побитый временем, он выглядел внушительным, и даже опасным. Он выглядел живым.
- Ну мы пойдем, или ты так и будешь стоять? – спросил Тео Кинг, выводя стрелка из ступора.
- Дда, разумеется – отозвался Генри, делая шаг в сторону собора и буквально чувствуя, как под ним содрогнулась земля.
Хмыкнув, стрелок проследовал за командиром, который уже стоял возле массивных отливающих бордовым, дверей. В свете стоящих вдоль улицы, фонарей Генри заметил, что начинается мелкая морось.
Отворив тяжелую дверь, бойцы прокрались внутрь, после чего, стараясь не производить лишнего шума, закрыли дверь.
- Нас здесь ожидает одна сотрудница «Эдема» - прошептал командир - Я никогда с ней не встречался, но говорят, что она - одна из «Примкнувших».
Генри, удивленно посмотрел на Тео Кинга. «Примкнувшие» - те немногочисленные ведьмы и ведьмаки, которые встали на сторону простых людей хоть и работали в рядах «Эдема», все же их было столь ничтожно мало, что стрелок не то что никогда их не видел, но даже и не подозревал о том, что они есть в Англии.
- Ведьма, значит – пробормотал Генри, отворачиваясь от двери и глядя на внутреннее убранство храма. Чувствуя, что, от увиденного он не может произнести ни слова, стрелок просто молча смотрел во все глаза, впитывая красоту интерьера храма.
 Широкие, состоящие из нескольких сросшихся колонн, каменные стволы, словно вырастая из шершавого мраморного пола, тянулись вверх и распускались в местах, откуда к центру выгнутого, воздушного потолка тянулись рельефные нервюры. Широкий неф был уставлен тяжелыми деревянными скамьями на которых могло уместиться не меньше полутысячи человек. Внутри собор освещался довольно скудно, но при этом Генри видел почти все. Высокие, не меньше тридцати футов, стрельчатые витражи, пропускали внутрь храма рассеянный свет фонарей.
- Нам нужно найти где тут у них «Архивы» - выдвигаясь вперед, негромко пробормотал Тео Кинг.
Осторожно передвигаясь по, отдающему гулким эхом, мраморному полу, бойцы направились между скамеек – вдоль нефа. Там, где неф заканчивался резной стрельчатой аркой, начинались ступеньки, поднявшись по которым, бойцы оказались в Северном коридоре, пройдя по которому они вышли на небольшую темную площадку. От нее в северную часть уходил узенький проход, с обеих сторон от которого нависали ажурные, украшенные резьбой каменные ангельские крылья. В конце узкого коридорчика с левой стороны, колыхался, словно от пламени, приглушенный свет.
- Похоже мы выбрали правильный маршрут – проговорил Тео Кинг негромко.
Пройдя по коридору, бойцы вышли к небольшой, обустроенной прямо в стене, часовенке. Небрежно глянув в ее сторону, командир повернул влево, откуда шел свет. Высокая, полуприкрытая дверь, изготовленная, судя по всему из той же породы древесины, что и массивные входные, напомнила почему-то Генри полуприкрытый, огненный взгляд дракона.
- Входите – раздался из-за двери звонкий женский голос.
Тео, пройдя вперед, отворил дверь чуть пошире и вошел внутрь. Генри проследовал за ним.
Большой зал, уставленный высокими, под самый потолок, стеллажами с книгами выглядел словно утерянная Александрийская библиотека. Подумать только, столько бумажных книг, и это в двадцать втором-то веке.
Между книжными полками стояли два ряда столиков, уставленных многочисленными рукописями. За дальним рядом, в самом углу библиотеки сидела девушка. Одетая в серые, висящие мешком, водолазку и платье, рыжеволосая сотрудница «Эдема», похоже не могла оторвать взгляда от книги.
- Надеюсь ты ей нос ломать не будешь – произнёс командир, искоса взглянув на Генри
- Если не возникнет нужды – ответил стрелок ровным голосом.
Хмыкнув, Тео Кинг направился к девушке, которая корпела над книгой, в то время как на столе возле нее стояли три стопки толстенных книжищ.
- Кэрри Гарбрандт? – спросил командир.
 Рыжеволосая девушка, на вид лет двадцати –двадцати двух, подняла голову. На ее веснушчатом носике были нацеплены тонкие очки от которых отражался свет стоящих на столе, органических светильников.
- Вы Тео Кинг? - спросила девушка.
- Да, а вы, я так понимаю, Кэрри Гарбрандт?
- Последний раз, когда заглядывала в паспорт, была вроде бы ею – отозвалась рыжеволосая, поднимаясь из-за стола и снимая очки.
- А у вас здесь уютно – проговорил Тео, оглядываясь по сторонам.
- Делаю все, чтобы хоть как-то поддерживать в этом месте какое-то подобие жизни – улыбнувшись проговорила девушка –  Вы меня, наверное, ждете, а я тут стою, болтаю. Сейчас, подождите немного. Я соберу несколько вещиц, и мы поедем.
- Все нормально, можете не спешить, мы приехали раньше назначенного времени, поэтому в вашем распоряжении больше получаса. Собирайтесь не торопясь.
 - Хорошо – кивнула девушка, мельком взглянув на Генри. – А ваш друг разговаривать умеет, или он немой.
- Даже если и немой, то уж точно не глухой – отозвался Генри, холодно взглянув на Кэрри.
- Вы собирайтесь Кэрри, а мы пока что подождем вас здесь – сказал командир, посмотрев на своего стрелка.
- Одна нога здесь, другая там – сказала девушка и тут же убежала в куда-то за полки с книгами.
-  Занятная у них тут библиотека – произнёс Генри, оглядываясь по сторонам и снимая с полки одну из книг - Подумать только, здесь даже Булгакова читают – улыбнувшись, произнес он.
- Что плохого в Булгакове? – удивился командир.
- Ну в общем-то ничего, просто странно видеть здесь, в англиканском соборе, русскую книгу.
- Можешь взять с собой почитать. Все равно через три часа в Северную Федерацию лететь.
Генри, неопределенно хмыкнув вернул книгу обратно на полку, и пройдясь вдоль ряда, вернулся обратно – к выходу из библиотеки. Опершись о стену, он принял позу поудобнее и прикрыл глаза. Ему все еще отчаянно хотелось спать.
- Я готова – услышал стрелок буквально через пять минут голос девушки-библиотекаря. Открыв глаза, Генри увидел, что Кэрри, заменив нелепое серое платьице, надела легкие голубые джинсы, а вместо вязанной водолазки – ветровку, с одетой под ней, короткой футболкой на которой был нарисован красивый кельтский крест. Футболка был, а подрезана снизу и потому совершенно не прикрывала голый пупок девушки.
- Выглядишь классно – отметил Тео, любуясь тренированным животиком библиотекарши. Похоже физические тренировки касались не только бойцов, но и менталистов тоже.
- Спасибо – ничуть не смутившись, произнесла девушка – Ну что, значит в гости к Северянам?
- Именно так – подтвердил Тео.
Троица, выйдя из собора, направилась в сторону припаркованных на небольшой автостоянке, байка и автомобиля девушки. Подкравшиеся в вечерней темноте, тяжелые тучи, нависнув над городком распыляли мелкую, едва заметную, морось.
- Наша цель сейчас находится в столице Северной Федерации – Москве – произнес Тео, вынимая из бокового кармана джинсов, маленький планшет и показывая местоположение их цели. Маленькая зеленая точка, располагаясь неподалеку от центра огромного мегаполиса - Завтра, приблизительно в полдень, мы должны будем перехватить ее и уже вылетать обратно.
Подойдя к черному перламутровому электромобилю фирмы «Галактик Моторс», Кэрри Гарбрандт негромко кашлянула. Машина, считав голосовые колебания, запустила электромотор. Девушка, примостившись на покатом капоте автомобиля, достала сигарету.
- Я так понимаю время еще позволяет? – спросила она, держа в зубах сигарету и глядя на командира.
- Конечно. Еще три часа впереди – отозвался Тео Кинг.
Щелкнув небольшой электрозажигалкой фирмы «Лайтнинг», девушка прикурила сигарету и глубоко затянулась.
- Хороший байк – отметила она, разглядывая стоящего позади Тео, пластико-стального двухколесного монстра.
- Могу прокатить если уж сильно понравился – отозвался командир – А Генри может и на машине прокатиться.
Девушка, докуривая сигарету, лишь покачала головой.
- Нет, спасибо командир, но я свою ласточку ни на что не променяю. Так что залезай, как там тебя, в машину и пристегивайся. Мы поедем за вами, Тео, так что ведите.
Командир кивнул. Стрелок, не произнося ни слова направился к пассажирской двери. Девушка, сняв блокировку дверей, бросила сигарету на мокрый бетон автостоянки, стряхнула капельки дождя с ветровки и села в машину первой. Увидев, что Генри замешкался, она опустила с его стороны окно.
- Садись. Время-то идет – произнесла она.
Генри, не спеша открыв дверь, уселся на пассажирское кресло.
- Ты там уснул что ли? – улыбнувшись спросила Кэрри.
- Да нет. Ерунда – отозвался стрелок, поворачиваясь к девушке, чтобы дотянуться до ремня безопасности. Его бледное лицо и блестящие глаза насторожили менталистку.
- Все нормально? – спросила она.
- Да так, ерунда.
- Какая ерунда?
- Это так важно?
- Да, это так важно! – сказала Керри, даже не пытаясь скрывать рвущуюся наружу раздраженность.
- Это было просто обычное недомогание. Теперь ты довольна?
Кэрри, испытующе посмотрев на стрелка, кивнула.
- Тогда может уже поедем? – спросил Генри, кивая в сторону ждущего у дороги на своем электроцикле, командира.
- Да, поедем – задумчиво произнесла Кэрри.
Тронув машину, девушка сразу же включила электронную картографию.
- Пункт назначения аэровокзал «Истборн» – произнесла она, глядя на дорогу. Слабый дождь, накрапывавший пока они стояли потихоньку начинал усиливаться.
Выехав, следом за идущим впереди, Тео Кингом, девушка глянула в сторону стрелка.
- Уже получше? – спросила она.
- Как сказать… - слабо улыбнувшись произнес Генри.
- Ты не похож на того, кому вдруг ни с того ни с сего становится плохо.
- Это тебе так кажется – отозвался Генри.
- Может быть – согласилась Кэрри, правя машиной.
Несколько минут оба – и стрелок и девушка, молчали, пока Кэрри, не выдержав, рассмеялась. Генри посмотрел в сторону девушки.
- Прости, прости – продолжая заливаться хохотом, произнесла девушка – Просто ты такой, не кажется тебе, ну не знаю, слишком уж корчишь из себя крутого?
Генри снова повернулся лицом к дороге.
Отсмеявшись, девушка наконец умолкла.
- Извини – негромко сказала она спустя полминуты.
- Все нормально – отозвался стрелок.
- Ну если это ты сказал суровый капитан… - начала было девушка, но заметив, что Генри, потеряв к ней всякий интерес, осматривает прилежащую к дороге, местность, она решила перевести разговор в другое русло.
- Слушай, Генри. У меня тут есть кое-какие наработки касательно задания. Думаю, вам с командиром будет неплохо с этим ознакомиться.
- Это конечно не моя работа, а командира Тео Кинга. Но в общем-то я не прочь узнать наконец, что к чему – повернувшись к девушке, сказал Генри.
- Вот мои записи. Можешь пока читать, а я расскажу самую суть составленной мною концепции… Постарайся слушать меня внимательно. Буду стараться говорить попроще.
Стрелок кивнул.
- Итак. Начнем с самой начальной концепции. Допустим наш мир, мир в котором мы живем, он – самый нижний…
- Я думал ад - самый нижний – перебил Генри девушку.
- Я сказала допустим. Я сделала это для упрощения картины. Не перебивай пожалуйста и дай мне договорить, а все вопросы, которые возникнут, задашь потом.
- Хорошо – согласился Генри.
- Так вот, как я сказала – допустим, что наш мир, он самый нижний из всех миров. Выше есть другие миры, и они могут влиять на наш. Всего этих миров, вместе с нашим – шесть. Первый –это непосредственно наш. Я назвала его Материальный
- Назвала значит? – вставил Генри, усмехнувшись.
- Второй, он совсем рядом – игнорируя замечание стрелка, продолжила девушка - Некоторые люди даже могут его чувствовать. Там, в том мире нет привычных нам законов, которые работают в нашем, Материальном мире. Время там идет медленнее, а воздух – сам по себе является носителем информации. Там, в этом мире можно увидеть магнитные поля, звуковые волны, если конечно они достаточно сильны. Этот второй мир я назвала Сопредельным миром. Он буквально касается нашего, но какая-то тонкая прослойка мешает ему. Над вопросом, что это за штуковина, я еще работаю.
Третий мир. С ним мне далеко не так все понятно, как со вторым. Могу сказать лишь одно – он живой, и он приспособленец. Он постоянно изменяется, в зависимости от обстановки. Ты ведь наверняка знаешь, что такое аура, правда Генри?
Стрелок сосредоточенно глядя на девушку, кивнул.
- Так вот, аура – это и есть некий отзвук этого третьего, изменяющегося мира. Ее цвет зависит от носителя и как раз под него и подстраивается этот мир. То есть аура идет не от человека, это всего лишь изменяющееся пространство вокруг него, происходящее вследствие излучения определенных волн, которые, к слову у каждого человека отличаются друг от друга.
- Сложновато, но пока я улавливаю суть – сказал Генри, слегка улыбнувшись.
- Хорошо, потому что дальше будет еще сложнее – улыбнувшись в ответ, произнесла Кэрри – Четвертый мир. О нем я знаю еще меньше чем о третьем…
- И ты даже не дала своему третьему миру названия? – усмехнувшись перебил стрелок девушку.
- Генри, ты ведь состоишь в организации, если я не ошибаюсь уже не один год, и пытаешься шутить на тему сопряженных миров? Думаю, ты видел не меньше чем я. В чем же тогда проблема? Ты мне не веришь?
- Прости, но это как-то все… Не знаю, необычно что ли. Я никогда не задумывался откуда берутся эти твари. Мое дело – убивать их, а не заниматься чепухой, вроде открытия «новых миров».
- Тогда пожалуйста, закрой рот и не говори о том, о чем ничего не знаешь.
Генри недовольно хмыкнул, но рот все же закрыл.
- Третий мир я назвала Дефлекторным – сказала девушка.
- Почему Дефлекторным? – не понял стрелок.
- Потому что этот мир, он хоть и приспособленец, эта бестия хитра до невозможного. Он никогда не стоит, и всегда движется, даже принимая определенное состояние, он продолжает потихоньку сдвигаться. Конечно пока это все в теории, но у меня есть основания полагать, что, попав в этот мир человек очень быстро рехнется. Наш мозг просто не приспособлен к таким нагрузкам, которые живой мир начнет оказывать на головной орган. Более того, многие сумасшедшие, ну ты знаешь, которые совсем потеряли связь с реальностью, они обретаются именно в этом мире, но опыты на людях, знаешь ли запрещены, поэтому пока-что я еще не могу подтвердить свою теорию.
- Какая жалость – пробубнил Генри себе под нос.
- Перейдем к четвертому миру – не обращая внимание на замечание стрелка, продолжила девушка – Об этом четвертом, как я и говорила, я знаю крайне мало. Единственное что могу сказать наверняка – четвертый мир постоянен. Он чем-то очень сильно напоминает наш, но он, этот мир, настолько тонкий и эфемерный что даже просто отыскать его оказалось делом сверхсложным, а понять, что он из себя представляет я пока даже и не пыталась.
- Остальные два, я так понимаю, изучены в той же степени? – поинтересовался Генри.
- Отнюдь – возразила девушка, и от этого старинного, режущего ухо, слова, стрелок слегка улыбнулся – Пятый мир изучен гораздо лучше, чем четвертый. Это мир теней. В головном офисе уже сумели получить некоторые образцы из пятого мира, и они с ними уже работают. У нас конечно же нет такого оборудования как у наших заокеанских коллег, поэтому и приходится работать с тем что есть. Но даже с нашими игрушечными инструментами мы кое-что узнали. Мир, что находится на пятом уровне я решила назвать Бездна. Этот мир сложноструктурирован, в нем нет такого понятия как время, а пространство находится в нестабильном состоянии. Вся вселенная в этом мире может в один миг превратиться в крупинку, не превышающую размером макового зернышка. Страшно представить, что будет с человеком, если он окажется в этом измерении в этот самый, сжимающийся момент. Но большую часть времени Бездна относительно безопасна. И если бы третий мир – Дефлекторный, можно было бы назвать собакой, то пятый мир – Бездна, был бы кошкой. Этот мир не приспосабливается, а живет по каким-то своим, совершенно невероятным законам. В этом мире, к примеру, несколько предметов могут находиться в одной и той же пространственной точке, и при этом прекрасно себя чувствовать и сохранять форму.
- И что это значит? – спросил Генри.
- Ну, например, в этом мире человек мог бы пройти сквозь другого, и они оба при этом чувствовали бы себя так же, как и обычно. Пока что я не очень понимаю этот феномен. Можно попробовать объяснить это в рамках «Закона замещения», но слишком уж это будет трудно. Так что даже…
- «Закона замещения»? Ни разу не слышал о таком – сказал стрелок, нахмурившись.
- Это моя разработка, моя теория, так сказать. Он заключается в…
- Ну уж нет, давай про твой шестой мир, и думаю на сегодня с меня хватит информации.
- Что ж. Шестой мир - последний до которого я сумела добраться, но не исключаю возможности что за ним может скрываться и что-то еще. Шестой мир – мир пустоты. Там нет ничего.
- Вакуум? – спросил Генри.
- Нет, не вакуум. В том то и дело. В этом далеком измерении нет совершенно ничего, то есть вообще ничего. Я пока еще работаю над объяснением такого состояния. Если честно, я сама даже не уверена в том, что до конца понимаю все это, но повторюсь – я работаю.
- Понятно. А теперь не могла бы ты объяснить мне, какой толк от того что я все это узнал? – спросил стрелок.
Девушка, казалось готова была задохнуться от возмущения, но взяв себя в руки, она тихонько кашлянула и ответила:
- Это как минимум даст тебе понятие о том, с чем же ты борешься.
- Мне для этого достаточно пары глаз – ответил Генри
- В Северной Федерации нам вполне может встретиться нечто такое, с чем ты еще не встречался. И чтобы понять, откуда оно и на что способно и нужна моя работа. Или ты решил, что я просто так штаны просиживаю в своей лаборатории?
- Нет, я просто не вижу во всем этом смысла.
- Не буду пытаться тебя переубеждать. Но однажды ты все же скажешь мне спасибо за то, что сейчас я тебе все это рассказала.
- Все может случиться – согласился Генри, бросая взгляд в сторону маленькой деревушки, которую они сейчас проезжали. Высокая трава, растущая вдоль дороги, колыхалась от сильного ветра. Где-то далеко за холмами горел приглушенный огонь городка, над которым, приземляясь и взлетая, отправлялись или заканчивали свое путешествие воздушные аэробусы.
- Слушай, а откуда ты столько знаешь про всю эту гадость? – спросил Генри.
Девушка, казалось на мгновение напряглась, но уже в следующую секунду, она, глянув в сторону стрелка, решилась ответить:
- У нас, на маленьком отрезке дороги, ведущей в сторону Лондона есть небольшая лазейка. Так вот через эту лазейку мы, собственно и контактируем с другими мирами.
- А это не опасно? – спросил Генри.
- Все может случиться – ответила девушка, ехидно ухмыльнувшись. Но тут же, словно что-то вспомнив, она посерьезнела – Но этих лазеек сейчас становится слишком много по всему миру. И в том что это не опасно я уже не уверена.
- Понятно – кивнул Генри, переводя взгляд вперед, туда, где перед машиной ехал Тео Кинг – их командир.
Девушка, проследив за взглядом стрелка, незаметно улыбнулась.
- Я заметила, что вы не особо-то ладите – произнесла она.
- Он мой командир, я его подчиненный. В конце концов нам не в одном тазике купаться – ответил стрелок, отводя взгляд в сторону.
Кэрри, ловко ведя машину, несколько секунд смотрела в сторону Генри, прежде чем снова начала говорить
- Слушай, может показаться безумием конечно, но ты мне кого-то напоминаешь. Пока что не пойму кого именно.  Но что-то вот такое в памяти вертится. Никак не могу отвязаться от этой мысли.
Генри, хмыкнув, повернулся на правый бок.
- Я вздремну, если ты не против – сказал он.
Кэрри, вздохнув, сосредоточилась на руле и скользкой дороге. Тео на своем электробайке задавал ритм и девушка, боясь не поспеть, выжимала гашетку, не замечая, что на спидометре отметка замерла на скорости пятьдесят миль в час.
Всего пара часов и они будут на месте, в Истборне . А уже оттуда они вылетят на место операции – в столицу Северной Федерации - Москву. Кэрри никогда не была в этой холодной стране, но очень сильно хотела там побывать, хотела увидеть своими глазами гигантский мегаполис, о котором в странах Конклава шли самые разные толки. Но черт возьми, кто знает, что приготовил им этот проклятый Материальный мир.
Через полтора часа подъехав к аэровокзалу, все трое, быстро экипировавшись, вошли внутрь здания. Дождь, превратившись в ливень, вымочил до нитки всех троих и им пришлось провести почти десять минут у входа, где добропорядочные сотрудники аэровокзала установили камеру для сушки.
- Какие милые здесь ребята – произнес Генри, проводя ладонью по высохшим от горячего воздуха в камере, губам.
- Наш рейс через двадцать минут – негромко проговорил Тео Кинг - Проходим сканер и сразу поднимаемся на борт. И постарайтесь не привлекать к себе лишнего внимания, наше задание как-никак все же секретное.
- Есть командир – козырнул Генри, хмуро улыбнувшись.
Тео, стараясь не реагировать на выкрутасы стрелка, направился к пункту проверки. Людей на сканере было немного – только рыхлый старик, держащий за руку внучку и крепкий бородатый мужчина.
Все трое бойцов, пройдя обследование, благополучно отправились в сторону посадки на аэробус. Проверяющие увидели и пистолеты и прочие, запрещенные девайсы, которые проносили с собой бойцы «Эдема», но организация, раскинувшаяся по всему миру, хорошенько проплатила посадку своих людей на борт аэробуса, гарантировав что ничего плохого не произойдет.
- Ладно, увидимся на выходе – махнув рукой девушке и командиру произнес Генри, забираясь внутрь самолета. Найдя свое место, стрелок, без лишних прелюдий, буквально упал в него, распластавшись словно какая-то жидкая морская звезда. Он чувствовал, что если не поспит сейчас, то уже не поспит никогда. Закрыв глаза Генри ощутил, как его уносит куда-то очень далеко. «В другой мир, может быть даже в Дефлекторный?» - подумал он, улыбнувшись прежде чем сон окончательно его одолел.
Но не прошло казалось и минуты, как чья-то рука, схватив стрелка за плечо, растормошила его.
- Что такое? – недовольно спросил Генри, открывая глаза. Возле него стоял Тео Кинг. Последние пассажиры неспешно выходили из аэробуса.
- Мы на месте – сказал командир.
- Хорошо – произнес Генри, неохотно. Чувствуя во всем теле слабость, стрелок, преодолевая себя, поднялся на ноги. В глазах его, при этом, сплясали свой исчезающий танец ни один десяток черных мушек.
- Ты в порядке? Работать можешь? – спросил Тео, приглядываясь к стрелку.
- Да, да. Все нормально, не переживай ты так за меня – пытаясь придать своему голосу оттенок театральности, впрочем, вполне безуспешно, ответил Генри.
- Тогда пойдем. Кэрри нас там, наверное, заждалась.
- Да, конечно. Я уже иду – произнес стрелок, оглядываясь по сторонам.
Боковая дверь аэробуса была открыта и оттуда шел свежий прохладный ветерок. Летательный аппарат стоял на месте для выгрузки пассажиров, которая, уже, судя по всему, заканчивалась.
Пройдя по салону вместе с командиром, стрелок вышел через ту же дверь что и вошел. Казалось он вовсе никуда и не летал. Как будто командир решил над ним подшутить, а рейс на самом деле просто отменили.
«У него есть чувство юмора?» - подумал Генри, улыбнувшись.
Но холодный воздух и яркий свет, ударившие в лицо стрелка, расставили все по своим местам. Перед ним, сияя холодной белизной, в нескольких десятках ярдов стояло большое белое здание, напомнившее Генри верхнюю половину рельефного яйца Фаберже. Изрезанное невероятной паутиной тонких белых нитей, это блестящее в свете колючего солнца, здание, непонятно каким образом удерживало свой, наверняка, не малый, вес.
- Холодновато у них здесь – проговорил, спускающийся по трапу, Тео Кинг.
- Не то слово – отозвался стрелок, направляясь за ним. Холодный воздух, больно отдаваясь в груди, буквально взрезал легкие и Генри чувствовал во рту легкий привкус крови.
Рыжеволосая Кэрри, кутаясь в свою тонкую ветровку, перепрыгивала с ноги на ногу в ожидании бойцов. Ее голый пупок, окруженный бледной, покрытой пупырышками, кожей, неуместно в такой бешеный холод, выглядывал из-под укороченной футболки.
- Ну наконец – то – обрадовалась она, заметив выходящих на трап Тео и Генри - Пойдем скорее в вокзал, а то я тут вконец околею.
 Генри, спустившись по трапу следом за командиром, снял куртку и накинул ее на плечи дрожащей девушки.
- Спасибо – произнесла Кэрри, поворачиваясь в сторону высокого, сотканного словно из паутины, здания. Троица спешно направилась по небольшой узкой дорожке, подсвеченной с обеих сторон небольшими неоновыми лампочками.
- Ужас. Как они вообще здесь живут, если у них такой мороз в октябре? – дрожащими губами, проговорила девушка - Подумать только, ведь сейчас еще даже не середина осени!
Стрелок, молча шел позади, буквально бегущих ко входу в аэровокзал, Тео и Кэрри, как вдруг внимание его привлекла троица, идущая им наперерез.
Впереди, щуря глаза от яркого зимнего солнца шел молодой, не старше четырнадцати лет, парнишка. Его, вьющиеся волосы цвета золотистой соломы растрепались на ветру и юнцу приходилось постоянно их скидывать со лба. Позади ребенка, шел, судя по всему кто-то из его родственников. Высокий как жердь, высушенный старикан со сверкающими ястребиными глазами, мерял длинными шагами серую поверхность асфальта, непрестанно оглядываясь по сторонам. Крючковатый нос, завершая красочную картину, окончательно утвердил в сознании Генри образ грифа-стервятника, ищущего добычу. Парящий над холодной пустыней, по которой они шли, он, этот трупоед высматривал свою жертву.
Рядом со «стервятником» шел еще один мужчина. Но он кардинально отличался от своего соседа. Чуть выше юнца, этот интересный персонаж был облачен в костюм белоснежного цвета. Черная шляпа с загнутыми полями и с пышным красным пером венчали этот невероятный рисунок стиля. Молодой, и в общем-то довольно привлекательной внешности, молодой человек, почему-то напомнил Генри старую, неуместную в нынешнем времени, пустую чернильницу с измазанным в чернилах горлышком и красным письменным пером.
«Ходячий архаизм» - подумал стрелок, хмуро усмехнувшись.
 Троица, не спеша пересекая путь бойцам, немного замедлилась пропуская их. Тео, кинув проследовал вперед. Кэрри, казалось, вообще не обратила на необычных пассажиров, никакого внимания.
Генри, пройдя мимо троицы, взглянул в лицо белокурого мальчишки. Тот весело и непринужденно подмигнул ему. Но Генри почему-то вздрогнул от этого мимолетного мимического движения ребенка. Не понимая, откуда взялся страх, стрелок прошел мимо.
Он успел сделать не больше трех шагов, прежде чем в его спину вонзились острые, как у кошки, когти. Причиняя дикую боль, они резко рванули вниз – до самых ягодиц. Вскрикнув, Генри почувствовал, как по спине у него побежали теплые струи. Обернувшийся к нему командир, в неподдельном ужасе, отступил на шаг назад. В глазах его стрелок успел увидеть тот самый момент, когда ты, окатываемый волнами адреналина, решаешь, оставить друга в беде или погибнуть вместе с ним. Генри не успел увидеть, что решил его командир. Раздавшийся, казалось у стрелка внутри головы, оглушительный хруст вывел его из равновесия и Генри, пытаясь ухватиться за воздух, упал на правый бок. Чувствуя в животе тяжелую тупую боль, стрелок посмотрел вниз. Распластавшиеся по холодному асфальту, его внутренности были похожи на какие-то желейные сладости. Что-то вроде тех, которые он иногда покупал своему кузену Тому в детстве. Блестящие на солнце, они на глазах подергивались матовой пленкой. Хлещущая из разорванной поясницы кровь, росла в размерах образуя широкую лужу.
Последнее, что успел увидеть Генри – скользнувшая в сторону Кэрри, видимая лишь по отражению солнца, тонкая струна, обвившая голову девушки. Мгновение, и Кэрри, ничего не понимая, сделала было шаг назад, но ее голова, она как будто желала остаться. Отделившись от туловища, она скользнула под ноги девушки. Неловко балансируя на превратившихся в неуправляемые костыли, ногах, тело несколько секунд стояло на месте, и словно какой-то привокзальный фонтан, поливало из шеи асфальт вокруг себя. Генри не успел увидеть, как ее тело, ухнуло на пешеходную дорожку. Его взгляд затуманился мгновением раньше и стрелок, чувствуя неимоверную боль в животе, почувствовал, как кто-то больно вцепился ему в плечо.
- Вставай – услышал он голос почти у самого своего уха, и повернувшись, посмотрел в лицо Тео Кинга.
- Ты не убежал? – спросил Генри непонимающе.
- Ты это о чем? – не понял командир.
Осмотревшись Генри, все еще не до конца понимая, что произошло, вдруг осознал, что находится в самолете. Посмотрев вниз он увидел, что ноги на месте.
- Мы на месте – произнес Тео, настороженно глядя на стрелка.
- Хорошо – отозвался Генри. Одежда, липкая от холодного пота, словно приклеилась к нему. Оглядев ошалелым взглядом салон аэробуса, стрелок потер глаза, чтобы удостовериться что все это реально.
- Ты в порядке? Работать можешь? – спросил его командир.
Вместо ответа Генри непонимающе уставился на Тео Кинга. «Ты ведь все это уже говорил» - пронеслось у него в голове.
- Хватит на меня глазеть, как баран на новые ворота. Кэрри нас там, наверное, заждалась уже – раздраженно бросил командир, направляясь в сторону выхода.
Поднявшись, Генри проследовал за командиром. Чувствуя нарастающую тревогу, он не мог отделаться от какого-то невероятного чувства сюрреалистичности происходящего. Перед ним словно разыгрывали пьесу, которую он только что, вот буквально несколько минут назад, закончил смотреть.
Подойдя к двери аэробуса, стрелок выглянул на улицу. Огромное белое здание, которое Генри уже ожидал увидеть, стояло на том же самом месте, как и в его сне. И выглядело оно точно таким же.
- Холодновато у них здесь – проговорил, спускающийся по трапу, Тео Кинг.
Стрелок не обратил на реплику командира никакого внимания. Его настороженный взгляд выискивал среди только что прилетевших другим рейсом, пассажиров, троицу, которую он увидел во сне.
- Ну наконец – то – улыбнулась Кэрри, когда бойцы спустились по трапу - Пойдем скорее в вокзал, а то я тут вконец околею.
 - Нет – проговорил Генри Кларк, заметив выдвинувшуюся из толпы троицу. Ту самую, из его сна. Как и во сне, впереди шел блондинистый мальчишка, а следом за ним – плечом к плечу, двое мужчин – старый «гриф стервятник» и «пижон».
- Что значит, это твое «Нет?». По-моему, командир здесь пока что я – начиная накаляться, произнес Тео.
- Мы никуда не пойдем до тех пор, пока я не скажу – произнес Генри Кларк, сверля взглядом чернокожего командира.
- Кто это такие – «мы»? – осведомился Тео.
- Я и Кэрри – мы никуда не пойдем, пока те трое, что идут с соседнего рейса, не зайдут в аэровокзал.
Глянув в сторону, куда кивнул Генри, командир увидел безмятежно вышагивающую, пусть немного и странную, но вполне себе, миролюбивую троицу.
- Тебя напугал ребенок? – спросил Тео, поворачиваясь к стрелку и непонимающе глядя ему в глаза - Или может быть тебя напугал вон тот носатый, или может тот гомик, что идет по левую руку от мальчишки. Чего ты напугался боец?!
- Я знаю, чего я напугался – отозвался Генри - И да, вы правы. Я испуган, потому что хочу выжить и сохранить ваши же жизни.
- Но мне так холодно – жалобно произнесла Кэрри.
- Потерпи всего лишь чуть-чуть – сказал стрелок, снимая с себя куртку и накидывая ее на плечи девушки - Сейчас они пройдут мимо, и мы сразу же проследуем за ними.
- Да что с тобой не так, боец?!- взорвался Тео Кинг - Ты окончательно рехнулся что ли? Кого вообще мне подсунули?
- Того, кто спасет твою гребаную жизнь – пробормотал стрелок.
- Ты забываешься Кларк, и это твоя проблема.
- Моя проблема в том, что я видел, как эти трое размазали нас по взлетной полосе как каких-то мелких насекомых. Меня они разорвали пополам, а Кэрри – отрубили голову при помощи какой-то струны.
- А что со мной сделали, расскажешь, сказочник? – осклабился Тео Кинг.
- Нет. Думаю, что не расскажу – отозвался стрелок. Во время разговора Генри посматривал на неспешно преходящих дорожку, трех необычных пассажиров. Они уже перешли пересечение тротуаров и теперь направлялись в сторону аэровокзала.
- Они прошли. Теперь ты доволен шизофреник? – спросил Тео, едва сдерживаясь.
- Да, все нормально – отозвался Генри, глядя в спину троицы, которая уже подходила к дверям аэровокзала. Тео, Кларк и Кэрри направились вслед за ними. Командир отчитывал стрелка, но Генри, не слушая его, продолжал смотреть на удаляющихся мальчишку, «грифа» и «пижона».
Те, добравшись до аэровокзала, распахнули двери и вошли внутрь.
- Где сейчас находится наша цель? – оборвав Тео на полуслове, вдруг спросил стрелок.
Холодно взглянув на Генри, командир достал из бокового кармашка куртки, координатор. Зеленая точка, располагаясь внутри аэровокзала, была не дальше сотни ярдов от них.
- Какого черта? – пробубнил Тео, как вдруг, размеренный шелест приземляющихся аэробусов, пронзила серия громких выстрелов. Пальба доносилась из аэровокзала.
- Вперед – скомандовал Генри, устремляясь бегом к дверям. Командир последовал за ним. Кэрри, выпуская изо рта, клубы пара, тоже ускорилась.
Не снижая темпа, Генри, плечом выбивая дверь, сунул руку под куртку, выхватывая аккуратный рейлган. Тео, так же, не забыв вооружиться, по пятам следовал за стрелком.
Оба они ворвались в аэровокзал, и вдруг, пораженные, остановились на месте. Внутри огромного, широкого здания, сотканного, казалось из воздуха, было темно как ночью. Гулкий, нарастающий, казалось, из глубины мироздания голос, грохоча и заглушая все прочие звуки, пророкотал:
- Я есть – тьма.