Мысли кота Шредингера

В конце года я непременно размышляю об изменениях, что произошли с начала Вселенной. О том, насколько повысилась энтропия, куда расширился горизонт событий, идет ли распад темной энергии. Затем мой ум устремляется к процессам менее значительным: я подсчитываю, когда ближайшие галактики столкнутся с Млечным путем, определяю возросшую массу черных дыр и процент выгоревшего водорода в Солнце, а также число мутаций живых существ на планете земля. Я мыслю о динамике.

Год – удобный квант времени, чтобы подвести итоги. Он виртуален, но не таковы ли и мы? Он реален, ведь планета пробежала полный круг, но тогда и мы реальны. Я думаю об этом, когда в декабре лежу в венском кресле друга Эрвина и созерцаю огонь в камине. Затем я перехожу к будущему. В нем триллионы лет, безвременье и неизвестность. Даже такой ученый кот, как я, не знает в полной мере всех изменений, что грозят миру. Если же быть предельно честным, то мне неизвестно даже прошлое. , хотя после Большого взрыва прошло совсем немного времени, примерно тринадцать целых и восемь  десятых миллиарда лет.

Эрвин говорит, что для квантового кота времени не существует. Оспорю, задав прямой вопрос: что есть время, как не изменения? И еще оспорю: если я могу жить и в прошлом, и в будущем, то почему я лишь смутно помню, что случилось до инфляционной стадии расширения Вселенной? Возможно, потому, что не случилось ничего?

Не следует трактовать одолевающие меня вопросы как сомнения, хотя иной раз я их испытываю. Ничто человеческое Коту не чуждо. Но сейчас иной случай. Объяв динамику мира за год, я думаю о судьбе котов и людей. Зачем мы здесь? И всякий раз прихожу к выводу, что мы нужны, чтобы мыслить. Несмотря на малость срока, что нам отпущен, на достойное жалости непонимание основ бытия, кроме нас у Вселенной нет другого инструмента самопознания. Она была бы очень скучна без котов и людей.

И другой вопрос: зачем я нужен сам себе, если динамика Вселенной столь печальна и ведет к тепловой смерти? Думая об этом, заключаю, что я, вероятно, знаю очень мало. Пройдет триллион лет – буду знать чуть больше. Потом еще триллион. И еще. Я буду знать все меньше, но узнавать все больше. И затем, глядя в огонь, понимаю: мне это нравится. Хоть я и не знаю ответа.

Журнал "Кот Шредингера", декабрь 2016