Заблокировать любовь

Лег­ко за­кинув од­ну но­гу на дру­гую, она смот­рит на вра­ча. Се­дина на его вис­ках на­поми­на­ет Мис­си о том, сколь­ко лет прош­ло со дня их пер­во­го зна­комс­тва. Ее при­вез­ли ра­зор­ванную пос­ле ви­зита ти­туло­ван­ной шиш­ки, уни­жен­ную и из­на­сило­ван­ную, и он што­пал ее, как но­сок, уме­ло за­делы­вая дыр­ки от пуль, ко­торые из­вра­щенец со ста­тусом вы­пус­кал в нее, ког­да у нее не бы­ло сил со­сать его член.

       Сей­час Мис­си от­но­сит­ся к это­му спо­кой­но – вре­мя унич­то­жило боль. Неп­ри­ят­ные вос­по­мина­ния иног­да все еще втор­га­ют­ся в па­мять, од­на­ко, уже не вы­зыва­ют бо­ли. Во­об­ще ни­каких эмо­ций не вы­зыва­ют.

       За­то се­дые вис­ки, ко­торые он боль­ше да­же не пы­та­ет­ся за­мас­ки­ровать пок­раской или па­риком, вы­зыва­ют мно­го эмо­ций. К при­меру, по­нима­ние, что он ста­ре­ет и что она са­ма – уже не та юная де­вуш­ка, ко­торую жизнь тол­кну­ла к учас­ти, что она не вы­бира­ла. Од­но хо­рошо – она не до­живет до ста­рос­ти. Ум­рет мо­лодой. Воп­рос лишь в том, как ско­ро это слу­чит­ся.

       Отор­вавшись от прис­таль­но­го изу­чения ее сним­ков, он смот­рит на нее. В гла­зах его тре­вога и яв­ная об­ре­чен­ность, он за се­кун­ду ис­ку­сал гу­бы, оче­вид­но, не зная, как ей ска­зать.

       Мис­си скло­нила го­лову. Ну что же. Она ему по­может.

       Эле­ган­тно по­дав­шись впе­ред, что пот­ре­бова­ло чуть-чуть под­нять­ся юб­ку, ого­ляя ко­лени, она с лег­чай­шей улыб­кой на ли­це, спра­шива­ет:

       - Что, ми­лый? Мои де­ла сов­сем пло­хи, вер­но?
       Взгля­нув на нее из-под оч­ков, он взды­ха­ет. И вдруг – сжи­ма­ет­ся к су­дорож­ный ко­мок, мол­ни­енос­но ока­зав­шись око­ло нее, и пок­рыв ко­лени, за­пястья, пле­чи, уку­тан­ные в пид­жак ли­хора­доч­ны­ми, страс­тны­ми по­целу­ями, дро­жа и поч­ти кри­ча от бо­ли.
       - Ну ти­ше, - со­вер­шенно спо­кой­но про­из­но­сит она, ос­то­рож­но бе­ря в ру­ки кос­ма­тую се­реб­ристую го­лову, - ти­ше. Все хо­рошо.
       - Мис­си, - он ка­са­ет­ся ее ще­ки теп­лой ла­донью, поч­ти с со­бачь­ей, уди­витель­ной пре­дан­ностью смот­ря ей в гла­за, - я не мо­гу так. Ты же зна­ешь, что я не вы­дер­жу. Каж­дый раз, ког­да я спра­шиваю, ты от­ка­зыва­ешь, но, мо­жет быть, хо­тя бы сей­час сог­ла­сишь­ся? По­жалуй­ста, раз­ре­ши мне те­бя про­опе­риро­вать? У те­бя все еще есть шанс и…
       - Ка­кой, Марк? Один из ты­сячи? Из мил­ли­она?
       Он за­мол­ка­ет, горь­ко и пре­дан­но смот­ря, как она ка­ча­ет го­ловой:
       - Не на­до. Мы оба зна­ем, что это ко­нец, Марк. Иног­да смерть мож­но об­ма­нуть, но не тог­да, ког­да она зо­вет те­бя. А те­перь, ми­лый, мне нуж­но, что­бы ты соб­рался и ска­зал мне, на­конец, сколь­ко мне ос­та­лось? Да­вай же.
       Он зак­ры­ва­ет гла­за, тя­жело вы­пус­кая воз­дух их лег­ких. Мор­щится, буд­то от силь­ней­шей фи­зичес­кой бо­ли. Не нуж­но быть осо­бо наб­лю­датель­ным, что­бы не по­нимать, как тя­жело да­ет­ся ему страш­ная прав­да. Но, ког­да она сры­ва­ет­ся с его уст, зву­чит, как неч­то со­вер­шенно обык­но­вен­ное. Как при­ветс­твие с доб­рым ут­ром, или кон­ста­тация фак­та, что в до­ме нет де­нег:
       - Я бы дал не боль­ше го­да.

       Мис­си за­куси­ла гу­бу. Скло­нив го­лову, она пы­та­ет­ся ре­шить, как от­но­сить­ся к толь­ко что ус­лы­шан­но­му. Не боль­ше го­да. То есть, есть ве­ро­ят­ность то­го, что она мо­жет не до­жить да­же до дня Рож­де­ния. Прав­да, до не­го все­го пять ме­сяцев, но все же и это­го вре­мени, на­вер­ное, у нее нет. Жаль. Она на­де­ялась до­жить до пя­тиде­сяти. Впро­чем, как ни кру­ти, ей всег­да вез­ло. Мо­жет, по­везет и в этот раз. На­до пос­та­рать­ся.

       - Спа­сибо, Марк – кив­ну­ла она, смот­ря ему в гла­за, что на­поми­на­ют два озе­ра бес­ко­неч­ной бо­ли.

       Он дол­го еще не смо­жет ус­по­ко­ить­ся, а вот она со­вер­шенно спо­кой­на. Все так, как дол­жно быть. За­то она ни­ког­да не уви­дит се­бя се­дой смор­щенной баб­кой в зер­ка­ле. Плюс уме­реть мо­лодой най­ден.

       Эле­ган­тно за­курив си­гаре­ту (в ка­бине­те нель­зя бы­ло ку­рить, но ее это не ка­салось. В кон­це кон­цов, од­нажды они за­нима­лись сек­сом пря­мо на сто­ле, по ко­торо­му Марк ба­раба­нит сей­час паль­ца­ми, так что, зап­рет на ку­рение был бы глу­пым до ужа­са), Мис­си вы­пус­ка­ет дым в по­толок. Он мол­чит и она бла­годар­на за это. Нуж­но вре­мя, что­бы по­нять ска­зан­ное.

       Год. Для мно­гих лю­дей год – это очень дол­го. Иног­да за год слу­ча­ет­ся что-то, пос­ле че­го уже ни­ког­да не бу­дешь преж­ним. Ме­ня­ют­ся судь­бы, ме­ня­ют­ся лю­ди, при­об­ре­та­ют но­вое ли­цо го­рода. Ис­то­рия вер­шится иног­да за день, не то что за год. Иног­да да­же за се­кун­ды. Од­но по­нят­но – год для мно­гих слиш­ком дол­гий срок. Толь­ко не тог­да, ког­да уми­ра­ешь и это – пос­ледний год. Вре­мя ле­тит как бе­зум­ное.

       Зак­рыв гла­за, она пы­та­ет­ся отог­нать от се­бя на­вяз­чи­вую мысль о бли­зос­ти смер­ти. Не то, что­бы она не по­нима­ла, к че­му все идет, учи­тывая, что таб­ле­ток с каж­дым днем ста­новит­ся все боль­ше, а сил – все мень­ше. Прос­то все еще на­де­ялась, глу­по и по-дет­ски, что про­тянет чу­точ­ку боль­ше. На­деж­да – са­мое по­ганое чувс­тво на све­те.

       Ес­ли бы Мис­си уме­ла пла­кать, она бы зап­ла­кала. Но она не уме­ет. Ра­зучи­лась с тех пор, как ее при­вез­ли к Мар­ку впер­вые – уни­жен­ную, уми­ра­ющую от бо­ли с ра­зор­ванным па­хом и ис­ку­сан­ны­ми до кро­ви прок­ля­тым из­вра­щен­цем-кли­ен­том сос­ка­ми. По­тому, при­дя в се­бя уже че­рез се­кун­ду, она вновь об­ра­ща­ет­ся взгля­дом к Мар­ку. Ви­димо, он от­но­ситель­но ус­по­ко­ил­ся и вер­нулся в ра­боту, сно­ва став вра­чом и ро­ет­ся в бу­магах.

       - Что ты де­ла­ешь?
       - Я вы­пишу те­бе бо­лее силь­ное обез­бо­лива­ющее. В бу­дущем это те­бе по­надо­бит­ся.
       - Я не хо­чу, - ка­ча­ет го­ловой она, - я дол­жна чувс­тво­вать боль. Она на­поми­на­ет мне о том, что я все еще жи­ва, Марк.
       И сно­ва он да­рит ей вни­матель­ный, уко­риз­ненный взгляд из-под боль­ших оч­ков:
       - Ско­ро боль бу­дет та­кой силь­ной, что ты бу­дешь меч­тать не чувс­тво­вать се­бя жи­вой. Луч­ше те­бе по­верить.

       «Оп­ти­мис­тично». Впро­чем, дру­гого она и не жда­ла. Яс­ное де­ло, боль бу­дет воз­растать так же, как унич­то­жать в ней жизнь. Еще пол­го­да на­зад ей по­мога­ла обыч­ная трой­ная до­за «Нош­пы», те­перь ле­карс­тва ста­ли дру­гими, силь­нее, и вско­ре нуж­но бу­дет сно­ва про­бовать но­вые.

       Он что-то пи­шет сво­им со­вер­шенно не свой­ствен­ным для вра­ча кра­сивым кал­лигра­фичес­ким по­чер­ком, ак­ку­рат­но вы­водя бук­вы в ре­цеп­те. Мис­си от­кро­вен­но скуч­но, встав, она заг­ля­нула к не­му в ре­цепт, но, ни­чего не по­няв, отош­ла к ок­ну. За­бав­но смот­реть, как толь­ко что на том са­мом мес­те, где си­яло сол­нце, бро­дят тя­желые свин­цо­вые ту­чи. Мис­си всег­да счи­тала их пред­вес­тни­ками бе­ды, хо­тя вряд ли то, что она прог­но­зиру­емо ус­лы­шала толь­ко что о сво­ей близ­кой кон­чи­не, мож­но наз­вать бе­дой.

       Марк за­кон­чил с ре­цеп­том и уже че­рез мгно­вение она чувс­тву­ет его теп­лое при­кос­но­вение на сво­ем пле­че. По­вер­нув го­лову так, что ви­дит его паль­цы, она бро­са­ет вни­матель­ный взгляд сна­чала на не­го, за­тем на ре­цепт, что он дер­жит в ру­ках.

       - Бу­дешь пить эти ле­карс­тва триж­ды в день, вмес­те с те­ми, что пь­ешь сей­час. Но по­обе­щай мне – ты ста­нешь их при­нимать толь­ко ког­да боль уси­лит­ся. В про­тив­ном слу­чае, ор­га­низм мо­жет пло­хо от­ре­аги­ровать. Это очень силь­ные обез­бо­лива­ющие.

       Он ее под­ло­вил. Ко­неч­но же, сде­лал это, по­тому что слиш­ком хо­рошо изу­чил ее за эти поч­ти двад­цать лет, что они зна­комы, и те­перь лишь хму­рит бро­ви, ожи­дая от­ве­та.

       - Хо­рошо – ки­ва­ет Мис­си, по­вер­нувшись к не­му и ос­то­рож­но це­луя в ще­ку, еще мок­рую от слез. Один взгляд на не­го и она по­нима­юще ки­ва­ет. Она зна­ет его как свои пять паль­цев и каж­дый от­те­нок в его гла­зах зна­ком ей нас­толь­ко, что ему не нуж­но ни­чего го­ворить.

       Мис­си раз­де­ва­ет­ся, ос­тавляя одеж­ду на спин­ке его сту­ла, спо­кой­но стя­гива­ет с се­бя чул­ки, сни­ма­ет тру­сы и, рас­пустив во­лосы, вста­ет пе­ред ним, как обыч­но рас­те­рян­ным пе­ред сек­сом, на ко­лени. Не­пос­лушный ре­мень его брюк в кон­це кон­цов, сда­ет­ся ее опыт­ным ру­кам, а че­рез не­кото­рое вре­мя сда­ет­ся и он сам, от­прав­ляя в ее рот сви­детель­ства сво­его удо­воль­ствия. Кон­ча­ет, как обыч­но, быс­тро, се­год­ня как-то осо­бен­но дра­матич­но всхли­пывая.

       У нее бы­ло нес­коль­ко пос­то­ян­ных кли­ен­тов те­перь и она хо­рошо изу­чила их ма­неры. Мар­ка зна­ла луч­ше всех за дол­гие го­ды: спер­ма у не­го бы­ла до­воль­но со­леной, он ни­ког­да не сто­нал, ка­кое бы удо­воль­ствие не при­носи­ла она ему, лишь ды­шал с раз­ной сте­пенью шум­ности, и кон­чал он то­же стран­но всхли­пывая, слов­но ре­бенок – иног­да ти­хонь­ко, иног­да гром­ко. Он ни­ког­да не за­кан­чи­вал на ми­нете, как иные муж­чи­ны, ему нуж­но бы­ло боль­ше ее и боль­ше люб­ви. По­тому, встав на но­ги, Мис­си по­вора­чива­ет­ся к не­му спи­ной, да­вая воз­можность кос­нуть­ся ее ро­динок на шее, как он лю­бит. Как обыч­но, дой­дя ру­кой до ее бе­дер, он ны­ря­ет в пах, а за­тем бе­рет ее ос­то­рож­но од­ной ла­донью, об­ли­зывая паль­цы, пол­ные ее со­ка. За то, что он был не­из­менно не­жен и ак­ку­ратен, она всег­да наг­ражда­ла его нас­то­ящим, а не под­дель­ным ор­газмом.

       - Прос­ти – при­жав­шись ли­цом к ее пле­чу, шеп­чет он и жму­рит­ся. Мис­си по­нима­ет, в чем де­ло, как толь­ко опус­ка­ет взгляд: его воз­бужде­ние прош­ло, он был не из тех муж­чин, что спо­собен кон­чить дваж­ды. Мис­си по­доз­ре­вала всег­да, что секс без про­ник­но­вения нра­вил­ся ему да­же боль­ше, впро­чем, она зна­ла муж­чин еще с боль­ши­ми при­чуда­ми, чем у не­го.

       Ак­ку­рат­но по­цело­вав его в са­мый край губ, Мис­си ки­ва­ет:

       - Все в по­ряд­ке, Марк.

       Уни­вер­саль­ная фра­за, ко­торую она столь­ко раз го­вори­ла ему, что по­ра бы на­чинать с нее их при­ветс­твие. «Все в по­ряд­ке, Марк», ког­да од­нажды он слиш­ком быс­тро кон­чил от прос­то­го на­жатия паль­ца­ми на коп­чик. «Все в по­ряд­ке, Марк», ког­да он кон­чить не смог. «Все в по­ряд­ке, Марк», ког­да ры­дал на ее ко­ленях, со­об­щив, что она уми­ра­ет от ра­ка.

       Он был единс­твен­ным муж­чи­ной, по­жалуй, ря­дом с ко­торым она дей­стви­тель­но чувс­тво­вала се­бя «в по­ряд­ке».

       Одев­шись, она дос­та­ет рас­ческу, ти­хо ры­ча, пы­та­ясь рас­че­сать не­пос­лушные во­лосы.
       Он все еще тя­жело ды­шит, она слы­шит звук зас­те­гива­юще­гося рем­ня, за­меча­ет в зер­ка­ле, что он поп­ра­вил ха­лат. Нес­коль­ко ша­гов – и он ока­зыва­ет­ся ря­дом, кла­дя го­лову ей на пле­чо. Ко­неч­но же, как и пос­ле каж­дой встре­чи те­перь, ког­да они оба зна­ют ее страш­ный сек­рет, он очень по­дав­лен и нес­частен, и да­же не пы­та­ет­ся это скрыть.

       - Я люб­лю те­бя, Мис­си.
       - Со­чувс­твую, ми­лый – спо­кой­но, по­тому что уже дав­но по­хоро­нила ту бу­рю эмо­ций, что бы­ла в ее ду­ше вся­кий раз, ког­да он приз­на­вал­ся ей, от­ве­ча­ет она.

       Он вни­матель­но смот­рит, как она кра­сит гу­бы, в угол­ках ко­торых соб­ра­лось сов­сем нем­но­го спер­мы, как со­бира­ет ее плат­ком, как на­носит на те­ло нес­коль­ко ка­пель ду­хов. В этом ка­бине­те па­ци­ен­ты та­кого не де­ла­ют, но она не бы­ла обыч­ной па­ци­ен­ткой. Его пол­ный обо­жания и бо­ли взгляд, зас­тавля­ет ее вздох­нуть.

      Раз­вернув­шись на каб­лу­ках, она снис­хо­дитель­но смот­рит на не­го нес­коль­ко ми­нут, за­тем взды­ха­ет:

       - Марк. Я ведь уже го­вори­ла те­бе. Выб­рось из го­ловы эти глу­пос­ти. У те­бя же­на и ре­бенок. Ты не мо­жешь лю­бить ме­ня.
       - Но я люб­лю те­бя, Мис­си. Двад­цать лет ис­пы­тывать чувс­тво к од­ной и той же жен­щи­не, бо­ять­ся наз­вать же­ну тво­им име­нем, спать от­дель­но от же­ны, что­бы од­нажды она не ус­лы­шала, как я зо­ву те­бя во сне – уди­витель­но, не прав­да ли?
       - Это бе­зумие. Твоя реп­ро­дук­тивная це­поч­ка схо­дит с ума, до­рогой мой. Под­ни­мись над ней и пос­мотри на ве­щи ина­че.
       - Опять фи­лосо­фия? – скеп­ти­чес­ки при­под­няв бро­ви, шеп­чет он.
       - Пусть так – сло­жив на гру­ди ру­ки, она вни­матель­но смот­рит ему в гла­за, но по­нима­ния не на­ходит. Да уж. Глу­по ду­мать, что од­нажды он все же пой­мет. За двад­цать лет ему так и не уда­лось осоз­нать все.
       - Марк. Де­лай со сво­ей лю­бовью все, что хо­чешь. Выб­ро­си ее в ок­но. Уто­пи в ал­ко­голе. От­правь в кос­мос. За­дави пов­седнев­ностью. Заб­ло­кируй, как не­жела­тель­ный но­мер в те­лефо­не. Что хо­чешь де­лай, но не нуж­но ме­ня лю­бить.
       - Я не мо­гу, Мис­си! – со все­лен­ским от­ча­яни­ем кри­чит он ей в ли­цо, бук­валь­но под­пры­гивая. Ох. Он все же слиш­ком эмо­ци­она­лен. Она и так по­няла бы, как ему пло­хо от толь­ко что ска­зан­но­го ею. Не на­до бы­ло так ста­рать­ся быть ус­лы­шан­ным.
       - А дол­жен су­меть, Марк. Мы с то­бой оба зна­ем, что это все не­воз­можно. Это бы­ло бы не­воз­можно, бу­дучи я здо­ровой, а те­перь-то уж точ­но ни­как. Ты по­нима­ешь, что, воз­можно, пос­ледний раз ви­дишь ме­ня та­кой? Что, ког­да я в сле­ду­ющий раз при­ду к те­бе на при­ем, ты мо­жешь уви­деть ста­рую, из­му­чен­ную тет­ку? Ты же врач, Марк. Ко­му как ни те­бе знать, что рак де­ла­ет с людь­ми, да­же с са­мыми силь­ны­ми. И я хо­чу, что­бы ты пе­рес­тал стро­ить на­деж­ды хо­тя бы те­перь. Лю­бовь, ми­лый, мож­но спря­тать так глу­боко в сер­дце, что од­нажды поп­росту не смо­жешь ее сно­ва дос­тать.
       - Заб­ло­кируй. Спрячь. Ду­ма­ешь, это лег­ко? Ты го­воришь так толь­ко по­тому, что ни­ког­да не чувс­тво­вала ни­чего по­доб­но­го. Иног­да, Мис­си, я ду­маю, что у те­бя не од­но, а це­лых два сер­дца, а мо­жет, и боль­ше. Но иног­да счи­таю – что ни од­но­го.

       Ко­кет­ли­во поп­ра­вив при­чес­ку, Мис­си спо­кой­но от­ве­ча­ет:
       - Я же смог­ла, Марк. И ты смо­жешь. Все­го доб­ро­го.
       - Мис­си! – яв­но опе­шив, он по­да­ет­ся к две­ри, ко­торую она зах­ло­пыва­ет пря­мо пе­ред его но­сом, ко­кет­ли­во по­махав ру­кой и про­пев за дверью:

       - Уви­дим­ся че­рез две не­дели!

       Вый­дя на ули­цу, она об­на­ружи­ла, что дождь, ра­зог­нав про­хожих, уже кон­чился. Хмык­нув от то­го, что так и не до­велось вы­гулять но­вый зон­тик, она са­дит­ся в ма­шину, на­тянув мас­ку до­воль­ной жизнью жен­щи­ны.

       - До­мой, ми­лый!

       Еще один плюс судь­бы прос­ти­тут­ки – ак­тер­ское мас­терс­тво, ко­торо­му вряд ли на­учат где-ли­бо еще. Мо­лодой во­дитель с те­лом Апол­ло­на ве­село под­ми­гива­ет ей:

       - Бы­ли у мас­са­жис­та, ма­дам?
       - Да. И очень до­воль­на.

       Слад­кая ложь, ка­жет­ся, пя­тая за день (а ведь он толь­ко на­чал­ся) и не счесть ка­кая за це­лую жизнь. Впро­чем, лишь ложь всег­да все спа­са­ет. Толь­ко ложь. У Мис­си в этом – боль­шой опыт, ни­чуть не мень­ший, чем в ис­кусс­тве уб­ла­жения муж­чин.

       Вздох­нув, она от­во­рачи­ва­ет­ся к ок­ну и зак­ры­ва­ет гла­за, по­казы­вая, что раз­го­вор окон­чен. Пос­лушный мо­лодой во­дитель с те­лом Апол­ло­на быс­тро со­об­ра­жа­ет, что Ма­дам тро­гать нель­зя, да­вая ей пол­ную сво­боду мыс­лей.

       А мыс­ли Ма­дам скон­цен­три­рова­ны те­перь толь­ко на од­ном че­лове­ке, ко­торый, ес­ли ве­рить ее ин­ту­иции, се­год­ня при­дет.
       И лю­бовь к ко­торо­му ни­как нель­зя заб­ло­киро­вать