Доброта как центр притяжения

     Город изнывал от зноя и пыли. Не было свежести ни в листьях,  ни в цветах, ни в воде, ни в чувствах. По вечерам от палисадников  сквозь пыль чуть доносился аромат цветущих лип. Неповторимый запах напоминал о прохладе, дождях и свободе. Проснулся дремавший инстинкт: чтобы сохранить рассудок и умение чувствовать, надо бежать из этого полусонного мира на природу.  Решили с подругой выехать за город к моим давним знакомым. Они жили недалеко, в небольшой деревушке.

      Дорога показалась сущим адом. Пыль такая густая, что не виделись окружающие пейзажи, а небо стало серым. Наконец, проехали деревню и оказались на месте. Уголок  чудесный: с одной стороны березовая рощица, с другой – подножие горы, за усадьбой – река. Машину поставили под березами и по дорожке, заросшей гусятником, пошли к дому.

          Хозяева Наталья и Владимир встретили нас на большой веранде, окруженной диким виноградом. Рядом  поражал своим великолепием и ухоженностью огород, огромный цветник радовал многоцветием и  многообразием. Аромат цветов густой и плотный, так и хотелось нарезать его на кусочки и подать к столу в виде затейливых пирожных. Нас встретили радушно, долго обнимали, целовали и  гладили по плечу. Моя подруга,  впервые увидевшая этих  людей, тоже оказалась в вихре  гостеприимства: здесь не делят на чужих и своих, здесь все свои.

           Пока мы доставали  гостинцы из супермаркета, был приготовлен завтрак. Свежая упругая зелень с грядки, чашки с клубникой и малиной, вазочки с медом и вареньем, большая сковорода с яичницей, душистый чай с липовым цветом. Объеденье! Вокруг воплощенный рай на земле, на столе яркий летний натюрморт, за столом нескончаемые разговоры о былом и настоящем. Как же мы соскучились по этим неторопливым, обстоятельным  завтракам, когда не надо никуда спешить, а наслаждаться едой и дружеским общением!  Рассказывала Наташа:

  – Мы очень любим гостей. Они вносят в нашу размеренную жизнь движение и хаос. Пока сын учился в школе, здесь летом перебывали почти все его одноклассники, затем однокурсники-студенты. Сейчас приезжают армейские друзья.  А сколько заблудившихся, замерзших, голодных лыжников, туристов, охотников и рыбаков   здесь отогревалось и приходило в себя! Каждый рассказывал свою жизненную историю, делился радостями и невзгодами, мы как будто читали нескончаемую книгу. Да что там люди! Птички со сломанными крыльями, брошенные котята и щенки здесь лечились, обретали кров и потом находили хозяев.

      Когда сын служил в армии, он в казарме ухаживал за аквариумом. Но в холодную зиму все рыбки и крабики замерзли, осталась только черепаха, но ей нечего было есть, ее кормили галетами. И тогда мы послали в армию посылку с кормом для черепахи.  Как же был удивлен офицер, увидевший в посылке для солдата не конфеты и семечки, а пакеты с засушенными личинками.  Слова он сказал трогательные: «Только мамы могут думать не только о сыновьях, но и о черепахах, если они голодные».
 
        Время до обеда прошло быстро. Мы бродили по горам в дурманящих запахах чабреца, душицы, мяты, собирали землянику, плели венки, фотографировались. Золотое время ничегонеделанья и свободы. Долго смотрели сверху на деревню, лесок, голубую речку.Картина завораживала.Дом моих друзей казался маленьким, одиноко плывущим в мареве летнего зноя.  Молчание прервала подруга:

 –  Помнишь фильм «Сирота казанская»? Тот момент, когда  домик с освещенными окнами поднимается над землей и под вой ветра и снегопад уносится в мироздание?  Это прекрасная режиссерская находка. Но в жизни такого не может быть. Дом Натальи и Владимира  стоит на земле, он очень привязан к ней, к этой природе, людям, он стал центром притяжения для всех уставших, одиноких, потерявшихся. И если он поднимется над землей, то за ним потянется шлейф из цветов, берез, сада и всех родных  и близких, что не могут жить без  богатства души и щедрости сердца хозяев.

    Я ответила:

   – Да, тот домик стал  символом новогодних чудес, верности,  понимания и  любви. Ушло  ощущение сиротства. Сироты – это ведь не только дети, потерявшие родителей, это люди, потерявшие всякие связи с родными.

   – Что и говорить... Таких людей,  становится все больше. Вспомни современных молодых людей, которые в погоне за карьерой и деньгами не замечают, как растут дети. Или бабушек и дедушек, не видящих внуков годами. Одинокие люди в жизни, одинокие люди на экранах воспринимаются как норма, как правильный образ жизни. Катастрофа!

    Разговор  затягивал, становился более откровенным и задушевным. Захотелось поделиться своим наблюдениями, говоря по-простому,раскрыть душу. Наверное, это естественно:  окружающая природа открыта, также открыта твоя душа. Я продолжила:   

  – А знаешь, какой мой любимый герой в фильме «Ёлки»?  Тот самый депутат. К концу фильма все нашли друг друга: и Юленька, и летчик, и влюбленные, и  старые, и молодые. И только он остается один, он выходит из машины, кругом метель и космическое одиночество… Не знаю, сколько зрителей обратило внимание на эту сцену, но для меня Земляникин – символ сиротства.
 
     Подруга улыбнулась:

   –  Интересно. А как же пословица: «За все надо платить?» Как же жить таким людям, «космическим сиротам»?

   – Я как учитель   могу сказать одно: делать вовремя работу над ошибками и искать себя или такого, как ты. В моей жизни было тяжелое время: три года подряд умирали мои самые близкие люди. Сил плакать, страдать и выживать уже не было. Будучи в Москве,  попала на концерт испанского гитариста Пако де Лусия. Играли flamenco, танцевали flamenco, зал был наполнен энергией страсти и любви. И в конце программы сольное выступление виртуоза.  Гитара плакала, по щекам артиста из прикрытых глаз текли слезы, у зрителей лица были мокрыми. И тогда я, вся заплаканная и опустошенная, сказала себе: « Ну, вот, дорогая, ты не одна во вселенной, у тебя есть Пако де Лусия. Он  смог выразить твою скорбь, твое горе, твою отстраненность от мира. Возвращайся и живи».

 –  А мне кажется,  далеко не надо ходить, надо приехать в этот дом, к Наташе и Владимиру, окунуться в доброту как в бескрайний чистый океан и просто жить, именно просто.
 
     И мы,  беззаботные девчонки, побежали вниз. Венки развевались , охапки трав били по лицу, колючки цеплялись за ноги,  мы были счастливы каким-то природным счастьем, как бабочки, живущие всего один день, как птицы, прилетающие сюда на лето,  как цветы, распускающиеся на два дня.

           По дороге к веранде навстречу выкатились два щенка-карапуза с  серо-белой шерстью и удивительными голубыми глазками. Хаски! Они бегали вокруг нас, пытались стянуть наши шлепанцы, отчаянно лаяли и  приглашали играть. Мы долго тискали их, пока  не раздался свист, и щенки, проводив нас до крыльца, схватили наши тапки и  убежали в будку,  стали терзать трофеи.

      За обедом, таким  же неторопливым и вкусным, как завтрак, разговорились о житье- бытье.
 
    – Откуда такие собачки, такие игривые и забавные? – спросила я

    –  Маму их нашли в лесу раненой. То ли случайно подстрелили  (хаски по окрасу похожи на волков), то ли специально, но  теперь она наша, -ответил Володя. Он свистнул, и очень красивая собака с двумя пушистыми шариками  прибежала к нам. Опять возня, смех, лай. Наташа бросила им по куриной лапке, стало тише, разговор продолжался:
 
   – Володя всех  малышей приучает к свисту. Когда он возвращается домой, то на его свист со всех концов подворья сбегаются все животные. Так в окружении жеребенка, теленка, двух козлят и двух щенят он подходит к дому. А зимой, когда начинают чистить дороги от снега, важно было не упустить момент первого выезда трактора. Наш дом стоит за деревней, отделен от нее березовой рощицей, и со стороны дороги его не видно. И как только мы слышим звуки бульдозера, Володя надевает лыжи, свистит и мчится к дороге. Как же удивляется тракторист, когда видит на обочине лыжника и его свиту. Отказать им он не вправе.

       Время после обеда промелькнуло быстро. Мы купались, ловили рыбу, обрывали липовый цвет, ели с куста малину. Пришло время прощаться. В окружении жеребенка, двух козлят с красными ленточками на шеях, уже полюбившихся щенков  мы вышли на улицу.
 
       Машина стряхнула с себя дорожную пыль и сверкала серебристыми боками. Мне даже показалось, что она подмигнула мне своими фарами. В салоне пахло летом. На заднем сиденье громоздились липовые и березовые веники,  вороха трав источали запахи настоек и чая, всюду шуршала, жужжала, летала и ползала всякая мелкая живность, в ногах у меня стояло ведерко с клубникой, а в руках я держала тарелку с земляничным пирогом.
 
    Мы увозили с собой не только деревенские гостинцы.  Нас не покидало  ощущение родства душ  с этими удивительными людьми, для которых приветить, накормить, успокоить, порадовать так же просто и естественно, как дышать, слышать и смотреть.

    Они живут добротой. она в этом доме органична, как цветы, березы, гора, речка Это средоточие доброты,  мир,  в котором радости больше, щедрости через край, здесь нет  сиротства  в планетарном масштабе. Это сгусток положительной энергии, радиус распространения этой энергии безграничен. Мы попали в энергетику добра, мы счастливы   …