Если даже меня не вспомнишь... Глава 39

 
Глава 39. Год 1979. Кто не спрятался, я не виноват.

...Давно пропала из вида долина, где у скалы, сильно похожей на голову Сфинкса, остались могилы Герри, чью фамилию Савл так и не узнал, и его напарника, чье имя навеки осталось скрытым в тени, его собственной «тени».
Уходили к линии горизонта бескрайние пространства парка Чобе. Далеко за спиной осталось усыпанное человеческими костями древнее капище Ойе с его, вооруженными допотопными ассегаями, черными Стражами и деревянными тотемами на входе. И заброшенный Город с его странной магией, словно растворился в раскаленном, полуденном мареве. А рядом, на металлическом сидении расположился единственно выживший из тех, кто рискнул посягнуть на сокровища этого чужого и непонятного мира. Фред Кубрин. Самый неприспособленный к жизни в условиях вечного боя человек. И, однако, именно его пощадила старуха-Смерть. «А, впрочем…, – сам себя мысленно поправил Савл, – почему именно старуха? Мне она, и не раз уже, снилась в образе прекрасной юной девушки, на бескрайнем поле собирающей букет из цветов самых разнообразнейших. Где каждый цветок – это чья-то жизнь. Мы, люди, все такие разные. Но почему-то сорняков я не заметил на этом огромном поле. Лишь цветы. И трава. Удивительно свежая и зеленая. И почему-то именно ее я не увидел в букете Смерти…».
– Мореми Гейм! – прокричал на ухо Савлу Фред, – скоро будем в Ноканенге.
В воздухе, несмотря на высоту не менее километра, ощутимо потянуло болотами, запахом гнили, влагой огромных, незаметно переходящих в топи, озер. Никаких дорог, селений и ни малейшего следа присутствия человека. Разумеется, селения здесь были. Где-то в стороне оставалась деревушка Ксаканакса. Но она была столь мала, что даже не всегда отмечалась на картах. И городишко Маун расположился почти на границе этих болот.

Маленький, тихий такой городишко. Тот самый, куда Савл совсем недавно столь отчаянно пытался прорваться в обход непроходимых пространств Мореми Гейм. А теперь Маун не нужен. Он остается где-то левее. Основная цель – Ноканенге. «Там можно дозаправиться, – думал Савл, – до границы с Намибией оттуда рукой подать. И при удачном стечении обстоятельств…– а они должны быть удачны! – Я же Афортунато-Счастливчик. Так меня называли мескито…. При удачном стечении обстоятельств, рвану в Сесфонтейн. Выясню, что случилось с «Баварцем» и нашей резидентурой. А дальше – Грюнгевассер и путь домой. Домой?!», – и Савл поймал себя на мысли, что домом он назвал не очень-то и гостеприимную, стреляющую и убивающую, но прекрасную даже в дикости своей, Анголу.
Передвигаясь, словно во время морской качки, к Савлу вышел сидевший до этого в кабине пилотов, Петер.
– Мне кажется, – сказал голландец, – что Аронго передал какой-то кодированный сигнал. Возможно, предупреждение о захвате «вертушки». В Ноканенге нам нужно быть предельно готовыми к развитию любой ситуации.
– Я всегда готов! – усмехнувшись, на «автомате» ответил Савл.
– Вы были «юным пионером»? – проявил свои познания голландец.
– Я был скаутом. В одном маленьком городишке. Что это? –  кивнув на размытую линию горизонта, внезапно спросил капитан. Внизу расстилались серо-зеленые топи болот Окованго. И далеко-далеко, там, где эти болота плавно смещались в саванну, происходило нечто очень неприятное. Несмотря на расстояние, расползающееся облако черного дыма было хорошо заметно.
Ван Бром подошел к пилоту и через мгновение вернулся в отсек.
– В Ноканенге идет бой, – коротко сказал он. – Кто-то прорвался с территории Намибии. Видимо, головорезы СВАПО. Терминал ГСМ взорван и горит. Местный гарнизон просит помощи.

...Савлу приходилось работать в частях СВАПО. Обучать черных парней практике ведения боя в условиях городской местности. Терминал с «горючкой» эти люди взрывать не станут. На бескрайних просторах Намибийских саванн и пустынь горючее идет наравне с боеприпасами. Ботсвана не входит в Союз прифронтовых государств. И нарушать ее границу, да еще с боем…. Это маловероятно. Но есть одно предположение.
– Кто проживает в Ноканенге? – спросил он присевшего рядом голландца.
– Тсвана. И несколько сотен овамбо, – чуть помедлив, ответил ван Бром, –  а что, это имеет какое-то значение?
– Я слышал, – проговорил Савл, – что проводником убийцы вождя лози Н Томбе был человек из овамбо. Красноглазый Некгоксе проговорился, что найден труп проводника. Вот лози и рвут овамбо. Мешаться в их разборки нам нельзя.
– Но в Ноканенге исходят из того, что наш вертолет из ВВС Ботсваны, – заметил голландец, ¬ отработать конкретные цели. Помочь при возможности. Лишний козырь перед президентом Кхамой. Если, что сложится не так. Вы, господин Саул, отнеслись ко мне в высшей степени по-джентльменски. В наших краях это не принято. Я помогаю Вам доставить неизвестно чьи алмазы, непонятно куда – в благодарность за Ваш поступок. Честь обязует меня сдержать данное слово, если история с Ламирахтом – не вымысел. А прямой расчет убеждает, что килограмм камней весит больше любого слова. – Щека ван Брома дернулась в его, по обыкновению, мгновенной усмешке, – но я не силен в математике. И не торгаш в лавке. Поэтому, я – с Вами.

...Пойма реки Окаванго. Болота с тем же названием. Все это ограничивалось довольно широкой протокой чистой воды и узкой пальмовой рощей, сразу за которой виднелись хаотично разбросанные домишки Ноканенге. Пара катеров у причала, с десяток лодок, ржавый автобусный кузов на пирсе, выполняющий, видимо, функцию сторожки. И не одного человека. Будто вымерла прибрежная часть этого небольшого городишки. На узких улицах, как и во дворах, не души. Такое ощущение, что даже собаки попрятались.
На противоположной окраине селения чадно пылали большие емкости для топлива. И черный дым, словно вертикальная туча, ввинчивался в раскаленное небо. День был жаркий. Хлопья копоти вместе с этим дымом уходили ввысь и лишь затем, чуть остывая в воздухе, словно черные снежинки, медленно оседали вниз.
А внизу на земле шел бой. Длинное кирпичное здание. Просторная площадь перед ним. Два броневика непрерывно атакуют, «дожимают» защитников уже частично разрушенного строения. И пулеметы нескольких «Джипов» бьют по выбитым окнам.
– Я занимаю кресло стрелка! – прокричал ван Бром, – у «вертушки» на пилонах четыре блока НАР ХМ. Почти девяносто ракет. И пулемет на турели. Мы с Аронго отрабатываем групповые цели! Ты бьешь одиночными. Фред…, – Петер «мазнул» взглядом по круглым стеклам очков инженера, – Фред пока отдыхает!

...Ракеты калибра семьдесят с воющим шипением устремились к земле. И площадь перед казармой, или административным зданием, мгновенно превратилась в озеро кипящего пламени. Аронго работал точно. Его ракеты задачу выполнили.
Вертолет в крутом вираже вновь вышел на линию атаки. И тогда застучал пулемет голландца. Савл тоже принял участие в этом дуэте, отметив про себя, что ван Бром работает столь точно, словно всю жизнь сидел на переднем кресле стрелка вертолета «Хью Кобра».

Броневики вспыхнули. Оба. Дымились разбитые кузова «Джипов». И обугленные тела зачернели на спекшемся грунте закопченной площади.
Аронго посадил «вертушку» неподалеку. Но остался в кабине, переместившись на кресло стрелка. Савл вполне оценил подобную предусмотрительность. Пулемет вертолета легко перекрывал огнем все пространство недавнего побоища. Фред был оставлен в боевом отсеке за ручным пулеметом. Ван Бром, с автоматом наизготовку, осторожно перемещался вдоль стены к центральному входу здания. Савл, вооруженный пистолетом, шел следом на расстоянии вытянутой руки. Метрах в двадцати виднелся полуразрушенный невысокий забор ,очень похожий на глиняные дувалы мусульманской части Заира. И ассоциативная память услужливо отреагировала длинным эхом событий полуторагодичной давности…




http://www.proza.ru/2017/05/06/263