Большой путь петра кусакина

          Почти в самом центре села Новоникольск, что в восемнадцати километрах от районного центра – села Большой Улуй, стоит на горке, обитый вагонкой и покрашенный зелёной масляной краской, дом. Всё в доме радует глаз – и его ухоженность, и с любовью сделанное крылечко, закрытое от дождя и снега, и аккуратный палисадник. Живёт здесь российский гражданин, воин Великой Отечественной войны, кавалер орденов Отечественной войны II степени и Трудового Красного

Знамени Пётр Петрович Кусакин. Мужчина статный, молодцеватый. Глядя на него, трудно поверить, что в этом году ему будет 85 лет. Живые, светящиеся умом глаза, изредка появляющаяся мальчишеская улыбка - хозяин под стать своему дому.
Именно в этом доме родился он 22 октября 1922 года. Из него 19 сентября 1941 года был призван в ряды РККА и сюда же вернулся под Новый год в далёком 1948 году, чтобы уже никогда больше не покидать родные края. Любит он отчий дом, гордится им. Так же, как гордится и прожитой жизнью. Благо гордиться действительно есть чем.
Призванный на военную службу, новобранец Кусакин попал в учебный полк, что находился на станции Бердск (это в 75 км от города Новосибирска).
Жизнь этого «подразделения» во всех подробностях, как считает ветеран, описал Виктор Петрович Астафьев в своём последнем романе «Прокляты и убиты». Всё, по утверждению фронтовика, так и было – голод, холод, видимость обучения. Единственно, чему научились новобранцы в Бердске, - заряжать и разряжать винтовку. Петру Петровичу повезло – всего около месяца провёл он в учебном полку и в конце октября в составе маршевой роты был отправлен в Москву. Здесь попал в кремлёвские войска.
Каждому из нас с детства знакомы изображения башен московского Кремля. Вот именно в этих башнях и нёс караульную службу молодой солдат Пётр Кусакин. Как сам  считает, охранял он тогда Сталина. Целых две недели. Жили в казармах, что расположены были где-то в Сокольниках. Каждый день ездили в Кремль через всю Москву. Паренёк из далёкой Сибири, широко открытыми от удивления, глазами разглядывал родную столицу. Больше всего ему запомнились шлюзы на Москва - реке. Интересно было деревенскому парню наблюдать, как корабли заходили в них, как шлюзы наполнялись водой, а потом, когда открывались ворота, вода выбрасывала корабли дальше.  Смотрел на всё это Пётр и удивлялся человеческой мысли, что смогла такое придумать.
Как раз накануне ноябрьских праздников подразделение, где проходил военную службу Пётр Кусакин, было снято с охраны Кремля, и 7 ноября 1941 года рядовой Кусакин участвовал в военном параде на Красной площади. Здесь, единственный раз в своей жизни, увидел он живого Сталина. Всему миру известны кадры кинохроники, запечатлевшие этот единственный парад военной поры. Сталин находился на трибуне Мавзолея и провожал войска, уходящие с парада прямо на передовую.  Так и запомнился Верховный главнокомандующий Петру Петровичу - стоящим на трибуне Мавзолея и осеняющим крестом рук их, уходящих в бой.
- На бой благословил нас товарищ Сталин! - всю жизнь гордится фронтовик.
Попал сибиряк под Волоколамск, где шли тяжёлые бои. Воевал всю войну в составе 1-го Белорусского фронта. Был первым номером на станковом пулемёте. От Москвы и до Берлина пешком прошёл солдат. Часто бывало, что артиллеристы, передвигавшиеся, где на передке орудия, где на телеге, где и на машине, смеялись над ним: «Не пыли, пехота!».
Волоколамск, Смоленск, Гомель, Могилёв, Минск, Брест, Польша, форсирование Одера и, наконец, Берлин – вот путь, что прошагал солдат. Даже рейхстаг фашистский видел, только жаль, времени не было расписаться на стене – бой шёл. Своими глазами видел, как Милитон Кантария знамя над рейхстагом водружал. Не один он был и не вдвоём, а десятка три солдат пробивались, карабкались вверх, многие погибли. Заслуга Кантария и Егорова в том, говорит ветеран, что живы остались и знамя смогли укрепить.
Война закончилась, но сих пор не смог он понять, почему так произошло – гибли наши, русские солдаты, а пришли американцы, англичане, французы и поделили Берлин на три зоны. Вроде, как и Победу поделили на всех, тогда как второй фронт, обещанный ещё в самом начале войны, союзники открыли лишь в конце войны, когда близилось время раздела «пирога». И впрямь – «один с сошкой, а семеро с ложкой»!
Почти четыре года воевал солдат. И за всё это время лишь полтора месяца отдохнул – ранило его под Смоленском. Горло фашистская пуля ему пробила. Хотели врачи ему трубку в горло вставить, но он не дал – молодой же совсем ещё парень. Уговаривали, грозили, что невозможно ничего сделать, но хирург ему попался молодец – сделал всё, как надо. Полковником был хирург, жаль только, имени память не сохранила.
Из всей череды тяжёлых, кровавых военных будней вспоминается ветерану часто один эпизод. В 1942 году это было. Взяли они Смоленск, а фашисты, подкопив силёнок, вновь отбили город. Полк, в котором воевал Пётр Кусакин, попал в окружение. Полк, не полк уже был, конечно, а то, что от него осталось… Трое суток пробивались они к своим. Сухой паёк, что был у солдата – два сухаря да хвост селёдки - ещё в первый день съели. Очень страдали от голода. Потому, когда нашли дохлого коня, точнее, убитого осколком снаряда, очень обрадовались – хоть какая-то еда. Месяц был июнь, естественно, мясо уже с душком, но на это никто и внимания не обратил. Разделили мясо на всех, получилось по маленькому кусочку на брата. Готовить пришлось мясо ночью, костёр хвоей закрывали, чтобы меньше дыма и огня было – немцы же рядом. Видимо, потому и запомнился этот случай, что никогда больше в жизни есть дохлятины не доводилось.
Из окружения вышли по болоту. Немцы знали, что там болото, потому и не совались. Вскоре ранило Петра, а потом, когда из госпиталя вернулся, Смоленск вновь отбили у врага. Тут увидел солдат и Георгия Константиновича Жукова. Построили всю армию, народу много. Жуков говорил что-то, но рупора-то не было, и слов разобрать невозможно было, но каждый солдат понимал - говорил Георгий Константинович о том, что «победа будет за нами, враг будет разбит! Вперёд, только вперёд и ни шагу назад!» Командиры всё время говорили о том, что именно такой приказ дал Сталин. Все солдаты во время войны любили Жукова, да и как иначе: где Жуков, там и победа. Впрочем, любовь и уважение к маршалу осталось у Петра Петровича и до сих пор. Как осталось и уважение к командирам и политрукам. Конечно, в бой они не ходили – другая миссия была.
- Как стадо без пастуха не стадо, так и солдат без командира не солдат, - считает Пётр Петрович. - В бой не ходили, но в окопах, в блиндажах были с нами. Во время войны ребята рассказывали, что даже Жуков приезжал в какую-то соседнюю дивизию на передовую, был в окопах.
В 1945 году война, наконец, кончилась. Кого-то начали отпускать домой, а их всё оставляли. Часть, в которой служил Пётр Кусакин, до войны дислоцировалась в городе Минске. Вот туда их и отправили. Город был разрушен полностью. Нужно было поднимать его из руин. 25 тысяч пленных немцев было в Минске. Три года солдат Пётр Кусакин водил этих немцев каждый день на строительство гражданских объектов. И лишь в конце 1948 года его демобилизовали. Служба ратная для него закончилась.
Что смог завоевать солдат? Как он сам считает, завоевал лишь жену. Она у него была из Смоленска, но жила в то время в Минске. Привёз он её в Сибирь, в своё родное село и 46 лет прожил с ней в любви и согласии. Двух сыновей и дочь воспитали. Сыновья умерли, а дочь живёт в посёлке Каменка Ачинского района, учительствует. 14 лет уже живёт Пётр Петрович один. 4 года, как не держит ни коровы, ни свиней, лишь пчёл.
Большой жизненный путь прошёл Пётр Петрович. В мирной жизни был и трактористом, и комбайнёром, и механиком, и бригадиром. 17 лет проработал заведующим фермой в колхозе «Верный путь», за что награждён орденом Трудового Красного Знамени.
Многое повидал на своём пути Пётр Петрович: помнит ещё, как в деревне только единоличные хозяйства были, затем в 1931-1932 годах началась коллективизация, потом раскулачивание, выселение в ссылку целыми семьями односельчан, появление в деревне первого трактора на огромных железных колёсах…
Нынешняя жизнь заставляет ветерана всё больше и больше возвращаться мыслями в прошлое. И никак не может он понять одного – сейчас мы (сельские жители) ничего не сдаём, не производим, а в магазине всё есть, лишь деньги имей, а в те времена трудились от зари до зари и ничего не имели, даже свинью, выращенную, нельзя было просто забить и съесть, потому что шкуру её положено было сдать государству. Впрочем, сам тут же спешит Пётр Петрович оправдать любимое государство:
- Может быть, и надо было так в то время, чтобы Советы окрепли и вошли в колею.
19 января 2007 года