И на войне бывали чудеса

В полукилометре западнее Давыдовки Лискинского района Воронежской области, в Моховом лесу, в первых числах августа 1942 года разместился 31-й гвардейский медико-санитарный батальон 25-й гвардейской Краснознамённой Синельниковско-Будапештской орденов Суворова и Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии. Но все эти почётные наименования стрелковая дивизия (уже на тот момент ставшая гвардейской) получила позже. А тогда в ожидании больших боёв медики тщательно замаскировали палатки, шалаши, вырыли землянки, оборудовали противовоздушные укрытия.
В ночь с 5 на 6 августа части дивизии, получив приказ штаба 6-й армии, начали штурмовать западный берег Дона с задачей – уничтожить противника в районе с. 1-е Сторожевое и леса западнее х. Титчиха и занять оборону на рубеже: с. 1-е Сторожевое – дорога на Урыв – лес западнее х. Титчиха .
В ожесточённых боях гвардейцы сломили сопротивление врага и захватили его передовые позиции. За период наступления (с 6 по 10 августа 1942 года) дивизией были разбиты 35, 22, 46 пехотные полки 7 пехотной дивизии венгров. Захвачены трофеи: 31 орудие, 5 миномётов, 6 станковых пулемётов, много винтовок, автоматов, боеприпасов и другого военного имущества и вооружения; 211 лошадей и повозки с боеприпасами, много пленных и штаб. Потери дивизии составили: 70 человек убитыми, 394 раненых.
Бои носили ожесточённый характер. И это почти сразу же ощутил медсанбат: на его транспорте беспрерывно доставлялись раненые из полковых медпунктов в очень большом количестве. Всему персоналу медсанбата приходилось работать круглые сутки, забывая об отдыхе и сне. В течение многих часов медики не отходили от операционных столов, спасая человеческие жизни. Весь персонал работал за гранью человеческих сил и возможностей. Как они сами признались, собравшись после войны отпраздновать 35-летие формирования 25-й гвардейской, «потом у нас тоже были трудные дни, но так мы, пожалуй, никогда больше не работали».  Правда, когда дивизия перешла к обороне, количество раненых значительно уменьшилось, но зато стали преобладать осколочные ранения (мины, снаряды, бомбы): Сторожевской плацдарм по своей площади был не велик, и он весь простреливался артиллерийским и миномётным огнём.
Случай, о котором я хочу рассказать, как раз и произошёл примерно в эти дни – в середине августа 1942. Описал его в своей рукописи «Гвардейцы в белых халатах. Записки военного хирурга» Михаил Фёдорович Богатырёв . Дни тогда стояли ясные и довольно жаркие. Подъехала «полуторка» с раненым в сопровождении санинструктора, сопровождающий доложил, что привёз солдата в тяжёлом состоянии, который был ранен более шести дней назад. Это был мужчина лет тридцати, среднего роста, крепкого сложения. Первую перевязку он сделал себе сам, санинструктор ввёл ему одну дозу противостолбнячной сыворотки, один кубик морфия, два кубика камфары и один кубик кофеина. При первичном осмотре врач констатировал: пульс – около 100 ударов в минуту, удовлетворительного наполнения, дыхание учащено до 30 в одну минуту; больной находился в сознании и чётко отвечал на все вопросы.
На операционном столе, когда была снята повязка, открылась обширная рана пояснично-грудного отдела: в рану выпала левая почка, висящая на сосудистом пучке, повреждена диафрагма и нижние рёбра, левое лёгкое спалось, видно пульсирующее сердце. Кишечник и селезёнка не были повреждены. Вся обширная поверхность раны казалась «живой и шевелящейся»: около почки, диафрагмы, по сердцу ползала масса белых мушиных личинок. Их было множество – сотни, а может, и тысячи. Личинки слегка оросили хлорэтилом (заморозили), а потом удалили марлевым шариком. К удивлению хирурга после очистки раны от личинок раневая поверхность оказалась совершенно чистой: отсутствовало кровотечение, ткани были совершенно розовые, омертвелых тканей не было совсем. Получалось, что личинки уничтожили всё ненужное! Во время операции больному ушили дефект диафрагмы и закрыли пневмоторакс, выведя резиновый дренаж; левую почку водворили на место; провели сближение краёв раны мягких тканей над почкой; швы на кожу не накладывались; на рану была наложена повязка с мазью Вишневского. В послеоперационном периоде больному дробными дозами (четыре раза) делалось переливание крови, давалась калорийная пища малыми порциями 5-6 раз в день, проводилась медикаментозная терапия. На 7-8 день больной был эвакуирован в госпиталь в удовлетворительном состоянии. Хирург вышел проводить своего уникального раненого и не удержался от того, чтобы сказать, что он герой, родился в сорочке. Боец просто ответил: «У меня четверо детей, мне умирать было нельзя».
- Да как же ты выжил? – не удержался врач. – Шесть суток без медицинской помощи, без воды…
- А у меня фляга случайно уцелела… Сначала пил воду из неё, а затем собирал по утрам капли росы, пил собственную мочу…
Даже ведущий хирург 25-й гвардейской дивизии Фёдоров Г.Г. отметил этот случай, как из ряда вон выходящий.
Каждый медик знает, что огнестрельная рана относится к тяжёлым ранениям, можно сказать смертельным. Хирурги в таких случаях придают огромное значение фактору времени: чем раньше такому раненому будет оказана медицинская помощь, особенно хирургическая, тем больше шансов на благоприятный исход. Со всех точек зрения (тяжесть травмы, время доставки в медсанбат) этот раненый должен был погибнуть. Закономерности природы не переделаешь! Но… этого раненого следует отнести к группе, так называемых «счастливых случаев». В медицинской практике редко, но встречаются такие «счастливчики». Казалось бы, по всем параметрам заболевание или травмы пациент должен погибнуть, а он вопреки неблагоприятному прогнозу выживает. Получается, не зря говорится, что «безнадёжных больных нет». Надежда умирает последней! Вопреки всему этот конкретный раненый выжил. Почему? Как можно объяснить благоприятный исход в данном конкретном случае? Попытаемся разобраться в благоприятных обстоятельствах этого случая.
Несомненно, что после тяжёлой травмы большим осколком мины или снаряда у бойца наступил тяжёлый травматический шок, который (к счастью раненого) не сопровождался значительным кровотечением. Это благоприятное обстоятельство. И ещё небольшая цепочка таких обстоятельств: ранение было получено в летнее время, то есть не угрожало охлаждение; солдат был физически крепким, здоровым человеком – отсутствовал отягчающий анамнез. Через какое-то время раненый вышел из состояния шока. Конечно, он стонал, возможно, даже кричал, просил о помощи. Но, судя по всему, живых рядом не было. Впрочем, крик его не мог быть громким: левое-то лёгкое поджато и в дыхании не участвовало. Как мог, солдат сам себя перевязал. Конечно, правильно наложить повязку на рану, он не мог. Мухи вездесущи. Здесь им было раздолье – они откладывали свои яички на повязку, окровавленное бельё. Как мы уже знаем, это тоже было благоприятное обстоятельство. Далее. Все мы знаем, что человек может прожить довольно длительное время без пищи. А без воды? Без неё значительно труднее выжить, тем более раненому. Поэтому главной проблемой в данном случае, конечно, была вода. Наличие фляги с водой сыграло большую роль в деле выживания раненого. Вода сама по себе была важна, но и фляга как сосуд сыграла свою важную роль, иначе как бы раненый мог без неё собирать капли росы и принимать свою мочу. Это всё ещё идут благоприятные обстоятельства.
Сколько времени пролежал раненый на одном месте после ранения? Может быть, сутки, а может, и больше или меньше. Повторяясь – ответить на этот вопрос невозможно. Но, когда боец пришёл в полное сознание, его мысль работала чётко и только в одном направлении – надо выжить во что бы то ни стало. А рассчитывать ему приходилось только на себя и на свои собственные силы. В данной ситуации решение напрашивалось только одно – надо ползти к Дону, только он может, если уж не спасти, то продлить жизнь: именно донская вода стала для раненого, как в сказке, «живой» водой. Но река далеко. Хорошо известно, что любая дорога начинается с первого шага, с первого метра. Не важно, каким образом ты его делаешь – ползком, на четвереньках или на ногах…
Когда поутихли боли в ране, немного легче стало дышать, солдат двинулся в самый свой трудный поход навстречу жизни. Конечно, двигался он медленно – быстро уставал, ему постоянно не хватало воздуха. Тяжёл и долог был путь. Но… путь осилит идущий!  Следует особо отметить способность этого человека трезво оценивать своё трагическое положение, его находчивость и практичность. Человек, помоги себе сам! Нет воды, но есть роса и моча! Другой бы человек никогда до этого не додумался. Простое всегда гениально. Солдат по-настоящему решил бороться за свою жизнь… и выжил.
И ещё нельзя не отметить одно благоприятное обстоятельство – мушиные личинки сыграли свою положительную роль в деле спасения бойца: они очищали обширную рану от гноя и омертвевших тканей, тем самым лишали питательной среды различного рода микробов, чьи токсины (яды) опасны для человеческого организма.
И последнее. У раненого был открытый пневмоторакс (сжатие левого лёгкого), повреждение левой поясничной области с выпадением почки в рану, то есть повреждение забрюшинного пространства. Но хотя и повреждена диафрагма, но не был повреждён кишечник – этот резервуар всевозможных инфекций, не была повреждена селезёнка – источник массивного кровотечения.
Все перечисленные обстоятельства способствовали выживанию раненого. Хочется всё же особо отметить, что в данном конкретном случае не малую роль сыграли крепкие физические и морально-психологические данные гвардейца. Как сказали бы современные психотерапевты, человек дал своему организму установку на жизнь, поэтому и выжил. Как бы там ни было, но всё это в конечном итоге привело к благоприятному исходу. Жаль, что неизвестна дальнейшая судьба этого солдата. Конечно, поработав с документацией медсанбата, можно установить фамилию и другие данные раненого, но, думаю, что уникальность данного случая от этого не изменится.