Любви прощальная улыбка

Он не был в этом городе 20 лет. За всё это время ему ни разу не вспомнился, ни сам город, ни то, что с ним связано. Казалось, что прошлое прочно похоронено. Но стоило только приехать сюда, как воспоминания, словно ночной вор – грабитель, навалились на него, давая понять, что никакой пощады не будет…
Он вошёл в огромный зал ресторана, где впервые увидел её. Ничего здесь не осталось от прежнего советского общепитовского заведения: крахмальные скатерти, приглушенный свет, сияющий в полумраке хрусталь, тихо звучащая музыка и совершенно другая публика.
Но память уже услужливо подсовывала ему картины былого – столик, за которым он сидел тогда со своим экипажем, стоял в углу. Именно туда и прошёл он, сев лицом к залу. Тут же, словно где-то рядом ожидал своего посетителя, появился официант в белой рубашке с короткими рукавами с чёрной бабочкой на шее, в наутюженных тёмных брюках. На лице радостная улыбка – дождался-таки, встретил любимого человека:
- Добрый Вам денёчек! Что изволите заказать? У нас сегодня соляночка отменная. Просто пальчики оближите, как хороша!
Он сделал заказ и огляделся. Всё выглядело намного лучше, чем было – респектабельно, уютно, но чего-то очень нужного, необходимого, не хватало. Точнее, кого-то. И ему точно известно, кого – её…
 …Он с ребятами из своего экипажа пришёл сюда, чтобы скоротать вечер в чужом, незнакомом городе. Его военная форма, большие звёзды на погонах (в тридцать шесть лет он уже был майором) притягивали внимание многих женщин за соседними столиками. Они пытались завлекающее улыбаться, строить глазки, но их ужимки не интересовали его. В отличие от своих сослуживцев он не прельщался на покупные ласки. В далёком гарнизоне ждали его жена и двое детей. Никаких интрижек заводить он не собирался…
Они с ребятами хорошо сидели: водочка, пивко, салатик «Столичный», отбивная с картофелем фри. Что ещё нужно для приятной беседы? Правда, беседы не получалось – мешал грохот, издаваемый вокально-инструментальным ансамблем. Оставалось одно -  пить и закусывать. Но и от этого приятного занятия отвлекли громкие голоса, перекрывавшие даже гремевшую музыку.
Он обернулся и увидел, что круг танцующих разорван. В центре несколько парней дерутся, а между ними мелькает светлое платьице какой-то девчонки.
К их столику пробилась дородная официантка с озабоченным лицом:
- Ребятушки, милые, помогите! Разнимите этих петухов! Нам только драки здесь не хватало! Как бы чего не побили, не поломали бы! – взмолилась она и, упреждая естественный вопрос, пояснила - Пока милиция приедет, весь ресторан разнесут!
Они вмешались. Быстро в разные стороны растащили драчунов. Оказалось, что за одним из столиков гуляли студенты – отмечали окончание сессии. Чужой парень подошёл и пригласил одну из студенток танцевать, та отказалась идти с пьяным. Тогда «кавалер» схватил её за руку и попытался силой  вытащить из-за стола. Один из студентов вмешался, пытаясь защитить однокурсницу. Завязалась драка, в которую ввязывались всё новые лица с обеих сторон. А та, из-за которой всё и случилось, пыталась остановить эту битву.
Студенты успокоились сразу же и вернулись за свой столик. А противную сторону пришлось вывести из зала. Официантка следом принесла счёт, потребовала немедленной оплаты. Парни расплатились, но злость и клокотавшая в них ярость требовали выхода – они угрожали студентам расправой. Майор со своими ребятами помог ресторанному работнику вывести хулиганов на улицу.
- Не завидую студентам!.. Эти нелюди могут им отомстить за испорченный вечер. Знаю я их! – проговорил огромный мужик, работающий швейцаром.  Здоровяк достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурил.
Он тоже закурил и спросил, чтобы поддержать разговор:
- Что, такие крутые ребята?
- А то! Этот, что драку затеял, недавно с зоны вернулся. Верховодит у  бандюков… Боюсь, могут девчонку теперь обидеть. С них станется!
 Он предложил:
- А Вы в милицию сообщите.
- Да что милиция! Милиция скажет, вот, когда они что-то натворят, тогда и обращайтесь…
- Как же так? Ждать, пока эти подонки ребят нормальных искалечат или над девчонкой надругаются?!
Здоровяк вздохнул с сожалением:
- По милицейским рассужденьям так выходит… Жаль ребят! Им лучше бы на такси отсюда уехать…
Докурив сигарету, он вернулся в зал. За столиком у студентов веселья больше не было. Длинная, словно жердь, и такая же худая, девица выговаривала той, что была в светлом платье:
- Это всё из-за тебя, Кочеткова! Могла бы и станцевать один танец. Ничего бы с тобой не случилось! А теперь из-за тебя весь вечер испорчен. И ещё неизвестно, чем всё это закончится!..
Та, к которой была обращена эта речь, молчала, виновато потупившись. Он подошёл к их столику и пригласил виновницу случившейся драмы на танец. Она подняла на него свои огромные карие глаза, в которых неожиданно мелькнул лукавый огонёк, и он понял, что пропал.
Сердце сбилось с ритма, пропустив несколько ударов. Он не сводил с неё глаз, твёрдо зная, что, если она ему откажет, он умрёт от горя прямо тут, посреди ресторанного зала. Но она скромно улыбнулась и поднялась с места. Он помог ей выйти из-за стола, отодвинул стул.
Едва коснувшись её руки, он почувствовал, что происходит нечто совершенно неожиданное. Им внезапно овладело острое безудержно сладостное чувство.
Она, кажется, тоже  испытывала что-то подобное. По крайней мере, её пушистые ресницы взлетели вверх и глаза удивлённо вспыхнули. Но уже в следующее мгновенье она опустила голову.
Спустя мгновение они легко и плавно вальсировали по залу, а ему мерещилось, что они, как два мотылька, свободно и счастливо парят в воздухе, временами едва касаясь земли. Под правой рукой он ощущал биенье девичьего сердца. В том же ритме пульсировала синяя венка на её белоснежной шее. Вся она трепещущая, хрупкая, нежная в его руках была послушна и легка…
Её густые и блестящие волосы роскошного, каштанового с рыжинкой цвета растрепались. Непослушный локон попал прямо на её прекрасно очерченные, лишенные всякой косметики, по-детски пухлые губы. Она, прикрыв глаза, с чувством неописуемого блаженства на лице не замечала ничего вокруг. Он лёгким движением руки убрал непослушный локон…
Почему время так быстротечно! Отчего нельзя продлить миг подлинного счастья?!..
Вернулся официант и принялся сервировать стол. Он молча следил за движениями молодого человека, а мысли и чувства его были далеко в прошлом.
…Весь остаток вечера майор танцевал только с ней. Он успел многое про неё узнать: зовут Ирина, живёт вдвоём с мамой, учится в местном пединституте, мечтает стать учителем литературы…
Они и не заметили, когда, в какой момент студенты покинули ресторан. Им было очень хорошо вдвоём. Лишь окончательно смолкшая музыка заставила их оторваться друг от друга и оглядеться.
Девушка, увидев, что покинута спутниками, приуныла. Но он сразу же успокоил её, заявив, что как истинный мужчина и кавалер, обязан проводить даму до дома. В ответ она ему благодарно улыбнулась.
 До её дома добрались на такси без всяких приключений. Уже стоя возле подъезда, они молча глядели друг на друга и не могли отвести глаз. От неё веяло чистотой порядочной, наивной, мало опытной женщины. Было видно, что она растеряна и не знает, что делать дальше. Конечно же, самое правильное было – попрощаться и уйти. Но он чувствовал, что не так-то легко ему покинуть её.
- Знаете, что …- заявил он неожиданно даже для себя, - напоите-ка Вы меня, Ирочка, чаем!
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами. А он уже более уверенно продолжил:
- Надеюсь, я не сильно обременю Вас, попросив чашку чая?
- Нет, что Вы! У нас и варенье найдётся клубничное!
- Вот и отлично! Идёмте пить чай! – и он, взяв её маленькую ладошку в руку, смело вошёл в подъезд.
Квартира, где она жила с мамой была маленькая, но очень уютная: стол, стоявший посреди комнаты, был покрыт весёленькой скатертью с оборочками. Такие же оборочки были на оконных занавесках. Экран телевизора закрывала вязаная салфетка. На стене, на окне и прямо на полу стояли цветы в горшках.
Оказалось, что маме Ирины пришлось срочно уйти на работу, чтобы заменить заболевшую работницу. Они были одни в этом чудесном уютном мире. Он не смог удержаться от соблазна поцеловать её губы. К его удивлению, она не оттолкнула его, а наоборот, обхватила его шею своими нежными руками. Он потерял голову. Кто и когда выключил свет, как они очутились в постели – ничего не осталось в памяти, кроме чувства великого блаженства…
 К тому, что произошло только что между ними, отнеслась Ирина как-то особенно, очень серьёзно и строго, словно к падению своему.
- Я понимаю, нехорошо всё это, - произнесла она, не глядя на него. – Только познакомились – и сразу постель… Вы теперь первый же меня презирать будете…
Ему совсем не хотелось сейчас выслушивать глупости, это неожиданное и неуместное покаяние раздражало его.
- Честно говоря, я не понимаю, - тихо сказал он, - что ты от меня ждёшь?
В этот момент она повернула к нему лицо, и он увидел в её глазах слёзы, блеснувшие в темноте, словно крохотные бриллианты. Волна жалости и раскаяния ударила в его сердце. Он прижал её к себе и нежно поцеловал. Она спрятала лицо на его груди. Он смотрел в её испуганные глаза, целовал её, приговаривая тихо и ласково глупости, которые лезли в голову. Она понемногу успокаивалась, хорошее настроение вернулось к ней, и они оба развеселились…
Утром, разглядывая её спящую, он понял, что будущее его семьи находится под угрозой. Боясь, что, потеряв над собой контроль, он может сделать или сказать что-то, о чём потом будет сожалеть, он осторожно, чтобы не потревожить её сон, встал, быстро оделся и тихонько покинул квартиру…
Эта чистая и наивная девочка сделала ему самый огромный подарок, что только может женщина, - подарила ему себя, ничего не попросив взамен. Он принял дар и ушёл из её жизни навсегда.
Майор запретил себе встречаться с ней. Первое время требовалось огромное усилие воли, чтобы заставить себя не думать о ней, забыть всё, что с ней связано. Будучи неглупым человеком, он отлично понимал – если позволит себе хотя бы изредка думать об этой девушке, его браку и всей семейной жизни придёт конец. За много лет службы армия приучила его к дисциплине, ответственности за тех, кто от него зависит. Его семья – жена, сын и дочь – полностью зависели от него. Даже ради собственного счастья он не имел права предавать близких людей. Он заставил себя забыть её…
Казалось, влюблённость его погасла, словно свеча на ветру, и ничего от неё не осталось. А вот попал вновь в этот город, и мысли о ней ожили, разбередив душу воспоминаниями. Прошло двадцать лет. Дети его выросли, завели свои семьи, подарили ему внуков. Казалось бы, что ему ещё надо – живи и радуйся, наслаждайся жизнью. Но вот радости–то как раз и не осталось в его жизни. Ушла она от него. Многие годы он не замечал, что живёт по инерции: работа – дом, дом – работа. Живёт без чувств, без эмоций – без радости. Словно робот, а не человек. И лишь здесь, в этом городе, сейчас понял он, что произошло, куда его радость делась. Где он потерял её.
И так сильно захотелось ему увидеть ту доверчивую и чистую девочку, когда-то подарившую ему себя, что он уже не мог думать ни о чем другом.
Расплатившись с официантом, одевая на ходу пальто, он выскочил из ресторана и, поймав такси, поехал к дому, где двадцать лет назад жила его радость.
Дом стоял на прежнем месте. Но и здесь не обошлось без перемен: вход в знакомый подъезд закрыт железной дверью с кодовым замком. Пришлось ждать, пока кто–нибудь не откроет её.
От волнения у него сильно забилось сердце. Он остановился, чтобы перевести дыхание. Ещё миг – и он увидит её, свою радость, своё счастье.
Пусть муж у неё, пусть дети, внуки! Ему ничего не надо – только взглянуть на неё, узнать, что у неё всё в жизни сложилось хорошо.
 «Нет, врёшь! Тебе хочется узнать главное – помнит ли она о тебе. Ты лелеешь в душе надежду, что все эти годы она продолжала любить тебя. Ждать. Оставаясь только твоей радостью… Что ж, вот она, её дверь! Там ждёт тебя судьба твоя. Звони, стучи и узнаешь, возможно ли вернуть свою радость, своё былое счастье!»
И тут же пришли совершенно другие мысли: «А может, не стоит предпринимать никаких попыток: счастье – это краткий миг, и он уже прошёл?! Как невозможно вернуть вчерашний день, также невозможно вернуть прошедшее счастье! Возможно, она прожила не очень счастливую жизнь… Внешность её могла измениться неузнаваемо… В любом случае той девочки, что была двадцать лет назад, больше нет… Остановись! Уходи отсюда и никогда больше не возвращайся! Мог же ты двадцать лет прожить без неё, и дальше сможешь! Пусть в твоей памяти она останется той чистой и светлой девочкой!...»
«Нет!!! – кричало всё внутри его. - Для человеческого счастья никогда не может быть поздно! Я пришёл, чтобы вернуть в свою жизнь радость и счастье! И я это сделаю, во что бы то ни стало!»
Он решительно нажал на звонок. За дверью разлилась соловьиная трель. Послышались решительные шаги.
«Так ходят только мужчины. Значит, всё таки муж есть!»
- Кто там? – раздался слишком молодой голос, чтобы принадлежать её супругу.
- Ирина Кочеткова здесь живёт?
Вместо ответа загремел замок, и дверь открылась. На пороге стоял юноша с такими знакомыми огромными карими глазами.
- Мамы нет.
- Но она скоро придёт? Куда она ушла? – от желания скорее увидеть её он готов бежать туда, где она находится.
- Теперь уже она никогда не придёт! – тихо и печально ответил молодой человек. Только теперь он заметил потухший взгляд и печаль в глазах юноши.
- Этого не может быть! – мозг отказывался верить свалившейся на него новости.
- К сожалению, это так. Вы не здешний? Заходите!
- Нет. Спасибо. Я лучше пойду.
- Извините, а Вы случайно не майор Громов?
- Да, был когда-то майором… А что?
- Мама так ждала Вас. Даже замуж не вышла. Она была уверена, что её любовь заставит Вас вернуться. Никакие уговоры на неё не действовали…
- Подождите, так Вы…- он сам был сражён своей догадкой.
- Да, я Ваш сын, - спокойно и до обидного равнодушно произнёс парень, в котором жила и его кровь. – Мне повезло, всю свою любовь мама отдала мне одному. Я один был для неё светом в окошке. А Вы… Вы погубили её. Погубили её сердце… Из–за Вас она умерла. Уходите! И никогда больше не возвращайтесь!
Парень со страшным грохотом захлопнул дверь, а он остался стоять на площадке. В его голове пульсировала мысль: «Она умерла… Её больше нет, и никогда не будет… Надежда на счастье умерла вместе с ней…»
Медленно, словно древний старец, шаркая подошвами, он вышел из дома и присел на лавочке во дворе. Где-то в глубине сердца полыхнул жар, разливаясь огнём по всей груди. Он успел ещё улыбнуться светлому её образу, прежде чем всё поглотила вечная темнота.
4 ноября 2005 года